Текст книги "Среди мёртвых"

Автор книги: Сергей Репин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Вступление

Серый мартовский день в Кольцове мало чем отличался от серых мартовских дней в любом из уездных городов центральной России. Такой же хмурый, холодный и мрачный. Тяжелые облака бродили по небу, неспешно наползали друг на друга, подгоняя соседей, сливаясь с ними, иногда скупо сопровождая всё это мелкими снежинками, больше похожими на замерзший дождь, больно секший прохожих по лицу и рукам, громко стуча по крышам машин, домов и гаражей. Подобной весны город не видел очень давно. Март близился к концу, но весна и не думала возвращаться, а природа, словно чувствуя это, бесновалась – то снегом заваливала, то ледяными дождями заливала. Температура скакала от нуля то в одну сторону, то в другую, редко переваливая за пять градусов. Но на какой бы отметке не застывал столбик термометра, холод пробирал до костей.

Последний день месяца к вечеру превратился в депрессивно-гнетущий карнавал тоски и уныния. Редкие машины поднимали с асфальта высокие столбы грязной мги, словно монстр сползающий с дороги на тротуар и стоящие вдоль проезжей части дома. Шум при этом стоял такой, словно из карьера колонна груженых рудой БЕЛАЗов выезжала.

Город не видел солнца несколько дней и оттого выглядел так, словно пережил наводнение – сырой, грязный, мертвый. Опустевшие улицы видели людей лишь по дороге на работу и обратно. Всё остальное время горожане предпочитали сидеть дома. По вечерам город фактически вымирал и лишь свет в окнах напоминал о теплившейся в нём жизни.

Обшарпанные, побитые временем и дождями стены общежития остались позади. Узкая тропинка, прорезавшая высокий грязный наст снега, вилась причудливой змейкой и исчезала между двух старых двухэтажек, давно определенных под снос и со всех сторон обкиданных пивными бутылками, стопариками и фунфырями. Серый мартовский день вот-вот должен был обратиться в сумерки, хмурое небо начинало темнеть, выкидывая на землю редкие полукапли-полульдинки. Холодный ветер пронизывал до костей, заставляя ежиться и стучать зубами неспешно идущую по тропинке парочку.

– Ты можешь пошустрее? – спросила женщина семенящему позади неё мужчине. – Из-за тебя и так опаздываем.

– Никуда мы не опаздываем. Ты сама не захотела на служебном поехать. – оправдывался он.

– И на всю смену без сигарет остаться? – парировала она. – Если бы ты не спал так долго, а сходил в магазин, не пришлось бы сейчас пешком идти.

– Могла бы и сама сходить.

– Зачем ты мне тогда?

Он замолчал, словно сказанные слова были доказательством его вины и продолжил идти за женщиной шаг в шаг.

Впереди показалась проезжая часть улицы, несколько машин пронеслось по ней в сторону вокзала, поднимая за собой слой грязной мги, и шипя словно пробитый мяч. На самом выходе к тротуару стоял невысокий мужчина лет сорока пяти, явно кого-то дожидаясь. Завидев пару, он на мгновение замер, но потом быстро взял себя в руки и развернулся лицом к идущим на него людям.

– Спицына Наталья Владимировна? – спросил он, когда пара оказалась в двух метрах от него и, не дожидаясь ответа, достал из кармана удостоверение. – Макаров Александр Фёдорович, старший следователь московского уголовного розыска. У вас найдётся пара минут для разговора?

Парочка застыла в нерешительности, шокированная столь неожиданным представлением. Но представитель органов был весьма убедителен и говорил тоном, сопротивляться которому не имело смысла.

– Да, конечно, – ответила женщина. – только я не понимаю, что я такого сделала….

– Вы ничего не сделали, но вы можете очень мне помочь, а я, соответственно, смогу помочь вам в будущем. Садитесь в машину. – полицейский указал рукой на старенький серый вольво, ничем не отличающийся убогостью от местного пейзажа, и сам направился к автомобилю. – А вы, пожалуйста, подождите снаружи. – добавил он, обращаясь к мужчине. – Это всего несколько минут. Потом я не стану вас задерживать и, если захотите, подброшу до работы.

