Текст книги "Найти зарытую собаку"

Автор книги: Сергей Ивин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Знаешь, Матвеев. Есть у меня к тебе серьезное предложение, но не по телефону.

Лернер, словно уловив мысли Сергея, перешел к делу.

– Нужно встретиться. Желательно сегодня.

Сергей задумался. В принципе, он ничего не теряет. Если удастся записать разговор с Лернером на диктофон, кто знает, как всё обернется.

– Через час, на Новом Арбате. От ресторана Прага пройдешь вперед, слева найдешь пивной бар.

Матвеев положил трубку. Место, которое он выбрал для встречи, было многолюдным и давало возможность, оставаться в безопасности, при любых обстоятельствах.

В условленное время, Сергей и Лернер расположились за одним столиком в пивном баре Валдай на Новом Арбате. Матвеев пригубил пиво и, стараясь не смотреть завлабу в лицо, незаметно включил диктофон. Казалось, Лернер не заметил ничего подозрительного, сосредоточившись на ячменном напитке. Он взахлёб поглощал пиво, но как-то не по-людски, словно озирающаяся битая собака, которая ворует из чужой миски и, поджав хвост, ожидает удара палкой по спине. Насытившись, Лернер, наконец, вспомнил о Матвееве.

– Знаете, Сергей Николаевич, в Израиле ваши разработки, особенно, что, касается возможности поливакцины восстанавливать энергетику клеточных митохондрий и уничтожать вредные радикалы – произвели сенсацию. Под эту идею, мне дали лабораторию, с самым современным оборудованием и несколько миллионов долларов. Но…

Лернер вздохнул и с видимым огорчением уставился на пустую пивную кружку.

– Согласитесь. Электронный микроскоп, компьютер – не более чем достижения современных технологий. Но дело не в этом. Вынужден признать: нет у меня в лаборатории такой головы, как у вас и, поэтому дальше ваших обоснований в рукописи, я не продвинулся.

Матвеев не выдержал.

– А я, тут причем? Обращайтесь к директору института. Все материалы по вакцине у него. Меня интересует совсем другое: почему вы, решая свои проблемы, запускаете руки в мои дела?

Лернер усмехнулся.

– Не будем пока трогать ваш тряпичный бизнес. По информации ныне покойного лаборанта Топоркова, вы до последнего времени, активно продолжали работы по поливакцине и наверняка, далеко продвинулись в этом направлении. Чтобы внести ясность, я предлагаю сотрудничество и триста тысяч долларов в придачу, за материалы, которые у вас есть на сегодняшний день. Продолжайте работу в институте и будете ежемесячно получать сорок тысяч долларов. Понятно, с предпринимательством в этом случае, вам придется закончить.

Матвеев чувствовал, играть в молчанку дальше нельзя, но принять условия завлаба, значит, предать друзей и, все, созданное им за последние годы.

– Я мог бы сказать, мне нужно подумать или что-то в этом роде, но темнить, не хочу. Единожды украв, кто тебе Лернер поверит?

Завлаб с шумом сдвинул на край стола пивную кружку, заерзал на стуле и, оглядевшись по сторонам, выудил откуда-то из-под себя, папку с бумагами.

– Напрасно Матвеев. Ты почитай, а я ещё кружечку пивка закажу.

Под первым отпечатанным листком, адресованным в Генеральную прокуратуру, стояла подлинная подпись покойного лаборанта Топоркова. По утверждению лаборанта: Матвеев С. Н., осуществляет хищение секретных сведений, касающихся поливакцины, заставляет делать копии лабораторных результатов, а за отказ сотрудничать с ним, обещал убить.

Сергей проглотил слюну. Напечатать, можно, что угодно. Но, подпись?

