Текст книги "Деградация. Высокие технологии"

Автор книги: Сергей Ивлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Людмилка! Привет. Все цветешь и пахнешь! Видишь парня? Он хочет работать у меня в отделе. Ты ведь не против?

Людмила Владимировна, оторвавшись от экрана монитора, гневно вскинула брови, собираясь что-то сказать, но явно с ходу узнав Старкова, запнулась и не подобрала сразу необходимых слов, тщетно пыталась сохранить строгость, в итоге и это ей не удалось, и она залилась смехом.

– Как-как я пахну? А это кто вообще? – спросила Людмила Владимировна, бросив взгляд на Ивана. – А, Рябов. – Но затем она посерьезнела и сказала: – Старков, погоди, он же рассматривался как технический специалист, в ваш отдел и не планировался. Ты же должен быть в курсе.

– А теперь планируется. Его подполковник Федоров как-то сразу не взлюбил, удивительно, да? Так зачем он ему? – и продолжил шепотом: – Федоров сам сказал, что он мой, можешь ему позвонить.

– А Савельев в курсе ваших договоренностей вообще?

– Сейчас будет в курсе. Никуда парня не отпускай. И никому не отдавай, он мой! Я к начальнику.

Старков куда-то ушел. Молчавший все это время Иван совсем растерялся. Что за беготня? Из-за него? Разве он такая важная птица? Ничего не понятно…

– Ну сказал бы сразу, что к Старкову хочешь, что молчал? – Людмила Владимировна указала на стул, приглашая Ивана сесть.

– Да я с ним только познакомился. В лифте.

– Красавцы, – хмыкнув, сказала она.

– А Савельев – это кто? – спросил Иван.

– Савельев Константин Игоревич, начальник этого центра. Знаешь Ваня, ты уникум. Так никто не начинал. Ладно, ждем решения…

Минут через двадцать Александр Петрович вернулся, с порога кабинета гордо заявив:

– В общем, добро дали. Он мой!

– Не вопрос, забирай парня. Вводи в курс дела. Оформляю к тебе.

– Пошли м-м–м…

– Иван.

– Ага, Иван. Покажу тебе наш отдел, тебе будут рады. Людмилка, красотулька, спасибо, удружила – и, положив руку на плечо, он повел Ивана из кабинета.

– Да идите уже! – ответила Людмила Владимировна, явно засмущавшись, но затем добавила в след: – Я шоколадки не пью!

– Решим! – ответил ей Старков, уже осторожно закрывая дверь в кабинет отдела кадров.

Новый начальник Ивана вел его по коридорам Петровки. Представление о внутреннем убранстве комплекса зданий у Ивана сложилось благодаря телевиденью и фильмам о милиционерах, обильно оккупировавших эфир телевиденья, и теперь резко контрастировало с реально увиденным. То ли журналистов для съемок допускали на какие-то особые, хорошо сохранившиеся или специально подготовленные места, то ли декораторы фильмов отталкивались целиком и полностью от своего воображения и представлений, как, по их мнению, должно выглядеть внутреннее убранство зданий на Петровке, действительность с этим имела мало общего и открывала совсем другие картины. Обшарпанные стены, старые, облезшие двери в кабинеты, истертый паркет на полу, вероятно, последний ремонт тут был еще в советские времена. Потолок выглядел немного лучше, но только за счет металлического каркаса, на который были уложены декоративные плитки, впрочем, местами они отсутствовали и из пустых проемов, потревожив слой пыли, свисали мотки проводов, некоторые из которых были обрезаны и болтались прямо посреди коридора, в них Иван без труда узнал кабели локальной компьютерной сети. По всей видимости, когда встал вопрос о ее прокладке, особо не мудрствуя лукаво, задачу решили за счет высоких потолков, характерных для старых зданий, просто уменьшив их на полметра, и отправив туда всю проводку.

