Текст книги "Невмоготу"

Автор книги: Сергей Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Романов Сергей
Невмоготу

Сергей РОМАНОВ

НЕВМОГОТУ

Одному мужику приспичило. Так приспичило, хоть волком вой. Кому-то показалось бы, что нет ничего проще: зашел за кустик или за угол – и решил свою беду. Ан нет. Мужик тот за рулем был, и его автомобиль, словно черепаха, кое-как передвигался по центральному проспекту города. Он даже к обочине, где сновали тысячи людей, не мог подрулить – пробка, понимаешь. Он уже и ногу на ногу закидывал, умудряясь управлять тремя педалями только одной ногой. И вытягивался на сиденье, как червяк после дождя на влажном асфальте, и баранку изо всех сил тянул на себя, словно штурвал скоростного истребителя при взлете. Но, понятно, его автомобиль не мог перепрыгнуть через потоки других машин, оказавшихся в пробке. Не самолет. И тем не менее через несколько минут он все-таки прорвался к правому краю дороги и, распугивая счастливых прохожих в разные стороны, въехал на тротуар. Хлопнул дверцей автомобиля и, локтями расталкивая пешеходов, стремглав бросился под арку между домами. Почти выдрал молнию на ширинке и вытащил свое хозяйство, как перед ним оказались два милиционера. Постовых. И одна из них, к его стыду, в юбке. Мощная струя застыла в воздухе. – Застегивай свой пивбар, – приказал милиционер-мужик. – И платите штраф, – добавила баба с погонами. – За осквернение общественного места. – Граждане, – взмолился мужик, вталкивая детородный орган вместе со струёй обратно и подпрыгивая на месте. – Поверьте, невмоготу. Я на машине в пробку попал... – Ну что, поведем в отделение? – спросил милиционер в штанах. – Придется, – ответила та, что в юбке. – Сколько? – обреченно спросил мужик, продолжая приплясывать. – Полтинник. И беги отсюда подобру-поздорову. Вон какую лужу наделал. – Так если я штраф заплатил, может быть, разрешите закончить? – Непонятливый, – снова посмотрел на женщину в юбке мужчина-милиционер. Придется все-таки в отделение забирать. Мужик окончательно понял – с этими не столкуешься. Побежал скачками к машине. А около нее – гаишник с полосатой дубинкой. – Ваша машина? – Моя. – А там какой знак висит? – ткнул страж дорог пальцем в сторону первого столба. – Стоянка запрещена, – обреченно ответил автолюбитель и с жаром принялся объяснять. – Товарищ инспектор, больше часа в пробке стоял, а так приспичило... – А мне какое дело! Гони права или плати штраф в размере одного минимального оклада. Мужику снова пришлось достать бумажник. Расплатился, даже сдачу получил. А настроение – хуже не бывает. Не то что-бы денег было жалко, а то, что по-прежнему хотелось избавиться от внутриводного баланса. – А где здесь ближайший сортир? – поинтересовался у инспектора. Тот махнул жезлом на противоположную сторону проспекта – там. И тогда окончательно понял мужик, что не добежать ему до общественного места, где все добропорядочные люди справляют нужду. Обошел он свой автомобиль и пристроился к заднему колесу со стороны дороги. Водители, медленно продвигающие свои машины в автомобильном заторе в полуметре от мужика, с пониманием отнеслись к его проблеме. А тот, через пару минут закончив свое дело, счастливо улыбнулся. Благодать! И как он сразу-то не догадался к заднему колесу пристроиться. Видно, совсем потерял голову и забыл о традиционной шоферской привычке.

