Текст книги "Космический рубеж"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

12

Все, кто находился ночью в католической миссии, приблизительно представляли картину случившегося бедствия. Об основной причине наводнения там лишь только догадывались. Ведь каким бы сильным ни был ливень, такого колоссального подъема воды он вызвать не мог. Это отлично понимали все. Узнать же что-либо по официальным каналам не представлялось возможным. Связи с Антре, как и с другими городами, не было ни ночью, ни утром. Священник, санитары, сестры принимали беженцев всю ночь и продолжали заниматься тем же с приходом рассвета. Русские помогали им во всем, в чем могли быть полезны. Из рассказов спасшихся от стихии людей здесь узнали, что много деревень было смыто «большой водой», и при этом беженцы поясняли, что имеют в виду отнюдь не дождь. По крупицам вырисовывалось общее представление о том, что же случилось на самом деле. И чем больше прибывало народу со своими собственными рассказами о бедствии, тем явственнее становилось, что виной всему разрушенная дождем дамба. Первым это предположил старлей Смирнов, хорошо помнивший карту местности. Выяснилось, что хлынувшим из разрушенной дамбы потоком воды не только смыло целые деревни вместе с жилищами, хозяйственными и культовыми постройками, но и были унесены практически все лодки. Нормальных плавсредств у прибывавших в миссию людей практически не было, они добирались сюда на чем попало. В лучшем случае в качестве транспорта им служили наспех сооруженные плоты. Кроме плотов, беженцы прибывали в одиночку на досках, реже – на автомобильных камерах, и вообще редко – своим ходом, то есть вплавь. Последнее легко объяснить – сделать заплыв на большое расстояние даже в нормальных условиях не так-то и просто, для этого нужны и сила, и ловкость, и элементарная натренированность, поэтому вплавь до миссии добрались лишь считаные единицы. Да и то это были жители деревень, которые располагались от нее сравнительно недалеко.

Русские, помогая принимать беженцев, не забывали о том, что перед ними стоит другая задача. Смирнову, Шелехову и Гаврилову нужно было заняться поиском пропавшей группы прапорщика Григорьева. А заодно отыскать и исчезнувшего майора Филдинга. Не было ни малейшего намека на то, остался ли в живых хоть кто-нибудь из пропавших. Однако надежду не теряли, полагали, что они, будучи военными, сумели бы справиться со стихией. Следовало начинать поиски. И все бы хорошо, да вот только отправляться в поисковый рейд на плоту или камерах от автомобильных шин было бы глупо. Ни один беженец в миссию не прибыл на лодке, а своих лодок здесь и подавно не было. Кто бы мог подумать, что расположенная на возвышенности католическая миссия когда-нибудь превратится в остров! В общем, с подходящими плавательными средствами было полное, как выразился старшина Гаврилов, «наличие отсутствия». Этот факт, впрочем, не означал, что россияне тут же опустили руки и забыли о своей задаче, наоборот, сидеть и ждать, пока вода уйдет, они не собирались.

Оставив Михаила с Мари, Алексей и Николай решили получше осмотреться в монастыре. Старлей был уверен – что-то полезное здесь все-таки должно найтись. Шелехов же продолжал помогать послушнице с приемом и распределением беженцев, а потом все же решил присоединиться к своим товарищам.

Найти Алексея и Николая оказалось довольно просто. Михаилу пришлось лишь задать парочку вопросов тем, кого он встретил по дороге. И если на родине говорили, что «язык до Киева доведет», то здесь впору было сказать: язык доведет до конюшни. Именно там и оказались его сослуживцы. Исходя из их оживленных реплик, можно было сделать вывод, что осмотр монастыря привел к какому-то результату. И, скорее всего, этот результат был положительным.

– Что вы там нашли? – спросил лейтенант, заходя в конюшню.

– А ты сам посмотри! – не скрывая радости, указал на стоявший в конюшне автомобиль Смирнов.

– Не может быть! – воскликнул пришедший. – Это что? Старый внедорожник?

