Текст книги "Гвардия"

Автор книги: Сергей Мусаниф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

– В этом деле есть два временных несоответствия, – сказал я. – Одно из них связано с погибшим кораблем ВКС, другое – с интервалом в десятые доли секунды, когда погибла экспедиция. По сути, это один и тот же вопрос. Если мы можем предположить у Магистра наличие скорости, позволяющей ему убить шестнадцать человек и убраться из-под силового купола до его включения, то для него не составит труда за двенадцать часов пересечь континент, добраться до другого полушария и попасть на отлетающий с планеты корабль.

– И откуда у него эта скорость? – спросил Доцент.

– Ответить на этот вопрос мне помог встреченный недавно мафиозо, – сказал я. – Он напомнил мне, что время – понятие субъективное.

– Макс, ты гений! – воскликнул Джек.

– Я не гений, – сказал капитан. – И я все еще ничего не понимаю. Сержант Морган?

– Пусть лучше Макс расскажет, – сказал Джек. – Я только что ухватил основную концепцию и не готов реконструировать ситуацию с ходу.

– Идея принадлежит не мне, – сказал я. – Около ста пятидесяти лет назад существовала малоизвестная теория профессора Розенфелла, не нашедшая отклика в научных кругах прежде всего из-за невозможности подтвердить ее на практике. Боюсь, я не смогу растолковать все достаточно грамотно, но постараюсь изложить в доступной для меня форме.

– Мы здесь тоже не все физики, – сказал Зимин. – Излагайте как можете.

– Каждый раз, когда мы пытались разобраться с единицами времени Магистров, мы словно натыкались на бетонную стену. Несоответствий множество, но самое яркое и наглядное связано с теорией гиперперехода. Найденные нами останки одного из их кораблей позволили сделать вывод, что для перемещения в космическом пространстве их раса тоже использовала гиперпереход. Однако их архивы свидетельствуют о том, что подобные путешествия у них занимали месяцы, а то и годы, в то время как мы тратим лишь дни и недели. Разница колоссальная. Правомерно ли предполагать, что их гиперпереход был медленнее нашего? С точки постэйнштейновской физики, это полный абсурд. Для входа в гиперпространство необходимо развивать определенную скорость, и если корабль полетит медленнее, то он просто проскочит точку перехода, а если быстрее – то его останки не удастся разглядеть даже в самый мощный телескоп.

– Скорость входа в гипер – это константа, – сказал Коули. – Ну и что из этого следует? Может быть, мы просто неправильно расшифровали их архивы.

– Другой пример, – сказал я. – Вы помните о научной лаборатории Магистров, найденной нами в Неисследованном Секторе Космоса? Геологический анализ почвы астероида, на котором она была построена, дал нам возраст в сорок-сорок пять миллионов лет, тогда как технологии, использованные Магистрами при строительстве, были достаточно низкими, что позволяло отнести находку к ранней стадии развития расы, то есть примерно сто двадцать – сто тридцать миллионов лет. Эта нестыковка тоже была списана на недостаточную изученность темы и возможную погрешность приборов, и она опять связана со временем. Профессор Розенфелл предполагал, что дело здесь в самом времени.

– Признаться, я потерял ход твоих мыслей, – удрученно признался Мартин.

Похоже, что он высказывал точку зрения большинства присутствующих. Один только Морган слушал мой рассказ краем уха, а сам чертил на столе непонятные графики и бормотал себе под нос:

– А это логично, черт побери... А вот если так...

Конечно, теория профессора Розенфелла не являлась потрясением основ. Мы вторгались в практически неизученную область древнейшей истории Галактики, и никаких основ там просто не было.

– Гипотеза профессора Розенфелла заключалась в допущении идеи существования нескольких временных потоков, протекающих параллельно в одном пространственном континууме.

– Трам-тарарам, – сказал Мартин. – Ну-ка, ну-ка...

– Если корабли Магистров перемещались в пространстве с той же скоростью, что и наши, то мы можем взять эту скорость за основу, – сказал Доцент. – Мы тратим на перелеты дни, а они тратили годы, значит, субъективное время полета текло для них медленнее.

