Текст книги "Увидеть солнце"

Автор книги: Сергей Москвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– За мной!

И они побежали. Сначала вправо, за кучу, потом резко влево. Немного вперед и снова вправо. Впереди выросла полуразрушенная стена с пустыми глазницами окон, засыпанная снизу обвалившимися кирпичами. Полина, не раздумывая, взбежала по кирпичам и нырнула в оконный проем.

«Путает следы», – сообразил Сергей, бросаясь следом.

Девушка ждала его внизу и, едва он приземлился после прыжка, толкнула в грудь и прижала к стене. У Сергея на языке вертелся вопрос о преследующем их монстре, но он благоразумно промолчал. А уже через несколько секунд в оконном проеме показалась голова чудовища. Всего в метре от себя Сергей увидел вытянутые челюсти и оскаленную пасть, полную мелких зубов, сквозь которые просачивались капли густой, отвратительно пахнущей слюны. Монстр жадно принюхался, отыскивая пропавшую добычу, – его раздувшиеся ноздри со свистом втягивали воздух. В этот момент загрохотал автомат Полины. Длинная злая очередь вспорола чудовищу горло, фонтаном хлынула горячая дымящаяся кровь. Сергей успел уклониться от этого потока, зато Полину окатило с головой и залило маску противогаза, ослепив девушку: пока она не прочистит окуляры, целиться не сможет.

Но Полина поступила иначе: сорвала с головы залитый кровью противогаз и снова вскинула автомат. Серега, окаменевший от ужаса, только сейчас вспомнил про пистолет. Он поспешно выхватил из кармана трофейный ПМ. Однако стрелять было уже не в кого – болтающаяся на простреленной шее голова чудовища скрылась в оконном проеме.

– Мы убили его?

Полина пожала плечами.

– Живо отсюда! Эта тварь могла быть не одна, – сказал она, счищая ладонью кровь с окуляров противогаза.

Потом натянула наспех отчищенную маску и припустила вдоль разрушенной стены. Сергею оставалось только последовать за ней.

Они благополучно миновали эти развалины, потом, сделав короткую остановку перед открытым пространством, броском достигли следующих. Бежать пришлось между нагромождением ржавых металлических конструкций с такими же ржавыми колесами, отдаленно напоминающих железнодорожные дрезины. Сначала Сергей никак не мог понять, откуда они взялись тут в таком количестве и что вообще делают на поверхности, где нет никаких рельсов, и только когда «дрезины» остались позади, сообразил, что это остовы автомобилей, разъезжавших до Катастрофы по улицам города. Сразу отпал вопрос и о появлении загадочных троп – никакие это не тропы, а бывшие городские улицы! Те самые улицы, которые он видел на картинках в красочных иллюстрированных журналах, какие приносили в Рощу сталкеры с поверхности.

В отличие от него, Полина не отвлекалась на посторонние вещи. Она даже не взглянула на мертвые автомобили. Перебежав через улицу, прижалась к стене полуразрушенного дома и, дождавшись Сергея, снова устремилась вперед. Левее тянулась еще одна стена – только не каменная, а древесная, образованная переплетающимися стволами могучих деревьев. Она выглядела и надежнее, и основательнее всех растрескавшихся кирпичных и бетонных построек, но сворачивать к ней Полина почему-то не спешила.

Какой-то яркий отблеск в той стороне привлек внимание Сергея. Свет? Огонь? Он прищурился, стараясь лучше рассмотреть таинственный свет, но тот, как назло, внезапно пропал – и через несколько секунд вновь появился уже на новом месте. А потом...

Потом из-за деревьев вышел человек с горящим факелом в руках.

Сергей замер от неожиданности. И вовремя, потому что вслед за первым человеком потянулись другие люди. Все они были как-то странно одеты, без оружия и противогазов, но это были именно люди – не чудовища, а люди!

– Полина, там люди! – закричал Сергей.

Его заметили. Факелоносец простер к нему узловатую кривую руку и что-то гортанно крикнул. Сергею вдруг стало не по себе, может, оттого, что жест выглядел угрожающе, а может, потому, что крик человека больше походил на звериный вой.