– Как видишь, – не переставал излучать радость Алексей.

– Это старый французский плавающий джип «Мехари», – принялся пояснять Николай, который уже успел проверить и исправить машину. – Чем-то напоминает советский «ЛуАЗ». Ну, такую микролитражку-внедорожник, которую в народе называли «луноходом». Только у французского аналога в отличие от советского еще и кузов пластиковый. То есть он более легкий.

– Да погоди же ты, – остановил его старлей. – Уверен, что Миша знаком с этой маркой французского автопрома.

– Ну, как знаком? – пожал плечами Михаил. – Слышал, что эта примитивная «цацка» без окон и дверей была раньше популярна в развивающихся странах из-за своей надежности и дешевизны. Вот так она здесь и оказалась. Правда, было это лет двадцать пять назад, ведь «Мехари» давно не выпускают.

– Ты прав, – утвердительно кивнул Смирнов, – с конца 80-х их выпуск прекращен. Но это не помешает нам использовать для выполнения своей задачи данный автомобильный артефакт. Тем более что он – полноприводная модификация модели, всегда отличавшейся очень хорошей проходимостью. Как раз то, что нам и нужно в условиях стихийного бедствия.

– Это, конечно, замечательно. – Радость в голосе Шелехова сменилась явным скептицизмом, он подошел вплотную к джипу и осторожно постучал ногой по покрышке. – Но вы так и не сказали, фурычит ли эта «француженка»? Или у нас тут, как у Пушкина, надежды юношу питали? И, кстати, по какому праву мы можем претендовать на это имущество католической миссии?

Старлей с легким недоумением посмотрел на него, пытаясь понять, шутит ли он или нет, и сказал:

– Остынь, Миха, разберемся со всем.

– Поломка есть, – вклинился Гаврилов, – но не страшная, при желании можно починить подручными средствами.

– Вот, – словно ожидая чего-то подобного, произнес старлей. – Что до имущественных прав, то я уже перекинулся несколькими фразами с падре. Он сообщил, что машина принадлежала предыдущему священнику, но тот ее оставил здесь без каких-либо претензий. Теперешнему же она и вовсе не нужна, он даже не знал, на ходу ли автомобиль. Зато разрешил нам им воспользоваться. Кстати, в том числе и потому, что мы здесь не только околачиваем груши известным местом, но и помогли принять беженцев. Так что пора на время прекратить разглагольствования и вместе взяться за ремонт.

Сказано – сделано. Миротворцы были кровно заинтересованы в том, чтобы дать джипу вторую жизнь. Инструментов в машине не нашлось. Чтобы найти хоть что-то подходящее, пришлось обежать весь монастырь и собрать необходимые инструменты буквально по крупицам. У кого-то гаечный ключ, у кого-то кувалду, у кого-то еще что-нибудь полезное. В результате был собран не идеальный, но довольно функциональный набор. Приступили к ремонту, первоначально посоветовавшись. «Все-таки одна голова хорошо, а коллективное бессознательное никто не отменял», – напомнил Смирнов излюбленную шутку своего давнего преподавателя психологии. Нельзя сказать, что работа по ремонту джипа была из числа легких. Приходилось применять и грубую силу, и смекалку, гибко сочетать все это, пока наконец ремонт не был закончен.

– Ну, что? Кажется, готово, – прошептал старшина, оглядывая результат работы со стороны.

– Креститься надо, когда кажется, – не преминул подколоть его Шелехов.

– Да, тут самое место креститься, – усмехнулся тот и сразу же добавил: – Особенно возле послушницы Мари.

– Ай, Коля, прекрати эти намеки, – полушутливым тоном ответил Михаил, передавая сослуживцу канистру с топливом.

