Текст книги "Ещё Рано Объявлять Тревогу (СИ)"

Автор книги: Сергей Шведов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Замполит – ни слова. Только суровый взгляд в сторону старлея... Так точно, товарищ полк... генерал-майор, рядовой Машков на спор постригся налысо. Второй год службы, три месяца до увольнения в запас.

– Ротный командир, лицо осунулось, глаза мутные. И глумливая ухмылочка.

– Товарищ генерал, у него такое выражение лица даже на фото для документов, – в первый раз вступился замполит. – Последствия контузии в командировке на Ближнем Востоке.

– Так он ещё и контуженный! Женат?

– Жена его бросила, – ответил замполит.

– Понятно – пьёт и гуляет... Двадцать четыре часа – и на Камчатку!

– Товарищ генерал, – в первый раз заговорил подполковник, командир дивизиона. – Не получится его на Камчатку Из генштаба пришёл наградной лист. за прошлую командировку на Ближний Восток. Орден боевого Красного знамени. С присвоением внеочередного звания майор. Документы уже оформлены.

– Гнать бы таких из армии! Не удивлюсь, что такой типчик сможет и родину продать. Внесите его список добровольцев, желающих помочь братскому Ливану. Пусть сейчас же пишет рапорт на временное увольнение из армии в период командировки..

– Отваришь генерал, это же спецкомандировка по линии ГРУ! После неё при вовзвращение на службу положено повышение в звании через две ступени. Он может вернуться даже генерал-майором!

– Если жив останется... Прошлый набор вернулся грузом 200.

Генерал снял фуражку, вытер платочком лысый лоб и ещё что-то очень долго и строго выговаривал офицерам. Потом уставился на старлея:

– Приведёте себя в порядок и явитесь по инстанции за взысканием.

– Так точно, товарищ полковник!

– А-а-а, ещё и полковник... – Генерал махнул рукой и решительной зашагал по плацу к штабу части. Подполковник и остальные офицеры еле поспевали за ним.

Неизвестно, за какую сумму, по мысли генерала, старлей-разгильдяй смог бы продать родину, но вскоре после вывода советских войск из Германии у этого генерала в Швейцарии обозначилась симпатичная такая гостиница с женской прислугой и изрядная должность во влиятельном частном информационно-аналитическом, а проще говоря – разведывательном агентстве.

* * *

Чай в дежурке сладко пах разваренной заваркой – заваривали не первый раз.

– Старшего лейтенанта генерал тычет носом в чей-то немытый котелок, и ничего не случилось, товарищ замквомвзвода?

– Молодой заборзел – не помыл мой котелок. Я уже пистон вставил, чтоб стариков и командиров уважал.

– Вы старик, сержант Сидоренко?

– Старослужащий.

– Старик, спрашиваю?

– Пусть с моё послужит.

– Я с твоего уже десять раз отслужил. Ты мне котелок на дежурстве моешь?

– Не обязан и не буду.

– Гордый?

– А что такого? Ни перед кем не прогибался.

– Мне за тебя перед генералом прогибаться?

– Кто как сумеет себя поставить. Я – сумею!

– Тогда не обижайся! – Старлей с разворота, как бы играючи, двинул старшего сержанта в челюсть. Тот отлетел в угол. – Можешь на меня жаловаться следователю военной прокуратуры, сержант Сидоренко. Меня уже тут не будет.

Его замкомвзвода быстро вскочил на ноги, но из безопасного угла не выходил.

– Так вот, гвардии старший сержант Сидоренко, – он отхлебнул из алюминиевой кружки, чаинки налипли на верхней губе. – Я сейчас иду в штаб за получением очередного взыскания. Ты остаёшься на ночь за командира третьего взвода. После отбоя самолично проверю сапоги у личного состава . Хоть одной набойки недосчитаюсь, пошлю тебя с молотком и сапожными гвоздями в бытовку.

– Лично у меня каблуки подбиты.

– «Молодой» подбил?

– Ага...

– Как отвечают командиру роты, гвардии старший сержант Сидоренко!

– Так точно, салабон подбил.

