Текст книги "Памятник «Тысячелетие России»"

Нет, ничем нельзя убить победу! 

Снова новгородские полки 

На закат по вражескому следу 

Двинулись от Волхова-реки -

(Так свидетельствовал о тех днях известный поэт П. Н. Шубин.)

За время оккупации Новгорода из 2532 домов было разрушено 2508. Эта чудовищная статистическая справка не требует каких-либо пояснений. По существу город нужно было строить заново. Весь город.

Возрождение древнего Новгорода началось тотчас же. Вся страна помогала новгородским строителям. Советское правительство нашло возможным выделить в военное лихолетье средства, необходимые для неотложных восстановительных работ. И в числе первых (если можно так выразиться!) строительных объектов разоренного Новгорода стал памятник «Тысячелетие России». В этом деянии, совершенном скромно, как нечто само собой разумеющееся, сказалось величие духа сынов нашей земли: нельзя строить будущее, не озаботясь сбережением прошлого.

И вот уже 2 ноября того же 1944 года памятник «Тысячелетие России» был восстановлен. В этот день на площади в виду стен древнего Софийского собора состоялось скромное, но достойное торжество: открытие памятпика. Еще шла войпа. Еще лежали в развалинах новгородские дома, и много, нескончаемо много накопилось срочных и важных дел, но памятник уже возвышался в центре города.

Ныне все больше и больше любознательных людей со всех концов страны совершает паломничество в Новгород. И все они – все без исключения – осматривают памятник «Тысячелетие России». Во всякий час у гранитного колокола, одетого в бронзу, собираются люди – молодые и пожилые, группами и в одиночку... Они неспешно обходят монумент и пристально, внимательно рассматривают возвышающиеся на постаменте фигуры. Открытки с видами памятника выпускаются бесчисленными тиражами и расходятся по всей стране. Нет книги или путеводителя о Новгороде, где бы не нашлось изображения этого памятника.

Популярность эта есть выражение народного признания памятника, его большого исторического и художественного значения.

Но, к сожалению, сегодня не все хорошо знают о его создателе. А между тем творения этого художника имеют поистине общенациональную известность. И говоря о памятнике «Тысячелетие России», нельзя не помянуть добрым словом его создателя.

Микешин родился 9 февраля 1836 года в самом центре России – на Смоленщине, в селе Максимовна, что близ города Рославля. Отец его, Осип Егорович, занимался торговлей. То был отчаянный, отважный человек. Во время Отечественной войны 1812 года он воевал в знаменитом партизанском отряде Фигнера, был отмечен наградами. Капиталов он себе, однако, не составил и умер, когда его сын Михаил едва подрос. В наследство будущий художник ничего не получил от своего отца, кроме доброго имени. Жил он, как жили все его деревенские сверстники в том певучем, привольном краю. Но с детства таилось в нем нечто такое, что выделяло его среди всех. Это талант художника. Михаил Микешин учился рисовать у местного иконописца Тита Андронова. Нам ничего не известно об этом его первом учителе. Но позволительно предположить: не от русского ли народного искусства воспринял одаренный мальчик гордость за величие своей отчизны? Не здесь ли, в Смоленской земле, что веками первой встречала чужеземного врага, не на этой ли земле запала в его сердце гордость за свой народ и ратные его подвиги?

Способности юного Микешина заметил соседний помещик. В 1852 году он на свои средства отправил шестнадцатилетнего Михаила в Петербург в Академию художеств. Михаил выдержал испытания и был принят в академию. Он стал учиться в классе батальной живописи у профессора Б. П. Виллевальде.

Итак, вместо скромной деревни Максимовки – гранитный берег Невы и блестящий Румянцевский обелиск, что стоит рядом с академией, – так волшебно изменились декорации на жизненном пути Микешина. Скольким молодым талантам отравил душу воздух столицы, сколько их потеряло свое призвание в лабиринтах чужих мнений, проповедуемых самоуверенно и шумно. Но, видно, в юном Микешине заложен был здоровый п крепкий дух: он не растерялся в столичной суете, он искал свой путь в искусстве, много работал.

В 1858 году Микешин окончил Академию художеств с большой золотой медалью и получил право поехать за границу на шесть лет «с государственным содержанием». Молодой художник отказался от этого соблазнительного предложения: свое призвание он видел в России и героев своих искал на ее земле.

Тем временем приближалось тысячелетие Российского государства. В 1859 году был объявлен конкурс на лучший проект памятника. В назначенный срок специальная комиссия рассмотрела представленные эскизы. Их оказалось много – пятьдесят семь! И лучшим был признан проект никому не известного еще выпускника Академии художеств Михаила Микешина. Победителю было в ту пору только 23 года.