– Миша, подожди. – приказным тоном обратилась к своему спутнику женщина и села в машину. – Я не понимаю…

– Не вы одна в этом деле не понимаете. Боюсь, вы действительно мало чем сможете мне помочь, но упустить такой шанс, пусть и весьма призрачный, я не имею права.

– Мы вообще-то спешили. – намекнула женщина следователю, что на долгие предисловия у неё времени нет.

– Я очень надеюсь, что информация, которую я вам сейчас сообщу, останется только между нами и вы не станете ничего рассказывать ни вашему спутнику, ни тем более вашему бывшему мужу.

– У меня их было три. Кого конкретно вы имеете ввиду?

– Вашего последнего. Каменского Сергея Николаевича.

– Боюсь даже подумать, каким образом этот урод перешел дорогу московскому уголовному розыску. Он дорогу в неположенном месте перешел? Или за проезд не заплатил? – она говорила с явным раздражением в голосе. – Вы уж простите, но его законопослушность иногда вызывала во мне тошноту. Сложно представить его вором или мошенником….

– Он не вор и не мошенник. Он киллер….

Макаров не успел заговорить, как Наталья громко рассмеялась, закрывая руками лицо. Приступ смеха длился у неё не меньше минуты и так же внезапно прекратился, как и начался, стоило только женщине увидеть совершенно непроницаемое и лишенное тени улыбки лицо следователя.

– Вы серьёзно? – спросила Наталья уже не так уверенно.

– Я в убойный отдел пришел в конце девяностых, но уже тогда у моего учителя, майора Хмарова, в разработке было дело некоего киллера, в преступных кругах известного как Кельт. Хмаров погиб при довольно странных обстоятельствах в декабре 2004 года. Не справился с управлением и врезался на машине в дерево. Эксперты посчитали, что это был несчастный случай, но при этом утверждали, что скорость при столкновении была не менее ста шестидесяти километров в час. Это странно, учитывая, что Хмаров редко ездил на шестидесяти. Знаете, есть такой сорт людей… впрочем, это неважно. Дело Кельта передали мне и я тогда очень долго не мог разобраться, что связывает убитых между собой. Ведь даже у наемника есть постоянные клиенты и так или иначе, но убийства от одной руки хоть как-то должны складываться в единую систему. Тогда мне казалось, что все наработки Хмарова чушь собачья и он пытался повестить несколько десятков глухарей на кого попало. Но Кельт был не выдумкой.

– Это долгое предисловие имеет отношение к Каменскому?

– Да. Со временем я сложил этот пазл воедино. Хотя, осталось много лишних элементов, но это уже детали. За пятнадцать лет работы я его всё-таки вычислил. В девяностые, когда Кельт только начинал своё грязное дело, сложно было отследить перемещение отдельно взятого гражданина по территории страны. Но времена меняются и теперь проверка может занять лишь несколько минут. Вводите даты в программу, ищите совпадения и получаете подозреваемого. С начала введения централизованного учёта междугороднего транспортного сообщения каждый приезд Каменского в Москву сопровождался громким убийством или убийствами. У нас нет на него даже косвенных улик. Только эти совпадения. Но я не сомневаюсь, что всё это его работа.

– Это смешно, Александр…. – запнулась Наталья.

– Фёдорович.

– Послушайте, Александр Фёдорович. Каменский никак не может быть киллером. Он просто не способен на такое. Убить человека…. Вы ошибаетесь. Насколько я могу его знать, он эмоционально на такое не способен.

– Моё начальство считает так же. Всех вводит в заблуждение его образ жизни. Он работает на заводе, живёт в скромной однушке, не имеет машины и на банковских счетах у него кот наплакал. Но чутьё подсказывает мне, что это он.

– Почему?

