Текст книги "Один в море воин"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Бар оказался огромным, скорее уж его можно было назвать рестораном. Русским морякам здесь были искренне рады, официант появился возле них, едва они успели войти, тут же нашелся свободный столик, да еще и в самом хорошем месте. Однако, услышав от Леонида, что русские желают выпить, официант поскучнел. Он не был удивлен – молва о русских привычках уже давно весь мир обошла, не исключая и Йемен, но был расстроен.

– Уважаемые господа, прошу меня простить, но спиртные напитки мы не можем предоставить вам бесплатно. Таковы правила, очень прошу, поймите нас…

– Конечно, конечно, мы понимаем, – ответил Полундра, который мгновенно сообразил, что если официант так говорит о спиртном, то, значит, все остальное они бесплатно им предоставить могут. Видимо, шейх расстарался, оплатил все заранее, не только номер, но и еду. Что ж, молодцы арабы, знают толк в гостеприимстве. А что до спиртного… Ну, что ж тут сделаешь. Чужие обычаи надо уважать.

– Тогда принесите нам чего-нибудь поесть. На ваш выбор, только, пожалуйста, местные блюда.

Официант просиял и удалился. Видимо, он очень боялся, что русские, после того как им откажут в спиртном, начнут буянить.

– Сергей, а почему ты уточнил, что хочешь именно блюда местной кухни? – спросил Окунь. – Какие же здесь могут быть еще?

Полундра усмехнулся.

– Я один раз в примерно таком же ресторане, только в другой стране тоже заказал что-нибудь на вкус официанта. Названий-то их блюд я не знал, вот и решил, что пусть уж лучше местный житель сам выберет. И что ты думаешь, он мне притащил? Картошку фри, гамбургеры, пиццу и кока-колу!

– Ты что, в Америке был?

– То-то и оно, что не в Америке! И даже не в Европе! Говорю же тебе, примерно такая же страна! Азия!

– Ну ни фига себе! – удивленно покачал головой Окунь.

– Сволочи американцы, – мрачно заявил Леонид Водянчук. – И досюда уже свои лапы дотянули.

– Это точно, – кивнул Окунь.

Тут к столу подошли несколько официантов с подносами, и разговор временно увял – офицеры отдали должное традиционной арабской кухне.

– Курить-то хоть здесь можно? – спросил Леонид у Полундры, отодвигая от себя последнюю тарелку.

– Это – сколько хочешь. Если попросишь, тебе даже гашиша дадут покурить, только для этого в специальную комнату идти придется. Это здесь как раз не запрещено.

– Нет уж, гашиша я сам не хочу, – помотал головой Леонид. – Нет, ну не понимаю я этих арабов! Водки, значит, или вина нельзя, а наркоту можно!

– Что ты хочешь – другая страна, другие обычаи, – пожал плечами Полундра. В голосе его слышались легкие нотки сожаления. Ему тоже хотелось немного выпить. В конце концов, Сергей Павлов тоже был русским человеком, а что может быть для русского естественней, чем опрокинуть вечером выходного дня рюмочку-другую.

– Ну-ка, посмотрим, что у нас с наличностью, – пробормотал Полундра и вытащил кошелек. Денег им командование выделило, но совсем немного. Правда, трат пока тоже никаких не было и вроде бы не предвиделось. Значит, то, что есть, можно и на алкоголь потратить.

– На пару рюмок хватит, – резюмировал Полундра, пересчитав свои деньги.

– Так здесь все-таки есть выпивка? – обрадовался Леонид. Полундра только теперь сообразил, что каплей не знает английского, а значит, из разговора с официантом не понял ни слова.

– Есть. Но за деньги.

– А это?! – каплей обвел широким жестом стоявшую на столе опустошенную посуду.

– А это – халява.

– Вот это да! Вот это я понимаю! – восхищенно воскликнул Водянчук. – Молодцы арабы! Я до сих пор думал, что они все сволочи!

– Потише, Леонид! – нахмурился Полундра. – Мало ли, вдруг кто-нибудь здесь русский знает.

– Нет проблем! Ладно, раз выпить можно, то вперед! Где тут наливают?

– Пойдем, – сказал Полундра и, встав из-за стола, направился к барной стойке.

