Текст книги "Посох Заката (Два цвета вечности - 1)"

Автор книги: Сергей Раткевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Думаешь, они вернуться?

– Думаю, они начнут обшаривать местность. И часть из них, безусловно, направится в нашу сторону. Так что ты шевелись давай. Можешь даже бежать, но тихо, аккуратно, очень внимательно глядя по сторонам. Понял?

Вдали загрохотало. Курт вздрогнул от неожиданности.

– Маг развлекается, – пояснил посох. – Пока можно не таиться. Да беги же ты. Чего встал, как вкопанный?

– Сам ты... вкопанный... – пробурчал Курт и побежал.

Тропинка мягко извивалась вдоль дороги, хоронясь от чужих глаз. Курт бежал, вертя глазами во все стороны. Под каждым густым кустом ему чудились притаившиеся разбойники, но их все не было. Под конец он даже начал на них злиться за нерасторопность. По всем законам жанра им давно уже следовало появиться, но они почему-то опаздывали. Курт начинал подозревать, что их уволили.

– А теперь – потише, – скомандовал посох. – У них затихает. Кажется, маг наигрался.

– Понял, – кивнул Курт, переходя с громкого бега на неслышный шаг. Разбойники так и не появились.

По неведомо кем проложенной тропинке Курт бежал до самого вечера. И никого не встретил.

Очередной приступ случился так неожиданно, что даже Мур не успел сообразить, что к чему, и предупредить Курта. Волна боли накрыла его с головой. Он помнил про возможных разбойников, помнил про мага и конницу у себя за спиной... но он не мог не кричать. Вот не мог, и все тут. Может быть, когда-нибудь потом он и научится, а пока... фундамент боли плавно пульсировал у него под ногами, противная мягкая дрожь поднималась вверх от ступней к коленям, выше, еще выше, достигая живота... потом боль возвела стены – и мир вокруг него перестал существовать... никакие разбойники его больше не заботили: раз нет мира – значит, нет и разбойников... потом боль поднялась на цыпочки и перекрыла все это дело крышей... небо исчезло вослед за всем остальным... Курт только сейчас понял, что позабыл его разглядеть ведь оно было какого-то цвета... обязательно было, а теперь он так и не узнает – какого... вместе с небом исчез воздух, дышать стало нечем, нечем стало дышать, ничего нет, кроме боли... как это – нечем... а боль? Оказывается, болью тоже можно дышать, вот только очень уж это больно... Боль... Боль... Боль...

Курт уже не кричал наружу. Внутри него и без того все визжало и выло, просто сил не было еще и звуки какие-то издавать. Он и дышал-то едва-едва...

Боль ушла сразу. Схлынула единой волной. Курт был весь мокрый от пота, а в остальном живой и невредимый.

Рядом постанывал Мур.

– Ненавижу... – прошептал Курт. – Ненавижу магов! Сволочи...

Мур перестал стонать и засмеялся.

– Ты чего? – перепугался Курт: уж не свихнулся ли его собрат по мукам? Постоянно иметь рядом с собой сумасшедший магический посох – то еще удовольствие!

– Дилетант ты еще! – проворчал Мур. – Разве такой ругани заслуживают эти гребаные маги? Вот, послушай лучше меня!

– Профессионал! – с удовольствием проговорил Курт, выслушав пространный доклад Мура на тему разного рода сквернейших извращений, кои следует применять к магам любого пола и возраста, едва только оные маги окажутся в пределах досягаемости. – Может, я и не стану извращенцем... тьфу ты, я хотел сказать – магом, но уж высокую науку виртуозной ругани я у тебя перейму.

– А куда ты, на фиг, денешься, – согласился Мур.

Ночевать устроились тут же, попросту забравшись в кусты. Уже темнело, да и сил не было куда-то идти.

– Что ворочаешься? – сонно спросил Мур. – Не спится, что ли? Так вроде бы устали как следует...

– Да вот... думаю... – вздохнул Курт. – Когда грохот этот... Ну, возник... ты еще сказал, что маг развлекается... Как считаешь, это.. не Линарда они? Вдруг он там еще был, где-нибудь, неподалеку?

– Вряд ли... – зевнув, сказал Мур. – Он не собирался там задерживаться. Да и маг этот не так силен, чтоб сдержать такого, как Линард. Хотя... война есть война, Курт. Все могло случиться...