Более двух лет трудился Микешин над осуществлением своего замысла. Размах работ был грандиозен. Предстояло объединить в единое целое произведения нескольких скульпторов, трудившихся вместе с ним над созданием памятника. Кроме того, на плечи молодого Микешина легли немалые хлопоты чисто организационного характера – заниматься отливкой скульптур на литейном заводе, руководить работой каменотесов и землекопов и т. п. И надо сказать, что уроженец смоленского села проявил здесь немалую практическую сметку и деловитость. В чрезвычайно короткий срок все необходимые работы были благополучно закончены.

8 сентября 1862 года (по старому стилю; следовательно, 20 сентября – по-новому) состоялось официальное открытие памятника. Теперь уже не Микешин и другие создатели монумента играли хоть сколько-нибудь заметную роль: на первый план выступили сановные фигуры. В провинциальный Новгород прибыл император, его многочисленная свита, высшие военные и гражданские чины, церковные иерархи. Царское самодержавие пыталось использовать тысячелетие Русского государства в своих узко классовых, узко сословных целях. Мол, Русь всегда, испокон веков и ныне и присно будет Русью царской, самодержавной... Об этом и пытались говорить казенные ораторы на берегах Волхова в те сентябрьские дни.

Передовая общественность России с негодованием отвергла своекорыстный подход к памятнику Микешина. Резко отозвался на этот счет А. И. Герцен в своем «Колоколе». Он ядовито отметил, что день официального праздника у подножья памятника совпал с объявлением о новом рекрутском наборе. Более того: во время празднования 1000-летнего юбилея Русского государства Александр II сказал новгородским крестьянам, которых местные власти привели на «высочайшую аудиенцию», чтобы они не надеялись на новые реформы, а спокойно, мол, платили бы подати... Практический, так сказать, пример «единения» петербургской бюрократии с «народом».

Следует подчеркнуть, что во всех выступлениях Герцена и его единомышленников по поводу юбилея не было сказано ни слова осуждения в адрес художественных и иных достоинств памятника, а также в адрес его создателей. Демократическая общественность протестовала против попыток использовать празднества в Новгороде в корыстных интересах помещичьего класса.

Пышные торжества в Новгороде продлились несколько дней. Салюты, парады, молебны, балы сменяли друг друга. Торжества эти отшумели и забылись, а творение Микешина осталось на века.

Так начался творческий путь Микешина в искусстве. С тех пор и до самой своей кончины, не покладая рук, трудился он над главной темой своей жизни: прославить величие своей Родины. Здесь нет возможности подробно говорить об этом. Но вот хотя бы сухой перечень творений Микешина: памятники Козьме Минину в Горьком и Ивану Сусанину в Костроме, памятники в честь русского оружия в Полтаве и Севастополе, памятники Ермаку в Новочеркасске и адмиралу Грейгу в Николаеве, памятник Богдану Хмельницкому в Киеве, скульптурные двери и часовня князя Пожарского в Суздале... Художник спешил воплотить в своем творчестве все великие события отечественной истории.

Следует сказать несколько слов о Микешине-иллюстраторе. В этой области он работал много и необычайно продуктивно – им созданы тысячи рисунков и эскизов такого рода. Не все в этом огромном наследстве имеет бесспорную ценность, есть – и немало! – работ поверхностных, недостаточно глубоких, однако и достижения здесь также бесспорны. Это прежде всего иллюстрации к Пушкину и Гоголю, к поэмам Тараса Шевченко, рисунки на сюжеты русских былин, которые художник особенно любил.

Произведения Микешина украшают Белград и Лиссабон. В столице братской Сербии по его проекту сооружен памятник Михаилу Обреновичу – одному из первых правителей страны, сбросившей оттоманское иго, сторонника сближения с Россией. В далеком Лиссабоне Микешин создал монумент в честь португальской конституции.

Уже в самом конце жизни, пораженный тяжелой болезнью, Микешин принял участие в международном конкурсе на памятник героине французского народа Жанне д'Арк. Бесспорно, что постичь душу иного народа может только тот художник, который постиг душу народа своего. Созданный Микешиным эскиз памятника Жанне д'Арк является одним из лучших его произведений: видно, что художник работал над ним с подлинным вдохновением. Образ Жанны был дорог его сердцу, ибо всю жизнь он славил в людях героические дела и чувства. В силу случайных причин на этом конкурсе проекту Микешина предпочли другой.

