Текст книги "Умные сволочи"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Но это ведь ваш брат, – удивился Обалденный. – И вы с ним часто общались. Неужели он никогда не говорил о своем роде занятий?

– Я не спрашивала. Он не говорил. Я знаю, что он занимался бизнесом, но каким… Какая разница.

– Бизнес понятие растяжимое, – философски заметил Обалденный. – Проституцию тоже можно назвать бизнесом.

– Что за бред?! – поморщилась она.

– Почему бред? Вот если бы вы назвали место работы брата: фирму там, адрес – тогда понятно. Ну или его друзей. А может, он был частным предпринимателем-одиночкой?

– Я сказала все, что знаю. И я не знакома с его друзьями.

– Что ж. Хорошо, что вы хоть знаете, где жил ваш брат в столице. Попытаемся что-то выяснить у соседей.

Обалденный что-то еще записал, затем придвинул листок Алине.

– Прочитайте и подпишите… Мера пресечения о невыезде пока остается в силе. Вы будете на даче? В случае смены адреса вы должны нас об этом известить.

– Я буду на даче, – подтвердила она, ставя закорючку в протоколе.

– Ну и славненько, – Обалденный довольно спрятал листок в папку и встал со скамейки. – У вас тут хорошо. Плохо только, что произошло такое несчастье. Но мы постараемся во всем разобраться.

– Да уж постарайтесь, – язвительно проговорила она, также вставая.

– И вот еще что, – Обалденный вытащил визитку и положил ее на стол. – Если что вспомните – позвоните. А если понадобитесь вы – мы вас вызовем. К вам сюда повестки тяжеловато подвозить, так что не обессудьте, если мы сами нагрянем или попросим явиться к нам по телефону. Ну вы ведь сами понимаете, служили в спецназе. Я, кстати, затребовал на вас досье.

– И как, ознакомились с ним?

Ей почему-то это было неприятно.

Но для Обалденного это было обыденным.

– Еще не успел, – почему-то это вызвало на его лице улыбку, словно он указывал, что десерт оставил на потом.

Обалденный немного поколебался, однако не удержался и спросил то, что его очень занимало. Даже голос при этом стал каким-то вкрадчивым, а тело едва не вытянулось в струнку.

– Скажите, вам приходилось убивать?

– Катитесь-ка вы, – не выдержала она, едва сдерживаясь, чтобы не послать этого человека по известному всем адресу. – С меня хватит вашего Земского.

– А что Земской? – пожал плечами Обалденный. – Он хороший опер. Правда, у него бзик насчет женщин.

Обалденный захихикал.

– У меня тоже может появиться бзик, – предупредила она. – От разговоров с вами.

– Ну, ну, – как-то многозначительно буркнул Обалденный, направился к калитке, на ходу что-то пробурчав, вроде того, что психический срыв на самом деле у нее имеет место.

– Что вы сказали?

– Я говорю, что не прощаюсь с вами, – обернулся к ней следователь и, уже закрывая за собой калитку, счел своим долгом добавить: – «Висяков» у меня и так много…

Это могло означать что угодно. И в том числе, что больше «висяков» Обалденный не допустит. То есть он раскроет сие преступление. И очень быстро. Потому что кандидатура на заклание у него уже имеется.

Алина вернулась в дом. Нужно было поднять Алешку, сделать ему завтрак, а перед этим… она собиралась позвонить Довлатову. Другого человека, к кому она могла обратиться за помощью, Алина не знала.

Чай уже остыл, и она поставила чашку на столик. Затем вновь вернулась к окну. Алешка по-прежнему качался на качелях.

Когда после ухода Обалденного она дозвонилась до Довлатова, тот внимательно выслушал ее, пообещал сделать все возможное и добавил коротко: «Жди».

Она ждала. И когда раздался скрип калитки, она подумала, что это приехал Довлатов.

Она ошиблась.

2

Николай был в тех же шортах и той же майке, что и в вечер знакомства. Позади него шел его сын. Мальчик был одет в спортивный костюм; перевязанная рука поддерживалась на весу с помощью переброшенного через шею бинта.

Увидев Алешку, мальчик направился к нему в сад, а Николай шел к дому.

– Доброе утро, – произнесла она, открывая дверь прежде, чем Николай в нее постучал. – Хотя такое ли уж оно доброе, – тут же усомнилась Алина.