– В девяностых вся информация хранилась на бумаге. Чтобы получить её, требовалось сделать запрос. Но чтобы сделать запрос, надо было ещё знать куда и зачем. Когда все архивы были оцифрованы и собраны в единой базе, картинка постепенно стала вырисовываться. Каменский дважды был задержан органами правопорядка. Впервые это произошло с ним в том возрасте, когда уголовное преследование по возрасту было невозможно. Тогда дело просто закрыли, его перевели в другую школу и на этом скандал закончился. Не буду вдаваться в подробности, но пострадавший остался инвалидом на всю жизнь. Второе его задержание так же до суда не довели, потерпевшие отказались от претензий в его сторону и предпочли разойтись мирно. Тогда он впервые проявил свои способности на деле. Голыми руками отправил в реанимацию трёх парней, по габаритам его превосходящих. Спустя два года его призвали в армию, где он полтора года провёл в секретной части, на запрос его личного дела из которой мне ответили отказом. Я поинтересовался его службой у тех, кто находился в части в тоже время, в том же призыве. Выяснилось, что Каменского четырежды командировали и дважды посылали в отпуск. Занимался им тогда лично лейтенант Козаков, который сегодня занимает одну из ведущих должностей в аппарате ФСБ.

– Вы знаете, мне уже пора. Всё что вы мне сейчас рассказываете… Я этого знать не хочу. Каменский, чтобы вы о нём не думали, точно не убийца. И я не понимаю, чем могу помочь вам…

– Ваш мужчина. Он может. Но всей правды ему знать не надо.

– Что вы хотите?

– Мне нужно знать, когда Каменский будет покидать здание общежития. Установить слежку за ним в Кольцове я не смогу, но в Москве это будет сделать проще. Его отследят по камерам наблюдения. Главное знать время.

– Хорошо, я сделаю как вы просите. – она взяла из его рук визитку и посмотрела на пританцовывающего от холода на улице Михаила. – Надеюсь, что вы ошибаетесь.

– Я не ошибаюсь, Наталья Владимировна. Уделите мне ещё несколько минут и я покажу вам кое-что.

– Если это хоть как-то угрожает моей жизни…

– Нет. Не угрожает. Я просто хочу, чтобы вы увидели всё своими глазами. Вот, – он достал смартфон, поколдовал над ним несколько секунд и передал его женщине. На экране шла запись с камеры беспилотника, по качеству напоминавшее дешевое мокьюментари режиссеров-любителей из албанских трущоб. На видео, длившемся несколько секунд, невысокая мужская фигура, подобно тени, кралась вдоль границы леса к дорожному блокпосту, на котором шестеро тербатовцев, направленных защищать целостность украинской территории на Донбасс, собравшись в широкий круг, увлеченно что-то обсуждали. Через несколько секунд они были мертвы. Тень, в несколько шагов пересекла дорожное покрытие и несколькими выстрелами в голову уложила пятерых. Смерть шестого была показательной. Тень нанесла жертве несколько ножевых ранений в живот, пах и бока, не защищенные бронежилетом, после чего истекающая кровью жертва была лишена защитной амуниции и практически выпотрошена заживо. Нож пропорол жертву от шеи до пупа, разорвав грудину, после чего тень так же быстро исчезла в соседней посадке. Жертва ещё почти минуту подавала признаки жизни. Отсутствие звука делало происходящее на записи ещё более зловещим, заставляя женщину отвернуться от экрана.

– Но с чего вы решили, что это он? – сдерживая тошноту, спросила Наталья.

Он принял из её рук телефон и включил ещё одну запись.

– Второй украинский беспилотник снял это в паре километров от места убийства. – прокомментировал он, указывая пальцем на снимающего шапку-маску мужчину. Запись по качеству оставляла желать лучшего, но даже на ней Наталья узнала лицо своего третьего мужа.

– Я в шоке. И что? Почему его не арестовали?

– Эта запись была передана органами СБУ в наше посольство. Копию мне передал мой знакомый, работающий в дипкорпусе в Киеве. До МВД эта запись не дошла. Её перехватили работники ФСБ. Если мне удастся взять Кельта с поличным на месте преступления, потянется нитка к таким людям….

