Текст книги "Ленин и Парвус. Вся правда о «пломбированном вагоне» и «немецком золоте»"
Автор книги: Сергей Кремлев
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Итак, «сумма» – если и была выделена – явно ушла на нужды самого Парвуса. Не исключено, впрочем, что часть суммы получили через Парвуса меньшевики, часть – эсеры, а часть – националисты-сепаратисты. Собственно, сам Парвус в августе
1917 года – после того, как Временное правительство перешло к репрессивной политике, расстреляло мирную Июльскую демонстрацию и выдало ордер на арест Ленина, обвинив его в сотрудничестве с немцами, – выпустил брошюру «Мой ответ Керенскому и компании», где отрицал факт передачи «миллионов» РСДРП(б). И лишь откровенные ненавистники Ленина могут расценивать заявление Парвуса как акт прикрытия неблаговидного факта.
ЛЕНИН во время Первой мировой войны Парвуса упоминал пару раз, и каждый раз – исключительно в негативном смысле. Особенно досталось Парвусу от Владимира Ильича в статье 1915 года «У последней черты», которая начиналась так:
«Превращение отдельных лиц из радикальных социал-демократов и революционных марксистов в социал-шовинистов – явление, общее всем воюющим странам. Поток шовинизма так стремителен, бурен и силен, что повсюду ряд бесхарактерных или переживших себя левых социал-демократов увлечён им. Парвус, показавший себя авантюристом уже в русской революции, опустился теперь… до последней черты… Он сжёг всё, чему поклонялся… С развязностью уверенного в одобрении буржуазии фельетониста хлопает он по плечу Маркса… а какого-то там Энгельса он третирует прямо с презрением…»
(В. И. Ленин. ПСС, т. 27, стр. 82.)
Поразительно, но уже в 1915 году Ленин, по сути, предвосхитил события и предвидел как будущую клевету на него, так и будущие провокации Парвуса! В цитируемой статье, опубликованной 20 ноября 1915 года в большевистском органе «Социал-Демократ», Ленин писал о Парвусе:
«Он лижет сапоги Гинденбургу, уверяя читателей, что «немецкий генеральный штаб выступил за революцию в России»…
В шести номерах его журнальчика нет ни одной честной мысли, ни одного серьёзного довода, ни одной искренней статьи. Сплошная клоака немецкого шовинизма, прикрытая разухабисто намалёванной вывеской: во имя будто бы интересов русской революции!..
Господин Парвус имеет настолько медный лоб, что публично объявляет о своей «миссии» «служить идейным звеном между вооружённым немецким и революционным русским пролетариатом». Эту шутовскую фразу достаточно выставить на осмеяние перед русскими рабочими…»
(В. И. Ленин. ПСС, т. 27, стр. 82–83.)
Закончил же статью против Парвуса Владимир Ильич тоже вполне пророческими словами:
«Нельзя не отметить по этому поводу ещё одну полезную сторону теперешней войны. Она не только убивает «скорострельной пушкой» оппортунизм и анархизм, она великолепно разоблачает также авантюристов и перемётных сум социализма. Для пролетариата в высшей степени выгодно, чтобы эту предварительную очистку его движения история начала делать накануне социалистической революции, а не в самом ходе её».
(В. И. Ленин. ПСС, т. 27, стр. 83.)
Это было написано Лениным в 1915 году!
Парвус же, привычно и умело ловя рыбку в мутной воде, пользовался войной, занимался успешными спекуляциями и был откровенным агентом германских милитаристов. При этом после Февральской революции Парвус – сомневаться в том не приходится – через посла Германии в Копенгагене графа Брокдорф-Ранцау, с которым был знаком, действительно предлагал германским властям обеспечить переезд Ленина в Россию. О побудительных причинах этого Вернер Хальвег написал так:
«Осуществление социализма ему (Парвусу. – С.К.) видится в «двойственном союзе прусского штыка и русского пролетарского кулака». «“Я хотел, – пишет он в декабре 1919 года, – победы центральных держав, потому что намеревался предотвратить реакцию победоносного царизма и империализма Антанты, а также предполагал, что в победоносной Германии социал-демократы были бы достаточно сильны, чтобы изменить режим”…»
Как видим, и Ленин, и Хальвег ссылаются на один и тот же тезис Парвуса, суть которого заключается в том, что русские пролетарии должны обеспечить поражение царизма, а затем немецкие пролетарии на волне победной эйфории в Германии обеспечат победу европейского социализма. Но оценивали этот тезис марксист Ленин и буржуазный историк Хальвег по-разному.
Воззрения Парвуса однозначно говорят о том, что Парвус, хотя и безосновательно, был о себе очень высокого мнения, и его гипертрофированное самомнение подвигало его на очень завиральные проекты. Ленин это, как марксист, понимал, Хальвег – нет. Но для нас в целях корректной реконструкции событий существенно сейчас то, что Парвус и после Февраля резонно считал, что постцарская победоносная Россия вкупе с империалистической Антантой по-прежнему являют собой опасность для потенциальной европейской революции. Ленин же, находясь в России, мог – по мнению Парвуса – ситуацию изменить. Причём в любом случае – хоть при военном поражении России, хоть при развитии русской революции до социалистической стадии, влияние Ленина на ситуацию могло быть, по мнению Парвуса, решающим.
