Текст книги "Охранные структуры Российской империи"

Автор книги: Сергей Галвазин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Случаев изобличения шпионов до сего времени не было.

Как агент по охране мостов – удовлетворителен.

12. Заводской машинист. Служит с 1 декабря 1915 года. Следит за деятельностью завода и дает сведения о случаях и на других заводах.

Сведений изобличающих не доставил.

Слабый агент, нуждается в большом руководстве.

13. Рабочий арсенала. На службе с 1 января 1916 года. Дает сведения о деятельности арсенала.

За короткое время службы сотрудника сведения эти достаточно интересны.

Из изложенного видно, сколь малочисленна и бедна в качественном отношении в настоящем составе секретная агентура контрразведывательного отделения.

Подбор её в значительной степени случайный.

Большая часть агентов попала в отделение благодаря родственным связям со служащими и лишь в отношении нескольких агентов, главным образом в заводских предприятиях, был произведен некоторый выбор и поэтому результаты их разработки оказались более удовлетворительными.

К отсутствию должного подбора агентуры необходимо добавить ещё и неудовлетворительное руководство ею, ибо ничем иным нельзя объяснить, почему агенты, способные по своим личным качествам к работе, в действительности в течение долгого времени не давали никакой работы или доставляли сведения, не имеющие агентурной ценности.

Некоторые из агентов, по-видимому, не отдают себе вполне ясного отчета, в чем заключается военный шпионаж.

ДЕЛОПРОИЗВОДСТВО ОТДЕЛЕНИЯ

В делопроизводстве отделения обращает на себя внимание:

1. Значительное количество дел, не имеющих не только прямого, но большинство и никакого отношения к контрразведке; часть этих дел возникла по инициативе отделения, других контрразведывательных отделений и жандармских управлений.

2. Некоторые бумаги, могущие послужить при разработке хорошим материалом по контрразведке, но получившие слишком запоздалое и далеко не исчерпывающее исполнение, вследствие недостаточно внимательной оценки их значения; вообще замечено некоторое замедление в исполнении бумаг в отделении, главным образом, относящихся к делопроизводству чиновников для поручений.

3.Излишне большое количество письменных докладов начальника отделения вместо представления непосредственно для подписи бумаг, вытекающих из данного вопроса.

4. Неразработанная редакция некоторых бумаг, списанная почти дословно из малограмотных агентских рапортичек без надлежащей оценки сведений по их существу.

5. Затруднительность наведения справок, ибо все подлинные доклады остаются в делах не отделения, равно как черновики бумаг, исполненных по этим докладам, а в штабе; таким образом в контрразведывательном отделении нет следа дальнейшего направления дела.

6. Слишком большое число лиц, посвященных в дела отделения, что, конечно, не может способствовать сохранению необходимой конспиративности работ...

РЕГИСТРАЦИЯ

(параграфы 47-55 Наставления по контрразведке)

Карточки алфавита имеются установленных двух цветов: красные – на заподозренных лиц и белые – на лиц, лишь проходивших через дела отделения; рассортированные в алфавитном порядке начальной буквы и хранятся в ящиках, особых для каждой буквы (1-2 на каждую букву, обоих цветов).

Состояние карточек со временем выхода наставления по контрразведке правильно, но карточки, ранее изготовленные, не просматривались и остались белого цвета и на лиц заподозренных. Казалось бы, пересмотр этих карточек, ввиду важного значения регистрации в деле контрразведки, необходим хотя бы постепенный.

Проверка по делам отделения правильности ведения регистрации указала, что в составлении регистрационных карточек имеются пропуски.

Процент таковых в отношении общего числа проверенных карточек сравнительно незначительный, но, полагаю, что точность в регистрации должна быть самая строгая, доведенная до 100 %, и на обязанности начальника отделения и его помощника лежит самая тщательная и возможно частая проверка правильности её ведения.

Согласно п. "б" параграфа 47, регистрационные карточки алфавита белого цвета составляются для всех лиц, проходящих по делам контрразведывательного отделения, но не заподозренных в шпионаже.

