Текст книги "Разум Земли"

Автор книги: Сергей Кантов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Я не про это говорю. Пойми, каждая женщина по своему полю от рождения – богиня.

– Так уж и каждая? Я могу тебе таких "богинь" показать... Но я, наверное, самая красивая?..

– Конечно...

Олег посмотрел на спящую Надежду, наклонился к ней, поцеловал. Она улыбнулась во сне.

"Природа – Женщина – Мать – неразрывно связаны", – думал Олег. – "Природа закладывает самое себя в женский организм с момента его возникновения. Свою доброту, свою силу... Женщина способна заворожить красотой, точно так же как прекрасное озеро завораживает путника, выходящего на его берег после трудного и длительного пути. Как природа, она может отдать всю себя, ничего не требуя взамен. Она способна и уничтожить живое, как стихийное бедствие, опустошающее целые регионы. Точно так же, как природа, смотрит она на суетящихся вокруг мужчин – "неразумных детей своих", не понимающих истинной ценности жизни, А мужчина что? Эксперимент природы и, поэтому, природный экспериментатор. Он, возможно, более индивидуален, но не индивидуальность основа могущества и совершенства...

Всегда ли женщина осознает все это? Ведь ее силу, чувствительность, а в этом и слабость ощущали во все времена. Мужчины, церковь не могли смириться с существовагием на земле одного бога – в образе женщины. Во все времена стремились унизить ее, не дать полностью раскрыться, задушить в ней "божественное" начало, развратить ее тело, а затем и душу, чтобы в дальнейшем смысл своей жизни она видела только в удовлетворении похоти самцов. И мужчины, если ничего другого не имели за душой, поддерживали этот женский стереотип, так возвышающий их в собственных глазах, ставили Женщину в полную зависимость от своих желаний, не осознавая, что, творя это, обкрадывают себя и сдерживают развитие природы".

"Кто же виноват в многовековом унижении Женщин? Ведь именно через отношение к Ней проявляется отношение к окружающему миру, к природе. И основная цель любого общества, которое считает себя свободным – сделать счастливой именно Женщину, разжечь в ней божественное начало, чтобы в дальнейшем она была способна обогатить всех окружающих..."

А что он делает для счастья Надежды? Обеспечить семью материально так, чтобы Она могла не работать, он не в состоянии. Впрочем, она часто говорит, что без работы не может, что ей необходимо общение с людьми. Или это она просто успокаивает его? Надежда любит украшения. В природных самоцветах, в металле раскрывает она новые качества, новые стороны, недоступные ему. Через них она по знает окружающий мир. А ведь он ей почти ничего не дарил... Надежда любит путешествовать. Поездки, походы... И дочь к этому приучает. А его постоянная перемена мест раздражает. Для него командировкимучение. Все города, кроме его родного, стали уже на одно лицо, различий в них он не видит. А она в каждом новом месте живет по-другому, одновременно оставаясь собой. Это ощущается, хотя и нет у нее потребности переводить свои чувства на язык слов... Как мало времени он ей уделяет!.. И сколько неприятностей успел доставить..."

Олег вспомнил, как однажды решил измерить поле дочери. Привел малышку в кухню, усадил на стул, подключил электроды. Из самописца медленно поползла бумажная лента. И тут в кухню зашла Надежда. Вначале она ничего не поняла, а потом шагнула вперед и рывком оторвала провода от тела дочери.

– Ты что, с ума сошла? – крикнул Олег, а Надежда шла на него, размахивая обрывками проводов:

– Ты что это придумал? Немедленно все отключи! И не смей никогда! Делай, что хочешь со мной, с собой, но не с ней... – она отбросила провода в сторону, стала трясти его, схватив за отвороты рубашки. – Слышишь! Не смей! Никогда!...

Олег старался высвободиться.

– Что с тобой? А ты, Олечка, иди! Иди! – он одной рукой подталкивал испуганную дочурку к выходу. А Надежда отпустила его и бессильно опустилась на стул. Олег налил стакан воды, заставил ее выпить. Потом, вместе с Олей, они долго стояли рядом с ней и пытались успокоить, повторяя:

– Ну не нужно так... Не нужно. Ведь все хорошо. После этого случая чувство необъяснимой вины долго не покидало Олега. Что могло так напугать Надежду? Он не осознавал этого до одного дня, когда...