Так что Парвус идею переезда Ленина в Россию через Германию явно в Копенгагене высказывал, но – в полном отрыве от тех планов и расчётов, на которых строил свои усилия Ленин в Швейцарии. Мы это увидим. А поскольку хлопоты Парвуса действительно имели место и нашли отражение в документах, в умах последующих поколений историков (о провокаторах и фальсификаторах вообще не разговор!) две независимые линии переплелись. Так что у ложной версии о том, что возвращение Ленина в Россию произошло благодаря Парвусу, имеются некие реальные корни. Но сама эта версия полностью ложна, особенно в части якобы «союза» и какого-то взаимодействия Ленина с Парвусом.
После Октябрьской революции Парвус – по свидетельству той же БРЭ – «надеялся (так и хочется уточнить: «самонадеялся». – С.К.) получить пост наркома финансов в Совнаркоме РСФСР», а получив отказ, «повёл антибольшевистскую агитацию», но в 1919 году отошёл от политической деятельности. Последним его политическим произведением (их вообще-то набирается, по-крупному, менее десятка) стал труд 1919 года «Der Staat, Die Industrie und der Sozialismus» («Государство, промышленность и социализм)» – явная аллюзия на ленинское «Государство и революция».
О Парвусе в связи с возвращением Ленина в Россию у нас ещё будет повод поговорить в своём месте.
ЧТО ЖЕ до самого переезда Ленина через Германию, то он был вынужден ехать через Германию потому, что ни Антанта, ни тем более Вашингтон не могли допустить, чтобы в Россию через территории, контролируемые «союзниками», проехали люди, которые могли сорвать планы мировой Золотой Элиты и почти немедленно привести Европу к всеобщему миру. Мог быть сорван не только процесс наращивания военных сверхприбылей «нейтральной» Америки, но и возвышение Соединённых Штатов над остальными странами после прямого подключения США к идущей в Европе империалистической бойне. Сворачивание войны в Европе весной 1917 года отменяло бы готовящийся массовый исход «миротворцев»-янки из Нового Света в Старый и последующий европейский триумф тех, кто этих «миротворцев» в Европу направлял. Скорый мир в Европе 1917 года означал бы, что американским войскам там делать нечего. И как тогда быть с планами гегемонии США в Европе и мире?
За те годы, которые США официально считались нейтральными, они предоставили Германии кредитов на 20 миллионов долларов, а странам Антанты – более чем на 2 миллиарда, в 100 раз больше!.. Последний факт настолько же важен, насколько и мало оценен, поэтому дам прямую отсылку к советской «Истории Первой мировой войны 1914–1918» (М.: Наука, 1975, т. 2, стр. 297), где он приведен. Сами авторы академической советской истории Первой мировой войны объясняют этот факт морской блокадой Германии, которая якобы делала для США невыгодной обширную торговлю с Рейхом. Однако на деле всё обстояло иначе: Германия была обречена, ибо мешала Америке как опаснейший конкурент на мировой арене, и подпитывать немцев кредитами надо было лишь для того, чтобы они не рухнули раньше времени.
К моменту совершения российской элитой Февральского переворота, быстро переросшего в массовую революцию, элита германского Рейха уже стала догадываться об обречённости Рейха на конечный крах и, естественно, была готова согласиться на любые действия, которые этот крах исключали бы. Одним из таких действий мог стать выход России из войны, а поскольку Ленин стоял в 1917 году за немедленное перемирие всех воюющих сторон, то обращение к германским властям с предложением обеспечить переезд российских политических эмигрантов в Россию транзитом через Германию, встретило в Берлине поддержку.
На протяжении десятилетий тема переезда Ленина освещалась на Западе в лучшем случае с теми или иными искажениями, а чаще всего – просто намеренно лживо и клеветнически. Ныне от Запада не отстаёт и путинско-нарочницкая Россия. А ведь уже в реальном масштабе времени – по публикациям о переезде в европейской социал-демократической прессе, по печатным заявлениям и статьям эмигрантов из ленинской группы и самого Ленина, объективную картину составить – при желании – можно было. Тем более это возможно сегодня, когда все перипетии поездки достаточно известны и документально освещены.