Михаил Осипович Микешин скончался 10 января 1896 года, не дожив тридцать дней до своего шестидесятилетия. По единодушным отзывам современников, был он человеком добрым, веселым, жизнерадостным.

Природа вообще оказалась щедра к нему: он был высок ростом, очень красив, необычайно силен. Любознательный и энергичный человек, Микешин очень много путешествовал. Из современных ему художников только Верещагин превосходил его в этом увлечении.

Микешин долгие годы жил в Петербурге, в доме № 128 по набережной Фонтанки. Здесь он и скончался. Дом этот стоит по сию пору.

Памятник «Тысячелетне России» является самым значительным произведением в творчестве Микешина. Здесь получило законченное выражение его художественное дарование, его любовь к отечественной истории – любовь, которой он остался верен всю жизнь. Наконец, и чнсто физический объем работ был тут чрезвычайно велик. Жителей второй половины XX столетия, кажется, трудно удивить крупномасштабными величинами. Однако некоторые количественные характеристики памятника и сегодня не могут не произвести впечатления. Основание его сложено из сердобольского гранита, для чего потребовалось доставить в Новгород с берегов Ладожского озера 6 глыб весом по 35 тонн каждая. На скульптуру памятника, изготовленную на Петербургском литейном заводе, ушло 65 тонн бронзы. Для того чтобы эта трехсоттонная громадина непоколебимо стояла на земле, в основание памятника был заложен мощный фундамент глубиной в 10 метров (для сравнения укажем, что вся высота композиции от основания до вершины креста – 15 метров). Можно себе представить, какой гигантский труд потребовался для этих работ в то время, когда паровоз еще не переставал удивлять людей!

По общему плану, разработанному Микешиным, трудились скульпторы И. Н. Шредер, Р. К. Залеман, Н. А. Лаврецкий, М. А. Чижов,

А. М. Любимов. Микешину потребовалось немало усилий, чтобы слить в единый пластический образ работы разных мастеров, хотя они и выполняли его предначертания. И в этом он проявил достаточно энергии, настойчивости и необходимого такта.

Велики были и затраты на сооружение памятника. В общей сложности они составили 400 тысяч рублей. Из этих средств десятки тысяч были собраны посредством добровольных пожертвований, которые проводились по всей России и в которых принимали участие самые различные слои населения.

Памятник «Тысячелетие России» поставлен в городе, где сохранилось множество величайших творений русского искусства, имеющих общенациональное и мировое значение. По другую сторону Волхова в церкви Спаса на Ильине – фрески великого Феофана Грека, а рядом, буквально в двух шагах – золоченые купола одного из старейших в России Софийского собора с мозаиками XI века. Велика нравственная ответственность художника, который ставит свое произведение в подобном соседстве.

Памятник, созданный Микешиным, органически входил в ансамбль Новгородского кремля. Здания XIX века, расположенные с востока и запада от памятника, образуют вместе с ним единое стилевое и архитектурное целое, составляют законченный ансамбль площади. И высота, и масштабы памятника выбраны столь соразмерно и тактично, что он не только не подавляет, а даже подчеркивает стройный силуэт Софийского собора.

Как уже говорилось, существенной частью памятника «Тысячелетие России» являются скульптурные изображения исторических персонажей и аллегорических образов, которых насчитывается в общей сложности 129. Здесь нельзя не признать, что Микешин совершил некоторый архитектурный просчет. Скульптурное исполнение большинства фигур превосходно, некоторые просто потрясают своей необычайной выразительной силой, смелостью и глубиной пластического решения. Однако глаз наш невольно утомляется от столь тесной концентрации скульптуры, хотя и очень совершенной. И возникает желание как бы раздвинуть фигуры памятника, дать им больше простора, воздуха, чтобы рассмотреть, ибо фигуры заслоняют одна другую, обзор их ограничен.

Верхнюю часть композиции памятника образует бронзовый шар, изображающий «державу» (его диаметр около четырех с половиной метров). На нем расположена скульптурная группа: ангел, держащий крест, и склоненная перед ним женщина, символизирующая Россию. Эти скульптуры выполнил непосредственно Микешин вместе со Шредером. И эти фигуры – в особенности женщина – удались превосходно. Лицо женщины – то самое лицо «величавой славянки», о котором писал Некрасов. Плащ свободными складками льется вниз, подчеркивая плавно и спокойно склонившуюся фигуру, исполненную глубокой внутренней сдержанности и сосредоточенности. Прекрасный образ русской женщины, сильной и самоотверженной, живущей сложным духовным миром, – этот образ достойно венчает памятник России.

