Текст книги "Пять сорок пять по Цельсию"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 5

Мощный двадцатиметровый корпус амфибии «Гриффон» полностью слился с ландшафтом. Недавний снегопад, внезапно начавшийся и так же резко закончившийся, покрыл это транспортное средство белыми хлопьями до самого верха воздушной подушки. Поверх корпуса болотного цвета была натянута маскировочная сетка. Поэтому обнаружить его, не зная точных координат, было совершенно невозможно. Впрочем, как и предположить, что под слоем снега и очень легким алюминиевым корпусом скрываются люди.

В салоне амфибии, сконструированной англичанами, было тепло и уютно. Британцы создавали «Гриффон» для военных нужд, потому не упустили ничего, что могло принести пользу во время долгих переходов. Пассажирский салон вместимостью до ста человек. Носовая рампа, предназначенная для погрузки автомобилей. Грузоподъемность до десяти тонн. Пуленепробиваемое стекло на ходовой рубке. Воздушная подушка, сохраняющая свои способности даже в случае выхода из строя до пятидесяти процентов ячеек, из которых она состояла. Скорость хода до ста километров в час над любой поверхностью. Все это – лишь часть достоинств «Гриффона».

Нынешние владельцы этого дивного образца современной техники британского происхождения и подданства не имели. Все люди, находившиеся сейчас в пассажирском салоне «Гриффона», предпочитали не поднимать вопросы такого рода. Все моменты, касающиеся их национальной и государственной принадлежности, они считали досадным недоразумением. Эти персонажи вообще предпочитали помалкивать, пока ситуация не вынуждала их начать общение. Сейчас был как раз такой момент.

В пассажирском салоне, переоборудованном в некое подобие жилой комнаты, находились шесть человек. Двое из них отгородились тканевой шторкой и мирно посапывали в спальной зоне. Еще один, смуглый мужчина сорока лет, занимал позицию у входной двери. Остальные расположились вокруг узкого, длинного стола.

Со стороны эта компания выглядела довольно своеобразно. Ни по возрасту, ни по цвету кожи, ни по темпераменту этих троих мужчин нельзя было отнести к одной группе.

Слева от выхода сидел высокий мускулистый афроамериканец. Полные губы, аккуратная стрижка, стильная бородка и огромные глаза навыкате. Он пил разбавленный скотч, потягивал его через бело-зеленую соломинку, при этом громко причмокивал, булькал и пускал пузыри в стакан.

Его соседа, белолицего финна, это ужасно раздражало. Такое обстоятельство было видно невооруженным глазом, но он предпочитал держать нейтралитет.

Сдержанность его была не случайна. По сравнению с крепкими мышцами афроамериканца бицепсы и торс финна выглядели не просто рыхлыми, а сметанообразными. Бледность кожи лишь усиливала это впечатление.

Впрочем, при его профессии крепкое тело было не особо необходимо. Этот человек отвечал за медицинское обслуживание группы.

Чтобы выглядеть посолиднее, финн обзавелся очками. Он считал, что их квадратная оправа придавала его лицу мужественности.

В толстых пальцах финн крутил пахучую сигару. Закурить в помещении он не решался, а тащить свой зад на пятидесятиградусный мороз у него не было никакого желания.

Определить возраст этого человека было сложно. С одинаковой долей вероятности ему могло быть как двадцать пять, так и пятьдесят. Такой эффект создавали небесно-голубые глаза. В одно мгновение они наполнялись вселенской мудростью, в другое – светились детской наивностью.

Третий участник разговора был очень молод. Высокий, светловолосый, голубоглазый. На лице татуировка, уходящая по шее вниз и явно заканчивающаяся намного глубже ворота.

Типичный красавчик, если бы не одно «но». Впечатление портили выдающиеся вперед скулы и узкие губы, вечно сложенные в презрительную гримасу.

Каким-то непостижимым образом этот юнец оказался за тысячи километров от дома, да еще в такой разношерстной компании. Однако чувствовал он себя в ней более чем комфортно.

