Текст книги "Путешествие в мир сказок"

Автор книги: Сергей Назаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Да расширь их, что есть мочи.

Помолчи, я буду зрить,

И тогда смогу открыть:

Кто ты и зачем приехал».

И такая вот потеха

Длилась тут минуты три.

Ваня в очи её зрил

Молча, сам при этом думал:

«Кто и где её так стукнул,

Что свихнулась бабка враз?

Интересно, что сейчас

Она выдаст обо мне?

Ведь я к ней не по злобе,

А по-доброму пришёл.

Я б уже давно прочёл!»

Баб-Яга меж тем отстала

И смотреть вдруг перестала

В очи чёрные его.

Говорит: «Я одного

Не пойму, хотя мне ясно:

Со здоровьем всё прекрасно

У тебя, зачем нужна

Тебе «мёртвая» вода?

Или ты решил напиться,

Чтобы с жизнью распроститься?»

«Что ты, бабушка, постой!

Мне не «мёртвой», а «живой»

Надо раздобыть воды,

Чтобы не было беды.

Для отца ищу я воду.

Переспрашивал народу

Я об этом очень много.

Но никто о том ни слова

Не сказал, а только две

Женщины открыли мне

Эту тайну. И так сходится,

Что тебе они приходятся

Сёстрами. Они меня

И направили сюда,

Чтобы ты мне помогла

По добру, а не со зла

Синеглазку отыскать.

И в саду её сыскать

Яблоки, что молодят

Всех, кто очень уж хотят

Стать моложе. Да открыть

Тот колодец, что б добыть

Из него воды «живой».

Вот такой мой план простой!»

«Как же я в тебе ошиблась?

Может головой ушиблась!?

То-то мне все эти дни

Снятся ужасы одни!

Ты прости меня, что я

Плохо встретила тебя:

По глазам не прочитала

И совсем не то узнала.

Видно начала стареть —

Не смогла я разглядеть,

Что ты добрый человек.

А живу ведь пятый век!

Раньше не было такого,

Что ж, учиться надо снова

Или вовсе помирать,

Что б позора не видать».

«Брось, хозяйка, не стони.

У тебя всё впереди.

Ну, ошиблась – не беда,

Не случилась здесь вреда!

Ведь не зря все говорят

Уже много лет подряд:

«Не бывает той старухи,

Что бы не было прорухи!»

«Ну, спасибо, что сказал,

Да в старухи записал!

Ладно, я не обижаюсь.

Так и быть уж постараюсь

Как-нибудь тебе помочь.

Ну, так вот: ты в эту ночь

Будешь возле того сада,

Вкруг которого ограда

Высотою верст так шесть.

Может семь – не перелезть.

Твоя первая задача

Попасть в сад, и это значит

Тебе нужен новый конь,

Да такой, что хоть в огонь,

Хоть на небо унесёт,

И при том не пропадёт.

У меня такой пасётся

Под окном. Перенесётся

Он через любую стену.

Ты бери его на смену

Своему коню, но помни,

Что уйдёт он от погони,

Если ты в саду сорвёшь,

Да с собою унесёшь

Лишь три яблока всего.

И условие одно

Есть ещё: когда возьмёшь

Свой кувшин и зачерпнёшь

Из колодца ты водицы,

То смотри, как не пролиться,

Набирай в нем половину,

Что б в кувшине середину

Покрывала лишь вода.

Не то – страшная беда

Там с тобою приключится,

Потому что у девицы

Хитрость есть на этот случай.

Оплела она паучьей

Ниткой верхний край стены,

У себя собрав концы

Этих ниток во дворце.

Если же задеть не все,

А одну лишь среди них —

Зазвучат все в один миг.

Перезвон пойдет такой,

Что проснётся тут любой.

И тогда несдобровать

Будет вору, и узнать

Сможет гнев он Синеглазки».

«Вот, спасибо, за подсказки!

Буду я остерегаться.

Постараюсь не попасться.

Что ж, поеду в тот же час,

Уж стемнело, в самый раз!»

И вот с этими словами,

Нового коня наш Ваня

Оседлал, и прочь умчался.

