Текст книги "Собака тоже человек!"

Автор книги: Сергей Платов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

– Слышь, мышкодав усатый, мне сейчас не до тебя.

Но этот наглец даже не подумал уступить мне дорогу. Наоборот, встал посередине коридора, изогнулся дугой и зашипел.

– Слушай, киса, у меня сейчас нет сил тебе объяснять, что ты не прав. Давай разойдемся спокойно, а?

– Ш-ш-ш!

Тоже мне самовар нашелся. Чего шипеть-то? Я сейчас и мышку не обижу, не то что старого полосатого друга.

– У меня от твоего шипения вообще извилины в голове расплетаются. Слушай, ты не мог бы по старой дружбе дятла с головы согнать?

В следующее мгновение эта усатая ошибка природы прыгнула на меня и полоснула лапой мне, пардон, по морде. Ну не дурак, а?!

К бою со спиногрызами я подошел в более хорошей форме и оказался на высоте, а к такому повороту событий готов не был. Нет, конечно, реакция мангуста меня не подвела, подвело многострадальное тело. Полностью увернуться от коварного удара мне не удалось, и лапа вероломного кошака прошлась по моей очаровательной черной морде. Хорошо, что я в шерсти, а то на всю жизнь шрам остался бы. Хотя, конечно, шрамы прибавляют героизма в облик колдуна. Но это если они появляются в схватке с каким-нибудь монстром, а не с этим пуфиком.

На пол упало пару капелек крови. Мое ангельское терпение лопнуло, я порылся в дебрях своего организма и убедил его расстаться с последним резервом угасающих на глазах сил.

Дав этому наглецу лапой по его лохматой заднице и отправив в небольшой, но продуктивный полет в дверной косяк, я продолжил свое путешествие к заветной бочке с холодной спасительной водой. Сзади раздался грохот и недовольное шипение. Слава богам, он не напал на меня еще раз. Сил на второй раунд у меня просто не было.

Наконец я выбрался из терема и, проковыляв через двор, опустил голову в кадку с водой. Блаженная прохлада накрыла меня, и злобный дятел, тиранивший своей долбатней все утро, наконец-то захлебнулся. Впрочем, может, он улетел – в моём состоянии такие мелочи уже не важны. Главное, что его клюв перестал стучать по моей голове. С огромным удовольствием напившись студеной водички, я ощутил себя вполне сносно.

Лапы все еще слушались меня не так, как подобало воспитанным конечностям, но передвигаться я уже смог без особых проблем. Да и голове заметно полегчало. Путь назад к терему прошел в значительно более жизнерадостном настроении.

Солнышко светит, дятлы чирикают. Тьфу, заклинило меня на этих красноголовых монстрах. Ну, в смысле петухи заголосили.

Всего только минут десять был за гранью (с того момента как проснулся), а какие идиотские мысли одолевали. И тебе пробежки, и тренировки… Такая мура в голову лезла, я и так хорош.

– Ну что, дурень усатый, тяжела головушка?

Так ласково меня в этом доме величает только Кузьминична. Точно, вон она стоит на крыльце – руки в боки.

Только не надо мне сейчас морали читать. Я и так все знаю, тем более на безопасности нашей ненаглядной Селистеночки это не отразится. Я свою грань хорошо знаю, к тому моменту, как она проснется, я буду как огурчик. Кузьминична, а у тебя немного медовушки нет, а? Не похмелья ради, а токма ради поправления здоровья.

Домоправительница внимательно посмотрела в мои честные глаза. Это сколько угодно, я чист как стеклышко.

– Ладно, пошли, но только первый и последний раз.

Кузьминична, ты просто чудо! Как скажешь, конечно, первый и не последний раз, мое слово верное!

Старая нянька нахмурилась, пошлепала губами, пожала плечами и махнула мне. Мол, пойдем.

Через четверть часа я вышел из погреба во всей своей красе. Глаза и шерсть сияли на солнце, под шкурой переливались железные мышцы, хвост степенно покачивался из стороны в сторону. От старых проблем остался только легкий гул в голове, но по сравнению со всеми остальными проблемами это было сущей ерундой.

