Текст книги "Гладиатор"

Автор книги: Сергей Парамонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Разошлись за полночь. Утром Шах вышел покурить на крыльцо казармы. Два разведчика, судя по форме молодых, тянули такого же молодого танкиста в свою казарму, тот слегка упирался.

– Эй, бойцы, отпустите мальчика! – сказал Сергей и прикурил сигарету.

– А ты кто такой? Этот черт с нами в поезде ехал; сейчас очки у нас в казарме подрает, и отпустим, – подойдя к Шаху, стал объяснять нагловатый лысый громила.

– У него своих дел достаточно, так что очки придется драить вам самим. Эй, хлопчик, давай-ка в свою казарму. Ты разве не объяснил мальчикам, что у тебя дела?

– А чего ты с нами так разговариваешь? Ты чего, блатной? – громила стал протягивать руку к Сергею.

Страшной силы прямой удар ноги пришелся парню в солнечное сплетение, и, как говорят футболисты, Шах вложился в удар. Второй разведчик вначале бросился на помощь, но затем передумал. Перепуганный танкист уже спешил в казарму. Сергей спокойно затянулся сигаретой:

– Слышь, боец, забирай своего мухомора да на будущее запомни, что чертей вы ищете среди своих бойцов, а не в танковом батальоне.

Через десять минут Сергей стоял в кабинете комбата.

– Что на этот раз случилось, боец? Что за драка?

– Да какая драка, товарищ подполковник? У парня живот прихватило, вот и прилег отдохнуть.

– Ты что из меня дурака делаешь, солдат? Как все было?

– Да я не в курсе, товарищ подполковник, я уж «под занавес» вышел. А если с самого начала, так там был молодой боец, по-моему, из второй роты. Он с разведчиками чего-то не поделил; это все, что я знаю.

– Через полчаса снова зайдешь ко мне. Пока ступай.

За эти полчаса комбат нашел молодого бойца и выслушал всю историю.

– Что ж ты мне сразу, Шахов, ничего не сказал. – Комбат дружелюбно посмотрел на Сергея. – Вступился за слабого, уважаю.

Глава 14
Без вести пропавший

Наутро перед третьей ротой прогуливался капитан Нияковский.

– В караул сегодня заступает экипаж старшего сержанта Никифорова. Наводчик у тебя – Бойко, а механик – Шахов. Но так как последний сегодня едет на три дня домой в увольнение, то обойдетесь без механика. Если тревога, то вместо Шаха будет Загребенников. Заступаете в караул по охране военного городка. Танк будет стоять на территории части за столовой. Получаете автоматы и все время находитесь на броне. Пищу вам будут доставлять прямо из столовой. Рота, строиться на завтрак! Шах, а ты в понедельник до 10 часов должен вернуться, иначе домой поедешь только на дембель.

– Так точно, товарищ капитан, я на утренней электричке аккурат к десяти и вернусь. Разрешите переодеться и покинуть расположение части?

– Валяй. Только комбату на глаза не попадайся, а то что-то ты зачастил домой – то он тебя отпускает, то я! Как бы ты совсем не расслабился, боец! – сказал комроты и улыбнулся в усы.

По приезде домой Сергей снова связался с Нелей по телефону:

– Неля, привет, это Сергей.

– А, привет, Сережа! Ты уже отслужил?

– Да нет, в увольнение приехал на пару дней. Как ты?

– Поздравь меня: я поступила в институт, на факультет иностранных языков.

– Кто бы сомневался! Ты же у нас умница. Поздравляю от всей души!

– Спасибо.

– Неля, скажи, об Ирине что-нибудь слышно?

Возникла секундная пауза.

– Неля, ты меня слышишь?

– Да, Сереж, слышу… Новостей пока никаких. Если что, я тебе сообщу.

– Ну, пока.

– До свидания, Сережа.

Два дня пролетели незаметно. В понедельник ровно в 10 часов Шах вернулся в часть. В обед Сергея вызвали к комбату.

– Шах, нам механика нужно заменить в Чечне. Вторая рота до сих пор там, но через две недели мы ее выводим. Парню на дембель пора ехать. Ротный предложил твою кандидатуру на замену, а я вот думаю, не будешь ли ты там шалить, – сказал комбат.

