Текст книги "Вишнёвый Вор (СИ)"

Автор книги: Сергей Леппе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  1

  Поезд плавно скользил по рельсам, оставляя внизу мокрые от дождя улицы и дома. Закат розовел в лужах и окнах. Алина вглядывалась вдаль через прозрачные стёкла вагона, когда её кто-то сильно дёрнул за плечо.

  – Девушка! Отвернитесь! – зашипел кто-то на ухо.

  Алина непонимающе моргнула.

  – Скорее! – женщина в синем буквально схватила Алину за щёку и силой отвернула её голову от окна.

  – Что случилось?..

  – Там опять он, – прошептала женщина в синем.

  – В смысле?..

  – Опять, – женщина заговорила совсем тихо, и Алена еле-еле расслышала, – Вишнёвый Вор!..

  – А... – Алина кивнула и пересела спиной к окну. Женщина в синем тоже плюхнулась рядом, демонстративно не поворачиваясь ни к Алине, ни к окну.

  Остальные пассажиры, наоборот, разинув рты смотрели туда, на улицу. Смеялись и фотографировали что-то.

  Алина поправила платье, дотронулась до щеки. Вынула из корзинки зеркало и приложила губку с пудрой на покрасневшую кожу.

  Она не торопилась убирать зеркало. Казалось, она просто тщательно поправляет макияж. На самом деле, Алина хотела повнимательнее рассмотреть огромный плакат над улицей Промышленности. Плакат, на котором оставил след Вишнёвый Вор. И в зеркале его было видно очень хорошо – почти так же, как если бы ты стоял рядом. При этом Алина не боялась, что на неё сработает ДИ-датчик. Они не учитывали возможных отражений. А вот остальным пассажирам стоило бы вести себя поосторожнее.

  Впрочем, их можно было понять – на этот раз Вишнёвый Вор превзошел сам себя.

  На плакате СДИ «Повышая своё доброе имя, вы делаете добрее весь мир!» счастливые мужчина и женщина шли через зелёную лужайку, держась за руки. На мужчине была бежевая рубашка с воротником-стойкой, застегнутая на все пуговицы, а на женщине – бледно-розовое платье с длинным рукавом, тоже застегнутое под самое горло. Примерно такое же, как на Алине. И этот самый Вишнёвый Вор пририсовал к плакату совершенно голую тётку в вызывающей позе. Да так, словно счастливая пара несет её на руках. Груди тётки с такого расстояния видно было плоховато (на самом деле, от них трудно было отвести взгляд), но Вор точно нарисовал ей вместо сосков крупные спелые вишни – это был его фирменный знак.

  Алина улыбнулась – так, будто ей понравилось своё собственное отражение – и убрала зеркало в корзинку. И вовремя – на крыше вагона уже засвистел ДИ-датчик, и браслеты остальных пассажиров – менее осторожных – замигали оранжевым. Значит, их КДИ понизился пунктов на пятнадцать. А у одного мужика, который буквально впялился в плакат и, приоткрыв рот, даже капал слюной, браслет мерцал алым – его доброе имя упало не меньше чем на полсотни.

  2

  Когда Алина вышла на Победе, лужи успели подсохнуть. Солнце уже почти зашло и освещало только последние этажи высоток. Алина шла не торопясь, чуть улыбаясь встречным прохожим. И прохожие ей улыбались, и не только потому, что это повышало их КДИ, а потому, что нельзя было не улыбнуться этой не слишком красивой, но безусловно приятной девушке.

  На парковке у Хорошего магазина машин почти не было. В дальнем краю у ограды Алина заметила какое-то копошение, но в потёмках не разглядела, что там происходило. Она направилась к стеклянным дверям супермаркета, когда как раз зажгли фонари.

  Алина повернулась к ограде и только успела заметить – странные люди в грязной одежде как тараканы попрятались по щелям.

  «Безымянные», – поняла Алина и посмотрела по сторонам. Вроде бы никто не видел, и камеры, вроде бы, не зафиксировали, что она заметила безымянных. Зелёный статус доброго гражданина обязывал Алину сообщить о них куда следует, но она предпочитала этого не делать. Она их жалела – они и так полностью потеряли своё доброе имя и, в сущности, человеческое лицо, не могли ничего купить в магазинах, так их ещё сгоняли отовсюду, как надоедливых мух. Алина понимала – она не смогла бы так жить.