Но это было мелочью по сравнению с главным. Его приняли на работу. Эта мысль еще не укладывалась в голове. Удивительно, но в отличие от Федорова, Старков у Ивана сразу вызывал симпатию. Опрятный, подтянутый, не дает понять сразу, что он начальник, а ты дурак. Интересно почему? Иван решился задать этот вопрос:

– Александр Петрович, а почему вы так сходу меня решили взять к себе? Вы же еще час назад и понятия не имели о моем существовании.

– Ошибаешься. Имел понятие, как и Федоров. Но не совсем верное из-за стереотипов. На еженедельном совещании управления три дня назад твое личное дело начальники технических отделов листали и кидали друг другу, решая, куда тебя приткнуть, ну и я посмотрел, хотя мы не «технари» в классическом понимании. Никто особо тебя брать-то и не хотел. Я тебя в лифте по фотографии вспомнил. Федоров тоже. У тебя образование какое-то… не престижное… напомни?

– МГИУ.

– Ага. Кстати, что за институт-то? Не слышал о таком.

– Бывший ЗИЛовский.

– Да? – удивился Старков. – А чего они узнаваемую марку убрали? Странные. Я подумал, что это вообще что-то левое, сейчас ведь много разных м-м–м… образовательных программ и учреждений, выбивающих себе лицензию. И не только я, наверное, так подумал. Да еще твои, кхм, покровители похоже перестарались немного, слишком идеальная характеристика, что странно, так как это характерно для несколько других персонажей, а кому нужен засланный казачек в отделе?

– У меня есть покровители? Вот это новость. Не знал.

Старков улыбнулся, оценивающе посмотрел на Ивана, затем сказал:

– Тут нет случайных людей, хотя… Последние месяца три печатается объявление в газете «Петровка 38» о приеме на работу всех желающих. Но тоже, кто ее читает?

– Я и не слышал о такой газете. Кто же?

– Вот! Потому и не слышал, что только менты и читают, если совсем заняться нечем, а газета под рукой. Нас же принудительно эту газету выписывать заставляют, как и в спортобщество «Динамо» обязательные взносы платить. Вот ты за кого болеешь?

– За Спартак.

– Правильно, молодец, нормальный человек. Логично хотя бы. А то смотришь на толпу молодых людей, раздетых до пояса, орущих чушь и армейскими ремнями со звездами на бляхах машущих. А копнешь глубже, никто в армии-то и не служил, как таких уважать? Но зато поддерживают армейцев!

Иван смутился, так как его пребывание здесь имеет прямое отношение к армии. Старков понял причину смущения, покосился на Ивана, и добавил:

– Тебе здесь это никто никогда не предъявит в виде претензии, ты не подумай. Но халтуры тоже никто терпеть не будет. Полагаю, это понятно?

– Вполне, – Иван кивнул.

– Хорошо. В общем, Ваня, просто так с улицы сюда вряд ли кто попадет. За руку приведут, и кто приведет прекрасно всем известно, и характеристика кандидата под личную ответственность оттуда же придет.

– Меня плохо охарактеризовали? – предположил Иван.

– Нет. Тебе вообще никто характеристику не давал. Ты свалился по команде с самого верха, с непонятным образованием, без армии в не полные 21. Посидеть шесть лет в потолок поплевать. Ну и как тебе самому такая картина видится?

– Не важная картина. Только бесполезно в потолок плевать я не собираюсь, я же понимаю, где оказался.

– Ты даже ни малейшего представления еще не имеешь.

– Тогда почему вы меня так сходу…?

– О тебе Людмила неплохо отозвалась, а она с кадрами уже десять лет работает. Соседи твои тебя положительно характеризуют. – Иван поднял удивленно брови. – А ты как думал, все просто что ли? Опросили. Ты на меня произвел впечатление интеллигентного, воспитанного, хотя и злопамятного человека, – Старков хмыкнул, – как бы то ни было, на идиота точно не похож. Я двадцать лет назад машиностроительный закончил, в милиции тоже криво смотрели, не хотели офицерское звание давать. Так что давай попробуем сработаться, может ты вообще генералом в итоге станешь. И ты, похоже, действительно в теме некоторых высоких технологий. Компьютеры знаешь?