Топливо было осторожно залито в бак. За руль сел лично старлей Смирнов. С замиранием сердца он проделал все необходимые операции, и джип завелся! Они чуть не заорали от ликования. Алексей попросил немного унять эмоции и открыть шире ворота конюшни. «Мехари» тронулся с места, и Смирнов осторожно выгнал его на улицу. Сделав несколько кругов по площадке, прилегавшей к конюшне, он заглушил мотор. Джип работал отменно. Оставалось лишь собрать необходимые вещи и отправляться в водный путь. И священник, и другие участники католической миссии были немало удивлены, когда увидели, что старый внедорожник оказался на ходу. Они не могли поверить своим глазам, так как считали стоявшую в конюшне машину не более чем ненужным хламом, избавиться от которого попросту не доходили руки. И тут такое чудо. Отец Пьер, разрешая русским взяться за починку джипа, даже и представить себе не мог, что затея увенчается успехом. Возможно, сейчас, после ремонта, машина пригодилась бы и для нужд миссии, однако падре был человеком слова и отменять свое обещание не собирался. Русские миротворцы отлично помогли миссионерам в приеме беженцев и действительно заслужили награду. Пусть и в виде старого «Мехари». К тому же священник понимал беспокойство миротворцев по поводу их пропавших незадолго перед наводнением коллег, посему благословил их поиски, пожелав им удачи. Русские решили не брать с собой все имевшееся в их распоряжении оружие и боеприпасы. Как-то сразу возникла мысль оставить часть снаряжения в монастыре, а конкретно на сохранение послушнице Мари, которая охотно согласилась. Миротворцы загрузились в джип, осторожно спустились на воду и поплыли прочь от новообразованного острова в надежде отыскать своих товарищей и «огненный шар». Поиски предстояли нелегкие.

13

Некоторые населенные пункты, оказавшиеся в зоне стихийного бедствия, не были смыты водой полностью, а частично уцелели. Так, от одной из деревень остался лишь небольшой островок. Его площадь едва дотягивала до сотни квадратных метров, тем не менее для местных этот участок суши стал своеобразным спасательным кругом. Безусловно, не всем жителям этой деревни удалось спастись в то время, когда бушевал проливной дождь, а бурные потоки воды неистово хлынули из размытой дамбы. Но часть сельчан сумела избежать смерти. Они попытались сделать все возможное, чтобы оставшийся над водой клочок земли послужил им, и, рискуя жизнями, принесли сюда свои нехитрые пожитки и съестные припасы. Ведь никто не мог сказать, когда вода уйдет и уйдет ли вообще. Уцелевшие готовились к любому варианту развития событий, однако подспудно все-таки надеялись на лучшее. И то, что не все припасы оказались во власти незримых духов дождя и водной стихии, продлевало жизнь этих самых надежд. Спасшиеся воздавали хвалу своим божествам и благодарили за избавление от смертной участи. И все же, отнюдь не от сверхъестественных сил зависела дальнейшая судьба этих людей.

Сельчане в очередной раз справляли обряд коллективной молитвы. Первобытная вера вкупе со страхом снова и снова подталкивала их к этому. Молились о приходе помощи, о том, чтобы не погибнуть… И вот в самый разгар обрядовых действий вдалеке послышался гул. Жители невольно обернулись на эти звуки. Если кто-то и сомневался, то с каждой секундой сомнения таяли, ибо становилось яснее ясного – где-то там движутся моторные лодки. А вскоре они увидели, как несколько плавательных средств этого типа на всех скоростях мчатся к островку. Пораженные сельчане переглянулись, не скрывая радости. Их мольбы возымели эффект, и помощь, о которой они просили у своих богов, оказалась реальной, так сказать, обрела плоть. Люди радостно подбегали к кромке берега и махали руками, приветствуя приближающиеся моторки.