Он изучал действие поля Земли на организм человека. Экспериментировал на себе и Надежде, в тот памятный день она лежала на дивне с подключенными электродами и что-то рассказывала, но он ее не слушал, следил за приборами. Неожиданно по экрану побежали пики, и Надежда прервалась на полуслове. Олег бросился к ней, сорвал электроды. Она лежала молча, не двигаясь, и, казалось, перестала дышать. Олег сразу же стал делать искусственное дыхание. Это длилось, как казалось ему, целую вечность. Наконец Надежда вздохнула, жалобно посмотрела на него, и сразу же у нее началась рвота, поднялась температура. Олег, проклиная и себя, и свои эксперименты, и все на свете, вызвал врача. Надежда проболела, больше недели... А Олег узнал, что в тот день на полигоне было проведено испытание атомного оружия.

Из письма Макса Олегу

...Я измерял поле Земли в Неваде. За несколько секунд до того, как ощутил толчок, увидел на экране резкие изменения поля. Земля словно предчувствовала надвигающуюся "боль". И тут началась такая "свистопляска" полей! Я наблюдал ее больше двух часов, после чего, к сожалению, должен был уехать. На это место я вернулся через два дня, но поле еще не вошло в норму.

Возвратившись домой, я отмоделировал на ЭВМ результаты действия этих полей на организм человека. И тут было все: боль, болезни и, самое главное, я обнаружил частоты мутаций. Наиболее сильно эти поля должны действовать на женщин, которые более полно, чем мужчины, воспринимают поле Земли.

Позднее, в любой точке нашей страны я регистрировал изменения поля в моменты проведения атомных взрывов как на нашей территории, так и у вас. И уверен, что такие изменения происходят в это время в любой точке Земли. В такие моменты никто не может быть застрахован от боли, от болезней, от мутаций. И не только от этого. Предвидеть все отрицательные последствия я не в состоянии...

"Если бы на земле жили одни женщины – ядерное оружие не возникло бы, – думал Олег. – И, наверное, вообще не было бы никакого оружия".

* * *

Макс спал немного и проснулся с восходом солнца. Вспомнил, что так ничего и не сообщил Олегу, а тот наверняка волнуется. У них были предусмотрены два канала связи. Первым из них Макс не мог воспользоваться из-за поломки аппаратуры. По второму каналу приборы Олега могли фиксировать изменение состояния Макса. Наиболее точно и с наименьшими помехами фиксировалось возбужденное состояние организма. Для передачи сообщения требовалось трехкратное возбуждение. Временные интервалы между этими состояниями и передавали смысл сообщения. Интервал в две минуты означал: "У меня все в порядке". Макс посмотрел на часы, сосредоточился...

Через пять минут он уже опускался во двор монастыря. Настоятель беседовал с монахами. Макс подождал, пока он не освободился.

– Доброе утро. Очень хорошо, что я встретил вас.

Настоятель приветствовал его поклоном.

– Мне необходим аккумулятор или, на худой случай, батарея.

– Тебе нужно электричество? Ни здесь, ни в деревне ничего такого нет и не может быть. Оно здесь постоянно работать не может, ты сам должен это понимать.

Макс задумался...

– Старик! Мне необходимо скрыться на недельку. Но так, чтобы все подумали, что я уехал. Перед тобой я не собираюсь кривить душой. Скорее всего, я уеду отсюда. Готовиться пять лет я не в состоянии. А сейчас я хочу отдохнуть. За это время все вокруг немного успокоятся. Я могу поселиться вне монастыря?

– У нас есть места, где тебя не найдут. Ты можешь там находиться столько, сколько пожелаешь.

– Я могу уйти прямо сейчас?

– Можешь. Но там, куда ты придешь, ты должен беспрекословно повиноваться одному человеку – Хранителю. Согласен?