* * *

Здесь старик опять прервался

И сказал, что он устал.

А зевнув, вдруг замолчал.

Что ж, и мы тут отдохнем.

А что было с тем царём

И другими персонажами

Мы чуть позже всё расскажем Вам.

Здесь закончились слова,

С ними – третья и глава.

Глава четвертая

Ночь была уж на исходе,

Когда вдруг на горизонте,

Где зарница разгоралась

Перед ними показалась

Та стена, что охраняла

Сад, о коем рассказала

Накануне Баб-Яга.

Но, чтобы попасть туда

Надо было исхитриться.

Конь Ивана словно птица,

Разогнавшись, что есть сил,

Оттолкнувшись, в небо взмыл.

И взлетев над облаками,

Ваня, обхватив руками

Шею резвого коня,

Глянул вниз, в душе храня

Опасенье, что ему

Трудно будет одному

Отыскать в потёмках сада

То, что очень ему надо.

Пока Ваня так рядился

Конь на землю опустился,

И сказал тотчас Ивану:

«Я, хозяин, без изъяна

Повторю такой прыжок

И вернусь-ка на лужок,

Что остался за стеной.

Только уж внемли одной

Моей просьбе: ты сорви

Яблок чудных штуки три,

Да воды лишь полкувшина

Зачерпни, а то не в силах

Буду я через ограду

Перенесть тебя из сада.

Да смотри не позабудь!

Я же – отдохну чуть-чуть».

И Иван коня оставил

Под стеной, стопы направил

Ко дворцу, что б в нём добыть

Ключ, и им затем открыть

Спрятанный в саду колодец.

Вот, Иван уж на пороге,

Вот и дверь приотворил:

Тишина… Он не забыл,

Что его предупреждала

Баб-Яга – она ведь знала

Всё коварство Синеглазки.

И Ивану без подсказки

Тяжело пришлось бы там.

Но, тем временем, он сам

Осторожно, что есть мочи,

Широко открывши очи,

Что б в потёмках разобраться,

Да случайно не попасться,

Шёл, ступая еле-еле.

«Только б доски не скрипели

На полу, – молился Ваня, —

Где ж девицина-то спальня?

Полчаса уже брожу,

А её не нахожу!»

Наконец, нашёл дверь спальни,

Отворил: в опочивальне

Увидал тринадцать тел,

Коих сон всех одолел

(На заре ведь сладко спится).

Видит Ваня: те девицы

На лицо все так похожи —

Круглолицы и пригожи,

Что нельзя их отличить.

«Как же мне теперь тут быть?» —

Призадумался Иван.

Вспоминать он стал слова,

Те, что слышал от Яги,

Как увидел: от ноги

Одной дремлющей девицы

Тянется через светлицу

За окошко вроде нить.

Пригляделся – так и быть!

А та нитка за окошком,

Пробежав ещё немножко —

Распускалась в сто концов

Словно сетка у ловцов.

Если вор полезет в сад,

Он потом не будет рад,

Потому что где-нибудь,

Даже, если он чуть-чуть

Прикоснется к нитке той,

Во дворце поднимут вой

Сто сирен и сто звонков,

Что от страха сто потов

У него сойдут тотчас,

И не скроется он с глаз.

«Значит – вот где Синеглазка!

Спит, закрывши свои глазки.

Щёки – розового тона:

Словно спящая Мадонна! —

Так подумалось Ивану, —

Как же внешность так обманна!»

Вспомнил он про её силу,

Что сведёт она в могилу

Тех, кто смеет покуситься

На имущество девицы.

«Жаль, влюбиться не могу!

Ведь себя я погублю.

Эх, была, тут не была!»

И под эти-то слова

Он её поцеловал,

Наклонившись, в те ланиты,

Что манили, как магниты.

Синеглазка не проснулась,

На бочок лишь повернулась,

Улыбнувшись от чего-то,

Видно снилось ей про что-то

Доброе в тот самый миг,

Приукрасив её лик.

Тут Иван увидел ключ,

Что виднелся лишь чуть-чуть

Из-под края простыни.

«Ты меня за то прости,

Синеглазка, но возьму

Ключик твой. Потом верну,

Так, что ты и не заметишь.