– Товарищ подполковник, все будет на уровне. Не подведу.

– Ну, тогда ступай, готовься к командировке. Береги тебя Бог.

Через три часа «вертушка» поднялась в воздух и взяла курс на Ханкалу. Встретили Шаха Саша Короб, Коновал, Купец, Федор – именно те парни, которые принимали самое активное участие в первой потасовке с разведчиками.

– Шах, нам сообщили, что тебя на замену везут, так мы подсуетились… Короче, вечером ждем на банкет при свечах.

Тем же вечером и обмыли встречу.

Наутро Шаху была поставлена задача – сгонять по-быстрому на буксировку подбитой техники.

– Будем вести вас по рации, эфир не засорять, – расхаживая перед экипажем танка, капитан Шаготский давал последние ЦУ. – Шах, ты у нас, так сказать, новоиспеченный, смотри за дорогой повнимательней. Саперы ее чистят каждое утро, так что с колеи не съезжай. Солярки – полные баки. И смотри, чтоб машина не грелась. Ну, вроде все, бойцы, по машинам!

Ехали, изредка перекидываясь короткими фразами по местной связи, не засоряя эфир. Давила на глаза яркая зелень этого маленького клочка земли под названием Ичкерия, из-за которого полегло столько народа.

Страшной силы взрыв оторвал пятидесятитонный танк от земли и бросил в сторону…

– Ястреб, Ястреб, я Беркут. Прием! Ястреб, что у вас? Прием…

«Уважаемая Людмила Терентьевна!

Пишет Вам командир отдельного танкового батальона подполковник Багаджиев. 15 августа наша колонна бронетехники попала под шквальный обстрел чеченских сепаратистов. В списках погибших Ваш сын не числится. На сегодняшний день он значится пропавшим без вести. Нами ведутся мероприятия по розыску Вашего сына.

С уважением подполковник Багаджиев».

Глава 15
Свой среди чужих, чужой среди своих

Чечня, где-то рядом с Ханкалой

– Магомет, посмотри в башне, может, кто живой есть.

– Нет, Ахмед, в башне все жмуры, а вот механик чуть тепленький. Что с ним делать? Может, добить шакала неверного?

– Ты же слышал приказ: живых паковать с собой. За них или выкуп дают, или обмен на наших делают. Так что вытаскивай его из танка и грузи в «уазик».

– Да у него вся башка в крови; может, и не выживет, только машину, свинья, запачкает. Убить его, и все.

– Нет, я сказал, грузи в машину.

Уже двое суток в холодном, сыром подвале одного из домов горного аула непризнанной Республики Ичкерия лежал без сознания русский солдат.

– Я же говорил, Ахмед, надо было его сразу добить. Что теперь с ним делать? – сказал Ваха. Он сидел на бревне возле дома и точил большой кинжал.

– Знаешь, Ваха, надо доктора ему привести. Говорят, хороший медик есть в отряде Ислама. Кстати, отряд сейчас в нашем селе. Так что пойди и договорись.

Через час в сырой подвал в сопровождении Вахи и переводчика спустился афганский медик. Минут сорок он колдовал над русским солдатом – промыл и перевязал зияющую на голове рану с запекшейся кровью, сделал какой-то укол. Затем вышел из темного и сырого помещения, пообещав, что зайдет завтра.

Первые лучи восходящего солнца озарили верхушки скал, у подножия которых расположился небольшой аул. В подвале одного из домов очнулся человек в изорванной форме. Он молча лежал на сыром полу и смотрел в глухую стену. Никакие мысли не посещали голову этого странного пленника с перевязанной головой и в изорванной одежде. Сил не было даже на то, чтобы приподняться на руках. Он сделал еще одну попытку приподняться и опять провалился в беспамятство.

Прошел час; человек снова очнулся и увидел перед собой мужчину с черной бородой, с зеленой косынкой на голове.

– Ай, хорошо, русский, очнулся! А я уж думал, каюк тебе пришел. Как тебя зовут, а, русский?

Человек в изорванной одежде лежал молча, глядя на мужчину с бородой.

– Ты что, язык проглотил? Зовут тебя как, как твоя фамилия? – спросил чеченец и пнул носком тяжелого берца в бок человеку, лежащему на земле. – Я позже вернусь, а ты пока вспоминай, как тебя зовут.