Между тем при составлении карточек не использованы следующие сведения, регистрация коих могла бы послужить материалом для контрразведки: а) списки приезжающих в Россию иностранцев; из этих списков заносились лишь фамилии иностранцев, заявивших о том, что они едут в район отделения, т.е., может быть, потому и менее всего опасных в отношении их деятельности в этом районе; б) сведения полиции об иностранцах, прибывающих в район отделения; списки эти в отделении лишь проверяются по регистрационным карточкам; в) списки рабочих на заводах, приготовляющих предметы вооружения и снаряжения.

Регистрационные листы № 1 на заподозренных лиц, составлены, согласно приложения 4 к параграфу 48 "Наставления по контрразведке", находятся в особом деле; ко дню проверки 14 февраля оказалось 17 листов; по мере получения новых данных составляются дополнительные регистрационные листы.

В деле составления регистрационных листов отделением проявляется большая осторожность.

Более или менее значительных шпионов не зарегистрировано.

Дактилоскопические и фотографические снимки имеются почти на всех листах.

Примечание параграфа 48 "Наставления по контрразведке" о пользе составления в отделении фотографических альбомов на регистрируемых лиц, с отметкой на альбоме номеров регистрационных документов, отделением не выполняется, что является, на мой взгляд, существенным пробелом.

На практике часто приходится убеждаться в огромной и ничем не заменимой пользе, приносимой таким альбомом при установлении личности.

Альбом желательно иметь не только на лиц, на коих составляются регистрационные листы, но по возможности и на всех тех, на которых составляются красные карточки, причем к каждой заномерованной карточке должно составляться в особой книге пояснение со справочными данными о данном лице.

ХРАНЕНИЕ ДЕЛ

1. Все дела, за исключением тех, коими ведает непосредственно начальник отделения, хранятся в обыкновенных шкафах за замками, ключи от которых на общей связке находились до последнего времени у старшего наблюдательного агента, второй их экземпляр у начальника отделения.

Считаю, что первый экземпляр ключей должен быть у помощника начальника отделения.

Текущие бумаги оказались запертыми в ящиках письменных столов тех чиновников, которые ими ведают.

В секретном несгораемом шкафу при проверке оказались:

1. Шифры: а) военный, б) для сношения с губернаторами и начальниками губернских жандармских управлений, с начальниками городской и уездной полиции, в) частный ключ прокурорского надзора;

2. Наставление по контрразведке;

3. Австрийские и германские паспортные бланки, высылаемые по требованию контрразведывательного отделения армии;

4. Мобилизационный план и записка контрразведывательного отделения;

5. Личный входящий и исходящий журнал;

6. Дела №№ 1, 7, 9, 22 за текущий и предыдущие годы;

7. Инструкция для тайной и разведывательной службы в Австрии;

8. Различные инструкции, издаваемые разновременно по контрразведке;

9. Дневник тайных агентов и данные перлюстрации мирного времени;

10. Деньги.

Два верхних ящика несгораемой кассы оказались запертыми бывшим начальником контрразведывательного отделения; что хранится там, начальнику отделения неизвестно, так как ключа ему не было оставлено.

В запертом столе начальника отделения оказались секретные приказы, приказания и циркуляры, секретное расписание войск округа, печати, тетрадь с фотографическими карточками охранных агентов, денежная отчетность за текущий и прежние года, карта со стратегическими мостами на реках.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КОНТРРАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО ОТДЕЛЕНИЯ

Общая цель контрразведки, согласно параграфа 1 "Наставления по контрразведке в военное время", заключается в обнаружении, обследовании, разработке и ликвидации в кратчайший срок всякого рода шпионских организаций и агентов, тайно собирающих сведения о наших вооруженных силах и вообще всякого рода сведения военного характера.

С этой точки зрения, контрразведывательное отделение не дало за время войны сколько-нибудь останавливающего внимание материала. Возникавшие дела оказывались по обследованию и разработке не шпионскими и были ликвидированы; обследование и разработка материала, полученного отделением, иногда давали некоторые данные уличающего характера, но, главным образом, касались дел незначительных, и в большинстве передавались в контрразведывательные отделения других округов и армий.