  Алина тяжело вздохнула, вынула зеркальце, чтобы проверить, не блестит ли в глазах случайная слезинка. Улыбнулась своему отражению, выпрямилась и вошла в яркий зал супермаркета.

  Продавцы около кассы смотрели новости:

  «По понятным причинам, дорогие зрители, мы не можем показать вам, очередную провокацию этого хулигана. Служба доброго имени сообщает, из-за его аморальной выходки горожане потеряли не менее четырех тысяч пунктов. Начальник службы Савельев уверяет – на поимку Вишнёвого Вора направлены...»

  Алина быстро прошла мимо касс, мимо стеллажей в оранжевой зоне. Там стояли полки с дешевой крупой, макаронами и копеечным печеньем. И холодильники, заполненные плохой курятиной. В этой зоне продавались товары для граждан с низким КДИ. В жёлтой зоне она тоже не слишком задержалась – в тот день ей не нужны были фрукты, овощи или говядина на кости. Зато в зелёной зоне – зоне для людей с действительно добрым именем (КДИ больше полутора тысяч) Алина долго выбирала свежайшие пирожные и даже прихватила бутылочку полусухого вина – бабуля любила именно красное полусухое.

  И вскоре Алина уже шла через аллею Космонавтов с корзинкой, из которой выглядывало горлышко бутылки, а внутри лежали твёрдый колотый сыр, банка зернового кофе, кулёк с нежными клубничными суфле и букетик из мелких кустовых роз.

  И это не считая того, что пряталось на самом дне корзинки. Точнее, под самым её дном. В тайнике.

  3

  Аллея Космонавтов выгодно отличалась от остальных городских парков тем, что в ней почти не было датчиков доброго имени, и вечерами там почти никто не ходил. Вернее, других приятных девушек всё это скорее бы отпугнуло, но для Алины аллея подходила идеально. Тем более, в ней неделю назад поставили новый рекламный щит, а на щите, разумеется, уже висела очередная реклама СДИ.

  Алина придирчиво обошла щит, вглядываясь в траву и кусты – нет ли где скрытых датчиков или камер? Но ничего такого она не увидела.

  Тогда она поставила корзинку на землю, открыла крышку потайного отделения и вынула две небольших коробочки – девизор и распылитель.

  Она прикрепила девизор на платье, ещё раз огляделась и щелкнула переключателем.

  Алина замерцала, и через пару секунд на её месте стоял невысокий мужичок в красном балахоне, надвинутом на лоб. Хотя девизор должен был скрывать внешний вид Алины, искажать её голос и даже запах, она предпочитала не рисковать и на всякий случай прятала измененное лицо.

  Она подпрыгнула, уцепилась за край щита и ловко подтянулась наверх. Случайный прохожий ни за что бы ни догадался, как же «мужичок» там держится, но случайных прохожих, к счастью, не было.

  И вот, только она занесла распылитель и надавила на кнопку, как внизу, за кустами, за дорожками, на самой проезжей части мелькнула жёлтая куртка СДИ-шника. Одна, вторая, третья. Алина неаккуратно спрыгнула и, потирая колено, выключила девизор. На ходу превращаясь обратно в себя, она схватила корзинку и нырнула в тень кустов.

  Она спрятала запрещённые приборы обратно в потайное отделение и побежала по тёмной аллее. То тут, то там за деревьями мелькали жёлтые куртки. Алина всегда думала – зачем они так ярко одеваются? – ведь издалека видно даже ночью. Но шарахаясь от желтых пятен как загнанная лисица, она поняла – так гораздо страшнее.

  Впервые она пожалела, что выбрала такое безлюдное место – тут уж никак с толпой не смешаешься. Если уж поймают, то наверняка обыщут. И наверняка найдут всё, что их интересует.

  Алина выбежала на площадку перед супермаркетом и заметалась в стороны, пытаясь найти хоть какое-нибудь укромное место. Казалось, выхода нет, и жёлтые человечки схватят её. Вдруг от дальней оградки отделилась фигура и поманила её.