– Если бы мы остались...

– Ему пришлось бы еще и нас защищать, – заметил Мур. – Я еще никогда не слышал, чтобы наличие двух бесполезных идиотов за спиной воина помогало последнему выигрывать сражения. Вот уж без чего он прекрасно обойдется, так это без нас. Так что не валяй дурака.

– Да я тебя и вовсе не трогаю, – смиренно заметил Курт. – С чего ты взял, что я собираюсь тебя валять?

– Молодец, можешь взять с полки пирожок, – фыркнул Мур.

– Средний, конечно? – жалобно спросил Курт.

– Разумеется, какой же еще?

– А ты тогда положи туда три пирожка, иначе я не играю...

– Хорошо, – усмехнулся посох. – Обязательно положу. Спи пока. Завтра такой же смешной день как сегодня, не забывай этого...

– Хотелось бы забыть, так ведь ты не дашь... – вздохнул Курт.

– Не дам, конечно. Спи.

– Уже, – пробормотал Курт, и темнота обняла его усталое сознание.

Равнодушные звезды медленно восходили над кустами.

Наступившее утро жалобно стонало где-то неподалеку. А еще хохотало. И плакало. И грязно ругалось.

Курт сел и тяжело помотал головой. Поначалу он принял эти звуки за остатки ночного кошмара. От кошмаров часто остается подобный мусор в голове. Очень нечистоплотные существа, эти самые господа кошмары. Однако звуки не вытряхивались и, стало быть, принадлежали этому миру. Они были совсем недалеко – и все же Курт не мог понять, что это... Творилось нечто ненормальное. Выморочное.

– Что это? – испуганно прошептал Курт.

– Будущие рабы, – угрюмо и решительно проговорил Мур. – Это ведут будущих рабов.

– Куда ведут? – нелепо и беззащитно спросил Курт.

– Туда, где они будут рабами, – сурово ответил посох. – Молчи, а то и тебя схватят.

Пожалуй, Курт не мог бы сказать, какое чувство потянуло его наружу. Уж что не любопытство, так это точно. Но оно тянуло, тянуло – и вытянуло. Заставило выглянуть. Несмотря на все предостережения Мура, Курт осторожно прокрался между кустов.

– Послушай, я что-то нигде не слышал, чтоб рабам разрешали иметь магические посохи! – перепуганно шептал Мур. – Не сходи с ума! Вернись! Нас сейчас услышат! Услышат – и первым делом отберут у тебя меня.

Но в Курте словно проснулось некое неведомое ему самому чудовищно упрямое существо. Оно не собиралось слушаться никого, кроме себя. Курт с ужасом подумал, что именно это существо втравило его во все эти истории с магами и посохами, и что теперь оно непременно снова что-нибудь учудит, а он потом – мучайся. Но было поздно. Кажется, от него самого больше ничего не зависело. Прежний Курт навсегда остался там, в городе, у него не хватило сил и желания, чтоб перелезть через стену, и его жалкие остатки не могли справиться с новым Куртом, перелезшим эту самую стену.

– Пусть только попробуют что-нибудь у меня отобрать! – прошипел Курт и пополз вперед. Он уже знал, чего ему хочется. Ему хотелось освободить хоть одного раба.

Убедившись, что Курт все равно не отступится от задуманного, посох вздохнул и, сказав, что с безумцами не спорят, принялся помогать советами. С его помощью Курт умудрился доползти до самого края кустов и выглянуть наружу почти бесшумно.

Посреди дороги на коленях стояли люди. Они отдыхали. Скованные пленники были похожи на низку сушеной саранчи. Здоровые, сильные мужчины с отлично развитой мускулатурой и потухшими взглядами. Их было много. "Сотни две, не меньше," – подумал Курт. – "А стражников – человек тридцать."

– Они даже не пытаются сопротивляться, – прошептал он. – Почему?

– Они пытались, – шепнул в ответ Мур. – Этих давно уже гонят. На них тяжелые стальные оковы, а у стражников бичи. В конце концов даже великим героем овладевает отчаянье, а на смену ему спешат отупение и равнодушие. Бунт. Побег. Нападение на охрану. Все это с ними уже было. Они устали и смирились. С ними кончено. Ты насмотрелся?