– А ну-ка, салабон, слей-ка мне на руки над ведром... Вы все ровесники, под одну гребёнку стрижены, под одну мерку обшиты, из одного котла кормлены. Неужели нельзя без дедовщины?

– Везде так, не все люди равны. есть высшие расы, есть унтерменши. Есть те, кто других ест, есть те, которых едят, товарищ старший лейтенанта. Кто-то сверху сидит и погоняет, кто-то кого-то на горбу тащит и за двоих горбится. Иначе не интересно по жизни получается.

– Разговорчики! Подай мне полотенце, представитель высшей расы. Спасибо.

Он с опаскою смотрел, как уши сержанта наливаются пунцовым цветом, а на щеках расцветают пятна румянца. Как медкомиссия просмотрела явную психопатологию. А может, эта национальное?

– Сидоренко, ты курд или армянин по папе? Больно уж ты курчавый да смуглый.

– Русский я по маме. А папы своего не знал. Мама залетела мной в командировке в Узбекистане.

– А что у тебя с глазами?

Зрачки разгневанного сержанте из круглых преобразились в квадратные, а по мере разрастания и слияния пятен румянца на смуглых щеках преображались в вытянутый ромб. Он смущённо или испуганно прикрывал их ладонью, будто бы от солнца.

– Сходи сегодня в медсанчасть и поверь зрение.

– Медкомиссия признала меня годным к строевой без ограничений.

– Понятно таких коней германских в подводники, танкисты стрелки-радисты не берут по росту. Но почему тебя с такими физическими данными не направили в ВДВ? У нас ведь в ракетчиках и задохлики, и очкарики служат.

– Я сам напросился в ракетчики. Интересуюсь ядерной физикой, лазерами и неординарными системами вооружений. – У Сидоренко сжались кулаки и заиграли желваки на скулах. – Как я понял, вы не подпишите мой рапорт для поступления в венное училище.

– С завтрашнего дня я уже не командир роты. Сегодняшним вечером отбываю из расположения части.

– А кого назначат вместе вас? – зрачки у Сидоренко снова стали круглыми.

– Солдаты в армии таких вопросов не задают... Кругом! И шагом марш в казарму наводить порядок во взводе. А я потом ещё и матчасть проверю. Перед отъездом до отбоя. Увижу грязь – прощай сон на три наряда вне очереди. Поспать сегодня ночью не удастся, «старик» высшей расы.

* * *

Через десять лет он случайно узнал на дружеской попойке, что этот Сидоренко умудрился вынести три «лимонки» Ф-1 из части. На «гражданке» за ним – три налёта на инкассаторские машины. И всё удачные. Сел в тюрьму только лишь за мелкое хулиганство в кинотеатре. Удачно бежал из лагеря в Джезказгане и пропал из поля зрения правоохранительных органов. Чуть позже военная разведка опознала его в одном из полевых командиров фригилов в иракском Курдистане, но ликвидировать его французским мироносцам не удалось. Как и его дружка Мирошкина, который трижды сменил биографию и фамилию. Известно только, что оба женились на каких-то диковинных узбечках из высокогорного памирского кишлака. Фотографию свадебного пиршества с фаршированным выпотрошенными русскими детьми верблюдом и поджаренными на вертеле гяурами спрятали в архивах военных разведчиков под грифом «не для печати», как и фотку сношения пожилой узбечки с ишаком. Причём тут ишак?

5.

– Эй, там, в конференц-зале! Объявляю режим радиомолчания. Включаю персональный канал совсекретной связи. Любые ваши сообщения будут заглушены начисто.

– Сашко, – обратился он к вихрастой мордочке старлея на маленьком экране. – Ты закончил Военный институт восточных языков. Так к какой группе относится фригиле-ляхме?

– Ни к какой, Прокопыч. Он, как японский айну, не имеют родственных языков на планете. Я вообще думаю, что фригилы – клоны.

– Это что за клоуны? Ты со мной шуток не шути. Я юмора не понимаю, сидя на пороховой бочке.

– Клоны – это искусственные человеческие создания.

– Нелюди, что ли?

– Обычные люди, Прокопыч, но выведенные со специальными функциями или возможностями. Есть клоны с голубой кровью, которые без опаски работают в рабочей зоне атомного реактора. Есть клоны-водолазы, у которых не вскипает азот в крови при быстром подъёме на поверхность.