  «Безымянный!..» Впрочем, выбора не было. Алина бросилась к нему.

  Безымянный открыл перед ней тёмный люк, и Алина нырнула туда.

  Уже внизу, в темноте, когда безымянный захлопнул люк и задвинул щеколду, Алина подумала, что, может быть, бросаться без оглядки в логово безымянного – не такой уж разумная идея. Но назад пути не было.

  4

  В темноте раздался голос. И этот голос сказал:

  – Чё стоишь? Ползи вперёд!

  – Не видно ж ничего... – прошептала Алина.

  Вместо ответа безымянный довольно сильно толкнул её. И Алина поползла.

  Проход был узкий и длинный. И абсолютно тёмный. Алина осторожно прощупывала путь и очень переживала, что платье на коленях испачкается.

  Безымянный полз сразу за ней – Алина чувствовала его горячее дыхание. Более того, она чувствовала его тем местом, которое вообще не предназначено для того, чтобы туда кто-то дышал.

  – Тшшш!.. – зашипел безымянный, – они прямо над нами!

  Алина застыла и действительно услышала сверху приглушённые шаги и разговоры. Она представила, каким цветом засияет её браслет, если её застукают тут, под землёй, с безымянным, дышащим ей в задницу. «Вспыхнет, как сверхновая», – подумала она. Хотя, может быть, браслеты и не умеют показывать настолько сильное падение КДИ.

  Сверху всё ходили и ходили, у Алины уже начали затекать руки. Она подумала уже миллион страшных мыслей о том, как она будет закупаться только в оранжевом секторе магазинов, есть только макароны и пить воду из-под крана. Впрочем, если СДИшники найдут девизор, её даже к оранжевому сектору на пушечный выстрел не подпустят. Хорошо, если сможет вот так же жить в канализации и воровать объедки. А то ведь засунут в Брюхо на всю оставшуюся жизнь. И неизвестно, будет ли бабуля её навещать.

  – Так и будешь стоять? Давай вперёд, только тихо. Они где-то рядом, я чую.

  И Алина поползла дальше. Вскоре она уткнулась во что-то и остановилась.

  – Толкай, – и Алина толкнула. Дверца, или люк, или что там было впереди, на удивление беззвучно распахнулось. Алина ввалилась туда. На полу вместо холодного бетона появился мох или что-то похожее. Алина даже боялась представить, что.

  – Стой! – безымянный зажёг лампу.

  Вокруг осветилась довольно уютная комната с креслами в мягкой обшивке, буфетом с надтреснутой посудой, и пёстрым ковром на весь пол. Вся обстановка явно пришла сюда с городских помоек, но её почистили и отмыли. Не совсем, правда, понятно, как туда затаскивали буфет – должно быть, по частям.

  Алина встала с колен и отряхнулась.

  – Спасибо... – пробормотала она.

  Безымянный стоял в дверях и ухмылялся. У него был довольно ухоженный вид – для того, кто живёт под землей и роется в помоях. Более того, его даже можно было назвать стильным – на нём была шляпа с полями, чёрная рубашка в (когда-то) белый горошек и костюм неопределённого тёмного цвета. В ушах у него висели огромные кольца, как у пирата из детской книжки. Из-под шляпы торчали косматые седые волосы.

  Он приподнял шляпу:

  – Серёга.

  Алина непонимающе моргнула:

  – Я думала...

  Серёга подошёл и ущипнул её за щёку:

  – Дорогуша, то, что я безымянный, не значит, что у меня нет имени. Оно просто не слишком доброе.

  Он протянул руку и ловко вытащил из Алининой корзины бутылку. Одним неуловимым движением он сорвал пластиковую упаковку, пару раз хлопнул по дну и, на удивление, пробка легко выскочила из горлышка.

  – Располагайся, – Серёга указал рукой на кресла, взял из буфета пару фарфоровых чашек – почти целых – и разлил в них вино.

  – Твоё здоровье! – и опрокинул в себя дорогое вино безо всякого пиетета.