– Подожди... – прошелестел Курт. – Еще немного.

– Мы рискуем к ним присоединиться, – напомнил посох.

– Ни в коем случае, – легкомысленно ответил Курт. – У меня совершенно другие планы. Сейчас.

Посох вздохнул. Если бы он мог, он, верно, пожал бы плечами, но у него не было плеч, так что пришлось ограничиться вздохом. С безумцами не спорят. Их лечат. Но для этого нужно быть доктором. К несчастью, он не доктор. Он посох, так что...

Мгновением спустя Курт заметил вторую цепочку пленников, точнее, пленниц. Это были девушки восхитительной красоты, все сплошь породистые красавицы из богатых домов. Холеные, ухоженные, в роскошных одеяниях, еще не успевших покрыться дорожной пылью.

– А этих взяли недавно, – пробормотал Курт. – Причем у нас. В Денгере. Кое-кого из них я, кажется, даже видел на улицах.

– Ну еще бы, – поддакнул посох. – Эти-то больших денег стоят. Украшение любого гарема. Таких отовсюду тащат.

Девушки находились несколько дальше мужчин, на противоположной от Курта стороне дороги. Именно из этой цепочки и слышались жалобы, стенания и плач. Кажется, красавицы были не слишком обеспокоены своей несвободой. В конце концов, единственной стоящей целью для этаких холеных штучек был удачный выход замуж, где они продолжат свое занимательное и весьма осмысленное существование в качестве очень красивых и дорогих вещей. Вещи, как известно, иногда крадут. Это может возмущать хозяев, но не сами вещи. Их это скорей забавляет. Девушек возмущало не то что их украли, угнали, лишили дома, друзей, родных. В этом даже было что-то романтичное. Девушек возмущало то, как с ними обращаются. Это преступление – так обращаться с красивой вещью! Девушки дружно стенали, требуя, чтоб с них немедленно сняли веревки. В противном случае они все умрут. Вот прямо здесь. Вот прямо сейчас.

Стражники дружно хохотали, обещая, что они снимут с девушек что-нибудь другое. Впрочем, когда один из них действительно попытался это сделать, он тут же получил от начальника стражи плашмя мечом по заду. А рука у начальника стражи была, видать, нелегкая. После чего начальник стражи кратко и убедительно объяснил всем, кому это интересно, что товар есть товар, деньги за него уже плачены, и портить его никому не дозволено.

Тем временем Курт разглядел веревки на девушках и оковы на мужчинах. Разглядел – и понял, что мужчинам он ничем, ну ничем не может помочь. Такие оковы ему не одолеть. А вот веревки на девушках...

– Хоть на одной веревки развяжу... – пробормотал он.

– С ума спятил! – тихонько ахнул посох. – Лучше б ты меня в пропасть бросил и сам следом прыгнул. По крайней мере, недолго бы мучились. Тебя же моментально охрана заметит, псих ненормальный!

– А я тихонько, – прошептал Курт. – Тихонько развяжу, сколько смогу, они тихонько сбегут – никто и не заметит.

– Дурак! – разозлился посох. – Тихонько... Они ж визг до небес подымут. Одни от счастья, что ты их освободил, другие от злости, что ты предпочел им других. Освобожденные кинутся тебе на шею и подерутся из-за возможности тебя облобызать, а остальные кликнут стражу, чтоб испортить вам это удовольствие.

– Ну, не совсем же они дуры, – возразил Курт.

– Может, и не совсем, – вздохнул посох. – А только на шею тебе они обязательно кинутся, потому что именно так благодарят разных там рыцарей и прочих чудесных спасителей в тех дурацких книжках, которыми забиты их головы. Кстати, ты совершенно зря пытаешься поиграть в такого рыцаря. Дома этим красавицам было не слишком весело. Вряд ли им понравиться идея вернуться домой.

– Да пусть бегут куда хотят, – пожал плечами Курт. – Им же плохо, разве ты не слышишь? Развяжу, скажу чтоб бежали, и пусть себе удирают, смотри, вон – охранники обедать собираются. Самое время.

– Они и бегать-то не умеют, – вздохнул посох. – Разве ты не знаешь, что от бега цвет лица портится и подмышки потеют? Благородным девицам нипочем бегать не положено.