В 1920 году на тему переезда Ленина появилась критическая статья «Путь в Миргород» немецкого публициста и писателя Максимилиана Гардена (Витковского) (1861–1927). Выходец из еврейской семьи торговца шёлком Арнольда Витковского, брат влиятельного банкира и политика Рихарда Витковского, Максимилиан учился во французской гимназии в Берлине, затем получил актёрское образование и гастролировал с театральной группой по Германии, в 27 лет перешёл в протестантство. В 1892 году Гарден основал еженедельник с броским названием «Die Zukunft» («Будущее»), для которого писал статьи о политике и искусстве, проникнутые монархизмом и преклонением перед Бисмарком. Но с 1906 года Гарден стал известен своими острыми политическими статьями против реакционных прусских кругов из окружения кайзера. Публикации нанесли серьёзный ущерб репутации императорского дома, а одним из их результатов стал громкий процесс против Гардена, возбуждённый графом Куно фон Мольтке…
Уже из краткой биографической справки ясно, что Гарден был несомненно талантливым человеком авантюрного типа, неустойчивым в своих симпатиях и антипатиях. Во время Первой мировой войны он постепенно перешёл из партии войны чуть ли не к пацифизму, обвинял Германию в развязывании войны, что являлось большой натяжкой. Гарден был другом убитого «правыми» веймарского политика Вальтера Ратенау и сам стал жертвой покушения, после которого оправился с трудом. К Советской России относился с сочувствием.
Имя Гардена – как раз в связи с упомянутым выше процессом – мелькнуло и в статьях Ленина. В статье «Третья Дума», опубликованной 29 октября 1907 года в газете «Пролетарий», Владимир Ильич, предвосхищая реалии ельцинской и путинской России, писал:
«…у нас, как и во всякой стране с самодержавным или полусамодержавным режимом, существует собственно два правительства: одно официальное – кабинет министров, другое закулисное – придворная камарилья. Эта последняя всегда и везде опирается на самые реакционные слои общества… Изнеженная, развращённая, выродившаяся – эта группа являет собою яркий образец самого гнусного паразитизма. До какой степени извращённости доходит здесь вырождение, – показывает скандальный процесс Мольтке – Гардена в Берлине, вскрывший грязную клоаку, которую представляет собою влиятельная камарилья при дворе… германского императора Вильгельма II…»
(В. И. Ленин. ПСС, т. 16, стр. 140.)
Итак, Гарден, происходя из журналистского племени «разгребателей грязи», имел стиль хлёсткий и неровный. Как водится у такого типа общественных фигур – в чём-то очень точный, но в большей мере поверхностный.
В своей статье «Путь в Миргород» Гарден заявлял, что разрешение, данное Ленину на переезд, «со стороны Генерального штаба» стало «важнейшим решением» за все четыре года войны. «Никогда ещё озорство истории, – утверждал Гарден, – не выказывало себя в столь серьёзных обстоятельствах: при лихорадочно-бурной деятельности всех социалистических партий во всём мире всеми ими совместно было содеяно для дела революции дай бог одна сотая доля того, что совершил для неё прусский генерал Людендорф».
На роли Людендорфа в событиях – реально она была весьма скромной, мы ещё остановимся. Но в одном Гарден был прав: быстрое согласие Берлина на пропуск через Германию именно группы Ленина (потом ведь были и другие!) чрезвычайно способствовало ускорению революционизирования России. Однако не в интересах германских элитариев, а в интересах российских и европейских пролетариев.
Так подробно на фигуре Гардена пришлось остановиться ещё и потому, что его статья 1920 года инициировала в 1924 году статью швейцарского социал-демократа Фрица Платтена (1883–1942), в момент переезда Ленина – секретаря Социал-демократической партии Швейцарии (СДПШ), а в 1921–1923 годах – секретаря Коммунистической партии Швейцарии, с 1923 года жившего в СССР. Платтен, отвечавший в 1917 году за транзит через Германию, подготовил и опубликовал свою статью в соответствии с пожеланиями Ленина, и Вернер фон Хальвег писал в 1957 году: «Его (Платтена. – С.К.) подтверждённый документами рассказ появился… чтобы с правдивой достоверностью осветить ход этой поездки». Хальвег, однако, отметил при этом, что «всё, что появилось в печати по этому поводу, нельзя… считать достаточным, чтобы объяснить происходившие события с желаемой точностью».
Когда последние строки были написаны, ряд важных германских документов ещё не был открыт для свободного изучения. Но как раз Хальвег и сделал немало для того, чтобы основательно и представительно расширить документальную базу, подтверждающую свидетельства Платтена.
ЛЕНИН, приехавший в Россию, был опасен для всех врагов России – как внешних, так и, естественно, внутренних. О связях российских творцов элитарного антиниколаевского Февральского переворота, начиная с Павла Милюкова, с политиками США будет сказано особо, а сейчас отмечу, что Милюков, министр иностранных дел образовавшегося в России Временного правительства, грозил Ленину тюрьмой, если Ленин поедет через Германию. (В качестве информации к размышлению в скобках сообщу, что в отношении Троцкого кадет Милюков занял противоположную позицию: хотя тот числился у англичан в «чёрном списке», Милюков настоял, чтобы Троцкого не задерживали, и Троцкий вернулся в Россию через Канаду и Англию.)
В стратегическом отношении Ленин в России создавал угрозу собственности не только российских Гучковых и Рябушинских с Коноваловыми и Путиловыми, но и собственности американцев Гувера, Морганов, Маккормиков и всех остальных крупных собственников – английских, французских, бельгийских, немецких и т. д., прочно обосновавшихся в российской экономике. В тактическом же отношении Ленин в России создавал угрозу быстрого окончания войны, неприемлемого для Америки.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