– А у фригилов что?

– Игорь Прокопыч, кто из нас доктор наук, вы или я?.. Но есть некоторая информация.

– Из каких источников?

– Из самых надёжных – ОБС, «одна бабка сказала». В основном черпал познания из телеканалов «Живая планета», «Человек – венец творения», «Приматы – братья наши» и ТВ-16.

– Это где про чертей да НЛО?.. Секундочку, у меня проходит сообщение. Мне запрещено отвлекаться даже на ваши приказы.

Сашко исчез с экране.

Не успел маршал докурить сигарету, как Сашко нарисовался снова.

– Я тута, Прокопыч!

– Москва на связи?

– Москва да не та. Не всехняя, а русская Москва. Сообщение секретное даже для вас, но отрадное. Так на чем мы с вами остановились?

– Генезис фригилов.

– Ага... Помните такой исторический персонаж – профессор фон Лейхнер?

– Ассистент доктора Менгеле в концлагере Освенцим?

– Точно. Фюрер неистово требовал повышения рождаемости арийцев, но десять-пятнадцать плодов за одну беременность женский организм просто не мог вынести.

– Ещё бы – под тридцать кэгэ весу!

– Лейхнер ещё до войны занимался полиплоидностью и многоплодностью. И знал, что у женщины вынашивание более одного зародыша уже само по себе может вызвать некоторые проблемы со здоровьем, как матери, так и детей. Каждый дополнительный зародыш увеличивает риск выкидыша, преждевременного рождения, гестационного диабета, предэклампсии, отрыва плаценты, предлежания плаценты, инфекции мочевых путей, анемии, необходимости кесарева сечения, эмболии лёгких, и тяжелой потеря крови после родов. К тому же женщина не куница. У неё сросшийся таз, как и у обезьяны. Отсюда и болезненные роды. Многоплодие имеет более высокий риск врожденных дефектов и генетических расстройств. Поскольку такие дети обычно рождаются преждевременно, близнецы также имеют много проблем после родов.

– Как Лейхнер справился с заданием фюрера?

– Ещё как! Он до войны исследовал рождаемость грызунов и куньих. У тех и у других самка спаривалась с разными самцами. В одном помёте могло быть от трёх до четырёх братьев-сестёр от разных отцов Яйцеклетка в период овуляции делится десять-двенадцать раз. И каждая клетка в любой момент готова к оплодотворению любым самцом с самого рождения ещё слепой самочки. С оплодотворением последней яйцеклетки включается сигнал к развитию всех плодов.

– А что вышло у фашистов?

– Полный успех. У них всё получалось – баллистические ракеты, реактивные самолёты и атомная бомба. Наше счастье, что для их власти история отмерила только двенадцать лет. Он пошёл по верному пути – уменьшение веса плода. Фон Лейхнеру в мае 1945 удалось-таки решить повышения рождаемости немцев в десять раз. От тридцати рожениц он получил триста пять здоровеньких младенцев. Ему после войны дали всего семь лет. Из тюрьмы его сразу вывезли в Америку. Помните Снежную бабу?

– Не интересовался палеобиологией.

– На сколе ледника на Эльбрусе обнажился труп женщины.

– Снежного человека?

– Нет, труп совсем обычной кавказоидки. Свежий, лет триста. Ткани не успели сильно обезводиться. Ну, наши её продали американцам, как и лунный грунт. Наши и последние трусы с родной бабушки продадут.

– Прочём тут трусы, Сашко?

– Для ясности. Почти все клетки замороженной мумии оказались без ледовой деформации. А тут американцы научились из клеток ткани выращивать. У Снежной Бабы насчитали десять яйцеклеток. Пять из них уже были оплодотворены. За десять лет перед самой смертью фон Лейхнер насобачился имплантировать ДНК с многоплодным яичниками мексиканским зэчкам с пожизненным сроком заключения. И дело снова выгорело, как с немками! Роженицы производили на свет здоровых малышей по триста граммов. Выкормить такую ораву грудью, конечно, до конца не могли, младенцы были искусственники. Но к году набирали нормальный вес.

