Текст книги "Звездный городовой (СИ)"
Автор книги: Сергей Чехин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 4
Варанг – это холодная планета-океан с бесчисленными архипелагами, населенными суровыми мореходами и завоевателями. Из-за более высокой гравитации аборигены чуть ниже и массивнее людей, а мужчины отличаются повышенной бородатостью из-за переизбытка тестостерона.
Варанги воюют столько, сколько себя помнят, что и помешало им достичь звезд. Тем не менее, их народ велик числом, бесстрашен и чрезвычайно свиреп. И никогда не отказывается от доброй драки и щедрой добычи.
Северные воины пополнили абордажные команды и клиньями десантных барж обрушились на флот мятежников. Совместными усилиями врагов удалось сокрушить, но потери оказались слишком велики для обеих сторон. Федерации пришлось отступить, а колонизаторы бежали на самую окраину Млечного пути – в спиральный рукав, впоследствии получивший название Темный Сектор.
Фургон приземлился рядом с баром, построенным с соблюдением всех варангских обычаев – в виде длинного деревянного дома, похожего на перевернутый корабль. Крыша и окна тряслись от риффов тяжелого металла, а земля дрожала от топота множества ног.
Внутри же творился форменный бедлам. На троне во главе зала восседал заводила в компании двух красоток в меховых купальниках и глотал что-то из здоровенного кубка, пока его подельники рубились стенка на стенку посреди заведения.
Пол сплошным ковром устилали обломки мебели и битая посуда, а рев и грохот стоял, как от стада слонов. Айлин сразу же подошла к распределительному щитку и отрубила электричество, после чего музыка стихла, а драчуны завертели разбитыми головами в поисках нарушителя веселья. И судя по пьяным залитым кровью зенкам, форма городовых имела все шансы еще больше распалить их пыл и жажду яростной мести.
– Вечеринка закончена! – громко произнесла архейка. – Всем встать в строй и ждать штрафа с занесением в личное дело!
Хруд медленно встал с трона и отсалютовал незваным гостям чашей. Был он невысоким, как и все его племя, не особо широк плечами, с огненно-рыжими волосами пониже ушей и жидкой юношеской бороденкой, больше напоминающей побывавшую в употреблении мочалку. Внешне он не произвел на Кира ни малейшего впечатления, однако приспешники слушались его, как вышколенные псы и внимали каждому слову.
– Только посмотрите, кто пришел! – варанг хрипло рассмеялся. – Архейская шлюха, жирный и никчемный позор моего народа и какая-то вороватая хитрая рожа, которая еще не отведала моего кулака.
Студенты дружно захохотали, точно услышали лучшую шутку в своей жизни. Принц с недоброй ухмылкой подался вперед, но Айлин оттеснила его плечом.
– Не ведись. У нас свобода слова. Отвечать на оскорбления – нельзя. Особенно стражам.
– Так зачем явились? – продолжил подначивать вожак. – Тоже хотите помахать руками? Это мы вам устроим.
– Только попробуйте напасть на представителя закона, – сержант мгновенно коснулась рукоятки парализатора. – И штрафом уже не отделаетесь.
– Ух ты, какая грозная. Да еще и рыженькая. У тебя в роду никто из наших не пробегал?
Кайлиан часто задышала, но на побледневшем лице не дрогнул ни один мускул.
– А то знаешь, после прихода Федерации мы частенько наведываемся друг к дружке, – Хруд сделал движение, будто ехал на лыжах. – Может, поэтому ты постоянно за мной бегаешь? Соскучилась по толстому северному змею, как и твоя проститутка мамаша?
Пьяницы вновь заржали.
– Построились вдоль стены, – холодно повторила девушка. – Предупреждаю в последний раз.
– А если мы откажемся? – заводила расплылся в наглой улыбке. – Что тогда? Пальчиком нам погрозишь? Или опять начнешь срать нам в уши сраным уставом этой сраной академии?
– Ха-ха-ха!
– Точнее и не скажешь!
– Так эту длинную дрянь!
– Дайте нам пушки и корабли, а не законы! Законов у нас и своих до жопы!