Денег, выданных отцами-командирами каждому из офицеров, хватило только на два «дринка». Этот самый «дринк» представлял собой примерно тридцатиграммовую порцию самой дешевой финиковой водки. Цены на более дорогие напитки были вообще запредельными. Более того, пить пришлось стоя у барной стойки: бармен вежливо, с постоянными извинениями объяснил, что пить сидя – дороже. Таковы правила.

Моряки стоя цедили водку, Леонид вяло поругивал дурацкие правила, Полундра так же вяло отвечал, что у себя дома каждый может устанавливать какие угодно обычаи, а если они кому-то не нравятся, так он может в гости и не ходить. Через некоторое время Водянчук допил водку и вернулся за стол. Полундра остался у стойки в одиночестве. Но ненадолго, к нему присоединился Витя-Окунь, тоже решивший потратить имеющиеся денежки.

Неожиданно на плечо спецназовца, прямо на погон, опустилась рука – а точнее сказать, ручка, с длинными накрашенными ногтями. Полундра обернулся. Перед ним стояла жгучая брюнетка с роскошной фигурой. Ростом она уступала Полундре немного, а стояла совсем близко, поэтому в первую очередь спецназовец увидел ее лицо. Глаза у нее были темные, а кожа бледная, вместе с вьющимися волосами цвета воронова крыла это создавало очень волнующий контраст. Плечи незнакомки были обнажены, а глубокое декольте позволяло наглядно убедиться в том, что по-настоящему красивая грудь бывает не только у кинозвезд.

– Добрый вечер, синьор офицер, – чуть хриплым голосом сказала девушка. – Не откажетесь сказать, как вас зовут?

В руке красавицы была длинная тонкая сигарета.

– Не откажусь, – Полундра растерялся всего лишь на мгновение, а потом снова обрел полное душевное равновесие. В конце концов, красотки к нему клеились не в первый раз. Хотя… Пожалуй, настолько эффектная – в первый.

– Сергей Павлов – офицер российского военно-морского флота, – представился Полундра. Поскольку он присутствовал здесь вполне официально, со своими собственными документами, смысла скрывать имя не было.

– А я – Виктор Колодин! – сказал каплей, во все глаза таращась на брюнетку. – Рад познакомиться.

Девушка кивнула, но основное ее внимание по-прежнему было направлено на Полундру.

– А вас как зовут, прекрасная незнакомка? – спросил спецназовец. Фраза, пожалуй, звучала чуточку неуклюже, но, в конце концов, ведь это она к нему подошла!

– Франческа Вилонелли, – ответила девушка.

– Мы можем чем-то вам помочь?

– Можете, – решительно кивнула девушка.

– У вас какие-то неприятности?

– Вот именно! Мне скучно! Очень скучно! В этой стране не найдешь ни одного нормального мужчины. Или чокнутые туристы попадаются, или местные, с которыми ни одна нормальная женщина дела иметь не будет.

Выразиться откровеннее было трудно. Полундра, разумеется, тут же, не думая, повинуясь мужским инстинктам, заложенным в подкорку, ответил, что как раз по части развеивания женской скуки он особенно большой специалист. Леонид вякнул что-то в этом же роде, но на него итальянка внимания практически не обратила. Зато Полундре достался такой жаркий взгляд, что форма чуть не задымилась. Завязался непринужденный разговор. Полундра рассказал, кто он и откуда, итальянка ответила тем же. Выяснилось, что она не туристка и не искательница приключений. Она оказалась в Йемене по делу, поскольку была доктором истории искусств Падуанского университета. Специализировалась в основном на античных временах. Работала на том самом научном корабле, ходившем под итальянским флагом, на который Полундра обратил внимание в порту.

– Не понимаю, а что же вы тогда делаете здесь? – спросил Полундра. – Античность – это ведь Древняя Греция, Рим и так далее.

– Правильно, – кивнула Франческа. – Но основная область моих интересов – это подводная археология. Знаете, сколько интереснейших находок удается сделать именно под водой? Особенно в Аравийском море. Здесь есть утонувшие корабли парфян, вавилонян, финикийцев, египтян, индусов, да и греков с римлянами тоже.