Однако, чем ближе оказывались лодки к острову, тем более настороженными становились некоторые из «островитян». Что-то в этих двух мчащихся плавсредствах было не так. Первым забил тревогу один из мальчишек. Ему не так давно доводилось посещать школу при одной из гуманитарных миссий, и там, кроме всего прочего, он научился различать символику международных и местных спасательных служб. На приближавшихся к острову моторках ни одного из известных ему знаков либо флажков не было. Опознавательные знаки на них отсутствовали в принципе. Парнишка обратил на это внимание взрослых мужчин, в том числе и того из них, кто принял на себя функции вожака. Мужчины не стали его слушать, полагая, что тот все придумывает. «Ну и что с того, что на лодках нет знаков? – пожимал плечами новый вожак. – Если всю саванну затопило, то спасатели могли взять любые лодки». Когда же мальчик заявил, что неплохо бы взять для встречи «гостей» одно из уцелевших ружей, его обругали и заставили уйти на другой край островка, чтобы не омрачал праздник. Однако праздник омрачился сам собой.

Сельчане продолжали радостно прыгать и размахивать руками. Когда лодки приблизились к острову на расстояние выстрела, один из «спасателей» в первой моторке вскинул винтовку с оптическим прицелом и буквально через несколько мгновений нажал на курок. «Островитяне» сразу и не поняли, что произошло. Один из их собратьев, прыгавший и махавший, как и все, вдруг рухнул на землю. Все, кто был рядом, устремились к нему, желая выяснить, что случилось и при необходимости помочь, но в помощи тот уже не нуждался – в районе сердца зияла страшная кровоточащая рана. Это открытие всполошило народ. Недавнее ликование сменилось невероятным по своей силе страхом. Многие сожалели, что не послушали парнишку. Когда мужчина, который все-таки решился взяться за ружье, сразу же был застрелен снайпером, людей на островке охватила настоящая паника. Хотелось укрыться от неминуемо надвигающейся опасности. Но скрыться было негде, по сути, все сельчане были как на ладони! На моторках к острову подплывали головорезы Тумани.

Бандиты остаются бандитами, невзирая на время года, изменения в погоде или чрезвычайное положение. Это доказывают многочисленные примеры из далекой и близкой истории. Не стала исключением и банда Тумани. Как только полевой командир понял, что за счет бедствия можно хоть чем-то поживиться, он отдал своим подручным соответствующий приказ. Те попрыгали в лодки и принялись рыскать по затопленным просторам, словно стервятники. Им было совершенно наплевать на то, что население терпит бедствие. Для них главным оставалась добыча, причем любая – от безделушек до съестных припасов и оружия. Главарь дал им «добро» буквально на все. И то, что снайпер с лодки застрелил двух сельчан, не было обычной самодеятельностью обнаглевших «шестерок». Как не было самодеятельностью и все остальное, что учинили бандиты, ступив на островок.

Моторки подплыли к суше вплотную. Вооруженные головорезы с криками выбежали на берег, держа перепуганных сельчан на прицеле. Возле лодок в качестве охранника остался один из бандитов, они боялись, что кто-то из местных уведет лодки или же причинит им непоправимый вред.

Бандиты вели себя развязно. Чувствуя себя здесь настоящими хозяевами, забирали все, что могло им пригодиться. Местный вожак не мог молчаливо согласиться с грабежом, который совершали чужаки, и попытался их образумить, остановить увещеваниями. Однако все это было бесполезным сотрясанием воздуха. От вожака отмахнулись, как от назойливой мухи. Он получил удар наотмашь по лицу, за которым последовал удар прикладом в затылок. Окровавленный мужчина упал на землю, проклиная всю свору головорезов и того, кто их сюда отправил. Даже не зная в полной мере здешнего диалекта, бандиты по интонации уловили общий смысл его слов, и один из них, подойдя к вожаку, выхватил пистолет и без каких-либо предисловий выстрелил ему в затылок. «И так будет с каждым, кто попытается нам сопротивляться! – вскричал упоенный вседозволенностью палач. – И неважно, как вы попытаетесь нам перечить – делом или словом, участь вам будет одна – пуля в голову!»

Казнь вожака привела людей в ступор. Мысли о сопротивлении были пресечены в корне. Бандиты теперь смогли забирать все, что хотели, даже когда стали уводить подростков, которые должны были влиться в ряды «войска» Тумани, никто из сельчан не шелохнулся. Да что там подростки! Вскоре вся эта разнузданная бандитская братия обратила свои взоры на местных девушек и стала хватать их, но и на этот раз никто из местных даже бровью не повел! Какие уж там попытки к сопротивлению! Девушки принимали бесчестье как данность, боясь быть убитыми. Единственным способом выразить свое возмущение происходящим были их слезы.