Вторая бумага представляла собой написанное подчерком Матвеева, согласие передавать материалы по поливакцине израильским спецслужбам при условии, что вознаграждения за предоставленную информацию, будут поступать на расчетный счет в банк СБС-АГРО. Сергею по-настоящему стало не по себе. В фальшивке, указывались точные банковские реквизиты, на которых находились все накопления от совместного с друзьями бизнеса. Резко вскочив со стула, Матвеев попытался схватить Лернера за горло, с одним желанием, задушить его. Бывший завлаб отпрянул в сторону, ловким движением выхватил шприц – тюбик, с каким-то раствором и сделал укол в правую руку Сергея. Тело Матвеева сразу обмякло. Оставаясь в сознании, он потерял дар речи, способность двигаться и застыл, повалившись на спинку стула. Обращая внимание на парализованное состояние Сергея, Лернер пояснил.

– Сергей Николаевич, не переживайте. Глаза и уши у вас в полном порядке, а больше пока и не нужно. Я ввёл вам миорелаксант. Через пол часа чувствительность в мышцах восстановиться, и вы снова будете на ногах. Впрочем, что я вам объясняю. Вы врач. Сидите и слушайте. Информацию Топоркова, обсуждать, особой нужды нет. Лаборант был молодой и глупый. Поэтому, умер рано. Ну, да бог с ним. С вашим письмом сложнее.

Лернер взял в руки бумагу, адресованную израильским спецслужбам от имени Матвеева.

– Как говориться, что написано пером, то не вырубишь топором. Точнее, текст компрометирующего вас письма, составлен с помощью вашей рукописи по поливакцине. При нанесении слов, на обратной стороне бумаги остается мало заметный оттиск. Выбираем нужные буквы и слова, заполняем их чернилами и любое словосочетание готово, в оригинале подчерка. Тем более, вы облегчили эту задачу.

Бывший завлаб пристально посмотрел на Сергея.

– Вы всегда были расточительны и писали монографию по поливакцине на отдельных листах и только на одной стороне. Объяснять подробности, как я узнал ваши банковские реквизиты, не стану. А вот, в вашем появлении в институте, дважды за последнюю неделю, заинтересованность была.

Все, прекрасно сознавая, Матвеев до сих пор не мог шевельнуться, ни проронить, ни слова, находясь под действием миорелаксанта. Лернер взглянул на часы.

– Я вновь предлагаю вам сотрудничество. Поверьте, игра стоит свеч. Не важно, в какой стране, первыми создадут поливакцину. А вот в России, с вашим проектом, будут одни лишь проблемы; если вообще, голову не оторвут.

Сергей удивлёно посмотрел на бывшего завлаба. Не бредит ли?

Лернер пояснил.

– Ваше изобретение, если его внедрить в производство, сломает весь фармацевтический рынок. Тысячи заводов по изготовлению антибиотиков, противовирусных препаратов, обанкротятся. Миллионы людей останутся без куска хлеба. Вам это надо, Матвеев? Но, имея в руках поливакцину, те же лекарственные короли, с готовностью выложат миллиарды долларов, только за то, чтобы поливакцина не существовала. Впрочем, всё это в перспективе, для достижения которой, в отличие от вас, у меня есть средства.

Лернер сверил время.

– Вскоре вы снова обретете возможность говорить и размахивать руками. А посему, спешу раскланяться. Чтобы у прокуратуры не ослабевал к вам интерес, сегодня на ваш расчетный счет перечислю 5 тысяч долларов, в знак примирения. А, со своей коммерцией, заканчивайте. Вы мне нужны в другом деле. Тогда, в Лужниках, вы выкрутились. В следующий раз, может не повезти.

Матвеев, силясь хоть что-то сказать, прохрипел.

– Какая же ты дрянь.

Лернер осторожно подошел к Сергею, вытащил из его кармана диктофон, покачал головой и заторопился к выходу.

– Визитку оставляю на столе. И не делайте глупостей, Сергей Николаевич. Позвоните.

Когда к Матвееву вернулась способность двигаться, он покинул Новый Арбат и вскоре прибыл на Цветной Бульвар, там на одной из скамеек его ждали друзья. Выслушав Сергея, Алексей потянулся за сигаретой, безуспешно пытаясь раскурить отсыревший табак.

– Ну и денёк. Захочешь повеситься, и то не удастся. Веревка гнилой окажется или крюк не выдержит.

Матвеев рассмеялся.