– Насколько я понимаю, за время, которое они находились на дне, от этих кораблей должно было остаться очень мало, – со знанием дела сказал Полундра. В свое время он участвовал в подъеме золота с одного из затонувших в Карибском море испанских галеонов семнадцатого века. Тот корабль почти полностью сгнил, а ведь он пробыл под водой всего лишь около трехсот пятидесяти лет. Что же могло остаться от римского корабля, лежавшего на дне с начала первого тысячелетия нашей эры?

– Сами корабли, конечно, практически не сохранились, – сказала девушка. – Но многие вещи, особенно сделанные из меди, бронзы или драгоценных металлов, удается найти практически неповрежденными. Например, амфоры… – И Франческа принялась подробно рассказывать об одной из своих недавних находок.

– Интересно, – вежливо дослушав девушку до конца, сказал Полундра. – Знаете, а ведь мы с вами в чем-то коллеги. Вы ведь сами ныряете?

– Конечно! – кивнула девушка.

– Здорово! – искренне сказал спецназовец. – Женщину-подводника нечасто встретишь.

– А вы тоже подводник? – спросила Франческа.

– Именно, – подтвердил Полундра. – Да еще какой!

– Совсем здорово! – Итальянка явно воодушевилась со всем присущим ее нации темпераментом. – Надо же, искала просто интересного мужчину, с которым можно было бы поболтать в баре, а нашла моряка, да мало того – подводника!

– Молодец, Серега, – по-русски сказал Витя-Окунь. – Какую бабу закадрил!

– Скорее уж она меня закадрить пытается, – тоже по-русски ответил Полундра.

– За такую встречу надо выпить! – предложила итальянка.

Идея про «выпить» Полундре понравилась, но он смущенно потупился. Максимум, чем он мог сейчас угостить даму, это та самая финиковая водка. Да и то при условии, что сам пить не будет – денег у него осталось только на одну порцию стоя.

Франческа оказалась не только красивой, но и умной. Она мгновенно поняла причину уныния своего собеседника.

– Если вы не против, заплачу я. Вы же офицеры, у вас денег немного, а выпивка здесь дорогая.

– Ну как же… – начал Полундра, но итальянка тут же его перебила:

– И слышать ничего не хочу! У меня богатый отец, так что можете считать, это он вас угощает. И вообще, если мужчина стесняется того, что иногда вместо него заплатит женщина, значит, он не настоящий мужчина.

– Почему же это? – с искренним любопытством спросил Полундра, который до сих пор считал, что все женщины уверены в обратном.

– Потому что настоящего мужчину такие мелочи вообще не интересуют, – заявила Франческа. – Так что я заказываю бутылку вина. В том, что вы настоящий мужчина, а следовательно, не будете протестовать, я уверена.

После такого заявления возражать и в самом деле было уже неловко.

– Ладно, не переживай, – шепнул Полундре Окунь, пока итальянка разговаривала с барменом. – Это гусары денег не берут, а мы моряки, нам можно.

Вскоре они оказались за тем самым столом, за который усадил русских моряков предупредительный официант. Теперь и неловко не было – пили они за счет дамы, но зато и угощали ее любыми деликатесами, которых душа пожелает. Разговор тоже шел непринужденно и весело. Франческа увлеченно повествовала о своей работе и находках, а моряки то травили байки, то рассказывали подлинные истории из своей жизни. Кстати сказать, отличить одно от другого порой было практически невозможно. Например, Полундра однажды своими глазами видел под водой животное, которое иначе чем динозавром назвать было никак нельзя. Но, разумеется, рассказам об этом никто не верил. Впрочем, итальянка, кажется, поверила. Оно и понятно – если человек работает под водой, то он со временем во многие связанные с морем истории верить начинает. Это сухопутные крысы считают моряков мнительными и суеверными. А они просто-напросто лучше информированы о некоторых сторонах жизни, связанных с океаном.

В общем, за столом было весело. Правда, часа через два Полундра и Франческа остались одни. Окунь и Леонид ушли, осознав, что начинают мешать. Напоследок Витя сказал по-русски:

– Ладно, не буду тебе мешать, Серега. У меня шансов нет, она на меня даже не смотрит, – голос у него был чуть грустный, но спокойный. Он явно воспринимал ситуацию философски. Леонид был расстроен несколько больше, но тоже все понял и мешать не стал.

