Текст книги "Ремоновый зонтик"

Автор книги: Сергей Голованов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Голованов Сергей
Ремоновый зонтик

Сергей ГОЛОВАНОВ

РЕМОНОВЫЙ ЗОНТИК

Планета вынырнула слева – желтый шар в черной пропасти космоса, – и Коробов вздрогнул. Мозг отказывался что-либо понимать. Интеллект со всеми своими "вспомогательными службами" явно отключился из боязни выйти из строя, и Коробов только молча смотрел в очередной транспарант-указатель, проплывающий за бортом в космической пустоте. По бликам на этих огромных плоских дисках Коробов понял, что они, видимо, вращались с немалой скоростью, однако надписи на дисках даже не дрожали. Из-за этого феномена, вполне понятного человеку XXI века и объяснимого хотя бы допотопным телевидением, – разум бы не запсиховал. Дело было совсем в другом. В этом уголке Галактики, в немыслимых далях, надписи почему-то читались на родном, русском языке...

"Заправочная станция" – с аккуратной стрелкой влево. "Разворот запрещен". И еще – самое поразительное: "Добро пожаловать, Коробов!"

А потом вдруг и вовсе несусветное по фамильярности: "Роднулька ты наша, Михаил Алексеич, во-он к той планете оглобли поворачивай, к желтенькой. В контакт вступай".

Михаил Алексеевич Коробов, двадцати двух лет от роду, моргал, тряс головой и мычал что-то, но указателей слушался – разворачивал космический корабль, тормозил, где просили. А что было делать? Делать нечего, коли прилетел из этакой дали. Да нигде еще ни один землянин не встречал инопланетный разум! Он, Коробов, будет первым, кто, наконец, вступит в контакт.

Желтая планета наплывала на весь экран – двухметровый по диагонали, когда на ее фоне показался еще один диск с надписью: "Лексеич, счастливой посадки!"

– А куда садиться-то? – пробормотал Коробов. – Планета большая...

Справа выплыл еще один диск, последний. На нем криво лепилась старославянская кириллица: "А все равно куда".

"Прогресс-215" по пологой траектории врезался в атмосферу планеты.

Когда осела пыль, взбитая при посадке, экран внешнего обзора пожелтел – кругом лежала пустыня. Песок – издали видно – кварцевый, сеяный, крупный. До самого голубого горизонта торчали прямо вверх и кренились вбок толстые сигары космических кораблей, похожих на земные; лежали, полузарытые в песок, и махины "летающих тарелок", странной, непонятной формы, с запекшейся коркой окислов на поверхности. Все анализаторы дружно высвечивали одно и то же – за бортом находилась копия планеты Земля.

Распахнув люк, он прижмурился от яркого солнца. Дышалось легко и вкусно. Напротив люка торчал деревянный шест с косо прибитой фанерной табличкой-стрелкой: "К столу регистрации". Коробов потрогал нагрудный карман – документы были на месте – и пошел, внимательно глядя под ноги, регистрироваться.

Стол был самый обычный, земной – из дуба, с облупившейся краской на ножках. На присыпанном песком черном дерматине трепыхалась под ветром стопка бумаги, придавленная булыжником. Рядом лежала новенькая шариковая ручка. Коробов повертел ее перед глазами. Увидев четкий Знак качества и клеймо московской фабрики, понюхал зачем-то, а потом черканул по ладони. Линия была фиолетового цвета. Коробов уселся на стул, стоявший рядом, и, зажмурясь, ухватился за голову. Голова кружилась. Захотелось домой. И тут за спиной раздалось неторопливое похрустывание песка. Коробов вскочил со стула и, обернувшись, замер. К нему подходил тигр – лобастый, усатый, зеленоглазый. Тугие шары мышц лениво перекатывались под атласной, в оранжево-черных полосках, шерстью. Подойдя почти вплотную, тигр покосился на левую руку Коробова, которая судорожно пыталась расстегнуть несуществующую кобуру. Затем сел и, вывесив набок красный толстый язык, сказал равнодушно:

– Здорово, Коробов. И протянул правую лапу.

