Текст книги "Маленькие рассказы о больших историях"
Автор книги: Сергей Монастырский
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Между собой мой друг с женой называли ее уборщицей, хотя это была очаровательная миловидная женщина лет пятидесяти.
Давайте и мы ее так называть.
Квартира теперь блестела, они с женой по выходным отправлялись по своим делам, потому что у уборщицы был свой ключ от их квартиры, что было делом обычным в состоятельных семьях. Как то они с женой вернулись в день уборки домой раньше, и застали уборщицу еще в процессе работы.
Через час она закончила и они, как люди вежливые, без снобистских заскоков, предложили ей вместе выпить чаю с только, что купленным тортом.
Разговорились. И они узнали удивительную историю ее жизни.
Она была из маленького поселка в какой-то глухой области.
Там вышла замуж, через пару лет после школы. Жить в поселке было не на что, и вскоре муж завербовался в большой город на новый завод. Через год ему дали комнату в общежитии и уборщица, тогда еще совсем молодая девушка – переехала к нему.
Так прошло пять лет, детей почему-то не было, ну, и, слава богу, как она теперь думает.
Куда с ребенком в общежитии?! Потом муж запил, с работы его выгнали, общежитие отобрали. Они развелись.
Опустим ее рассказ о том, как и где она скиталась все это время, но через два года подобрал ее крепкий хозяйственный мужик, на десять лет ее старше, для ухода за хозяйством. У него в деревне был свой дом с огородом, курами и свиньями. За всем этим хозяйством раньше присматривала жена, но она умерла. Вот он ее и взял.
Любви, конечно, не было, но через некоторое время он предложил ей стать женой.
Как он сурово и просто объяснил ей:
– В грехе жить я не хочу. Мне нужен секс на законных основаниях.
На законных основаниях он делал это раз в неделю, молча, обстоятельно, тем же суровым голосом руководил процессом:
– Так, теперь перевернись – и в конце:– Все можешь вставать!
Жили спокойно без ссор, молча. Она, конечно, не работала. Куда еще работать с таким хозяйством! Через десять лет он ее выгнал, потому что она никак не могла забеременеть, а ему для полноты хозяйства нужны были дети.
Куда ей было идти? Ни работы, ни профессии, ни дома!
Дом был, в том поселке, откуда родом. Но дом со старенькими уже родителями заняла сестра, у которой был муж и четверо детей. Не одного свободного места в доме не оставалось. Да и сестра сказала ей по телефону:
– Приедешь – выгоню. Это раньше мы были сестры, а сейчас – сами по себе!
И пошла она – уборщицу мы имеем ввиду – по рукам. Это так называлось, потому что ее, как уборщицу, как домохозяйку передавали из рук в руки богатые люди, жившие в коттеджах.
Единственным ее условием было – предоставить какой-нибудь угол для жилья.
«Углов» у богатых людей не было, и жила она, как правило, в хороших условиях – в какой-нибудь комнатке гостевого домика, в комнате при бане, в сарае, который, конечно, сараем не был, но так назывался, потому что в этом строении хранился разный инвентарь.
Она убирала дом, территорию, косила траву, следила за цветниками. Иногда какой-нибудь хозяин втайне от жены давал ей лишние деньги и занимался с ней сексом. А что, она еще была молодая и миловидная. Она не возражала.
Так еще добрый десяток лет, скиталась она по чужим углам, которые из-за неимения лучшего, считала своими. Все же отдельное жилье. Чужое, но временно ее.
Потом хозяйка одного из коттеджей, застала ее за занятием сексом со своим мужем. И ее перестали передавать из рук в руки.
Но к тому времени он уже поднакопила денег и теперь снимает отдельную квартиру, а для того чтобы жить, да и конечно платить за аренду, работает уборщицей.
А лет ей, повторюсь, уже за пятьдесят.
– Ну что, не такая уж и плохая жизнь – сказала жена моего друга.