Поднявшись наверх, он заговорил с другим чеченцем.

– Ахмед, русский очнулся, но он молчит; глаза как у ненормального, наверно, крыша поехала у него.

– Это у тебя, Ваха, крыша поехала, а он просто контуженный. Видно, сильно его башкой шандарахнуло. Ладно, скоро медик придет, там и решим, что с ним делать.

После обеда в дом с пленником пожаловал медик-талиб. Он долго осматривал зрачки русского, иногда качая головой. Снова перевязал рану на голове, сделал какой-то укол и через переводчика стал задавать вопросы.

– Ты помнишь, как тебя зовут? – спросил он, и переводчик перевел с афганского на русский заданный вопрос.

Пленник мотнул головой.

– Где ты служил, парень, ты помнишь?

Пленник снова мотнул головой.

– Где ты жил?

Человек в оборванной одежде молчал.

– Ты можешь говорить?

– Да, но я не помню, кто я, – произнес пленник и неуверенным взглядом осмотрел всех присутствующих в подвале.

– Все понятно, – сказал медик. – Ему необходимы покой и хорошее питание. Диагноз – закрытая черепно-мозговая травма с амнезией.

– С чем, с чем? – переспросил переводчика Ваха.

– С потерей памяти. Ваха, ну ты и тупой, – рассмеялся Ахмед.

– Ну да, мы ему здесь еще и санаторий устроим! Падаль, даже не помнит, как его зовут. С кого выкуп требовать? – Ваха снова попытался стукнуть пленного берцем в бок, но человек в изорванной одежде нанес молниеносный удар в солнечное сплетение Вахи, и тот медленно сполз по стене на пол.

– Четко ты его, – рассмеялся Ахмед, наставляя автомат на пленника, но тот уже спокойно сидел на земле, не проявляя никакой агрессивности.

Афганец что-то сказал вслух.

– Что он сказал? – спросил у переводчика Ахмед.

– Он сказал, что видел настоящий удар мастера единоборств. Будьте поаккуратней с этим пленным, он мастер высокого класса. Сейчас проводятся бои на деньги, так что, возможно, это ваш шанс заработать их. Ну, мы пошли, прощайте. Завтра будем мочить федералов.

Афганец с переводчиком удалились.

Через пять минут очнулся Ваха. С опаской посматривая на пленного, он попытался вытянуть кинжал, висящий на боку, но рука Ахмеда остановила его.

– Не надо, брат, мы заработаем на этом русском хорошие деньги.

– Как мы их заработаем? Ведь он не помнит даже, как его зовут. Кто нам заплатит выкуп, Ахмед? Надо просто его завалить, и дело с концом, – Ваха с ненавистью посмотрел на пленника.

– Поднимайся наверх. Не спеши, брат. Пока ты лежал в нокауте, талиб высказал мнение, что этот русский является мастером боя высокого класса, и, выставляя его в ринг, можно заработать много денег. Так что с сегодняшнего дня кормим его на убой. И не провоцируй парня, его амнезия нам на руку. Человек без прошлого – это очень интересно, можно из него слепить что угодно. Надо придумать ему кликуху, чтобы как-то его называть. Есть у тебя какие-нибудь мысли, Ваха? – спросил Ахмед.

– Свинья – хорошая кликуха, ему подойдет, – и Ваха зло улыбнулся, держась рукой за солнечное сплетение.

– Нет, брат, мы назовем его Зверем, и пусть эта кликуха нагоняет страх на его соперников. Но для того, чтобы выставлять его на серьезные бои, надо провести через недельку несколько спаррингов, чтобы определить его возможности и силы. Так что займись поиском спарринг-партнеров, только сам на рожон не лезь.

– Хорошо, брат, я займусь этим делом. Но если он не оправдает наших ожиданий, я сам его убью как бешеного пса, и ты не будешь мне в этом помехой. Договорились, брат?

– Законное желание. Заметано, Ваха, – ответил Ахмед.