Были случаи явно погасших дел, вследствие недостаточности и, главным образом, несвоевременности их обследования и разработки; ликвидация дел в кратчайший срок, тесно связанная с качествами разработки первоначально добытых сведений, не могла быть при вышеозначенных условиях успешной.

Причины такой неудовлетворительной работы отделения заключаются в:

1. Неправильной организации и общей постановке службы отделения, представляющего собою преимущественно канцелярское учреждение, обремененное вдобавок делами, часто ничего общего с контрразведкой не имеющими, а не розыскной орган по делам военного шпионажа;

2. Не вполне соответствующим своему назначению составе служащих;

3. Крайне бедном в численном и в качественном отношении составе тайной агентуры и отсутствии, помимо резидентов, подвижного наблюдения на важнейших направлениях.

ЖЕЛАТЕЛЬНЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ В ЦЕЛЯХ РАЦИОНАЛЬНОЙ ПОСТАНОВКИ РАБОТЫ КОНТРРАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО ОТДЕЛЕНИЯ СООТВЕТСТВЕННО С ЕГО НАЗНАЧЕНИЕМ

1. Ограничение круга ведения контрразведывательного отделения исключительно делами имеющими отношение к контрразведке. Отнюдь не возлагать на отделение разработку различных негласных данных, ведение переписки по выселениям иностранцев, производство секвестров имущества, полицейских обысков и т.п., ничего общего с делом контрразведки не имеющих;

2. Придание отделению иной, более жизненной организации, которая обеспечивала бы возможность правильного его функционирования соответственно с прямым назначением...

3. Более строгий подбор служащих, а равно и секретной агентуры отделения; последнюю насадить во всех важнейших местах и направлениях возможного шпионажа и работы агентов враждебных государств во вред нашей армии; придать более широкое развитие контрразведывательным пунктам;

4. Необходимость более широкого содействия со стороны губернских жандармских и железнодорожных полицейских жандармских управлений, а также общей полиции в деле контрразведки.

Подлинный подписал: генерал-майор ДУХОНИН"1.

Генерал П.Г. Курлов, в период войны – генерал-губернатор прибалтийских губерний, в своих воспоминаниях пишет: "Не подлежит никакому сомнению, что такое учреждение было необходимо в чисто военных целях борьбы с вражеским шпионажем, но и эта специальная задача выполнялась очень слабо, ввиду полного незнакомства с делом личного состава, пополняемого чисто строевыми офицерами и даже прапорщиками запаса, из которых некоторые, получившие юридическое образование, не имели никакого понятия ни о существе розыска, ни о технической его стороне". И в подтверждение своих слов он приводит пример, когда "начальник контрразведывательного отделения доложил князю Туманову о целом заговоре, имевшем целью взрыв пороховых складов и важнейших мостов в округе. Начальник военного округа принял целый ряд чрезвычайных мер для охраны этих учреждений. На мой вопрос об источнике этих сведений начальник контрразведывательного отделения ответил, что получил сообщение от своего лучшего секретного сотрудника. Я потребовал назвать мне если не имя, то хотя бы кличку этого лица и, к моему ужасу, услышал псевдоним известного мне по прежней службе в департаменте полиции, выгнанного за шантаж секретного агента, о котором было сделано циркулярное распоряжение не допускать ни в одно розыскное учреждение. Нечего говорить, что никакого заговора не оказалось и дело ограничилось удалением агента"2.

Из далекого с того времени начала XXI века нелегко быть объективным, оценивая события столетней давности. Поэтому будет лучше, если выскажется директор Департамента полиции Моллов. Его мысли относятся к октябрю 1915 года и оставлены автором в "Записках о мерах борьбы со шпионством".

"Шпионаж по самой природе своей занятие живое, требующее большей сметливости и решимости, а потому, казалось бы, работа обоих розыскных офицеров, столь важная в государственном отношении, должна бы быть, в интересах дела, тесно связанной, согласованной, энергичной и свободной от всяких канцелярских проволочек, но на практике, к сожалению, приходится наблюдать другое: оба офицера совершенно самостоятельны, имеют каждый свою особую агентуру и не знают совершенно, что каждый из них делает, когда же нити розыска силою вещей приходят в соприкосновение, то они пишут друг другу бумаги, а тем временем дело стоит, удобный момент для какого-либо распоряжения упускается и розыск движется черепашьим шагом.