– Вы меня пугаете. – остановила его мечтания Наталья.

– Не волнуйтесь, о вашей роли в этой истории никто не узнает.

– А что мне с этого? – неожиданно спросила Наталья, в голове которой включился счётчик. Подковёрные игры на уровне министерств обкладывались большими деньгами и бесплатный риск её не устраивал.

– Я выбью вам миллион рублей, если ваша помощь приведёт к аресту Каменского. – тут же ответил Макаров, для которого деньги в этом деле не имели никакого значения. – Это премия за помощь в раскрытии дела Кельта от министерства. Иногда у нас такое практикуется.

– А сколько всего? – вопрос был неполным и Макаров не сразу сообразил о чем идёт речь. – Сколько человек он убил?

Макаров молча взял с заднего сидения кожаную папку.

– Вот. – он достал из оттуда первую фотографию и протянул её женщине. – Это недалеко от Гадаути. 1992 год. Шесть тел в полукилометре от КПП миротворцев. Все шестеро – иностранные граждане, выражаясь простым языком террористы, были застрелены из одного оружия шестью выстрелами. Быстро, точно, хладнокровно. – на фото были запечатлены шесть тел, лежащих рядом друг с другом на земле. Все шестеро были мертвы. – Застрелены выстрелами в затылок. Очень похоже на казнь. А это Москва, 1993. – он положил перед женщиной ещё несколько фотографий. – Двое бизнесменов, выражаясь простым языком бандитов, были так же застрелены в затылок в Алешкинском лесу. Спустя шесть часов в Туле в одном из привокзальных туалетов были обнаружены двое десантников срочников с аналогичными ранениями. Во всех случаях, – Макаров подкладывал фотографии в руки опешившей женщины, не давая ей опомниться. – а их было ещё двадцать шесть до двухтысячного года, действовали одним орудием убийства. Измайлово, Капотня, Крылатское… Потом долго это оружие молчало, вплоть до 2010. Все уже решили, что нашего стрелка или убили или посадили. А потом началось снова. Кожухово, Таганский парк, Озерковский переулок…. До 2017 года ещё двенадцать трупов и все из того же оружия.

– Я не могу в это поверить. Знаете, всё это кажется таким нереальным. Каменский и всё это? Ну никак в моей голове это не укладывается.

– Да, странностей много. Это наводит на определённые мысли, знаете ли. У меня есть предположение, что Каменский не один работает. У него есть люди в Москве. Вы знаете кого-нибудь, с кем он мог бы в Москве связаться?

– Была у него одна подруга прошлого. Маша какая-то. Но мне всегда казалось, что это нереальный человек. Что она не существует вообще и он использует её имя, страницу в соцсети лишь чтобы меня позлить.

– Дело в том, что во время убийства в Филях Каменского зафиксировала камерах в торговом комплексе Манеж, где он встречался со своей знакомой. Мы её проверили. Обычный человек, случайный, можно сказать. Они виделись один раз, после этого какое-то время переписывались. Правда недолго…. Во время убийства на Хавской улице он со своим другом детства пил пиво на Патриарших прудах. Именно за это ему там штраф выписали. Так что дело мы имеем не с одним преступником, а с бандой.

– Неужели за всё это время вы так ничего и не смогли на него собрать?

– Как я уже намекнул, у Каменского есть хорошее прикрытие в лице генерала ФСБ. По всей видимости, на эту контору он и работает. Так что будьте очень осторожны и не забывайте про конфиденциальность нашей беседы. Он хороший актёр, очень умный, хитрый и расчетливый человек, к тому же обладающий фотографической памятью. Запись с Украины – единственный его просчёт, и другого такого он не сделает.

– Сейчас я могу идти? – спросила женщина, понимая, что уже опаздывает на работу.

– Я могу подвезти вас, если хотите.

– Нет, спасибо, мы сами.

– Всего доброго, Наталья Владимировна!

Она вышла из машины, пряча визитку в карман, с трудом веря в серьёзность разговора.

Вольво двинулся с места и уже через несколько секунд исчез за поворотом.