– Совсем спятил?! – выругалась подскочившая к нему Полина. – Это дикари!

– Кто? – растерялся Сергей.

– Людоеды! – отрезала Полина.

Вскинув к плечу автомат, она выпустила по ним короткую очередь, потом дернула Сергея за собой и рванула к ближайшим развалинам. Со стороны деревьев донесся разноголосый рев множества глоток, от которого у Сергея мурашки побежали по коже. Никогда в своей жизни он не сталкивался с людоедами. И никто из сталкеров Рощи тоже не сталкивался. Но забредавшие на станцию челноки и возвратившиеся караваны порой приносили глухие слухи об обитающем на поверхности диком племени зверолюдей, питающихся и человеческим мясом. Рассказчики утверждали, что эти существа больше похожи на монстров, чем на людей, якобы у них выросли когти и хвосты, а руки и ноги превратились в лапы. Но никто из тех, кто пересказывал слухи, сам никогда не видел людей-монстров, поэтому Сергей не очень-то доверял их байкам. И вот теперь похожие на бредни россказни челноков оборачивались реальным кошмаром.

Факелоносец вновь взмахнул горящей палкой, и вся стая – не менее двух десятков дикарей, подчиняясь воле вожака, с криками и воем устремилась на людей. В ответ вновь огрызнулся автомат Полины. Вырвавшийся вперед полуголый людоед с куском зазубренного железа в руках споткнулся на бегу и кубарем покатился по земле, но его сородичи, похоже, даже не заметили этого. Они пронеслись мимо, потрясая палками, цепями, железными крючьями и кусками арматуры, а кто-то даже наступил упавшему на лицо.

– Сюда! Сюда! – пробился сквозь рев толпы дикарей отчаянный крик Полины.

Ее голос, наконец, вывел Сергея из ступора. Он развернулся к дикарям спиной и кинулся к ней. Побежал так быстро, как только мог, но преследующие рев и топот не отставали. Наоборот! Когда Сергей поравнялся с Полиной, они заметно приблизились. Теперь гортанные крики людоедов слышались не только за спиной, но и справа, и слева, и... даже впереди. Рассыпавшаяся стая забирала их в кольцо.

Полина тоже это заметила и, толкнув спутника в бок, бросилась к развалинам ближайшего полуразрушенного дома. Этот дом выглядел куда прочнее соседних построек, которые за двадцать лет, минувших со дня Катастрофы, превратились в кучи битого кирпича, внутри него даже сохранилась лестница. Они взбежали по ней на третий этаж, но дальше лестница обрывалась – обрушившийся лестничный пролет висел над десятиметровой пропастью. Обнаружив это, Полина сразу бросилась к окну и, прижавшись к стене, осторожно выглянула наружу. Судя по изменившемуся выражению ее лица, ничего хорошего она там не увидела.

– Обложили! – выдохнула девушка и, приникнув к автомату, стала бить по каннибалам скупыми одиночными выстрелами.

Сергей тоже подбежал к окну. Внизу на земле валялись несколько неподвижных тел – большинство выстрелов Полины оказались точными. Еще двое людоедов ползли, волоча за собой простреленные ноги, – но ползли к дому, в котором они укрылись! А следом за ранеными сородичами к зданию с разных сторон с воплями и воем неслись остальные дикари. Причем их стало еще больше! Видимо, вынырнувшая из-за деревьев стая была только передовым отрядом каннибалов.

Неожиданно Полина прекратила стрельбу.

«Кончились патроны!» – с ужасом подумал Сергей, но оказалось, девушка просто сделала передышку.

– Держи, – Полина протянула ему автомат. – А мне дай твой пистолет.

В первый миг ее просьба удивила Сергея, но потом он сообразил, что в забрызганном кровью противогазе Полине сложно целиться из автомата, и послушно обменял оружие. Правда, от его ПМа на таком расстоянии было мало толку, но людоеды вот-вот должны были ворваться в здание.