– Не знаю, что вам и сказать, какие подыскать слова. – Николай застыл на пороге, не решаясь войти в дом. – Как все хорошо начиналось, – грустно вздохнул он и тут же приободрился, будто вспомнив нечто очень важное. И, по всей видимости, это для него таковым и было. – Моя жена сказала, что в такой ситуации вам одной не стоит оставаться, и мы… Ну, по-соседски. Вы не хотели бы побыть у нас? У нас и завтрак готов. Да и вообще.

– Нет, спасибо, – отказалась она. Видеть людей, по-своему счастливых, для нее было хуже одиночества.

– Я все понимаю и… Может, я навязываюсь, но все же, – Николай замолчал, о чем-то подумал и уже более решительно закончил: – Прошлой ночью этот капитан… В общем, я понял, куда он клонил. Мне кажется, у него не все дома. Впрочем, от полиции иного и не следует ожидать.

– Я когда-то тоже служила в полиции. В спецназе, – нашла нужным сообщить она.

– К-хм, – не сильно стушевался Николай. – Может, я не так выразился. Но… Из лучших побуждений. У меня есть хороший адвокат. Отличный юрист.

– Спасибо. У меня тоже остались кое-какие друзья.

– Я только хочу как лучше, – по-всей видимости, Николай не ожидал отрицательного ответа. Он насупился, отвел взгляд, не зная, какими еще доводами склонить ее на свою сторону.

– Я тоже хочу как лучше. И поэтому позабочусь о себе. И пока это возможно – собственными силами.

– Н-да, – Николай решил оставить данную тему, по крайней мере на некоторое время. – Если вы не хотите к нам идти, то, может, Алешка побудет у нас?

Вот это Алине показалось не такой уж плохой идеей.

Алешке хорошо было бы сменить обстановку. И дом Николая был подходящим вариантом. Вроде бы Алешка подружился с сыном Николая. Правда, была одна деталь. То, что она увидела прошлой ночью в одной из комнат дома Николая. Эти чертеж и фотография. Это было странным и неподдающимся ее пониманию.

Однако Алешке стоило побыть некоторое время вне дома, где вчера был застрелен ее брат и его дядя.

– Я согласна, – кивнула она, чем несколько приободрила соседа.

Он обернулся и позвал детей, а затем, уже уходя, словно бы только что ему пришло на ум, напомнил:

– Вы, надеюсь, не забыли о моем предложении насчет отдыха ребят? Вашему сыну, мне кажется, это пойдет на пользу. Несмотря на то, что он уже и отдыхал.

Она хотела сказать, что только ей известно, что на пользу ее сыну, и будет опять же лишь сама решать, что предпринять в этой связи. Но промолчала. Николай пытался ей помочь, и было бы просто неблагодарно с ее стороны того в чем-то упрекать. Хотя… в памяти тут же возникли комната, чертеж и фотография. И это почему-то вызывало тревогу.

Когда Николай и ребятишки ушли, она словно бы встрепенулась. Алина подумала: какого черта она предается меланхолии. И еще – если она сама не постарается, никто ей не поможет.

Алина вернулась в дом, поднялась на второй этаж и остановилась возле двери комнаты, в которой был убит ее брат. Дверь была опечатана – сургучная печать недвусмысленно указывала, что не следует нарушать закон.

Пожалуй, если бы были веские причины, она бы наплевала на печать. Но веских причин пока не было, и она решила обойтись без нарушений.

Алина спустилась вниз, вышла во двор, обошла дом и остановилась под окном второго этажа. Убийца мог покинуть дом только этим путем. Если бы он вышел через дверь, она бы его, конечно, увидела.

Обалденный прав: на асфальтированной дорожке никаких следов не было, а дальше… Если убийца спрыгнул на эту дорожку, куда он двинулся дальше?

Дорожка вела мимо гаража, и она, проходя возле него, невольно нахмурилась, вспомнив, что именно здесь, в ее машине, был обнаружен пистолет, и еще подумала, что убийце как раз было по пути зайти в гараж и подсунуть ей ствол, чтоб его черти взяли.

Затем она прошла дальше и убедилась, что неизвестный вполне мог выйти по дорожке к калитке – как раз в то время, когда она и сын вошли в дом.

Выйдя за калитку, она задумалась о другом. Убийца должен был отсюда, по идее, уехать. То есть у него должна была быть машина. Но когда они возвращались из гостей, возле своего дома она машины не видела. Убийца, вполне возможно, мог оставить свою машину где-то в другом месте. Или… он вообще не выезжал с территории дачного поселка. Эта мысль ее испугала. И Алине не удалось от нее отвязаться.