– Здорово, – просипел Коробов, пятясь назад. Но позади него стоял стол. Пришлось жать протянутую лапищу. Лапа была, как и положено, мохнатой и тяжелой. Рука Коробова немножко тряслась. Зевнув, тигр сказал сонно:

– За мной будешь.

– Чего? – не понял Коробов.

– За мной, говорю, будешь. В очереди – я крайний. А теперь – ты крайний.

– Ну и что? – тупо спросил Коробов.

– Ничего, – сказал тигр. – Дежурь. Как только кто-нибудь еще прилетит, пойдешь и скажешь, чтобы без очереди не лезли. Все равно не пустят. Тут иные по году сидят.

– Где сидят? – ошарашенно спросил Коробов. Тигр, внимательно поглядев ему в лицо, произнес бесцветным голосом: – Эй, проснись. Твой номер на регистрацию – 332. Жди, – и поплелся прочь, на гребень бархана.

– А чего ждать-то? – растерянно крикнул ему вслед Коробов. Тигр оборотил лобастую голову и раздраженно рыкнул:

– Чего-чего! Да тунеядцев этих! – И повалился на песок. Коробов, шатаясь, побрел в противоположную сторону. В низинке лежал толстый стальной диск величиной с двухэтажный дом. Из круглого оконца свешивалось вниз нечто вроде удава толщиной с бревно. Глаза на массивной зеленой голове прикрыты. Под правым глазом – лиловый крупный синяк. Когда Коробов огибал диск, косясь сторожко на эту зеленую голову, левый глаз вдруг приоткрылся – круглый, желтый, с черным узким зрачком.

– Привет, – хрипло буркнул Коробов.

– Привет, – буркнул удав.

Когда Коробов, пыхтя, выбирался из низинки, вслед донеслось:

– Лексеич, если тебе регистраторов надо, иди направо. Они там прячутся.

Коробов свернул направо и, пройдя с полсотни метров, замер. Он увидел людей. Родных до слез, земных, привычных. Двое парней в плавках и пышноволосая девушка в голубом купальнике напоминали компанию на пляже. Опершись на локти, они полулежали вокруг массивного на вид стального ящика, походившего на древний сейф, в каких раньше хранили деньги и документы. До слуха донесся звонкий девичий смех. Слабо пахнуло свежим кофе. Коробов направился к ним.

– Э-э-э...

Его нерешительное покашливание перебил недовольный голосок:

– У нас обед. Не видите, что ли?

И впрямь, на бечевке, висевшей вкруговую на ветру, болтались жестяные таблички с лаконичной надписью: "Обеденный перерыв". Стройная блондинка в купальнике хмурила брови. В ее руке дымилась чашечка кофе. При взгляде ее зеленых глаз у Коробова перехватило дыхание.

– Я ничего... – пробормотал он ошарашенно. Блондинка отвернулась. Коробов посмотрел на ее загорелые коленки и, словно ожегшись, дернул головой. Потом опустился на песок и закрыл глаза. Трое регистраторов возобновили неторопливую беседу. Сначала Коробов ничего не понимал, хотя слова доносились все русские. Однако потом стал вникать в смысл разговора.

–...эмпирические факты, конечно, убеждают каждый раз, что дух первичен, – снисходительно говорил высокий и тонкий юноша в черных плавках. Полулежа спиной к Коробову, он протянул вперед ладонь, и немедленно в этой ладони появилась аппетитная котлета. Она словно выпрыгнула из воздуха, из пустоты.

– Мне захотелось котлету, – продолжал молодой человек, куснув ее, – и вот мое желание материализовалось.

– Это на первый взгляд, – возразил русоволосый крепыш. Он лежал лицом к Коробову. – Может быть, именно котлета вызвала твое желание котлеты за неуловимый миг до твоего желания? Почему ты захотел котлету? Откуда в твоей голове появилась идея котлеты? – продолжал он. – Не просто идея именно этой, конкретной котлеты, а самой первой в мире? Откуда разум вообще мог узнать, что в мире существуют котлеты? – Он выдержал эффектную паузу, а затем сам ответил:

– Только из самой котлеты. А это значит, что котлета существовала прежде, существует сейчас и будет существовать вечно. И после этого ты утверждаешь, что твое желание первично, что именно твое желание и материализовалось в котлете? Смешно! Скорее, котлета в своем стремлении материализоваться, проявиться из мирового духа, нашла в твоем лице способ реализации своего желания стать котлетой посредством твоего желания получить котлету. – И он вопросительно взглянул на девушку.