– Не плохая, – согласилась уборщица. – Но какая-то чужая. Одинокая.
И теперь уже без всякой надежды. Навсегда.
– Ну, почему навсегда, – утешил мой друг, – может, еще замуж выйдешь.
– Не хочу, – ответила уборщица. – Всю жизнь провела одна. Даже когда замужем была. Привыкла одна. А тут кто-нибудь ходит перед глазами, привыкать надо к его характеру, привычкам…. Нет. Не хочу. Попробовали бы вы всю жизнь провести в одиночестве, вы бы тоже привыкли.
Мой друг промолчал. Он привык.
***
Как я уже говорил, у моего друга была дочь. В ее детстве они были очень близки друг к другу. Потом пути их разошлись.
И вот как-то, когда она приехала к родителям повидаться, а была она уже взрослой тридцатипятилетней тетей, друг мой с горечью посетовал:
– Как-то, далеки мы стали друг от друга.
Они сидели в кафе вдвоем, выпивали. И дочь вдруг взорвалась:
– А с чего нам быть близкими?! Ты посмотри, какие у нас с вами разговоры: как дела? Чо нового? Как погода? Как квартира, как живется, куда в отпуск?… Кроме бытовых вопросов вы хоть о чем-то другом меня спросили?!
– О чем? – не понял друг.
– Ну, ладно мама, но ты то умный мужик! Ты хоть раз поинтересовался, какие у меня личные проблемы, довольна ли я своей жизнью? Так вот по душам хоть раз поговорили?!
– Ну, для таких разговоров у тебя, я считаю, муж есть. Вряд ли ты мне в чем-то исповедоваться будешь!
– Муж есть, – ответила дочь. – А разговоров с ним нет. Все разговоры, как с вами – бытовые. Понимаешь, он утром уходит на работу и там его жизнь. Какая – я не знаю! Не допущена. Да и не надо мне. Это его жизнь. А наша с ним где? Я остаюсь дома – ребенка ведь мы решили в сад не водить. Варю, стираю, потом веду его на развивающие занятия. Потом на английский язык. Потом домой. Кормлю всех ужином. Ну, если о чем-то поговорим, то опять о бытовых вопросах. А у него, у мужа, продолжает в голове крутиться его жизнь. Он звонит коллегам, они ему, что-то обсуждают. Я где-то сбоку. У него своя жизнь, у меня своя. Вместе общая – только постель! Вот мы вроде все вместе, втроем, а я одинока.
Все наши друзья – его друзья. Я опять остаюсь сбоку. Может, и роман у него там где-то в его той жизни. Я не знаю.
– У всех так, – грустно заметил мой друг. – Вот и у нас с твоей мамой так.
– Я заметила, – ответила дочь. – Значит, я повторяю твою судьбу.
– Ну не такая и плохая эта судьба, – сказал, утешая друг. Вот мы уже больше тридцати лет прожили и ничего.
– А тебе выть иногда не хочется? – спросила дочь. И помолчав, сама себе ответила:
– А мне хочется!
***
Как у меня, у моего друга было много приятелей. Человек он был открытый, общительный.
А друга настоящего так за всю жизнь и не случилось. И вот как-то они с приятелем, все вместе с женами, веселой гурьбой высадились на загородной поляне на пикник. Шашлык, вино. Веселье шумело как всегда. И где-то, когда уже достаточно выпили, один из приятелей хлопнул по плечу моего друга.
– Ты что такой сидишь задумчивый?
– Да думаю, какая–то тоска иногда грызет.
– О чем тоска? Жизнь у тебя удалась!
– Удалась. А тоска осталась.
– Это знаешь почему? Надо по жизни бежать не останавливаясь. А если остановился на минутку, и задумался, зачем бежишь, тогда да, тоска!
***
Мы с моим другом иногда собираемся, выпиваем. И думаем: как же так, получается – бежишь, окруженный близкими людьми, а живешь одиноким волком.