Несмотря на разницу в возрасте, затянувшееся молчание первым прервал именно он.

– Пора бы им вернуться, – бросив взгляд на дорогие наручные часы, проговорил этот парень в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь.

Эта его фраза повисла в воздухе.

Он выждал минуту и снова заговорил, глядя на афроамериканца:

– Винс, узнай у Стримма, не выходил ли Голик на связь?

Но тот и бровью не повел, продолжал дуть в соломинку.

– Эй, ты оглох, что ли? – Парень раздраженно толкнул стол, вынуждая Винса отреагировать.

– Не нарывайся Феликс! – Винс едва успел подхватить початую бутылку скотча, готовую вот-вот упасть со стола. – Хочешь что-то узнать, сделай это сам. А лучше сядь и подожди. Хотел бы я знать, кто выдумал сказку о том, что вы, немцы, отличаетесь отменной выдержкой и хладнокровием? Даже Мякинен не дергается.

– Потому и не дергается, что у него кисель вместо мозга, причем замороженный, – заявил Феликс без всякого стеснения. – Три часа сверх отведенного срока прошло. Вертолет так и не пришел, от пилота нет никаких новостей, а вам плевать на это?

– Ты погоду видел? Думаешь, Кертис стал бы поднимать в небо машину при таком снегопаде? – Винс продолжал делать вид, что задержка членов группы его не беспокоит.

– Мозгами своими шоколадными поработать не хочешь? – Феликс категорически не желал проявлять хоть какую-то вежливость. – Кажется, ты забыл, что они не барбекю жарить собирались.

– Похоже, это ты забыл, на что подписался, кретин! – Винс начал выходить из себя. – Если ты хотел отдохнуть, то ехал бы на Карибы, а здесь тебе не курорт. Пусть даже с ними что-то случилось. Они знали, на что шли, и точка!

– Заткнитесь вы! – бросил от двери смуглолицый брюнет. – Босса раньше времени поднимете, всем влетит.

– А ты не лезь не в свое дело, Вако. Это наш разговор, тебе ясно? – продолжал нападать Феликс. – Не понимаю, как вы можете быть настолько беспечны. Возможно, в этот самый момент группе Голика нужна помощь, а вы сидите тут как привязанные и даже не пытаетесь связаться с ним.

– Да что с тобой? Первый раз они на задании, что ли? – вспылил Винс. – Заткнись, не нагнетай!..

– На задании они не впервые, и Голик – человек проверенный, – не унимался Феликс. – Только вот вы не учитываете, кто повел их на точку.

– Ты про Давида?

– Про него, конечно! В прошлый раз, когда в дело вмешался Давид, все закончилось совсем не так, как мы планировали, – заявил Феликс. – Сначала из хижины, построенной оленеводами на тамбейской делянке, исчезли неведомо куда два жителя поселка Харасавэй. Теперь эта задержка. Думаешь, это простое совпадение?

– Сколько разговоров, и все вместо того, чтобы поднять трубку переговорного устройства, – проворчал финн Мякинен и протянул руку к устройству внутренней связи. – Стримм, что нового? Голик выходил на связь? – спросил он.

Этот Стримм выполнял в группе сразу несколько функций. Он являлся бессменным водителем амфибии, отвечал за навигацию и бесперебойную связь между объектами. Вот почему вопрос Мякинена был обращен именно к нему.

Когда кто-то уходил на задание, Стримм устраивался напротив радиостанции и не отходил от нее до тех пор, пока группа не возвращалась. Эта вылазка не была исключением. Стримм занял водительскую кабину ранним утром и выбирался оттуда всего дважды: справить нужду и перехватить чего-нибудь съестного.

Вопрос Мякинена некоторое время оставался без ответа. Сперва из динамика не было слышно ни звука, потом в нем что-то захрипело.

Наконец-то раздался сиплый голос Стримма.

– У меня все без изменений, – коротко доложил он.

– Может, попробуешь связаться с ними сам? – предложил Феликс.