  Алина присела на краешек наиболее чистого кресла и пригубила вино. Почему-то вся эта ситуация показалась ей забавной, она не смогла сдержаться и залилась смехом. Да так, что слёзы брызнули из глаз. Она смеялась и не могла остановиться. Смеялась и смеялась. Смеялась и смеялась.

  5

  – Зря вы вино открыли. Я его бабушке несу, – сказала она, вытирая слёзы с лица.

  – Обойдётся твоя бабушка. Пить вредно, – и Серёга залил в себя ещё чашку. – Кстати, видел твою последнюю работу. Неплохо, неплохо.

  – В смысле?..

  – Ну вот эта сценка с мужиком и двумя бабами. На Промышленности. Довольно приличная графика. Хотя мужика я б тоже раздел.

  – Не понимаю, о чём вы...

  – Но плакат в Дружбе мне показался сильнее. Месседж в нём чётче. Эти роботы, сканирующие бабу. Бунт, всё такое.

  Алина невольно улыбнулась и тут же с усилием сделала серьёзное лицо. В Дружбе действительно получилась, пожалуй, лучшая её работа. Эти датчики, сканирующие воздух, и сексуальная энергия, рвущаяся наружу.

  – Да... – произнесла она и тут же закрыла рот руками.

  – Ничего, ничего, – закивал Серёга, – я никому не скажу. Жаль только, что плакат в Дружбе мало кто видел. Сколько там, пунктов пятьсот?..

  – Семьсот тридцать. Да народу там мало ходит по утрам...

  – Нужно было на Северном мосту, там такой же плакат висит.

  – Датчики там на каждом шагу, не подлезешь.

  – Хотя, дорогуша, даже если бы весь город увидел твои вишенки, вряд ли что-нибудь сдвинулось бы у людей в головах. Тут мощнее надо, мощнее!..

  Алина и сама понимала – недотягивает ещё. Подтекста, «месседжа» никто не считывает. В лучшем случае в людях зарождается похоть.

  И Серёга словно услышал её мысли:

  – Даже если ты снимешь у всех и каждого по паре сотен, они не поймут.

  Алина кивнула и улыбнулась. Она вдруг почувствовала себя необычно легко, словно воспарила под самое небо. Груз этой тайны и непонимания, ругань в её адрес по новостям, тупые взгляды пассажиров в метро... У них ведь даже не пошевелилось, что нельзя. Ну нельзя просто так взять, и понизить человека в статусе только за то, что он посмотрел на голую грудь.

  Серёга разлил остатки вина по чашкам.

  – Давай. За искусство.

  Они чокнулись, Алина выпила и почувствовала, что вот сейчас надо уходить.

  – Как думаешь, наверх уже можно?..

  Серёга пожал плечами:

  – Там облава. Найдут у тебя девизор...

  «Откуда он всё знает?..»

  – Но бабушка будет волноваться... Да и поздно уже. У тебя, наверняка, свои дела есть.

  – Да было одно дельце, – подтвердил Серёга, – ты оставляй запрещёнку тут. Тут её никто не найдёт. Уляжется всё – заберёшь. И обратно к магазину не выходи – могли затаиться.

  Алина кивнула и положила приборы на буфет.

  – А как отсюда выйти?

  – Смотря куда тебе надо.

  – На Королёва.

  – А дом какой?

  – Пятый.

  – Так. Королёва, 5. Сейчас я тебе нарисую. Дойдёшь по туннелям – точно никто не сцапает. Смотри...

  И Серёга набросал на обрывке бумаги схему.

  6

  Алина плутала, наверное, часа полтора. Грязная и злая она, наконец, выбралась наружу.

  Около бабушкиного дома на Королёва, 5 стояла скорая помощь и жёлтый фургон СДИ.

  У Алины ёкнуло сердце. Неужели за ней?.. Она осторожно подкралась к подъезду.

  Врачи в синих робах выводили бабулю под руки и сажали её в скорую. Бабуля выглядела плохо, мешки под глазами, халат застёгнут не на ту пуговицу.

  Рядом СДИшники загружали в свою машину... Чёрт! Это же Серёга! В шляпе, в костюме неопределенного цвета... Вот сволочь! То есть, пока она лазила по канализации, он рванул к бабуле и...