Франческа оценила деликатность офицеров, проводив их благодарным взглядом. С этого момента разговор за столом стал приобретать некую двусмысленность. Пару раз девушка делала довольно прозрачные намеки, но Полундра притворялся, что ничего не понимает. Он как-никак был женат и жену любил. Правда, чем дальше, тем сильнее становился у него в голове тихий внутренний голос, старательно шепчущий, что то, о чем жена не узнает, ей и не повредит.

Удручало только то, что вино быстро кончилось. Итальянка снова показала себя с лучшей стороны. Она мгновенно поняла подтекст ситуации и объявила, что у одного из ее коллег-археологов есть «лишнее спиртное», за которым она готова сходить. Но, разумеется, пить его в баре не получится, это возможно только в номере.

«Хитрая», – уважительно подумал Полундра. Он, разумеется, давно понял, что женщине надо, и удивлялся изощренности приемов. В самом деле, ни один моралист не докопался бы: свое спиртное в баре распивать категорически не разрешено, а выпить еще, в самом деле, хочется.

– Не стесняйся, Сергей, – ласково сказала итальянка. – Сейчас во всем мире дружба народов, никто из твоих командиров не обвинит тебя в том, что ты зашел ко мне в номер на бокал вина.

Слова «дружба народов» Франческа очень умело подчеркнула интонацией. Только самый последний идиот не понял бы, что конкретно она имеет в виду. «А, ладно, – мысленно махнул рукой Полундра. – Я, в конце концов, не девочка. Почему бы и нет, если она сама предлагает?»

– Хорошая мысль, – сказал он вслух.

– Я рада, что тебе нравится, – промурлыкала девушка.

Вообще-то в английском языке разделения обращений на «вы» и «ты» нет, и то и другое будет «you». Но по интонации было понятно, что на этот раз «you» обозначает именно «ты».

– Вот, возьми, – Франческа протянула Полундре ключ на фирменном брелке отеля с красиво выгравированным номером. – Иди ко мне в номер, а я подойду через несколько минут.

– Зачем такие сложности? – удивленно приподнял брови Полундра.

– Не стоит уходить вместе, лучше по раздельности.

– Но почему? Или у тебя с собой ревнивый муж?

– Да нет. Просто примета у нас есть такая – если пришли вместе, то и уйти надо вместе. А если по раздельности пришли, то по раздельности и уходить надо. Вообще-то эта примета для того придумана, как мне кажется, чтобы если люди за столом поссорились, то не могли так просто уйти в разные стороны. Но все равно – мало ли… Я вообще-то в приметы верю.

Полундра не был уверен, в примете дело или в том, что девушка боится быть скомпрометированной. Впрочем, по большому счету, ему это было безразлично. По раздельности, так по раздельности. Он взял ключ и вышел из бара.

Номер, в котором жила Франческа, располагался на третьем этаже. Полундра прошел по коридору мимо сидевшей в самом его начале горничной – та внимания на него не обратила ни малейшего. То ли была предупреждена, то ли просто сыграли свою роль форма, уверенное лицо и походка.

Полундра быстро нашел нужный номер, открыл дверь и вошел. Апартаменты оказались богатыми, но не чрезмерно. Тот номер, который предоставили русским морякам за счет шейха, был куда роскошнее. Полундра закрыл за собой дверь, сделал два шага по коридору, и вдруг ему показалось, что он чувствует какой-то странный сладковатый запах.

«Это еще что такое?» – успел подумать спецназовец. Но в этот момент пол ушел у него из-под ног, как палуба корабля во время сильной бури. Полундра не успел даже удивиться – мир перед его глазами померк, съежился, а потом и вовсе погас.

Он рухнул на пол и остался лежать в неестественной позе на красивом пушистом восточном ковре.