– Наш молокосос снова умничает? – задал вопрос Стримм.

– Он самый. Больше некому, – ответил Мякинен.

Стримм ему нравился, но неприязнь к зазнайке и грубияну Феликсу была сильнее. Поэтому любой повод поддеть спесивого немца финн встречал с воодушевлением.

– Тогда вели ему заткнуться, – отозвался Стримм. – Или он думает, что только в его котелке варится что-то съедобное?

– Можно попытаться вызвать Кертиса. Если Голик все еще не с ним, то узнаем хоть про вертолет, – предложил Винс.

Он убеждал Феликса в том, что для волнения повода нет, но сам нервничал ничуть не меньше немца.

– Уже, – ответил Стримм. – Кертис молчит, как и Голик. Но это ничего не значит. Связь здесь паршивая, хуже некуда.

– Неудивительно в такой-то глуши. На десятки километров один захудалый городишко. Кому тут связь налаживать? – проговорил латиноамериканец Вако.

– А аэродром? Тут уж русские непременно должны были постараться. Он международного класса, принимает авиалайнеры из всех стран, – заявил Стримм. – Как же не наладить связь.

– О чем ты? Это же русские. – В голосе Феликса звучало откровенное пренебрежение. – У них все на авось.

– Так и есть. Взять хотя бы их платформы. Вокруг них нет никакого ограждения и охраны. Чего они после этого хотят? – На этот раз Мякинен был согласен с немцем. – Конечно, нам от этого только польза, но…

Договорить финну не дал Стримм. Его взволнованный голос перекрыл слова Мякинена.

– Всем заткнуться! Есть связь! – громко выкрикнул он.

В пассажирском салоне наступила тишина. Время от времени до мужчин, находившихся там, долетали отрывочные фразы, произносимые Стриммом. Но понять, хорошие или плохие новости он получал, им не удавалось.

Спустя долгих пять минут Стримм вернулся к переговорному устройству и заявил:

– Вертолет на подходе. Мякинен, готовь носилки! Один из наших ранен.

– Что? Они ввязались в бой?

– Какого дьявола там произошло?

– Кто ранен? Голик?

В этот момент тканевая занавеска отошла в сторону. С узкого топчана поднялся высокий, очень крепкий араб. Он потянулся, откинул в сторону пушистый плед и занял место за столом.

Гул голосов тут же смолк. На этого человека все прочие смотрели настороженно, даже с некоторой боязнью. Они знали, что он опасен даже для них, его настроение и поступки невозможно предсказать.

Это был Омар Хариф, человек номер один в террористических кругах Ближнего Востока.

– Мякинен, почему ты еще здесь? – спросил он и бросил недовольный взгляд на финна. – Тебе платят не за то, чтобы ты зад отсиживал. Ты отвечаешь за то, чтобы мои люди получали лучшую медицинскую помощь.

Мякинен не стал дослушивать отповедь босса. Он сорвался с места и бросился в багажный отсек. Там хранились все медикаменты и оборудование, включая носилки.

Пока Мякинен разбирался со своими делами, Омар Хариф продолжал распоряжаться.

– Стримм сказал, что вертолет на подходе, да? – осведомился он. – Винс, возьми Закса и иди встречать. Закс поможет тебе вовремя осветить площадку.

Омар Хариф всегда называл немца Феликса только по фамилии. Так ему было угодно. Причина этого каприза никого не должна была волновать.

– У Вако больше опыта, босс, – осторожно напомнил Винс. – Кто знает, что у них с горючим. Разреши мне взять Вако.

– Пусть Закс учится, – сказал Омар Хариф и едва заметно сдвинул брови.

От внимания Винса этот тревожный факт не ускользнул.

– Ясно, беру его, – поспешил сообщить он. – Пойдем, Закс. Одевайся теплее. Мы с тобой можем проторчать на площадке довольно долго.