Такое раздвоение тождественной по предмету розыскной работы – вот первая допущенная военным министерством ошибка.

Создавая, наподобие охранных отделений, свои контрразведывательные бюро, Генеральный штаб несомненно имел, должно быть, в виду прийти на помощь жандармским и полицейским властям и облегчить им борьбу со шпионством, восполнив ощущаемый ими недостаток как в денежных средствах на расходы по розыску, так и в лицах по ведению агентуры по шпионажу.

Рассматривая учреждение контрразведывательных бюро с этой точки зрения, нельзя не признать их целесообразность, и весьма может быть, даже наверно, они принесли бы свою пользу, если бы в их организовании военное ведомство не сделало бы второй ошибки, а именно: оно не только не легализовало деятельность этих бюро, но приняло все меры к тому, чтобы законспирировать само их существование, даже начальникам их – жандармским офицерам приказано было носить не свою, а штабную адъютантскую форму.

Если военное министерство, поступая таким образом, хотело скрыть учреждение бюро от иностранцев, то оно не достигло своей цели и несмотря на это прежняя конспирация продолжается до сих пор, хотя явно не имеет никакого оправдания.

Создав контрразведывательное бюро, Генеральный штаб, не имея в своей среде людей, знакомых с техникой розыска, лишил их всякой исполнительной власти, даже той, которую они имеют по закону как жандармские офицеры, запретил им выступать открыто, а в изданной для руководства инструкции предписал вести агентуру и наружное наблюдение за шпионами, а в случае надобности в арестах или обысках обращаться к местным жандармским властям.

Вместе с тем, когда были открыты контрразведывательные отделения, губернские жандармские управления решили, что борьба со шпионством изъята из круга их обязанностей и передана всецело в ведение вновь образованных бюро при штабах военных округов.

Разоблачение иностранных разведчиков из крупного губернского учреждения перешло в ведение более чем скромного по численному составу отделения и притом единственного на весь военный округ, охватывающий несколько губерний, и, если жандармские управления, благодаря малочисленности своего штата, не могли бороться со шпионством каждое в своей губернии, то каких же результатов можно ожидать от бюро, которое по числу служащих меньше каждого из губернских жандармских управлений в отдельности и к тому же ещё функционирует нелегально и должно конспирировать от всех свою работу.

Таким образом, благодаря произведенной реорганизации военного сыска пресечение вредной деятельности иностранных шпионов из рук органов, облеченных соответствующей законной властью, перешло к начальнику бюро лицу, лишенному всякой власти, принужденному скрывать свое служебное положение и существование того учреждения, во главе которого он стоит, и могущему только при "хороших отношениях" с жандармскими властями округа рассчитывать на возможность реализации своих сведений путем ликвидации подозреваемых в шпионстве лиц.

Ясно, что при таких условиях борьба со шпионством не могла стать действительно успешной с учреждением новых органов военного сыска.

Необходимо реорганизовать контрразведывательные отделения, поставить их на надлежащую высоту, дать им власть хотя бы такую, какую имеет уголовная сыскная полиция, и тогда скажется продуктивность их работы.

Кроме того, в самой организации контрразведывательных отделений имеются такого рода недостатки, которые лишают их возможности плодотворно работать.

Прежде всего отделения конспирируют не только свою секретную агентуру, но и самое свое существование, так что рассчитывать на весьма необходимые в их деле поддержку и содействие правительственных учреждений, а тем более общества, они не могут.

Все деловые сношения бюро производятся не от имени последнего, а на бланках начальника, как офицера корпуса жандармов, и поэтому конспирация приводит к такому странному положению, что за границей не только все власти, но и общество знают об учреждении бюро, а в России о нем осведомлены из губернских должностных лиц только жандармские чины, некоторые лица прокуратуры и несколько полицейских чиновников, население же и общество никакого понятия об их существовании и деятельности не имеет.