В ответ сержант вынула оружие из кобуры, но целиться ни в кого не стала, предпочтя вновь ограничиться словесной угрозой:
– Успокойтесь, или я буду вынуждена применить силу!
– Это ты про свой убогий пистолетик? – усмехнулся Хруд. – А давай выйдем раз на раз на кулачках, да погуляем по полюшку? Там и посмотрим, кто кого.
– Драки и поединки запрещены уставом…
Свод бара задрожал от конского хохота. Айлин покраснела, до хруста сжала рукоятку, но не сдвинулась с места.
– Я же говорил, – сквозь слезы процедил Ратенскал. – Каждый раз канает. Боги, какие же вы жалкие. Особенно те двое за твоей спиной. Я оскорбляю их вождя при всем честном народе, а они стоят, засунув языки в задницы. И это мужчины? Это – воины? А что если я сейчас возьму и напою вашу красавицу своим медком? Что вы мне сделаете?
– В-вы… – промямлил Берси. – В-вы н-не п-посмеете…
– Что ты там бормочешь, дерьмо полярного зайца? – взревел Хруд. – Ты – сын Боруса Хардрады, а ведешь себя, как навианская школьница!
Поддатые задиры вновь загоготали и принялись славить удаль и остроумие вождя, заливаясь пивом и медом прямо перед городовыми.
– Позор своего рода и всего нашего мира! Слабый, трусливый, безбородый ублюдок! Если мамашу рыжей покрыл варанг, то я даже представить не могу, что за плесень обрюхатила твою!
– Довольно! – рыкнула Кайлиан. – Это – последнее предупреждение, или пеняйте на себя!
– Погоди-ка, – главарь огляделся и развел руками. – Последнее же уже было. Что такое, солнышко? Коленочки трясутся да подгибаются? Так иди ко мне и раздвинь пошире, а уж я их подправлю, как подобает настоящему воину.
– Хруд Ратенскал, – неожиданно произнес Принц и шагнул вперед. – Мое имя – Кирилл Казаков. И ты дотрепался своим гнилым языком до орданга.
Собравшиеся разом заткнулись, и в помещении воцарилась гнетущая тишина. Никто больше не улыбался и не перешептывался, лишь с неприкрытым интересом взирал то на пирата, то на вождя.
– А ну, повтори, – процедил тот.
– Ты все слышал, ушлепок, – Кир сделал вид, что кашлянул в кулак, и украдкой сшиб черную коробочку с жилета. – Я вызываю тебя на священный поединок. И вот же незадача – у меня как раз камера сломалась.
– Кадет, не смей! – одернула его сержант. – Это против всех правил! К тому же, наши камеры все еще пишут, и…
– Заткнись, – блондин шагнул к центру бара. – А вы все в круг, собаки! Или забыли, как себя вести на орданге?!
Студенты окружили соперников плотным кольцом и принялись гортанно ухать, стучать по груди и притопывать ногой. И несмотря на все попытки, Айлин так и не удалось прорваться через оцепление и утащить подопечного прочь. Поэтому она решила немедленно вызвать помощь, потому что дерзость новичка грозила обойтись ему крайне дорого.
– Участок, это сержант Кайлиан. Срочно пришлите подкрепление в «Секиру».
– Я поломаю тебя и покалечу, – процедил Хруд, на ходу сбрасывая одежду, пока не остался в одних брюках. – И все суды меня оправдают, ибо к обычаям союзных миров положено относиться с предельным уважением. Так что твоя форма и должность больше не имеют смысла. Ты сам произнес это слово, так что готовься познать ужас, боль и стра…
Кир быстрее ветра выбросил кулак, хлестким крюком засветил гаду в челюсть, и могучий вождь завалился набок, как мешок брюквы. И пока он валялся с закатившимися зенками и раззявленной пастью, пират заломил ему руки за спину и защелкнул браслеты, после чего не удержался и слегка приголубил ребром ладони по печени. Хруд крякнул, икнул и протяжно захрипел. Кир тут же поднял его и самодовольно произнес:
– Ты имеешь право на все, на что имеешь право. И не имеешь на все остальное. И проведешь пару суток в обезьяннике, где тебе самое место, пока за тебя не заплатят достойный залог. Все понял, чепуха ты никчемная? Или повторить?