  Девизор! Он, скорее всего, прикинулся ей!.. Внучкой!..

  Она рванулась, чтобы треснуть этого гада по голове. Или, хотя бы, успокоить бабулю, поехать с ней в скорой.

  Но глянула на себя и остановилась. Надо сначала отмыться, избавиться от вони и принять вид нормального гражданина с КДИ в 2310 пунктов. И Алина поехала домой.

  7

  От прежней бабули, энергичной старушки, которая ходила на все городские концерты, вела два раза в неделю секцию цигун и выиграла городской кубок по импровизационной поэзии для тех, кому за семьдесят, в больнице не осталось и следа. Алина увидела там старую развалину, которая только стонала, кряхтела и просила подать воды.

  – Такие дела, дорогуша, такие дела, – говорила она.

  Изменения были настолько разительными, что Алина даже засомневалась, а её ли это бабуля. Опять же, «дорогуша» эта. Бабуля её так никогда не называла – исключительно Линочкой.

  Алина пригляделась, и действительно начала замечать небольшие отличия во внешности. Зубы у этой бабули, кажется, стали слишком уж неровными и жёлтыми – настоящая бабуля не вылезала от стоматологов. Ей даже предлагали сниматься для обложки журнала «Опытный Дантист». Да и уши стали какими-то мужскими.

  – Догадалась, наконец?.. – усмехнулась бабуля, – туговата ты у меня на ум, дорогуша.

  – Ах ты, тварь канализационная!.. – Алинины руки сами потянулись к горлу Серёги.

  – Но-но! Успокойся, дорогуша. Ты же не хочешь потерять свой замечательный рейтинг? Все свои две с лишним тысячи?..

  Алина отступила.

  – Ты оставишь всё как есть, дорогуша. Иначе бабулечка, – он ткнул пальцем себе в грудь, – случайно узнает маленький секретик своей дорогой внучечки. И расскажет о нём прокурорчику.

  – То есть?..

  – Да ты и права тупая! Секретик твой. Про красочки. Про плакатики.

  – Да никто тебе не поверит, безымянной твари!..

  – Безымянной твари не поверит. А уважаемой бабулечке с КДИ 4802 очень даже поверят.

  – Да они мигом расколют твой трюк с девизором!..

  – Пока не раскололи, заметь.

  – Кстати, как ты это сделал? Девизор же индивидуальный прибор...

  – А это уже мой маленький секретик. Дам тебе только одну подсказочку, внучечка. Люди просто так, ни за что, не становятся безымянными. Подумай об этом на досуге. Пока-пока! – и «бабуля» помахала ей рукой.

  Алина сжала кулаки, подалась было вперёд, чтобы плюнуть в морду этому беспардонному жулику. Но тот поставил на тумбочку ДИ-датчик и пригрозил ей пальцем.

  – Ни гу-гу! – сказал он.

  8

  Почему изолятор Службы Доброго Имени называли «брюхом» Алина не знала. Может, из-за здания, в котором он располагался – оно действительно напоминала огромный живот. Может, потому, что люди там «переваривались» и крайне редко выходили наружу. А может, это просто очередное сокращение – «Базовый Регулятор чего-нибудь там» или вроде того.

  Выглядело брюхо устрашающе – огромное, круглое, со всей этой СДИшной жёлтой раскраской.

  Алина застыла перед ним. В голову лезла сотня причин, почему ей не стоит идти туда. Как минимум потому, что оттуда можно не выйти. Потому что её невинные вишнёвые развлечения могут раскрыться. И уж точно всё выплывет, если она попытается разоблачить Серёгу – он хитрющий гад, наверняка припрятал какой-нибудь компромат. Например, записал её признание на камеру. Строго говоря, она ни в чём не признавалась напрямую, но и без этого наговорила достаточно.

  Но бросить бабулю там одну она просто не могла. Если не вытащить, то хотя бы просто дать ей понять, что она не одинока.

