Текст книги "Сломя Голову (СИ)"

Автор книги: Сергей Шведов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  Сергей Михайлович ШВЕДОВ

  СЛОМЯ ГОЛОВУ

  фантастическая быль

  – У меня для тебя только двадцать пять минут. Расписание жёсткое. Меньше вопросов, больше слушай. Вертолёт ждёт.

  Уполномоченный из уезда бойко, по-журавлиному, вышагивал по глубокому снегу на голенастых ногах, а коротышка председатель местной сельхозартели мелко семенил за ним в своих растоптанных валенках, отдуваясь и смахивая пот со лба рукавом полушубка. Денёк выдался солнечный, безветренный, благостный да тихий, было даже слышно, как трещат от мороза вековые ели. Распаренный от возмущения председатель так громко орал на уполномоченного, что на другом конце деревни услышали бы.

  – Ну, нету у меня места для новых беженцев с городу, нету!

  – А вон там что у тебя за околицей?

  – Коровник.

  – Длинный, просторный, бревенчатый, значит и тёплый. Поставишь печки для обогрева намёрзшихся людей.

  – Отопление и без того есть... Но чего это их к нам пригонят?

  – Вы ближе всех к большому городу. Слава богу, треть русских до сих пор проживает в сельской местности. Есть где приютиться беженцам из мегаполисов и сохранить русский люд.

  – Много, что ль, беженцев этих ожидать-то?

  Уполномоченный показал ему экран с аэрофотоснимками заснеженных просторов.

  – Видишь чёрные точки на снегу? Это беглецы из выстуженных мегаполисов расползаются по полям и лесам. Губернские власти все вертолёты бросили на спасение людей.

  – Тяжелёхонько вертолётчикам, охо-хо.

  – Вертолётчикам ещё не так. У них строгая норма вылето-часов, усиленное питание и обязательный отдых со сном. Авиамеханики с ног валятся, машины готовят, пока лётчики отдыхают. Медики в отапливаемых палатках для дистрофиков тоже почти не спят. Принимают новых изголодавшихся да обмороженных круглые сутки.

  – И много доходяг насобираете на нашу деревню?

  – Сотни две, не меньше. Построй в коровнике трёхъярусные нары, так и три сотни разместишь.

  – А куда элитных коров дену?

  – Да хоть на забой! О людях думать надо, а не о скотине.

  – Там навоз ценный, куда мне его?

  – Вывезешь на поля, что пока под снегом. Весной раскидаешь органическое удобрение.

  – Ладно, скотину раздам по хозяйкам на время до тепла по весне, с бабами договорюсь и кормов выдам. Надолго вся эта катавасия с беженцами?

  – Понятие не имею. Не мы заварили эта кашу, да нам её расхлёбывать.

  Уполномоченный остановился, дал перевести дух запыхавшемуся председателю. Залюбовался изумрудной кромкой тайги на горизонте, щуря глаза от слепящих радужных вспышек снежинок на крупитчатом насте.

  – Красота тут у вас... И воздух какой!

  – Ты, начальник, мне зубы не заговаривай, красоту эту каждый день вижу. а воздухом нашим с рождения дышу. Что за беду городские у себя сотворили? Не надо было волю компьютерщикам давать.

  – Думаешь, наши умники подстроили хакерские атаки на компьютерные системы управления насосными станциями нефтепроводов и газопроводов, вывели из строя электростанции и распредустройства электроснабжения? Современный мегаполис – огромная братская могила без электричества, воды и тепла.

  – Это повсюдно или только по российским городам?

  – Всемирная Великая депрессия. Не мы ввергли мир в финансовый и энергетический кризис.

  – А кто же тогда? Из каких стран те злодеи родом?

  – Страны тут ни при чём. Международные финансовые спекулянты и банкиры задумали обнулить свои долги и спрятать свою брехню с многими нулями на банковских счетах, за какими на самом деле нет ни полушки.

  – Это как? – расстегнул полушубок распаренный председатель.

  – А вот так – ты строишь из себя крутого мультимиллиардера, да не можешь предъявить реальные активы, а не пустые бумажки. Твои акции растут, раздувается спекулятивный пузырь, который в конце концов лопается – мировая экономика схлопывается. Вот и весь ответ!