Головорезы удовлетворяли свои похотливые желания, открыто насмехаясь над жертвами. Казалось, что все вот так и закончится. Однако откуда ни возьмись появился еще один подросток, которого чужаки почему-то не сумели ранее отыскать на этом клочке суши. Это был тот самый паренек, пытавшийся предупредить взрослых о приближении опасности. В руках у него был лук, снаряженный стрелой, на боку висел колчан с еще несколькими стрелами. Прежде чем пришельцы опомнились, он выпустил первую стрелу, и она угодила прямо в шею палачу. Бандиты схватились за оружие. Но парнишка успел натянуть на тетиве другую стрелу и отправил ее в сторону снайпера. Стрела попала ему в грудь, застряв в грудной клетке. Третью стрелу мальчишка выпустить не сумел. На него обрушилась огненная мощь всего оружия, имевшегося в руках у головорезов Тумани. Подросток упал как подкошенный. Бандиты хотели обрушить свой гнев на остальных жителей деревни, однако раздавший вдалеке гул моторов заставил их бросить это намерение. Вероятность появления здесь любых спецслужб была ничтожна мала, но все же полностью отметать ее не стоило. Они быстро перенесли всю добычу на лодки, увели туда плененных подростков, напоследок подожгли одну из немногочисленных уцелевших здесь лачуг и быстро поплыли прочь, взяв курс на свой лагерь.

14

Махмед проспал на плоту весь остаток ночи. Его сну не помешал ни дождь, который несколько раз накрывал собой плот на пути его следования, ни то, что плот двигался по воде сам по себе и иногда сталкивался с кронами деревьев. Помимо того, что он мог от таких столкновений перевернуться, кроны таили в себе и другую опасность, там запросто могли прятаться спасшиеся от наводнения хищники семейства кошачьих, для них мальчишка был бы неплохой добычей. Однако пареньку несказанно повезло. Плот нигде не застрял, не перевернулся, а хищники оказывались на таком приличном расстоянии, что прыгать на плавсредство просто-напросто не решались.

Махмед подскочил и несколько секунд пытался сообразить, где находится и почему. Разум постепенно прояснялся, и он вспомнил события минувшей ночи и то, как был вынужден бежать от своих же односельчан, посчитавших его шпионом. Мальчик осмотрелся. Вокруг была вода, над которой клубился туман. Где-то он был очень густым, а где-то не очень, местами можно было увидеть торчащие из воды верхушки деревьев. Паренек сразу понял, какая опасность может оттуда исходить, и поблагодарил почитаемых в его племени духов за то, что уберегли его от лютой смерти.

Плот продолжал медленно двигаться в неизвестном направлении. Махмед лишь попытался слегка изменить его, чтобы не застрять в кронах деревьев, при этом использовал подвернувшуюся палку. Поорудовав ею, он понял, что за сутки серьезно обессилел. Следовало срочно подкрепиться, в противном случае он очень быстро утратил бы остатки сил и в случае чего не сумел бы оказать хоть какого-нибудь сопротивления. Неважно кому – хищникам из семейства кошачьих или стервятникам из семейства разбойничьих.

Как оказалось, на плоту был сооружен небольшой шалаш. Ночью паренек его не заметил, а сейчас двинулся туда, чтобы проверить, нет ли там съестных припасов. Заглянув в шалашик, он едва не вскрикнул. Там лежала девочка приблизительно его возраста. Он сразу определил, что она не из числа односельчанок, своих сверстниц в деревне он знал хорошо. Видимо, это была одна из беженок, которая в момент его бегства по случайному стечению обстоятельств оказалась на плоту. Махмед осторожно потрепал ее по плечу, пытаясь разбудить. Девочка тут же открыла глаза и приподнялась, недоуменно глядя на своего сверстника.