8

Первое, что ощутил Тигран Митонасян, придя в себя, была жуткая головная боль. Череп словно пополам раскалывался, боль пульсировала, жгла, не давала толком ни на чем сосредоточиться. Армянин глухо застонал и схватился за голову руками. Сейчас ему казалось, что самое гениальное и полезное изобретение человечества за всю его многовековую историю – это гильотина. Однако через пару минут боль немного поутихла. Ровно настолько, что Тигран смог немного от нее отвлечься и задуматься о чем-то еще. Он помнил, что с ним случилось. Помнил, как какой-то здоровяк треснул его дубинкой по голове на заднем дворе ресторана. Кстати сказать, правой рукой он нащупал на макушке огромную шишку. Но больше он не помнил ничего.

Соответственно, возникал резонный вопрос – где он сейчас находится. Видел армянин только белый потолок с матовым шаром посередине, поскольку лежал на спине. Судя по ощущениям, лежал он в довольно мягкой постели. Вот только что это за постель такая? Ох, хоть бы оказалось, что больница. Нет, маловероятно. Для больницы подозрительно тихо. Хорошо, что хоть руки свободны, значит, он скорее всего не в плену.

«Ладно, нужно как-то определяться в пространстве, – подумал Тигран. – Для начала хотя бы осмотреть помещение».

Шевелить больной головой очень не хотелось, но Митонасян сделал над собой усилие и слегка повернулся на постели. Боль вспыхнула с новой силой, голову словно толстым сверлом просверливали. Тигран снова издал глухой стон. Но усилия и страдания не пропали напрасно. Теперь он мог рассмотреть комнату, в которой находился.

Комната была невелика и очень скудно меблирована. Шкаф в углу, откидной столик у стенки, табуретка рядом с ним. Так, а почему окно круглое? А, ясно, это не окно, а иллюминатор. И комната эта не просто комната, а каюта. Поэтому и стол откидной. Так, куда же это его занесло?

Тигран хотел привстать на постели, чтобы в иллюминатор стало видно что-нибудь еще, кроме неба. Но при попытке оторвать голову от подушки ее пронзила такая острая боль, что Митонасян снова чуть не потерял сознание.

«Лучше пока не шевелиться, – подумал армянин. – В конце концов, я старый человек, мне нужно в первую очередь мозгами работать, а не руками и ногами. Мне точно известно, что я на корабле. Интересно, в плавании он сейчас или стоит в порту?»

Армянин прислушался к своим ощущениям. Кажется, есть качка, причем сильнее, чем когда корабль стоит на якоре. Впрочем, он не специалист, может в этом и ошибиться. Нет, все-таки куда он попал? Может, подать голос? Уж если его долбанули дубиной по голове и похитили, то уж не развлечения ради, наверное. Значит, поблизости должен быть кто-то, кто внесет в ситуацию хоть какую-то ясность. Несколько секунд Тигран колебался – в голове у него промелькнула заманчивая мысль попытаться воспользоваться тем, что за ним сейчас никто не наблюдает, а руки и ноги у него свободны, и сбежать. Но, чуть подумав, Тигран от этой идеи отказался. В самом деле, он на кровати-то приподняться не может, какой уж тут побег. А руки и ноги у него не связаны скорее всего по самой банальной и в чем-то даже обидной причине – похитители попросту решили, что это не нужно, трезво оценив физические возможности своего пленника. Что ж, они правы.

– Эй, кто-нибудь! – крикнул Тигран по-ангийски. Вернее, это ему показалось, что крикнул, а на самом деле едва слышно прошептал. Язык его еле слушался, во рту и в горле пересохло. Разумеется, никакой реакции не последовало. Собравшись с силами, армянин сделал еще одну попытку.

– Эй! Слышит меня кто-нибудь?!

В голове снова взорвалась миниатюрная граната, но на этот раз призыв Митонасяна не остался без ответа. За дверью послышались шаги. Через пару секунд дверь приоткрылась, и в каюту заглянул негр в пятнистом камуфляже.

– А, очухался, – довольно сказал он. – Подожди, сейчас к тебе придут.

И прежде чем Тигран успел хоть слово вымолвить, дверь снова закрылась. Армянин тяжело вздохнул, закрыл глаза и расслабился. Что ж, это, видимо, была какая-то мелкая сошка. А сейчас к нему придет кто-то, обладающий информацией и имеющий право принимать хоть какие-то решения. Это, пожалуй, скорее хорошо, чем плохо.