– Твои рассуждения всегда страдают надуманностью, – сказала она, доставая из воздуха спелую грушу с зеленым листиком на черенке. Надкусив ее, она продолжала: – Все наши споры сводятся, по сути, к одному, основному вопросу, а именно: "Что первично – желание или предмет этого желания, в данном случае котлета?"

Коробов открыл рот, он не мог молчать.

– М-мя-материя первична, – промямлил он. Все трое уставились на него.

– Вообще-то, оригинальное заявление, – задумчиво оценил тонкий юноша.

– Абсурд, – заявил русоволосый.

– Да, – весело согласилась блондинка, – но в этом, так сказать, "парадоксе Коробова" мне чудится нечто многообещающее.

– Это только чудится, – сказал пренебрежительно русоволосый, протягивая вперед раскрытую ладонь. – Смотри внимательно, Лексеич. Пусто! Материи нет. Есть только дух, есть только образ в моей голове, мое желание. А вот... – На ладони появилась горячая влажная сарделька, – ...и материя. Как порождение духа. Вопросы есть? – И он, жмурясь от удовольствия, стал жевать сардельку.

– Миша, неужели ты уступишь? – лукаво спросила блондинка, капризно надувая и без того пухлые губки. Коробов ощутил прилив сил.

– Да, материя первична, – повторил он увереннее. Его интеллект, ощутив твердую почву, встал во весь рост. – И поэтому ваше желание ничего не может создать. Даже котлет.

Русоволосый вместо ответа достал из воздуха вторую сардельку и, гадко усмехаясь, снова зачавкал.

– Откуда же берутся котлеты? – снисходительно спросил второй юноша.

Коробов расправил плечи. Домой больше не хотелось.

– Я не знаю, кто делает котлеты, но что их кто-то делает – это я знаю точно. Может быть, где-то внутри планеты существует завод, а ваши желания – всего лишь сигнал туда, что-то вроде телефонного звонка, по которому немедленно высылается заказ. Русоволосый поперхнулся сарделькой и выпучил глаза.

– Потрясающе! – прошептал он, когда обрел способность говорить.

– Слишком сложно, – поморщился тонкий.

– И скучно, – скривилась блондинка. Позади раздался шорох. Коробов оглянулся. В десятке шагов от него лежал тигр – голова на лапах, усы брезгливо опущены.

– А ты голова, Лексеич, – одобрительно сказал тигр. – Кстати, извини, что я тебе сразу все не объяснил, все чудеса эти. Я не думал, что ты из низкоразвитой цивилизации. Представляю, что у тебя за каша в мозгах. Вы, поди, в атомной физике только до кварков и докопались?

– Добрались, – сказал Коробов.

– И как? Эти вредные кварки не вылетают из ядра? – Тигр говорил тихо – только для Коробова.

– Нет.

– И никогда не вылетят, – усмехнулся тигр. – Так вот, Лексеич, когда вы заберетесь очень глубоко в эти самые кварки, то встретите очень интересные частицы – ремоны. По-видимому, в них смыкаются пространство, время и материя. Если найти способ воздействия на ремоны, то они могут делать чудеса – пространство превращать в материю, время – в пространство, и наоборот – в самых разных сочетаниях. И невозможное станет возможным луч света на твоих глазах рассыплется гранитными валунами. На пустом месте, в чистейшем пространстве, в вакууме может вспыхнуть гигантское Солнце, а гравитационное поле запросто прольется теплым дождем. Впрочем, капли дождя повиснут на месте, раз уж гравитация исчезнет. Ведь из ремонов состоит все – вакуум, гранит, твои мысли, радиоволны. На них стоит мир. На чем стоят сами ремоны – пока неясно. Моя цивилизация только добралась до них. И потому воздействовать на ремоны мы можем только теоретически. А вот хозяева этой планеты, видимо, с этими ремонами на "ты", и твоя догадка насчет котлетного завода внутри планеты попала точно в цель. Скорее всего, далеко под нашими ногами и впрямь расположено сложнейшее устройство, которое, в частности, слышит мысли и желания этих бездельников и мгновенно их исполняет. К примеру, дает команду ремонам превратить вакуум в котлету.