Не возвращайся
Огромные в пол-лица черные глаза смотрели из окна вслед удаляющегося Андрея.
Он на ходу, закутывался в серое старенькое пальто. Впереди была старая Октябрьская улица, позади – уютная, маленькая квартира его девушки с огромными глазами.
Сейчас он повернется, помашет ей на прощание. Она также, молча и неподвижно, будет стоять у окна.
Это был обычный сценарий после их недолгих вечерних свиданий.
Он любил эту девушку до какого-то отчаяния, он начинал тосковать по ней, еще не расставшись. Он не знал, как спрятать это выражение мучительной его любви со своего лица.
А прятать надо было. Впереди была не только Октябрьская улица. Впереди была жена.
Девушку звали Маша, она жила одна, и любила Андрея, как-то серьезно и насовсем.
Так она ему говорила. Он отбивался потихоньку, говорил, что на совсем его нельзя любить, ведь он был женат. И вообще, его нельзя любить по той же причине.
Когда этот шутливый разговор возник у них первый раз, Маша спросила:
– А что же с тобой тогда можно делать?
– Ну, например, заниматься сексом!– засмеялся Андрей.
Маша, молча, и быстро разделась, и коротко бросила:
– Тогда быстро занимайся и уходи!
А Андрей остался. И пока, как ему от отчаяния казалось – навсегда.
Маша была программистом и работала дома. И Андрей прибегал к ней почти каждый день, то срываясь в обед с работы на пару часиков, то вечером, тоже срываясь с работы пораньше.
Маша усаживала его на кухне, кидала на сковороду кусок мяса, быстро жарила, вываливала на тарелку зелень и усаживалась напротив него, подперев щеку, и молчала.
– Что ты так на меня смотришь? Я есть стесняюсь! – говорил Андрей.
– Я люблю на тебя смотреть, – объяснила Маша. – Ты же мой!
Она терпеливо дожидалась, пока он дожует мясо.
– Все? – спрашивала она.
Брала его за руку и почти бежала с ним в спальню.
– А поговорить?! – кричал Андрей
– Потом! – уже целовала его Маша, расстегивая его и свою одежду.
Потом они лежали и говорили. Обо всем на свете. И в очередной раз никогда не могли вспомнить, о чем говорили.
– Ты говорил, как меня любишь! – напоминала Маша.
– Разве?– удивлялся Андрей.
– А я говорила, как безумно люблю тебя!
– Вот это, я точно помню!
Самое трудное для Андрея было, приходя домой, ужинать второй раз.
– Ты могла бы не кормить меня? – попросил как-то Андрей.
– Нет, – ответила Маша. Ты никогда не будешь моим мужем, а я хочу представлять себя твой женой.
– Почему это я не могу стать твоим мужем?
– А ты хочешь?
– Нет, – честно ответил Андрей.
– Почему? – интересовалась Маша.
– Потому, что я вообще не хочу быть ничьим мужем. Хочу только все время быть с тобой.
– А это не то же самое?
– Нет. Тут главное слово – «хочу». Хочу, прихожу, не хочу – не прихожу.
– Понятно. Хорошо устроился!
– А ты почему не хочешь быть моей женой?
– Ну, какой ты муж?! Ты хороший любовник. А муж плохой.
– Это почему же?
– Ну, ты же изменяешь свой жене?!
– Ну, это ей. А тебе, может, не буду!
– Андрюш, – засмеялась Маша, – эти слова ты будешь говорить другой женщине. Если влюбишься.
Они очень любили друг друга.
– Моя девочка сейчас уже встала, – думал Андрей, бреясь утром перед зеркалом.
Маша по утрам иногда ходила в офис.
– Сейчас она одевает трусики – тут, Андрей оглядывался на дверь ванной, чтобы жена внезапно не вошла и не увидела мгновенно оттопырившиеся трусы, – сейчас она причесывает волосы. Так… Какое платье она будет одевать?…
– Андрюша! Завтракать! – вырывал Андрея из этого счастливого сна голос жены.