Спорить с Омаром Харифом не решался никто и никогда. Даже если решение, принимаемое боссом, казалось всем безумием, выступить против такового было некому. Таких смельчаков в группе не имелось. Хариф намеренно не набирал к себе людей, способных ему возражать. Никому не понравилось бы иметь под началом человека, который умнее, способнее и сильнее самого босса. Не желал этого и Омар Хариф.

– Закс, пока не ушел, подними бездельника Каюма! Что-то он разоспался не в меру, – приказал Хариф.

Каюм, как и Омар Хариф, был арабом. А еще он являлся правой рукой Харифа. Жестокой, беспощадной, отбирающей и карающей, никогда не милующей.

Приказ разбудить Каюма являлся наказанием для Закса. Тот не знал, за что Омар Хариф решил его покарать, но это было и не важно. Общение с Каюмом в любом случае не предвещало немцу ничего хорошего.

«Что я сделал не так? Где облажался? – направляясь в спальную зону, думал Феликс. – Быть может, во время разговора о Голике и его группе сказал что-то обидное для нашего арабского босса, а он услышал? Нет, ничего такого я точно не говорил. Может, его разозлило то обстоятельство, что я вообще вмешиваюсь в дела, которые меня вроде бы и не касаются? Все молчали, а я не выдержал. Точно, так и есть. Эти трусы не зря заткнулись. Надо было и мне держать рот на замке. Теперь придется расплачиваться за то, что я об этом не подумал».

В тот момент, когда Феликс готов был отдернуть штору, отделяющую топчан, на котором спал Каюм, от общей зоны отдыха, Омар Хариф неожиданно громко провозгласил:

– Каюм, ты мне нужен!

Ладонь Феликса замерла в воздухе.

Услышав голос хозяина, Каюм мигом подскочил на постели и отбросил штору. При этом он выглядел так, будто вовсе не спал, а только и ждал того момента, когда Омар Хариф его позовет.

– У нас проблемы, босс? – Этот вопрос всегда первым срывался с губ Каюма.

Взгляд его при этом скользил по лицам людей, находящихся в пассажирском салоне, вызывал у них нервный озноб.

– Голик возвращается, – спокойно ответил Омар Хариф. – Проблемы возникли у него. Пойди, Каюм, проясни ситуацию, потом доложишь мне.

– Понял, босс, – произнес Каюм и немедленно скрылся в багажном отсеке.

В салоне остался только Вако, несущий вахту возле двери.

Омар Хариф вернулся в спальную зону, лег на кушетку и закрыл глаза. В течение следующего часа его никто не посмел беспокоить.

Винс и Феликс готовили площадку для посадки вертолета. По четырем ее углам они расставили факел-свечи, используемые отрядами специального назначения для подачи сигнала в ночное время. Но зажигать их Винс не спешил. Максимальное время горения свечей равнялось десяти минутам. По последним данным, полученным от Стримма, лететь Кертису предстояло еще примерно полчаса.

Феликс, чудом избежавший общения с Каюмом, старался изо всех сил. Мякинен сиротливо стоял в стороне, опирался на носилки и безучастно следил за работой Винса.

Наконец-то вдалеке послышался шум винтов. В то же время от амфибии прибежал Стримм. Он сказал, что Кертис вышел на связь и потребовал осветить посадочную площадку. Винс подал знак Феликсу. Сигнальные свечи тут же загорелись. Они давали ровный синеватый свет.

Как только вертолет коснулся земли, дверь пассажирской кабины распахнулась и оттуда высунулся Голик. Он спрыгнул на землю и тут же махнул рукой, подзывая подмогу.

– Где Мякинен? Срочно сюда! Тед истекает кровью! – выкрикнул Голик, стараясь перекрыть гул винтов.

Мякинен взвалил носилки на спину и побежал к вертолету.

Он заглянул внутрь, озабоченно покачал головой, разложил носилки и спросил:

– Что случилось?

– У него рваная рана на бедре. Он потерял много крови, – ответил Голик.

– Сам вижу, – произнес Мякинен. – Я спрашивал не об этом. Откуда взялась эта рана?