Три раза в день младшая сестра братьев Вахи и Ахмеда спускалась в подвал к пленному солдату с едой. Звали ее Карина. Двадцатилетняя красавица со жгуче-черными длинными волосами, с гордой, как у лани, походкой, с тонкой талией и явно красивой грудью каждый день представала перед пленным во всей своей красе. В первый день она не промолвила ни слова, молча поставила поднос с едой возле лестницы, бросила беглый взгляд на человека, сидящего в углу, и исчезла за закрывающейся крышкой погреба.

– Кто он такой, брат? Почему у вас к нему такое отношение? Вы никогда не относились так к пленным. Он что, особенный и за него должны дать большой выкуп? – спросила Карина своего брата Ахмеда.

– Нет, сестра, мы не знаем, кто может дать за него выкуп и вообще могут ли его дать. Этот человек не помнит ничего – не помнит, как его зовут, откуда он, где его дом. Из-за травмы головы он полностью потерял память, он человек без прошлого.

– Так почему же вы так относитесь к нему, если у него нечего взять? – спросила Карина.

– А, в этом все и дело. Он настоящий воин и может принести нам кучу денег, участвуя в боях. Но для этого он должен быть в хорошей форме, поэтому мы так его кормим и вообще хорошо к нему относимся, – ответил Ахмед.

– Теперь все понятно, – проговорила Карина.

Каждая встреча девушки с пленным делала их ближе. Если первое время она заходила лишь затем, чтобы оставить еду, то сейчас молча садилась напротив него и смотрела, как он ест. Ее тянуло к этому странному человеку в изорванной одежде. Со стороны могло бы показаться, что они без слов понимают друг друга. Она рассказывала ему, как жила раньше, как училась в школе, рассказывала про свой выпускной вечер, про то, как поступила в институт, про то, как строила планы на жизнь, и про то, как в один день все рухнуло. Война – страшное слово, заставляющее вздрагивать каждого человека. Эта гордая девушка так и не испытала в свои двадцать лет прекрасное чувство любви. Вроде и пришло время, но на пути встала война. А ведь все могло бы быть иначе.

– Как, наверное, страшно ничего не помнить… Не знаю, что бы делала я, если бы лишилась памяти, – сказала Карина, перевязывая голову пленному. – Ты знаешь, я недавно попыталась вспомнить, как звали мою первую учительницу, и ужаснулась, что не могу вспомнить ее имя. Верно люди говорят, что плохие воспоминания вытесняют хорошие. – Она случайно слегка коснулась грудью его щеки и тут же отпрянула.

– У тебя красивые глаза, – промолвил пленный.

– Спасибо, – сказала девушка и одарила его своей сверкающей улыбкой. – Мне надо идти.

Опустив глаза и забрав посуду, Карина удалилась из погреба.

Человек в изорванной одежде снова провалился в глубокий сон. В его сознании звучал лишь один вопрос: «Кто я?» – но придет ли ответ на него…

Тем временем Ваха подыскивал спарринг-партнеров для предстоящего боя. Были выбраны два бойца примерно равного класса. Бой должен был состояться через двое суток. Вернувшись домой, Ваха похвалился Ахмеду:

– Отобрал двух лучших, брат. Первый – Рамиз Дадешев, чемпион Европы по вольной борьбе, второй – 6-й дан по тхеквондо. Теперь посмотрим на Зверя в деле. Если проиграет, я ему сам кишки выпущу.

– Ладно, Ваха, не суетись. Надо Зверя немного приодеть, да отведи его на речку, пусть помоется. Дай бритву, чтоб побрился, а то он и на человека-то не похож.

– Сделаем, брат, – сказал Ваха и удалился.

Через полчаса Зверь, сидя на берегу речки, брился одноразовым станком.

– Эй, русский, через два дня мы посмотрим, на что ты способен. Скажи, ты так ничего и не вспомнил из прошлой жизни?

– Нет, – ответил пленный.

– Да, не хотел бы я оказаться на твоем месте.

– А и не надо. Каждый в этой жизни занимает свое место, – ответил Зверь.

– Это так… Ладно, одевайся, пойдем назад, русский.

Вечером того же дня Карина снова принесла еду в сырой и темный подвал.

Перед ней сидел совершенно другой человек. Этот пленный, после того как помылся и побрился, да еще к тому же переоделся, помолодел сразу лет на десять. Если раньше он выглядел на все тридцать, то сейчас ему, пожалуй, можно было дать не больше двадцати.