Заставив себя не думать об этом, Сергей прильнул к окуляру оптического прицела и, выбрав из толпы людоедов бородатого здоровяка в обмотанной вокруг тела косматой шкуре, плавно нажал на спуск. Автомат сухо кашлянул, привычно ткнувшись прикладом в плечо, и бородач растянулся на земле, выронив из рук утыканную гвоздями и стальными осколками деревянную дубину. Ощущение надежного оружия в руках успокоило Сергея. Следующим выстрелом он уложил другого людоеда – покрытого шишковатыми наростами полуголого босого дикаря с длинным шестом, к которому был прикручен проволокой армейский штык-нож. А когда поймал на прицел третьего и потянул спусковой крючок, боек глухо щелкнул вхолостую – в автомате все-таки закончились патроны.

Еще один металлический щелчок, раздавшийся за спиной, заставил Сергея обернуться. Позади него стояла Полина, уже без противогаза, с непокрытой головой, и целилась в него из пистолета. Лицо девушки было мертвенно-бледным, губы дрожали.

– Не бойся. Ты ничего не почувствуешь, – кусая губы, сказала она.

Он и не испугался. Скорее, удивился:

– Что ты делаешь? Зачем?

Полина резко дернула головой.

– Их слишком много! Нам не уйти! – она уже кричала. – Лучше так, чем от их зубов и ножей! Быстро и сразу!

Пистолет дрожал в ее руке, и она обхватила его двумя руками.

– Закрой глаза!

Но Сергей не стал этого делать, чтобы до последнего мгновения видеть перед собой лицо любимой девушки.

Полина с силой закусила губу, так что из обоих уголков ее рта выкатилось по капле крови, и нажала на спуск. Но выстрела не последовало.

– Предохранитель, – подсказал Сергей.

– Черт! – выругалась она, сдвинула предохранитель и...

В этот момент за стеной оглушительно грохнуло, и с разных сторон без перерыва застучали сразу несколько автоматов. Полина сейчас же метнулась к окну, и ее лицо мгновенно осветилось радостной улыбкой.

– Это сталкеры! Сталкеры, Серёжка! Мы спасены!

Она чуть не прыгала от радости, а Сергей стоял на месте и снова и снова повторял про себя ее последнюю фразу. Серёжка! Она сказала: «Серёжка»! Никто никогда не называл его так. Отец с детства называл только Сергей. Мать говорила – Серёжа, друзья – Серж или Серый. Но в этом уменьшительном имени была своя притягательная сила. А может быть, оно звучало так особенно потому, что его придумала и произнесла любимая девушка.

Когда он снова выглянул в окно, там уже все закончилось. Каннибалы скрылись, оставив на земле не менее десятка трупов своих сородичей, а вместо них к дому подходили пятеро мужчин в сталкерских комбезах и с «калашами» в руках. А один, самый рослый, вдобавок к автомату еще и нес на плече ручной пулемет. Первый из процессии остановился и, задрав голову, громко крикнул:

– Эй, в доме! Есть кто живой! Покажись!

– Мы здесь! – прокричала в ответ Полина. – Сейчас спустимся!

Она быстро натянула противогаз, схватила Сергея за руку и потащила к лестнице.

Глава 8
Сталкеры проспекта

Командира сталкеров звали Шрам. Остальные представляться не стали, только здоровяк с пулеметом коснулся двумя пальцами виска и пробурчал что-то неразборчивое.

– Так это вы жнеца завалили? – первым делом спросил Шрам, бегло осмотрев двоих спасенных.

Сергей не понял смысла вопроса, хотя интонация сталкера показалась ему уважительной, но на всякий случай промолчал.

– Ну, жнеца? – переадресовал Шрам свой вопрос Полине. – Тварь вот с такими когтями! – добавил он и поднял вверх разведенные в стороны ладони.

Все стало ясно, и Сергей с Полиной одновременно кивнули.

– Ну, вы даете! – Командир сталкеров уважительно покачал головой. – Эта тварюга уже троих наших задрала. Мы ее неделю выслеживали, а сегодня выходим, хлоп – и ее трупак в развалинах, еще теплый. А потом стрельбу услышали. Вдруг, думаем, те, кто жнеца завалил, ну и рванули сюда. Вы сами-то кто будете? – без перехода спросил он.