Тут мой зоркий взгляд упал на старого полосатого приятеля, оставившего совсем недавно на моей мордашке царапину. Он вышел на крыльцо и внимательно уставился на меня. Я тут же скукожился, прижал уши и подогнул лапы. Кот аж подпрыгнул от удовольствия и, ехидно мяукая, направился мне навстречу.

Для полноты картины я тяжко вздохнул и опустил пасть пониже. Счастью котейки не было предела. Мягкой, пружинистой походкой он подошел ко мне, зашипел и продемонстрировал всем своим видом, что на этот раз простой царапиной мне отделаться не удастся.

За мгновение до выпада когтистой лапы я прыгнул на него, смял массой (я всегда говорил, что чахлым на свете труднее) и с огромным удовольствием вдавил его в дворовую пыль. Велик был соблазн придушить этого полосатика раз и навсегда, но я всегда был великодушен и милостив к поверженным врагам. Чуть придушив котика (только для того, чтобы лапками с коготками не махал), я вернулся к уже полюбившейся мне кадке и окунул Барсика освежиться.

Между прочим, я поступил гуманно и благородно: сами посудите, где это видано, чтобы врагов после битвы в бане парили? Он слегка испачкался, а я его ополоснул. Надо будет Кузьминичну попросить, чтобы она дала указание воду в бочке сменить, после кота я оттуда даже водицы испить не смогу, вдруг он больной был.

Хотя почему был? Вон он и сейчас есть. Лапками машет, пищит чего-то, ушки прижаты, по воде лупит, а выбраться не может.

Справедливо рассудив, что под вопли водоплавающей кошки соберется весь дом, я заблаговременно забрался подальше и взирал на происходящее из-под старой телеги. Как обычно, я оказался прав, и спустя минуту весь двор был заполнен людьми. Фрол первым подбежал к кошачьему бассейну и вытащил лохматого пловца.

Хотя нет, лохматой эта зверушка могла называться только в сухом виде. Сейчас Барсик походил больше на крысу-мутанта, родившуюся в бедной деревне в неурожайный год. Более радостного для собачьих глаз зрелища даже представить было трудно. Может, зря решил, что день не удался.

Появилась в окне и Кузьминична, глянула на Барсика, нашла меня глазами и погрозила кулаком. Я сделал самую невинную морду, на которую был способен, и развел лапами. Чуть что, сразу я, может, он сам упал? Ведь бывает же такое: шел, шел, и вдруг бочка, а в ней вода… Да и день, думаю, жаркий будет, ему на пользу.

Убедившись, что Барсик спасен, я прошмыгнул за спинами дворовых и отправился будить Селистену.

Как я и предполагал, эта соня спокойненько сопела в уголочке нашей огромной кровати. И она еще имела наглость не пускать меня на это огромное спальное место! Да тут не меньше пяти Шариков влезет, ну или десяток Селистен. Я с разбегу прыгнул на кровать и вмиг облизал милое личико с очаровательными веснушками.

– Вставай, соня конопатая, нас ждут великие дела!

– Не называй меня конопатой, я жутко стесняюсь своих конопушек, – протянула проснувшаяся боярышня и сладко потянулась.

– Какая же ты была бы прелесть, если бы не тараканы в твоей голове! – Не удержавшись, я лизнул ее еще разок в носик и спрыгнул на пол.

– Что-то я не припомню, чтобы разрешала себя целовать, – промурлыкала Селистена. Сразу было видно, что такое пробуждение было ей приятно.

– Я тебя не целовал, считай, что я поработал как умывальник.

– Ну пусть будет по-твоему. Но мне даже немного жалко, что это было всего лишь умывание. – Селистена улыбнулась очаровательной сладкой улыбкой и еще разок потянулась.

Если она хотела добиться, чтобы у меня перехватило дыхание, то можно с уверенностью сказать, что это ей удалось. Я вспомнил изгибы ее миниатюрного тела, которое смог рассмотреть во всех подробностях совсем недавно, и невольно сглотнул набежавшие слюни.

– Я…

– Жалко, но коли ты всего лишь умывальник, то выйди на минуточку, мне необходимо одеться.