  – А русские тут при чём? За что нам такая кара за чужие грехи?

  – Кара небесная и по грехам нашим досталась. Мы когда-то были надеждой и путеводной звездой для всего мира. На русских за рубежом смотрели с ожиданием новой и справедливой жизни. На нас равнялись, от нас многого ждали. А мы предались злым силам, развратились, предали себя, всех своих друзей и единомышленников во всём мире. Лишили всех чаяний на счастливое будущее. От нас с презрением отвернулись – мы не оправдали упования лучших людей во всём мире. Вот теперь и получают русские мор и глад за своё отступничество. Кому много дано, с того больше всех и спросится. И нечего скулить – что заслужили, то и претерпим до конца.

   – Городские кашу заварили, пусть сами и расхлёбывают, – отвернулся председатель, топча хрупкую корку вылизанного ветрами снега. – Деревня тут при чём?

  – Как ты не понимаешь, это же чёртово колесо стихийных бедствий! Городская инфраструктура не выдержала перегрузок. Каскадное отключение электроснабжения по всей стране. В городах высотки остались без воды, отопления и света, говорил же тебе, а до тебя не доходит!

  – Слышал я уже про эти техногенные катастрофы, изношенные линии электропередачи и аварии на трубопроводах, про нехватку денег на жизнеобеспечение раздутых мегаполисов... Ты мне вот что скажи, много деток прибудет?

  – Детей и стариков среди беженцев нет.

  – Бросили их в умирающих городах, что ли?

  – Дети и старики первыми подмёрли от голода и холода в тайге или чистом поле.

  – Деток жалко, а взрослых – нет. Какой с них толк, с этих городских – собачьих парикмахеров, разносчиков пиццы, аниматоров, крупье в казино, офисных хомячков, охранников в офисах да вышибал в борделях.

  – Толк из них выйдет, если они выжили голодными на морозе. Нам особенно важны молодые женщины.

  – Да что эти кисы городские умеют? Наводить маникюр да сидеть в дорогом бутике, где за неделю ни одного покупателя.

  – Нужда всему научит. Станут справными хозяйками и матерями, если выжили в голод и холод. Для нас важно спасти как можно больше душ.

  – Души спасают попы.

  – Ладно, для нас важно спасти как можно больше думающих голов и умелых рук.

  – Сколько из них думающих и умелых?

  – Бездумные неумехи остались умирать на бетонной брусчатке мегаполисов.

  – Да на кой мне эти ЛГБТ и трансгендеры? Своей пьяни и дряни хватает.

  – Не бойся, всех с нетрадиционной ориентаций и всяческими завихрениями в мозгах и под пистолетом не выгонишь в деревню, где их заставят говно черпать. Вымрут вместе с мегаполисами, но не побегут к тебе спасаться.

  – Да там сплошная нерусь и вырусь!

  – Ничо, русские тоже не сразу стали русскими. Погода и природа нас выковали и закалили.

  – А если, не дай бог, чёрные подвалят?

  – Расселяй их порознь среди русских. Только муж-жена вместе, никаких сватов-братов и дальних родственников. Ни махаллей, ни таборов. Землячества нерусских вам глотки перережут, если свою власть установят. Да и не бойся, не видел я южан средь беженцев. Они всё на юга нацеливаются.

  – Да на кой нам те беженцы вообще сдались!

  – Человеку в наших неласковых краях не выжить в одиночку без помощи других. Содружное сообщество, народ – залог будущего выживания русских. Чем больше наших, тем мы сильнее. Народ это те, которых ещё нарожают. И те, память о которых храним. Ну и мы вкупе с ними, пока мы живы.

  – У меня того народу в каждой избе, что сельдей в бочке напихано.

  – На сегодняшний день сколькерых беженцев приютил?

  Председатель отвернулся с виноватым видом.

  – В живых осталось всего с полсотни.

  – Все здоровы?

  – Почти. Один парень ногу отморозил.

  – Гангреной помрёт?

  – Да нет, наш фельдшер ему ногу аккурат под протез отчекрыжил. Сейчас чикиляет будь здоров как на своей деревяшке!

  – Фельдшер из волостной лечебницы?

  – Свой, деревенский. У нас же больница ого-го! Може, и в городах такой нету.