ПРО ЭТО

Вовочка долго просил, и мама дала ему два рубля. Мальчишка довольный отправился к коммерческой палатке: – Тетя, а резинки есть? Женщина смерила Вовочку взглядом, ехидно хмыкнула и ответила: – Есть. – А клубничные есть? – И клубничные есть. – Мама сказала купить две пачки, – попросил довольный Вовочка, и продавец положила перед ним завернутую в бумагу покупку. Восьмилетний мальчик поднес товар к носу и с наслаждением вдохнул свежий аромат клубники, предвкушая, как дома разорвет золотистую бумажку и... – Купил? – наглаживая белье после стирки, поинтересовалась мама. "Орбит" или "Дирол"? – Клубничные, – ответил мальчик, развернул бумагу, и лицо его вытянулась от удивления. В таких упаковках ему еще никогда не приходилось покупать жевательную резинку. Наверное, тетя перепутала и дала вместо жвачки порошок газировки. Он сообразил: наверное, просто надо добавить воды. Принес литровую банку с водой, открыл пакетик и увидел пахнущий клубникой надувной шарик из нежной мягкой резины. Один шарик он надул, влез на стул и, как они всегда делали по праздникам, привязал к хрустальной люстре. Комната наполнилась клубничным ароматом. А может быть, все-таки в шарик добавить воды? – подумал мальчишка и, усевшись на родительскую кровать, тут же вылил в надувное отверстие все содержимое банки. Вода вытянула резинку, и та расползлась по всему покрывалу. Тогда он сбегал в ванную, набрал воды и опять вылил в резинку. Прочный шарик, пахнущий клубникой, не рвался, а все больше и больше расползался по родительской постели. Мама всплеснула руками: – Где ты взял эту штуку? – спросила она и тут же полезла в ящичек серванта, куда никогда не разрешала заглядывать Вовочке. – Ты взял это у нас в ящике? – строго спросила она и попробовала поднять шарик, наполненный водой. Но не тут-то было: он вытягивался и готов был порваться, лишившись опоры под собой. Вовочка пожал плечами и ответил: – Я попросил клубничную резинку, и тетя-продавец дала шарики. В дверях комнаты разразился хохот отца. – Ты поаккуратнее, – сказал он матери, оглядел шарик на люстре и погладил сына по голове, – мы никогда с тобой не пробовали резинки с клубникой. – А что будем с этой делать? – вдруг покраснела мама и кивнула на растекшийся по постели шарик. Папа оказался более сообразительным: – Берем покрывало за четыре конца, относим в ванную и там переворачиваем. И белье останется сухим, и резинка в целости. Авось, пригодится? Вовочка расплакался от того, что остался без жевательной резинки. Но веселый отец дал два рубля и сказал: – Только покупай не в коммерческом киоске.

ГИННЕСС-РЕКОРД:

ЗНАЙ НАШИХ!