– Могу собрать, разобрать, настроить, могу и не слишком сложные программки пописать, а чего если не могу, но это надо знать – так не долго и книжку почитать умную. Эта тема мне интересна.

– Серьезно? Тогда Федоров еще погрызет локти. Кроме того, у нас в отделе сейчас всего четыре мужика. Ты будешь пятым. С девок же спрос не большой, они не о работе думают. Ты пригодишься в любом случае.

Выяснять, о чем на работе думают девки, Иван не стал. Они пришли к двери с примитивным кодовым замком, Старков показал Ивану, как им пользоваться, затем открыл дверь, они вошли в зал, и Ивану открылась удивительная картина. На старых, потрескавшихся от времени письменных столах стояли очень похожие на огромные старые советские ламповые телевизоры непонятные устройства, к которым через толстенный моток проводов подсоединялась клавиатура с металлическим корпусом весьма внушительных размеров. Почему-то первая ассоциация, пришедшая Ивану в голову, что такие устройства он видел в хронике, показывающей пульты управления полетами космических кораблей времен Гагарина. Несколько современных персоналок, втиснутых между этими монстрами, выделялись на их фоне не только скромными размерами и своей белизной, но и выглядели как техника из параллельной вселенной с более продвинутым техническим развитием. Впрочем, несколько девушек вполне уверено нажимали клавиши на металлических клавиатурах, периодически поглядывая в экраны, на которых менялась информация после нажатий.

Истертый, как и в коридоре, паркет на полу тут ко всему прочему выдавал основные маршруты передвижения здешних обитателей. Стены были оклеены какой-то матовой пленкой, под которой ясно выделялись воздушные пузыри, потому она не представляла собой ровную поверхность, складывалось впечатление, что ею пытались заклеить если не дыры в стенах, то какие-то дефекты. Хотя, возможно, заклеены были действительно дыры от каких-то отслуживших свое устройств, вмонтированных изначально прямо в стену, так как воздушные пузыри имели более менее правильную геометрическую форму. В углу зала стояли два деревянных стула, один со сломанной ножкой, второй без спинки, да и целые за столами выглядели не сильно лучше, время их прилично потрепало, тканевая обивка истерлась до фанеры.

Старков между тем громогласно объявил:

– Народ! Встречайте пополнение! Иван Рябов, с этого дня он работает в нашем отделе!

Однако изумленный Иван, как завороженный, смотрел на чудесную технику, которую логичней было бы увидеть в музее компьютерной техники, и никак не отреагировал на вялые «привет» от девушек. Оправившись от шока и удостоверившись, что эти аппараты действительно в работоспособном состоянии, указав пальцем на «экраны», он смог выдавить из себя только:

– Это работает?

Старков ответил не сразу, так как улыбался, наблюдая за Иваном и не мешая ему переваривать увиденное. Затем сказал:

– Майор Кукушкин тебя просветит про эту технику.

– Не надо так официально, можно просто Дима, – сказал кто-то рядом. Иван и не заметил, как к нему подошел стройный мужчина в черных джинсах, водолазке и темном пиджаке, на вид ему было немного за тридцать. Похоже, что его тоже позабавила реакция Ивана, и он решил ответить на его вопрос: – А что им будет? Это же советская ламповая вычислительная техника, а в Союзе все было рассчитано лет на тридцать минимум работы. Естественно, лампы иногда перегорают, но их меняют, 5–10 минут это занимает. А у этого, – он указал на современную персоналку, – чуть что, надо менять плату целиком, никто не будет утруждать себя распайкой микросхем, так что еще неизвестно, какой подход лучше. Будешь относиться к машине деликатно, она тебе хорошую службу сослужит.

– Иван. Рябов, – представился Иван, пожимая протянутую ему руку. На одной из машин была видна табличка завода-изготовителя. – Ого, 1978 год выпуска. Она старше меня.