– Ты… ответишь за это, – прохрипел варанг.
– И как же? На орданг меня вызовешь? – Принц засмеялся. – Ну, удачи. А попытаешься подгадить исподтишка, и вся твоя планета узнает, что сын королевского дружинника – крыса, трус и бесчестный никуд.
– Он что, из наших? – удивился один из студентов. – Откуда этот человек так много знает о порядках варангов?
Входная дверь с грохотом слетела с петель, и в бар влетела целая дюжина городовых с электрическими дубинками наголо. Дебоширы быстро поняли, что дело плохо, и без лишних принуждений выстроились вдоль стены.
Кир же с довольным видом повел поверженного соперника наружу, как вдруг Айлин заступила ему дорогу и выхватила пистолет.
– Спиной ко мне, – распорядилась сержант. – Руки за спину.
– Так у него уже.
– Я не про Хруда. А про тебя.
– Ты шутишь? – Принц изогнул бровь.
– Нет. Я тебя арестовываю.
– За то, что помог?!
– За превышение должностных полномочий, – Айлин загнула палец. – За умышленную порчу нательной камеры. За злонамеренное участие в массовых беспорядках. А так же за посрамление чести мундира. Руки за спину. Больше повторять не буду.
– Тогда арестуй и себя – за то, что такая неблагодарная стерва.
Синий неоновый луч попал парню точно в голову, и тот прилег почти там же, где минутами раньше валялся варанг. Новейшая модель не отключала сознание и даже позволяла говорить, так что Кир на собственной шкуре ощутил все прелести надевания оков – тем более, что архейка не особо с ним церемонилась.
– Не туго? – с издевкой спросила она и натянула цепочку.
– Фофла фы…
Рыжая с особым удовольствием содрала с комбинезона наклейки и швырнула на пол:
– Пойдешь ты – причем очень скоро. За такую выходку точно придется собирать вещички. Потому что ты недостоин ни этой академии, ни этой формы. Берси!
– Д-да, сержант?
– В машину его. Да поживее.
– А что делать с Ратескалом?
– Освободи и принеси извинения от имени кампусной стражи. Я выпишу ему штраф – на этом и закончим.
– Вува… – процедил Кир, роняя слюни.
– Что, прости? – Кайлиан склонилась над ним и приставила ладонь к уху.
– Вувая…
Пирата оттащили к фургону, сняли пояс и посадили в отсек для задержанных. По прилету в участок паралич почти прошел, и парень мог передвигаться сам, хотя пошатывался и частенько спотыкался. В «приемной» у него отобрали последнее снаряжение и жилет, а затем отвели на второй этаж. Там находился стол с компьютерным терминалом, а за ним – три прозрачные двери в крохотные каморки, где умещались только откидные койки и унитазы с умывальниками за невысокими перегородками.
Принца усадили в кресло, Айлин села за клавиатуру и принялась с отрешенным видом строчить отчет.
– Серьезно? – после недолгой паузы усмехнулся Кир. – Ты вышвырнешь меня за то, что я не дал тебя оскорблять?
– Оскорбление – не нападение, – рыжая даже не посмотрела в его сторону, старательно заполняя формуляр. – Моей жизни и здоровью ничто не угрожало. А если бы и угрожало, я смогла бы защититься сама. Ты же нарочно нарушил закон, наплевал на устав, поссорился с очень влиятельным студентом, выставил Федерацию в крайне неприглядном свете и бросил тень на всех городовых. Потому что мы не принимаем в свои ряды бандитов и придурков, что решают пустяковые вопросы мордобоем, а административные правонарушения – уголовными преступлениями.
– Ты ведь нарочно, да? Я тебе просто не нравлюсь, а тут выпал жирный повод отомстить. И ты, разумеется, его не упустишь.
– Я лишь следую букве устава.
– Ага. Друзьям – все, врагам – закон. Знаешь, кто это сказал?
– Мне плевать. Не пытайся меня укорить, разжалобить или подкупить. Все твои проделки – на камере, – девушка похлопала себя по груди. – Я лишь опишу их в отчете и поделюсь личным мнением – как страж, как гражданин, и как твой командир. Надеюсь, бывший.