– Ну, хоть одна убежит... – пробормотал Курт – и заметил третью цепочку.

Это были толстые немолодые люди в богатых одеждах. Их лица еще не потеряли властности, глаза – уверенности, а пальцы хранили следы именных перстней. Эта цепочка была самой крикливой. И как ее Курт сразу же не заметил? Бывшие важные господа, толкаясь, спорили и ссорились между собой, чего-то требовали от стражников и друг от друга, обещали выкупы и грозились карами. Впрочем, гомонили они до того невзрачно и добропорядочно, что их голоса полностью терялись за голосами девушек. Оттого-то Курт их и не услышал, хотя они и были ближе всех к нему. Почти рядом. Они сидели очень удачно. Курт мог подойти к ним практически незаметно и развязать все их веревки. Мог... но не хотел. Ему не хотелось спасать этих людей – он слишком хорошо помнил их по Денгеру. Ни один из них ни разу не бросил ему ни одной монетки. А девушки иногда бросали. Все же в тех дурацких книжках, что они читали, порой писалось, что нужно помогать бедным.

– Мур, мне нужно на ту сторону, – решительно сказал Курт.

– Связался же я... – пробормотал посох. – Вернись на ту, разбойничью тропу, пройди до поворота, перебеги дорогу, только тихо, конечно. Потом вернешься назад с той уже стороны и увидишь всех этих красавиц аккурат с тыльной стороны.

– Спасибо, Мур, – прошептал Курт.

– Что с тобой сделаешь... – усмехнулся посох. – Я ж понимаю, дело молодое, охота на женские задницы полюбоваться...

– Сам ты задница, – фыркнул Курт.

– Серьезно? – удивился Мур. – У тебя очень оригинальное видение мира.

Соблюдая все возможные предосторожности, Курт вернулся на тропу. Быстро пройдя до поворота, он на цыпочках перебежал дорогу и скользнул в кусты на противоположной стороне. Здесь тропинки не было, и Курту пришлось потратить немалое время чтоб добраться до девушек.

– Надо же, какие посохи! – шепотом восхитился Мур.

– Не понял? – удивился Курт. – Где ты видишь хоть один посох?

– Ну как же? – хихикнул Мур. – Если я – задница, тогда то, что у этих красавиц, следует называть посохами, разве нет?

– Зануда... – пробурчал Курт. – Не отвлекай, ладно?

Он осторожно прополз к самой обочине и потянулся к первой веревке...

...Кто знает, как бы окончилась эта история – быть может, ему и удалось бы освободить нескольких девушек... возможно, они даже сумели бы убежать... кто знает как все сложилось бы, если б не один из стражников.

Туро Туруп звали этого славного человека. И был он еще недавно отличным разведчиком. Одним из лучших в своем подразделении "Смеющийся Череп". В охрану рабов он был переведен в наказание за пьянку и мордобой старших по званию в особо крупных размерах. Разумеется, он здорово тяготился своей ролью стражника и мечтал о том смутном времени, когда его вдруг да и попросят обратно. Так вот, именно этот чудесный парень заметил, что по кустам кто-то шарашится. Заметил – но не подал виду, решив выждать. Разумеется, он засек то, как Курт перебегал дорогу. И куда он подался потом – тоже засек. Это Курт его не заметил. И Мур не заметил. Это разведчиков учат замечать притаившиеся посохи, а посохов ничему такому не учат. Поэтому, когда Курт протянул руку, на нее наступила нога. А когда он посмотрел вверх, то увидел быстро приближающуюся подошву сапога. Хорошо, хоть глаз успел закрыть.

Очнулся Курт, умело связанный по рукам и по ногам. Посох валялся рядом. Бывший разведчик не придал посоху значения – видно, его тоже не совсем правильно готовили. "Хорошо хоть, недалеко лежит" – подумал Курт, виновато глазея на Мура. – "Может, и ничего".

– Смотри-ка, он уже очнулся! – объявил кто-то. Столько злобной радости было в этом голосе, что Курт сразу пожалел, что пришел в себя.

Курт поднял голову и увидел, что стражники окружили его со всех сторон. Здоровенные дядьки жрали колбасу и разглядывали его с той брезгливой гадливостью, с которой недалекие мамаши рассматривают забавную гусеницу, которую где-то умудрилось посреди зимы раскопать их любимое чадо рассматривают перед тем, как раздавить.