– Что такое? Ты пришел меня разбудить? А где мои родственники? – спросила она.

– Понимаешь, тут такое дело… – стараясь подобрать слова, заговорил мальчишка и попытался объяснить ситуацию.

Девочка по имени Малика сначала даже не поверила всему. Ей пришлось выйти из шалаша и лично убедиться, что они плывут на плоту по затопленной водою саванне. Она почти сразу успокоилась. То, что произошло в этот отрезок ночи, было для нее отнюдь не самым страшным. Ведь ранее, еще до прибытия в Махмедову деревню, на глазах девчонки погибли ее родители. Она видела, как утонула мама, как смытой с дома крышей накрыло отца. А вот что случилось с ее братьями и сестрами, Малика не знала, однако причин для оптимизма у нее не было. Девочка и сама уже тонула, но проплывавшие мимо односельчане заметили ее и вытащили из воды. Именно с ними она и прибыла в деревню, возле которой вождь Букабар разрешил им разбить лагерь. Далее девочка объяснила, что ей принесли пиалку с каким-то напитком, выпив который она погрузилась в сон, и больше ничего не может вспомнить.

– Ну, понятно. Это все сонное снадобье. Ты просто заснула и проспала до тех пор, пока я не разбудил тебя, – прокомментировал Махмед, указывая на лежавшую в шалаше чашку.

Малика не стала выспрашивать, зачем местным пришло в голову поить беженцев сонным зельем, ей очень хотелось есть.

– У тебя нет ничего пожевать? – смущенно спросила она.

– Да откуда! – воскликнул Махмед. – Я думал, что в шалаше хоть кусочек хлеба найдется.

– Там точно ничего нет, – грустным голосом сообщила она. – Что же будем делать?

– Не переживай. Я что-нибудь придумаю, – промолвил в ответ паренек, ощущая себя взрослым заботливым мужчиной.

Казалось бы, что мог придумать подросток, оказавшийся в подобной ситуации? Тут и не всякий взрослый нашелся бы. Но Махмед пообещал и был готов свое обещание сдержать. Он осмотрелся. Туман по-прежнему клубился над водой, и видимость была не очень хорошей. Мальчишка пытался высмотреть, нет ли на верхушках деревьев чего-нибудь подходящего для еды. Он полагал, что там могут быть либо плоды, либо птичьи гнезда с яйцами. Какая-никакая, но все-таки еда. Однако из-за тумана даже сами кроны едва различались, не говоря уже о каких-то более мелких деталях. Паренек взял в руки палку и подошел к краю плота. Малика подумала, что он попытается пригнать плот к одному из торчащих из воды деревьев, но Махмед поступил иначе. Он остановился на месте и замер, внимательно поглядывая на воду вблизи плота. Палку при этом он держал приподнятой, словно на изготовке для нанесения удара. Малику это слегка удивило, и она не преминула спросить:

– Что ты делаешь?

– Тсс, – только и прозвучало в ответ.

Девочка затихла. Повисло молчание, которое растянулось на несколько минут. Махмед по-прежнему стоял с палкой и смотрел на воду возле плота. И когда Малика уже устала наблюдать за ним, он резко ударил палкой по водной глади и воскликнул:

– Да! Я попал!

– Куда попал? Объясни, пожалуйста, – попросила ничего не понимающая Малика.

Но Махмед объясняться не спешил. Он бросил под ноги палку, а сам резко опустился вниз, опустив руки в воду.

– Подержи меня за ноги! – попросил он девочку.

Она быстро рванула к нему и ухватилась за лодыжки. Махмед высунулся с плота и начал перебирать руками в воде. Через минуту он выпрямился, держа в руке довольно крупного водоплавающего грызуна. Именно его подросток с завидной выдержкой и высматривал, чтобы оглушить палкой.

– Ты готовить умеешь? – спросил он, повернувшись к Малике.

– Конечно, умею, – поспешила заявить спутница и неодобрительно посмотрела на него: – Неужели ты думаешь, что в нашей деревне девочки моего возраста не в состоянии приготовить поесть?!