Сергей покосился на Полину: отвечать или нет? Но она молчала, и он сказал:

– Беженцы. Из Рощи пробираемся.

– Из самой Рощи? – Шрам недоверчиво покосился на матерчатую повязку на лице Сергея, но ничего уточнять не стал, только поинтересовался: – А куда?

– На Проспект.

– На Проспект?! – Почему-то этот ответ вызвал у командира сталкеров еще большее удивление.

Но тут вперед вышел здоровяк с пулеметом и, несильно толкнув командира в бок, сказал:

– Да ладно тебе, Шрам, к пацанам вязаться. Дай им в себя прийти. Оклемаются и все спокойно расскажут. Лучше проводим их на станцию.

– У нас чрезвычайное дело к коменданту! – пошел в наступление Сергей.

– Тем более, у них важное дело, – усмехнулся здоровяк и, не дожидаясь решения командира, а может, расценив его молчание как знак согласия, сказал: – Пошли, пацаны.

Только сейчас Сергей осознал, что пулеметчик упорно называет их с Полиной пацанами, что, впрочем, было неудивительно – в комбинезоне химзащиты и противогазе Полина выглядела, как настоящий подросток. Он мысленно улыбнулся его невольной ошибке, представив, как удивятся сталкеры, когда Полина снимет капюшон и стащит с головы противогаз, и улыбался еще несколько шагов, пока не вспомнил о наборе воровских отмычек в ее рюкзаке. Радость и облегчение, которые испытывал Сергей после их нечаянного спасения, сменились тягучим страхом. Он догнал Полину и, поравнявшись с ней, прошептал:

– У тебя в рюкзаке все на месте?

Девушка резко остановилась – она все поняла.

– Че, пацаны, забыли чего-то? – добродушно прогудел шагавший сзади пулеметчик.

– Нет, все на месте, – с притворным безразличием ответила Полина, но, кажется, никто из сталкеров не заметил, как натянуто прозвучал ее голос.

Впереди показался похожий на нору среди нагромождения бетонных плит подземный переход, и шагавший впереди своего отряда Шрам облегченно выдохнул.

– Ну, кажется, дошли.

В нору пролезали по очереди, иначе в отверстие было не протолкнуться. Сначала Сергея удивило, почему сталкеры с Проспекта не расширят себе проход, но, оказавшись внутри, понял, что лаз сделан таким узким специально. Крупным монстрам, таким как трехметровому жнецу с его огромными когтями, здесь было никак не пробраться.

Полина, которую Сергей пропустил вперед, ждала его с другой стороны завала. Здесь было уже достаточно просторно – еще одно доказательство того, что жители Проспекта сами забаррикадировали вход на свою станцию. Шрам дождался своего последнего бойца, после чего вновь построил сталкеров в колонну и повел отряд к уходящей под землю бетонной лестнице. За лестницей оказался длинный и темный туннель, выложенный со всех сторон каменными плитами, когда-то давно наверняка радовавшими глаз, а сейчас покрытыми слоем пыли, сажи и копоти. Воображение вновь сыграло с Сергеем злую шутку. Прежде, в основном по рассказам забредавших в Рощу челноков-торговцев, он представлял Проспект самой чистой и ярко освещенной станцией во всем метро, не считая, конечно, Сибирской. Здесь обосновались электрики, которые, в отличие от жителей Маршальской, добывали столько электроэнергии, что ее с лихвой хватало как для собственных нужд, так и для продажи на все прочие станции метро, которые готовы были за нее платить. В представлении Сергея такие трудолюбивые люди просто обязаны были поддерживать на своей станции образцовую чистоту и порядок. Но действительность оказалась куда прозаичнее.

Туннель привел их к закрытым гермоворотам, которые, впрочем, стоило Шраму несколько раз нажать замаскированную кнопку в стене, сразу открылись – не полностью, а как раз настолько, чтобы пропустить одного человека. Шрам тут же исчез в приоткрывшейся щели. Через секунду оттуда донесся шум льющейся воды, а наружу повалили клубы густого пара. Сергей от неожиданности попятился назад, но наткнулся на массивную фигуру пулеметчика, который успел поставить на пол свое громоздкое оружие и теперь держал его у ноги, придерживая за ствол. Увидев растерянность на лице Сергея, он добродушно пророкотал:

– Дезактивация. Поганая процедура, хотя и необходимая. Да ты расслабься, можешь даже присесть. Это надолго.