– Давай топай сюда, – позвал Ивана Старков, переместившийся за ближайший свободный стол в зале – Если у тебя еще будут вопросы по технической части – можешь мучить Диму, он у нас отзывчивый, с другими старшими смены еще общий язык найти надо. И да, если какие вопросы ко мне, не стесняйся, заходи в любое время. Теперь по рабочему процессу. Значит, слушай и запоминай. Наш отдел занимается обработкой запросов, поступающих из других служб милиции. То есть, если им нужна информация на Ивана Ивановича Иванова, ты осуществляешь запрос к базам данных, и печатаешь все что нарыл. Оформляешь, отсылаешь назад ответ. Это повседневная работа. Еще у нас есть дежурные смены, которые работают сутками. Это если кому-то что-то нужно срочно. Но это потом тебя коснется. Вопросы?

– А печатать обязательно? Чего бумагу переводить зря? Может проще в электронном виде отсылать результаты?

– Бумажку им нужно к делу пришить. Что бы оно потолще было.

– Задача, в общем, понятна. Вообще в фильмах бравые милиционеры нередко за компьютер сами садятся.

– Да бога ради, кто им мешает. Только у них доступа к базам данным нет, или он очень ограничен. Поэтому в реальности они если куда и лезут, то в Интернет, в социальные сети. Научиться общаться с нашими базами данных дано не каждому.

– А в чем проблема? – удивился Иван. – С этим должен справится любой.

– Да не все так просто. Поиск производится из консольной строки, о которой и была речь. Никакого графического интерфейса, никакой вам мышки, – Старков хитро посмотрел на Ивана.

– А сделать разве проблема?

– Проблема. Все основные базы данных работают на советском наследии. Переносить на другую, современную платформу – у Федорова нет спецов. Он так говорит, по крайней мере. Советские вычислительные машины сейчас никому не нужны, знаете ли, никто не учит программировать под них, да и не было графических интерфейсов в 80–е. Поэтому приходится учить людей машинным командам. Твоя задача максимально быстро их освоить. Не переживай, все в свое время сперли у американцев, так что принципы и подходы этой технологии должны быть понятны, тем более, если ты сам программы пишешь. Три месяца – стажерский срок, вот и посмотрим на тебя в деле. Потом, если все хорошо, звание «лейтенант милиции» и форма с некоторыми более увлекательными задачами. Например, стояния в оцеплении на первомайской демонстрации. Но это потом. Сейчас – Дима, распечатай ему инструкцию по поиску информации.

Затем начальник отдела поспрашивал об увлечениях Ивана, составе семьи, контактные данные, телефоны, хобби, все это записал себе в блокнот. Потом ему выделили место за советской ЭВМ, Кукушкин вручил только что распечатанную инструкцию, которую Иван принялся изучать.

Так началась работа Ивана в информационном центре. Поиск информации через консоль он освоил достаточно быстро, каких-либо проблем при освоении языка машинных запросов не возникло, а если они и были, то Иван записывал их в блокнот, а когда выпадала смена доброжелательного Кукушкина, тот уделял время, и объяснял интересующие Ивана моменты. Большинство из них было не технического характера, а из области делопроизводства и юриспруденции, о которой Иван имел достаточно смутное представление, но постепенно набирался знаний, например, наиболее популярные статьи уголовного кодекса уже через месяц мог назвать по номеру и наоборот. Так же Кукушкин уделял время для обучения Ивана специфическому милицейскому лексикону и терминам. Впрочем, он сразу предупредил Ивана, что это для его работы нужно не сильно, скорее необходимо просто для понимания языка оперативников, иначе иногда можно не понять, чего они от тебя, собственно, хотят. Постепенно Иван начал самостоятельно обрабатывать запросы, и Кукушкин стал сажать Ивана рядом с собой за соседний терминал в верхнем ряду, дополнительно используя его в качестве ассистента. Так Иван набирался еще и опыта общего руководства сменой.

Старков, естественно, контролировал рабочий процесс, но вмешивался куда-либо лишь в крайних случаях, полностью доверяя старшим, разрешая им подстроить порядки и привычки в смене под себя. С одной стороны, это приводило к обособлению и индивидуальным особенностям каждой смены, но с другой стороны, делало их полностью самостоятельными и автономными. Как следствие такой политики, другому старшему нужно было время на привыкание, если бы его переставили в «не свою» смену, поэтому такое не практиковалось. В значительной степени это касалось и личного состава.