– Долго рассказывать, – заявил Голик. – Давай сперва поможем парню, а поговорить успеем потом.

– Как Давид? – задал новый вопрос Мякинен.

– Вон он, в углу сидит. Что с ним сделается? – сердито проворчал Голик и обратился уже к Давиду: – Эй, ты, кретин, помогать нам собираешься или так и будешь по углам жаться? Поднимай Теда и клади на носилки.

Давид, немолодой кряжистый мужик, оторвался от обшивки кабины, помог уложить раненого на носилки. При этом он молчал.

Особого желания разговаривать с ним ни у кого из присутствующих не было. В команде этот тип был чужаком и держался обособленно. К тому же ходили слухи, будто он приходится дальним родственником Омару Харифу. Симпатии это ему не прибавляло.

А вот Тед нравился всем. Этот остряк имел в запасе сотни смешных историй, которыми щедро делился с неразговорчивыми наемниками Омара Харифа. Пожалуй, он один не лишался дара речи в присутствии непредсказуемого босса. За это его уважали. Сейчас Тед находился без сознания.

Мякинен осмотрел его рану и велел перенести страдальца в амфибию. В багажном отсеке стояла кушетка. Там было тепло и светло, под рукой было все, что нужно для оказания медицинской помощи.

Голик и Давид подхватили носилки, собираясь нести раненого в вездеход. Не успели они сделать и пары шагов, как перед ними словно из-под земли вырос Каюм.

– Останьтесь!.. – в упор глядя на Голика и Давида, негромко произнес он.

Винс все понял. Он подтолкнул Феликса к Давиду, сам перехватил ручки носилок у Голика и быстро зашагал вперед. Мякинен засеменил за ним.

Из кабины выпрыгнул Кертис. За ним появился Леон, второй пилот.

Увидев их, Каюм качнул головой в сторону пассажирского салона вертолета.

– Вы тоже останьтесь, – велел он.

Голик, Давид, Леон и Кертис полезли обратно в вертолет. Каюм забрался туда последним.

– Слушаю, – коротко произнес он, глядя при этом на Голика.

– С подробностями или по факту? – уточнил тот.

– По факту, – ответил Каюм.

– На территорию завода мы прошли без осложнений. Работу выполнили. Шесть муляжей установили, на глаза охране показались, – проговорил Голик. – Нам оставалось произвести два взрыва у жилого комплекса, когда все пошло не так.

– Поясни! – приказал Каюм.

– Заводские охранники отреагировали на наше появление не так, как мы рассчитывали, – объяснил Голик. – Они вышли на территорию с твердым намерением поймать нас. Нам едва удалось уйти. Тед оставался там последним. Пока был в сознании, он кое-что успел рассказать.

– Говори! – поторопил его Каюм.

– Он сказал, что это были не просто охранники с завода. Тед слышал, как один из них отдавал приказы. Он понял, что для него это привычное дело, – заявил Голик.

– Военные?..

– Наверняка, – подтвердил Голик. – То, как упорно они нас преследовали, только подтверждает предположение Теда. Нам пришлось взорвать вездеход.

– Взорвать вездеход? – Каюм нахмурился.

– Да, иначе мы бы от них не ушли. Это дало нам время добраться до вертолета. Они стреляли в нас, когда он взлетал.

– А ты что скажешь? – Каюм перевел взгляд с Голика на Давида.

– Мне об этом неизвестно, – спокойно, как-то безразлично ответил тот.

– Сейчас каждый из вас будет говорить, – после непродолжительной паузы объявил Каюм. – Кто что делал, видел и слышал, каковы ваши предположения и выводы. Приукрашивать не советую. Говорить станете по очереди. Голик, начинай.

Допрос длился не так уж и долго, минут тридцать, но наемникам это время показалось вечностью. Нет, не потому, что при отключенном двигателе пассажирский салон не обогревался и совсем скоро в нем стало так же холодно, как и снаружи. Не потому, что все они сильно устали или были разочарованы неудачей. В напряжении их держал жесткий взгляд Каюма.