– Зачем? Я просто отвернусь, можешь не волноваться, подсматривать не буду. Ты что, мне не доверяешь?

– Свою жизнь я тебе доверю не задумываясь, а сейчас, думаю, тебе лучше выйти. Вдруг твоя кобелиная сущность пересилит. – И она еще раз одарила меня обворожительной улыбкой.

– Но, может быть, все-таки…

– Нет, не может.

Гордо, с чувством собственного достоинства я вышел в коридор и нарочно с силой хлопнул за собой дверью. В комнате раздался заливистый смех. И что она себе позволяет! Я же не щенок какой-то, чтобы меня так…

Что мне оставалось? Вариантов оказалось совсем немного, я прилег у двери. В моей голове тут же появилась красочная картинка переодевающейся Селистены. Пришлось сглотнуть еще разок. И что я нашел в этой пигалице?! Ну разве только носик и еще… Я вспомнил некоторые подробности девичьего тела, и мне захотелось завыть. Чтобы сбросить это наваждение, я цапнул себя за лапу. Прислушался к ощущениям… На всякий случай цапнул за другую. Уф… Вроде отпустило.

– Шаричек, можешь входить, – раздался голосок из-за двери.

То выходи, то входи, тоже мне нашла мальчика. Бегу!

Селистена стояла у своего огромного зеркала в новом сарафане и заплетала рыжую косу. Я сел рядом и, расплывшись в улыбке, стал наблюдать за этим процессом.

– Эти жуткие визги во дворе твоя работа?

– Я тут ни при чем, это Барсик.

– Барсик… – протянула Селистена. – А ты просто рядом проходил.

– Не, я под телегой лежал. Я, между прочим, давно встал, на речку сбегал, искупался там, потом бегом назад. Вернулся, а этот кошара в кадку с водой свалился, причем сам.

– Ну ты даешь, я думала, что после вчерашнего ты не то что бегать, даже встать не сможешь.

– Шутишь?! Да я ни в одном глазу.

Взгляд Селистены вдруг стал тревожным, и уже без тени иронии она перешла к более серьезной части разговора:

– Знаешь, я все сомневалась, может, надо папеньке рассказать про все? Уговорить его остаться или в крайнем случае с ним напроситься, но ты меня убедил.

– Я?! В чем?

– Как в чем?! Ты убедил меня, что сможешь защитить от посягательств Гордобора и от всей нечисти в округе. Я всю ночь думала над твоими словами и пришла к выводу, что ты абсолютно прав. Мы останемся в Кипеж-граде и подождем возвращения отца, а если вдруг появятся какие-нибудь монстры, так ты справишься с ними одной лапой.

Так, приехали. И это что, я говорил? Ну, отлично. И чем это мне не понравилась мысль напроситься с Антипом? Все-таки с медовухой надо завязать, пока с Гордобором не разберусь. Как бы это намекнуть, что я совсем не против прокатиться с боярином в Коготань. А что, может, мне воздух речной необходим, а я тут в городе гнию.

Но мои планы разбились в одно мгновение. Селистена подошла ко мне, обняла и прошептала на ухо:

– Я тебе абсолютно доверяю. Говоришь, что безопасней в городе, значит, так тому и быть.

Ну и что мне было после этого делать? Как я могу после этого сказать, что предпочел бы быть поближе к Антипу? Что ж, придется выполнять взятые в полубессознательном состоянии на себя обязательства. Надо только в колдовстве потренироваться: выращивание миниатюрных растений вещь, безусловно, хорошая, но вместо дуба надо будет попробовать вырастить осину. Как средство борьбы с оборотнями очень полезное дерево, стопроцентная неусваиваемость организмом.

– Ты же знаешь, мое слово крепче камня. Сказал, что могу тебя защитить, значит, так тому и быть. Только вот потренироваться в колдовстве надо, когти вещь хорошая, но не всегда предсказуемая.

– Так давай не будем кота тянуть за хвост и, как только батюшку проводим, так сразу и приступим.

– Кота за хвост… – протянул я, и ехидная мечтательная улыбка сама собой появилась на моей морде.