– Нет, – сказал Дампье. – Дело не во времени полета. Дело в самом темпе их жизни.

– Если говорить грубо, то наш день равен их месяцу, – сказал Джек. – Нет, даже не так. Наш час равен их месяцу. А может, даже и не час... Но логически все сходится, и теоретическая модель может быть верна...

– Не хотите ли вы сказать, – медленно сказал Зимин, на ходу усваивая новую для него идею, – что они жили... быстрее, чем мы? Что когда для нас проходил час, для них – год? Что-то в этом роде, да?

– У нас уже достаточно данных для точного расчета, – сказал Джек. – Мартин, займись.

– Уже, – не поднимая головы от дисплея, буркнул Мартин. Он морщил лоб, а пальцы его плясали над клавиатурой настоящий рок-н-ролл.

– Когда люди Голубева открыли гробницу, – сказал я, – их оборудование действительно отключилось на доли секунды. Это была нашасекунда. Возможно, у Магистра было полчаса, а то и больше, на то, чтобы выйти из стазиса, осмыслить ситуацию, найти решение, выбраться из-под купола и скрыться, прежде чем приборы снова включились. После таких подвигов пересечь континент за двенадцать часов и сесть в первый попавшийся корабль было для него детской забавой.

– Почему вы считаете, что это был первый попавшийся корабль? – спросил Зимин.

– Нет решительно никакого смысла специально дожидаться военного корабля, отправляющегося на закрытый военный объект. Армейские системы контроля над своими базами сверхмощные, и даже если бы Магистр умудрился остаться незамеченным, выбраться оттуда было бы почти невозможно. Нет, он просто сел на первый встречный корабль, каким-то образом выяснил его курс и изменил его в выгодном ему направлении. А потом взорвал корабль при посадке, чтобы замести следы.

– Вы предполагаете у него образ мыслей, сходный с логическим мышлением человека, – сказал Зимин. – Но он не человек.

– Он разумен, и с этим, я надеюсь, никто спорить не будет, – сказал Джек. – А логика – она и есть логика.

– Можем ли мы по траектории корабля рассчитать, собирался ли Магистр садиться на планету и не справился с управлением незнакомого ему аппарата, или же в его планы входило просто приблизиться к планете и устроить взрыв? – спросил Зимин.

Меня удивило, как быстро капитан освоился с новой линией расследования. Аналитики... у них мозги повернуты не в ту сторону, что у обычных людей, и они готовы согласиться с любой версией, пусть даже самой фантастической, лишь бы она не противоречила фактам. Зимин же был оперативником до мозга костей, а опера обычно верят только в то, что могут потрогать собственными руками, вдохнуть собственными легкими и проверить на прочность собственными кулаками. Зимин же не испытывал с этим никаких затруднений.

– Пока это из области догадок, – сказал Джек. – Тут свое слово должны сказать баллистики.

– Можем ли мы допустить мысль, что, если имела место случайная катастрофа, Магистр мог погибнуть при взрыве? – спросил Доцент.

Я отметил, что мы с Джеком стали признанными авторитетами нового направления, и взгляды аудитории прикованы к нам. Умнейшие люди корпуса задавали нам вопросы, как первокурсники задают вопросы профессорам в надежде получить полный, исчерпывающий и, главное, абсолютно верный ответ. У нас таких ответов не было.

– Не знаю, – сказал Джек. – Нам ничего не известно об их анатомии и запасе прочности их организмов.

– Вы считаете данную версию расследования перспективной? – спросил Зимин.

– Идея сама по себе фантастична, – ответил Доцент. – Но это единственная теория, которая дает ответы на большинство вопросов.

– Тогда мы должны исходить из худшего, – сказал Зимин. – Магистр жив, пока вы не докажете обратного.

– Это дело пахнет Нобелевской премией Лиги, – заметил Доцент. – Если мы его раскрутим, то... Это же революция в дочеловеческой истории!