– Конечно, если только он не потребует от меня невозможного.

– Невозможного он не потребует. Там ты не должен покидать отведенного тебе места. Согласен?

– Да!

– В таком случае послушник проводит тебя.

– Я могу взять с собой аппаратуру, которую принес?

– Будет лучше, если ты все заберешь с собой. Иди, собери вещи, послушник уже ждет тебя.

Макс поднялся наверх, задвинул ненужные аккумуляторы в угол кельи, упаковал вещи в рюкзак, накинул лямки на плечо, оглянулся: "Кажется, ничего не забыл", – и вышел во двор. Послушник стоял возле настоятеля и, увидев Макса, пошел к воротам. Настоятель поднял руку вверх.

– Следуй за ним. Я уверен, что мы еще встретимся. До свидания!

– До свидания! Я в келье оставил аккумуляторы, они мне не понадобятся, если не трудно, выбросите их подальше.

Макс помахал настоятелю рукой и вышел из ворот монастыря.

Уже совсем рассвело. Послушник пошел не по тропе, а в сторону гор, прямо по высокой траве, и успел уже отойти довольно далеко. Макс поспешил за ним по темному следу в траве и сразу же промочил в росе ноги до самых колен. Вода зах.чюпала в кедах, но он не обращал на это никакого внимания.

Они шли часа два, пересекая небольшие горные долины, поднимались на вырастающие из земли огромные каменные плиты и спускались вниз... Наконец послушник остановился у высокой отвесной скалы. Макс подошел к нему, сбросил рюкзак на землю и вытер пот со лба рукавом. У подножия скалы выделялся черный узкий лаз. Внутри него было темно.

"Чего он ждет?" – Макс вопросительно смотрел на послушника. – "Если там есть кто-нибудь, то надо как-то позвать, покричать. Сколько можно стоять!" – но послушник ничего не делал, а просто молча стоял. Через несколько минут из лаза вышел сухощавый старик в белой накидке. Макс сразу узнал его, именно этот старик сидел у его изголовья в расщелине. Послушник сказал старику несколько слов, смысла которых Макс не понял. Старик посмотрел на него.

– Вот мы и встретились снова. Думаю, теперь мы сможем лучше понять друг друга. Тебя уже предупредили о нашем условии. Ты не должен один отходить от того места, где будешь жить. Согласен?

– Да. Я думал, у вас требования более суровы.

– Наше условие обеспечит твою безопасность. Позднее ты поймешь это. Иди за мной и не забудь свои вещи... – и старик скрылся в лаве. Макс вскинул на плечо рюкзак, поправил лямки.

– До свиданья! – крикнул он послушнику, который уже спешил обратно. Макс посмотрел ему вслед. – "Неплохой, в сущности, парень, может еще увидимся", – пригнулся и вошел в лаз. Он ожидал увидеть низкий коридор, но ход сразу стал выше и шире. По нему можно было идти, не пригибаясь. После яркого солнечного света Макс ничего не видел и натолкнулся на стоящего старика.

– Дай мне руку, дальше будет полная темнота, – старик взял Макса за руку и пошел вперед. Шли они долго. Ориентировку Макс потерял сразу же и шел за стариком, боясь споткнуться и высоко поднимая ноги. – "Как он здесь ориентируется в полной темноте? Хоть бы какой-нибудь свет был". – Коридор то сужался, то расширялся, пол то поднимался вверх, то уходил вниз, и вдруг по гулкому отзвуку шагов Макс понял, что они вошли в огромный зал. Он не мог видеть его размера, но отчетливо ощутил его величину. И вновь узкий коридор. Они сделали несколько поворотов и впереди забрезжил свет. Прямо перед ними была небольшая, почти квадратная пещерка. Слабый дневной свет проникал в нее через горизонтальную щель в стене. Старик остановился, отпустил руку Макса.

– Будешь жить в этой келье. Здесь тебя не найдет никто.

Макс опустил рюкзак на землю, подошел к стене. Щель была узкой и изогнутой, через нее проникал внутрь только отраженный от камня свет.