– Так говоришь, что Барсик сам упал…

* * *

Сборы были стремительными и короткими, сразу было видно, что собираются мужчины. При отъезде дам присутствует значительно больше суеты и значительно меньше логики. Думаю, что если бы Антип решил взять с собой дочку со старой нянькой, то мы бы выбрались не раньше завтрашнего вечера.

Но Антип решил взять с собой не больше десятка слуг и ратников (основную защитную функцию отбывающего посольства осуществляла видавшая виды команда княжеской ладьи), так что после плотного завтрака на скорую лапу мы с Селистеной застали боярина с сопровождающими в полном походном облачении и с двумя возами необходимых в дороге вещей.

Тут неожиданно (исключительно для меня) оказалось, что Селистена панически боится лошадей. Из конюшни вывели прекрасную вороную кобылу с романтическим именем Ночка. Даже мне, положа лапу на сердце, не самому искусному наезднику, сразу стало ясно, что эта милая лошадка отличается самым спокойным нравом. Но боярышня категорически отказалась садиться в седло.

– Доченька, ты пойми, ты не можешь прибыть на пристань пешком, по этикету не положено. Князь придет провожать меня, своего посла, поэтому я обязан прибыть верхом. Ты, моя дочь, должна быть рядом, так что не серди меня и садись верхом.

Ответ дочки был категоричен и четок:

– Нет.

Дальше последовали вполне логичные, но довольно занудные доводы отца к упертой дочери. Ответ был таким же:

– Нет.

Слушать продолжение лекции на тему: «Конь – лучший друг человека» мне было невмоготу, тем более что даже младенцы знают, что лучший друг человека – это, несомненно, я, ну в смысле собака. Хотя против лошадей я ничего не имею – умные и верные животные, не то что коты

Дискуссия грозила стать затяжной. Надо стимульнуть боярышеньку к подвигам, в данной ситуации лучше всего взять «на слабо».

– Ой, не могу, держите меня семеро! Селиська на лошади боится ездить!

– Я не боюсь, просто не хочу. И потом, я же просила меня так не называть!

– Ха-ха, ой, рассмешила, так боится, что даже коленки трясутся.

– И ничего не трясутся, это ветер.

– Уси-пуси, наша боярышня мало каши ела, от ветра коленки дрожат, да так сильно, что в седле удержаться не может.

– Могу!

– Не можешь!

– Могу!

– Докажи!

– Пожалуйста!

Ну вот и все, через пару минут Селистена взгромоздилась на Ночку, и процессия тронулась со двора. Элементарно, не правда ли? Вот я на такую убогую удочку ни за что бы не попался. В два прыжка я догнал хозяйку и занял законное место рядом.

На пристань прибыли вовремя, с положенной для подобного случая помпой. Впереди Антип на белом жеребце, чуть за ним Селистена на Ночке, и рядом с боярышней, конечно, ваш верный слуга. После следовали помощники, ратники, слуги.

Княжеская ладья, готовая к отплытию, качалась у причала. На помосте восседал князь Бодун, как и следовало ожидать, страдающий от утреннего похмелья. И куда только слуги смотрят. Давно бы уже поднесли чарку-другую, ему бы и полегчало, уж это я точно знаю.

В княжеской свите мелькали некоторые уже до боли знакомые физиономии. Правда, с момента нашей прошлой встречи несколько изменившие свои выражения.

Феликлистик надул губки бантиком так, что они стали похожи на красную гвоздику. Интересно, он подкрашивает губы? Настроение наследника престола было хуже некуда (что и говорить, женитьба шаг серьезный), не могли поднять его даже два кудрявеньких красавчика в рюшечках и кружавчиках, жавшиеся к нему с двух сторон. Ой трудно придется племяннице жены брата… Тьфу, язык сломаешь. В общем, потенциальной жене с таким, мягко говоря, особенным мужем.

Гримаса, исказившая миловидное личико Демьяна, как раз была ожидаемой. Он меня ненавидел лютой и беспросветной ненавистью. А вот это сколько угодно, кушайте на здоровье. По сравнению с двумя мрачными личностями за троном ты, Демьянчик, не котируешься.