– Американцам мало мексов-нелегалов?

– Мы не о том, Прокопыч. Владыки нашего мира давно хотели заменить цивилизованных обитателей планеты на покладистых дикарей. С индейцами, темнокожими африканцами не заладилось – постцивилизационное отродье с генной память о былом величии дрессуре не поддавались. Жили как им вздумается. Индийцы и китайцы – носители живых великих цивилизаций. Даже тасманийцы не согласились жить рабами. Простые европейцы и американцы слишком дорого запрашивали за свой труд, требовали социального контракта и повышенного комфорта. А производство становится всё более безлюдным, кому нужны лишние рты и ненужные руки? И лишние мозги, где самозарождаются идеи о равенстве людей. Оставалось лишь два варианта для замены народонаселения Земли – изгои из северных отрогов Гималаев, родственные племена цыган и фригилов. Они начисто отрицали научные знания и учёбу по европейскому типу, свято хранили свои заветы и приёмы борьбы с ненавистным миром науки и культуры, хоть европейским, хоть китайским, хоть с индийским. Но цыгане давно научились паразитировать на чужаках и вживаться в чуждые культуры. Но если индусы ограничились изгнанием паразитов-цыган, то на фригилов в Индии была официально объявлена «охота без пощады». В 1961 американские этнографы отловили последний десяток фригилов. Они держались первобытнообщинного строя, разнообразили своё меню подстреленными чужаками.

– Были людоедами?

– И не знали семьи. Любая девочка легко отдавалась каждому мужчине хоть с пяти лет. Престарелый фон Лейхнер начал работать с фригилам, но самые потрясающие успехи в области евгеники достались на долю его американских учеников.

– Нобелевская премия?

– Совсекретных нобелиатов не бывает, а то бы Королёв и Челомей отхватили бы свои премии в первую очередь. Выкормыши фон Лейхнера привили ДНК фригилов русским метисам, неоднократно клонировали стадо и получили устойчивую популяцию криптолюдоедов. Не получилось переделать в людоедов только метисов русских с потомками древних колхов, аланов и европеоидных уйгуров. У остальных были каннибальские наклонности чётко прослеживались при чисто русском фенотипе на фригильском генотипе.

– Хищные волки в овечьей шкуре?

– Так точно! Именно на них банковские владыки мира сделали ставку – разведи фригилов, и вот вам и полная замена земного народонаселения. Людоеды понемножку внедряются в население и осваивают весь мир. Решили начать с пожирания русских. У фригов матриархат. Женщина имеет право выбирать хоть десяток мужиков. Мужик может быть любого цвете кожи, веры и нации. В одиннадцать лет фригилочка от мужиков разных рас рожает десяток малышей, и так каждый год. И красивые же они, суки, скажу я вам! Охотно подставляют каждому. Если ВГФ победит, лет через двадцать пять все менеджеры среднего звена будут фригами. Они обучаемы, в отличие от цыган. Но мнгоплодны только женщины. Если фриг обрюхатит обычную женщину, она родит ему только одного ребёнка.

– У меня в молодости служил один такой замкомвзвода Сидоренко.

– А я их вблизи ни разу не видел. Только в оптику.

– Век бы их не видать.

6.

– О-о-о, Прокопыч, у меня снова совсекретное сообщение... отключаться не буду. Сообщение радостное для деда. Пляши, прокопыч!

– Сашко, а кому нужна глобальная замена населения?

– Дед Прокопыч, ты увлекался социопсихологией?

– Прошёл общий курс, но это не моя специализация. Я больше по баллистике.

– Тогда начнём с азов. Первыми революционерами в мире были не краснюки, а беляки. Именно они затеяли неолитическую революцию.

– Без предисловий, Сашко. Я всё-таки доктор военных наук и профессор академии генерального штаба. Что конкретно хотели первые в мире революционеры? Ну, программа-минимум.