Да проснуться не успеешь,

Как он будет уж на месте.

Через пять минут вы вместе

Встретите рассвет. А – я,

Сев на своего коня,

Поскачу в обратный путь.

Ты меня не обессудь», —

Рассуждая так, Иван

Ключик положил в карман

И вернулся в сад опять,

Что б колодец отыскать.

И нашёл его он скоро.

Поспешил водой наполнить

Свой кувшин, да вот припомнить

То, о чём его просили

И недавно говорили,

Не сумел он впопыхах,

Стал разыскивать впотьмах

Яблоню, чтобы сорвать

Яблок штук примерно пять.

(Может больше – пригодятся!)

Но, однако, собираться

Надо и в обратный путь,

Только надо ключ вернуть.

Что и сделал, но при том

Вновь не удержался он

И в уста поцеловал

Синеглазку. Уж не стал

Мешкать после и скорей

Выбежал вон из дверей.

Недалече от дворца,

Чуть направо от крыльца,

Он нашёл то, что искал:

Сразу яблоню узнал,

Хоть темно в саду том было.

И быстрей, что б не открылось

Пребывание его

(Он хотел лишь одного:

Поскорее убежать).

Стал он яблоки срывать,

Не считая их при том.

Помнил только об одном,

Что рассвет уже грядёт —

Ведь тогда его найдёт

Девица лихая та,

Кою целовал в уста.

Вот Иван уж на коне:

Оттолкнувшись, тот к стене

Словно птица подлетел,

Да копытом и задел

Нитку, что тянулась вдоль

Изгороди. Звон такой

Вдруг раздался, что есть мочи

Посреди спокойной ночи,

Разбудив всех во дворце.

Изменившись тут в лице,

Наш царевич закричал,

Чтобы конь быстрей скакал,

Не-то будет худо им.

Конь в ответ: «Ведь я просил

Взять немного там всего,

Чтоб тебя я одного

Смог перенести обратно.

А теперь – сам виноватый!

И, в итоге, вот, что вышло —

Ты меня будто не слышал.

Тяжести набрал такой,

Что я нить задел ногой!»

«Что теперь-то препираться?

Тебе надо постараться

Унести отсюда ноги.

Неоткуда ждать подмоги,

Так, что «жми во все лопатки»,

А то будет нам «не сладко»!»

И Иван помчался прочь,

Зная, что ему помочь

Сможет только Баб-Яга,

Ведь остановить врага

Было ей одной под силу.

Доскакав, её просил он

Задержать погоню здесь.

И Яга велела сесть

В седло прежнего коня,

Что набрался сил не зря,

Тут Ивана ожидая,

Отдохнув, забот не зная.

* * *

А тем временем в погоню

За Иваном вслед по полю,

По лесам и по долам,

По оврагам и холмам

Скачет богатырка злая.

И «на пятки наступая»,

Уж почти его догнала.

Но до тётки доскакала.

Та ж её не отпустила,

От души так угостила,

Что племянница и с места

Не могла сойти. И вместо

Скачки тут-то задержаться

Ей пришлось, да и признаться,

Что какой-то вот злодей

(Жаловаться стала ей)

Мало что добро стащил,

Да ещё всех разбудил.

И такого-то нахала,

Несмотря, что так устала,

Непременно всё ж накажет,

Если тётка ей расскажет:

«Проезжал ли здесь кто мимо?»

Та в ответ: «Я тут простыла,

Да на печке всё лежу

И в окошко не гляжу.

Может, кто и проезжал,

Кто бы мне про то сказал?

Ничего я не видала,

Никого здесь не встречала,

Да и поздно я проснулась.

Ты бы лучше отдохнула

У меня, и не спешила.

Я бы баньку истопила.

Ты б с дороги и помылась,

А то пылью вся покрылась,

Да поспала бы чуток,

Ведь, наверно, путь далёк

Предстоит тебе ещё,

А пока – забудь про всё!»

Так оно и приключилось.

Синеглазка распростилась

С тёткой только через сутки.