Костик, из молодых и богатых, коих в народе окрестили новыми русскими, вышел из подъезда и с усмешкой посмотрел на свою "четверку", которую он купил накануне за пару тысяч долларов для перевозки мешков с цементом. Кабина машины была основательно раздавлена огромной липой и, как говорится, восстановлению не подлежала. Наскочивший на Москву ураган наделал немало бед, о чем свидетельствовали три рассроченные автомобиля только в нашем дворе. – Фигня, – махнул рукой Костик своим растерявшимся наемным работникам, которые делали в его новой квартире ремонт и для которых он приобрел "четверку". – Завтра еще одну купим. – Тоже не повезло? – подошел к Костику Шурик Рязанский, глядя на "четверку"-лепешку. – Фигня! – снова махнул рукой Костик. – Такого барахла не жалко. – У тебя хоть двигатель целый остался, а на капот моей "двойки" толстенный тополь рухнул, – тяжело вздохнув, сказал Рязанский и добавил: Ни кабины, ни двигателя. Всю машину на свалку можно выбрасывать. – Ты, пожалуй, выбросишь! – с сомнением усмехнулся слесарь Серега. Залатаешь! У тебя же вся машина штопаная-перештопаная. – Да капот залатать можно, – немного подумав, согласился Рязанский. – А двигатель только выбрасывать. Картер лопнут, цилиндры разбило... – Мужики, слушайте, – подошел к пострадавшим восторженный штукатур с развернутой газетой в руках, – один чудак, для того чтобы попасть в Книгу Гиннесса, полностью разобрал свой "Ситроен" за 23 минуты 48 секунд. Только двигатель не смог вытащить. – Если бы меня за полчаса предупредили, что будет ураган, я бы и двигатель снял. И все бы в свою квартиру перетащил, – грустно сказал Рязанский. – В одиночку снял бы двигатель? – недоверчиво переспросил штукатур. – Запросто. – Он бы снял, – подтвердил слесарь Серега. – За полчаса? – у азартного Костика загорелись глаза. – Даже в слесарную мастерскую бы к Сереге перетащил. Че его снимать-то! – Снимай с моей "четверки" и тащи в бойлерную. Управишься за полчаса двигатель твой. Не успеешь – поджигаем твою "двойку". По рукам? Рязанский помедлил, что-то прикидывая в уме, затем протянул руку. – Пять минут на подготовку даешь? – Без проблем, – ответил Костик. Шурик во весь дух бросился к слесарной мастерской и уже через пару минут катил к машине тележку. Разложил ключи, веревки, монтировки и ломик около "четверки". – Может быть, липу с кабины скинем? – предложил Костик. – Все будет удобнее... – Ни в коем случае, – запротестовал Шурик, – засекай. Рязанский орудовал ключами и молотком так, что гайки изпод капота вылетали, словно пробки из-под шампанского. Через четверть часа Шурик перекинул через толстую липовую ветвь веревку, вдел в петлю лом, двумя ногами уперся в ствол поваленного дерева и повис на конце рычага почти в горизонтальном положении. Двигатель стал медленно вылезать из капота машины. Но его нужно было еще переложить на тележку, которая стояла рядом с "четверкой". Рязанский всем корпусом подался влево, перебирая ногами по сучкам и веткам липы, словно старался взобраться на ее вершину. Обвязанный веревкой двигатель нехотя подался влево и стал приближаться к тележке. – Майнай, – заорал слесарь Серега, когда мотор завис над телегой, и тут же получил тычок от Костика. – На фига подсказываешь! Но движок уже опустился на тележку, и Рязанский, спрыгнув с липы, перекинул веревку через плечо. Тележка медленно двинулась в сторону слесарной мастерской. Через несколько минут Рязанский, вытирая пот со лба, стоял перед Костиком. – А можно еще генератор снять? Костик пожал плечами и посмотрел на часы: – У тебя еще пять с половиной минут. Так что можешь снимать все, что тебе нужно. – Все? – недоверчиво переспросил Рязанский. – Все! – подтвердил Костик. Шурик рыбкой впрыгнул в машину, и через минуту на асфальт вылетел руль, за ним приборная доска, два сиденья в полном комплекте. Затем отлетело правое переднее колесо, и Рязанский метнулся ко второму... – Время, – заорал Костик, – приехали! Рязанский встал с колен, выпрямился и с грустью оглядел колеса, так и оставшиеся неотвинченными. С сожалением цокнул: – Резина еще не плохая. Костик посмотрел на штукатура. – Спички есть? – Зажигалка, – ответил тот. – Тогда подпаливай, – кивнул он в сторону почти разобранной "четверки". – Дай хоть оставшуюся резину снять! – взмолился Рязанский. – Обойдешься. Раздача нищим окончена. Подпаливай. Облитая бензином "четверка" загорелась, и из окон дома повысовывались жильцы. – Пожар! – Все под контролем пожарных! – весело заорал Костик.

...Поутру на другой день "двойка" Рязанского с четверочным двигателем остановилась у обгоревшей машины. Шурик на карачках еще долго обследовал то, что когда-то называлось "ВАЗ2104". Выкрутил уцелевшие стекла и лампочки из подфарников, какую-то крестовину... Из лоснящегося черной краской "двести тридцатого" выглянул Костик, приветливо улыбнулся: – Эй, барахольщик, жадность фраера погубит! – и, не ожидая ответа, резко рванул с места. Рязанский в сердцах сплюнул, вспомнив о трех колесах со сгоревшей резиной. – Кто из нас жаднее-то! И чего у тебя, гад, "Мерседес" не придавило!