Действительно, двое сталкеров присели на корточки возле стены и завели между собой неторопливый малопонятный разговор. Для них происходящее было делом привычным, и Сергей немного расслабился.

– А почему вы его жнецом называете? – заполняя паузу, поинтересовался он.

– Из-за когтей, – ответил пулеметчик. – Видал, какие у него когти? Как серпы! Вот жнецом и прозвали. Он этими когтями крыс и других мелких тварей из нор выковыривает, ими и питается. Ну и людьми, конечно. Упыря или кого покрупнее достать не может – бегает медленно, а человека спокойно догоняет. У нас тут один ученый с Сибирской жил, головастый мужик, Вольтером звали. Так он этих тварей по-своему называл: муравьедами. Только не прижилось. Больно уж слово длинное и непонятное. Да и при чем тут муравьи какие-то?..

Здоровяк оказался на редкость разговорчивым мужиком. Пока он вел свой рассказ, в щель, откуда валил пар, протиснулся еще один сталкер, а следом за ним – Полина. Сергей никак не мог взять в толк, как они определяют, когда нужно заходить внутрь. Но тут из приоткрытой гермы вырвалась полоска света, и пулеметчик, прервавшись на полуслове, хлопнул его по плечу:

– Давай. Твоя очередь.

Сергей послушно втиснулся в щель и сразу попал под бьющие откуда-то сверху тугие струи горячей воды.

– Тряпку свою сними! – крикнул ему вслед пулеметчик.

Сергей стащил с лица размокшую повязку, иначе та свалилась бы сама, но что делать дальше, совершенно не представлял – в родной Роще не было никакой «дезактивации». Воду жители грели себе сами и, конечно, мылись не таким варварским способом. Неожиданно водяной душ прекратился, а впереди открылась еще одна дверь, которую Сергей вначале и не заметил. Оттуда в лицо ударил такой яркий свет, что он невольно зажмурился. Прикрыв глаза ладонью, он шагнул в эту дверь, последнюю дверь на пути к Проспекту.

Здесь все было совсем не так, как на прочих станциях... Тут все было, как в далеком прошлом, в котором Серега никогда не бывал: вымытые добела лестницы, облицованные плиткой круглые колонны, поддерживающие станционный свод, много света и много людей. Среди них оказалась и Полина. Она стояла в окружении сталкеров, к которым подходили все новые и новые жители Проспекта, и непринужденно, даже беззаботно улыбалась. Полина, как и прошедшие дезактивацию сталкеры, уже успела снять противогаз и теперь с любопытством разглядывала их изумленные физиономии. Самым ошарашенным выглядел Шрам. Его лицо даже вытянулось от удивления, отчего уродливый багровый рубец, протянувшийся через левую щеку от виска до подбородка, стал еще заметнее.

На Сергея никто и не смотрел – все внимание окружающих досталось девушке. Он стал протискиваться к ней, но какая-то девчушка лет пяти с торчащими в разные стороны короткими косичками прошмыгнула у него под ногами и, подскочив к Полине, как-то уж очень серьезно спросила:

– Теть, а ты правда жнеца убила?

Полина широко улыбнулась малышке:

– Правда.

– Так ему и надо! – объявила девочка. – Он моего папу задрал.

Улыбка померкла на Полинином лице, а девчушка, наоборот, задиристо прищурилась:

– И тебе совсем-совсем не было страшно?

– Еще как было! – Полина присела и прошептала девочке в самое ухо, так что услышала только та и стоящий рядом Сергей: – Чуть не описалась.

Девчушка залилась веселым смехом и, шмыгнув в сторону, убежала.

Воспользовавшись моментом, Сергей наклонился к Полине:

– Твой рюкзак...

Она подмигнула ему одним глазом и прошептала:

– Все в порядке.

Сергей не понял, что она хотела этим сказать, но переспрашивать не стал: в порядке так в порядке.