– Очнулся?! – радостно оскалившись, приветствовал его здоровенный стражник, довольно потирая руки. – Девочек пощупать захотелось? Ничего. Мы тебя самого сейчас пощупаем. Мало не покажется.

– Это недоразумение... – упавшим голосом пробормотал Курт. – Я просто...

– Ну да... ты никого не трогал! Ты просто проползал мимо! – гаркнул другой охранник, и они расхохотались.

– А даже если и так – нам-то что с того? – продолжил третий. – Все эти приятели... – недогрызенным куском колбасы он размашисто указал на рабов. Они все когда-то тоже просто проходили мимо. И вот они здесь. И эти красотки тоже... – колбаса нацелилась на девушек, те, покраснев, опустили глаза. – А почему такое? – продолжал разглагольствовать стражник. – А потому что наше подразделение называется "Не Проходите Мимо", но люди такие невнимательные. То и дело кто-нибудь проходит.

Стражники опять захохотали. Их хорошему настроению, казалось, не было предела.

– А знаешь, приятель, чем ты отличаешься от них? – с предвкушающей улыбочкой спросил стражник. – Ах, не знаешь... Придется просветить. Смотри, все эти ребята уже чьи-то рабы. Их вроде как уже купили. Кроме тех старых пердунов в дорогих тряпках. Эти что-то типа заложников, их у нас выкупят за звонкую монету – но не раньше чем мы вытрем сапоги об их жирные задницы. Все эти красотки одной ногой уже в чьем-то гареме – проклятье, да они благодарить нас должны, а не плакать! Но люди неблагодарны, знаешь ли. А что касается тебя... ты не раб, раз тебя не купили, ты не красавица – честное слово, не похож – и денег у тебя нет. Выкупа за тебя тоже не будет, я не сомневаюсь. Пойдем дальше. Ты приполз сюда сам. Мы тебя не звали. Ты пытался организовать побег рабыни. Мы тебя об этом не просили. Так что ты вне закона, приятель. А нам скучно. Чуешь, чем это пахнет? Все еще нет?! Экий ты несообразительный...

– Кончай трепаться, Терекле! – гаркнул другой стражник. – А то развлечься как следует не успеем!

– Успеем, не мешай, – отозвался Терекле.

Теперь Курт знал, как его зовут, но вряд ли это что-то меняло.

– Там впереди дорога закрыта, – пояснил Терекле. – Бунтовщики пошаливают. Так что стоять будем долго, пока не выяснится, что путь свободен.

– Тогда ладно. Трепись, давай! – великодушно позволил стражник.

– Да я уж почти что и закончил, – пожал плечами Терекле, поворачиваясь к Курту. Было видно, что у него пропало желание говорить. – Короче, ты, придурок, поскольку ты нам на фиг не нужен... командир позволил тебя замучить, что мы сейчас и сделаем.

– Еще как замучаем!

– Обязательно!

– По высшему классу!

– Как вельможу!

– Тебе самому понравится!

– Вот увидишь! – хором заговорили стражники.

– То есть, командир не сказал, что мы обязаны тебя замучить! – возвысил голос Терекле. – Он просто сказал – делайте что хотите!

– Вот-вот! Что хотите! – глумливо захохотал один из стражников.

– А мы хотим! – поддержал его другой.– Если б ты знал, чего...

– Он догадывается! – радостно заверещал третий. – По роже вижу догадывается!

– Догадливый ты наш!

– Так вот! – еще раз возвысил голос Терекле. – Поскольку командир не уточнял... мы могли бы тебя, скажем... – он выдержал долгую паузу, а потом как выстрелил. – Отпустить!!!

– Отпустить!!! – взревев расхохотались стражники. – Ой, мама! Держите меня! Отпустить! Ну, Терекле! Ты как скажешь!

Стражники буквально катались по земле от смеха. Курт молча лежал, глядя на них. Он был насмерть перепуган и абсолютно сбит с толку. Мур не подавал никаких признаков жизни. "Да и чем он может помочь", – угрюмо подумал Курт. – "Все равно я связан".

– Ну, так что?! – возопил Терекле. – Могли бы мы это сделать?! А?! Мы ведь добрые! Хорошие! Милосердные!