Но потом уж не до шутки —

Припустилась-то опять

За Иваном. Догонять

Его стала, да он снова

Сменил лошадь, и на новой

Ускакал, набравшись сил.

У второй Яги просил

Того прежнего коня,

Что оставил здесь не зря:

Он ему и пригодился —

Так бы просто он не скрылся.

Богатырка же опять

Принялась тут отдыхать.

И хоть эта остановка

Ей не к месту, но неловко

Было тётке отказать.

Чтобы вся родня сказать

Не могла дурного слова —

Погостить решила снова.

Но промчались день и ночь.

На коня вскочив, и прочь

Ускакала Синеглазка.

И уж скоро бы развязка

Тут случилась, но пока

Есть ещё одна Яга.

До неё Иван добрался.

И опять он постарался:

Поменял коня. Но тут

Отдохнуть решил чуть-чуть,

Так как сильно он устал.

У Яги Иван проспал

Целый день, вдруг слышит – топот;

Он – в седло, а следом рокот,

Шум и гам, и крики: «Стой!

Догоню, такой-сякой!»

Но Иван «не лыком шит»:

Развернулся, вынул щит,

Меч из ножен оголил,

Закричал ей: «Я решил

С тобой биться, Синеглазка!

На конях – не будем, слазь-ка.

На земле тебя я встречу!

Но для честности, замечу,

Что не к чести мне с девицей

Силой меряться. Проститься

Ты не хочешь с белым светом?»

Та в ответ: «Своим советом

Ты воспользуйся-ка сам.

А ворам, что по садам

Любят лазить не спросясь,

Спуску не даю! Ну, слазь,

Что ж застрял ты на коне?

Мы с тобой теперь одне,

И сбежать ты не пытайся,

Лучше стой и защищайся!»

Началась у них тут битва.

Меч девицы словно бритва

Щит Ивана разрубил,

Будто тот таким и был.

Но Иван в ответ булаву

Повредил её на славу.

В общем, бились не на шутку.

Минул день, за ним и сутки,

А они дерутся снова.

Тут Иван ей молвил слово:

«Может, девица, с тобой

Отдохнем чуток. А – бой

Никуда не убежит.

Пусть оружье полежит

Хоть немного в стороне,

А то скоро на заре

Будут сутки, как мы бьёмся.

Давай нынче тут прервёмся.

Да вздремнём хотя б немного,

А затем продолжим снова».

Девица ему в ответ:

«Что ж, хороший твой совет.

Я признаться, притомилась.

Уж давно вот так не билась

Я не с кем. А ты – хорош:

На богатыря похож —

Смелый, хоть и испугался,

Но ты в этом не признался.

Этим – ты по нраву мне.

Вот и сгинул весь мой гнев.

Ладно, Бог с тобой, живи,

Но в ответ уж мне скажи:

Для чего ты в сад пробрался

И сбежать потом пытался?»

"Ты, красавица, прости,

Что пытался унести

Я без спроса у тебя

Кое-что. Но ведь не зря,

Слух идёт, что ты гостей

Выгоняешь из дверей.

Ну, а тех, кто что-то просит

Твой характер не выносит —

Гонишь сразу ты взашей!»

«Это про меня Кащей,

Гад ползучий, распускает

Слухи мерзкие, и знает,

Это всё он на себе.

Ведь жениться он на мне

Захотел. Так я его

Прогнала. А он с того

Времени и обозлился.

Видно, так он мне решился

Отомстить. Но я ему

«Козью морду покажу»,

Он узнает мой характер,

Вспомнит, где «зимуют раки»!»

«Что ты, кипятишься, право!

Ты и так за день устала!

Лучше сядь и помолчи,

Про Кащея не бурчи.

Он на то и есть – Кащей,

Чтобы гнать его взашей!

Правильно ты поступила,

Что к себе не подпустила,

Потому что ты мне люба.

Я тебя ещё, голуба,

Полюбил, как увидал.

Лучше б я тебя не знал,

Потому что нынче я

Пропадаю почём зря!

Разве можно быть нам вместе?

Вот ответь мне честь по чести!»

«Больно скор ты, молодец!