Сзади послышалось чье-то натужное сопение и фырканье – это здоровяк-пулеметчик вышел из дезактивационного душа. Увидев Полину без противогаза, он вытаращил глаза и повторил уже неоднократно звучавшую сегодня фразу:

– Ну, вы, пацаны, и даете!

* * *

После дезактивации сталкеры направились в станционный бар, позвав с собой и Сергея с Полиной. Стоило им только заговорить о еде, Сергей понял: он сейчас хоть жнеца целиком готов сожрать. Но расплатиться за еду было решительно нечем – у них с Полиной не осталось ни денег, ни вещей, которые можно было бы продать. Восемь патронов в магазине ПМа не в счет. На них и пары бутербродов с крысиным мясом не купишь. В Роще два таких бутерброда стоили как раз восемь патронов, на Маршальской – уже десять, а здесь, на Проспекте, наверное, все двенадцать. Что поделаешь, центр. Однако Сергей все равно не стал отказываться от предложения сталкеров. Есть хотелось так, что он решил в крайнем случае обменять на еду свой ПМ. Правда, была одна проблема – пистолет остался у Полины, и Сергей вовсе не был уверен, что она согласится его вернуть.

Мучимый сомнениями, он вместе с ней и сталкерами спустился на станционную платформу, а потом по винтовой лестнице поднялся на возведенную над перроном галерею, где располагался местный бар, – жители Проспекта максимально использовали пространство своей станции. В баре оказалось полно народу – в основном отработавшие свою смену электрики, которых сразу можно было узнать по широким поясам, напичканным различными слесарными инструментами, пришлось даже отстоять небольшую очередь. Пока двигалась очередь, Сергей мучительно подбирал слова, чтобы попросить Полину вернуть ему пистолет, из которого та собиралась пристрелить его, чтобы облегчить его страдания. Слов он так и не подобрал – но когда они с Полиной подошли к раздаче, Шрам широким жестом обвел выставленные котлы и противни с разнообразной снедью и сказал:

– Выбирайте, что нравится. Угощаем.

Сергей сглотнул слюну. Выбирать действительно было из чего. Помимо сложенных горкой тушек копченых крыс, на которых никто из сталкеров даже не посмотрел, здесь красовались обжаренные до золотистой хрустящей корочки сочные свиные ножки. На отдельном противне дымилось, источая дурманящий аромат, только что снятое с огня жаркое из натурального мяса. Не менее душистый аромат шел и от котла с бобовой похлебкой, приправленной кусочками копченой свиной грудинки. На гарнир ко всем этим деликатесам предлагалась разваренная картошка, конечно, тушеные и жареные грибы, разнообразная зелень и – Сергей сначала не поверил своим глазам – даже свежие зеленые огурцы. От всего этого съедобного великолепия хоть у кого могла закружиться голова. А уж сколько стоит обед хотя бы из половины этих блюд, Сергей даже боялся представить. Чтобы очень уж сильно не обременять новых друзей, он взял себе миску супа и одну свиную ножку, правда, попросил повара положить кусок побольше. Зато Полина скромничать не стала. От супа она отказалась, но! Затребовала себе тарелку жаркого с двумя кусками мяса, картошкой и грибами, а на отдельную тарелку велела положить несколько пучков зелени и целыйогурец! Да еще взяла чашку травяного чая, а к нему какой-то, похоже сладкий, корешок. Сергей даже дар речи потерял от такой наглости. Сталкеры, похоже, тоже, потому что никто ничего не сказал, только Шрам с пулеметчиком выразительно переглянулись. Было жутко любопытно узнать, сколько стоит все то, что они набрали. Но Шрам только кивнул принимающему плату бармену.

– Запиши на мой счет. – Потом махнул рукой на свободный столик: – Айда за мной!

Вся компания, включая и Сергея с Полиной, переместилась в указанном направлении. Задержавшемуся у барной стойки здоровяку-пулеметчику свободного места не нашлось, но он, недолго думая, забрал стул от соседнего столика, согнав оттуда допивающего чай мужичка, и нагло уселся рядом с Полиной, отодвинув от нее Сергея.