– Тебя и не узнать сразу. Я думала, ты намного старше, а ты совсем молодой. Братья говорят, что послезавтра тебя будут выставлять на бой. Там каких-то чемпионов нашли.

– Что за бой? – спросил пленный.

– Ты ничего не понял? Ты будешь драться, на тебя будут ставить деньги, – сказала Карина. – Ты правда здорово дерешься? Я почему-то боюсь за тебя, ты ведь еще совсем слабый.

– Не бойся, все будет путем, – сказал пленный и подмигнул ей, улыбаясь широкой открытой улыбкой.

– Вот такой ты мне больше нравишься. Интересно, где ты жил раньше? Чем занимался? Откуда сюда приехал? Может, и из Москвы. Я в Москве в детстве была, ходили в театры, по Красной площади гуляли. Большой красивый город, но я боялась там потеряться и поэтому все время держалась за папину руку. Ты так ничего и не вспомнил?

– Пока нет, – ответил парень.

– Жалко, – вздохнула Карина и взяла его за руку.

Их глаза встретились, он слегка сжал руку девушки, глядя ей в глаза. Сердце Карины забилось с сумасшедшей скоростью, дрожь пробежала по всему телу. В ее жизни еще не было мужчины, и ощущения были ей незнакомы, страшны и в то же время очень приятны. Девушка медленно отстранилась от парня. Ее грудь вздымалась, зрачки были расширены. Он улыбнулся ей.

– Ты боишься, трусишка?

– Нет, я ничего не боюсь, – проговорила Карина и удалилась, бросив на прощанье улыбку.

Ночью Сергей проснулся от странного шороха. Разлепив глаза, он с изумлением увидел Карину, стоявшую рядом с ним на коленях и державшую его руку.

– Я люблю тебя, – прошептала Карина. – Если хочешь, я помогу тебе бежать.

– Мне некуда бежать, – ответил парень.

– Нет, тебе нужно бежать к федералам, там тобой займутся врачи. И ты вспомнишь все; но со временем, наверно, забудешь меня, – тихонько проговорила девушка, и по ее щеке сбежала слеза.

– Я никуда не побегу. Я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня. И запомни, я тебя никогда не забуду, – ответил пленный.

– И все-таки я прошу тебя, беги!

– Нет, не побегу, это мое окончательное решение. Спасибо тебе за твою любовь… – ответил парень и сжал ее тонкие пальцы.

– Тебе нужно поспать, у тебя сегодня трудный день. Братья говорят, что нашли тебе каких-то безумных бойцов, с которыми ты будешь драться. Тебе нельзя проигрывать ни в коем случае, а то они просто убьют тебя. Ты должен побеждать, и тогда ты будешь жить. Я буду молить Аллаха за тебя, за твою победу. А теперь тебе нужно спать.

Карина отпрянула от Сергея и скрылась в ночи, оставив открытой дверь погреба в надежде, что он все-таки сбежит.

Через несколько минут пленник уже провалился в глубокий сон.

Глава 16
Надо жить

– Ну, что, Ваха, готов Зверь к бою? – спросил Ахмед своего младшего брата.

– А сегодня и узнаем. Если нет, то я ему горло сам перережу, как барану, – оскалился Ваха.

Карина молча накрывала на стол.

– Первым Зверь будет драться с Рамизом Дадешевым. А если выстоит, то поставим против него Русика, – продолжал Ваха.

– Интересное будет зрелище, если лоханемся со Зверем, – над нами долго будут смеяться. А ты что по этому поводу думаешь, сестра? Ты ведь с ним каждый день общаешься. Вспомнил ли он что-нибудь, и вообще понимает ли он, что нам от него надо? – спросил Ахмед.

– Не знаю, брат, он все больше молчит. А с чего вы взяли, что он умеет драться? – спросила девушка.

– Знает один Аллах, а мы можем только предполагать. Сегодня вечером все и проясним, – ответил Карине Ахмед.

– Я тоже хочу посмотреть на бой. Можно, брат?

– Тебе можно.