Мне сказал бы: кто отец

У тебя, откуда родом,

Как зовут тебя? Не сходу ж

Отвечать на твой вопрос!

Расскажи-ка мне всерьёз».

«Ты права, так значит, слушай:

Свёл меня с тобой тот случай,

Что поехал я искать

(Если б только мог я знать,

Что тебя мне повстречать

Здесь придётся – удирать

Я б не стал. Но это к слову,

Возвращаюсь к теме снова).

Ну, так вот: отец мой – царь,

В нашем царстве – государь,

Захворал, и для него

Не нашлось ведь ничего

Кроме молодильных яблок,

Да воды живой, а я вот

Обещал их привезти.

Заодно, и на пути

Отыскать своих двух братьев,

Кои сгинули к несчастью.

Они тоже ведь искали

То лекарство, да пропали.

Кстати, ты их не встречала?»

«Я об этом не слыхала.

Но скажу тебе про то,

Что имеется одно

Место гиблое для тех,

Кто попал туда. И всех

Добрых молодцев там губит

(Хоть сначала приголубит)

Девица-обманщица одна.

Может быть, как раз она

Твоих братьев погубила».

«Что ж, спасибо, что открыла

Ты секрет мне этот. Я

Постараюсь, что б не зря

Информация пропала,

И она б тогда узнала,

Как коварством заниматься.

Но скажи, как к ней пробраться?»

«Очень просто: ты езжай

К росстаням и там узнай.

Поверни на ту дорогу,

Где женату быть. В подмогу,

Хочешь я с тобой поеду?»

«Нет, спасибо, ты проведай

Лучше тётю свою. Та

Всё живет в лесу одна

И ужасно заскучала,

Ведь сто лет родню не знала.

Как-то странно вы живёте —

Раз в сто лет, и то не идёте

Навестить родные души».

«Добрый молодец, послушай,

Чем мораль мне здесь читать,

Лучше бы ты мне сказать

Наконец, решился тут,

Как тебя всё же зовут?»

Улыбнулся здесь Иван:

«Извини, за тот изъян.

Что ж, зовут меня Иваном.

Согласись, что всё же странно

Завершилась наша встреча,

Хоть началась с бурной сечи.

Я хочу тебе открыть

Свой секрет, чему уж быть

Тому и не миновать:

Ведь я смог поцеловать

Тебя, девица-краса,

В твои сахарны уста,

Когда в спальне ключ искал,

Да обратно возвращал.

Ты за то уж не сердись».

«Знаешь, Ваня, не винись

Предо мною ты за это.

Я ведь рада, что ты встретил

Именно меня. Готова

Повторить, что было снова

В моей спальне на заре.

Мы с тобою тут одне,

Нам никто не помешает.

Ну, так что же ты решаешь?»

Ваня мешкать здесь не стал:

Синеглазку он обнял,

Горячо поцеловал.

Ну, а дальше он узнал…

Однако, здесь мы, впрочем,

Поставим многоточье.

А кто смелый – постарался,

Сам, наверно, догадался,

Что же было с ними дальше.

Но скажу без всякой фальши,

Что под утро на заре

Крепко спали в том шатре.

Что раскинут был, где бились

(А затем и подружились)

Синеглазка и Иван.

* * *

А затем, прощаясь, дан

Был обет друг другу ими,

Что теперь они отныне,

Хоть и предстоит расстаться,

Будут для людей считаться

Мужем и женой все дни,

Пока не венчаны они.

* * *

С тем они и распрощались.

Скажу сразу: повстречались

Только через года два,

Когда Ваня чуть едва…

Но спешить не буду я:

Обо всём Вам от меня

Предстоит услышать скоро,

Но про то – другое слово.

* * *

Ну, так вот, Иван вернулся

(Вот сюжет как обернулся!)

К тому месту, где начался

Его путь. Теперь вчитался

Он внимательнее в надпись

На плите. Там была запись

Под словами, обещавшим,

Что «женату быть» и дальше

Мелким шрифтом: «Вас там ждёт

Один сюрприз». «Ну, так вот:

И отгадка почему

Братья в эту сторону

Поскакали. Зная их,

Я найду теперь двоих

Иль живых, иль мёртвых там!»