Гордобор и Филин – вот они, мои красавчики. Стоят, смотрят, пыхтят. Грозные, что ни говори. Вай, боюсь, боюсь. Хотя взгляды все-таки разнятся. Гордобор просто пышет злобой и решимостью помериться силами. И чего пристал к бедной собачке? Вроде костей его не воровал, на хозяйской кровати не валялся.

А Филин зыркает по-другому. Нет, конечно, злобы и ненависти тут хватает, но явно присутствует некоторое опасение. То-то же! Знай наших, классно я ему мозги запудрил, знает кошка, чье мясо съела. А что тут такого, именно с опаской должен смотреть жалкий оборотень на реального колдуна в законе. Отлично, моральный перевес уже на нашей стороне. Филин будет сомневаться, и хотя бы частичка этих сомнений обязательно отразится и на его хозяине.

Для поддержания имиджа я выпятил грудь, нахмурил брови и чуть-чуть приоткрыл пасть, сверкнув на солнце клыками. А после того как супернаездница спешилась, я вольготно разлегся у ее ног и о шерсть левой лапы стал шлифовать и без того сияющий серебряный коготь. Случайный зайчик, отразившись от моего грозного оружия, пробежался по потертому камзолу оборотня. Филин вздрогнул, словно его ошпарили, и с ужасом уставился на меня. Я «улыбнулся» ему своей уже ставшей знаменитой улыбкой и погрозил когтем. Оборотень судорожно вздрогнул, – видимо, проняло пернатого.

Далее началась официальная церемония проводов посольства. И не важно, едут налаживать торговые связи, утрясать конфликты или сговариваться о свадьбе, главное в этом деле – ритуал. Если побывал на одном таком мероприятии, считай побывал на всех. Бу-бу-бу, тра-ля-ля, пятое, десятое, в общем, сплошное занудство. Но что делать, я ведь тоже как-никак лицо официальное. Главный кобель княжеского двора – это звучит гордо! Так что пришлось выдержать все до конца.

Погрузка, напутственная речь князя, ответная Антипа, прощание с дочерью. Ура, отплыли! Теперь можно заняться и более важными делами.

– Тебе не кажется, что самое время сбежать?

– Зачем? – не поняла Селистена, еще не отошедшая от красочного прощания с отцом (со всхлипами, объятиями и т. д.).

– Ты что, забыла, что мне нужно тренироваться колдовать без рук?

– Нет, конечно, сейчас ладья скроется за поворотом, и пойдем.

– Значит, ты предлагаешь мне начать колдовать при всех прямо на пристани? Так Бодун меня живо на костер отправит.

– Ну нет же! Уйдем подальше в лес.

– Ты случайно не забыла, какое задание дал твой отец Фролу и Федору?

– Не отходить от меня ни на шаг, – сдалась сообразительная боярышня.

– Точно, так что если ты не хочешь провести время с этими ладными ребятками, то самое время слинять.

– Ты что, уже линять начал?

– Линять – по-русски это… А ну, все равно не понять тебе нормальной речи. Пошли за мной.

Маленький побег удался на удивление легко. Внимание окружающих (в том числе и наших охранников) было приковано к отплывающей ладье, так что ушли мы почти в открытую. Через несколько минут мы уже покинули пристань и прямиком направились к лесу. Только вот странное чувство, что кто-то смотрит в спину мне, никак меня не покидало. Надо ли говорить, что взгляд этот был не самым добрым.

Ерунда, солнышко высоко, и ни одна нечисть до вечера на нас не нападет, а с людьми я уж как-нибудь справлюсь.

* * *

Эх, природа-матушка, красота, да и только! Хорошо-то как, аж зубы сводит. Как только мы выбрались из города и дошли до леса, я, как и в прошлый раз, решил поразмять косточки. Эх, раззудись плечо, развернись душа! Что и говорить, раззудился и развернулся я по полной программе.