Коробов вытянул ладонь вперед и некоторое время с глупой улыбкой смотрел на нее. Тигр усмехнулся.

– Тебе мало, Лексеич, того, что я говорю с тобой на чистейшем русском языке? Мало, что ты дышишь своим земным воздухом? И что тяготение равно твоему привычному? Это все, что? Святой дух сотворил? И вообще, хотел бы я знать, каким ты меня видишь?

– Тигром, а что? – растерялся Коробов.

– Тигром? – Тигр смерил его презрительным взглядом и гордо поднял голову. – Я – энергетическая форма жизни. Повстречайся наши корабли в космосе – ты почувствовал бы мелькание в глазах, а магнитометры твои перегорели бы вовсе. Ты и не понял бы, что это – долгожданный контакт. Подумал бы – авария, магнитная буря или еще что. Только здесь, на этой планете, под ремоновым зонтиком, так сказать, мы и можем по-настоящему встретиться. Я не знаю твоего языка, не могу тебя даже увидеть, но сложнейшая аппаратура внутри планеты считывает с нас обоих всю информацию. Даже о мечтах наших знает. И дает команды ремонам, которые мастерят из меня реальный фантом тигра, а из тебя – черт-то что, в твоем языке и слова-то нет, наверное, чтобы выразить, кем я тебя вижу. И в то же время все остаются целыми и невредимыми. Я говорю на своем языке, зная наперед, что ты услышишь свой родной русский, а ты... словом, эта планета – для Контакта с большой буквы. Кстати, змей – тот, что с синяком под глазом, он хлором дышит. А ты мимо него прошел и не кашлянул даже. А котлеты из воздуха хватать – это привилегия только этих... тунеядцев...

– Почему тунеядцев? – спросил Коробов, оборачиваясь к девушке.

– Потому что работать не хотят, – зло сказал тигр. – Зарегистрировать – это не просто выдать золотой жетон с номером. Нужно детально выяснить уровень развития каждой цивилизации, ее форму, недостатки, да что там, каждый корабль нужно облазить, с каждым новеньким по душам поговорить, а этим, конечно, больше нравится отлеживать бока и набивать животы. Пятые сутки непрерывно обедают! Еще бы! Этим уродам всю жизнь можно обедать непрерывно, под ремоновым-то зонтиком. Шевельнул извилиной – и желудок снова пустой и голодный.

– Не такие уж они и уроды, – сказал Коробов, поглядев на девушку.

– Вообще-то да, – неожиданно мягко согласился тигр. – Особенно этот, плюсовой магнетик. Никогда в жизни не видел более совершенного переплетения силовых линий. Знаешь, Лексеич, – тигр вздохнул, – не понимаю, почему одному из этих бездельников дана столь идеальная форма. Это ведь не случайность. Я сам отрицательный магнетик и всю свою жизнь стремился найти идеал: магнетик другого полюса, единственный на свете нужный мне, и вот здесь, на этой планете, перед моими глазами материализуется моя мечта.

– И почему этих тунеядцев не уберут? – Тигр задумчиво поскреб лапой. – Как думаешь, Лексеич?

– Значит, – Коробов наморщил лоб, – польза от них какая-то есть.

– Я в тебе ошибся, – поморщился тигр. – Кому – польза? Нам? Нет. Хозяевам планеты, их начальству? Тоже – нет. Им-то работа нужна. Кому тогда польза?

– Остаются только они сами. – Коробов снова поднял глаза на блондинку.

– Выходит, тунеядцев поставили на работу и держат здесь – для их же пользы?

– Выходит, – согласился Коробов со вздохом.

– Но почему?

– Может, они и впрямь... тунеядцы? – сказал Коробов нерешительно. Может, их воспитывают так?