– Что за похоронное настроение? Мы ещё пободаемся. Нужно срочно созвониться с Исмаилом и пусть отправляет товар морем до Новороссийска. Этим завтра, займется Талызин. Немного потеряем, зато не всё. И ещё.

Сергей обратился к Стенину.

– Как это ты, дверь не сберег? Сидишь, молчишь, нос повесил, Аника-воин.

Виктор сжал кулаки, сморщился, словно ему наступили на любимую мозоль.

Дверь я уже поставил, железную. Дорогая, черт! Если начнут взрывать через день, разорюсь в два счёта! С твоим бывшим завлабом, Матвеев нужно кончать.

Стенин, как всегда предпочитал решать проблемы без всяких обходных маневров.

– Давай, убьем Лернера. Я согласен взять грех на душу и нанять киллера. Мне это будет дешевле, чем каждый день вставлять новую дверь.

При других обстоятельствах, Матвеев оставил бы без внимания слова Виктора, но сейчас, когда всё созданное ими, могло в одночасье развалиться, было не до шуток.

– Ладно. Остынь. Спецслужбы и прокуратура, спят и видят, чтобы мы сделали неверный шаг. Но меры предосторожности принять необходимо и срочно. Сегодня всем отдыхать, а завтра рванем в Малаховку. Вывезем на временное хранение к Виктору на квартиру, все самое ценное, да и мне, кое-что нужно забрать.

Сергей имел ввиду материалов по поливакцине, хранившиеся на даче.

На следующий день, Матвеев и Алексей, быстро добрались по Ленинградскому проспекту до Белорусского вокзала, свернули налево и на пересечении Лесной и Новослободской улиц, остановились, заметив ожидающего на тротуаре Стенина.

– Вы что, через Стамбул ехали? Целый час здесь торчу. Хоть кальян раскуривай.

Виктор острил со свойственным только ему пафосом, словно и не было никаких проблем последних дней, а поездка в Малаховку, сродни возвращению в беззаботную юность под кроны вековых сосен…

– За нами хвост.

Талызин минут пять наблюдал, как джип Тойота, повторяет на дороге все маневры жигулей.

– Вижу. Не слепой.

Матвеев и не пытался оторваться от иномарки. Напротив, даже остановился на Смоленской площади купить сигарет, наблюдая с ухмылкой, как Тойота притулилась прямо перед входом высотки Министерства Иностранных Дел, откуда её сразу стали выпроваживать бравые московские гаишники. Продолжив путь, иномарка почти в плотную, едва не задевая бампер, приблизилась к жигулям. Больше всех это раздражало Стенина. Время от времени он оборачивался и недружелюбным жестом показывал средний палец правой руки, выказывая находившимся в Тойоте пренебрежение, в лучших традициях американского хамства. Свернув в Малаховку, жигули попали в автомобильную пробку, протяженностью несколько километров. За последнее десятилетие богатая публика освоилась в Подмосковье, нарушив тишину и покой этих мест. Где раньше сновали редкие автомобили, сейчас, рыча сто сильными моторами, двигалась вереница дорогих иномарок, утробно перекликаясь клаксонами и подмигивая фарами; злясь, друг на друга, за чехарду на дороге, за то, что кто-то посмел кроме них ехать в попутном направлении.

Неприятельский джип, отчаянно сигналя и включив полный свет, пытался вырваться из потока машин и нагнать пятерку. Тойота рыскала с дороги на обочину, неудачно совершила обгон, закрутилась и, зацепив серебристый Понтиак, сорвалась в кювет, откуда без посторонней помощи выбраться, было невозможно. В зеркале заднего вида Матвеев видел, из Понтиака вышли четверо крепко сложенных парней и, раскинув пальцы веером, полезли в придорожную канаву, где на боку лежала Тойота. Чем всё закончилось, Сергей не видел.

Теперь, когда Лернер наверняка знал местонахождения дачи Стенина, смысл эвакуации был понятен всем. Грузились быстро. Оргтехнику, бумаги, имеющие отношение к бизнесу, небольшой сейф с печатями и штампами, все компактно уложили в багажник жигулей, примерно минут за десять. Дипломат с материалами по поливакцине Матвеев положил под водительское сиденье и, усаживаясь за руль, вручил Стенину увесистую монтировку.