Когда Андрей долго не приходил, Маша не могла долго усидеть за компьютером. Она то и дело вставала, подходила к окну и подолгу вглядывалась в улицу, хотя знала, что сегодня он не придет.
Подошел Новый год. Раньше Андрей очень любил эти предновогодние дни – беготня по украшенному городу – за подарками, за продуктами к новогоднему столу, установка елки, вообще предчувствие чего-то нового, какого-то чуда, которое обязательно должно случиться, новогоднего праздника.
Вдруг он обнаружил, что сейчас он делал то же самое, но с какой-то тоской, и вроде как по обязанности.
–Знаешь, – говорил он Маше в их редкие из-за новогодних хлопот встреч, – если бы я делал все это для тебя, для нашего с тобой нового года, я был бы также счастлив, как и раньше.
– Для этого тебе нужно на мне жениться, – грустно замечала Маша, – а ты не хочешь.
– И ты не хочешь
– И я не хочу.
И когда они все же устроили в Машиной квартире Новогодний вечер – за два дня до боя курантов – с шампанским, икрой, все как полагается, и конечно бурным сексом в постели, – Новый год для Андрея кончился.
Настоящую Новогоднюю ночь он проводил как бы на автомате.
Маша в эту Новогоднюю ночь была дома одна – он знал это, она просто не нашла в себе сил веселиться на чужом празднике.
Было тоскливо.
Но он прошел, этот Новый год. Началась их жизнь. Жизнь вокруг них протекала отдельно, а их жизнь отдельно.
Настоящей была их жизнь
Как-то раз Маша повела Андрея к своей подруге в гости.
Андрей шапочно подругу знал – встречал иногда их на улице вместе. Подруга была веселой, и вечер был веселым. Коронным номером Маша попросила подругу исполнить танец живота.
– Знаешь, она классно танцует, – шепнула она Андрею.
Подруга вышла переодеться, включила за дверью гостиной индийскую музыку и вошла.
Она была в национальных шароварах, а выше шаровар на ней ничего не было.
В магическом ритме изгибалась талия, мягко колыхались груди, эротично извивались бедра.
– Убери его от меня, – засмеялась подруга, окончив танец, – а то он просто раздевает меня глазами. Или я сама разденусь!
– Все, все! Пошли, – сказала Маша Андрею.– Концерт окончен.
– Я надеюсь, ты к ней не вернешься, – засмеялась Маша, целуя Андрея, когда он довел ее до дома.
– Никогда! – Пообещал Андрей.
– Да она и не пустит, это же твоя подруга! – добавил он для убедительности.
– Маша как-то печально вздохнула:
– Она пустит! – подчеркнув слово «она»
Февральский ветер колюче дул в лицо Андрею. Было еще не поздно, но зимним вечером темнеет быстро.
– Вот черт! А шарф-то я там забыл! – ощутив колючий снег на шее, вдруг вспомнил Андрей.
Постоял, поколебался. Убедил себя, что возвращается только из-за шарфа – как объяснить дома, где потерял он шарф!?
Подруга открыла дверь, после первого же звонка. Она была уже в халате и с распущенными волосами.
– Долго же ты шел! – усмехнулась она.
– Я за шарфом, – забормотал Андрей.
– Я знаю, – ответила подруга и распахнула халат.
Под халатом ничего не было.
Андрей пришел к Маше только через два дня. Тянул время под разными предлогами. Он был уверен, что Маша уже все знает – ну как же может подруга не рассказать! – и соображал, как ему выкрутиться.
– Нормально дошел до дома, – обычным голосом спросила Андрея Маша, снимая с него запорошенное снегом пальто, и встряхнула.
Андрей сделал веселое лицо, чтобы сказать приготовленную фразу.