– Я не назвал себя. Я – Макс! А как мне вас называть?

– Мое имя тебе будет трудно произносить и оно ничего не скажет тебе. Здесь все зовут меня Хранителем, вот и ты называй меня так. Сейчас я принесу тебе еду.

Старик ушел, а Макс прильнул к щели в стене, стараясь через нее увидеть дневной свет. Но щель эта была так изогнута, что он видел только камень, освещенный солнцем. Тогда .он разобрал рюкзак, достал из него и поставил в угол аппаратуру, расстелил на полу палатку и разостлал на ней спальный мешок. Старик вернулся, держа в руках миску похлебки и кружку воды.

– Пища у нас скромная, но, я вижу, ты к ней готов.

– А где здесь можно умыться?

– Родник в первом коридоре направо. К нему ты можешь ходить один.

Макс умылся, сел на спальник и, взяв миску похлебки к себе на колени, почувствовал страшный голод... Ел он жадно, быстро глотая пищу, почти не прожевывая. Старик смотрел на него,

– Разве еда дается человеку для такого "заглатывания"? Ты никогда не насытишься и не ощутишь ее вкуса.

Макс прожевал очередную порцию.

– Теоретически, я знаю, как нужно есть. Только когда дохожу до практики – забываю. Видно в детстве меня неправильно воспитали ... А с полным ртом своя специфика. Возникает такая необычная и приятная гамма вкусовых ощущений, только к ней надо привыкнуть.

– Тебе надо учиться сдерживать себя.

– Я и пытаюсь научиться. Только до обучения правильно питаться руки не доходят, всю жизнь привык время экономить.

– На еде время не сэкономишь.

– Я с тобой согласен, – Макс запил похлебку водой. – Спасибо. Я думаю, свободное время у меня здесь будет, – и поставил миску и кружку на пол. Еще раз оглядел свое жилище. Спать ему не хотелось. Старик не уходил.

– Хранитель, что это за пещеры? Ты сможешь показать мне их? И что это за огромный зал мы прошли по пути?

– Пойдем. Со мной ты можешь ходить. Но берегись, если пойдешь один, то попадешь в лабиринт, из которого тебе не найти выхода.

Они вышли из пещерки Макса и вот опять оказались в огромном темном зале.

– А! – коротко крикнул Макс, и многократно отраженное эхо усилило звук. – Здесь можно посветить?

– Сейчас я принесу факел, но ты никуда не отходи от этого места! – старик выпустил руку Макса и через несколько минут в одном из входов вспыхнул свет. Старик подошел и передал Максу зажженный факел. Пламя освещало только часть стены и пол, на котором колебались две огромные тени. Макс решил обойти зал по кругу и пошел вдоль одной из стен. По пути попадались отверстия выходов, он не считал их, а медленно шел, ведя рукой по шершавой поверхности стены. Вот и снова старик.

– Какой огромный зал. Сколько труда и времени было затрачено на его создание. Кто его вырубил в скале?

– Люди.

– И для чего?

– Для сохранения Разума. Много веков назад наши предки вырубили эти пещеры и разместили в них Разум Земли. Но нить, связующая поколения, очень тонка. Плетется она тысячелетиями, а разрывается в одно мгновение. И однажды эта нить разорвалась. С этого момента Разум потерял свое могущество.

– Где же этот ваш разум?

– Сам Он в соседнем зале, а здесь – пища Разума. Так написано в книгах. Но в священных книгах не сказано, как восстановить разорванную нить. И все, кто пытался это сделать, погибли.

– Этот зал пуст. Я обошел его.

– Ты, как обычно, очень спешишь. Подойди к центру зала, старик повел Макса. Перед ними возник постамент высотой около метра. Макс осветил его факелом. Боковая поверхность постамента была ровной и гладкой. На верхней поверхности в камне виднелись отверстия. Макс поднялся на постамент, подошел к одному из них. Это было не отверстие, а углубление, своеобразная каменная чаша. В нее были опущены две широкие металлические пластины. Макс осмотрел и соседние углубления. В каждое из них были опущены по две пластины. Выше постамента пластины соединялись между собой. Макс провел пальцем по дну одной из чаш и в свете факела различил мелкие прилипшие кристаллы. Старик, заметив его действие, быстро поднялся на постамент и концом своей накидки протер палец.