Принц только сейчас осознал, в какой заднице очутился. Ведь если его в самом деле выгонят из академии, им тут же займется Борода. И уж лучше сразу придушить эту рыжую мразь и сесть на пожизненное в федеральной тюряге, чем оказаться в лапах проклятого предателя.
Можно, конечно, попытаться договориться и умаслить засранку, но просить прощения – ниже его достоинства. Не родилась еще баба, ради которой Кир станет унижаться и попирать свою гордость. Выкрутится как-нибудь, а этой заразе все еще аукнется – и не раз.
– Однажды крючкотворство тебя и погубит, – надменно хмыкнул Кир. – Прямые и несгибаемые быстро ломаются там, где нужна гибкость.
– Может, уже взятку предложишь? – янтарные глаза монотонно бегали по сияющим строчкам. – Чтобы не только выгнали с гарантией, но еще и посадили.
– Я все сказал.
– Вот и славно. Тогда заткнись – и не мешай мне работать.
– Что ты знаешь о плене у пиратов? – неожиданно спросил Кир.
Щелчки стихли, а тонкие пальчики зависли над клавишами и едва заметно задрожали.
– А что?
– Да так… – Принц откинулся на спинку и приготовился наслаждаться своим же представлением. – Я прыгал далеко, бывал даже в Темном Секторе. Видел многое, слышал всякое… Если надеешься спасти родителей – у тебя очень мало шансов. Столько лет в гареме у пиратов не выдержит даже робот, что уж говорить о нежных и утонченных архейцах.
– Кто тебе это сказал? – процедила Айлин, вперив в заключенного уничтожающий взор. – Отвечай!
– Да какая разница? – он пождал плечами. – Все об этом болтают. Я лишь хочу сказать, что все твои потуги – бессмысленны и бесполезны. Ты не спасешь родителей, потому что тебя просто не возьмут в патруль. А гоняться за налетчиками из академии немного накладно, не так ли?
Рыжие брови сошлись на переносице, крылья носа затрепетали, на скулах вздулись багровые желваки, а зубы, казалось, вот-вот раскрошатся от непомерного сжатия.
– А если даже и возьмут, то один или два малых катера ничего не сделают станции и тем более планетарной базе. Не заявишься же ты в логово мародеров и убийц со своим уставом и не прикажешь встать к стенке под угрозой сраного парализатора. А даже если тебе каким-то чудом и удастся выйти на след предков, то живыми их вряд ли застанешь. Потому что от рабов для утех избавляются сразу, как только те теряют товарный вид. А происходит это довольно быстро из-за, так сказать, особо суровых условий эксплуатации. Среди пиратских вожаков мало неженок. Большинство предпочитают пожестче, если ты понимаешь, о чем я…
Айлин перепрыгнула через стол, разметав во все стороны планшеты, зарядные устройства и прочие канцелярские гаджеты, подскочила к задержанному и залепила такую пощечину, что тот грохнулся на пол вместе со стулом. Но и этого ей оказалось мало – девушка уселась сверху и принялась хлестать по щекам с двух рук так, что сперва во все стороны брызнули искры, а затем – капли крови.
– Сержант! – в помещение ворвалась Амада в сопровождении Берси и двух городовых. – Что ты творишь?!
– Я… – архейка мотнула головой и часто заморгала, точно очнулась от глубокого сна.
– Сейчас же отойди от него! Кто-нибудь, вызовите медиков – живо!
Рыжая поднялась с грацией зомби, отошла в уголок и в недоумении уставилась на саднящие руки. Берси и Виктория кое-как подняли страдальца вместе с креслом, после чего майор с ужасом коснулась пальцами вены на шее, словно Кира не по лицу слегка погладили, а рубанули топором по макушке.
– Отвратительно! – сокрушалась начальница, распаляясь все сильнее с каждым словом. – Избить задержанного! Мы что, снова оказались в двадцатом веке? Может, ты еще и пытки применять начнешь?! Стыд и позор!