– Добрые! – уже визжали от смеха стражники. – Милосердные! Ну, Терекле! Ну, все!

– Ну, так могли бы?! – рявкнул Терекле

– Конечно! – заорали стражники. – Хоть сейчас!

– Вопрос только в том, доставит ли нам это удовольствие? – мягко проговорил Терекле. – Боюсь, что нет... Увы, мой друг, я сделал все что мог, но...

– Но... – хором пропели стражники.

– Замучаем... – отчаянно выдохнул Терекле. – Ужасно не хочется, но... замучаем!

– А как?! – тут же вопросил другой стражник. – Как замучаем?!

– А давай палку, что с ним была... – начал третий.

– Какая еще палка?

– Да вот эта, непонятный...

– Ну и что мы с ней?

– А засунем ему в зад и плясать заставим! – гордый своей гениальной задумкой, высунулся какой-то стражник помоложе.

– Здорово! Давай! – поддержал его кто-то в толпе.

Курт похолодел от ужаса.

– Нет, погоди, Барт, – оборвал молодого стражника здоровенный верзила с лицом душителя детей. – Больно здоровая эта палка...

– Так это ж хорошо, что здоровая! – не сдавался Барт. – Выше плясать будет!

– Сдохнет он, и всех делов, – веско пояснил верзила. – Чем тогда развлечемся?!

– Сдохнет? – удивился Барт.

– Сдохнет, – подтвердил верзила. – Причем сразу. А я повеселиться хочу.

– Отложим это развлечение на самый конец, – примирительно сказал Терекле. – Когда развлечемся как следует. А пока...

– А что пока?!

– А поиграем этим придурком в "Коровью Шкуру", – предложил Терекле.

Всеобщий радостный рев свидетельствовал, что верное решение наконец найдено. Курт облегченно вздохнул, узнав, что водворение посоха в зад откладывается хоть ненадолго. С игрой в "Коровью Шкуру" Курт знаком был. Конечно, в Денгере в нее не играли. Игра, по преимуществу, сельская, но скитаясь с отцом из города в город, он видел как в деревнях забавлялись подростки постарше. Коровья шкура набивалась опилками, после чего ее перекидывали друг другу при помощи ударов и толчков. Играли по кругу. Выбывал тот, кого брошенная шкура сбивала с ног. Хорошая, в общем-то, игра. Значит, придется ему побыть вместо коровьей шкуры. Что ж, зато развяжут... а это само по себе дорогого стоит. Главное – не отдаляться от посоха. Вдруг удастся сбежать? Вздохнув, Курт напомнил себе, что если бы не его самоуверенное нахальство, плавно перетекшее в непроходимую глупость, если б он просто послушался Мура и прошел мимо... если бы... если бы... шел бы он сейчас себе, никого не трогая... Этим рабам и то лучше, они хоть в живых останутся, а ему, если не вмешается хоть какая-никакая удача...

Здоровенный стражник с лицом душителя младенцев нагнулся над Куртом, пытаясь развязать веревки.

– Проклятье, – пробурчал он. – Где этот Туро?! В его веревках сам дьявол не разберется!

– Туро у командира! – ответил кто-то. – Разрежь веревки, ждать его, что ли?! Все равно он не захочет к нам присоединиться. Ты ж его знаешь. Он у нас элитный воин. Не то, что мы.

– Ну и хрен с ним! – прорычал верзила, и в руках у него появился нож. Одним взмахом ножа он рассек путы на руках и на ногах – сказывалась, видать, многолетняя практика.

Он убрал нож обратно в ножны и... тут же получил ногой в горло. Ну, почти в горло. Курт очень старался, но все равно промазал. Охранник с руганью ухватился за стукнутое плечо, а Курт, вскочив, схватил посох и... Бежать было некуда. Вокруг стояли здоровенные ухмыляющиеся мерзавцы.

– Брось палочку! – ласково скомандовал один из стражников. – Брось быстренько! А то мы очень-очень рассердимся и действительно запихаем ее тебе в задницу. А это – больно. Очень.

– Но судя по тому, что ты еще жив – не смертельно! – выпалил Курт. Он не собирался этого говорить! Совершенно не собирался! Но проклятый рот произнес это как бы по собственному почину. Словно что-то внутри самого Курта вдруг решило непременно погубить его.