Другие старшие смен не горели особым желанием как-либо помогать или что-то советовать Ивану. Это немного удивляло Ивана, ведь например Петр Блинов был не намного его старше, всего-то 26 лет, но сначала ощущалась дистанция, поэтому желания о чем-либо спрашивать именно Блинова не возникало. Впрочем, враждебными эти отношения тоже не были, он всегда звал Ивана в курилку за компанию, или на обед в столовую. Потихоньку бытовой контакт налаживался.

Варшавский Яков Леонардович, еще один старший смены, сразу отметил, что никого он ничему учить не будет, так как уже и так стар в свои 53 года, а суеты ему хватает и так. Впрочем, эта позиция нисколько не мешала давать Ивану поручения на уровне «пойди туда, принеси то», но Иван и не отказывался от исполнения таких указаний, субординация, да и просто вежливость не позволяли ему ослушаться распоряжений старшего. Сам Яков Леонардович часто был не в духе, иногда обвинял всех в антисемитизме, традиционно заводил речь о пенсии, на что Старков регулярно обещал лично отправить его рапорт в уничтожитель бумаг и предоставить ему почетное право нажать кнопку запуска устройства. На том все и заканчивалось обычно. А если Яков Леонардович пребывал в хорошем настроении, то частенько травил Ивану байки из прошлого, в основном советского, о службе в те года, о съемках фильмов, практиковавшиеся раньше в этих стенах, и прочие мало относящиеся в обучению молодежи, но просто интересные истории.

С женщинами, работавшими в отделе, все мужчины держались обособлено, и те отвечали взаимностью, выдерживая подчеркнуто официальный тон общения. Очевидных причин этому Иван пока не понимал, но спрашивать стеснялся. Поэтому единственная «женская» смена с переходящей должностью старшего, так как Старкова не устраивала ни одна из кандидатур и он периодически тасовал руководство сменой, для Ивана была самой скучной, так как поговорить особо было не с кем.

Единственный момент немного удручал Ивана – они разошлись с Артемом по разным отделам, да и сам Артем был сильно удивлен, узнав историю попадания Ивана в информационно-аналитический отдел. Впрочем, это не мешало друзьям созваниваться по внутреннему телефону и пересекаться в курилке и делиться новостями. В конце концов, они пришли к мнению, что так даже не плохо. А каждую пятницу, когда после окончания рабочего дня молодежь из разных подразделений высыпала на Страстной бульвар под памятник Высоцкому, скидывались мелочью на пиво или что покрепче, формируя группы по интересам и подразделениям, Иван и Артем заводили новые знакомства и обрастали нужными и ненужными связями. Причем, когда узнавали, чем конкретно занимается Иван, желающих познакомиться было не мало. Артем же особо никого никогда не интересовал, но знакомился с желающими за компанию. Однажды Иван спросил Артема, а почему? Артем улыбнулся, и сказал:

– Информация. У тебя есть доступ к данным. Кроме того, у всех часто сроки горят, и нужную бумажку желательно получить быстро.

– Но я не решаю вопросы о сроках.

– Сейчас еще не решаешь. А через год запросто подойдешь к Старкову и попросишь помочь. И он поможет.

– Да он, скорее всего, и сейчас поможет. Неплохой мужик.

– Ну вот видишь… А потом может что и тебе от них понадобиться. Ну а нас же никто не замечает, потому что понятия «милиционер» и «программист» слабо соединяются воедино в голове. Особенно у генералов. Да ты сам можешь тормознуть какого-нибудь опера и попросить его дать описание программиста. Получишь набор стереотипов.

– Так может поэтому такой дефицит спецов ощущается, что руководство не понимает потребности центра и отдельных сотрудников в частности?

– Конечно. Верней, в том числе и поэтому.