– За встречу! – громогласно объявил он, выставив на столик увесистую, литра на полтора, а то и больше, бутыль самогона. Сразу стало понятно, что заставило его задержаться у бара.

Сталкеры оживились.

– О! Вот это правильно. Молоток, Борян! – послышалось с разных сторон.

Даже Шрам добродушно кивнул. А здоровяк, явно довольный всеобщим одобрением, повернулся к Полине и протянул ей свою широкую ладонь:

– Будем знакомы. Борис.

Девушка и не подумала смущаться, да еще озорно улыбнулась:

– Полина.

То ли от ее веселой улыбки, чересчур веселой, то ли еще от чего Сергей ощутил раздражение. А когда здоровяк Борис стиснул ему руку своей огромной клешней и тут же снова повернулся к Полине, это чувство только усилилось.

Шрам на правах старшего разлил по кружкам спирт. Все кружки были разными – видимо даже на Проспекте бармен не сумел найти достаточного количества одинаковой посуды.

– За встречу! – повторил Борис, первым схватив свою кружку.

Но тут Шрам осадил его. Давно пора было это сделать!

– Сначала помянем тех, кого больше нет с нами.

Сталкеры и Полина встали. Сергей тоже поднялся со своего места, вспомнил мать и отца, потом начал перечислять имена своих погибших друзей. Отчего-то стало стыдно, что он пьет с незнакомыми людьми. Не потому что он это делает, а потому что все его родные и близкие погибли, а он нет. Ему нечего было стыдиться. Сергей это понимал, но ничего не мог с собой поделать. Он залпом выпил налитый в кружку самогон, – в голове сразу зашумело, – и тяжело опустился на стул.

За столом уже шел оживленный разговор. Казалось, сталкеры говорят все разом. А Борис – вот наглец, мало того, что что-то нашептывал на ухо Полине, так еще взгромоздил свою лапу на спинку ее стула и по-свойски оглаживал плечо девушки. Полина и не подумала столкнуть его руку: ела, как ни в чем не бывало, отправляя в рот кусок за куском, кивала, иногда что-то отвечала и при этом довольно улыбалась. От вида этой беззаботной идиллии Сергею снова захотелось выпить. Шрам, словно прочитав его мысли, тут же наполнил кружки по второй.

– Друзья, – сказал он, – давайте выпьем за то...

Сергей не стал дожидаться, когда он закончит, и первым опрокинул в себя кружку.

– Э-э, да ты парень, я вижу, уже набрался, – сказал кто-то. – Закусывай лучше.

– Не гони, пацан, – добавил Борис.

Вот в его советах Сергей уж точно не нуждался и, чтобы доказать всем это, сам потянулся к бутылке – там как раз осталось еще примерно на одну порцию. Кружка налилась почти до краев. Аккуратно, чтобы не пролить ни капли, Сергей поднял ее и нарочито медленно выпил.

Последнее, что он запомнил, прежде чем все поплыло перед глазами, это пронзительный взгляд Полины, который она метнула в него из-под нахмуренных тонких бровей. Нет! Последним оказалась покатившаяся по полу кружка.

* * *

Подкатившаяся к горлу тошнота заставила открыть глаза. Перед глазами оказалась железная спинка кровати и мятая подушка в серой застиранной наволочке. Постель, что ли? Но рассуждать было некогда – тошнота поднималась все выше. Сергей кое-как сел на кровати и спустил ноги на пол. Точно постель, только какая-то незнакомая – одеяло совсем не то, что было у него в Роще. Да и палатка совсем не походила на нормальную палатку. Он обвел мутным взглядом вокруг себя. В просторном помещении в два ряда стояли одинаковые железные койки, заправленные грубыми солдатскими одеялами. На некоторых спали люди, на других, кажется, нет. Сергей не стал напрягать зрение, чтобы лучше рассмотреть помещение, – по большому счету, ему было все равно. Единственное, что ему сейчас требовалось, – это туалет или хотя бы ведро, куда можно было облегчиться. Но никакого ведра на глаза не попадалось. Зато нашлась входная дверь, над которой тускло горела единственная лампочка. Собрав в себе остатки сил, Сергей кое-как поднялся с кровати – хорошо, что не стал снимать ботинки, в нынешнем состоянии ему бы их точно не натянуть, – и направился к двери. У него вроде бы ничего не болело, но каждый шаг давался с трудом. Может, потому, что ботинки на ногах были слишком тяжелыми, а может, потому, что голова постоянно кружилась. Вспомнив о ботинках, Сергей заметил, что от комбинезона на нем остались только прорезиненные штаны, – куртка куда-то подевалась, но сейчас ему было все равно. Главное – туалет, да просто какой-нибудь закуток с выгребной ямой или хотя бы ведро!