– Нет, я так не думаю, – улыбнулся Махмед и тут же добавил: – Эту крысу надо приготовить прямо сейчас, иначе она быстро протухнет. Я сниму шкуру, разделаю тушку, разведу костер, а за готовку отвечаешь ты. Пойдет?

– Пойдет, – спокойно ответила Малика, указала место на плоту, где можно было развести огонь, и уточнила: – А у тебя есть чем разжечь дрова?

– Есть, – уверенно промолвил мальчишка и похлопал себя по карману. – Правда, за дровами придется плыть к торчащим из воды деревьям. Хоть сколько-нибудь веток да наломаем.

– В шалаше лежит небольшая охапка дров, – сказала Малика, – может, их и хватит.

Махмед решил проверить. Выяснилось, что дров было не так уж и много. Скорее всего, они бы очень быстро сгорели, а мясо грызуна так и осталось бы почти не пропеченным. Поэтому решили все-таки взять курс на ближайшее дерево, чья крона торчала из воды. Мальчик резво забрался на нее, Малика же осталась на плоту, держа в руках палку. Она хоть и выглядела хрупкой, но на самом деле была достаточно сильной. По крайней мере, ей не составляло труда поднять палку и не согнуться под тяжестью ее веса. Сперва Махмед ломал те ветки, которые получалось ломать, и сразу же бросал их на плот. Благо расстояние это делать позволяло. Однако не все ветки поддавались так просто. Он вдруг вспомнил, что в кармане лежит ножик, и стал орудовать с помощью него. Хотелось, чтобы веток было достаточно для приготовления добычи. Вдруг в стороне раздался шум. Оба подростка резко повернули головы. Рядом в тумане вырисовывались контуры кроны соседнего дерева, на которой явно кто-то был.

– Слезай! – поторопила сверстника девочка.

– Уже слезаю, – бросил в ответ тот и начал спускаться вниз.

И в это самое время из тумана выплыла тень. Она резко переместилась с кроны соседнего дерева на ту, где добывал дрова Махмед. Это оказался гепард, учуявший добычу. Махмеда как ветром сдуло. Хищник метнулся за ним. Девочка, несмотря на страх, махнула палкой и встретила прыгнувшего в направлении плота зверя довольно сильным ударом по морде. Гепард рухнул в воду, увязнув в ветвях, скрывавшихся под водной гладью. Паренек, оказавшись на плоту, перенял палку у своей спутницы и оттолкнулся ею от дерева. Нужно было срочно отплыть подальше от этого места. Хищник рычал и дергался, пытаясь вырваться из временной ловушки. Подростки лишь наблюдали за ним, чувствуя облегчение от того, что расстояние между зверем и плотом неминуемо увеличивается.

С разведением костра проблем не возникло. Махмед все сделал очень грамотно и аккуратно. Добычу, несмотря ни на что, взялась разделывать сама Малика, пекли они мясо добытого грызуна уже вместе. Паренек не забыл поблагодарить спутницу за то, что защитила его от хищника. Она сказала, что благодарить не стоит, любой на ее месте сделал бы то же самое. В шалаше нашлось немного соли, и они несказанно обрадовались этой находке. Конечно, они бы съели добычу и без соли, но с ней было гораздо вкуснее. Когда мясо поджарилось, они разделили его поровну и принялись за еду, откусывая по маленькому кусочку. Трапеза сопровождалась неспешной беседой, начавшейся как бы сама собой. Им было интересно узнать о том, как каждый из них видит свое будущее.

– Я думаю, что нужно учиться и уезжать из этих диких мест, – призналась Малика.

– То есть ты не любишь свою родину? – без какого-либо подвоха, чисто из интереса спросил ее Махмед.

– Люблю, конечно. Но ты же сам видишь, что здесь происходит…

– Ты о чем?