– Хотели того же, чего хотят их последыши – чтобы миром правили эффективные менеджеры, ну, конунги-князья, бояре-боляры прочие маркизы Карабасы. А народ – быдло, скот – работал был на них за жалкую подачку. Превратить всех остальных рабов. Это у них в крови. Беляки, одним словом, хотели пороть да вешать непокорных. Но неолетическая революция так и не закончилась. Вспыхивали восстания в египетском Мемфисе, греческих полисах, да один римский Спартак чего стоит!

– А что им мешало раз и навсегда подавить протест рабов?

– Мешала религия, вера в правду и справедливость. Перед величием Бога или богов все равны. Только средневековым иудеям под жёстким кагальным правлением в замкнутых гетто-штетлях удалось выдрессировать нищих евреев до такой степени, что бедняк на шаткой лавочке перед покосившейся хижиной вставал по стойке смирно, едва завидев богатого винного откупщика или владельца закладной лавочке и провожал их благоговейным взглядом. У других народов это фокус не прошёл. Но и жидовское почитание богатых не вошло в плоть и кровь. В 1863 году, когда поляки отважились резать спящих русских солдат, еврейская беднота с тем же воодушевлением принялась резать шляхту безо всякого почтения к богатым людям. Пришлось даже карательные отряды из Питера присылать – в царстве дворян нельзя же резать шляхту. А после 1917 поголовно грамотная еврейская беднота заменила русскую белую бюрократию, которая бойкотировала красную революцию. Честь и хвала ей за это! А наши партнеры и банковские владыки вздумали поднять новую волну белой революции. Вот на гребне этой волны мы и застыли в ожидании команды из Кремля.

– Спасибо, Сашко! Конец связи. А то наблюдатели-миротворцы забросали меня вызовами.

– Плюньте на них и поспите двадцать минут. Наблюдатели вам только глаза отводят до прихода подмоги фригилам. Я подстрахую вас, дедуся, и разбужу в час опасности.

7.

Сон был такой трогательный, что на седых ресницах маршала проступили слёзы.

– Живей, бойцы! – подгонял капитан. – Поезд стоит всего две минуты.

В узком проходе купейного вагона не очень сподручно тянуть вдвоём за длинные лямки опечатанный бортовой приёмник в брезентовом чехле, которым их осчастливили на базе связисты, будто у них самих некому съездить в командировку.

– Наше купе. – Капитан без стука отворил раздвижную дверь. – Добрый вечер, красавица! Так, бойцы, ставьте это «пианино» в багажник на верхнюю багажную полку. Мешок с дефицитными подшипниками и оружие спрячьте под нижнюю полку. (Тогда за пределами части оружие носили только в чехлах. У них были не автоматы, а карабины СКС-45, здоровенные дуры). Закрывай, старлей, полку и садись на неё запорным грузом напротив девушки. Бойцы! Из купе покурить или в туалет не выходить по одному. Спать на верхних полках. Старлей, я подмигнул проводнице насчёт твоей постели. Бойцам скоро выходить, им постель ни к чему, а нам до самого Киева. Принесёт и чайку. Вещмешки с сухим пайком ставьте поближе к столику. Старлей, развлекай девушку, корми бойцов и охраняй их сон. Останешься за старшего. Я заночую у проводницы.

– Так вам до Овруча? Это почти рядом, бойцам до Коростеня. А там машина подкинет до самых Белокоровичей.

– Керимов, болтун – находка для шпиона, – осадил старлея капитан. – Молчи и загадочно улыбайся соседке, если не умеешь с девушками суси-пуси разводить на любовные темы. Чай вам принесут, я уже сказал. Бойцы! ХАвайте паёк и ложитесь спать на верхних полках! Портянки засуньте в сапоги, чтобы купе казармой не провонялось.

Офицеры вышли покурить.

– Старлей, я пойду сниму пробу в ресторане. Тебе чекушку принести?

В ответ он прошептал на ухо капитану:

– Я вообще-то уже не старлей.

– Я тоже вообще-то уже не капитан, а подполковник. Но по кому это интересно?.... Пока что мы оба гражданские студерА, но об этом никто не должен знать. Понял? Иди, развлекай девушку. Нам скоро навязанных попутчиков ссаживать и сдавать под расписку их груз. А мне проводница подмигнула с намёком. Она в купе одна без напарницы, понял?