Впрочем, посиделки «у Высоцкого» происходили только в теплый сезон, а зима уже была не за горами, и на полгода все замирало.

* * *

Служба шла равномерно, день за днем, к декабрю уже никто не сомневался в качествах Ивана, как и сам Иван был вполне доволен происходящем, ему нравилась служба, коллектив, единственный отрицательным моментом была зарплата, как и обещал Артем, 6 тысяч рублей в месяц для жизни в Москве выглядели очень не серьезной суммой, но выбора не было. Немного ободряли обещания, что когда он станет офицером, зарплата станет больше. Но все равно, не на много.

Стажерский срок прошел, и вот в один из декабрьских дней, Старков, вернувшийся с совещания управления, подошел к Блинову и позвал Ивана.

– Ну что, для вас есть хорошие новости. Петя, ты теперь капитан милиции, поздравляю! А ты, Ваня, лейтенант. Вот выписки из приказов, держите.

– Пока еще нет, – сказал Блинов, и посмотрел на календарь. – Давайте в пятницу я подъеду, зайдем вечерком в наш кабак, там и отметим.

– Извините, но мне кабак не по карману, – смущенно проговорил Иван и уставился в пол.

– Ты приходи, я угощаю. Потом чем-нибудь отплатишь, – сказал Блинов и похлопал Ивана по плечу. – Петрович, придешь?

– Приду, наверное. Посмотрю на ваше поведение.

– Ну вот и Ваньку захвати, – ответил ему Блинов, совершенно проигнорировав замечание про поведение.

Как и договаривались, в пятницу после работы Старков повел Ивана в кафе, в котором их ожидал Блинов. Судя по уверенной походке и безошибочной ориентации во дворах жилых домов начальника, предложившего срезать путь, бывал он там часто.

Когда они вошли, Блинов был на месте, и видимо ждал он уже давно, так как отгороженный декоративными перегородками от остального зала столик уже был сервирован – стояло несколько салатов, два кувшина с разными соками, в ведре со льдом охлаждалась литровая бутылка водки, а сам он уже начал трапезу. Заметив сослуживцев, Блинов подал знак официанту.

– Извините, ребят, я приехал пораньше, а кушать уже хотелось. Сейчас шашлык принесут.

– А что, только мы втроем будем? – спросил Иван.

– Я предлагал Димке, но ему жена не разрешила, – Блинов хихикнул, – вот, Вань, женишься, не становись подкаблучником, как некоторые, правильно Петрович?

– Он о семье думает, о ребенке, в отличие от некоторых, – съязвил начальник. – Не суди других по себе, у каждого своя шкала ценностей.

– У меня детей пока нет, и у своей жены я не должен спрашивать разрешение на тему, что, как и где я должен делать, тем более что и повод хороший есть. Кстати, я и Яшу приглашал для галочки, но что-то он совсем как-то странно прореагировал.

– Зря ты вообще Яшу трогал, ему отказали в присвоении подполковника, вот он и злой ходит.

– Извините, а должность старшего смены разве подразумевает звание подполковника? – заинтересовался вопросом Иван. Старков вздохнул, и сказал:

– Это майорская должность. Но за заслуги, например за большой стаж без взысканий, с поощрениями за хорошую службу, иногда присваивают звание на ступень выше. Раньше такое часто практиковалось. На усмотрение руководства естественно. А Яша уже тридцать лет в милиции пашет, как проклятый. Могли бы и дать ему это звание, все равно пенсия у него не за горами, а лишняя звезда на погонах на стольник больше ее бы сделала. Но видимо руководство не сочло нужным. Они там вообще что-то гайки затягивают последнее время.

– Звали бы нашего Якова Леонардовича Иваном Иванычем, присвоили бы ему звание, – философски подметил Блинов. – Так что в чем-то он прав…

– Возможно… – Старков на минуту задумался, но потом улыбнулся и продолжил: – Мы собрались здесь по другому, хорошему поводу, давайте не будем о грустном. Готов Петя?