Прочитав, сказал Иван.

И поехал по дороге,

Где «женату быть» в итоге.

Не проехав и трёх верст,

Видит: дом стоит и в нём

Много окон и дверей.

Из одной бежит скорей

К нему девица-краса:

Так прекрасна, что она

Не сравнима, ну ни с кем.

Говорит она меж тем:

«Здравствуй, добрый молодец!

Ты приехал, наконец.

Я тебя уж заждалась.

Вот и в доме прибралась.

Следом ты за мной иди.

Вижу, что устал в пути,

Претерпел немало, чай,

Так теперь и отдыхай!»

Завела Ивана в дом,

Накормила, а потом

Говорит: «Иди ложись

На кровать, да повернись

На бочок, чтоб лучше спать —

Сон хороший увидать».

Но Иван наш был не промах,

И предупрежденье вспомнив,

Говорит ей: «Ты скажи,

А уж лучше покажи,

Как ложиться на кровать,

А то я не смог узнать

В своей жизни молодой

Обращаться как с такой».

Хоть девица удивилась

Этому. Но подчинилась.

Ему стала объяснять,

А, чтоб смог он всё понять

Прилегла на край постели,

Прикоснувшись еле-еле.

Но Иван тотчас смекнул,

К середине подтолкнул

Девицу. И та тут вдруг,

Отразив в лице испуг,

Провалилась в ту дыру,

Что открылась в миг в полу.

А кровать перевернулась.

«Что же, ты теперь проснулась

Там, где жертвы твои были.

И не сможешь ты отныне

Навредить в дальнейшем людям!

Вроде слышал я оттуда,

Куда сгинула она

Чьи-то, будто, голоса.

Может быть, томятся в том

Подземелье люди. Дом

Этот надо обыскать

И под землю ход узнать».

Ваня дом весь обошёл

И в подвале ход нашёл.

Пробирался по нему

Он недолго. Вдруг одну

Потайную дверь увидел,

Отворил её и вышел

В комнату большую. В ней

Темнота была. Скорей

Ваня факел запалил,

Что с собою прихватил,

И увидел своих братьев

Всех обросших, в рваных платьях,

И злодейку ту девицу,

Что попала из светлицы

Прямо под пол, как и все,

Что поверили красе,

Да погибли в цвете лет.

«Эй вы, братцы, вам привет

Притащил я с того света,

Не признали, чай? Ответа

Что-то не слыхать. Вы что,

Не признали своего

Брата родного Ивана?

Вот она меня узнала!»

И Иван махнул рукой

В сторону девицы той.

Братья тут его узнали,

И, конечно, лобызали.

Радовались словно дети,

Что они на этом свете:

Думали, что уж на том.

Всё твердили об одном,

Что ужасно голодны.

Ведь теперь они одни

В целом доме, то съедят

Штук, наверно, пятьдесят

Хоть баранов, хоть овец,

Раз дорвались, наконец.

А зловредную девицу

Там оставили, в темнице,

Где и предстоит ей жить.

Уж не сможет погубить

Никого она тогда.

Пусть сидит теперь одна!

Ну, а братья трое суток

Набивали свой желудок:

Оторваться не могли.

Говорили: «Заколи

Нам, Иван, ещё барана!

Ехать нам пока что рано:

Мы совсем не откормились.

Окажи такую милость —

Не спеши. Куда спешить?

Но ты должен нам открыть,

Что ты делал целый год.

И удачный ли поход

У тебя был за лекарством?

С чем вернуться думал в царство?

Не скрывай, ведь братья мы!»

«Что ж, отвечу вам: те дни,

Что скитался я по свету

Не напрасны были: это

Драгоценное лекарство

Я добыл, и все мытарства

Уж закончились мои.

Но ведь главное – двоих

Вас нашёл живых-здоровых.

Я уж ко всему готовый

Был, и думал, что не встречу!»

«Ладно, Ваня, нам за встречу

Выпить надо бы вина.

Бочка тут стоит одна —

Я её приметил сразу, —

Говорит Василий фразу,

Перебив Ивана речь, —

Что её теперь беречь!