Между тем дело борьбы с иностранным шпионажем должно быть популярным, национально-патриотическим, широко охватывающим все население, все слои общества, все правительственные учреждения, независимо от того, к какому они принадлежат ведомству.

Стыдиться борьбы с такой серьезнейшей для родины опасностью, разрушающей оплот государства, подрывающей его военную мощь и силу средств обороны от врага, угрожающей отечеству потерей несколько сот тысяч молодых жизней и миллиардными убытками, – казалось бы, нет оснований.

Контрразведывательные бюро, будучи учреждениями нелегализованными, должны работать как бы из подполья и скрывать свою деятельность и существование даже от воинских частей, между тем борьбу со шпионажем нужно сделать открытой, популяризировать её, придать ей патриотический характер, и тогда к ней примкнут силы народные, национальные.

Так именно и поступила Австрия, где органы правительственной власти, благодаря содействию воодушевленных любовью к отечеству городских и сельских обывателей, имеют полную возможность обследовать почти каждого приезжающего иностранца и тем сильно затруднить деятельность шпионских агентов.

Затем, кроме нелегализованности и излишней законспирированности, есть ещё одно обстоятельство, которое тормозит работу контрразведывательных бюро и делает её мало продуктивной, а именно: отделения находятся в полном подчинении и под непосредственным руководством окружных штабов, которые едва ли можно признать учреждениями достаточно осведомленными в деле розыска и, хотя во главе отделений и поставлены специалисты по этой части офицеры отдельного корпуса жандармов, но могут ли они широко развить дело военного сыска, раз они и шагу не могут ступить без указаний со стороны чинов Генерального штаба, состоящих при Управлении генерал-квартирмейстеров военных округов.

Таким образом, начальники бюро, обособленные от жандармских и общеполицейских органов сыска, сдавленные нелегальностью и конспиративностью, лишенные всякой исполнительной власти, часто находятся в безвыходном почти положении и представляют из себя каких-то пасынков службы.

Командированные в непосредственное распоряжение окружных штабов, они, естественно, порвали тесную связь с офицерами корпуса жандармов и хотя стараются поддерживать с ними отношения, но внутренняя оторванность все же ощущается, а это сказывается и на работе.

К жандармским чинам военная среда вообще относится недружелюбно, и потому, когда в окружных штабах появились жандармские офицеры, то встречены они были холодно, их терпят только по необходимости.

Само собою разумеется, что при описанных условиях начальник контрразведывательного отделения не может иметь достаточно нравственного подъема, столь необходимого ему при его серьезной и ответственной работе...

Переходя затем к штатам контрразведывательных отделений, нельзя не признать, что они настолько малы, что с трудом могут обслуживать самый пункт своего местопребывания – обыкновенно большой город с многочисленным населением.

Например, штат Одесского бюро состоит из начальника, его помощника, чиновника для поручений, несколько писцов и человек 10 филеров.

Спрашивается, разве можно серьезно предъявлять к начальнику малочисленного отделения требование о действительной борьбе со шпионством на пространстве всего Одесского округа, обнимающего собою Бессарабскую, Херсонскую, Таврическую и Екатеринославскую губернии и всю область Войска Донского.

С таким численным составом отделение едва ли может осуществлять розыск и наружное наблюдение в одной только Одессе с её разноплеменным семисоттысячным населением, среди которого иностранцами являются русские, а между тем в ведении отделения находятся кроме Одессы ещё такие важные в стратегическом отношении пункты, как гг. Николаев и Новочеркасск и крепости Очаков, Севастополь и Керчь.

При таких условиях отделению приходится обращаться к содействию жандармских властей и здесь то и дело сказывается вся нецелесообразность отчужденности отделений от жандармских управлений и необходимость присоединения к последним, так как теперь жандармские власти не принимают непосредственного участия в деле приобретения и руководства контршпионажной агентуры и не контролируют таковую, а лишь в крайних случаях, и то при наличности свободных агентов наружного наблюдения, учреждают временный надзор за подозреваемыми лицами впредь по прибытии на место филеров отделения, которые опять-таки далеко не всегда, ввиду их малочисленности, могут быть командированы.