К моему великому удовольствию, я в буквальном смысле нос к носу столкнулся с зайцем. Есть я его, конечно, не собирался, но в качестве партнера по бегу этот лопоухий устраивал меня как нельзя лучше. Изо всех сил я рванул за ним только трава из-под лап полетела. Сразу выяснилось, что по прямой я, без сомнения, превосхожу косоглазого, но этот нахал стал резко менять направление бега. Представляете, какое свинство?! Только я его нагонял, как этот обормот нарочно выбирал дерево побольше и буквально у самого ствола резко отворачивал в сторону. Ума не приложу, как это у него получалось! Но факт остается фактом, он отворачивал, а я по инерции несся вперед, попутно пытаясь затормозить всеми четырьмя лапами. Причем два раза я в последний момент умудрялся увернуться от неминуемой, казалось бы, встречи с деревом, а вот в третий раз не успел. Со всей дури (а ее у меня в избытке) я врезался в сосну. Голова выдержала, сосна тоже, но погоню пришлось отложить.

А этот лопоухий рассмеялся мне в лицо, предъявив все свои четыре зуба, похлопал ушами, показал мне язык и не торопясь направился по своим делам. Ну никакого уважения к старшим, ведь всем известно, что человек – царь природы, а собака – друг человека, значит, я как минимум друг царя. А этот хмырь, невзирая на этикет, мне язык показывает. Эх, молодежь…

Это досадное происшествие здорово позабавило Селистенку, та смеялась до слез. Пришлось напомнить, что я здесь не для того, чтобы смешить ее боярское высочество, а для совершенствования тонкого и великого искусства колдовства. После такого напоминания рыжее создание немного успокоилось, но ехидный взгляд я еще долго ощущал на своей шкуре.

Наконец мы прибыли к заданной точке. Что и говорить, место было подходящее. Вдали от тропинок, в лесной чаще скрывалось небольшое лесное озеро с темной, почти черной водой. Вот на небольшой лужаечке рядом с этим озером мы и расположились.

– Ну, можешь начинать, – милостиво разрешила боярышня.

Селистена уселась на траве и с интересом уставилась на меня. Похоже, у меня сегодня судьба развлекать свою хозяйку. Я на всякий случай потянулся, похрустел косточками и в задумчивости уставился на воду.

– И чего ты задумался?

– Не знаю, что колдовать, – вполне честно сознался я, – никогда не задумывался, что за заклинание применить в тот или иной момент. Нужное заклинание само как-то появлялось в моей голове, и я воплощал его в жизнь. А сейчас даже как-то растерялся.

– Колдани что-нибудь громкое!

– Например?

Селистена задумчиво пошарила глазами вокруг и остановила свой взгляд на небольшой елочке, росшей у опушки.

– Давай мыслить логически.

– Давай, – не задумываясь, согласился я.

– Нам сейчас важнее заклинания боевые, так?

– Так.

– А коли так, то ударь молнией вот в эту елку.

Я нашел взглядом зеленую лесную красавицу, и мне стало ее немного жалко. Чем она провинилась? Но мои возражения решительная Селистена даже слушать не захотела. Мол, молния, и точка. Я вздохнул, мысленно попрощался с елочкой, прошептал заклинания и щелкнул когтями.

Густой дым заволок опушку. Слава богам, получилось. Положа лапу на сердце, я немного сомневался. После не совсем удачного опыта с букетом полевых цветов для боярышни я был не совсем уверен в своих силах. Хотя если вдуматься, то хороший дуб с россыпью желудей – подарок для такой девицы совсем неплохой.

Дым рассеялся… Поторопился я с выводами. Елка стояла на прежнем месте, целая и невредимая, но выглядела, мягко говоря, странновато. Пушистая хвоя сверкала тысячью разноцветных огонечков, цветные зайчики прыгали и веселились вокруг некогда совсем заурядной обитательницы леса.

– Опс… – только и смог выговорить я.

– Скажем так, не совсем молния, – задумчиво заметила Селистена.

– Но зато красиво, – несколько растерянным голосом пытался возразить я.

– А вурдалаков ты тоже огоньками украшать будешь, чтобы они обалдели от увиденного и умерли от разрыва сердца?

– Первый блин комом. Но согласись, задумка хорошая, смотри, какая красавица стала.

– Еще красивее она бы смотрелась зимой.

– Точно!

Минут пять мы с удовольствием смотрели на праздничную нарядную елку, но рыжая вредина вернула меня из моих прекрасных мыслей:

– Может, второй блин лучше получится?