– О премиях думать рано, – прервал его капитан. – Лучше подумайте о том, как устранить угрозу.

– Но с чего вы вообще взяли, что существует какая-то угроза? – спросил Доцент.

– Шестнадцать трупов на поверхности планеты, – сказал Мартин, отрываясь от расчетов. – Тридцать два человека на корабле. Неизвестно, сколько еще в дальнейшем. Что это еще, если не угроза?

– На планете он мог просто растеряться... А со «Святым Георгом» произошел несчастный случай. Нам нельзя априори записывать Магистра во врага человечества. Возможно, он хочет что-то нам сообщить, о чем-то предупредить, чему-то научить... Он может стремиться к диалогу.

– Пока парень не показал себя склонным к каким бы то ни было диалогам, – заметил Дампье.

– Корабль взорван, – сказал Джек, – и мы не можем взглянуть на трупы и определить, как именно погибли люди, присутствовала ли там та же ярость, что и на планете. Других вспышек необъяснимого насилия на Таурисе не зафиксировано – ни в космопорте, откуда стартовал «Георг», ни где-либо еще. Либо Магистр не так агрессивен, во что я, коллеги, не верю, либо он просто перестал оставлять за собой кровавый след.

– Почему он отправился на Кальдерон? – спросил Коули.

Труд ответить на этот вопрос взял на себя Дампье.

– Все просто. Кальдерон – цивилизованный мир с многомиллиардным населением, опорная торговая точка с Пограничными мирами сектора 86-ЗЕТ. Корабли оттуда уходят по десятку в минуту, и Магистр сможет добраться до любой точки Лиги в качестве незваного пассажира, не вмешиваясь в управление кораблем, а следовательно, не оставляя следов. А потом он просто сойдет с корабля; таможня, сами понимаете, его не остановит. И мы никогда его не найдем.

– Какова вероятность, что он все еще на Кальдероне? – спросил Зимин.

– Небольшая, – сказал Джек. – Скорее всего, он использовал планету как перевалочный пункт.

– Надо принять меры, – сказал Зимин.

– Какие, сэр? Объявить военное положение на основании бездоказательных догадок и мобилизовать все силы? Объявить карантин на локальном пространстве Кальдерона, настроив против себя Гильдию Торговцев и спровоцировав сотню дипломатических конфликтов, и отслеживать все взлетевшие с Кальдерона корабли? Как вообще можно выследить что-то, находящееся в ином временном потоке? – забросал его риторическими вопросами Дампье.

– Его скорость передвижения в межпланетном пространстве ограничена скоростью наших собственных кораблей, – сказал Коули.

– Ну и что? – спросил Джек. – Ты, может быть, предложишь нам торпедировать все взлетающие с Кальдерона суда? Блестящая мысль, но пойдут разговоры.

Мысль на самом деле не такая уж абсурдная. Конечно, я говорю не о тотальном уничтожении кораблей, но, обладай мы хотя бы пятидесятипроцентной уверенностью, что искомый субчик скрывается на каком-то конкретном судне, приказ на уничтожение последовал бы немедленно и без колебаний. «Черная операция», такие Гвардией уже проводились. Их последствия, после соответствующих объяснений с Советом Лиги, списываются на технические неполадки или несчастный случай, и дело просто хоронится в архивах.

Но в данном случае подобной информацией мы не располагали. В потоке кораблей с Кальдерона могли уйти сотни Магистров, и мы бы об этом ничего не узнали.

Возможно, вам может показаться, что я слишком легко говорю о ликвидации Магистра, попутным ущербом которой могут стать сотни человеческих жизней, но попытайтесь задуматься над альтернативой, и вы поймете, что я не сгущаю краски.

Имеется массовый убийца. Солдат другой расы, канувшей в небытие, пришедший к нам через миллионы лет. Солдат народа, имевшего несравненные технологии и уничтожившего миллиарды живых существ в Галактике. Солдат, обладающий богатым боевым опытом и навыками, о которых мы даже не подозреваем. За первые сутки его деятельности мы потеряли больше четырех десятков человек, последствия же могут стать неконтролируемыми.