По периметру бронзового шара сделана надпись славянской вязью: «Свершившемуся тысячелетию Российского Государства в... лета 1862». Надпись эта является примером той дробности, упрек в которой в данном случае справедлив: с нижней точки эта строка плохо видна и не читается.

По нижнему периметру шара расположено шесть скульптурных групп, каждая из которых символизирует один из важнейших периодов истории России в соответствии с представлениями тогдашней дворянской историографии (высота каждой скульптуры – около трех с половиной метров).

С южной стороны, в направлении Киева стоит Рюрик в остроконечном шлеме с остроконечным щитом, в звериной шкуре, наброшенной на плечи. На щите надпись: «Лета 6370». (До Петровского времени летосчисление в России велось от «сотворения мира», по современному календарю это 862 год, легендарная дата появления Рюрика в Новгороде.) Характерно, что Рюрику приданы черты не варяжского, а славянского воина. В сущности, Микешин отходит здесь от официально бытовавшей в ту пору так называемой «норманнской теории» (согласно которой русские якобы неспособны к самостоятельному развитию и наше государство создано пришельцами-норманнами, варягами; характерно, что эту теорию всякий раз берут на вооружение враги нашей страны – так было в прошлом, так остается и поныне). Лицо Рюрика, его оружие, одежда – все это подчеркнуто русское, славянское. Перед нами молодой и отважный русский воин, собравшийся в поход. Взгляд его, обращенный *** потомков остался прежде всего как талантливый политик, умело отражавший нападения внешних врагов.

Чрезвычайно интересно исполнен скульптурный портрет Александра Невского, с которым связаны блестящие страницы новгородской истории. Микешин изобразил его не в традиционном образе полководца и воина. Мы видим в нем не только человека, привычно носящего боевые доспехи, не только рослого и широкоплечего витязя, мы видим умное и тонкое лицо мыслителя и дипломата. Так оно и было на самом деле. Александр Ярославич известен потомкам в основном своими знаменитыми военными победами на Неве и на льду Чудского озера. Не все знают, что он был крупный политик и дипломат, который вел сложные и напряженные отношения и с Золотой Ордой, и с папой римским, и со скандинавскими странами. И сам по себе был человек непростой и противоречивый. Все это мы прочтем в его образе, изваянном на памятнике.

В этом разделе горельефа мы без труда угадаем хорошо знакомую нам по многочисленным изображениям фигуру Богдана Хмельницкого. Замечательный полководец и политический деятель украинского народа изображен в национальном костюме с гетманской булавой в руке. Лицо его задумчиво. Кажется, он думает о своей подневольной родине, разоряемой нашествиями врагов. Но тверд взгляд, решителен поворот головы: путь, избранный им, – правый путь, только в единении с русским народом обретет многострадальная Украина покой и процветание.

Прекрасен образ народного героя Ивана Сусанина. В лихую годину смутного времени, когда вражеские полчища терзали Русь, он завел отряд интервентов в дремучие костромские леса, погубил их и погиб сам. Сусанин изображен умирающим. Теряя силы, он медленно склоняется к земле. Голова запрокинута, лицо выражает сдержанное страдание, однако оно не искажено гримасой ужаса или страха. Так умирали русские люди, до конца исполнившие свой долг. Так шли на смерть потомки Ивана Сусанина в Великую Отечественную, известные и безвестные наши герои.

Среди персонажей отдела «Военные люди и герои» нашли свое достойное место полководцы нового времени. Это прежде всего Суворов и Кутузов, Багратион, Барклай де Толли, адмиралы Корнилов, Нахимов, Лазарев. Всех их мы узнаем по хорошо нам знакомым реальным изображениям. На горельефе памятника зритель легко угадает хладнокровного и уравновешенного Барклая, и мудро спокойного Кутузова, и строгого, предельно сдержанного, кажется, даже застенчивого героя Синопа – адмирала Нахимова. С веселой удалью смотрит с горельефа прославленный донской атаман Платов. Чуть улыбаясь в усы, лихой атаман словно любуется на своих казаков, летящих с пиками наперевес навстречу наполеоновским шеренгам. Корнилов – скромнейший из скромных наших героев, тот самый, кто, говоря словами поэта, всегда был «отец солдатам». Или Лазарев – прославленный боевой флотоводец и отважный мореплаватель, – его имя навеки осталось на географических картах холодной Антарктиды.

Имена эти – драгоценное достояние нашего народа во все времена. Советский народ свято чтит их память. Пять персонажей этого раздела памятника органически вошли в жизнь нашей Советской Армии: среди самых славных боевых наград по праву считаются ордена Александра Невского, Богдана Хмельницкого, Суворова, Кутузова и Нахимова.