ПАТРИЦИЙ

МЕСТНОГО ПОШИБА

Коллекционированием отечественной скульптуры советского периода Витек Прияткин, который прожил на белом свете без малого полста лет, начал с Павлика Морозова. А дело было так. Три года назад подрядился он поработать плотником на летний сезон в пионерский лагерь. То бишь – лагерь отдыха. Это раньше все детские лагеря назывались пионерскими. Директор лагеря положил зарплату. Не весть бог какую, но полмиллиона в месяц в хозяйстве не помешают. Плюс ко всему лагерные харчи, проживание в отдельной комнате, бесплатное медобслуживание. Три смены Витек отпахал. Не сказать что зашивался работой, но и сиднем на месте не сидел. Где крышу жилого блока подлатает, где оконные рамы или дверные косяки подправит. Словом, лето пролетело, пришел Витек в бухгалтерию заработанные трудом деньги получать. А ему в ответ: нету денег. "Как так нету?" – удивился злой шутке Витек. "А вот так: нету, и все. Мы организация бюджетная, а денег на зарплату то ли у правительства, то ли у областных властей не оказалось. Неужели, господин Прияткин, вы по телевизору не видели, как многие бюджетники в нашей стране бастуют и требуют выдачи зарплаты за год, а то и за два?" – Да мне какое дело до многих бюджетников! – вспылил Прияткин и тут же, поняв, что в бухгалтерии никаких денег ему не выдадут, прямиком побежал в административный домик. – Филиппыч, в чем дело? – накинулся он на директора лагеря. – Ты же обещал выдать в конце сезона за три месяца... Директор, сохраняя полное спокойствие, вывернул карманы брюк и ответил вопросом на вопрос: – А я получил? – Да мне-то какая разница, получил ты или не получил. Если я домой денег не принесу, меня моя старуха вместе с дерьмом съест. – Вот что, Витек. Возьми зарплату товаром. – Каким еще товаром? – Тумбочками, кроватями. Словом, что найдешь на территории лагеря, то и бери. Но только в пределах полутора миллионов. Многие так уже отоварились. Женщины из бухгалтерии стульями зарплату получили. Витек спорить больше не стал. Чего зря время терять? Как говорится: на безрыбье и рак рыба. И надо поспешать, пока все добро на зарплату не растащили. Пулей пролетел он по спальным помещениям, заскочил в столовую – пустота кругом, словно Мамай прошел. Ни столов, ни кроватей, ни стульев. Вышел из столовой, достал папиросы и прислонился к скульптуре пионера в галстуке, который стоял около пищевого блока еще с советских времен. А навстречу директора нелегкая несет. – Ну что, отоварился? – спрашивает с усмешкой администратор. Хотел Витек ему прямо в лицо плюнуть, да пожалел в последний момент. Только зло пригрозил: – Вот возьму сейчас этого пионера и отнесу к себе домой. – Павлика Морозова, что ли? Так бери, если донесешь. Между прочим, он больше полутора миллионов стоит. – Сказал и, как краб, бочком-бочком в свой кабинет заспешил. Про пионера Витек просто так брякнул. С обиды. Да и директор наверняка знал, что никому этот гипсовый Павлик, за исключением, может быть, самых преданных коммунистов, не нужен. Но тут на Витька какая-то черная волна накатила. "А вот возьму, подумал, – и в самом деле утащу". Через четверть часа подкатил на своем "Урале" с коляской, подцепил Павлушу ломиком с постамента и, поднапрягшись, поднял и усадил мальчика в люльку. Благо по дороге в родной городишко никто из знакомых не заметил, как Витек с Павликом Морозовым раскатывает. Жена, когда узнала, что вместо зарплаты ее обалдуй какого-то каменного пионера привез, чуть с ума не сошла. "Видала дураков, – лишь промолвила она, – но такого, как ты, вижу впервые", Витек, конечно, попробовал оправдаться: пусть, мол, в саду вместо чучела