Тот кивнул. Старков взял классический двухсотграммовый стакан, неизвестно как оказавшийся в ассортименте посуды кафе, кинул в него четыре позолоченные металлические звезды, и, открыв охлаждавшуюся бутылку водки, налил его до краев, подвинул Блинову.

– Давай. А ты Ваня, запоминай, ты следующий. Традиция все-таки. Только давай по упрощенной программе, без выноса тела.

– Как скажешь…

– Без выноса чего? – удивился Иван.

– Вань, долго объяснять. Короче, смотри.

Петр встал, поднял стакан.

– Товарищи офицеры! Старший смены информационно-аналитического отдела информационного центра ГУВД Петр Андреевич Блинов, представляюсь по случаю присвоения мне очередного звания – капитан милиции! – он в несколько глотков выпил стакан до дна, затем перевернул стакан себе на ладонь, вытряхнул из него звезды, и приложил себе на плечо.

– Ура! – Иван захлопал, Старков показал большой палец. Блинов сел на стул, тяжело дыша, приложил кулак ко рту, другой рукой вытер предательскую слезу салфеткой.

– Ваша очередь товарищ стажер, – сказал Блинов, придя в себя.

– Я уже не стажер, – сказал Иван.

– Ты еще не представился. Так что стажер.

Представив, что ему сейчас предстоит выпить залпом стакан водки, Ивану стало не по себе, но отказываться он не решился. Традиция, так традиция. В его стакан бросили две звезды, Петр еще раз продиктовал речь. Иван взял стакан и встал.

– Товарищи офицеры! Я… Это…

– Стоп, стоп, так не пойдет. – Старков остановил Ивана. – Ты думай не о водке в стакане. Ты думай о звании, к которому ты шел сколько, полгода? Зачем оно тебе вспомни. И знай, ты его достоин. Так носи его с гордостью, как русский офицер!

Блинов, заулыбавшись, закивал. Иван на секунду задумался, переваривая слова начальника, затем выпалил уверенным тоном:

– Товарищи офицеры! Инспектор информационно-аналитического отдела информационного центра ГУВД Иван Анатольевич Рябов, представляюсь по случаю присвоения мне первого звания – лейтенант милиции!

Иван большими глотками стал пить водку, стараясь за счет скорости убедить мозг в полной безобидности напитка. Тем не менее, последний глоток давался уже через силу, а еще надо было очень желательно постараться не проглотить звезды. Глаза заслезились, звезды Иван доставал уже из своего рта, прислонил их к плечу, и тут же вцепился в кувшин виноградного сока, протянутый Старковым, и стал жадно пить прямо из него.

– Ты смотри, осилил, – сказал Блинов, продолжая улыбаться и смотря на пустой граненый стакан.

– Молодец товарищ лейтенант! С этого момента ты офицер! И можешь звать меня Петровичем. Если хочешь. Ты кушай, не стесняйся.

Иван еще минут двадцать приходил в себя, а его сослуживцы, как ни в чем не бывало, пропустили по паре рюмок за это время. Поскольку обстановка была не официальной, Иван решился задать несколько неудобных вопросов:

– Скажите, а за чей счет этот банкет? – и, пресекая объяснения Блинова, сразу добавил: – Его на зарплату милиционера не позволишь ведь, или я не прав?

Желания что-то рассказывать у того пропало сразу, тогда сказал Старков:

– Прав. Только на этот вопрос каждый сам ответ находит, как умеет. – Старков покосился на Петра, а тот уставился куда-то в пол. – Могу тебе сказать, что у тебя есть ежедневный объем работ. Можешь заниматься чем хочешь, по работе к тебе вопросов нет, контроль тебе больше не нужен, ты умеешь побольше некоторых товарищей офицеров в юбках, просто сделай этот объем. Сделаешь до обеда, после обеда предоставлен сам себе на своем рабочем месте. Вот и подумай, как потратить это время с пользой для дела. Своего дела. Например, у нас так многие образование получают.

– Это интересно, я подумаю, – согласился Иван. – Ребят, а почему вы так к женщинам в форме относитесь? Я раньше тоже спросить стеснялся.