  С другой стороны, фокусы вишневого вора, кажется, уже достаточно расшатали общественность, и если не бросать акции, если продолжать – может, народ поднимется и заставит пересмотреть этот ханжеский Закон о Добром Имени. А там, глядишь, и из брюха всех выпустят. И бабулю...

  Правда, даже сама Алина не очень-то верила в пересмотр Закона о ДИ. У него было слишком много сторонников. Да и в то, что Вишнёвый Вор хоть кого-то расшатал, тоже не верила.

  Алина сглотнула и, стиснув зубы, двинулась к проходной.

  9

  – Цель визита?

  – Вы понимаете, после его нападения моя бабушка попала в больницу, у неё предынфарктное состояние, на вид она постарела лет на двадцать...

  – Цель визита?

  – Хочу в глаза ему взглянуть. Хочу понять, как у него рука поднялась...

  – Вы понимаете, что контакты с лишенными ДИ субъектами запрещены?

  – Да, но я не могу, просто не могу смотреть на бабушкино состояние... Просто не могу!..

  – Вы понимаете, что будете оштрафованы на пятьсот пунктов после этого визита?

  – Понимаю.

  – Понимаете, что вам предпишут обязательное тестирование на соответствие зелёному статусу?

  – Да, понимаю...

  – Вы продолжаете настаивать?

  – Да.

  – Проходите. Пятый лифт, двадцатый этаж. Личные вещи сдайте в камеру хранения.

  10

  Надо сказать, Серёгина оболочка без Серёги внутри выглядела далеко не так стильно. Бабуля, даже под видом канализационного пирата, больше всего походила на бабулю. Та же осанка, те же плавные движения, как в китайской гимнастике. И от этого у Алины закололо в затылке.

  – Линочка, дорогая моя! Ты пришла выручить меня! Здесь никто мене не верит!..

  Алина обвела взглядом комнату для визитов. Датчиками и камерами, скорее всего, утыкан каждый сантиметр.

  – Лучше молчи. Я знаю, кто ты такой, – и Алина многозначительно посмотрела в глаза бабуле.

  Та вроде бы поняла намёк, или просто оторопела от Алининой напускной суровости.

  – Моя бабушка из-за всего этого очень страдает, и я сделаю всё, чтобы ты НЕ вышел отсюда.

  На бабулином пиратском лице отразился неподдельный ужас. Похоже, она не сориентировалась, и решила, что Алина тоже против неё.

  – Моя бедная бабулечка... – как бы в никуда сказала Алина и быстро вышла, пока ещё могла сдерживать подступающие слёзы.

  11

  На первом этаже Алина подошла к стойке.

  – Слушаю вас.

  – Да. Я бы хотела сделать заявление. Вернее, два заявления:

  Первое. Безымянный жулик украл личность моей бабушки, Рахмановой Ларисы Петровны и сейчас живёт её жизнью. А бабушка моя сидит у вас в брюхе под видом этого жулика.

  И второе.

  Я – Вишнёвый Вор.

  12

  Камера была совсем маленькая – примерно как Алинина ванная, теперь уже точно бывшая. Там с трудом помещалась койка, была дырка в полу вместо унитаза и мизерное зарешеченное окно под самым потолком.

  Бабушка на слушании заявила, что ни о чём таком не подозревала, и что внучки у неё больше нет, и видеть её больше не хочет никогда.

  Бабулю всё равно понизили до жёлтого уровня. Когда она выходила из зала даже не повернула голову в Алинину сторону.

  Серёга – теперь уже точно настоящий Серёга – тоже сидел где-то здесь, в Брюхе. Девизор его нашли и сразу после слушания уничтожили.

  Публичного скандала, на который Алина рассчитывала, почти не было. По новостям немного поудивлялись, что она пришла сама и призналась. Говорили, может и не зря у неё был такой высокий КДИ, может остатки доброго имени у неё до сих пор остались.

  Но то, что за дурацкие картинки человек навсегда исчезнет в брюхе – это как раз никого не смутило.

  Опять Алина недотянула. «Мощнее надо было, мощнее», – как сказал бы Серёга.

  13

  Алина села на койку и откинула одеяло.

   На матрасе лежали две крупные спелые вишни. Подарок от неизвестного поклонника.