Охранник зарычал и ударом ноги выбил посох из рук Курта. Курт с зачарованной отрешенностью проследил его падение. На счастье, посох упал недалеко. Больно не будет.

Едва посох упал на землю, как челюсть Курта пришла в плотное соприкосновение с чьим-то кулаком, и Курт отлетел назад, где его встретил другой кулак. Опять полет. Удар. Новый полет. Непослушные ноги заплетаются. Как мало, оказывается, нужно человеку, чтоб перестать понимать, где верх, где низ. Ноги заплетаются сильнее, Курт ни за что не долетит до очередного кулака... чужая нога поддевает его в падении, поддевает у самой земли, могучим ударом под ребра отправляя его, казалось, в самые небеса. Ужасно хочется прилипнуть к небосводу. Вот прилипнуть и висеть там. И наплевать на них на всех оттуда. Дружный рев восторга! Вот это удар! И Курт с размаху рушится на землю. Лицом в грязь.

– А ну, стой! Вы чего это, идиоты? – едкий, недоуменно-заспаный голос оборвал веселье. – Вы чего это здесь, а? Почему не доложили?

– Так вы это... того... почивать изволили, господин маг, – испуганно ответил один из стражников.

– Почивать... – раздраженно передразнил маг. – Напочиваешься с вами! Орете как резаные!

– Так нам это... командир, значит... вроде... того... разрешить изволил, значит... – еще более испуганно ответил стражник.

– Разрешить он, видите ли, изволил... – раздраженно бросил маг. – А это что такое, а? Я вас спрашиваю – что это? – маг ухватил посох и потрясал им над головой.

Курт вздрогнул и почти перестал дышать. "Все. Вот теперь все..." пронеслась лихорадочная мысль.

– Я еще раз спрашиваю, что это такое у меня в руках? – визгливо заорал маг, и стражники затряслись мелкой дрожью. В посохах они не разбирались, а посему решили, что маг попросту спятил. Ну, а иметь дело со съехавшим магом – то еще развлечение.

– Палка, господин маг, – дрожащим голосом ответил один из стражников.

– А откуда она здесь взялась?! – еще громче рявкнул маг.

– У этого с собой была... – ответил стражник, указывая на Курта. – Он, осмелюсь доложить, пытался подобраться к рабыням и освободить одну девицу. Но Туро Туруп его приметил и схватил. А потом командир сказал, что...

– Достаточно, – голос мага был ледяным от ярости. – Значит, у него была?

– У него, ваше...

– Палка, значит?!

– Палка... – упавшим голосом прошептал стражник; на глазах у него предательски заблестели слезы.

– Так, значит, палка, – ядовитой ярости мага, казалось, не было границ. – Всего-навсего палка и ничего больше! Дураки! Идиоты! Мордошлепы! Мать вашу так! Вот погодите вы у меня, вот вернемся в казармы – узнаете, что такое палка. На своей шкуре изучите, да как следует, чтоб вперед не ошибаться. А то, что я держу в своих руках – магический посох! Счастье, что этот придурок не успел пустить его в ход! Он, должно быть, ученик еще... Но ведь мог оказаться магом! Тогда бы от нас одни головешки остались, а все из-за вашей расхлябанности. У-у-у!!! Ленивые тупицы!

– В чем дело, Джузз?! – раздался недовольный голос начальника стражников. – Какого хрена ты орешь на моих людей? Они тебе не подчиняются.

– А чем эти засранцы тут занимались? – возмутился маг.

– А тебе что за дело? – в свою очередь возмутился начальник охраны. Спать тебе помешали?

– Твои придурки чуть не проворонили парня с магическим посохом! возмущенно выпалил маг.

– Этого, что ль? – удивился начальник стражи. – Я сам разрешил его забить. Он не нужен и не опасен. А посох тебе приснился, верно. Откуда у этого поганца посох? Что у него вообще есть, кроме слюны во рту и дерьма под ногтями? У него на морде написано, что он воришка попрошайка и трус.

– Значит, на морде, да? – вновь начал закипать маг. – А это что по твоему?

– Не маши палкой у меня под носом! – рассердился начальник стражи.

– К твоему сведенью, – ласково проговорил маг, – эта самая палка магический посох. Этот парень мог всех нас прикончить.