За последние несколько недель они уяснили, что для правой руки Омара Харифа не существует границ дозволенного. В любой момент он мог сорваться. Тогда для того несчастного человека, который осмелился вызвать его гнев, все могло закончиться весьма плачевно.

Как в случае с Аббасом, наемником-арабом, пробывшим в группе Омара Харифа всего неделю. Провинность Аббаса никто из банды не счел бы серьезной, если бы не последствия, о которых члены группы предпочитали не вспоминать. Но и забыть не могли, как ни старались.

Когда каждый изложил свою версию случившегося, Каюм коротко кивнул, давая понять, что допрос окончен. При этом он не выглядел ни рассерженным, ни разочарованным. Наемники решили, что на этот раз гроза прошла мимо, и не ошиблись.

– Приберите тут все и идите к боссу, – брезгливо оглядев салон, произнес Каюм, поднялся и покинул вертолет.

Вернувшись в вездеход-амфибию, он сразу направился в спальную зону, где отдыхал Омар Хариф. Стримм вернулся в кабину водителя. Мякинен оставался в багажном отсеке, возле раненого Теда. Все остальные вновь расположились вокруг стола, только разговоров на этот раз не заводили.

Отсылать наемников на улицу Каюм не стал. Все переговоры с Омаром Харифом он вел на арабском. Этим языком владели только они, поэтому и необходимости в уединении не было.

Эти люди совещались долго. Команда Голика успела вернуться и присоединиться к основной компании, а из-за тканевой шторы все еще доносилась арабская речь.

Наконец-то эта штора ушла в сторону.

Омар Хариф вышел в зону отдыха, занял единственное в комнате кресло, обвел своих наемников долгим взглядом и заговорил:

– Ситуация осложнилась. Каюм считает, что две неудачи подряд – дело рук специально обученных людей, которых наняли владельцы завода. Кто с ним согласен?

– Думаю, так оно и есть, – сказал Голик. – Все говорит за это. Они очень уж быстро отреагировали на наше появление на заводе, действовали профессионально, прочесывали территорию методично, точно по секторам. Еще я видел, как работал их сапер. Он точно профессионал с большим стажем.

– Сколько их? – спросил Омар Хариф.

– Сказать трудно. Зачистку проводили человек двадцать, – сказал Голик. – Но я не уверен в том, что все они такие же спецы, как тот человек, который работал со взрывчаткой, или другой, который преследовал Теда.

– Я тоже считаю, что большую часть из них составляли штатные охранники, – вступил в разговор Леон. – Только их нерасторопность и помогла мне уйти. Я убрался с завода чуть раньше Теда, но видел, как тот человек, который был у русских за главного, связывался с кем-то по рации. Он задержался на время разговора. Его группа ушла вперед. Потом началась суматоха. Тед решил перебраться через ограду. До нашей лазейки ему нельзя было дойти. Путь отрезал как раз тот, главный. Этот человек принимает решения за долю секунды и не отступает от них. Именно он вызвал машину, чтобы нас преследовать.

– Ты ему хвалу поешь, да? – Голос Омара Харифа звучал вполне добродушно, но Леон тут же сменил тон.

– О чем ты, Омар? Я просто люблю во всем ясность, – поспешно проговорил он. – Русские ублюдки вызвали профессионалов. Они гнались за нами до тех пор, пока наш вездеход не взлетел на воздух. Стали бы штатные охранники делать это?

– Они вообще с завода не двинулись бы, – поддержал Леона Голик. – Раньше так и было. Теперь все изменилось. Это произошло совсем недавно.

– Теперь тихо не получится, верно? – Вопрос Феликса прозвучал неожиданно для всех.

– Давид, что скажешь? – Омар Хариф решил перенаправить вопрос. – Тихий вариант провалился?

– Нет, Омар, никакого провала. – Давид пытался держать себя в руках, но это удавалось ему с трудом. – Мы попытаемся еще раз. Вернемся на завод, установим два заряда, как и планировали. Остальное – дело журналистов.