Через несколько часов на маленьком футбольном поле под открытым небом собрались несколько сотен отъявленных головорезов, прошедших не одну военную кампанию. На небольшом, наспех очерченном татами разминался, поигрывая мышцами, Рамиз Дадешев, чемпион Европы по вольной борьбе. Двадцатипятилетний борец, проведший сотни боев, встав на голову, передвигал ногами по кругу, разминая шейные позвонки. В стане болельщиков был организован тотализатор, в котором каждый из пришедших мог сделать свою ставку. Через несколько минут в круг ввели пленного. Глядя на этих двух людей, можно было сравнить одного с «гадким утенком», а другого – с благородным лебедем. В отличие от Рамиза, одетого в дорогой спортивный костюм и удобные белые кроссовки, его соперник, простой русский солдат, был одет в потертый камуфляж и кирзовые сапоги.

– Ну, что, Иван, ты готов? – Рамиз подмигнул и протянул свою руку.

– К чему? – спросил пленный.

– Я не понял, Ваха, ты что, издеваешься над нами? Ты сказал, что выставишь на бой настоящего бойца, а поставил какого-то хлюпика, который даже не понимает, чего от него хотят.

– Я знаю, о чем я говорю, Рамиз. Хватит слов. Начинай бой, – ответил Ваха.

– Ну, смотри.

Рамиз, схватив Зверя за рукав, бросил его через плечо на землю и сразу отскочил в сторону. Пленный не шевелясь лежал на земле.

– И это твой боец? Посмотри, он даже не может подняться!

Со всех сторон послышался недовольный гул и свист.

– Ваха, что за дела?! – слышалось с разных сторон.

Зверь тем временем медленно поднимался на колено, потом встал во весь рост. По его виду можно было сделать вывод, что он пребывал если не в нокауте, то в нокдауне точно.

Его окружала куча незнакомых людей, перед которыми он выступал в качестве клоуна. Шаг за шагом Зверь вышел в центр круга, стал в стойку и, вытянув руки вперед, сжал кулаки.

Со всех сторон послышался смех.

– Рамиз, он хочет добавки! – выкрикнул кто-то из толпы.

Рамиз повернулся к Зверю.

– А, мой юный друг, вы проснулись и требуете продолжения банкета? – Рамиз рассмеялся во весь голос. – Ну, тогда продолжим!

Рамиз стал быстро передвигать ногами на месте. Зверь стоял не шевелясь. Рамиз стремительно ринулся к пленному, но нарвался на жесткий удар в челюсть и сразу осел на землю. Никто из зрителей даже не заметил, как Зверь нанес этот разящий удар. Минутная тишина воцарилась над маленьким футбольным полем чеченского села. Над Рамизом нагнулся медик-афганец. Осмотрев челюсть, он вынес через переводчика свой вердикт:

– Перелом челюсти в двух местах.

Толпа оживилась. Рамиза под руки вынесли с площадки. Еще через несколько минут на ней появился невысокого роста молодой чеченец с повязанной на голове зеленой косынкой. Легко скинув с плеч автомат и разгрузку, он стянул свитер, обнажив свой накачанный торс. У этого парня был 6-й дан по тхеквондо. Страшный шрам пересекал все его лицо. Поговаривали, что в рукопашном бою Русик сошелся с шестью разведчиками-федералами и умудрился выжить, отправив при этом последних к праотцам. Этот страшный шрам был напоминанием о тех событиях. Русик не спеша разминался, поглядывая на Зверя. Вид соперника был обманчив. Худощавый паренек в кирзовых сапогах стоял напротив него, глядя куда-то вдаль. Взгляд его был спокойным и безмятежным – ни малейшего волнения, ни страха в глазах, вообще никаких эмоций. Его спокойствие настораживало.

«Перелом челюсти в двух местах одним ударом – случайность? Или он знал, как бить? Да, не повезло Рамизу. На бойца, пожалуй, этот паренек не похож; поговаривают, что он вообще ничего не помнит из прошлой жизни. Надо быть с ним поаккуратнее», – решил Русик и сделал шаг к центру круга.