– Интересная гипотеза, – задумчиво ответил тигр. – А дальше что?

– А дальше – жаловаться надо, – неуверенно сказал Коробов. Начальству.

– Верно, надо жалобную книгу просить. Или – еще лучше – жалобный телефон. Прямиком к начальству.

– А кого просить? – Коробов смотрел на девушку.

– Больше некого, – сказал тигр, на всякий случай обводя глазами барханы. Потом вздохнул, а усы его обвисли. – Ты отойди подальше, Лексеич, – кротко попросил он. – Тебе себя беречь надо. Видел у змея синяк? Скандалил.

Коробов отошел метров на двадцать и, присев, принялся наблюдать за тигром. Тот недолго стоял у ограды из шпагата. Его тело вдруг приподнялось, словно за хвост ухватился невидимый великан, а затем тигра подняло в воздух и закрутило вокруг неподвижного хвоста – гигантская кошка заверещала. Наконец ее отшвырнуло далеко в сторону. Крутясь, тигр пролетел метров двести, постепенно снижаясь, а потом упал на бархан, из-за которого поднялось объемистое облако пыли. Тунеядцы, весело смеясь, снова принялись за обед.

Тигр приплелся спустя полчаса. Он прихрамывал на все четыре лапы. Плюхнувшись возле ног Коробова, он закрыл глаза и скорбно произнес:

– Я больше туда не пойду.

– Придется мне, – нетерпеливо сказал Коробов и рывком поднялся на ноги. – Только мне позарез нужна твоя помощь.

– Какой разговор, – тигр, кряхтя, поднялся на лапы.

– Видишь тот длинный бархан за регистраторами? – Коробов показал пальцем. Бархан протянулся метров на сто.

– Вижу.

– Проползи по гребню так, чтобы только спина и хвост виднелись. Сможешь?

– Смогу. А ты что хочешь делать? – Тигр подозрительно прищурился.

Не дождавшись ответа, он пошел за бархан. Когда тигр скрылся. Коробов направился к тунеядцам. Остановясь у шпагата, он нерешительно сказал:

– И все-таки, ребята, материя-то первична.

– Старо, – пренебрежительно махнул рукой русоволосый. Девушка улыбнулась Коробову весьма кокетливо.

– Только дух правит в этом мире, – назидательно заговорил тонкий. – И это прекрасно, ибо...

Коробов не слушал. Наконец по верху дальнего гребня поползло нечто вроде полосатого каната.

– А вот... – Коробов, выкатив глаза и протягивая руку, шагнул за шпагат, к "сейфу", – а вон паровоз летит!

– Где? Где? – Все трое уставились в сторону бархана. Блондиночка даже вскочила на ноги. Коробов ухватился за теплый стальной бок "сейфа", покачнул его.

– За барханом, – повторил он нервно, – паровоз. "Сейф" показался не таким уж и тяжелым.

– Это не паровоз, – приглядевшись, разочарованно сказала блондиночка.

– А что же это? – озадаченно спросил русоволосый, но Коробов отвечать не собирался. Он уже убегал в обнимку с "сейфом". Выбравшись из ложбины. Коробов оглянулся. Тигр добросовестно полз уже на середине бархана, а тунеядцы на него смотрели и гадали – что бы это значило?

Он опустился в кресло пилота в рубке своего корабля. Экран обзора приветливо бликовал. Вокруг ракеты собралась толпа невообразимых уродин. И гигантские кузнечики с человечьими головами, и ящерицы размером с танк, и осьминоги с квадратными в сечении щупальцами, и много разных прочих инопланетных существ. Все они шелестели, гудели и пересвистывались, производя ровный гул, который тут же сменился общим ревом восторга, едва в проеме овальной двери показался Коробов.

– Виват, Коробов! Ура-а! Слава Лексеичу!

Трое тунеядцев жались в кучку у самого люка, испуганно косясь на толпу. Лица измученные, глаза запавшие. Рядом с ними сидел тигр.