Мы – Гвардия, последняя линия обороны. И мы всегда предполагаем самое худшее. В таких случаях лучше с самого начала заблуждаться, чем оказаться правым слишком поздно.

– Как мы можем отслеживать его передвижения? – Зимина всегда интересовали только практические вопросы. Он не знал такого понятия, как «академический интерес».

– Если он перестанет взрывать за собой корабли? Никак.

– Джентльмены, попытайтесь поставить себя на его место, – сказал я. – Если бы это именно вы провели в статис-поле сорок миллионов лет, то что бы вы возжелали сразу же по выходе из него?

– Пива.

– Сигарету.

– Блондинку, – произнес Дампье. – Лучше двух.

– Сходил бы в Диснейленд.

– С вами все ясно, – сказал я. – Я некорректно сформулировал вопрос. Куда бы вы в первую очередь направились? Что бы сделали?

– В абсолютно чуждом мире? – задумался Морган. – Вряд ли даже за сутки можно подобрать определенную модель поведения. Затеряться в толпе, залечь на дно, поразмыслить.

– Судя по всему, этим он сейчас и должен заниматься. Размышлять.

– Меня беспокоит другое, – сказал Джек. – Зачем ему вообще понадобилось убивать людей Голубева? С равным успехом он мог просто уйти до включения экранов, оставив их ломать головы перед пустым артефактом. Тогда не было бы никакого расследования, и его никто бы не искал. Так к чему рисковать?

– Дело темное, – сказал я. – Похоже, придется нам возрождать ксенопсихологию [6] 6
  Эта лженаука была очень популярна в первые годы освоения космического пространства, когда человечество еще надеялось на встречу с мудрым чужим разумом. Строились и отвергались различные модели поведения при первых контактах, высказывались ничем не подтвержденные догадки, выдвигались гипотезы. Потом, ничего не обнаружив за сто с лишним лет поисков, заниматься этим стало просто скучно, и к тому времени, как были обнаружены птавры, ксенопсихология как наука уже не существовала. Психологически же птавры похожи на детей, мотивация их поступков вполне объяснима с человеческой точки зрения.


[Закрыть]. Кто желает возглавить отдел?

– Скорее уж ксенопсихопатологию, – отозвался Дампье. – Парень, похоже, невменяем.

– Вот именно, – вмешался Доцент. – Он был невменяем в момент убийства, пораженный тем фактом, что остался последним Магистром в Галактике. В припадке бешенства он крушил все вокруг себя. Но в дальнейшем он может и поостыть, поменять свою точку зрения и попытаться войти с нами в контакт.

– Я бы на это не рассчитывал, – сказал Джек. – Для него с момента убийства уже прошла чертова уйма времени, но я не вижу никаких симптомов его остывания, переосмысления и попытки войти в контакт.

– Как вы себе этот контакт представляете? – спросил Дампье. – Он же существует в ином темпоральном потоке. Он что, наскальные надписи высекать будет?

– Хотя бы и так. Я уверен, способы существуют, надо только постараться их найти. К примеру, если он надолго задержится на одном месте, то станет для нас видимым.

– И сколько ему придется стоять? По его меркам, несколько дней!

– Почему бы и нет? Ради благой цели...

– Все упирается именно в цели, – сказал Джек. – Нам надо узнать, с какой целью его посылали.

– Ну, уж не с целью налаживать отношения с гипотетическими потомками!

– Почему бы нет? – Доцент продолжал отстаивать свою теорию «мирного Магистра». – Он провел в стазисе сорок миллионов лет, и с таким же успехом мог провести еще столько же. За это время в Галактике должна была появиться разумная жизнь, которая бы его обнаружила.

Я кивнул.

– Всегда найдется идиот, чтобы нажать кнопку.

– Идиот? – возмутился Доцент. – Знакомство только с жалкими остатками их жизнедеятельности перевернуло вверх ногами наше представление об устройстве Вселенной. Вы представляете, сколько всего можно извлечь из диалога с живым индивидуумом?