– А кто эти женщины?! – Старков отреагировал резко, но Блинов ему сразу сделал успокоительный жест, и он продолжил уже спокойнее: – Жены и дети начальников других подразделений, которых куда-то приткнуть надо. Такая «крыша» им дополнительной мотивации для работы не добавляет. Не спорю, есть толковые, способные, но все это до поры, до времени. Потом у них любовь в голову стукнет, и все, это не работник. Еще есть декретные отпуска по три года, а у нас зарплата не мотивирует к быстрому выходу. Потом дети начинают болеть, начинаются больничные. Да и когда они в отделе, в мыслях они хрен знает где, только не там, где надо. В себя приходят, только когда чаи гоняют и сплетничают друг с дружкой, да шмотками соревнуются. Вот, кстати, Петь, ты помнишь Капустину?

– А кто это вообще такая? – удивился тот.

– Вот и я ее признал только когда ее ксиву со списком личного состава сверил. Просто привык, что это мертвая душа с момента появления в отделе, и все. А она, оказывается, просто ушла в декрет. Потом второго родила. Действительно, что далеко откладывать. В итоге 5 лет о ней ни слуху, ни духу. А знаешь, чего хотела?

– Чего?

– Что бы я написал представление ей на очередное звание. По срокам пора, чтоб их… И я написал. Интересно почему?

– Догадываюсь. Капустин это…

– Да, из МУРа. Зачем же нам портить отношения с МУРом?

– Разумно…

– Вот еще новость, Людмила Владимировна просит своего оболтуса взять. Племянник. Он ему ровесник, – Старков указал пальцем на Ивана, – как думаешь?

– Ваня толковый, может и тот не хуже. Петрович, ты же все равно по-своему решишь. Что ты меня спрашиваешь?

– Конечно решу, но меня интересует настрой личного состава так сказать. Ты вон на Ивана сначала как волк на добычу поглядывал.

– Так я думал фуфло хотят подсунуть. А он оказался нормальным парнем, – Блинов подмигнул Ивану. – И чего там тебя напрягает?

– Иван с законом проблем не имеет, а этот… Привлекался за хулиганку, еле отмазали. Я там справки навел, я ж на той земле 15 лет отработал, потерпевший гражданин отделался далеко не легким испугом, вообще речь сначала шла о тяжких телесных. А квалифицировали как хулиганство. Мелкое. Значит, договорились. Притянули за уши к административному правонарушению. В общем если Федоров следы почистит в базах данных, что бы сильно эта информация нигде не пестрела, то придется взять, Люсю обижать нельзя. А она договорится с Федоровым.

– А это законно, так данные править-то? – удивился Иван.

– Это, Ваня, Люсины проблемы, она кадры поставляет. Думаю, решаемые, – сказал Старков. – Иван, нельзя все делить на черное и белое. Так не бывает. По крайней мере, сейчас, время не то. Вот когда я был советским лейтенантом милиции в конце 80–х, я бы не рискнул вписываться в подобную авантюру. А то бы впаяли мне срок, и никого бы это не смутило. Сейчас такое впечатление, что всем на все глубоко… м-м–м… накакать. Всплывет – немного пожурят естественно. За то, что засветился. И все. Бывает, естественно, громкие дела. Только те же оборотни в МУРе скорее, как вы там говорите? Во, вспомнил, пиар акция. Не повезло ребятам, сделали козлами отпущения за всю московскую криминальную милицию. Сажать каждого первого можно, найдется за что. Только кто останется то?

– Ладно, вы, моралисты, достаточно! – вмешался Блинов, но практически сразу зазвонил его мобильный телефон, он взял его, посмотрел на номер, поморщился, нажал на прием вызова и прислонил его к уху, выпалил скороговоркой: – Я на работе, буду поздно, – затем убрал телефон от уха и нажал отбой, не дожидаясь ответа. – Жена, извините. Так вот, ну не повезло парню, попался. Мы все не ангелы. Посмотрим, человека надо видеть в деле. Надеяться надо на лучшее. Наливай, начальник.