– Этого нельзя делать. Теперь твой палец будет болеть.

Но Макс ничего не чувствовал, его охватило возбуждение.

– Хранитель, а ты не пробовал залить в эти чаши воду?

– Пищей Разума служит священная вода. Тайна ее приготовления утеряна. Наши отцы однажды залили в чаши простую воду, но Разум уничтожил их.

– Я что-то начинаю понимать, старик, – Макс еще раз внимательно осмотрел чаши. – Пища "разума" передается ему по этим двум проводам. – Свет факела высветил две металлические пластины, поднимающиеся от постамента вертикально вверх. Под самым потолком пластины изгибались под прямым углом и, не соприкасаясь друг с другом, шли к одному из выходов. Макс пошел по их направлению, хранитель – следом за ним. Через широкий проход они вышли в соседний зал, еще больших размеров, чем первый. Пластины изгибались под потолком и опускались вниз. В центре зала также возвышался постамент. Макс поднялся на него. Металлические пластины проходили с двух сторон каменного столба, стоящего вертикально на краю постамента. Подойдя ближе, Макс увидел своеобразный рубильник с рукояткой из камня и металлическими контактами, которые были замкнуты. После рубильника металлические пластины тянулись к каменному ящику, стоящему в центре постамента. Макс подошел к этому ящику, но факел стал гаснуть, пламя заколебалось и ослабело.

– Я уверен, что все вместе мы сможем разобраться в вашем "разуме", – Макс спрыгнул с постамента.

– Пойдем к тебе. Тем более, что факел сейчас погаснет. Там я расскажу то, что знаю сам.

Они вернулись в каморку Макса и сели напротив друг друга на расстеленном спальном мешке.

– Старик, ты говорил, что "разум" уничтожил тех, кто его включил. Они залили в чащи воду?

– Да.

– И сколько дней он действовал после этого?

– В течение месяца к нему никто не мог приблизиться. Люди чувствовали боль, а те, кто подходил ближе – погибали.

"Месяц? – думал Макс. – Достаточный ли это срок для испарения воды из чаш? В зале на удивление сухо. Наверное существуют специальные галереи для отвода воды. Все-таки срок достаточный".

– Хранитель, я снова хочу залить в чаши воду и думаю, что на этот раз все закончится благополучно.

Старик начал рассуждать вслух.

– Я вижу, ты рвешься не к власти и не к богатству. Твои намерения чисты и познание бескорыстно. На твоем пути может сотвориться непредумышленное зло, но его мы сможем обезопасить. Мы давно думаем об оживлении Разума. Ты можешь помочь. Но я хочу предупредить тебя. Появлялись люди, пытающиеся оживить Разум. Они знали о возможности трагического исхода, но не верили, что он произойдет именно с ними, и Разум уничтожил их. Может быть это остановит тебя?

– Нет! Я не успокоюсь, пока во всем не разберусь.

– Хорошо. Я обращусь в Совет. Жди меня с ответом через несколько дней. Пищу тебе будет приносить другой.

Хранитель вышел из каморки Макса. Шаги его затихли в темноте. Макс походил по своей каморке, возбуждение не проходило. Он разделся, забрался в спальный мешок. "Кто бы мог подумать, что здесь находится такое творение человеческих рук? Этого нельзя было предвидеть. Если бы Олег мог его увидеть!"

Из письма Олега Максу

...В горных породах Земли постоянно генерируются информационные поля. На суше наиболее широкий и полный спектр этих полей следует ожидать там, где мощность земной коры максимальна, то есть у величайших вершин мира. Возможно именно там существуют "Центры мироздания", в которых возникают поля, синхронизирующие и управляющие жизнью всей Земли.