– П-простите… – Айлин побледнела и уставилась в пустоту, явно ощущая то же, что и Принц минуты назад – креслице сильно зашаталось под наглой жопкой, того и гляди придется собирать манатки на пару.
– Кирюша, что у тебя болит? – гневный тон сменился ласковым воркованием, и для полноты картины Виктории оставалось только сесть блондину на колени и расцеловать в носик. – Голова не кружится? Тошноты нет?
– Я в порядке, – Кир растянул губы, уже покрывшиеся запекшейся корочкой.
– Ничего подобного! Это очень серьезно правонарушение. Да какое там нарушение – настоящее преступление! Особенно для стража порядка!
Принц покосился на Айлин и улыбнулся от уха до уха. Девушка же совсем потухла и безучастно таращилась перед собой, понурив плечи и машинально сведя запястья перед животом, точно приготовившись к скорому и неминуемому аресту.
– Кирилл, я настаиваю, что бы ты написал заявление. За подобные проступки нужно нести самое серьезное наказание.
Рыжая дернулась, как от удара тока, мельком взглянула на довольную физиономию пирата и опустила голову – видимо, окончательно смирилась со своей незавидной, но вполне справедливой участью.
– Госпожа Амада, вы все неправильно поняли, – сказал Кир. – Дело в том, что у меня с детства есть дурацкая привычка – качаться на стульях. Вот и сейчас я качался-качался, да и завалился на пол. А сержант Кайлиан бросилась мне на помощь, но не успела поймать. А по щекам била, чтобы привести в чувство – я стукнулся затылком и ненадолго потерял сознание.
Майор отстранилась от него и пристально посмотрела прямо в наглые зеленые глаза:
– Кадет Казаков, я служу в страже пятнадцать лет. И это самое нелепое оправдание, которое я слышала за все эти годы. Здесь везде камеры, если ты еще не понял. Как думаешь, следователи с тобой согласятся, когда просмотрят записи?
– Неважно. Я все равно не собираюсь катать зая…вление. Не хочу рушить сержанту карьеру только потому, что она один раз не сдержала эмоций.
– Мне не нужны твои поблажки, урод! – в сердцах выпалила архейка.
– Сержант!! – Амада, казалось, и сама стояла на грани нервного срыва. – Да что тут между вами случилось?!
– Кое-что личное, – проворчала девушка. – Но я своего мнения не изменю! И скажу на суде все, как есть! И не стану выгораживать этого гаденыша, даже если он изъявит желание выгораживать меня!
– Так, все, – Виктория потерла висок. – Я устала от вас обоих. Кайлиан – сдай оружие.
– Что?!
– Ты тоже арестована за превышение должностных полномочий и нападение на задержанного. Пусть все решает отдел внутренних расследований и комиссия по этике. А до тех пор посидите за решеткой – остынете, приведете мысли в порядок и заодно разберетесь в своих чувствах и отношениях.
– У нас нет никаких…
– Молчать! – неожиданно громко взвизгнула майор. – Снаряжение на стол – и марш в камеру!
Айлин подчинилась с видом мученицы, посланной на жестокое заклание. Под насмешливым взором пирата рыжая вошла в отсек и сама заперла за собой дверь. Кира меж тем осмотрели прибывшие медики и не нашли ничего опаснее ссадины на губе и небольшой шишки.
После чего конвоиры завели его в соседнюю ячейку, отделенную от соседки тонкой, но очень прочной перегородкой. И теперь уже Амада села за компьютер и принялась набирать свой отчет, часто вздыхая и сокрушенно бормоча под нос:
– И это – наша лучшая выпускница…
Закончив, майор ушла вместе с остальными городовыми, в помещении притушили свет, и арестованные остались в полутьме тесных каморок. Пару часов оба молчали – Кир дремал на койке, Айлин напряженно сопела. И как только снаружи прозвучала мелодичная трель отбоя, сержант первой нарушила гробовую тишину:
– Если меня отстранят – не знаю, что с тобой сделаю.
– Истеричкам не место на службе, – усмехнулся пират. – Ты опасна и для преступников, и для коллег.
– Ты мне – не коллега, – с отвращением прошипела архейка. – Ты – подонок не лучше Хруда. Ибо только такие льют грязь на родителей.