– Михаил Алексеевич, – сказал он. – А мы их живенько в оборот взяли. Очередь на регистрацию уже вполовину сократилась. Покормить бы их надо, а то с ног валятся. – Тигр вопросительно прищурился.

Коробов посмотрел на тунеядцев и тоже прищурился. Тощий философ ответил надменным взглядом.

– Мы еще спор не закончили, – сказал ему Коробов, сдерживая зевак. Давайте, наконец, все-таки выясним раз и навсегда, что первично: дух или материя?

– Дух, – процедил сквозь зубы тощий и пошатнулся. Русоволосый пробормотал:

– Это нечестно.

А блондинка захныкала:

– Мне все равно. Я есть хочу, – и явно собралась расплакаться.

Коробов вздохнул:

– Да ладно. Говорите, что заказать. Я сейчас принесу. Через несколько минут он вернулся, пошатываясь под тяжестью огромного подноса, на котором лежала всевозможная вкусная еда – от жареных курочек с золотистой кожицей до ананасов в апельсиновом сиропе. Три пары загорелых дрожащих рук выхватили поднос и проворно замелькали взад-вперед с аппетитными кусками.

– Лексеич, – сказал тигр простодушно, – мы тебя вне очереди зарегистрировали. Ввиду заслуг перед всем нашим обществом.

Коробов пожал плечами.

– И взятку решили вручить, – продолжал тигр, странно подрагивая уголками пасти.

– А какая взятка? – поинтересовался Коробов.

– Схема нуль-перехода. Через пространство. Ты ведь долго летел, верно? А обратно – уже через полчаса после старта можешь обнять свою жену.

– Я холостой вообще-то. – Коробов невольно посмотрел в сторону блондинки. Тигр, видимо, перехватил этот взгляд, потому что заговорил еще простодушнее:

– Это неважно. Неужели тебе домой не хочется? Коробов вздохнул и спросил:

– А за что – взятка?

– Как за что? – удивился тигр. – Ты нам "сейф" оставишь.

– Тебе?

– Можно и мне, – великодушно согласился тигр.

– Надо подумать, – сказал Коробов, глядя в синее небо.

– А что тут думать? – занервничал тигр. – Все уже готово. Вот регистрационный номер твоей цивилизации, – в его лапе желтел жетон, – а вот контейнер со всеми знаниями, какие только имеются. – Тигр лягнул круглый металлический бочонок, стоявший позади. – Никаких хлопот.

– Согласен, – сказал Коробов, – давай взятку. Тигр мигнул, и из толпы выкатилось нечто, похожее на сороконожку высотой со штакетник. В ее левой передней лапе был зажат кругляш с надписью: "Схема двигателя Де-521. Нуль-переход". Коробов взял кругляш. Это была обыкновенная металлическая коробка.

– Рассмотри схему возле "сейфа", – сказал тигр довольным голосом, твоя "фотонка" мигом преобразится.

– Лады, – сказал Коробов, закрывая люк. Возле "сейфа" он расстелил огромную, как простыня, рельефную схему двигателя и уже через минуту просмотра ощутил, как его корабль заколебался и принялся приподниматься, как бы обретая двигатель нуль-перехода. Спустя еще минуту все затихло. На пульте управления прибавилась красная кнопка с надписью: "Запуск" и две шкалы с регуляторами, под которыми белели надписи "Время" и "Расстояние". Коробов, нервно оглянувшись, присел возле "сейфа". Откашлявшись, он нерешительно произнес:

– Э-э, мне бы жалобный телефон... Крышка "сейфа" беззвучно распахнулась. Внутри ядовито зазеленела телефонная трубка. Коробов достал ее и, приложив к уху, осторожно сказал:

– Алло...

Спустя некоторое время в трубке щелкнуло и усталый голос раздраженно спросил:

– Ну, что?

– Это Коробов, – виновато сказал Коробов.

– Да знаю. Что сказать-то хочешь? – спросила трубка.

– А кто со мной говорит?

– Центральный пункт управления планеты Контакта. Ну?

– Я хотел сказать, – Коробов снова откашлялся, – что ваши регистраторы...

– Знаем, – трубка тяжело вздохнула. – Все знаем. Бездельничают хочешь сказать. От жизни, мол, оторвались – витают в облаках с завиральными идеями.