стоит... – Вот и стой с ним вместе, – парировала жена, – Вы друг друга стоите. И ушла. Долго еще сердилась. А зимой из дома культуры Витек притащил домой бюст пролетарского вождя Владимира Ильича Ленина. Ближе к весне, когда снег растаял, обнаружил в заброшенном городском парке девчонку с веслом. Правда, та девчонка тяжелее Павлика Морозова килограммов на шестьдесят была. Но ничего, с помощью рычага и мотоколяски и загребная была доставлена на садовый участок Прияткиных. Пионера Витек установил под грушей. Девчонку с веслом – под другой. А Владимиру Ильичу нашел место под самой старой и раскидистой яблоней. Это он в фильме про римских патрициев, который показывали по телевизору, увидел, как те в красных туниках по финиковому саду разгуливали. А под финиками были скульптуры установлены. Вот и Витек опыт, можно сказать, перенял. К разгару лета об увлечении Витька знало уже полгородишка. Дружок с соседней улицы, с которым они на деревокомбинате два десятка лет вместе проработали, чуть ли не каждую неделю к Витьку с поллитровкой заходил. "Пойдем, Витяша, в твоем саду посидим, выпьем по кубку да на скульптуры полюбуемся". А на халяву, как говорится, и уксус сладкий. К осени коллекция Витька пополнилась головой Архимеда из школьного кабинета физики, которую за ведро штрифеля отдали ему мальчишки. Древнегреческий ученый расположился в тени двух мирабелей. Затем из того же парка, где была найдена девочка с веслом, в сад к Витьку перекочевала скульптура никому не известного космонавта. Правда, у покорителя космического пространства вместо одной ноги торчала проволока. Но Витек установил скульптуру посредине смородиновых кустов, так что проволочного протеза и не было видно. Впрочем, он нисколько не тужил по этому поводу. Лишь на немой вопрос своего товарища во время очередной посиделки за поллитровкой напомнил, что Венера Милосская, так та вообще без двух рук в Париже стоит и тем самым народу нравится еще больше. За три года в саду собралось девять скульптур. Добавились девчушка с учебником в руках, голова неандертальца из каменного века, еще один Владимир Ильич, указывающий путь к светлому коммунистическому будущему, и чей-то массивный бюст с двумя звездами на груди. Кем был этот неизвестный герой – Витек не знал. Из какого-то областного колхоза бюст ему приволок зятек, работавший шофером на местной автобазе. Он привез его поздним вечером, видимо, для смеха, водрузил гипсовую голову на калиточный столб и был таков. Поутру Витек вышел на крыльцо и, увидев новое приобретение, ахнул. Уж так красиво смотрелась голова, водруженная поверх ворот. Это и толкнуло его на перестановки. Фигура Павлика Морозова была извлечена из-под яблоневой сени и после некоторой реставрации заняла почетное место за воротами дома. Штаны у пионера теперь были синего цвета, рубашка – желтого, носки и волосы коричневые, глаза – голубые, губы и щеки алые, а на шее выделялся ярко-красный галстук. Юный пионер-герой словно зазывал прохожих в сад-музей Витька Прияткина. И от желающих посидеть в тени груш и яблонь среди скульптур советского периода не было отбоя. Сколько Витек на дурнячка водки выпил – не пересчитать. Словом, те деньги, которые в качестве зарплаты не выплатил ему директор пионерлагеря, с лихвой оправдал Павлушка Морозов, так привлекавший внимание местных мужиков. А кто из них в этой скучной жизни не хочет почувствовать себя патрицием среди скульптур во фруктовом саду? Вот такая забавная история вышла на старости лет с Витьком Прияткиным. Да, жена Витька переехала к сыну. В пятиэтажку. Невмоготу ей стали частые собрания патрициев. Не той она крови...