Ждать пришлось не слишком долго. По внутренним ощущениям Тиграна прошло примерно десять минут до того момента, когда дверь каюты снова открылась. На этот раз посетитель вошел внутрь. Это тоже был негр, но не тот, который заглядывал сюда раньше. Этот выглядел куда старше и солиднее. На нем была белая рубашка, брюки и галстук – немного странное зрелище на корабле. Пахло от посетителя каким-то мужским одеколоном, а лицо у него было самоуверенное. Да, этот явно имел право принимать решения. Следом за ним в каюту просочился первый негр, у него в руках был поднос, который он тут же водрузил на столик. После этого придвинул табуретку к койке, на которой лежал Митонасян, и выскользнул из каюты.

Пожилой негр подошел к армянину, долго молча рассматривал его, глядя, разумеется, сверху вниз. Выражение лица у него при этом было специфическое. Так, вероятно, европейский этнограф девятнадцатого века мог разглядывать папуаса в полной боевой раскраске. Чисто профессиональный интерес, так сказать. Постояв так с минуту, негр изящным движением поддернул брюки и уселся на табуретку.

– Итак, будем знакомы, мистер Митонасян, – сказал он негромко. – Меня зовут Майкл Дримен, я сотрудник одной из спецслужб Соединенных Штатов Америки. Какой именно, вам знать не обязательно. Сразу хочу вас предупредить – мне очень многое известно о вашей жизни в Ираке, поэтому искренне советую быть со мной предельно откровенным.

– Простите, сэр, вы меня с кем-то путаете, – начал Тигран, но негр тут же перебил его:

– Не стоит. Мистер Митонасян, честное слово, не стоит. Мы только потеряем время. Не знаю, как вам, а мне оно дорого. Я прекрасно знаю, что вы – бывший советский подданный. Что работали в Ираке, что в девяностых годах по приказанию Саддама Хусейна занялись изготовлением фальшивых американских долларов. Что после начала операции против Ирака вас эвакуировали через Басру вместе с оборудованием вашего предприятия и значительным количеством фальшивок. Известно, что сухогруз был затоплен по приказу Хасана аль-Бизкека, бывшего полковника президентской гвардии Ирака. Вам достаточно? Может быть, теперь перестанете делать вид, что ни при чем? Подумайте сами, раз уж я сумел все это выяснить, раз уж сумел отыскать вас в Бейруте, неужели есть шанс убедить меня в том, что я обознался?

Тигран молчал. Он был просто шокирован. За последние два года он привык к мысли о том, что его иракское прошлое надежно забыто, что о нем никто и никогда не вспомнит, а если и вспомнит, то не найдет. Выходит, он ошибался.

– Итак, мистер Митонасян, вы готовы побеседовать конструктивно?

– Дайте воды, – глухим голосом попросил армянин. – И обезболивающее какое-нибудь, если есть. Не могу соображать толком, голова раскалывается.

Негр привстал с табуретки, взял с принесенного его помощником подноса бутылочку с водой и упаковку каких-то таблеток.

– Держите. И можете меня поблагодарить за то, что я об этом заранее подумал и позаботился.

– Спасибо, – буркнул армянин, запивая таблетку водой. – И еще одно отдельное спасибо за удар по башке. Честное слово, если я уж так сильно вам понадобился, могли что-нибудь погуманнее придумать.

– Так уж вышло, – негр развел руками без малейших признаков сожаления в голосе. – Сами понимаете, спецслужбы особой разборчивостью в средствах не страдают.

– Да уж.

– Ладно, перейдем к делу, вы же вполне пришли в себя. Итак, как вы уже наверняка догадались, нам кое-что от вас нужно.

– Что именно? В тюрягу меня засадить собираетесь за то, что я баксы печатал? А уверены, что получится? Между прочим, Хусейн меня особенно не спрашивал, хочу я этим заниматься или нет. Выбор был простой – или делай, что сказано, или похоронят.

– Оправдывать свои преступления тем, что они совершены по приказу, – это старо. И никому не помогало. Нацисты в Нюрнберге тоже так говорили, однако поперевешали их, несмотря на все оправдания, – заявил негр, показывая неплохое образование. – Так что, если бы мы вас хотели посадить – не сомневайтесь, посадили бы. Но, на ваше счастье, у нас другая цель. Вам предназначена роль свидетеля. А точнее, даже не свидетеля, а технического консультанта, эксперта. Дело в том, что для полного торжества правосудия необходимо не только поднять все ваше оборудование со дна – с этим бы мы, разумеется, и без вас справились. Необходимо еще продемонстрировать, как все это работало. Именно это вы и сделаете. Вам все понятно?