Я хмыкнул, но возразить мне было нечего.

– Давай что-нибудь попроще. Колдани-ка дождь.

Я наморщил и без того морщинистый лоб и очень старательно проговорил нужное заклинание. Не менее осторожно и старательно щелкнул лапой.

Вроде получилось. Во всяком случае, я явственно уловил журчание. Но, задрав нос к небу, падающих капель я не обнаружил. Зато, вернув морду в исходное положение и глянув на Селистену, я поразился ее раскраске. Она по краснела так, что впервые за время нашего знакомства щеки стали ярче волос. Тут до меня наконец-то дошло, откуда слышалось журчание.

– Дурак! – только и смогла выговорить боярышня и сломя голову бросилась в лес.

И что я мог поделать?! Уж никак не бежать за ней, в такой ситуации это было бы лишним, да и небезопасным. Оставалось одно – дождаться, пока боярышня приведет себя в порядок, и героически встретить свою смерть от хлипких, но решительных рук. Убедить, что в такой казус ввел боярышню не нарочно, я не надеялся. Доказать свою невиновность можно только своей безропотной и безвременной кончиной под тяжестью необоснованных обвинений.

Вот так я и лежал на берегу лесного озера, думал о бренности нашей жизни, в красках представлял, как именно Селистена будет меня убивать. Обидно пасть в расцвете жизни от рук почти любимого человека за неудачное заклинание. Может, все-таки у нее сил не хватит? Эта мысль внесла ненужную надежду в мою мятущуюся душу. Впрочем, чего гадать, скоро появится просушенная виновница торжества и сама зачитает приговор.

Появилась рыжая мегера где-то через час и сразу же направилась ко мне решительным шагом. Вот она, оказывается, как выглядит, моя смерть: маленькая, рыжая, конопатая и чертовски милая в своем праведном гневе.

– Смотри мне в глаза и не вздумай врать!

Надо же, не каждый палач сможет посмотреть смиренной жертве в глаза. А требование не врать… Пожалуйста, я вообще никогда не вру, а если и вру, то в моих честных глазах это незаметно.

– Говори, ты нарочно это сделал?

– Нет.

Селистена уставилась на меня и буравила пронзительным взглядом.

– А почему не убежал?

– Потому что у меня это получилось действительно не специально. Но твоя ярость мне понятна, и потому я готов смиренно понести незаслуженное наказание.

Я прижал уши и положил голову на вытянутые вперед лапы. В сей момент решалась моя судьба, и я прекрасно понимал это. Ладно бы нарочно так пошутил, хотя бы было ясно, за что пострадаю, а так… Ну кто знал, что заклинание дождя в собачьем воплощении принесет такой странный эффект?

Селистена продолжала нависать надо мной, но что-то еле уловимо изменилось в облике несостоявшегося палача. Все, казнь откладывается. Это еще не решила боярышня, но уже понял я – меня помиловали. Золотая наморщила свой носик, набрала побольше воздуха и начала свою реабилитирующую речь:

– Когда я убежала с поляны, то готова была сгореть со стыда. Потом чуть не лопнула со злости, готова была вернуться на поляну и задушить тебя. В общем, я пришла с твердым намерением воплотить свои черные мысли в жизнь. Но тут увидела тебя, и появилась мысль, а может, ты не нарочно?

– Честное слово, не нарочно.

– Помолчи, пока не передумала. Меня подкупило то, что ты не сбежал, а потом, у тебя с прижатыми ушами такая несчастная морда. Давай договоримся, этой истории не было. Не было вообще.

– Договорились. – Я приподнял уши и завилял хвостом. Буря прошла стороной.

– И знай, если ты хоть раз вспомнишь про этот инцидент, я вспомню о своем желании тебя придушить.

– Заметано, – охотно согласился я, вскочил с земли и смачно лизнул конопатый носик. – Чего тебе еще колдануть?

Далее было все: и крики, и просьбы, и угрозы, но под действием железных аргументов Селистена сдалась. Как ни крути, но колдовство в нашей ситуации не роскошь, а средство выживания.

– Ладно, но самое безобидное заклинание, – наконец сдалась боярышня.