Исключительная важность этих областей в ходе эволюции могла привести к принятию Природой защитных мер, чтобы никто не смог рассогласовать жизненные процессы. Поэтому все живое, попадающее в эти области, должно как-то предупреждаться, а возможно и уничтожаться в исключительных случаях. Для безопасности собери генератор, исправляющий поле вокруг тебя. Схему высылаю. Его можно собрать в корпусе небольшой авторучки. Обеспечь точную настройку частот 163013 и 269827. Генератор должен быть герметичен, так как в этих областях возможно увеличение электропроводимости воздуха, в таких пределах, что может сказаться на его работе...

– И вот он здесь, у "разума" земли. Сколько событий, почти случайных, произошло, пока он не попал в эти пещеры? А может быть они не были случайными? Возможно, это было предопределено всей его жизнью?... А ведь он мог и уехать, ничего об этом не узнав. Что же это за древний "разум"? И почему они его так называют?..

Максу становилось все теплее и теплее. Глаза слипались...

* * *

Олег обрадовался и немного успокоился, увидев утром на диаграммной ленте три новых пика, следующие друг за другом с интервалом в две минуты: "Все в порядке".

Рабочий день его двигался по обычному руслу. С утра он зашел к шефу и сообщил о приобретении регистраторов. Тот засиял, поздравил с "победой" и "вспомнил":

– От заказчиков пришел вызов. Неисправности в нашей аппаратуре. Надо срочно исправлять, чтобы рекламаций не было, в командировку ехать. Как ты на это смотришь? Кроме тебя ехать некому.

– Когда нужно выезжать?

– Сроки поджимают. Как обычно, вчера.

Олег вспомнил о Максе.

– Я не могу уехать из города сейчас.

– А что случилось?

– По семейным обстоятельствам должен быть в городе.

– У тебя кто-то заболел?

– Да нет...

– Я, конечно, понимаю, семейные обстоятельства. Но ехать некому, а дело архиважное и срочное. Ты же быстро справишься, с твоей головой там работы на день, не больше. Так что. выписывай сегодня командировку, договорились?

"Почему во всякие "дырки" суют именно меня? – думал Олег, выходя из кабинета шефа. – Сколько срочных дел: и эксперименты обрабатывать, и отчет писать, а тут еще командировка".

Он сел за свой рабочий стол и, начертив на большом листе бумаги таблицу, стал сводить в нее результаты опытов. Только сосредоточился, как его позвали к телефону. Просили заглянуть на минутку сотрудницы его отдела. Олег спустился этажом ниже к ним в комнату. Оказалось, что отказал электрический чайник и не на чем было вскипятить воду. Не спеша, за полчаса сменил провод, налил в чайник воды, включил его:

– Пользуйтесь. Еще год работать будет.

– Вот спасибочко. Олег, если у тебя есть время, посмотри мою лампу, – еще полчаса он менял выключатель. – Все в порядке.

Он поднялся на свое рабочее место, но тут пришла машина с приобретенными им регистраторами. Разгружали их до обеда.

– После обеда собрание. Присутствовать всем... – перехватили Олега по пути в столовую. Но на собрание он не пошел, сославшись на необходимость оформления командировки. К своему столу он вернулся только к вечеру, когда уже почти все разошлись. Взял журналы с результатами опытов и, взвесив их на руке, бросил в сумку, свернул и положил туда же заготовленную таблицу.

"Придется работать дома. Почему мне всегда не хватает времени? Не умею планировать работу. Планы какие-то составляю, но никогда их не выполняю. Зачем только составляю? Все думаю: придет время, и все сделаю, но не приходит такое время. А может правильно говорят: "Чтобы не делать чужую работу – делай свою". Но кто, кроме меня самого, может сказать, какая работа моя, а какая чужая? Можно, конечно, не отвлекаться, посылая всех подальше, но кто тогда им поможет?.."

За дочкой он зашел в садик позднее, чем обычно. Всех детей уже разобрали и воспитательница гуляла с одной Олей... Дома его ждало еще одно сообщение от Макса:

"Все в порядке".