* * *

Капитан заглядывал в купе каждые полчаса, подмигивал попутчице и снова исчезал.

– Караулишь девушку, старлей? Не буди бойцов. У них ещё полчаса. Салаги-первогодки после ночного наряда. Спять как убитые. Закройся изнутри. Я постучу и голос подам, как будем подъезжать к пункту их назначения. Сиди тут и бди. Только без фокусов с оружием. Поменьше воображения. Мы не за границей, дома диверсантов не бывает.

– Лады, – старлей закрыл купе на защёлку, расстегнул рубашку, галстук болтался на зажиме. Снял портупею с кобурой, свернул её в клубок и сунул под подушку.

* * *

Бойцы на верхних полках похрапывали и присвистывал во сне.

– Хотите кушать? – спросила попутчица. – Это вареники. Говорят, мужчины хотят есть... ну... после этого... Мне не хочется. Возьмите их себе.

– Скоро бойцов ссаживать. Им отдайте.

– И вы покушаете с командиром.

– Он мне не командир, а будущий однокурсник.

– А что вы будете изучать?

– Иностранный язык.

– Какой?

– Курдский.

– Я и не знала, что в Курске говорят на иностранном языке.

– А тебе и не надо знать слишком много, а то страшно станет. Мы с тобой в Киеве покушаем в ресторане «Панночка». Мне там больше всего нравится.

– Ой, у меня билет только до Фастова!

– Заплачу штраф за тебя, если что. Укройся одеялом. Мне пора будить бойцов и сдавать технику их командирам.

* * *

– Я тебя больше от себя не отпущу и никому не отдам, пусть даже ты и москаль.

– Я не москаль, а русский татарин.

У девушки блузку была застёгнута не на ту пуговичку, а молния на юбке сдвинута в сторону. Он поправил. В темноте никто бы не заметил, что она горит как маков цвет. Ей и самой мимолетное дорожное происшествие казалось немыслимо скоротечным романом. Девушка сидела за столиком напротив Керимова на неразобранной постели. Он положил ей руку на коленку.

– Уже нельзя, – прошептала она, но его руки не отняла. – Уже светает. Просто так посидим. Хорошо? Не обижайтесь. Мы согрешили. Вы ведь женаты.

– Был. Разведён.

– Почему?

– Жена сказала, что ей надоело быть потенциальной вдовой. А ты не побоялась бы прожить с настоящим военным всю свою жизнь?

– Что значит – настоящим?

– Ну, который воюет, а не просто военную форму носит, как чиновник мундир?

– Если полюбила, уже ничего не страшно. Таких Бог хранит... А ваши дети?

– Жена хотела для себя пожить, потому и не рожала... Я тебя тоже не отпущу. В Киеве у меня свободных шесть часов до «учебки». Успеем расписаться и скромную свадьбу в кафе отпраздновать.

– Ой, меня ж мамка убьёт!

– Ты теперь сама себе мамка.

– А вам разрешил командир жениться?

– Понятно, кино насмотрелась. Разве в стране война?

– В загсе заставят тридцать дней ждать. Дают время на раздумье.

– Мы уже всё обдумали. Распишут за час. И не такие операции проворачивал.

– Ой, вы разведчик! Вам всё можно.

– Нет, я простой ракетчик и артиллерист. Самый обыкновенный. Но давно понял, что у нас в стране всё идёт не по писаному, а по уплаченному без налога. И умею прищемить подпольным крысам хвосты.

– Вы уедите на учёбу, а я что буду делать?

– Учиться я буду в Киеве, без увольнительных, правда. Можно видеться и даже разговаривать через чугунную решетку ограды. А ты будешь кормить грудью маленького в киевской квартире, что я сниму тебе на два года моей последующей командировки.

– Я только в девятом классе.

– Пойдёшь в вечернюю школу. На вечер будешь нанимать няньку.

– Это ж так дорого!

– Будешь получать каждый месяц на почте моё денежное содержание. Солдату на фронте деньги не нужны.

– Разве начнётся война?

– Она для нас и не кончалась. Только зарубежом она притаилась, а мы врага исподтишка лупасим.

– Вы уверены, что с трёх раз у нас что-то получится?

– Если любишь, получается с первого раза.