Я представлял только кучу неприятностей. Магистр он там или не Магистр, но явно не настроен делиться своими секретами, да и вообще не отличается излишней общительностью.

Доцент продолжал отстаивать свою точку зрения. К счастью, его оппонентом выступил Дампье, и они сцепились в привычной схватке друг с другом, которую прервал ликующий вопль Мартина, вычислившего относительную скорость потоков.

– Постоянная N, умноженная на 6,837 в степени 26...

– Говори проще, – сказал Коули. – Не все здесь великие математики.

Кстати, обладавший великолепным математическим умом Коули говорил не про себя.

– Если говорить проще... – Мартин стушевался, что неудивительно. Аналитики никогда не употребляют простых слов и выражений, если могут подобрать сложные, так они демонстрируют простым смертным свой интеллект. – Если взять за основу наши стандартные сутки, то... одна наша минута равна примерно полутора суткам для Магистра... Дайте мне еще время, и я высчитаю с точностью до десятых долей...

– Обязательно высчитаешь, – сказал Зимин. – Но попозже. Сейчас меня интересует одно: есть какие-нибудь разумные идеи о том, что нам делать дальше?

Голоса смолкли; с идеями, да притом разумными, было туго. Сложно на ходу изобрести способ оседлать иной темпоральный поток, особенно если сама идея существования иных темпоральных потоков еще полчаса назад казалась вычитанной из научно-фантастических романов.

Решился Морган.

– Я думаю, что мы должны исходить из двух возможных вариантов, – сказал он. – Конечных целей в нашем мире у него может быть только две: либо возрождение своей расы, либо месть за ее уничтожение. Оба варианта нам одинаково неприятны.

Возрождение расы? Мне это казалось сомнительным. Даже если для размножения Магистру и не требуется партнера, то начинать с одной особи – это слишком долгий и ненадежный путь. Легче было бы отправить в будущее хотя бы несколько десятков, чтобы сработало наверняка. Хотя с их скоростью жизни... Уже через пару лет могли бы натолкнуться на целую колонию Магистров в одном из Окраинных миров. А если он уйдет в Неисследованный Космос и если там уже подготовлена база, катастрофа неизбежна. Особенно, если учитывать возможности расы и ее агрессивный настрой.

Зимин, судя по всему, разделял мои опасения.

– Способен ли он размножаться в одиночку?

– Мы абсолютно ничего не знаем об их способе воспроизводства, – покачал головой Доцент. – Изучив все архивные материалы, мы даже не смогли прийти к выводу, живородящие ли они, несут ли они яйца, размножаются ли делением, почкованием, спорами... да чем угодно. Если исходить из того факта, что при взрыве «Короля Георга», произошедшем на высоте двадцати шести километров от поверхности планеты, он все-таки выжил, мы можем предположить, что его тело не подвержено угрозе механического повреждения, но и только.

– Так что, возможно, нам придется иметь дело с беременной самкой, – заключил Джек. – Если взять за конечную цель возрождение расы, то он можетразмножаться и будетразмножаться.

В последних фразах Моргана, на мой взгляд, присутствовало слишком много «если». К тому же я не мог не отметить того факта, что, обозвав Магистра «беременной самкой», Морган продолжал пользоваться местоимениями мужского рода. Что это, привычка в названии, обычная небрежность? Или твердая уверенность, что Магистр самкой не является и прибыл сюда отнюдь не для размножения?

– Мы не знаем, какие ему нужны условия для продолжения рода, – продолжал тем временем Морган. – Сырость, жара, повышенная влажность, невесомость, вакуум, жесткая радиация... Он может быть где угодно, благо космопорты Кальдерона предоставляли ему широкий выбор.

– Мы должны исходить из худшего варианта, – вмешался я. – Если парень решил размножаться, то некоторое время мы о нем не услышим, а если же он настроен агрессивно, то последствия начнут сказываться очень быстро.

– Но за что ему мстить нам? —спросил Доцент.

На этот вопрос ответить было совсем просто.