  – Так это меняет дело! Мы тебе ещё и медсестричек пришлём, докторов не обещаю. Оборудуем полевой госпиталь для пересыльных беженцев. Бань много во всём селе?

  – Да на каждом подворье своя. Есть и общественная баня для механизаторов.

  – Вот отмоешь новых доходяг, покормишь и спать уложишь. С недельку обогреешь, откормишь, а потом отправишь всю партию, куда укажут.

  – А старых куда девать?

  – Путёвые среди твоих беженцев есть?

  – Из полусотни токо пяток рукастых и головастых. Остальные – шваль негодная.

  – Мужики или бабы, что из годных?

  – Девки.

  – Вот и здорово! Этих пятерых оставь у себя в деревне на расплод и на подмогу в хозяйстве.

  – Где я их пристрою?

  – Да хоть рыбу на прудах кормить. У вас же в каждой деревне своё рыбоводческое хозяйство, а?

  – Без рыбы нам никак. Едим зимой и летом. Скот разводим только на продажу и для масла-молока детям.

  – Вот и определи по рабочим местам тех пришлых девок, какие умелые и трудолюбивые. Остальных сегодня же перебрось в Зыботуринск до захода.

  – Нету меня транспорта, военные конфисковали все машины.

  – Гужом отправишь.

  – Где я столько лошадей возьму?

  – К вечеру лошадок из Якутии тебе подгонят. Табунок в пути, мне позвонили.

  – Крытых кибиток нету.

  – Посадишь в сани-розвальни.

  – Помёрзнут же ночью в дороге! Пятьдесят вёрст как-никак.

  – Дашь тулупы, валенки и шапки с возвратом. В уезде их попарят в бане и переоденут.

  – Во что их там оденут и обуют – из куля в рогожу?

  – Найдут им тёплые обноски на первое время, а там уже сами тёплую одёжку себе справят. Заработают на валенки, шапки и тулупы. С Зыботуринска их перебросят подальше не север.

  – Почему на север?

  – Жратвы там побольше и простору много, чтоб всех разместить.

  Уполномоченный хмуро оглядел справные дома сельчан и прицокнул языком.

  – Слишком хорошо русские у вас жить стали.

  – И чем плохо? – насупился председатель.

  – Слишком тихо и безопасно. Расслабились вы.

  – Не так уж и безопасно. Волки и медведи пошаливают.

  – Ты о двуногих хищниках подумай. Слишком далеко вы от мегаполисов и городских агломераций. И от лихих банд.

  – Каких ещё банд?

  – Таких, в какие головорезы из города сбиваются. У вас нет ни казаков, ни дружинников для защиты. Так что от гопников и урок придётся отбиваться своими силами. Оружие в деревне имеется?

  – У нас мужики все подряд охотники.

  – Скажи им, чтоб без ружья из избы не выходили, когда прибудут беженцы,

  – А кого боятся?

  – Из городских в первую очередь выживут самые крутые, лихие и лютые. Скажи мужикам, чтоб в случае любой замятни палили в смутьянов и подстрекателей без разбору.

  – Так люди как-никак. Жалко.

  – Они тебя не пожалеют. В некоторых волостях уголовники перебили местных старост и захватили продуктовые склады. Держи ухо востро! Пали по мрази без пощады.

  – Так не по закону!

  – Никто не будет к тебе следователей посылать. Нету их больше... Всё, мне пора. Мой вертолётчик уже винты раскручивает.

  – За что нам терпеть и мучиться, начальник? – крикнул председатель вслед уполномоченному.

  – По грехам нашим. В мире немало народов, достойно переживших свой звёздный час и не уронивших знамя былой победы. Русские не из тех. Мы постыдно опозорились, предали прежде всего самих себя. Сдались на милость заклятых друзей.

  – Мы что, совсем пропащие?

  – Не всё потеряно. Не позорно пасть и рассыпаться на части, куда страшней упасть и не подняться. А в народе нашем ещё жива надежда восстать и возродиться... Ну, будь здоров, председатель!

  Винты вертолёта подняли снежную замять. Толстый председатель утонул в облаке снежинок, а когда всё улеглось, он остался стоять в чистом поле весь снегом запорошенный, как снеговик.

  КОНЕЦ