Утром следующего дня Олег встретился у входа в баню с друзьями: Толиком и Славкой. Все вместе они посещали баню еще со школы. Сегодня с ними был и Сашка, приглашенный накануне. Вчетвером они поднялись в свой класс и стали не спеша раздеваться, ожидая, когда "схлынет" первая волна парильщиков. Сашка, оживленно жестикулируя, рассказал последние анекдоты, описал' знакомых ему экстрасенсов и взахлеб говорил о посещении им на прошлой неделе церкви.

– ...И знаете, какую благодать я испытал, особенно под самым куполом. Вероятно сходит она там на людей...

– Эх, Сашка, – перебил его Славка. – Лет пять назад тебе бы цены не было среди женщин с такими рассказами. Очень уж они чувствительны к таким вещам.

– Почему пять лет назад? Мне и сейчас цены нет. А эти темы людей волновали всегда.

– Говорить про это можно бесконечно. Непонятно мне только, что это за благодать. Вот у Олега, например, все можно измерить. Такая-то частота – благодать, а другая – пиши пропало: боль, страх.

– С его полями такие штучки не пройдут, – вмешался в разговор Толик. – Законы их распространения известны. И я могу рассчитать, что за резонатор – церковный купол. Какие его размеры были?..

– Хватит болтать. Самое время в сауну, – перебил его Олег. – Народ уже вышел.

Они взяли простынки и забрались в сауне на самую верхнюю полку.

– Вот где благодать, – вздохнул Толик. – Только она не божья, она там, где мы ее сами создаем... У меня что-то рука побаливает, – обратился он к Олегу. – Разомнешь?

– О чем разговор? Только после русской парной. Я что-то сауну не люблю.

Сашка лег на полок.

– Хорошо!.. Что вы, ребята, на меня набросились. В благодать верить нужно, вот и все.

– Верить? Вера должна опираться на систему аксиом. А аксиомы необходимо брать не из догм, а из реального опыта человечества, который ты сам переосмысляешь. Только в этом случае образуется прочное основание, на котором можно подниматься выше. А в том, что ты говоришь, прочной основы нет. Каждый опирается только на свой собственный опыт, да на догмы, взятые неизвестно откуда...

– Опять спорить начали. Даже в сауне покоя нет. Почувствуйте, какое просветление в сознании наступает... Достаточно, по моему... Сейчас под душ – и в бассейн!

После бассейна они сидели в раздевалке и пили горячий чай.

– Как твой американец поживает? – спросил Славка. – Давно что-то ты о нем не рассказываешь.

– Нормально живет. А что тебя интересует?

– Я вообще-то против таких друзей. Ты ему все рассказал про свои исследования. Теперь он их может использовать по своему разумению.

– Ты же сам с ним встречался, разговаривал. Видел, что он нормальный парень, такой же как и мы. И не только я ему рассказываю, а и он мне. Мы с ним вместе работаем. Голова у него светлая.

– Может, он нормальный только у нас здесь. Откуда ты знаешь? Ты ведь к нему не ездил. Может, он агент ЦРУ?

– Если так рассуждать, то и я может быть какой-нибудь агент... Что ты набросился на него? Знаешь же, как я со своими идеями в различные институты стучался, все как о стену лбом... Никому ничего не надо. Знаешь, как трудно отыскать единомышленников. А он понял меня и у себя этими же вопросами занимался. И тоже один был. Ему никто не верил... Если у человека такие мысли рождаются, не может он подлецом быть. Мы с ним не случайно друг друга нашли.

– Ничего я против него не имею. Только вот представь: может тебе придется встретиться с ним по разные стороны барьера?

– От всех нас зависит, чтобы этого не произошло. Ну, а если придется встретиться, не знаю, что будет. Вот до встречи с ним знал, и свой "патриотический долг", не думая бы выполнил, а сейчас?

– Да, многое изменилось, когда мы узнали друг друга. Я ничего против него не имею, но уж очень ты наивен. Даешь больше, чем получаешь.

– Так уж меня воспитали. А кто может определить, сколько человек отдает и сколько получает? Если работаешь над проблемой – необходима полная отдача. А если начнешь задумываться и решишь, что получаешь меньше, чем отдаешь? Ты что предлагаешь? Мысли свои от окружающих прятать, "ловушки" коллегам подставлять или под "дурака" работать? Сам дураком и станешь.

