Текст книги "Сияющий хоспис на холме"

Автор книги: Сергей Кожин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Сергей Кожин
Сияющий хоспис на холме

Часть 1

Глава 1

Так получилось, что на этом свете постоянно кто-то кого-то или что-то не любит. Вполне себе приличные и рукопожатые люди не любят расизм и негров. Менее рукопожатые терпеть не могут тех кто не разделяет их убеждений до последней запятой. Митрофан искренне ненавидел своё имя и вставать рано утром с похмелья. Причём оба эти фактора присутствовали сейчас в реальности данной ему в ощущениях. На электронных часах пылала абсолютно неуместное цифросочетание ; “7:20”. Поведя воспалённым глазом в сторону окна, Митрофан понял, что ему не дано спокойно преодолеть своё болезненное состояние наиболее щадящим образом. За окном чёрной гусеницей прямо по проезжей части извивалась похоронная процессия. В голове гусеницы с чёрного огромного лимузина-кабриолета умеренно фальшиво гремел и ухал маленький оркестрик – он-то и разбудил Митрофана в неурочный час. Машин в процессии было много, Митрофан насчитал более десятка, людей тоже – запружена оказалась не только проезжая часть, но и узкие разбитые тротуары. Оставалось только удивлённо покрутить тяжёлой головой: откуда в провинциально-индустриальном Костоморске такие “Кремлёвские похороны”? Может директор гигантского машиностроительного комплекса наконец-то дал дуба на одной из своих молодых пассий? Впрочем, это всё не имело к похмельно-расстроенному Митрофану никакого отношения. Особенно к его жизненной цели. Как известно у любого человека есть в жизни цель . Кто-то борется за богатство, кто-то за творческое признание. Митрофан, сколько себя помнил, всегда хотел вставать по утрам не раньше 10. Сколько жертв было положено на алтарь этой борьбы страшно вспомнить: семья, приличная работа, положение в обществе, друзья… И всё это только ради того, чтобы подскакивать в своей постели всякий раз когда какого-то жмурика будут протаскивать мимо твоего дома? Однако не всё ещё было окончательно потеряно, и, бросив прощальный взгляд на эту странную церемонию увенчанную полированным ящиком закиданным цветами, Митрофан снова бросился в объятия Морфея.

Ненадолго. Спустя ровно 15 минут его снова грубо выкинул из кровати телефонный звонок. Поскольку на мобильнике постоянно был включён ночной режим это мог быть только кто-то из постоянных клиентов.

Всё оказалось ещё хуже. Митрофана вызывал бывший непосредственный начальник.

– Что-то голос заспанный. Небось трудился вчера допоздна? – С места в карьер взял Степан Егорович.

– Ну типа того, – попытался отмазаться Митрофан.

– Не ври мне! – назидательно произнёс Степан Егорович, – Ты ж больше у нас не служишь. А мог бы большие звёзды словить, если бы на том корпоративе перед генералом своим болтом не махал. Да хрен с ним, с генералом. Там же и жена его была.

– Ага, на 20 лет младше хрыча, – вспомнил былые обиды Митрофан.

Степан Егорович только тяжело вздохнул.

– Митрофан, ты же сам всё понимаешь…Да я к тебе и не за этим…Есть дело. Не телефонный разговор. Сегодня в двенадцать на твоём месте.

Интересно откуда Егорыч узнал про “его место”?

Кофейня “Неверморе” с гигантским чёрным вороном на вывеске имела далеко не гигантские размеры внутри. Чем она разительно отличалась от прочих хипстерских притонов возникших в эпоху нефтяного бума, так это долгожительством. Уже множество вывесок аналогичных заведений сменилось на соседних зданиях за последние годы, только “Неверморе” радовала кофеманов с лэптопами неизменным обшарпанным интерьером. И не сказать, чтобы у сменявших друг друга юных барист и баристок был какой-то особенно хороший кофе, скорее обычный средней пережаренности, но, в наши зыбкие времена постоянство ценится выше единичных достижений. Ходили мутные слухи, что основой устойчивости данного заведения служил не хороший оборот, а положение владельца – местного руководителя Пенсионного Фонда, но никто никогда не брался за подтверждение данной версии ибо…