– Чего так долго? – спросил Михаил. – Я замерз как собака.

– Хватит ныть. – оборвала его Наталья, в голове которой сейчас бушевал настоящий хаос.

– Что он от тебя хотел? – спросил мужчина, догоняя спешно уходящую вперед спутницу.

– Да так, сумасшедший какой-то. Бывший мой что-то там натворил дома.

– Каменский?

– Да нет, второй который. Забей. Пошли на работу.

И пара молча двинулась по тротуару в сторону магазина.

Каменский

Его тело непроизвольно дернулось и он едва не свалился на пол, быстро приходя в сознание. Пытаясь понять, что же произошло, он осмотрелся и прислушался. Сидя на грязном унитазе со спущенными штанами в рабочем сортире это было несложно сделать, тем более, что дверь наружу была закрыта на засов.

Натягивая штаны, он всё ещё слушал и тишина, которой в этом месте быть не могло, очень его настораживала. Свет горел, тоненькой струйкой текла из крана вода. Но почему снаружи было так тихо? Ведь не оглох же он совсем?

Щелкнув пальцами, он убедился, что со слухом полный порядок, взял с бачка унитаза ТСД и включил питание. На экране высветились цифры 06:25.

– И что за на хрен? – едва слышно выругался он, понимая, что происходит что-то очень странное.

В туалет он зашел в половине третьего ночи, спустившись из столовой и собираясь потом идти работать дальше. Зашел, закрыл дверь на засов, снял штаны, сел на унитаз и…. Память возродила последние воспоминания. Ему вдруг стало невыносимо плохо, заболела голова, затошнило и всё. Дальше он уже ничего не помнил. Четыре часа он просидел на унитазе и никто не подумал вскрыть дверь. Никто не стучал и не стучит. И тишина за дверью просто ненормальная. В это время, и вообще в любое другое, здесь было очень шумно. Работали воздуховоды, ездили электророхли, болтали люди – всё кипело и бурлило каждую минуту, 24 часа в сутки, 365 дней в году. Что же случилось такого, что всё это затихло?

Предчувствие, никогда его не подводившее, заставило и на этот раз не спешить. Он тихо подошел к двери и замер. Как в морге, лишь изредка что-то совсем рядом шоркало. Шорк, шорк, шорк.

Сергей пригнулся и постарался разглядеть происходящее за дверью в почти незаметное отверстие, когда-то оставленное в металлическом полотне неаккуратным сварщиком, но не смог ничего увидеть из-за коробов с мусором, которые обычно собирались в этом месте в конце смены. И только ритмичное шорканье продолжало тревожно звучать за дверью.

В таком ожидании он провел ещё полчаса. ТСД показывал семь часов и в это время дневная смена уже должна была дать о себе знать. Но всё по прежнему было тихо. Шорк, шорк, шорк.

В какой-то момент Сергей подумал, что зря себя накручивает. Паранойя – вещь в его обстоятельствах встречающаяся довольно часто. Он протянул руку к засову двери, намереваясь его открыть, как вдруг снаружи кто-то истошно закричал. Мужской ли это был крик или женский, он сначала даже не понял. Всё произошло так неожиданно, что заставило его отскочить от двери, и, в подтверждение его страхов, редкое шорканье стало учащаться и усиливаться, перекатываясь в одну большую шумную волну. Шоооорк, шооооорк, шоооорк.

Он снова попытался разглядеть хоть что-нибудь через дырочку в двери, но уловил лишь серую тень, исчезнувшую справа, в сторону буфера.

Крик перешел в визг. Он эхом пробежал по огромному помещению и быстро захлебнулся в шорк-волне. Мурашки побежали по его телу. Такой жути в фильмах ужасов не придумаешь. Мозг рисовал страшные картины, интуиция советовала забиться в дальний угол и сидеть тихо. Но разум, всё сильнее пробивающийся сквозь несвойственную Каменскому панику, шептал другое.