Принц протяжно выдохнул. Его семью никак нельзя назвать образцовой. Отца он едва помнил, а с матерью никогда не был особо близок. Бригитта занималась только своим разбойным королевством, а наследник рос, как бурьян.
Зато после совершеннолетия с него стали требовать так, словно он двадцать лет провел в элитной военной академии. У остальных налетчиков ситуация схожая – там все друг другу волки, а шутки про мамаш и предков – самые ходовые. Поэтому парень слабо представлял, что такое тесные и теплые отношения, потому и не придал своей подначке особого значения.
– Знаешь, ты права… – наконец изрек разбойник.
– В том, что ты – падаль и мразь? Для этого не нужно твое признание. Это и так очевидно по совокупности улик.
– В том, что я перегнул палку.
– Твои извинения ничего не изменят.
– Я и не собирался извиняться, – Кир хмыкнул. – Пи…лоты не извиняются. Лишь сказал, что не стоило бить тебя по самому больному.
– Мне плевать. Ты все равно вылетишь из академии… пилот, – Айлин с презрением фыркнула. – И не сомневайся.
– Значит, счастливо оставаться.
– Ага. Надеюсь, больше не увидимся.
– Полностью согласен.
– Вот и отлично.
– Может, заткнешься уже?
– Сам заткнись.
– Я как бы заснуть пытаюсь.
Архейка встала и со всей души вмазала стопой в перегородку – да так, что аж лампы на потолке замигали.
– Спокойной ночи, котик.
– Стерва поехавшая.
– Да тихо вы там! – в отсек вошел сонный городовой из числа тюремной охраны. – Белены объелись, что ли?
Вмешательство третьих лиц поставило точку в разгорающемся споре. Заключенные повернулись друг к другу спинами и замолчали, а скоро оба погрузились в глубокую дрему.
Той ночью им снились очень похожие сны. В них было много шума, крови и огня. На тот момент им обоим едва исполнилось по пять лет, отчего воспоминания казались обрывочными и фрагментарными, как расколотая мозаика или запачканный калейдоскоп.
– У тебя отлично получается, – сказала мама, склонившись над пианино. Ее лицо в обрамлении медных волос отчетливо проступало из тумана, что заволакивал все вокруг. – Великолепный слух. Прямо как у папы.
– В небе корабли, – в комнату вошел высокий статный мужчина с винтовкой в руках. – И это – не Федерация.
– Они приближаются, – отец встал из-за панели управления и вынул из кобуры тяжелый пистолет. – Движок поврежден, прыгнуть мы не сможем. – Он опустился перед испуганным мальцом на колено и тепло улыбнулся. – Но я так просто не сдамся. И ты не сдавайся. Никогда.
– Я боюсь… – хныкнул Кир.
– Не волнуйся. Я рядом. Просто спрячься – и все будет хорошо.
– Лезь в подпол – и сиди тихо, как мышка, – наставлял отец, пока мама заряжала свое ружье.
– Может, убежим? – Айлин утерла слезы со щек. – Или позовем дядю? Он – космонавт, он поможет.
– Наши корабли – не чета пиратским, – мужчина улыбнулся. – Помощь, увы, не успеет. Но про дядю ты правильно вспомнила. Свяжись с ним, как только все закончится.
– Ч-что закончится?
– В подпол, живо. Они уже близко.
– Папа? – Кир прижал к лицу респиратор, с которым затем не расставался всю сознательную жизнь. Сирена сверлами вонзалась в уши, а глаза слезились от гари.
– Мама? – Айлин приподняла люк, осторожно выглянула наружу и закашлялась от заволокшего гостиную дыма.
Дом полыхал, всюду царил страшный беспорядок, а кровь заливала даже потолок. И бурые разводы неровными полосами тянулись к расколотой надвое входной двери.
Пол сплошь устилали тела в прожженных насквозь скафандрах. Кир шел по ним, как по стальному ковру, поскальзываясь, спотыкаясь и тяжело дыша. Раненые пираты в отчаянной агонии пытались схватить малыша за ноги. Больше всего на свете ему хотелось закрыть глаза и больше не открывать, но тогда он не сможет отыскать своего родителя. А ведь он тоже мог нуждаться в помощи.