В назначенное время напротив невыспавшегося Митрофана, заказавшего обычный латте появились три человека. Первым был устроивший эту непонятную встречу Егорыч, а вот второй…Второй была, закутанная в серую шаль высокая и статная женщина лет пятидесяти с медальным профилем. От всего её тела веяло трауром и величием. Третьим за спиной женщины нарисовался высокий бледный юноша украшенный редкой гривой светлых волос в очках с толстыми линзами. Троица стоически протиснулась через пустой зал к столику Митрофана.

– Марьяна Венедиктовна…Горюнова…вдова, – увесисто произнесла медальная женщина, в ответ на приветственные слова Митрофана,

– Арнольд Неверов, – вежливо улыбнулся и подал для приветствия свою холодную влажную руку.

– Мой сын художник, подаёт большие надежды, хотя не очень хорошо видит, а может быть именно благодаря этому, – нежно улыбнулась женщина в сторону Арнольда, и тут же приняла деловой вид.

– Вы ввели человека в суть дела? – строго обратилась она к Степану Егоровичу.

– Марьяна Венедиктовна…дело конфиденциальное, только с глазу на глаз… – вежливо начал Клюкин, но медальная женщина уже переключила внимание на Митрофана.

– Митрофан, вы слышали что-нибудь про безвременную кончину моего бывшего, но горячо любимого мужа Григория Ефимовича Неверова?

Митрофан замялся. И имя, и фамилия были ему знакомы, но никак не всплывали на поверхность океана памяти из глубин подсознания.

– Ну…я так понимаю, что похоронная процессия проследовавшая сегодня по главной улице города это…

Марьяна недовольно сморщилась.

– Эта пошлячка добилась своего! Опозорились на весь город! На всю страну! Господи, Гриша этого не заслужил!

Она приложила к глазам шёлковый платочек и шумно вздохнула. Клюкин быстро в пол-голоса ввёл Митрофана в суть дела.

– Григорий Ефимович Неверов, владелец “СевЗапКринжМАш”, “ПескСибСнаб”, и прочего, третий в списках “Форбс”, умер три дня назад. В некоторых кругах это вызвало потрясение и уважаемая бывшая…

Марьяна метнула в Клюкина увесистый взгляд и он замолчал. А она продолжила.

– Я не бывшая! Бывших первых жён не бывает. А вот эта выскочка…

Арнольд добавил мягким голосом.

– Мама, кажется, её зовут Жанна.

Марьяна даже не удостоила сына взглядом.

– Неважно как зовут этих падших девок. Важно, что она убила моего Гришеньку и я хочу, чтобы справедливость была восстановлена! Вас рекомендует уважаемый Степан Егорович и вы нужны мне, Митрофан!

Митрофан попытался перевести беседу в рациональное русло.

– Хорошо! Предположим вы считаете эту Жанну убийцей вашего мужа. А какие-нибудь доказательства у вас есть?

Марьяна недоуменно взглянула на собеседника.

– Доказательства? Я это знаю! Я уверена!

Митрофан попытался уточнить.

– Это прекрасно, что вы знаете. Но нужны вещественные доказательства.

– У меня есть письмо!

– Что за письмо? Вы ничего не говорили? – вмешался Клюкин.

– Арнольд! – воскликнула Марьяна, – Покажи господам распечатку!

Арнольд завозился в своей небольшой кожаной сумке через плечо.

– Вот, немного помято, но надеюсь прочесть можно.

И он отдал сыщикам листок бумаги форматом А4 с распечатанным на нём электронным письмом.

– Так…”…пособие за это полугодие вышлю позднее”…так…так…”этому мазиле скажи, что у него ни ума, ни фантазии, поэтому пусть переводится на бюджет”…так…”…хватит меня доить, клянусь больше никогда не женюсь…”…так… А вот! “…мне кажется эта моя последняя совсем не та за кого себя выдаёт, очень странно с ней… она действует на меня угнетающе…плохо себя чувствую…”

– Вот, видите, она действовала на него угнетающе! – воздела обвиняющий перст над собой Марьяна Венедиктовна.