Долго в туалете не просидишь. Можно сколько угодно гадать, что же происходит снаружи, но до того самого момента, как картина проясниться хотя бы самую малость, выхода не будет. А его обязательно надо было найти. Он потянул дверь на себя и очень осторожно отодвинул засов. Дверь тихо подалась вперед и в образовавшуюся щель Сергей увидел нечто, что даже его непробиваемое естество на мгновение замерло, оцепенело от нереальности и кошмарности происходящего.

Всего в метре от него стояло нечто, когда-то бывшее человеком. Стояло спиной, повернув голову в его сторону. Вся правая часть тела была обнажена. Кисть руки висела на обглоданных костях, из бочины белел каркас рёбер, потроха, всё ещё вываливающиеся на пол, в большой луже крови расплывались по бетону. Организм щерился объеденной скулой и обнаженными зубами, страшно шипел и пытался развернуться в его сторону. Ноги едва его слушались, как у боксёра после пропущенного тяжелого удара в голову. Сергей едва не потянул дверь на себя, пытаясь закрыться от страшной реальности, но в последний момент понял, что тело слишком неуклюже, чтобы представлять для него угрозу, и выглянул чуть дальше.

Подобных тел было много. Большая часть из них выглядели нетронутыми, они неуклюже двигались в одну сторону. Скорее всего туда, откуда послышался крик. Никто из них даже не обратил на него внимание, кроме того, кто стоял рядом. Или того, что стояло рядом. С трудом, но оно развернулось в его сторону и сделало первый шаг.

– Если это сон, то пора бы уже просыпаться, – почти не слышно сам себе прошептал Сергей и приоткрыл дверь чуть сильнее, словно завлекая к себе тело. Все остальные продолжали шоркать в направлении сортировочного блока, даже не поворачивая в его сторону голов. Из-за телег с мусором, коробов и прочих отходов, он был словно скрыт баррикадой от них, но продолжал краем глаза следить за непрекращающимся потоком тел, бредущих друг за другом как в сериале про зомби.

Зомби!

Сергей дождался, когда тело окажется на пороге и, резко приблизившись и схватив его за волосы, с силой втянул внутрь, разгоняя в сторону стены. Организм влетел в кафель и шмякнулся на пол. Но к тому времени дверь уже была закрыта на засов. Если это и вправду фантастическая реальность, а не чей-то тупой розыгрыш, то дела его плохи. В блоке было по меньшей мере шесть сотен человек. Это минимальная смена, которая по численности могла вырасти вдвое. И вся эта толпа сейчас двигалась куда-то в конец терминала, словно их туда что-то влекло.

Тело начало подниматься, пытаясь сначала сесть на колени, но Сергей не дал ему этого сделать, снова хватая существо за волосы. Оно по всем законам медицины давно должно было быть мертво, но оно двигалось и даже издавало какие-то звуки. Брюшина была выедена, остатки кишок и почерневшее лёгкое, не давали усомниться в этом. Это был самый настоящий зомби, ходячий мертвец. И он был реален.

– Упокой Господь твою душу! – Сергей с силой стукнул голову зомби об стену и тот затих окончательно. Неприятный треск черепной коробки, раздавшийся при этом утонул в шорк-волне за дверью.

В туалете он был заперт, словно в ловушке, но пока его местонахождение остальным зомби было неизвестно, он мог чувствовать себя в безопасности. Тем не менее, выбираться нужно было как можно скорее. Предстояло ещё обзавестись оружием и найти выход из терминала. А поскольку смена так и не появилась, буфер был закрыт и прорываться этим путём было бессмысленно. Тем более, что на лестнице к буферу он точно окажется зажатым со всех сторон. Снизу толпа мертвецов, сверху скорее всего та же толпа в столовой, только поменьше.