– Согласен, выбирай.

Мое предложение надолго поставило в тупик уже пострадавшую от моего практически безобидного колдовства боярышню. Пометавшись по поляне минут десять, перебрав десятка три заклинаний, отвергнутых за возможность извращенного использования в моих «кривых» лапах, наконец выбрала, с ее точки зрения, самый подходящий вариант.

– Ты можешь, например, заставить малька вырасти в большую рыбу? – задала довольно туманно сформулированный вопрос Селистена и указала на стайку рыбешек, резвящихся на мелководье.

– Конечно! – радостно подтвердил я и резвым шагом отправился выбирать счастливчика для моего очередного опыта.

– Стой!

Я замер в нелепой позе и с недоумением посмотрел на командира в сарафане.

– Я отойду подальше и оттуда крикну тебе.

– Хорошо, – хмыкнул я и демонстративно повел шеей.

– Колдовать можешь только тогда, когда я тебе крикну, хорошо?

– Человеку один раз случилось ошибиться, а ему этот эпизод будут до старости вспоминать.

– Я тебе вспомню! – пригрозила Селистена и побежала в сторону опушки.

«Двигается прекрасно, да и фигурка у нее ничего…» – пронеслось в моей лохматой голове, но я тут же прикусил язык. Не время сейчас, можно сказать, боевые действия идут.

Не торопясь, я подошел к мелкой заводи, в ней, греясь на солнышке, резвилась стайка рыбешек. Один из мальков расположился в некотором отдалении от остальных и наблюдал за происходящей кутерьмой со стороны, лениво помахивая плавниками, словно крыльями. Ну вот и он, счастливчик. Сейчас станешь большим и сильным, и ни один хищник тебя не тронет.

Мысль – заклинание – щелчок. Я еле успел увернуться – из воды с жутким криком взлетело творение моих лап. Вот захотел бы такого монстра сотворить нарочно, ни за что бы не получилось. Серые перья (больше походившие на рыбью чешую), короткая шея, длинные лапы с огромными когтями и внушительных размеров клюв с двумя рядами устрашающих зубов. Видимо, малек оказался щуренком. Вообще-то птица с зубами уже смотрится неестественно, но мой рыбоптиц оказался совсем интересным гибридом.

Я было уселся поудобнее, чтобы получше рассмотреть произведенное мною чудо природы, но у сего творения были другие взгляды на своего создателя. Монстрик сделал круг над поляной и с противным криком ринулся на меня в атаку, наверное, проголодался в заводи. Размером он, конечно, уступал мне, но, как я успел заметить, зубы у него оказались немного побольше, и если еще взять в расчет их количество и расположение в два ряда, как у любой приличной щуки, я решил отступить.

Так я не бегал никогда. В таком ритме того противного зайца я бы сделал уже метров через десять. С жутким треском проломившись сквозь кусты на опушке, я услышал, как за моей спиной раздался недовольный вопль и клацанье зубов.

На-кася выкуси, не на того напал! Тоже мне птеродактиль недоделанный, нашел с кем тягаться!

После неудачной попытки перекусить своим создателем неблагодарная тварь сделала еще пару кружочков над озером, издала победный клич и, лениво махая крыльями, полетела на юг.

Уф… И на этот раз пронесло…

– Нет слов, душат слезы! – Такой знакомый ехидный голосок.

– Как и просила мадемуазель, он вырос, – нагло заявил я.

А что мне оставалось? Признать, что все три попытки (а если вспомнить дубок, то и четыре) оказались провалены? Ну нет, если себе я и признаюсь, что колдовать без рук не могу, то этой рыжей ехидне я такого удовольствия не доставлю.

– Вырос-то он вырос, но почему полетел?

– Судьба у него такая… – протянул я и с оттенком претензии в голосе добавил: – А ты-то не могла выбрать кого-нибудь поскромнее щуки? Сама-то вон в кустах отсиделась, а я по твоей милости чуть не пошел речному хищнику на закуску.

От возмущения у Селистены дыхание перехватило.

– Я просила только, чтобы малек вырос! Если бы у него не появилось крыльев, то не важно было бы, щука это или карась,