Митрофан поднял голову.

– Никаких выходных данных здесь нет. Откуда это у вас?

– Это…это разве важно? Это…пришло с приватного электронного адреса от Гриши.

Марьяна колебалась.

Клюкин придал своему голосу задушевность.

– Марьяна Венедиктовна, если вы дадите нам электронный адрес с которого пришло письмо мы сможем отследить отправителя и подтвердить, что писал действительно Григорий Ефимович Неверов.

Марьяна повернулась к сыну.

– Арнольд, выйди, мне надо обсудить с господами сыщиками интимные вещи.

И когда тот послушно покинул кофейню, начала свои сбивчивые объяснения.

– Видите ли, только наш брак с Гришей был настоящим, все остальные это было…это были чисто его капризы. Мы с ним переписывались, обсуждали материальную помощь мне и сыну. Мы с ним иногда встречались…Ну вы понимаете…Но…неделю назад он вдруг прислал мне такое сообщение. Я довольно старомодна и не люблю читать с экрана. Арнольд распечатывает мне письма мужа. Я их прочитываю, а потом сжигаю. Прочитала и это, но…вдруг оказалось, что почтовый ящик Гриши исчез.

– Как исчез? – удивился Митрофан.

Марьяна вызвала обратно Арнольда.

– Да, исчез безвозвратно, – подтвердил он, – Как будто и не было. Я все поисковики перепробовал. Запрос послал, но бесполезно. Случайно это письмо осталось. Мама хотела его в камин кинуть.

– Хм… – Клюкин почесал подбородок, – Запишите мне адрес, попробую озадачить наших спецов.

Арнольд вытащил элегантный остро заточенный карандаш, нацарапал на салфетке адрес и передал его Клюкину.

Митрофан заглянул через плечо бывшего начальника потом посмотрел на Марьяну.

– Э…извините, я могу отойти на минуту с Егорычем…со Степаном Егоровичем, чтобы уточнить технические детали, – не дожидаясь ответа, Митрофан поднялся с места и вышел на улицу. Удивлённая Марьяна осталась с неудовольствием созерцать мрачно-кладбищенскую раскраску стен кофейни, очевидно, навевающую ей свежие неприятные воспоминая. А Клюкин тут же принялся на улице выговаривать Митрофану.

– Митря, спасибо за письмо, конечно, но так с ней нельзя ! Ты с ума сошёл! Ты же хочешь денег и вернуться на работу?! Если хочешь, то возьмись за это дело!

– Степан Егорович, какое тут может быть дело ? Ну помер какой-то богач, очередная отставленная жена хочет забрать свою долю. Если была эксгумация и патологоанатомы ничего не нашли, то все эти письма – филькина грамота! Просто пустая трата времени, да и денег там не ахти.

Клюкин изобразил болезненную гримасу и схватился за виски.

– Слушай, мы всё проверили! Обычная сердечная недостаточность. И домашний доктор и патологоанатом так говорят. И эта…Марьяна… выглядит не совсем здоровой…но, её сын…как его…он родной сын Неверова и, инвалид, как ты заметил, пособие от отца получал, значит, они будут претендовать на долю в наследстве! И получат! Понял! И ты получишь гонорар! Деньги ни за что! Просто ходи с важным видом, изображай из себя Пуаро какого-нибудь и всё! Понял! Что я тебя уговариваю…

Митрофан задумался.

– Несуществующее расследование…А тебе-то, Степан Егорович, какая с этого прибыль?

Клюкин оглянулся на недовольных клиентов.

– Такая…сын у меня тоже хочет стать мазилой…а эта возглавляет попечительский совет художественной академии в столице. Одни мазилы у нас в державе, а рабочих в цеха не дозовёшься! Но против жены не пойду. Сыграй, для меня, тебе же и делать ничего не надо будет, а деньги немалые.

Когда они вернулись, Клюкин широко улыбнулся и уверил скорбную Марьяну.

– Он готов расследовать это дело!

Митрофан слегка кивнул.