– Эта грязная дубина – посох? – фыркнул начальник стражников. – Ври больше. Что я, посохов не видел?

– Да! Эта грязная дубина – магический посох! – устало вздохнул маг. Пойми же, неважно как выглядит посох. Важно, есть в нем сила или нет.

– Ну, в этом-то – точно нет!

– А я говорю – есть! – воскликнул маг.

– Не заводись. Иди лучше еще поспи, – посоветовал начальник стражников.

– Ах, не заводись? – вскипел маг. – Хочешь, докажу?!

– Докажешь? Интересно, как?

– Сейчас увидишь, – пообещал маг. – Прикажи своим ребятам держать этого красавца.

– Анас! Капса! Чабып! Исполняйте приказ господина мага! – велел начальник стражников.

Курта ухватили крепко и старательно.

– Отлично, – сказал маг. – Теперь посмотрим.

Он встал и медленно пошел прочь. Курт смотрел, как он шагает, помахивая посохом и ждал боли. Она явилась без промедления. Боль никогда не опаздывает. Курт терпел, сколько мог, но потом сил не стало. Его тело превратилось в сухие дрова, и жаркий огонь вопля медленно обнял его со всех сторон.

Отпустило довольно быстро: хихикая, маг вернулся обратно.

– Ну, и что это доказывает? – недоуменно спросил начальник охраны. – Я и так знаю, что ты умеешь причинять боль, для того тебя здесь и держат, между прочим.

– Это не моя боль, – пояснил маг. – Ученик мага не может расстаться со своим посохом. Это причиняет ему страшные мучения. Если не веришь мне, сам проведи этот эксперимент. Я могу не участвовать.

Маг отошел в сторону. Эксперимент повторили. Курт едва не умер: нерасторопный стражник возвращался вдвое дольше мага.

– Ну?! Убедились?! – торжествующе вопросил маг.

– Убедились. Извини. Ты прав, – негромко сказал начальник стражников. Что нам с ним делать?

– Отдать мне, разумеется! – воскликнул маг. – Надо же мне все выяснить. Вдруг пленницы – это всего лишь предлог, и он еще что-то затевает.

– Занимайся на здоровье. Он твой, – объявил начальник стражников. – Эй, все слышали?! Пленного даже пальцем не касаться без приказа господина мага. Ясно вам?!

– Так точно!!! – проорали стражники.

– Замечательно... – бормотал маг, кругами ходя возле Курта. – Просто восхитительно... хорошо, что я вовремя подоспел... и теперь позабавимся... а боль я умею делать... такую восхитительную чудесненькую боль, пальчики оближешь... и никаких следов... не то, что эти грубые мужланы... им обязательно нужно кого-нибудь убить, представляешь?.. идиоты, да?.. они не понимают, что гораздо смешней, когда человечек сам хочет умереть, а смерти все нет и нет, вот тогда и в самом деле смешно... ничего... сейчас взломаем твою защиту... разберемся, куда делся твой учитель и что ты сам можешь... во всем разберемся, потихоньку...

– Идите вон отсюда! – бросил маг растеряно переминающимся с ноги на ногу стражникам.

Тех как ветром сдуло.

– Ну что, приступим? – маг продемонстрировал Курту свою уродливую улыбку. – Теперь, когда все ушли, мы позабавимся без помех. А может, ты и так мне все расскажешь?

Курт глубоко вздохнул и бросился на мага. "Отнять посох и бежать!"

Маг резко вытянул перед собой руку, и Курта буквально сбила с ног стена чудовищной боли. Прозвучало заклятие – и Курт понял что не может пошевелить ни рукой ни ногой. Потом схлынула боль.

– Отлично! – промолвил маг. – Лучше некуда. Такой живой!

...И началось. Маг то подходил вместе с посохом совсем близко, и боль исчезала, то отходил, заставляя Курта извиваться от боли. А потом начался еще и приступ. Боль стала до того невыносимой, что почти уже перестала быть болью, она медленно и верно становилась чем-то другим. Курт в отчаяньи думал, что ему давно пора бы потерять сознание, но блаженное забытье все не приходило. Курт не знал, не мог знать, что заклятье, связывающее его тело, не позволяющее ему бежать или сопротивляться, заодно связывает и его сознание, не позволяя ему избегнуть чудовищных мучений.