Ну-ка, Фёдор, поднажмём,

Из неё себе нальём,

Да отметим это дело.

Раз гулять – так значит смело!»

* * *

К вечеру все захмелели.

Тут два брата осмелели,

Видя, что заснул Иван.

Говорит Василий: «План

У меня созрел такой:

Пока Ванька-то хмельной,

Давай, Фёдор, заберем

И поделим мы вдвоём

То, что вёз он для отца».

«А куда ж нам молодца

Этого-то подевать?

Ведь проснётся, и отдать

Всё назад ему придётся!»

«А он больше не проснётся.

Мы его с обрыва сбросим.

А когда отец нас спросит,

Скажем, что его мы не видали,

Ничего о нём не знали.

А про яблоки и воду

Скажем, что искали годы,

И нашли на краю света.

Может быть, и нас за это

Он по-царски наградит,

И полцарства подарит

Каждому, как обещал».

«Ты всё правильно сказал, —

Фёдор брату говорит, —

Пока Ванька крепко спит

Надо вынести его

На обрыв, да и того…

Пусть он вниз себе летит.

Там внизу валун лежит —

Об него он разобьётся:

Никогда уж не проснётся!»

* * *

Так злодеи и решили.

Но немного поспешили

Радоваться смерти брата.

И для них уж двери ада

Приоткрылись…Пусть считают,

Что никто о том не знает.

Ведь до срока их храня,

Зрит всё Высший судия!

* * *

И Иван был сброшен вниз.

Пролетев, он вдруг повис,

Зацепив одеждой ветку.

Чудеса бывают редко,

Но случаются тогда,

Когда ветки из гнезда,

Те, что птицы собирают,

Торча в стороны, цепляют

Всё, что мимо них летит.

Так, что Ваня наш висит

Над обрывом, протрезвев,

И чихнуть при том не смев.

Скажу сразу, что гнездо

Было тут всего одно.

Но зато и не простое:

В пять обхватов – вот какое!

Потому что здесь жила

И гнездо себе свила

Нагай-птица – великан.

Но о том узнал Иван

Очень скоро, потому,

Что вернувшись ко гнезду,

Нагай-птица затащила

Его внутрь и спросила:

«Как же ты попал сюда,

Не сорвавшись вниз едва?

Может быть тебе помочь?»

«Вынеси меня ты прочь

На поверхность из обрыва.

Я летел случайно мимо,

Зацепился и повис.

Ну, а падал сверху вниз».

«Нечто ты летать умеешь?

Ты случайно, не болеешь?

Что-то было не слыхать,

Чтобы стали вдруг летать

Люди словно, как и птицы.

Может быть, мне это снится?»

«Вряд ли, всё гораздо проще!

Мои братья этой ночью

Сбросили меня с обрыва.

Пролетая нынче мимо,

Я рубахой зацепился —

Так вот тут и очутился!»

«Ну, и нравы у людей!?!

Хуже даже тех зверей,

Что в пример порою ставят

За жестокость. Вижу, правят

У людей свои законы».

«Что ты, разница огромна

Между добрыми и злыми.

Но законы правят ими

Те же самые, тогда

И случается – беда.

Моих братьев обуяла

Жажда власти, что украла

Все их добрые начала».

«Я об этом и не знала,

Что возможно ради власти

Дать позволить своей страсти

Погубить себя вовек.

Очень странен человек!

Ну, да ладно, забирайся

Мне на шею, постарайся

Удержаться как-нибудь.

Я сейчас отправлюсь в путь.

Мы с тобою полетим,

Да в дороге поедим.

Захвати ты двух баранов,

Туши их лежат направо

От тебя, там в глубине:

Это мой «НЗ» в гнезде.

Но запомни, что в дороге

Буду есть я очень много.

Я тебя доставлю к дому,

Только подскажи дорогу».

С тем они и полетели.

Час летят, и не успели

Пролететь и полдороги —

От баранов уж немного

Что осталось. Ну, а ей

Мясо подавай скорей,

А не то – лететь не сможет.

И Иван, достав свой ножик,

Часть бедра себе отнял

И её Нагай отдал.

Летят дальше, и земля

Вдалеке уже видна

Для царевича родная.