– Обо всем. И об обычаях, и о природе, и о нищете. А уж про банды повстанцев даже и вспоминать не хочется… Когда родители были живы, я все мысли об учебе и переезде в городе отгоняла от себя, не решалась даже заикаться об этом. Меня бы неправильно поняли. У нас ведь все по старинке, девочки моего возраста уже замуж выходят, и мне это тоже грозило. Правда, мужа хорошего не находилось. Ну, то есть свататься приходили несколько человек, да мой отец давал им от ворот поворот, они его чем-то не устраивали. Но теперь ни отца, ни вообще близких родственников у меня не осталось. Это печально. И все же я попробую вырваться отсюда. Сначала в Антре, а потом, может быть, и в столицу. А вообще моя мечта – это Париж. Может, лет через десять я там и окажусь. Правда, не знаю, что я там буду делать, думаю, за десять лет придумаю.

– Ого! – восхищенно воскликнул Махмед. – У меня тоже похожие мысли возникали. С одной стороны, мне хочется пройти инициацию, чтобы стать полноценным мужчиной своего племени, но с другой, я уже понимаю, что это всего лишь обряд, который не прибавит мне настоящей взрослости. Да и взросление ведь не от обрядов происходит. Ну, и в остальном… Допустим, пройду я инициацию. Получу право заседать в собрании взрослых мужчин, стану правой рукой вождя. Может быть, когда-нибудь стану и самим вождем. Но зачем? Ради чего все это? Чтобы всю жизнь прожить в этой саванне, не видя мира? У меня и раньше такие вопросы возникали, но я не знал, как на них ответить. Мне они казались просто предательскими, мол, я предаю свой род, свою деревню, свое племя. Однако вот теперь услышал твои слова и понял, что я такой не один. Мне хочется узнать, что находится за пределами нашей саванны. Мне, как и тебе, хочется выучиться и уехать в город. Я хочу путешествовать, и не только по Африке, а по всему миру. Я хотел бы стать врачом. Или журналистом. Или футболистом. Или… – Он запнулся, а Малика задорно рассмеялась:

– Я так поняла, что тебе все равно, кем быть. Лишь бы быть известным и разъезжать по разным странам.

Махмед хотел ей что-то ответить, и в тот самый момент окрестная тишина была встревожена гулом лодочных моторов. Подростки сначала не могли понять, откуда именно исходит шум, но вскоре он сообразил, где именно шли моторки, тут же сорвался со своего места, поднялся во весь рост и принялся кричать, чтобы привлечь внимание тех, кто плыл на моторных лодках, надеясь, что это спасатели. Однако Малика, вскочившая следом, схватила его за руку и на полном серьезе попросила не кричать.

– Да что такое? Ты не хочешь, чтобы нас спасли? – с недоумением спросил он.

– Что-то я за все время ни одного спасателя не видела, – ответила девочка. – А вот вооруженных людей, которые называют себя повстанцами, видеть приходилось. Правда, до потопа. За пару дней до наводнения приплывали в нашу деревню по реке, как раз на моторных лодках. Это очень плохие люди. Заниматься спасением они явно не стали бы…

– Послушай, но это ведь не значит, что все, кто плавает на моторках, обязательно повстанцы, – попытался переубедить ее Махмед.

– И ты хочешь рискнуть? Но что будешь делать, когда на твой крик приплывет орава головорезов? Палкой мы от них не отмашемся. Ты понимаешь это?

– Да. Наверное, ты права, – согласился он, отказываясь от намерений привлечь к себе внимание плывущих на моторных лодках людей.

Подростки, не сговариваясь, в одночасье смолкли. Шум двигателей становился все более отчетливым, но нельзя было сказать, что моторки двигались прямо в сторону плота. Махмед, предположил, что лодки, скорее всего, шли под определенным углом и в какой-то момент должны были проплыть вдоль плота. Из-за тумана некоторое время нельзя было утверждать, насколько верным оказалось предположение. Впрочем, спустя несколько минут оно подтвердилось. Моторки прошли параллельно плоту на расстоянии не более 15 метров от него. Их очертания обозначались в тумане, и при желании можно было увидеть, что на них было много людей.