– Да, дело серьёзное. Когда надо приступать?

Марьяна удовлетворённо повела медальным профилем.

– Завтра с утра. Прибудете в усадьбу вместе с нами. Мы уже с Арнольдом всё придумали. Вы, Митрофан, будете моделью для моего сына.

Митрофан застыл в недоумении.

– Что, простите?

Марьяна терпеливо разъяснила свой план.

– Завтра с утра мы с Арнольдом прибываем в временно оккупированное самозванкой фамильное поместье. Туда же позднее заявятся остальные… претенденты. Придётся находиться с ними вместе до оглашения завещания, то есть ещё неделю. Если вы такой блестящий специалист, как мне порекомендовал Степан Егорович, то вы быстро сможете вывести эту мошенницу на чистую воду. Завтра в 9 утра вы должны быть…Арнольд, как это место у них называется?

Арнольд оторвался от своего мобильного телефона и доложил.

– Водитель сказал: “у поворота на Тайболу” или как-то так…

Марьяна продолжила.

– Митрофан, вам знакомо это место? Хорошо. Там мы вас и подберём. Всё ясно?

Митрофан кивнул.

– Да…э, а мы ещё гонорар не обсудили, и аванс…

Марьяна поджала губы.

– А зачем вам аванс, если там вы будете на полном обеспечении? Впрочем…

Она сделала жест Арнольду и тот мягким движением положил на стол перед Митрофаном пятитысячную бумажку.

– На кофе, так сказать…

Проводив взглядом роскошный “Ягуар” заказчицы, Митрофан повернулся к Клюкину и требовательно произнёс.

– А теперь хотелось бы подробностей….

Конечно, ничего особенно нового Клюкин не сообщил, и оставшуюся часть дня Митрофан только недоумевал по поводу нелепости предстоящей работы. Впрочем, выбирать не приходилось, после изгнания из следователей он перепробовал множество занятий и нигде не добился особенного успеха…адвокат, курьер и даже сантехник…везде Митрофан в итоге оказывался не у дел. Может потому что не любил врать, а это способность в качестве социальной смазки год от году всё более была востребована на всех ступенях современной социальной лестницы. Теперь Митрофан числился замозанятым частным детективом и это тоже не приносило ему никакого удовольствия. Среди любителей детективов этот грязный и изматывающий труд почему-то числится по графе “занятия для мужественных и сильных настоящих мужчин”, на самом деле, подслушивание и подглядывание за неверными мужьями/жёнами, ненадёжными коммерческими партнёрами и вешающими на родителей микрокредиты детьми по заказам людей одержимых местью и всеми видами комплексов неполноценности настолько выматывает морально и выжигает веру в человечество, что суицид даже такой растянутый во времени как пьянка и употребление веществ порой кажется неплохим выходом из этого рукотворного ада. К тому же, часто для получения информации о привычках сопровождаемого объекта приходилось подделывать документы, заказывать по ним незаконные запросы и заниматься прочей уголовщиной. Поэтому Митрофан постоянно отдавал себе отчёт, что он на крючке и если что, его правоохранительное прошлое ни от чего не гарантирует. Это ещё более усугубляло дурные привычки, вот и сейчас… А что сейчас? Аванс на то и аванс, чтобы поднять на него настроение.

Вздохнув, Митрофан взглянул на сдачу и тут же направил свои стопы в бар “Ромовый дневник” расположившийся как раз по-соседству с брутально-хипстерской “Неверморе”. Бар разительно отличался от кофейни бьющей по глазам яркой расцветкой . Стойку украшала огромная цилиндрическая клетка с разноцветным ара, который очень неприятно орал когда был не в настроении и никак не хотел научиться говорить, даже материться, как его хозяин Михалыч и посетители ни настаивали.

– Как обычно? – приветствовал своего постоянного клиента Михалыч.

– Не… “по-богатому”, аванец получил, – ответил Митрофан.

– Новости слышал по твоей части? – поинтересовался Михалыч.

– Давай.

– В городе старики пропадают, а потом приходят мёртвые и детей с собой уносят.

Митрофан ухмыльнулся.