– Хотя бы за то, что мыесть, а ихнет. Парень продрых сорок миллионов лет, у него вполне могла поехать крыша. Что он будет делать, если решит нанести нам ущерб?

– С разницей в скорости потоков он может просто носиться по городам и вырезать людей кварталами, – сказал Мартин. – В таком случае ему все равно, откуда начинать, хотя такой способ уничтожения слишком медленный.

– И опасный, – добавил Джек. – Рано или поздно он будет локализован. Думаю, что термоядерная боеголовка, сброшенная на город, вполне способна повредить его здоровью.

– Он может нанести гораздо больше вреда, если воспользуется нашими же военными разработками. Вы помните, к чему привел сбой боевого компьютера на Деркайне?

Помнили все. Деркайн более не существовал как планета, превратившись в пояс астероидов, окружавших одинокую звезду. Это Окраинный мир экспериментировал с устаревшими системами контроля вооружений, замкнутых на единый компьютер, который, возможно, решив просто сыграть партию в крестики-нолики, положил начало тотальной войне, расколовшей планету на части. В буквальном смысле расколовшей.

С тех пор современные системы вооружения снабжены десятками тонн контролирующих устройств, дублирующих работу друг друга, и случайный сбой вроде бы исключен. Но направленная диверсия...

Опаньки!

– Он может воспользоваться и своими собственными боевыми разработками, – сказал я. – Сколько артефактов мы запечатали, не зная, что они из себя представляют? Один из них вполне может оказаться той штукой, что положила конец их войне.

– Надо взять на контроль все найденные нами артефакты, – сказал Джек. – Кроме того, думаю, что Магистру нужна информация, как можно больше информации о нашем обществе. Если много знаешь, легче нанести удар для достижения максимального эффекта.

– Хочешь победить врага, узнай его, – процитировал Доцент. А может, и Клаузевиц или Рейден.

– Где у нас самый большой и доступный источник информации?

– Исключая Сеть?

Проклятие, Сеть есть везде в Лиге, и в ней можно найти все, что душа пожелает. В наш век информационного бума закрытых тем практически не существует, оголтелые хакеры готовы вывесить на сайт и военную доктрину своей планеты.

– Магистры не пользуются компьютерами, – напомнил Дампье. – А наиболее полный и доступный набор альтернативной информации, исключая архивы корпораций, куда даже с его способностями пробраться весьма проблематично, это Библостероид.

Библостероид.

Это место знают все – и ученики младших классов, и маститые, увенчанные лаврами академики. Самая крупная публичная библиотека в Галактике. Астероид, вращающийся по стационарной орбите вокруг Старого Солнца, неподалеку от легендарной матери-Земли, праматери человечества, превращенной в огромный, размером с планету, музей.

Внутренность астероида была выпотрошена и предоставлена под военную базу. Потом, с расширением границ Лиги, необходимость в военной базе отпала, и там решили устроить огромное хранилище информации.

Со всей Галактики туда стекались разнообразные данные, любыми способами записанные на любых носителях информации.

На Библе хранятся раритетные бумажные книги, допотопные микрофильмы и современные электронные базы данных, аудиозаписи и фотографии, черно-белые и цветные плоскостные фильмы, видеоленты и голокристаллы, последнее достижение человечества в области записи и воспроизведения изображений. Там вы можете найти любые сведения о любом интересующем вас предмете. Инфосфера Библостероида считается самой насыщенной в Лиге. Если вы не находите каких-либо данных, попробуйте убедиться, что объект ваших поисков реально существует в природе.

Библостероид содержит полный набор сведений о существующем порядке вещей.

Библостероид доступен каждому.

Я помню случай, когда, дорвавшись к хранилищам, выпускник двенадцатого класса средней школы описал в своем реферате полный курс сборки планетоуничтожающей бомбы класса «Армагеддон-8000», указав при этом, что пользовался только источниками из научно-популярной литературы. Был большой скандал, принимались какие-то меры, но подобные казусы возникают чуть ли не ежегодно, наглядно демонстрируя неизменность порядка вещей и полное неумение человечества хранить свои секреты.