Бойцы сошлись и с минуту стояли, глядя друг другу в глаза. В конце концов Русик не выдержал и отвел взгляд от Зверя, допустив тем самым ошибку. Еще в детстве Русика, проводя тренировки простых чеченских пацанов, видя задатки в худощавом пареньке, тренер рассказывал ему древнюю легенду. Очень давно две школы боевых искусств решили выяснить, чьи мастера сильнее. На бой были выставлены три возрастные группы: молодые двадцатилетние бойцы, сорокалетние мастера и глубокие старцы. В бою молодых бойцов главным критерием победы выступала сила – более сильный боец и победил. В бою мастеров среднего возраста главной была техника – более техничный боец одержал победу. Судьбу встречи двух школ должен был определить поединок старцев. Два сенсея преклонного возраста стали друг напротив друга и простояли более двух с половиной часов, глядя не отрываясь друг другу в глаза и не шевелясь. В поединке была признана ничья. Эти сенсеи достигли того уровня, при котором любое движение противника было бы блокировано контрприемом, который и решил бы судьбу поединка, поэтому старцы и простояли друг напротив друга, не шевелясь и не отводя взгляда.

– Запомни, Русик, – говорил тренер, – если ты не уверен в своих силах, если боишься соперника, никогда перед боем не смотри ему в глаза. Смотри лучше в пол. Ну, а если посмотрел, то не отводи взгляда, и помни легенду о двух старцах.

Русик всегда помнил наказ тренера, но сегодня поймал себя на том, что отвел взгляд от этого невзрачного худощавого паренька, попавшего в плен, потерявшего память, и легкий холодок пробежал по спине.

Ваха тем временем заводил публику.

– Делайте ставки. В правом углу нашего ринга находится Руслан – 6-й дан по тхеквондо, проведший сто матчей и одержавший сто побед. В левом углу ринга находится Зверь, проведший один бой и одержавший одну победу нокаутом. Делайте свои ставки, – объявил Ваха.

Наконец бой начался. Руслан медленно и не спеша сериями из двух-трех ударов стал прощупывать своего соперника. Быстрота, с которой Зверь уходил от ударов, настораживала. Казалось, что этот худощавый паренек заранее знал, какую серию ударов будет проводить Русик. Технично выставляя блоки, Зверь кружил по рингу, не нанося ни одного удара, а лишь защищаясь. Русик понимал, что Зверь готовит решающий выпад, который может разом окончить поединок, и поэтому, нанеся несколько ударов, отходил назад, не давая возможности сделать контрприем. Со стороны могло показаться, что на ринге работает тренер со своим учеником; при этом тренер служит лишь молчаливой грушей, задача которой состоит в том, чтобы все время передвигаться по рингу и, уворачиваясь, блокировать выпады ученика. Публика начинала скучать. Уже не раз из стана зрителей слышались недовольные возгласы. Через некоторое время Ваха остановил бой и объявил перерыв. Подойдя к Зверю, тихим голосом на ухо он сказал:

– Ты хочешь узнать, кто ты? Как тебя зовут? Откуда ты? Для этого надо драться, ты должен побеждать. Ты должен проводить как можно больше боев и побеждать в них; тогда, возможно, в один из прекрасных дней Аллах поможет тебе вспомнить прошлое. Но если ты проиграешь, Аллах заберет тебя к себе, – улыбнулся Ваха и, проведя пальцем по своему горлу, сделал красноречивый жест.

– На себе не показывай, не к добру это, – зло улыбнулся, в свою очередь, Зверь, и от этих слов по спине Вахи пробежал легкий холодок.

В этот миг в стороне от собравшихся зрителей Зверь выловил взглядом чеченскую девушку, которая смущенно улыбнулась ему.

– Соперники, попрошу пройти в центр ринга!

Два бойца двинулись друг к другу. Во время отдыха Русик принял решение с первых же секунд без оглядки ринуться в атаку, и будь что будет. Зверь, кажется, был измотан методично проводимыми сериями ударов и вряд ли сможет устоять против внезапной атаки. Эта же мысль во время перерыва пришла в голову и Зверю, и два бойца кинулись друг на друга. Глухие удары по корпусу сменялись хлесткими ударами в голову; падения, броски – все смешалось в клубах пыли. Бой был встречен дикими криками и свистом из стана зрителей. Льющаяся кровь будоражила и заводила толпу. Раунд длился уже около десяти минут; и у Русика, и у Зверя лицо было залито кровью, но бой не прекращался. В следующую минуту Зверь встретил соперника жестким ударом локтя в челюсть – послышался глухой хруст; а Русик в это же мгновенье атаковал хлестким хуком снизу в подбородок Зверя. Бойцы рухнули друг на друга. Над стадионом воцарилась тишина. Два окровавленных тела неподвижно лежали в клубах поднявшейся пыли. Врач-афганец время от времени подносил к носам обоих вату с раствором нашатырного спирта. Наконец через несколько минут, страшно отхаркиваясь кровью, оба бойца пришли в сознание. В поединке была объявлена ничья. Оба бойца еще долгое время, обнявшись и опираясь друг на друга, стояли в центре круга.