Он кричит Нагай: «Под нами

Скоро будет отчий край!»

Та в ответ: «Мне мяса дай,

А то я не дотяну —

Очень скоро упаду!»

Делать нечего: Иван

Часть ноги опять отдал —

Лишь бы только дома быть

(Без ноги ведь можно жить).

* * *

Наконец-то, долетели,

Приземлились, где хотели —

Недалече от столицы.

Но, когда узнала птица,

Что Иван тут пострадал —

Часть ноги своей отдал,

Она всё ему вернула —

Куски эти отрыгнула.

Он на место их приставил,

На минутку так оставил —

Глядь, они и приросли,

Да и боли все прошли.

Тут Иван с ней распрощался:

На прощанье целовался,

Говорил: «Спасибо, друже!

Если буду тебе нужен —

Только свистни, помогу.

У тебя вовек в долгу!»

«Что ж, прощай! – сказала птица,

Я желаю, чтоб добиться

Смог ты в жизни своего.

Не желаю одного,

Что бы падал ты с обрыва.

А придётся, то уж мимо

Просто так не пролетай —

Загляни. Тебя Нагай

Будет рада видеть снова!»

С тем расстались. Ваня к дому

Зашагал, но не спешил.

По дороге так решил,

Что пока он во дворец

Не пойдёт. И пусть отец

До поры о том не знает,

Что лекарство-то украли,

И вернулся он ни с чем.

А Иван, зато меж тем

Разузнает, где ж злодеи,

Что сгубить его хотели,

И вернулись ли они.

* * *

Ну, а братья в эти дни

Уже были во дворце,

И хвалились при отце,

Да при всей придворной свите,

Что они лишь в лучшем виде

Привести смогли сюда,

Не погибнув чуть едва,

Всё, что поклялись достать.

Только не смогли узнать,

Что с Иваном приключилось.

«Мне недавно тут приснилось, —

Говорит на это царь, —

Что Иван – наш государь,

И сидит на этом троне,

В этой самой вот короне.

(Царь тут пальцем показал

На корону). Кто б сказал,

Что же означает сон?

И не в руку ли мне он?

Не молчите! Отвечайте!»

Братья с грустною печатью

На лице в ответ сказали:

«Ты, прости, отец, скрывали

От тебя ту злую весть.

Не хотели мы, что б здесь,

В этот час её узнал.

Но, что делать: приказал

Ты, значит слушай.

Сказывают люди – случай

С ним несчастный приключился.

В общем, наш Иван разбился:

Он упал с обрыва в пропасть.

Вот такая, значит, новость».

«Эх, Иван, любимец мой!

Как жестоко я с тобой

Поступил, отправив в путь!

Но, что делать, не вернуть

Уж тебя. Господь с тобой.

Жаль, погиб ты молодой

И во цвете лет. Судьба

К тебе значит не добра.

Я сегодня пировать

Уж не стану. Горевать

Удалюсь в свою светлицу.

В эти дни, чтоб веселиться

Не посмел никто при мне,

А не то о палаче

Вспомнит он». И царь ушёл

В свою горницу. Пошёл

Слух в народе: «Царь грустит,

И его не веселит,

Да не радует ничто.

И лекарство даже то,

Что ему так помогло

И от ветхости спасло,

Уж не радует его.

И к чему теперь оно?»

Хоть царь так омолодился,

И прозрел, приободрился:

Внешне – словно молодой.

А в душе, как был седой,

Так таким же и остался.

Никуда уже не рвался.

Всё печалился, хирел,

Во дворце один сидел.

Говорил: «Ах, если б знать,

Что Ивана потерять

Мне придётся, я б тогда

Клич не кинул никогда

Про неведомо лекарство.

И к чему теперь мне царство?»

Братья ж, Фёдор и Василий

Грусть отца не выносили.

Злились оба, да что толку.

Друг на друга стали волком

Всё смотреть, считая брата

Во всём этом виноватым.

Царь же слово не сдержал,

Как и раньше обещал:

Разделить меж ними царство.

Половину государства

Отписать за каждым братом.

Хоть они тому не рады,