Коробов в ответ неопределенно хмыкнул.

– Правильно, – сказала трубка. – все правильно. Вам, прилетевшим, дела нет до наших проблем. Вам одно надо – побыстрее вступить в Объединенный Вселенский Контакт и получить новейшие знания. А регистраторы вам только помеха. Так?

Коробов снова неопределенно хмыкнул.

– Так, – трубка снова вздохнула. – Ну а нам что делать? Где, каким образом тунеядцев перевоспитывать? Серьезного дела им не поручишь, вот и приходится выдумывать специально для них исправительные работы. Ведь правильно воспитать личность может только труд. Так?

– Так, – согласился Коробов.

– Ну а сейчас-то они, кажется, работают? – спросила трубка.

– Еще как! – сказал Коробов.

– Ну, вот видишь, – довольно отозвалась трубка. – Значит, наш расчет оказался правильным? Жизнь, как говорится, заставила их работать. Исправляться.

– Не уверен, – ответил Коробов. – Среди них есть... э-э-э, один очень матерый тунеядец. Вернее, бездельник.

Трубка неопределенно хмыкнула.

– И вот я... – заторопился Коробов, – э-э, желая помочь, так сказать, искренне, в благородном деле воспитания... мог бы поспособствовать...

– Ладно, – миролюбиво сказала трубка. – Скажу откровенно – уже тридцать два тунеядца таким вот способом удалось отправить на перевоспитание в разные уголки Вселенной.

– Значит, отдаете?

– Поговорите с ней. Если согласится...

– А если нет? – Коробов вздохнул.

– Я лицо официальное, – сухо сказала трубка. – Я не могу подсказывать. Только справку дам: из тридцати двух тунеядцев ни один не успел почему-то сообщить нам о своем согласии. Это вопиющее нарушение порядка, и вообще с этим надо решительно бороться. Вы согласны?

– Ну, конечно! – с энтузиазмом воскликнул Коробов.

– Тогда – к делу. В какой форме законсервировать сознание бездельницы? – спросила трубка. – В той, что вы видите, или...

– Никаких "или"! В той самой! – испуганно прокричал Коробов.

– Я так и думал. Когда вылетаешь?

– Да хоть сейчас.

– Счастливо долететь.

– Пока, – сказал Коробов, кладя трубку в сейф. Потом он почесал затылок и с решительным видом уставился на "сейф". Спустя мгновение из кресла донеслось испуганное восклицание:

– Ой! – Блондиночка таращила зеленые глаза, держа в руке кисть винограда. – Где это я?

– Не мешай, – буркнул Коробов, снова глядя в "сейф". Спустя еще мгновение пол вздрогнул – рядом с креслом появился бочонок – тот, что стоял прежде позади тигра. На крышке "контейнера со знаниями" желтел регистрационный жетон.

– А теперь – пошел наружу! – сказал Коробов "сейфу", поднимаясь на ноги. "Сейф" исчез. Коробов подскочил к пульту управления и защелкал тумблерами. Пол завибрировал – двигатель заработал на холостом ходу. На экране внешнего обзора было видно, как тигр крутится вокруг "сейфа" и колотит по нему лапами.

– Коробов!!! – Внешние микрофоны донесли тигриный рык. – Отдай магнетик!!!

– Еще чего! – сказал Коробов, торопливо нажав стартовую кнопку. Пол задрожал, загудел – и ноги налились тяжестью. "Прогресс-215" медленно поднимался с поверхности. Коробов хорошо видел, как тигр прыжками кинулся куда-то – видимо, к своему кораблю, но на половине дороги сел на песок и обхватил голову лапами. Погоня была бесполезной.

– Куда это мы летим? – с беспокойством спросила блондинка. Коробов неопределенно махнул рукой.

– Понятно, – грустно сказала девушка. – А там тоже материя первична? – И вздохнула жалостно.

– Нет, что ты! – испугался Коробов. – Там первичны только желания. Тем более – твои. Вот, хочешь котлет? Я мигом пожарю.

– Хочу, – сказала блондинка.