– Ты красавец, как есть красавец, Зверь, – говорил Русик. – Ты знаешь, последний раз меня так отделали в пятнадцать лет старшие ребята из соседнего села. Их было четверо, а я один. Били долго и методично. Дело было днем, а очнулся я лишь ночью. После этого случая я пошел заниматься в секцию тхеквондо. Я мечтал научиться драться и отомстить своим более старшим обидчикам. И ты знаешь, что самое интересное? Случай свел меня с ними лет через десять, но злость и обида прошли. Я смотрел на них, как на стадо баранов, видел страх в их глазах, я к тому времени был чемпионом республики. Вот такая история, – проговорил Русик и сплюнул кровь.

– Ты настоящий боец, Руслан, – ответил в свою очередь Зверь.

Поздно ночью в сырой погреб спустилась изящная чеченка. Обработав ватным тампоном ссадины на лице Зверя, она присела рядом.

– Ты знаешь, я так боялась за твою жизнь, – тихо проговорила Карина. – Я боялась, что тебя убьют, если не Русик, то потом братья – если ты проиграешь. Я подслушала их разговор и поняла, что ты будешь жить, если станешь одерживать победы в поединках. Если нет, то… – и Карина всхлипнула.

– Ну что ты, не надо, не плачь, – тихо проговорил Зверь. – Все будет путем, все будет хорошо.

– А будет ли? – Карина вопросительно посмотрела на Зверя.

– Будет, обязательно будет, – ответил тот, нежно глядя на молодую красавицу.

– А может, тебе все-таки совершить побег? Я помогу тебе, – предложила Карина.

– Нет, я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня. Да и куда мне бежать, я ведь ничего про себя не знаю, кто я, откуда, и даже как меня зовут.

– Поэтому тебе и надо бежать к русским. Тебя положат в больницу, и врачи вернут тебе память. Есть такие врачи, я видела по телевизору, их называют нейрохирургами. Показывали, что после автомобильной аварии они полностью восстановили память человеку, который ее потерял.

– Нет, Карина, я не побегу, – твердо ответил Зверь.

Девушка вздохнула и неожиданно провела пальцами по его щеке.

– Все будет хорошо. Мы проживем ровно столько, сколько нам отведено судьбой. От нас ничего не зависит, поэтому остается надеяться на Бога, или на Аллаха по-вашему – хотя это одно и то же, – произнес Зверь.

– Да, я тоже думаю, что Бог один, только разные народы называют его по-своему. Но религия – это страшное дело. У нас даже готовят женщин и детей, которые могут исполнять террористические акты на территории России, и все это прикрывают тем, что так хочет Аллах. Но он не может хотеть крови, это неправильно. Сколько гибнет ни в чем не повинных людей! Слезы матерей не стоят этой войны. Сегодня утром я видела в нашем селе русскую женщину, которая ходила по дворам и спрашивала о своем пропавшем сыне. Это настоящая мать, она не побоялась и приехала в Ичкерию откуда-то из России. Ее в любую секунду могут обидеть и даже убить – ведь народ зол на русских; а она изо дня в день ходит по нашим аулам и ищет своего сына. Она приходила к старейшинам и просила у них помощи. Ее сына звали Сергей, но старейшины ей ответили, что в нашем ауле нет пленных. Хотя, насколько я знаю, во многих дворах кого-то держат. Я подумала: а может, это твоя мать? Вряд ли, конечно, ведь пленных тысячи…

– А как она выглядела? – спросил Зверь.

– Примерно моего роста, волосы светлые, темная длинная юбка и кофта – кажется, сиреневая. А ты свою маму не помнишь?

– Я ничего не могу вспомнить, как ни стараюсь, – вздохнул пленный.