– Держи. Будет возможность отличиться. За нашу безопасность и дипломат отвечаешь лично. Хороший Лернер – мёртвый Лернер. Или я не прав?

Виктор, вспомнив свое предложение расправиться с бывшим завлабом, утвердительно кивнул.

Обратно в Москву, выбирались окольными путями, через Быково; выехали на автостраду Москва – Челябинск, пересекли МКАД, и по Волгоградскому проспекту направились к Рижскому вокзалу. Хвоста не было. На всякий случай, возле Марьинского универсама, свернули налево, на мало приметную Палиху, откуда до Лесной улицы, где проживал Виктор, было рукой подать. За сохранность вещей, вывезенных с дачи, впредь можно было не беспокоиться. Стальная дверь в квартире Стенина, плюс охранная сигнализации выведенная на пульт вневедомственной охраны, являлись надежным заслоном против любых злоумышленников.

– Матвеев. Мы что, до конца жизни от Лернера бегать будем?

Вопрос Виктора прозвучал, как упрёк. Сергей и сам понимал, неприятности последних дней связаны с ним, и от того, как скоро он найдет выход из создавшейся ситуации, зависит благополучие всех.

– Я кое-что придумал, пока ехали из Малаховки. Обойдемся без мордобоя, но повоевать придется. Сыграем на опережение.

Талызин рассмеялся.

– Понимаю. Пока Лернер ушами хлопает, продадим поливакцину за миллион долларов, тем же американцам, а сами разбежимся в разные стороны. Стенин, проторенной дорогой, в Красноярск свалит. ГРЭС себе прикупит. Ну а мне, остается, Аленку на шею и первым самолетом в Якутию; у эвенков в чуме отсидеться до лучших времен.

– Да пошёл, ты.

Неожиданно для всех, Матвеев схватил Алексея левой рукой за плечо, собираясь нанести удар. Виктор отреагировал моментально. Упреждая драку, он навалился на Сергея и вместе с ним упал на газон. Талызин также оказался на земле, но он вцепился в Стенина, пытаясь вырвать из его рук монтировку.

– Не отдам!

Виктор, которого теперь одновременно удерживали Матвеев и Алексей, сам оказался на лопатках. Стенин сопротивлялся, кричал, заглушая своим басом, все другие звуки в радиусе трёх сот метров.

– Всё, хватит.

Сергей отпустил Виктора, и, вставая на ноги, помог подняться Талызину.

– Поехали на Тверскую. Там всё и обсудим.

В баре Охотник, как всегда было уютно. Ненавязчивая музыка, приветливый персонал – все это располагало к задушевной беседе. За чашкой кофе Матвеев предложил план устранения Лернера – Шейнкмана, без применения физического насилия.

– У меня есть визитка Лернера и телефон. Живет он, в Национале. Необходимо, чтобы в определенное время завлаб оказался в своем номере. В этом, весь фокус.

Стенин внимательно слушал Матвеева и заранее знал, как нужно действовать.

– Ну, ты Серега, голова! Всё ясно, без переводчика. Выслеживаем Лернера. Я, прорываюсь к этому уроду в номер и монтировкой его по башке, как обещал: раз, два и никакого физического насилия с его стороны в наш адрес больше не последует.

Сергей, улыбаясь, посмотрел на Виктора.

– Давай попробуем решить проблему иначе, а твое предложение оставим, как запасной вариант. Я звоню Лернеру и говорю, что согласен сотрудничать и договариваюсь о встречи; скажем завтра в восемь вечера. К этому времени, ему в номер нужно каким-то образом, подбросить несколько граммов любого наркотика. Естественно, ни на какую встречу я не иду, но мы в свою очередь, делаем звонок в милицию. Дескать, гражданин Израиля, некто Шейнкман, хранит в номере запрещенное психотропное зелье, например, в ванной комнате. Звонок будет анонимный, но думаю, следопыты в погонах, клюнут на нашу приманку и тогда бывшему завлабу будет не до нас и скорее всего навсегда. Нужно решить, кто и как доставит порошок Лернеру в номер.