Несколько раз он едва не упал, но все-таки добрался до двери, налег на ручку, открыл. В глаза ударил яркий свет, от которого голова закружилась еще сильнее, а вместе с ней и взбаламученные обрывки воспоминаний: хмурый взгляд Полины и катящаяся по полу жестяная кружка. Почему-то лицо девушки терялось в тумане, а вот кружка, наоборот, представлялась вполне отчетливо. Сергей разглядел даже капли остро пахнущей прозрачной жидкости у нее на ободке. Кажется, он только что пил из этой кружки. От последнего воспоминания его снова замутило. К счастью, в этот момент мимо него кто-то проходил. Сергей попытался опереться на прохожего, но не дотянулся до него и упал. Упал бы, если бы прохожий вовремя не подхватил его.

– Да ты, пацан, совсем раскис, – сказал тот знакомым голосом, а потом дал разумный, хотя и совершенно бесполезный сейчас совет: – Не умеешь пить, не берись... Ладно, пошли-ка, я тебя отведу.

Сергей попытался объяснить прохожему, куда именно ему нужно, но не сумел довести до конца столь длинную фразу. Правда, тот его особенно и не слушал. Они быстро куда-то двинулись. Даже слишком быстро, потому что ноги никак не успевали за туловищем. Оставалось только удивляться, как телу удается сохранять вертикальное положение.

Впереди промелькнула еще одна дверь, которую провожатый, не задерживаясь, распахнул плечом. Переступив порог, Сергей оказался в небольшом помещении, стены которого были выложены полированной кафельной плиткой. На стене слева висела металлическая раковина, вдоль правой тянулась похожая на ширму невысокая деревянная перегородка с несколькими одинаковыми дверцами. Похоже, это было именно то, что требовалось. Провожатый повернул его к перегородке, но сознание подсказало единственно верный путь – к раковине. До туалетной кабинки он бы просто не добежал. Сергей оттолкнул своего добровольного помощника и едва успел нагнуться к раковине, как его вырвало.

Это повторялось несколько раз. В перерывах между приступами он прижимался головой к стене, охлаждая пышущий жаром лоб о прохладную плитку. После того, как его пятый или шестой раз вывернуло наизнанку, стало немного легче. Сергей по-прежнему чувствовал себя погано, но хотя бы смог рассмотреть своего провожатого. И надо же было такому случиться, чтобы им оказался новый знакомый Борис.

– А я ведь как раз к тебе шел, – заметил Борис, встретившись с осоловелым взглядом Сергея.

– Ко мне? – выдавил Сергей. Фраза вышла короткой и малопонятной, но он решил, что Борису хватит и этого.

Хватило.

– Давай решать, как бабу делить будем, – сказал тот.

– Бабу?

– Девку твою. Полинку.

«Она не девка!» – мысленно воскликнул Сергей, но, вспомнив, как Борис за столом тискал ее плечо и как она при этом довольно улыбалась, промолчал.

– Я тебя понимаю. Полинка – девка озорная, – продолжал Борис. – А я – честный сталкер, а не какая-нибудь туннельная крыса. Вижу – ты на нее имеешь виды. Поэтому предлагаю почестному. Завтра поутру выходим в город, и кто первым завалит монстра: зубатого или упыря, здесь в развалинах и тех и других порядком, тому Полинка и достанется. Идет?

Сергей отвернулся к стене. Смотреть на нее было приятнее, чем на сытую и довольную ряху Бориса.