– Твой журналист как-то не очень торопится отрабатывать свой гонорар, – протянул Омар Хариф. – Четыре диверсии на одном заводе, а в серьезной прессе об этом до сих пор ни единого слова. Мы так недоговаривались, Давид.

– Материал должен был поступить завтра. Сразу после взрывов на заводе. Журналист ждет крупной сенсации, такой, чтобы ее можно было подтвердить официально, – объяснил Давид. – Если пустить материал в сыром виде, ничем не подкрепленный, то зарубежные средства массовой информации этой темой не заинтересуются. Так мы ничего не добьемся.

– Второй провал, Давид, – заявил Омар. – Когда я согласился ввести в дело тех двух идиотов, которых ты мне навязал, то думал, будто ты знаешь, что делаешь. Что из этого вышло? Вместо сенсации у русских есть два свидетеля, которые видели в лицо тебя, Винса и Теда.

– Этого невозможно было предвидеть. До сих пор не понимаю, как русские на них вышли, – произнес Давид.

– Я тоже, – вступил в разговор Винс. – Мы с Тедом ушли вовремя. Взрыв произошел тогда, когда мы были достаточно далеко от платформы, чтобы никто не успел пойти по нашим следам. Да и из хижины мы убрались быстро. Там оставался только Давид, но не дольше, чем это было необходимо.

– Те двое должны были замерзнуть и умереть. Их тела я предъявил бы журналисту. Тогда ему было бы с чего начинать, – продолжил Давид. – Тот факт, что их в хижине не оказалось, чистая случайность.

– Или закономерность, – протянул Каюм.

– Значит, так, – раздумчиво начал Омар Хариф. – Русские хотят избавиться от нас до того, как мы выполним свою миссию. Меня это не устраивает. Давид, завтра ты встретишься с журналистом и заставишь его действовать. Как? Не моя забота. К середине дня я хочу открыть новости в Интернете и увидеть там огромные заголовки, те самые, которые нужны мне. Тебе это понятно?

– Я понял, босс, – заявил Давид. – Завтра с утра все сделаю.

– Если придется взорвать парочку кретинов из охраны завода, так, чисто для зрелищности, то ты можешь это сделать. Закон о сохранении нейтралитета больше не действует. Не для меня он, – заявил Омар Хариф. – Ты тоже можешь его не придерживаться.

– Взорвать людей? – Давид вздрогнул.

– Почему нет? Раз уж твоему помощнику-журналисту непременно нужна сенсация, то это разумное решение, – сказал Омар Хариф и улыбнулся.

– Я понял, босс, – повторил Давид.

– Можешь взять себе помощников, – разрешил Омар Хариф. – Кертис поведет вертолет, сэкономите время на дорогу. Еще возьми Винса и Леона. Они сегодня свое не отработали.

– Босс, можно мне пойти с ними? – Этот вопрос Феликса всех изрядно удивил. – Хочу поучаствовать.

– Желаешь помочь? – Омар Хариф удивленно изогнул брови. – Или только посмотреть, как поджарятся заводские охранники?

– И то, и другое, – дерзко ответил Феликс.

– Что ж, Закс, честность я люблю, – сказал Омар Хариф и едва заметно улыбнулся. – Иди с ними, так и быть. Присмотришь за Давидом.

Тот снова вздрогнул, а Феликс злорадно улыбнулся.

– И вот еще что, Давид, – спокойно добавил Омар Хариф. – Заставь журналиста выяснить, кто путается у меня под ногами. Сделаешь это, и я забуду о твоих неудачах. А нет?.. Ты знаешь, что тогда будет.

Больше Омар Хариф не сказал ни слова. Он снова отгородился от общей комнаты тканевой шторой, развалился на мягкой лежанке и вскоре захрапел.

Каюм последовал за ним.

Спустя какое-то время стали укладываться и все остальные. Наступающий день обещал быть не из приятных.