Кроме того, наружное наблюдение даже и поставлено не может быть своевременно, а всегда с опозданием, так как оно обусловливается получением с места от агентуры письменного сообщения, на что всегда уходит несколько дней, не считая времени на сношения, хотя бы телеграфные, отделения с жандармской властью.

Не видя по целым месяцам агентуры и не имея возможности руководить ею, начальник бюро находится в полной от неё зависимости, должен принимать на веру её сообщения, не может получить личного впечатления о качестве сообщаемых донесением сведений и потому никогда не может быть гарантирован от злонамеренных проступков своего агента, который может вести двойную игру и служить не только России, но и соседней иностранной державе, давая хороший материал той стране, которая больше платит"1.

Директора, повторяя в основном его оценку, дополняет подполковник Кашинцев: "Создав контрразведывательные бюро наподобие охранных отделений и поставив во главе их жандармских офицеров, Военное ведомство не предоставило им законом определенной власти, даже той, которую имеют по закону жандармские офицеры, и, установив правилами ведение агентуры и наружного наблюдения за шпионами, предписало, в случаях надобности в арестах, обысках или иных следственных действий, обращаться к местным жандармским властям.

Губернские жандармские управления, облеченные установленной законом властью по производству дознаний в порядке 1035 ст. Уст. Угол. Суд. и переписок в порядке охраны по преступлениям, предусмотренным 108-119 ст. ст. Угол. Улож., являются в то же время слепыми исполнителями контрразведывательных бюро Военного ведомства, предъявляющих требования в тех случаях, когда является необходимость в правомочных по выполнению следственных действий лицах, как равно при содействиях в разработке имеющихся в контрразведывательном бюро сведений и ведении секретных наблюдений.

В силу такой организации шпионского сыска, пресечение вредной деятельности иностранных шпионов возложено на начальников контрразведывательных бюро, т.е. лиц, лишенных всякой власти, принужденных скрывать как свое служебное положение, так и существование того учреждения, во главе которого они стоят, и могущих только при хороших отношениях с жандармскими властями округа рассчитывать на возможность реализации своих агентурных сведений путем ликвидации подозреваемых в шпионстве лиц.

Контрразведывательные отделения находятся в полном подчинении и под непосредственным руководством окружных штабов, которые едва ли можно признать учреждениями, достаточно осведомленными в деле розыска и, хотя во главе отделений и поставлены специалисты по этой части, офицеры Отдельного корпуса жандармов, однако они, в силу означенного подчинения, не могут следовать ни собственной инициативе, ни пользоваться правом производства тех или иных действий или распоряжений без указаний со стороны чинов Генерального штаба, состоящих при Управлении генерал-квартирмейстеров военных округов...

Опыт деятельности контрразведывательных отделений обнаружил бессистемность работы этих отделений и неудовлетворительную постановку дела в них. Эти недостатки в особенности ярко обрисовались с началом военных действий, причем главнейшими причинами, тормозящими успешность работы в названных отделениях, явились: 1) перевод оборудованных контрразведывательных учреждений мирного времени с их опытными руководителями в штабы действующих армий и назначение на их место неподготовленных офицеров, 2) расстройство и потеря связей, приобретенных в покинутом отделением районе, и необходимость, вследствие этого, приобретения на новом месте новых связей и 3) крайнее затруднение для вновь открываемых при штабах действующих армий контрразведывательных отделений в приобретении агентов, сотрудников, осведомителей и т.п.

В этом последнем случае ярко обнаружилось отсутствие подготовленных кадров служащих указанных категорий и в этом отношении начальники вновь открываемых при штабах действующих армий контрразведывательных отделений были поставлены в крайне затруднительное положение, вследствие чего контингент служащих в отделениях состоит в большинстве случаев из лиц, далеко не удовлетворяющих своему назначению и даже совершенно неблагонадежных. Это последнее обстоятельство имело своим последствием возбуждение в большинстве случаев обвинения в шпионстве по совершенно неосновательным указаниям агентов и осведомителей...