А если до них доберется страдающий манией убийства чужак?..

– Прошло два дня, – напомнил капитан Зимин. – А для него, если я вас правильно понял, около нескольких месяцев. Возможно, он там уже побывал, нашел, что ему нужно, и давно покинул астероид. Нам остается только сидеть и ждать первого удара.

– Не так быстро, – возразил Джек. – Не забывайте, что на данный момент его скорость ограничена скоростью корабля, на котором он передвигается. Сейчас он в нашем потоке времени, и даже если бы он принял решение отправиться на Библ еще на «Короле Георге», он все равно не уложился бы в два дня.

– Тогда сколько у нас времени?

– Принимая во внимание курсы вылетевших с Кальдерона кораблей и возможные места пересадок – ещё как минимум два дня, прежде чем он высадится. И то, если будет мчаться во весь опор и выберет оптимальный маршрут, что без навигационного компьютера сделать не так-то просто.

Я был уверен, что расчеты он проводил собственноручно, хотя проще было бы перепоручить их компьютеру. Природа аналитиков такова, что во всем они предпочитают ковыряться сами.

– Мы можем объявить карантин Солнечной системы через два часа, – сказал Доцент. – На основании имеющихся у нас фактов...

– Предположений, – поправил его Зимин. – Все, что я слышу, это только набор предположений и ни единого доказательства. Согласен, все звучит достаточно логично, но будет ли оно так же логично звучать, когда мне придется докладывать об этом Полковнику? Или Совету. Мы не можем закрыть систему на основании идеи, пусть даже очень хорошей. Никто нам не поверит, зато сразу найдется повод покричать о геноциде и информации для избранных.

Верно, практическая сторона дела всегда сложнее, чем кажется. Любая идеальная теоретическая модель разбивается при соприкосновении с действительностью, не говоря уже о контакте с бюрократами Совета. С другой стороны...

– А зачем объявлять карантин? – спросил я. – Лучше дать Магистру проникнуть туда, куда он хочет. На какое-то время мы будем точно знать его локальные координаты, а зная, где он, мы сможем придумать, как его... нейтрализовать.

– Ликвидировать, – эвфемизмов капитан тоже не признавал. – Живой он слишком опасен.

Доцент попытался возразить что-то по поводу научной ценности, которую Магистр собой представляет, но осекся, натолкнувшись на холодный взгляд капитана.

– Как мы можем это сделать?

– Не знаю, – признался я. – Но у нас есть сорок восемь часов, чтобы что-то придумать.

– Это по минимуму, – сказал Мартин. – А если уж мы упремся в бетонную стену, можно будет смело объявлять карантин и вызывать тяжелую артиллерию.

– Надо озадачить ученых...

– Господа, – в голосе Зимина зазвучали стальные нотки, – обсуждение вы можете продолжить и без меня. Скажу прямо, мне ваша версия не нравится, видит Бог, как не нравится, но она дьявольски правдоподобна [7] 7
  Только русский образ мышления позволяет совместить и Бога, и дьявола в одном предложении.


[Закрыть]. Я не знаю, на Библе он или где-то еще, но прямо сейчас отправляюсь к Полковнику, чтобы получить карт-бланш, так что можете считать, что он у вас в кармане. С этого момента расследование инцидента на Таурисе становится приоритетным, и вы можете отвлекать от текущей работы, исключая, конечно, дежурства, любых нужных вам людей. Мы озадачим лаборатории вопросом совмещения потоков. Все, о чем я вас сейчас прошу: думайте. Думайте, где он, какой он и чего хочет. Найдите его. Пока мы не сможем доказать обратного, мы должны считать, что он представляет собой прямую и реальную угрозу существованию человечества как вида. Думайте, не спите, ломайте головы, работайте по тридцать часов в сутки, но достаньте мне его откуда угодно. Отдых, увольнения, отпуска, все это потом, после завершения операции. А сейчас – думайте.

Спорить с подобными заявлениями начальства невозможно, и мы стали думать. И думали, думали, думали...