– Да этой новости сто лет в обед. Старая примета, если родственник умер, то с собой ещё троих за год заберёт. Суевериями я не интересуюсь.

– Говорят, это буквально происходит, старики прямо из квартир пропадают. Звонят в скорую и пропадают.

Митрофан махнул рукой.

– Сколько себя помню, столько об этом и слышу.

Михалыч поинтересовался.

– Но, может, в ваших структурах об этом чего говорят?

– Каких структурах? Меня год назад вышибли оттуда. В моей структуре всё без изменений: доносы, измены, разводы. Горючее неси, в глотке пересохло, а до конца дня ещё далеко.

Михалыч кивнул и через некоторое время поставил перед ним на стойку “Куба либре” с нормальным кубинским ромом, а не местной ароматизированной подделкой, то есть “по-богатому”. Как будто почуяв что у него завелись лишние деньги, позвонила бывшая. Ну да…дочка уже выросла…на носу выпускной…надо помочь…она и так на него в суд не подала, хотя надо было бы….и жизнь он ей испортил. Как говорится большому кораблю большая торпеда в борт.

Глава 2

Следующее утро было таким же недобрым как и предыдущее. Но в оговоренное время, даже на пятнадцать минут раньше, Митрофан уже стоял на месте встречи. Останков аванса как раз хватило на такси до оговоренного места. Впрочем, он уже раскаялся в своей пунктуальности. Горящие комсомольским энтузиазмом первостроители Костоморска почему-то ухитрились возвести этот “сияющий город будущего” не на северном берегу Чёрного моря, а совсем наоборот. Поэтому даже в эти майские денёчки студёный ветерок с Белого моря изрядно охлаждал даже самые горячие после вчерашнего головы. Не избежал этой участи и Митрофан. Когда из-за ближайшей щербатой панельки показалось раскачивающееся на ухабах роскошное авто заказчиков Митрофан уже совсем задубел и отчаялся.

Внутри было тепло и пахло свежестью от светлой кожаной обивки. Митрофан тут же впал в такое расслабленное состояние, что чуть не уснул, но это ему не удалось.

– Почему у вас такие дороги? – Раздражённо обратилась к нему Марьяна. – По ним только на ослах ездить, и то ноги переломают?

– Э…это национальная оборонительная доктрина, – Попытался свести всё к шутке Митрофан.

– Митрофан! – ещё больше распалилась Марьяна, – почему от вас так несёт дешёвым алкоголем? Это-то что за доктрина? Вы не могли бы не злоупотреблять на работе?

– Мама, я заварю для него специальный китайский чай для интоксикации, и всё пройдёт, – попытался заступиться за сыщика Арнольд.

– И слышать ничего не хочу! Вы должны немедленно обещать мне прекратить пить во время исполнения служебных обязанностей, иначе, считаю наш контракт несостоявшимся. Ненавижу мужское пьянство, почти все мужья от этого ушли в мир иной! – продолжала негодовать Марьяна. Пришлось пообещать следовать “сухому закону”, но на этом злоключения не кончились.

– Митрофан, а у вас есть хорошее бельё? – Вдруг поинтересовался Арнольд.

– Что??! – поразился Митрофан.

– У вас трусы “Мэй”, “Джоски” или хотя бы “Бруно банани”? – продолжал настаивать Арнольд.

– Не знаю, – ошеломлённо выдохнул Митрофан.

– Ну вот, мама, – обиженно выдохнул Арнольд.

– Не беспокойся, мой мальчик, – наконец, медально улыбнулась Марьяна, я всё закажу и мы сделаем из него человека.

Остаток пути Митрофан терзался смутными подозрениями о своей реальной роли в этом странном деле.

Тем временем за бортом чахлая лесотундра сменилась сочной еловой тайгой. По укатанной песчано-глиняной дороге “Ягуар” с галопа перешёл на плавную иноходь. Митрофан некоторое время считал повороты, а мобильная связь теряла деление за делением и совсем пропала, но скоро однообразная поездка по зелёному коридору его утомила и он отключился.