Соглашаясь с планом Матвеева, Алексей вызвался достать наркотик.

– Недавно, один оптовый покупатель кожи из Киргизии, предлагал мне несколько граммов любой дури. Эту проблему, беру на себя.

Стенину было поручена доставка наркотика непосредственно в номер гостиницы. Понимая важность возложенной на него миссии, Виктор заверил, он не подведет.

– Договариваюсь с проституткой. Их полно крутятся на Тверской. Даю ей долларов двести и говорю, одному пижону, в номер, необходимо подбросить диктофон по просьбе жены. Не сомневаюсь, для профессиональной проститутки, любая гостиница в Москве, как дом родной. Хоть атомную бомбу под кровать положит. Только плати.

Матвеев вздохнул.

– Слышала бы тебя сейчас твоя Надежда. Или ты смелый, покуда твоя жена с туристами на неделю в Европу улетела?

При других обстоятельствах, Стенин от души поскандалил бы с Сергеем, отстаивая свою репутацию, но сейчас был не тот случай.

– Ты за своей бабой лучше следи. Доктор хренов. Изобрел черти что. Теперь расхлёбывай.

– Виктор, ну за чем же так?

Алексей прижал к столу своей ладонью кулак Матвеева, видя, как напрягся Сергей; ещё секунда, ещё одно обидное слово и не миновать беды.

– Все, все мужики, все. Закончили.

Талызин грудью лег поперек стола, разделяя враждующие стороны.

– О любимых женщинах поговорим после победы.

Отставив чашку кофе, Сергей поднялся.

– На сегодня всё. Свяжусь с Лернером и сообщу, что на встречу согласен.

Многого тогда ещё не знали ни Матвеев, ни Алексей, ни тем более Стенин. Два месяца назад, бывший завлаб установил настоящую слежку за Сергеем и за его друзьями. Роковой ошибкой для всех явилось давнее знакомство Талызина с киргизом Нуреком, при помощи которого, Алексей удачно реализовал партию дубленок. Именно Нурека, главаря преступной киргизской группировки в столице, Лернер посвятил в план присвоения поливакцины. Компаньоны были осторожны в общении. Заключив сделку, Шейнкман оплачивал киргизу всё, чтобы знать каждый шаг Матвеева и его друзей.

Дома, Сергея ждал неприятный сюрприз.

– Это тебе.

Людмила отдала мужу повестку из прокуратуры и, не задавая лишних вопросов, стала собирать на стол. Матвеев обнял жену, и нежно придерживая ее за талию, поцеловал.

– Без паники, солнышко мое. Я не хотел говорить. В институте убили лаборанта. Он раньше со мной работал. Обыкновенный малый. Трудился за гроши, и ничего плохого, я за ним не замечал. Сейчас вызывают всех, кто в последнее время с ним встречался.

Переводя разговор на чисто домашние проблемы, Матвеев поинтересовался.

– А где твои родители?

Людмила улыбнулась.

– Радуйся муж. Где им быть? На даче. Домой вернутся только завтра вечером.

Сергей отставил чайник, взял жену на руки и понес в спальню. Стресс обостряет чувства и ни о чем кроме любви, думать в эти минуты не хотелось. Упав на не расстеленную кровать, Матвеев склонился над Людмилой, воспринимая головокружение, как издержку вестибулярного аппарата, не успевающего справляться с эмоциональным взлётом. Спустя время, укрыв спящую жену одеялом, Сергей вернулся на кухню и набрал номер Лернера. Шейнкман видимо ждал звонка и сразу перешёл к делу.

– После вашей поездки в Малаховку и то, сколько времени вы там находились, я абсолютно уверен, интересующие меня бумаги по поливакцине у вас. Поверьте, я устал гоняться за вами по всей Москве.

Матвеев возразил.

– То, что вы искали в лаборатории, находится в спец части института. Все вопросы по данной теме задавайте директору. Сан Саныч его зовут, если помните.