Она уперлась локтями в столик, притянула его стриженую голову и стала осыпать неслышными поцелуями.

– Чего так вдруг?

– Чтобы не подумал, что я потаскуха и даю первому встречному. Вот смотри!

Она сунула руку под юбку и вытащила окровавленную салфетку.

– Ты у меня первый, потому что самый красивый и умный, каких я только видела!

– Не делай из меня кинозвезду. Я простой селянский хлопчик.

Она не успела стать женой маршала. Умерла от рака, когда он получил звание генерал-полковника. А тогда он молчал и слушал её певучий говор и перестук колёс. Она в полумраке не отрывала от него глаз. Колёса отсчитывали стыки колеи. За окном убегали вдаль сжатые полоски ячменя в зоне отчуждения с копёнками снопов. Тонкоствольные берёзы высоченного леса порой дугой загибались до самой земли. Такие берёзы он видел только здесь и не понимал, что заставляет их гнуться. Иногда пробегали фонари на разъездах. Купе медленно заполнялось призрачным светом. Так же медленно возвращалась темнота до следующего фонаря на разъезде.

8.

Зажужжал зуммер персонального канала совсекретной связи. Маршал резко дёрнулся и проснулся.

– Сашко, что скажешь нового?

– Радиоперехват. Игорь Прокопыч, ждите гостей с востока.

– Американцы? Турки?

– Нетушки вам... Частная военная коммерческая корпорация «Миру – мир». Израильтяне. Офицеры и солдаты русского происхождения. Ну, из русских евреев, короче. Вояки отменные. Все служили в русской армии и учились в наших военных академиях. Есть предположение, они летят нам на боевое заграждение и подстраховку.

* * *

– Всем! Всем! Всем! Всем, кто слышит и видит меня! Готовность номер один – тридцать минут. Отсчёт времени пошёл! Всем ракетчикам свести время по импульсным радиосигналам Гринвичской обсерватории. Подключить всю автономную электронику к генераторам на подзарядку. Исполнять только мои команды даже особистам, военюристам, инженерам-испытателям из гражданских вспомогательных служб. На эти полчаса все штатские работают в разряде своих званий офицеров запаса и отвечают за свои косяки по законам военного времени вплоть до расстрела на месте. Военная прокуратура потом разбираться будет, кто прав, кто виноват... По моей команде «ПЛИ!» последовательно стреляют первое, второе, третье и четвёртое орудия. Цель – облучение всего объёма ущелья по всей длине и глубине и вспучивание богатой микроорганизмами почвы вплоть до гибели всей живой органики. После окончательное выработки генерирующих мощностей пиротехники незамедлительно отводят все четыре орудия на северо-восток и производят подрыв всех боевых компонентов. Не слышу рапорта командира подрывников!

– Старший техник-пиротехник младший техник-лейтенант Зуйков к боевой работе готов, товарищ маршал!

– Прямо в стихах шпарит... Так вот, поэт Зуйков, сразу после подрыва все четырёх орудий сажай свою команду в автобус – и прямиком дуй на Тегеран! Ни один из спецов не должен попасть в плен, иначе под расстрел угодишь ты.

– Есть, товарищ маршал Керимов, дуть прямиком на север до самого Каспия! И сохранить в живых каждого русского спеца.

– Правильно понял, лейтенант.

– Младший...

– Теперь уже старший. Мне пока даны на это полномочия Кремлём. В штабе оформят представление... Итак, всем, кто слышит и видит меня! Далее следует черед для дальнобойной ствольной артиллерии. По моей команде «огонь!» пушки основательно обрабатывают «зелёнку» в дальнем конце ущелья. Когда закончатся снаряды – замки с обрыва вниз, лафеты туда же. Прицелы и стволы примкнуть в бортовым тягачам, расчёты и вспомогательный личный состав – на север на максимальной скорости! Повторяю, ни одна пушка Шубина не должна попасть в руки врага в полном сборе. Гаубицы Д-30 бросаем на месте, лишний груз... Иранцы гарантируют «чистое небо» со стороны Пакистана, но общевойсковым зенитчикам не дремать. Зенитки-"стратеги" уже в Тегеране. На полпути домой они полностью прикрывают колонну.