– Мама! – Айлин выбежала на крыльцо, едва не угодив под обрушившуюся крышу, и приставила ладонь козырьком.
Черный корабль стремительно поднимался к небесам. И под ним не бушевало ревущее пламя, как под дядиными ракетами. Чуть позже звездолет превратился в черную точку, а затем просто исчез – растворился в небесной лазури, превратив ближайшие облака в закрученные спиралями острые конусы.
– Папа!
Отец лежал в дальнем углу – совсем рядом от бортовой аппарели – прижимая ладонь к животу и крепко стиснув пальцы на рукоятке лазера. Кир сел рядом и протянул аптечку – в схроне, где обычно возили всякие запрещенные вещи, имелся внушительный запас еды и лекарств – как раз на такой случай.
– Уже поздно, – мужчина улыбнулся, и с небритого подбородка стекла густая струя. – Не поможет…
– Не умирай, – Кир закрыл лицо ладонями и заплакал. Родившись и выросши в Темном Секторе, он уже в пять лет прекрасно понимал, что такое убийства, смерть и несовместимые с жизнью травмы. – Не бросай меня…
– Я никогда тебе не врал, малыш, – холодеющая ладонь коснулась щеки, оставив на ней багровый отпечаток. – И сейчас не буду. Мои дни сочтены. А о тебе позаботится мама. Но дай мне слово… – он закашлялся и попытался отползти от подступающего пламени, но тело уже почти не слушалось. – Нет, поклянись… поклянись, что никогда не станешь такими же, как они, – воин кивнул на валяющихся тут и там мертвецов. – И никогда не прольешь кровь невинных. Иначе ты – не мой сын.
– Я… клянусь.
– Смотри мне, – ослабшая рука пошевелила грязную шевелюру, прежде чем упасть плетью. – Я буду… следить…
– Подъем, господа арестанты! – лампы в камерах вспыхнули на полную мощность и сработали лучше любого будильника. – Время отвечать за свои проступки и прегрешения.
После легкого завтрака заключенных повели на суд – а точнее, на ковер к самому высокому начальству. В просторном зале за трибунами стояли заседатели: шеф стражи, ректор – строгая женщина в черном костюме и со светлым каре, проректор по воспитательной работе, начальник отдела внутренних расследований и глава комитета по этике.
– Итак, все в сборе, – с тревогой произнесла Амада, пока блондинка молча сверлила новичка пристальным взором инисто-льдистых глаз. – Объявляю заседание открытым. На повестке – два дела о грубейшем нарушении устава и порядка. Начнем с господина Казакова. Скажите, как вы можете обосновать вот этот ваш поступок?
Виктория щелкнула пультом, и на голоэкране за ее спиной вспыхнула запись с нательной камеры Берси, где во всех подробностях запечатлели и вызов Хруда на поединок, и непосредственно сам бой.
– Общество варангов, – начал Кир, – глубоко традиционно, а в основе всех их обычаев лежат сила, отвага и воинская доблесть. Все их нравы, верования и даже семейные отношения построены на этих трех незыблемых постулатах. Трусливый и неудачливый мужчина объявляется изгоем – сиречь, никудом – даже если ему нет равных в росте и мощи.
В то же время даже женщина может стать вождем и королевой, если мастерски владеет оружием, проявляет завидную доблесть и постоянно участвует в военных походах. Из всего этого следует, что истинные варанги презирают слабость и никогда не послушаются тех, кого считают ниже себя по рангу. Как итог, просить, требовать и увещевать – значит проявлять смертельное неуважение к традиционным ценностям этого народа, что прямо запрещено и законами Федерации, и уставом этой академии.
И то, что вы посчитали хулиганской выходкой и нарушением правопорядка, является строгим и обязательным соблюдением канонов и обычаев Варанга. Да, я вызвал Хруда на орданг – и тем самым на корню погасил конфликт, грозивший перерасти в побоище с участием кампусной стражи.
А это имело бы далеко идущие последствия как для самой станции, так и для тех дипломатических усилий, что прилагает Земля для упрочнения связей со своими союзниками. Проще говоря, я не только уважил традиции Варанга, но и устранил самые серьезные проблемы всего одним ударом. У меня все, господа заседатели.