Помимо указанных недостатков, являющихся, так сказать, следствием неудовлетворительной организации контрразведывательных отделений, замечается во вред делу некоторая отчужденность этих отделений от жандармских управлений и охранных отделений, выражающаяся в том, что начальники контрразведывательных отделений в своих требования к начальникам жандармских управлений и охранных отделений о производстве тех или иных отдельных действий по производящимся у первых расследованиям, не считают нужным посвящать последних в существо дела, вследствие чего роль жандармских управлений и охранных отделений в этих случаях сводится лишь к формальному исполнению ими требований без возможности для них свободного и полезного для дела развития и дальнейшего обследования вновь обнаруживаемых данных.

Несогласованность деятельности упомянутых розыскных органов в борьбе со шпионством замечается и при ведении наружного наблюдения за лицами, подозреваемыми в шпионстве, когда, благодаря той же отчужденности этих органов, очень часто за одними и теми же лицами ведется наблюдение одновременно несколькими розыскными органами, что, несомненно, только ухудшает общее дело политического розыска....

Контрразведывательное отделение формируется и состоит при разведывательном отделении отдела генерал-квартирмейстера штаба армии, причем начальник контрразведывательного отделения подчиняется начальнику разведывательного отделения.

Подчиняя себе контрразведывательное отделение, начальник разведывательного отделения всю тяготу канцелярской службы весьма часто возлагает на контрразведывательное отделение и зачастую сам не имеет своей канцелярии, следствием чего явилась перегрузка в исполнении не относящихся к прямым задачам контрразведки распоряжений.

Если в вопросах разведывательного характера начальник разведывательного отделения и является лицом компетентным, то в вопросах контрразведки, ближе всего подходящей по своему роду к борьбе с революционными организациями, он весьма часто может обнаружить полнейшее незнание как самой техники этой борьбы, приемов, выработанных долгим опытом, так даже многих терминов и понятий, которые для опытного розыскного офицера являются самыми обычными. Незнакомство с приемами наружного наблюдения, отчетностью и регистрацией может в значительной степени затруднять продуктивность работы отделения, если во главе его будет поставлено лицо, не имеющее розыскного ценза"1.

И, наконец, ещё один документ, относящийся к 1916 году, "Проект инструкции по контрразведке для губернских, областных, городских жандармских управлений и охранных отделений, составленный Департаментом полиции", свидетельствует о том, что Министерство внутренних дел не оставляло желания получить дело контрразведки в свои руки. Но, не предлагая по своему содержанию ничего принципиально нового, "Проект" подводит под предложение себя в качестве исполнителя следующую основу: "При заведении внутренней агентуры для борьбы с иностранной разведкой, надлежит пользоваться, по возможности, теми же правилами и приемами, какие выработаны практикой по политическому розыску, но необходимо принять во внимание следующие особенности розыскной работы по контршпионажу.

Органы политического розыска, при освещении деятельности представителей революционного подполья, имеют объектом своих осведомительных и наблюдательных задач более или менее определенные группы, организации и даже целые партии революционных работников, поставленных в необходимость взаимного между собой общения. Изложенное обстоятельство в самой широкой мере используется органами политического розыска и дает последним возможность путем соответствующего возведения на колеблющиеся и мало распропагандированные элементы подпольной периферии получать точные сведения не только о текущей конкретной деятельности тех или иных революционных организаций, но и о самых законспирированных намерениях и стремлениях руководящих лидеров таковых.

Несравненно более сложной по существу и значительно рознящейся от обстановки и требований политического розыска является работа по контршпионажу.

Самая густая сеть широко и планомерно поставленной шпионской деятельности ни в коем случае не может дать видимости и признаков группы, организации или партии, столь характерных в работе представителей революционного подполья. Даже допуская наличность в пределах той или иной страны отдельных подобных законспирированных штабов и промежуточных баз неприятельского шпионажа, необходимо признать бесспорным и не подлежащим сомнению тот факт, что каждый из агентов шпионажа, выполняя возложенные на него функции по собиранию сведений, действует непременно один, самостоятельно и без взаимодействующей поддержки таких же других шпионов.