– Товарищ маршал, говорит начлёт генерал-майор Нефёдов! Разрешите обратиться за уточнением. «Чистое небе» – только со стороны Пакистана до Бактрии? У меня на лету ни одного перехватчика. Дырку на западе и юге кто нам заткнёт?

– Как только ваши штурмовики отбомбятся по ущелью, вся авиация летит на базу Кара-Богаз-Гол. Авиамеханики добираются на машинах в общей колонне. Сорок пять минут по дуге от острова Диего-Гарсия до западных предгорий Гималаев будет пульсировать «лунная радуга». За это время можно долететь хоть до Гурьева.

– А если хамаситы или аравиты отважатся на авиапровокацию с запада?

– Они все бескрылые, а если им сдуру помогут французы, тогда снова вернутся сказки Шахерезады, и мы узрим саудитских королей и аравийских принцев во главе с халифом в шлёпанцах на ишаках.

– Москва этого не одобрит! – выкрикнул майор от мироносцев Маслов.

– Иншалла! Тем хуже для Москвы. Пермь ничуть не менее величественна и значима как столица. И Тюмень тоже, кстати. Царь Пётр Москвы не жаловал, а нам на кой холить и лелеять Рублёвское шоссе? Москва была важна, когда с юга, севера к ней не подобраться. Сейчас подлётное время к столице – десять, ну, двадцать минут территории наших заклятых друзей... Завершаю инструктаж. Последними в колонне следуют кунги с операторами разведывательных и боевых беспилотников. При встрече с подразделением иранской гвардии ислама неукоснительно выполнять распоряжения их офицеров. Вопросы есть?

У маршала запершило в горле. Он выпил стакан и откашлялся.

– В стакане не водка, к сожалению для некоторых наблюдателей, а простая вода... Приглушите смехуёчки. Слушаем дальше, если нет вопросов. По команде «залп!» установки залпового огня обрабатывают ущелье и увозят на прицепах оставшийся личный состав на север. Когда хвост колонны удалится на сто километров от зоны боевых действий, сработают пиропатроны в шурфах, отрытых по краям ущелья. Взрывы вытолкнут боевые заряды объёмного действия. Минут через пять сейсмологи зафиксируют в этом районе микроземлетрясение, а из ущелья вырвется псевдоизвержение якобы вулканических масс. Эндемическая популяция фригилов погибнет до последнего выжившего людоеда. Останутся только экспериментальные селекционные стада в Америке и Западной Европе. Но латиносы и афроамериканцы в США, берберы и арабы в Европе быстро прикончат их.

– Миролюбивая общественность имеет право зафиксировать это как акт геноцида! – не унимался майор Маслов. – И отдать вас под международный суд.

– Миролюбивая общественность – это алкаши с пивными пузиками в барах и бабули у телика?

– Лично я против!!! – взвился ползучим гадом майор Маслов. – Пусть все это слышат! Вы записываете всех нас в пособников ваших военных преступлений.

– Не понял.

– Мы совершаем преступление против человечности – убиваем беззащитных женщин и детей.

– Фригилы – не люди. Их вывели в пробирке. Отпрыски гималайских людоедов привили на русских и коренных народах России в эмиграции для замены народонаселения России. Русский – человек родной земли, вне её он инородец безродный, как ты, Маслов. Пересаженный на нашу почву русскоязычный людоед превращается в лютого врага своего народа. Мы имеем право на защиту, майор, десять раз нерусский Маслов из Вест-Пойнта? Итак, до приказа открыть огонь остается двадцать четыре минуты. Кроты и упыри могут донести моё решение своим тайным кураторам. Но своих приказов я не отменяю, учтите. Генштаб в Москве. Здесь я хозяин и воинский начальник

– А кто будет эвакуировать спецнаблюдателей?

– Иран объявил о нейтралитете. Вызывайте их миротворческие вертолёты. Или можете воспользоваться моим «МИшкой»... Пока же я объявляю режим радиомолчания. Включаю персональный канал совсекретной связи для подтверждения приказа выжечь эту сволочь дотла. Любые ваши сообщения будут заглушены.