Но, наверное, слишком веселое. И Маша посмотрела уже на него внимательно.
– Ты вернулся? – спросила она после полуминутной паузы.
– Ну, понимаешь…– Андрей сходу получил звонкую пощечину.
Молчали.
Маша подошла к окну, из которого всегда провожала Андрея огромными глазами.
– Прости! – тихо сказала, она не оборачиваясь. – Я не имела на это права. Ты же не мой муж!
– Я твой больше, чем муж! – Андрей подошел и обнял ее за плечи.
– Ничего! – Обернула к нему Маша свое заплаканное и счастливое лицо, – с мужиками это бывает.
– Ну, было и прошло, – примирительно ответил Андрей.
– Навсегда?
– Маш, я не знаю! – честно ответил Андрей, имея в виду, конечно, не подругу, а всю оставшуюся жизнь.
– Хорошо, хоть не врешь! – вздохнула Маша.
Летом удалось на десять дней вырваться вместе в отпуск. Отпуск, правда, был только у Маши. Андрею же пришлось сочинять легенду про счастливую командировку в Сухуми.
В Сухуми же они с Машей и поехали. Недалеко от города в деревеньке на берегу моря сняли небольшой домик, обвитый виноградом. Удобства были, правда, во дворе, но какое это имело значение! Они были вдвоем. Утром, днем, вечером и уж конечно, ночью! Чего у них никогда не случалось. Первые две ночи практически не спали. Жалко было пропустить такое счастье!
Они любили друг друга, вставали для того, чтобы выпить вино под звездами в обвитом виноградом дворике. Сидели за ночным столом, уходили в дом, снова любили друг друга, шептались о чем-то, говорили о том, что если для них вдруг не придет утро, или оно не придет по возвращению домой, то и этих десять дней счастья им хватит, чтобы счастливыми умереть.
– А так может быть всю жизнь? – спросила Маша.
– Не может, – размышлял Андрей, – костер ведь затухает.
– Ну и ладно, – согласилась Маша. – Я буду знать, что это было в моей жизни.
Последние дни и ночи Маша проводила, как безумная. Она исступленно целовала Андрей, занималась с ним сексом по нескольку раз за день.
– Маш! Я больше не могу. Ну, я ж не половой маньяк! Давай завтра, – взмолился как-то Андрей.
– А вдруг завтра не будет?! – говорила Маша. И буквально не выпускала Андрея из рук!.
…Прошло два месяца после возвращения. Свидания привычно продолжались, но становились как-то реже. Может быть, весь пыл ушел в эти десять дней, может быть, просто Андрей выпал из любовного безумия и стал осторожней вести себя с женой.
Он и самому себе не хотел признаться, что все это стало его немного обременять. Он стал время от времени заменять встречи телефонными звонками.
Потом вдруг Маша перестала отвечать. Уже несколько дней не отвечала.
Андрей забеспокоился. Пришел к Маше без звонка. Позвонил в дверь.
Открыла неизвестная женщина. Сзади нее топтался малыш.
Андрей ничего не понял.
– А Маша где? – глупо спросил он.
– Какая Маша? – удивилась женщина.
Андрей назвал фамилию.
– А?!– поняла женщина, – извините, квартиру покупал муж, я то хозяйки и не видела и имя не помню.
Андрей понял, что спрашивать, куда уехала хозяйка, бесполезно.
Он пошел к ее бывшей подруге.
– А! – узнала она его и ухмыльнулась, – теперь если только по графику!
– Какой график, дура! – Андрей отодвинул подругу от двери, – где Маша?!
Подруга поначалу испугалась.
– Андрей, честное слово, не знаю! – забормотала она.
– Позвонила как-то, сказала, что продает квартиру и уезжает. Насовсем. Я, конечно, расспрашивала: куда и почему? – Она сказала, что как получится. Еще сказала, если ты про нее спросишь, сказать, что она тебя любит. И что ты тут не виноват. Все!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