– Опять начали спорить, – Толик встал. – Сам ты, Олег, критиковал нас за разговоры, "мешающие просветлению"... Пошли в русскую парную. Сашку первого обработаем. Готовься!

– Как это обработаете? Я сам привык париться,

– Тебя не спрашивают. В бане Олег – Царь и бог. Что он скажет, то и выполняй!

Олег взял с собой простынку и мягкие размоченные веники. В парной расстелил простыню на полке.

– Ложись! – приказал Сашке. Тот послушно лег. Олег подсунул ему под голову веник. – Березкой немного подыши! – вылил в таз с кипятком темный настой из принесенного с собой флакончика и стал подбрасывать воду в каменку, небольшими порциями, отыскивая самые горячие места. Поплыл пар с запахом мяты.

– Как там? – спрашивал Олег. – Не жжет? Можно еще?

Сашка лежал расслабленный и вдыхал запах березы с мятой. Он даже не заметил, как подошел Олег и, взяв простыню за края, поднял ее и, захватив раскаленный воздух, опустил вниз. Теплая волна прошла по парной, ударила и разогрела всех, кто там находился. Еще раз, еще. Жар овевал Сашку, горячая материя приятно прижималась к спине, высушивая выступающий пот. Промакнув млеющего Сашку в очередной раз, Олег взялся за веники. Они завертелись и погнали пар несколькими струями. Сашка лежал и уже не хотел ничего, кроме этого жара, несущего аромат лета. Дышалось легко и свободно. И тут раскаленные, мягкие веники коснулись Сашкиной спины и легко пробежали по его телу. Затем плотно прижались к пояснице и поползли к плечам, вжимая его в полог. Еще несколько раз... Легкие удары по ногам...

– Ну как? – Сашка ничего не отвечал, и ему хотелось, чтобы это продолжалось вечно... – Переворачивайся! Животом вверх! – И все сначала. – Теперь под душ и в бассейн! Толика позови, его очередь...

Сашка сидел в раздевалке, закутавшись в простыню, и пил ароматный чай. К нему подошел Толик.

– Хорошо в бане. Вместе с одеждой люди снимают с себя и все условности. Характер человека именно в бане раскрывается. Да и не только человека, всего народа. Ведь у всех бани пассивны: сиди себе или лежи, и грейся. А русская парная активная, веселая, удалая. Люблю в баню ходить, особенно с Олегом.

– Да уж, Олег и удалой.

– А ты его по каким критериям оцениваешь? По одежде? Или по зарплате? Видел его в парной? И в жизни его удаль проявляется, только она не каждому видна...

После бани ребята поехали к Олегу и просидели у него до поздней ночи. Надежда на скорую руку испекла яблочный пирог и, как единственная дама, танцевала со всеми по очереди, чувствуя себя королевой. Впрочем, танцевал в основном Сашка. Олег с Толиком и Славкой весь вечер просидели на кухне у аппаратуры, что-то оживленно обсуждая.

Уже было темно, когда Олег с Надеждой вышли проводить ребят до автобусной остановки. Ветер был на удивление теплый. Сашка галантно вел Надежду впереди всех, рассказывая что-то веселое. На остановке попрощались. Сашка остановил такси и ребята уехали. Олег с Надеждой решили прогуляться перед сном.

– Совсем забыл сказать, дня два Олю тебе забирать из садика придется. Я в командировку уезжаю.

– О чем ты раньше думал? Уже магазины закрыты, ничего тебе в дорогу не купить.

– А что покупать? Еду дня на два, на три. Не нужно ничего.

– Чем ты там будешь питаться? Желудок хочешь испортить? В общем, я лучше знаю, что тебе нужно и все соберу. Ты когда уезжаешь?

– Завтра ночью.

– Поедем тогда за город с Олей? Она давно просилась. Успеем?

– Успеем-то успеем. Только зачем за город ехать?

– Как зачем? Ребенок должен свежим воздухом дышать.