Лернер с негодованием произнес.

– Матвеев, ты в своем уме? Сан Саныч дуб, каких мало. Вчера слег с инфарктом, всерьез и надолго.

Сергей этого не знал, понимая, выяснение отношений с бывшим завлабом избежать не удастся.

– У меня есть последние наработки по вакцине. Правда, не всё. Но вам хватит, чтобы через полтора, два года заработать свои миллиарды. Завтра в восемь вечера, в вашем номере гостиницы мы должны поставить точку в наших отношениях. В одном вы правы, в России, этот проект мне не осилить.

На следующий день в шесть вечера, Матвеев вместе с Талызиным подъехали к парадному входу гостиницы Националь. Осталось дождаться Стенина. Ему, было поручено с помощью проститутки, доставить диктофон в номер Лернера; в нем, вместо батареек, находился наркотик. Но Виктор так увлёкся поиском девицы лёгкого поведения, что напрочь забыл, зачем в принципе она нужна. Выбирая самую достойную, он с интересом разглядывал живой товар, прицениваясь к проституткам, как к телячьей вырезки на центральном рынке. От 70 до 100 долларов за час платной любви, можно было выбрать что-то похожее на Бриджит Бордо, если бы, не режущий ухо украинский акцент. Впрочем, географию слабого пола на Тверской улице представляли едва ли не все народности бывшего СССР. Изучай – не хочу. Довольно бесцеремонное приставание Стенина к девицам легкого поведения, вскоре привлекло внимание охраны и сутенера. Убедившись, что потенциальный клиент не собирается никого оплачивать, Виктору предложили по-хорошему, прекратить суетиться и проваливать. К этому моменту, от избытка стройных ножек, Стенин окончательно потерял, контроль над собой, стал требовать бесплатного интима, увещевая, что любовь за деньги, сродни разбазариванию народного достояния, в угоду сиюминутной похоти и низменных инстинктов. Столь мудреная характеристика интим услуг на Тверской, привела сутенера в бешенство. По его команде, охранники навалились на Виктора и силой потащили в подворотню. Не подоспей вовремя Сергей и Талызин, быть Стенину битым. Но, как говориться, не было бы счастья, да не счастье помогло. После короткого выяснения отношений, именно сутенер взялся решить проблему, ранее возложенную на Виктора. Он спокойно отнесся к предложению, доставить диктофон в номер гостиницы, где проживал Лернер.

– Не вы первые, не вы последние. Условие одно. Предоплата сто баксов.

Матвеев, соглашаясь, кивнул. Выбирать, все равно не приходилось. Оставалось только ждать.

Сутенер легко заработал свои деньги. Администратор этажа, за чисто символическую плату, сама открыла запасным ключом номер, где остановился бывший завлаб, оставив под ванной диктофон, загруженный сильно действующим наркотиком.

Договоренность была такая. Если все нормально, сутенер выходит из гостиницы и закуривает. При провале операции, как в шпионском боевике, сутенер роняет газету и, не подходя к машине Матвеева, уходит. При любом раскладе, за риск и не законное вторжение в гостиничный номер, сто долларов достаются ему.

Из машины Сергея хорошо было видно все происходящее около входа в гостиницу. Но в тот момент, когда на ступеньках появился сутенер, возле Националя остановился тонированный джип Лернера, закрыв всю видимость. Так и осталось загадкой: удалось ли сутенеру подбросить диктофон в номер или нет. Между тем, бывший завлаб покинул тойоту, осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, вошел внутрь гостиницы.

– Будь, что будет. Звони, а там посмотрим.

Обращаясь к Алексею, Матвеев понимал, самому заявлять в прокуратуру о наркотиках, рискованно; вдруг трубку подымет Кирсанов и узнает его голос. Стенин в разговор не встревал, сознавая, в ближайшее время ему ничего серьезного все равно не доверят. Разыскав таксофон, Талызин дозвонился в прокуратуру и, представившись законченным наркоманом, с мольбой в голосе стал требовать оказать давление на знакомого наркоторговца, проживающего в гостинице Националь, у которого всегда есть запас чем поправить здоровье.