ШУТНИКИ

Один мужик проснулся утром с жестокого бодуна после очередного мальчишника. Голова тяжелая, словно из чугуна, язык к небу присох – не оторвать. Постарался подняться с постели, откинул одеяло, глядь – а правая нога в гипсе. И такая же тяжелая, как и голова. "Мать твою, – подумал он, а это еще что за новость?" Кое-как доковылял до кухни, а там друганы похмеляются. Молча присел на свободную табуретку, опрокинул пятьдесят граммов – язык оторвался от неба. – Мужики, что вчера было? – спросил он и кивнул головой на свою ногу в гипсе. – Да ничего. Просто ты вчера в окно с дури сиганул. – С третьего этажа? – удивился мужик. – Ага. – Мужики как ни в чем не бывало разлили оставшуюся в бутылке водку по стопкам. – А потом? – Помнишь, как Петро к нам заходил? – Какой Петро? – вытаращил просветлевшие глаза "инвалид". – Ну надо же так надраться! – только покачали в ответ головами мужики. Больной потерял терпение: – Долго еще будете тянуть кота за хвост? Что дальше-то было? – Да ничего. Затащили ваше величество домой. Вызвали "неотложку". Тебя хотели в больницу забрать, но ты наотрез отказался. Дали врачам на лапу, они и наложили гипс, как говорят, не отходя от кассы. Выпили еще по стопарю. – Ну и что мне теперь делать? – покрутил загипсованной ногой мужик. – Коню ясно: иди в больницу и оформляй бюллетень. – Как же мне идти? – А что, болит нога-то? Мужик пошевелил пальцами, которые выглядывали из-под повязки. – Конечно, болит. Перелом все-таки... Один из компаньонов поднялся, сходил в прихожую и принес на кухню костыли. – Что бы ты делал без нас, преданных друзей? – Вот спасибо, товарищи! – обрадовался травмированный – Действительно, что бы я без вас делал? Оделись, спустились вниз, поймали такси и поехали в районную больницу оформлять бюллетень. В торговой палатке купили еще поллитру и в скверике перед входом в больницу выпили еще по сто. Пожилой хирург посмотрел на посетителя поверх очков – Что там у вас, батенька? Сдается мне, что вы у меня впервые на приеме? – Закрытый перелом, доктор. А у вас действительно впервые Врач поправил очки и взглянул на загипсованную ногу. – И кто же вас загипсовал так неаккуратно? – Понятно кто. Врачи "Скорой". – "Скорой"? – удивленно посмотрел на больного врач. – Странно, с каких это пор "неотложники" стали гипс накладывать? – За это дело, – пощелкал пальцами больной, – они что хочешь наложат. – Да? – еще больше удивился доктор и попросил вытянуть ногу. – Болит нога-то? – повторив вопрос друзей, поинтересовался доктор. Мужик сделал ужасную гримасу: – Еще как болит! – Та-ак! – глядя на загипсованную, ногу, чему-то улыбнулся доктор. – И что же вы хотите? – Бюллетень. Что же еще? – медлительность и непонятливость доктора начинала надоедать мужику. Да и в скверике друзья с бутылкой поджидали. Но доктор, еще раз осмотрев место предполагаемого перелома, вдруг резким движением содрал с ноги гипсовый футляр. И так ловко у него это получилось, что мужик и опомниться не успел. А врач, потрясая гипсовой ногой, как закричит: – Так вы еще и симулянт, уважаемый! Перелом, видите ли, у него закрытый! А не хотите ли в отделение пожаловать?! Тут уж и сам мужик прозрел – понял всю ситуацию и давай хохотать на весь кабинет: – Вот, мать их, как обдурили! – и на глазах изумленного доктора кинулся к двери. Вышел из больницы и бегом в скверик, а там уже друзья животы от хохота надрывают. Да и у мужика никакой злобы не осталось. Выпили по сто, он только и спросил: где, мол, гипс-то достали? – Так мы ж тебя спрашивали: помнишь, как Петро приходил? А ты ни фига не помнил. Так вот у Петра и была нога поломана, а сегодня ему гипс нужно было снимать. Мы и решили подшутить, сняли с него и надели тебе. – Вот придурки! – смеялся мужик. – Так перед врачом опрофанили! – Так мы же тебя спросили: болит нога? Ты сказал – болит. Ну а раз болит, то, согласись, надо идти в больницу. Они выпили еще по пятьдесят. Была суббота...

МАГИЯ

Одна бедная женщина совсем замучилась со своим мужем-пьяницей. И торпеду ему ставила, и кодировала, и эспераль вшивала, и в общество анонимных алкоголиков записывала – ничего не помогало: как жрал ханку, так и жрет. Совсем отчаялась и стала о разводе подумывать. Но тут попалось рекламное объявление в газете. Неизвестная целительница предлагала свои услуги по лечению от алкогольной зависимости. Решив сделать последний шаг, она набрала номер заветного телефона, рассказала о своем горе невидимой целительнице, и уже через пару часов колдунья стояла на пороге их квартиры. – Пьет, говорите? – Пьет, образина! – подтвердила супруга. – И сегодня уже пил? – С утра пока ни грамма во рту не было. Вас ждет – сам исцелиться желает. – Через пару часов забудет, как ее, окаянную, в стакан наливать. Целительница разделась, открыла свою сумку, доверху загруженную обыкновенной землей, и принялась посыпать ею пол в комнатах, что-то нашептывая себе под нос. – Так, – сказала она, закончив процедуру по россыпу земли. – Отворотную почву не выметайте в течение трех дней. А теперь пусть все домочадцы вместе с больным соберутся в одной комнате. Большая семья-то? – Четверо, – ответила женщина. – Я, свекровь, дочка и этот... пьянчужка. Целительница попросила занять в большой комнате кресла, зажгла свечу и установила ее на рассыпанную на полу землю. – Всем смотреть на целительное пламя, – приказала она. Заклинания целительницы чем-то походили на команды врача Кашпировского, который когда-то с экрана усыплял телезрителей, заставлял их раскачивать ногами и руками. И через десять минут вся семья действительно впала в сонный транс. Когда сеанс закончился и все проснулись – колдуньи не было. В ящичке серванта не оказалось и денег, в шкатулке – золота. Даже сережки из ушей дочки куда-то испарились. Когда бедная женщина привела в квартиру милиционеров, мужа дома не было. – А где этот изверг? – спросила она свекровь. – Кажется, за бутылкой побежал, – вжавшись в кресло, ответила перепуганная свекровь.