Тигран прикусил нижнюю губу. Положение было поганое настолько, что дальше некуда. Сбывались его самые страшные кошмары – американцы пронюхали про фальшивки и поймали его в свои лапы. Конечно, пока ничего невозможного от него не требуют, но надо быть полным дураком, чтобы предположить, что, если он выполнит все требования, его отпустят на свободу. Хотя… Если поторговаться и грамотно сформулировать свои условия, то, пожалуй, шанс есть. Раз уж они пошли на похищение, значит, он им сильно нужен. Этим можно воспользоваться.

– Так что, вы согласны? – спросил негр.

– А если нет? – не поднимая глаз, поинтересовался Митонасян.

– Знаете, мистер Митонасян, – задушевнейшим голосом произнес негр, – в морской воде человеческое тело практически бесследно исчезает за год. Сами понимаете – рыбы, крабы, микроорганизмы, сама соленая вода. Через месяц от человека остается один скелет, а еще через год и скелета не остается.

– Вы мне угрожаете? – Тиграну с огромным трудом удалось не дать голосу сорваться. Известно, чем старше человек, тем больше он ценит жизнь. А картина, нарисованная негром, казалась ему вполне реальной.

«Правда, насчет года он что-то напутал, – подумал Митонасян. – Все-таки не так быстро кости растворяются, даже в соленой воде. Тьфу ты, какая чушь в голову лезет! Какая разница – год, два, десять. Смерть, она и есть смерть».

– Ни в коем случае, – ответил негр, неприятно ухмыльнувшись. – Просто информирую. Итак? Ваше решение?

– Но оборудование еще надо поднять со дна, это не так легко…

– Это уже не ваша проблема.

– Хорошо. Допустим, я соглашусь и сделаю все, как вы хотите. А что со мной будет потом?

– А потом в силу вступает «Закон о защите свидетелей». Получаете американский паспорт на другое имя и сваливаете. В тот же Лос-Анджелес. Там пять процентов населения – армяне, будете чувствовать себя как дома, даже лучше. А если захотите – вернетесь в Бейрут, к брату. Ну как, идет?

– Какие у меня гарантии, что вы выполните свои обещания?

– Обычный здравый смысл. Ну сами посудите – зачем нам, если вы выполните наши требования, вас обманывать? Хоть одну причину назовите. Я же вам не обещаю денег – в этом случае в обмане еще был бы хоть какой-то смысл, хотя, честное слово, по мелочам такие конторы, как моя, слово всегда держат. Вот в случаях, когда ставки высоки… Да, тогда возможно всякое. Но ваша судьба, мистер Митонасян, это не такая уж важная вещь.

«Сволочь, – подумал армянин, глядя на нахально улыбающегося негра. – Все вы в этих ваших спецслужбах сволочи, что в ЦРУ, что в КГБ, что в любой другой. Для вас люди – не люди, а винтики. Один нужно смазать, другой заменить, третий выбросить. Эх, правильно до двадцатого века делали, что всяких шпионов и диверсантов вешали, считая, что для них даже расстрел слишком большая честь!»

Однако, несмотря на эти мысли, Митонасян понимал, что негр скорее всего не врет. В самом деле, его конторе, не важно, ЦРУ это, ФБР или еще какая, совершенно незачем нарушать слово в данном случае. А «Закон о защите свидетелей» в Америке действительно существует. И, в отличие от многих других стран, за исполнением законов там есть кому следить. Так что шанс у него есть. И не такой уж маленький. Уж во всяком случае, куда больше, чем если его выбросят в море – а именно так с ним скорее всего и поступят в случае отказа, намек негра был более чем прозрачным. Значит, нужно соглашаться. Или, по меньшей мере, сделать вид, что согласился. А там видно будет. Пусть еще сначала оборудование со дна поднимут.

– Я согласен, – сказал Митонасян. И пожал тут же протянутую ему негром руку.