– Помогите Христа ради! У меня ломка вот-вот начнется. А этот барыга Лернер, в долг ни грамма не дает.

Говоривший с Алексеем следователь прокуратуры, прежде чем положить трубку, посоветовал неизвестному наркоману, не отвлекать занятых людей от дел и обратиться к наркологу.

На следующий день, ровно в девять утра, Матвеев вошел в здание городской прокуратуры. Предъявив повестку, Сергей разыскал кабинет майора Кирсанова и постучался. Его ждали. За овальным, из резного дерева столом находился еще один знакомый Матвееву человек – подполковник спецслужб, Платонов.

– Здравствуйте, Сергей Николаевич.

Платонов сделал шаг навстречу Сергею и, приветствуя его, как старого знакомого, пожал руку.

– Проходите. Садитесь. Коньяк не предлагаю. Сам в гостях. А чай, в прокуратуре знатный. Вот чашка, сахар. Наливайте, не стесняйтесь.

Матвеев не знал, что и подумать. Такое обхождение. К чему бы это? Продолжая стоять на месте, Сергей изначально выбрал для себя тактику поведения. Не помню – значит, не было. Чаи гонять в прокуратуре, он также не собирался. Кто знает, что туда намешали бравые офицеры. Сделаешь глоток, язык развяжется и доказывай после, что ты не баран.

Кирсанов видимо уловил настроение Матвеева, улыбнулся и повторно пригласил садиться.

– Ну, что вы так напряжены, словно на похоронах. За последние сутки многое прояснилось. Главное, сняты все подозрения в отношении вашей причастности к гибели Топоркова. Вам, наверное, интересно узнать: объявился ваш старый знакомый; бывший заведующий лаборатории Лернер, ранее уехавший из России в Израиль. Именно он, по нашему мнению, проявил нездоровый интерес к тем материалам по поливакцине, которыми занимались вы. И в день убийства лаборанта, Лернер, на таких же жигулях, как у вас, взятых на прокат у знакомого, наведывался в институт. Вот почему произошла путаница с вашей машиной. Однако нет никаких следов пребывания бывшего завлаба на месте убийства лаборанта и его участие в попытке хищения сейфа из лаборатории. Но самое интересное, вчера вечером, Лернер все же засветился в другом деле и был задержан по подозрению в торговле наркотиками.

– Шустрый мужик. Наш пострел, везде поспел.

С видимым удивлением проговорил Матвеев. Он понимал, разминка закончилась, и оставалось набраться терпения. Давая возможность выговориться Кирсанову, подполковник Платонов, как и при первой встрече, непременно обострит ситуацию; станет напирать и слева и справа, собирая по крупицам маломальские, но очень важные по его разумению факты, чтобы докопаться до истины. И действительно, Платонов, ранее не принимавший участия в беседе, словно спохватившись, что Матвеев вновь выйдет сухим из воды, с издевкой, заметил.

– Сергей Николаевич. Вот за что я не уважаю ученых мужей, так это за их способность туману напустить; дескать, знать ничего не знаю и знать не хочу. Не стесняйтесь и как на духу, поделитесь с нами, вступали вы в контакт с Лернером несколько днями ранее? В молчанку, как и прежде, играть не советую. Должны понимать – дело государственной важности. И ещё. В номере Шейнкмана, нашли диктофон с размагниченной плёнкой, на котором ваши отпечатки пальцев. Поясните, как они туда попали? Есть и другая находка: примерно такой же диктофон, с пятью граммами синтетического наркотика обнаружили при обыске у того же Шейнкмана – Лернера. Правда, пальчиков ваших на нем нет. Распутайте нам этот клубок Сергей Николаевич, и мы расстанемся друзьями. Если не удастся, я ничего не гарантирую в отношении вас.

Матвеев задумался. Он искренне надеялся, о его контактах с ненавистным завлабом не узнают и в этом случае, он останется лишь невольным свидетелем, всей той возни, развернувшейся вокруг поливакцины. А получалось, ситуация осложнилась настолько, и теперь придется оправдываться, спасая себя и все созданное, за последние годы. Сергей вдохнул и, подперев рукой подбородок, взглянул на Платонова.