Пятеро судей в недоумении переглянулись, а у ректора так и вовсе брови полезли на лоб.
– Даже не знаю, что ответить, – Амада поправила очки, а Кир в который раз поблагодарил себя, что смотрел перед сном не только голографический стриптиз, но и научно-познавательные передачи.
– Господин Ратенскал отказался писать заявление, – произнес представитель этической комиссии. – Обосновав это тем, что господин Казаков действовал в строгом соответствии с понятиями и обычаями его родины. Наказать Кирилла – значит, оскорбить весь Варанг, а за такое одним дипломатическим скандалом мы можем не отделаться. Я снимаю свою претензию.
– Да вы издеваетесь?! – Айлин всплеснула руками. – Он прямо нарушил устав академии! Там черным по белому написано, что драки и поединки запрещены!
– Устав не может быть выше основного закона Федерации, – сухо ответил следователь – сухопарый седовласый мужчина в темных очках. – И уж тем более ему противоречить, вступать в прямой конфликт и наносить вреда всем нашим усилиям. Считаю, что кадет Казаков поступил умно, дальновидно и в соответствии с принципами минимизации ущерба. В связи с чем также отзываю претензию о намеренно сбитой камере. Кирилла награждать надо, а не наказывать.
– Но… – архейка стояла, как на публичной порке, и Кир едва сдерживался, чтобы не расплыться в ехидной ухмылке. Что может быть прекраснее, когда обнаглевшая сучка получает по заслугам? Да это просто лучшее зрелище на свете!
– Значит, дело в отношении кадета Казакова закрыто в связи со снятием всех обвинений, – ректор сделала пометку в протоколе. – А вот вы, сержант Кайлиан, так просто не отделаетесь. Как вы можете объяснить зверское нападение на задержанного в наручниках с нанесением вреда здоровью средней тяжести?
– Протестую, – вдруг сказал пират. – Пощечины не тянут даже на легкую степень.
– Но вы упали и ударились головой, а медики нашли шишки и гематомы на черепе, – возразил следователь.
– У стула высокая спинка, а я приподнял затылок перед ударом, – спокойно ответил Принц. – Следы же остались от падения после выстрела из парализатора. Который сержант Кайлиан применила в полном соответствии с уставом, потому что я отказался подчиняться законному требованию представителя власти. Все это есть на камерах.
– Кирилл, – Амада устало вздохнула и потерла переносицу. – Я все понимаю, но…
– Позвольте мне закончить. Айлин напала на меня, потому что я крайне нелестно отозвался о ее родителях. А согласно традициям и устоям Археи, это – тяжелейшее оскорбление и нарушение всех мыслимых норм и понятий. Поэтому мне остается лишь смиренно надеяться, что госпожа Кайлиан удовлетворилась пощечинами и не захочет взять с меня более серьезный откуп.
– Он снова прав, – проректор пожал плечами. – Поразительная осведомленность в обычаях союзных миров. Его бы не в стражу, а в министерство иноземных дел.
Еще бы – покуролесь с пришельцами с десяток лет и послушай их пьяные излияния и бахвальства после каждого налета…
– Но почему вы решили так оскорбить вашу наставницу? – спросила ректор.
– Я очень разозлился из-за ареста. На мой взгляд – несправедливого. Отчего не сдержался, дал волю чувствам и поступил недостойно стража и мужчины. Так что если кого и наказывать – то исключительно меня.
Разумеется, если бы не угроза пинка прямо в радостные объятия Жирной Бороды, Кир повел бы себя иначе… сильно иначе, но чего только не сделаешь ради спасения собственной шкуры. Ибо даже ребенку известно, что слишком твердые и несгибаемые очень быстро ломаются, в то время как гибкие и осторожные хоть и склоняются пред сильным ветром, но затем расправятся во всей красе и мощи. И заодно могут так хлестануть в ответ, что навеки отобьют всякое желание на них нарываться.
– Сержант Кайлиан, – обратился к ней следователь. – Вы согласны заключить мировое соглашение?