На горельефе имеется и прекрасный портрет фельдмаршала Салтыкова. Этот замечательный военачальник начал свою службу рядовым солдатом еще в петровское время. И вершины славы достиг в 1759 году, когда он во главе русской армии разгромил в битве при Кунерсдорфе прусского короля Фридриха II, считавшегося лучшим полководцем своего времени. Кто бывал в Эрмитаже, тому довелось видеть один из любопытнейших экспонатов музея – черную треуголку Фридриха, которую он потерял, спасаясь бегством от русских. И эта шляпа – трофей фельдмаршала Салтыкова.

В ряду персонажей этого отдела выделяется один образ, отмеченный предельным драматическим напряжением. Тверской князь Михаил Ярославич – это одна из самых трагических фигур в старой русской истории. В начале XIV века, когда Золотая Орда находилась в зените своего могущества, он попытался бороться с татарами. Он одержал победу на поле боя, но дорого поплатился за эту свою победу. Князь был вызван в Орду. Он поехал, стремясь отвратить от родной земли неминуемое и страшное нашествие. И там, в ставке хана Узбека, был зверски замучен. На памятнике Михаил Ярославич изображен с непокрытой головой, он стоит на коленях. Его лицо исполнено непреклонной, неодолимой решимости и такой силы духа, которую нельзя сломить ничем.

Другой отдел горельефа назван «Государственные люди» (всего 26 фигур). Он начат портретами киевских князей Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха. В их облике скульптор изобразил деятелей, озабоченных укреплением Руси. Это романтизированные образы правителей государства. Ярослав держит в руках пергаментную рукопись: это знаменитая «Русская правда» – старейший свод законов. При Ярославе древнейшие обычаи были впервые записаны и кодифицированы, что имело огромное положительное значение для того времени. Владимир Мономах изображен на памятнике как олицетворение ума, благородства, духовного и физического совершенства, каким остался он в народных преданиях. Мономах был последним князем, объединившим Русь от Балтийского до Черного моря, от Буга до Волги. После его смерти усилился распад страны на удельные княжества, всюду полыхали смуты и междоусобицы, а нашествие татаро-монголов уже надвигалось... И долгое время представление о Руси великой и единой связывалось в народе с именем Мономаха.

В этом же разделе памятника находятся фигуры видных деятелей Великого княжества Литовского. Сильное и самостоятельное государство, включавшее в себя в иные времена Витебск и Смоленск, Чернигов и Киев, Литовское княжество впоследствии прочно вошло в состав единой Русской державы. Гедимин и его сын Ольгерд были выдающимися политиками и полководцами. Особенно колоритной получилась скульптура Гедимина: перед нами высокий могучий старец в боевых доспехах, седобородый воин, проведший всю жизнь в походах и сражениях. Любопытная деталь: за фигурами Гедимина и Ольгерда помещено изображение языческого божества. Дело в том, что в Литве вплоть до XIV века господствовала языческая религия и лишь потом проник католицизм.

Литовский князь Витовт представлен в виде рыцаря. Свое имя он прославил борьбой с германской агрессией в Прибалтике. Он был одним из организаторов победы над Тевтонским орденом при Грюнвальде (1410 г.). Микешин стремился выразить в своем памятнике мысль о том, что Россию строили и создавали все народы, вошедшие в состав многонационального государства. Укажем попутно, что в отделе «Военные люди и герои» нашел свое достойное изображение смелый литовский военачальник Кейстут.

Широко представлены на памятнике деятели Руси XVI века – времени, часто называемого эпохой Ивана Грозного. Это замечательные реформаторы Сильвестр и Адашев, много сделавшие для укрепления Русского государства, это царица Анастасия, первая жена Грозного, которой, как гласит предание, удавалось смягчать неистовый и жестокий нрав царя (она рано скончалась, ей не исполнилось еще и тридцати лет). Как и все женские образы на памятнике «Тысячелетие России», скульптурный портрет Анастасии выполнен превосходно. Это молодая женщина с лицом, отмеченным строгой и сдержанной красотой. В движении ее рук, в слабом наклоне головы, во всем ее облике сквозит печаль – печаль жены и матери, предвидящей, предчувствующей трагическую судьбу ее близких. И в образе Анастасии, со сдержанной мольбой прижимающей руку к сердцу, видится пам пе царица – величаво холодная и недоступная, а та земная, всем знакомая русская женщина, которая готова вынести любое тяжкое бремя, ниспосланное ей судьбой.