– По правде сказать, не хотел я, чтобы о моей встрече с Лернером узнали следственные органы. Решил сам со всем этим разберусь сначала, а только потом, позвоню в прокуратуру. Бывший завлаб вышел на меня два дня назад. В баре, на Новом Арбате мы провели не больше получаса. Говорил в основном Лернер. В начале беседы, я незаметно, как мне тогда казалось, включил диктофон, но уже через пять минут пожалел, соглашаясь на встречу. Бывший завлаб словом не обмолвился ни о смерти Топоркова, ни о попытке хищения сейфа из лаборатории. Его интересовали только материалы по поливакцине, якобы нужные ему для работы в Израиле, хотя он, наверное, был в курсе, я больше года, как не работаю в институте, а все наработки по данной теме, сдал лично директору при увольнении. Жаль, не сохранилась запись диктофона, подтверждающая мои слова. Добавлю. Если в начале беседы Лернер вел себя более или менее корректно, предлагая мне миллионы за сотрудничество, то в конце разговора Шейнкман стал угрожать, обещая разрушить мой бизнес. Возникла перепалка, едва не приведшая к драке. Я схватил Лернера за плечо, собираясь врезать ему по физиономии. Он вывернулся. Видимо в этот момент, бывший завлаб вытащил из моего кармана диктофон и сбежал. Мне ничего не оставалось, как расплатиться и отправиться домой.

Сергей замолчал, надеясь, что ничего лишнего во вред себе не наговорил.

– Так, так, так.

Платонов пристально взглянул на Матвеева.

– Вот за что я уважаю ученых мужей, так за их способность любую гипотезу перевести в разряд истины, даже если доказательная база равна нулю. Вы так не считаете, Сергей Николаевич?

Сергей понимал, каверзные вопросы Платонова преследует только одну цель, как можно больше собрать информации о Лернере.

– Подтвердить мои слова, может помочь очная ставка с Шейнкманом, но, если честно, вновь встречаться с этим человеком, мне бы не хотелось.

Усаживаясь удобнее на стуле, Сергей выпрямил спину, показывая своим видом, ничего нового добавить по делу не может.

Ранее не принимавший участия в разговоре следователь Кирсанов, словно вспомнив, кто является хозяином этого кабинета, поспешил заметить.

– Сергей Николаевич. У вас будет возможность пообщаться с вашим бывшим руководителем, но чуть позже. И на будущее: если кто-то ещё кроме Лернера, обозначится на вашем горизонте, и будет интересоваться поливакциной, немедленно сообщите. Вам отменена подписка о невыезде из столицы. Всего хорошего.

Из прокуратуры Матвеев вышел в приподнятом настроении. Он понимал, должно пройти время, когда вся эта свистопляска окончательно уляжется.

Спустя месяц Лернера выдворили за пределы России. Уголовное дело в отношении него, как ни странно, за недостатком улик, развалилось на стадии расследования. Оказалось, у Шейнкмана нашлись довольно серьезные покровители в Израиле, сделавшие всё возможное, чтобы вернуть своего соотечественника на историческую родину.

Естественно, ни Матвеев, ни его друзья не могли знать о дальнейшей судьбе бывшего завлаба. Все силы были брошены на восстановление пошатнувшегося бизнеса. Партию товара, застрявшую в Турции, решили вывозить морем в Новороссийск, а затем доставить грузовым автотранспортом непосредственно в Москву. Этот маршрут предполагал дополнительные издержки, но зато исключали лишние проблемы в негостеприимном аэропорту Шереметьево. По информации Исмаила, изделия из кожи следовало ожидать только во второй половине августа 1998 года, не раньше, чем через две недели. Наконец, появилась возможность, забыть обо всем на время и отдохнуть, подальше от столичной суеты, в селе Константиново, на родине великого русского поэта Сергея Есенина. В этих заповедных местах на берегу Оки, в своем доме проживала Анастасия, бабушка Матвеева, не видевшая внука последние пятнадцать лет.