Перед самым концом путешествия машину довольно сильно тряхнуло и очнувшийся Митрофан обнаружил впереди опущенный шлагбаум у которого переминался с ноги на ногу помятый дядька в пятнистом камуфляже. Он очевидно сомневался пропускать ли гостей и долго вызывал кого-то по рации.

Марьяна, высунула голову и своим обычным командным тоном повелела дядьке отдать рацию ей, произнесла туда несколько энергичных фраз, после чего шлагбаум медленно поплыл вверх. Теперь они плыли по ровной асфальтовой дорожке вокруг крутого холма на вершине которого красовался самое настоящее поместье как будто сошедшее со страниц английского детективного романа. Всё как положено: два крыла и основное здание между ними, пара флигелей пристроенных к крыльям. Ну и конечно изумрудно зелёный и идеально подстриженный газон тянущийся от здания по склонам до густой цепи ёлок образующих живую изгородь.

– Гриша придумал, – Наконец, перешла на человеческую речь Марьяна, – в Финке насмотрелся. Захочешь, не пройдёшь, а если и пройдёшь, там дальше болота. Так что получается билет в один конец.

Марьяна и следом за ней Арнольд заулыбались, Митрофан попытался подыграть им, но получилось плохо. Описав широкую петлю авто подкатило к мраморному высокому крыльцу с колоннами. Некоторое время гости сидели не двигаясь, но поместье не подавало признаков жизни.

– Леонид, – Надменно произнесла Марьяна и водитель в ливрее быстро быстрро обежал авто и распахнул перед ней дверь, галантно подставив руку. Внезапно наверху хлопнула дверь, зацокали шаги и с крыльца спустился высокий мужчина с седой шапкой волос, идеально сформированными усами и аккуратно подстриженной короткой бородкой в тёмном костюме с коричневой бабочкой под самый подбородок.

– Возмутительно! – Обратился он к застывшим гостям, – Она не продлит контракт! Да здесь всё на мне держится! Достаточно одного пореза или случайной инфекции и всё! Не забывайте эпидемия ещё никуда не делась!

Высказавшись, он стремительно потерял интерес к гостям и зашагал к дальнему крылу здания.

– А вы все что здесь делаете? – Над ними, опираясь о парапет, стояла большая яркая и очень загорелая брюнетка. Она сосредоточенно и неприязненно оглядывала Марьяну и всю её маленькую группу.

– Я здесь по праву и не вам…тебе Жанночка меня учить, – отрезала Марьяна.

– С чего это? Ты вообще никто. Старый и давно издохший брак не даёт тебе право появиться здесь не смотря ни на что, Марьяночка.

– Ошибаешься! Мой сын инвалид и имеет законное право на свою долю и ты не можешь воспрепятствовать нашему приезду.

Жанна медленно спустилась вниз, глядя Марьяне прямо в глаза . Но в конце спуска споткнулась и на миг отвела взгляд. И тут же последовал новый укол.

– Для тебя с сыном у меня может кое-что и найдётся, но эти…Кто из них муж твоего Арчибальдика?

– Арнольда, между прочим, его так назвал Гришенька и не тебе попирать его волю. Это водитель Леонид и модель Митрофан.

– Моде-ель…Митрофан… – усмехнулась Жанна, – Вот это цирк. Тем не менее, сегодня я добрая. Вы, дорогие наследники, пройдёте со мной, а вы…Леонид и модель Митрофан подождите дворецкого Александра Петровича, он покажет что и как.

И господа удалились.

“Убийца – дворецкий” – дурацкая мысль вертелась в голове у сыщика. Фарс ширился и набирал обороты, а это совсем не нравилось даже такой бывалой натуре как Митрофан. Тем не менее, дворецкий Александр Петрович появился быстро. Это был кряжистый мужичок в камуфляже. Он отвёл их к дальнему флигелю, пристроенному у правого заброшенного крыла с заколоченными окнами. Комнатка во флигеле была совсем ничего: кровать, шкаф и тумбочка. Правда, все остальные удобства оказались в коридоре, но Митрофану было уже всё равно. Он с удовольствие опустился на идеально заправленную полутораспальную кровать и тут же отключился.