Сергей задумался. На "палетке" – как её называли комплектовщики заказов, можно было найти всё. Шесть этажей металлоконструкции, заполняли узкие ряды полок с громоздящимися на них ящиками. В этих ящиках можно было найти что угодно – от зубной щётки до шубы, от носков до туристических палаток, от брелков и шариковых ручек до подушек и матрасов. Единственное, чего была лишена палетка, так это продуктов. Продовольственный отдел располагался в соседнем блоке. За месяц работы комплектовщиком он в каждый ящик заглянуть не успел, но хорошо помнил, что на первом этаже в 114 ряду есть ящик со столовыми ножами, а на четвертом этаже в 32 ряду есть набор стамесок для резьбы по дереву. Как оружие против людей эти инструменты могли быть пригодны, но пробить кухонным ножом плотную костяную сферу человеческого черепа шансов было мало. Сталь была дешевая, ручки неудобные. До охотничьих ножей им было как от Земли до Солнца. Набор стамесок был предпочтительнее. В какой-то момент, беря его в руки, у Сергея появилось желание заказать себе потом такой же. Теперь у него была возможность получить его нахаляву. Оставалось только добраться до нужного ящика.

На рядах с крупногабаритным товаром был ещё электроинструмент. Каменский не так давно видел там пневматический пистолет для забивания гвоздей. Только гвоздей к нему здесь явно не найти, да и путь теперь туда был закрыт толпой мертвецов. И против этой толпы, даже если он доберется до стамесок, ему точно не справиться. Разве что зомби не смогут подняться по лестницам. Судя по их движениям и шорканью ног, конечности они за собой волочат, а не переставляют. Это определённо давало ему неплохие шансы. Потому что соваться к буферу с голыми руками рискнул бы только камикадзе.

– С Богом! – Сергей перекрестился, достал из под футболки крестик, поцеловал его и снова подошел к двери.

Бесшумно отодвинув засов, Каменский приоткрыл дверь и выскользнул наружу, укрываясь за нагромождением мусора. В той стороне, откуда когда-то прозвучал крик, шумел настоящий муравейник из тел, они сходились в гигантский рой, давили и толкали друг друга, падали, поднимались, снова падали. Всё новые и новые тела вливались в эту толпу, и казалось, что в другой стороне терминала уже никого не осталось. Оттуда, из-за угла шорканья не было слышно и Сергей рискнул.

Он словно тень, бесшумно выскользнул из-за мусорных баррикад и без суеты, оглядываясь и оценивая обстановку вокруг, двинулся в сторону палетки. Сооружение имело около десятка лестниц и ему нужна была хотя бы одна свободная. Сейчас, без оружия, любой мертвец представлял для него смертельную угрозу, а если их было несколько, то и подавно. Но в этот час ему везло. Отвлеченные и увлеченные новой жертвой мертвые даже не оглянулись в его сторону, а двое одиноко стоящих, задравших голову куда-то наверх и совсем в другую сторону зомби были настолько увлечены своим делом, что не заметили его в тот момент, когда он проскочил в узком проходе за их спинами.

Как он и предполагал, умышленно продвигаясь к дальней лестнице, все отгрузочные ворота были закрыты. Открыть их можно было лишь ключ-картой старшего грузчика или старшего приёмщика. Но искать кого-либо из них в толпе голодных мертвецов казалось плохой идеей. До последней лестницы он не добрался. Два десятка тел застряли там между телегами с товаром, блокируя проход. А вот другая, находящаяся в тридцати метрах перед ней, оказалась свободной.

– Главное без паники, – нашептывал он сам себе. – тридцать второй ряд, четырнадцатая секция, вторая полка, шестой ящик.

Едва его ноги ступили на металлический пол четвертого этажа палетки, тишина закончилась. Конструкция не была хлипкой, но за несколько лет эксплуатации, большинство шурупов потихонечку ослабили зажим и каждый шаг отдавался в мертвой тишине либо скрипом, либо стуком. Надеяться на то, что здесь не окажется мертвых было бы глупо, поэтому Сергей не стал сломя голову нестись к нужному ряду. Он стал напротив него у ограждения, выжидая врага.

Если и оставались на четвертом этаже зомби, то в ночное время их было не более трёх десятков, что на двух футбольных полях палетки было не так уж и много. И один из них почти сразу же показался из соседнего ряда. Его тело было целым, не обглоданным, как у первой жертвы Каменского. Но синюшное искореженное лицо выдавало в нём мёртвого. Глаза его были выпучены словно у рыбы, изо рта пенились кровяные пузыри. Тело двинулось к нему и походка его была не столь медлительной и заторможенной. Однако ноги организм всё же волочил по металлическому полу, хоть и делал это куда быстрее предшественника.

Сергей не стал дожидаться, когда мертвый приблизится. Он зашел ему за спину и, когда тело стало разворачиваться, схватил его за шиворот, с усилием выталкивая в сторону ограждения. Зомби попытался сопротивляться, но сила притяжения сработала не в его пользу. Человек просто выкинул его за парапет четвертого этажа головой вниз.

– Второй пошел! – Каменский выждал ещё несколько секунд и нырнул в проход. – Восемь. Десять. Двенадцать, вот и нужный.

Впереди в проходе показался силуэт зомби, позади тоже. Сергей оказался между двумя мертвецами, но расстояние между ним и опасностью давало время на поиск оружия.

– Вторая полка, шестой ящик. Вот.

Он выдвинул ящик и, скинув на пол полтора десятка футболок, извлёк из него запечатанный в пластик набор стамесок. Удобные ручки, хорошая сталь. Сергей выбрал тонкую как отвертка стамеску и умело извлёк её из упаковки. Не дожидаясь пока зомби зажмут его с двух сторон, он сам направился в сторону лестницы и всадил жало стамески в темя мертвого по самую рукоять. Тело замерло и ссыпалось на пол. Второго зомби ожидала та же участь. Они были слишком медлительны и неповоротливы, чтобы тягаться с человеком один на один. Главное, что понял Сергей в тот момент, было не оказаться зажатым в угол толпой. Тогда он примкнет к ней обязательно, но скорее всего "частично". – горько пошутил он про себя.

Вернувшись на центральный проход четвертого этажа палетки, он снова остановился. Это был самый богатый этаж, на котором ассортимент варьировался от канцтоваров и косметики до зимней одежды и электроприборов. Теперь вся эта благодать оказалось ничейной и ему, чтобы чувствовать себя комфортно, захотелось переодеться и переобуться. Если он оказался здесь единственным выжившим, то стоило озадачиться удобством передвижения не только в пределах терминала, но и вне его стен. Но прежде чем сделать это, нужно было убедиться, что мертвецы дадут ему на это время.

Шорк, шорк, шорк. Где-то позади послышались уже знакомые звуки. Каменский повернулся и увидел выдвигающееся в проход тело, такое же полуобглоданное, как и первая его жертва. Только лицо было целым и на редкость живым, хотя всё остальное выглядело ужасающе кровавым.

Шорк, шорк, шорк – теперь уже откуда-то слева.

Шорк, шорк, шорк – ещё несколько шагов с другой стороны.

Если медлить и бездействовать, то перспектива оказаться среди толпы мертвецов не казалась такой уж фантастической. И хотя путей отхода у него было пруд пруди, но в приоритете была задача освободить хотя бы этот этаж от мертвых. Ему нужно было время и одежда, нужно было просто посидеть несколько минут и обдумать происходящее. Происходящее не с ним в частности, а всё случившееся здесь, или даже во всём городе. А может и на всей планете. А потому избавляться от ходячих трупов надо было сразу. Главное чтобы расстояние между ним и отдельно взятыми противниками было разным. Нельзя им давать приблизиться к себе на равноблизкое расстояние. Но и кидаться на первый выползший труп не стоило. По дороге можно было нарваться на ещё один, а то и на два-три.

Шорк, шорк, шорк. Сергей высчитал расстояние до ближайшего противника, осторожно заглянул в соседние ряды и сделал несколько быстрых шагов вперёд. Уже через пару секунд стамеска в его руке по самую рукоять утонула в черепе зомби. Тот тут же ссыпался на пол. Второй продолжал вышагивать в его сторону. Третий и четвертый были ещё далеко, но из-за перекрестия отгрузочного прохода уже показались двое. До них было метров пятьдесят, времени предостаточно, чтобы разобраться с теми, что поближе.