Когда она возвратилась в дом, предположение, что в дачном поселке может находиться убийца ее брата, продолжало волновать ее. «Что за чушь?!» – убеждала она себя. У Геннадия что-то произошло, именно поэтому он возвратился раньше намеченного срока. И это «что-то» связано с работой. Как это он пояснил? «Можно сказать, что и по работе». И еще: «Есть нюансы». Да, что-то в этом роде.

Алина вдруг поняла, что ни к чему хорошему ее умозаключения не приведут. И тут позвонил Довлатов.

– Будь дома, – без лишних слов бросил ей бывший командир. – К тебе приедет мой человек. Он когда-то служил в нашей команде, но ты его не знаешь. Он отличный парень. И отличный сыскарь. Он постарается тебе помочь.

На этих бодрых нотках Довлатов закончил разговор.

Человек Довлатова приехал ближе к вечеру. И его вид не воодушевил Алину.

Гость был высок, крепко сложен. Вот только лицо какое-то помятое и припухшая губа. Словно весело провел ночку – оценила прибывшего Алина.

И не ошиблась.

Глава шестая Косарев

1

Женщине было около тридцати. И она была не просто красива – в ней была некая изюминка, некий шарм. И это выделяло ее из числа многих красивых женщин.

И еще, от женщины исходила некая неземная, я бы сказал, печаль. Что-то такое, что трогало до глубины души. Меня лично трогало.

Если бы я не знал, кто передо мной и что произошло с этой женщиной год назад, а также в прошлую ночь, я бы… Интересно что? Попытался бы приударить?

Но я знал, кто эта женщина и цель своего приезда. А потому свои желания пресек на корню. К тому же я приметил, как она скривила свой миленький носик, и понял, что сие относится к моей персоне.

Что ж, видок у меня действительно был еще тот. Хотя я и попытался придать внешности приличествующий вид, это у меня не получилось.

– Вы от Довлатова? – все еще не веря, что это так, хотя я и сообщил ей об этом, спросила она.

– Я сам по себе, – не сдержался я, задетый таким приемом. – Вы Алина? Если да, то я именно тот, кого вам велел ждать Довлатов.

– Я Алина, – фыркнула женщина. – А вы точно служили в спецназе?

– Точно. – Мы беседовали на пороге, и я не преминул ей об этом напомнить: – Будем вот так стоять?

– А почему Довлатов сам не приехал? – женщина не заметила моей реплики.

– Он посчитал, что я лучше справлюсь с этим делом. Послушайте, Довлатов мне рассказал, что случилось с вашим братом и о ваших неприятностях. И еще – я знаю, что произошло у вас год назад и что вы ушли со службы. Нам не довелось вместе служить, однако я готов вам помочь.

– Значит, Довлатов вам и это рассказал, – как-то потухла Алина.

– Он хочет, чтобы я помог вам. А для этого я должен знать о вас все.

– Все? – с сомнением сказала Алина.

– Все, – подтвердил я. – Иначе ни о какой помощи не может быть и речи.

– Вы знаете, почему я подала рапорт об увольнении. А вы? Почему ушли вы? – И она, щелкнув пальцами по шее, спросила: – Не из-за этого?

Меня передернуло. Я готов был уже развернуться и удалиться с высоко поднятой головой: имеется у нас еще гордость. Но не поддался желанию.

– Ощущается отсутствие мужской руки, – нагло заявил я.

– Чего?! – глаза ее стали на пол-лица.

Я еще раз смерил ее взглядом. Она была красива, и все было при ней. Шарм, изюминка. Попка. Грудь.

– Положить бы вас на колено и отшлепать как следует по… – Я причмокнул губами и закончил: – Ну, вы знаете, по какому месту.

– Так вы к тому же и садист, – подытожила она, как-то по-новому оглядывая меня.

– Садист, пьяница, – подтвердил я и с ленцой демонстративно глянул на часы. – У меня мало времени. А своим временем я очень дорожу. Я потратил его, добираясь до вас, я сжег бензин…

– Вы предъявляете мне счет? – удивилась она.

– Я выдвигаю вам альтернативу – либо мы занимаемся делами, либо я откланиваюсь.

И не успел я театрально развернуться, как она на одном дыхании выпалила:

– Входите.

Я лишь мельком оглядел гостиную, нашел ее без изысков и, остановив свой взгляд на кресле, направился именно к нему.

– Хотите выпить? – поинтересовалась женщина.

– Желаем-с взять меня на пушку? – хмыкнул я. – Я за рулем. А моя припухшая губа – это производственная травма.

Последнее прозвучало как оправдание.

– Ну да, – подхватила Алина. – Довлатов мне говорил, что вы сыскарь. Небось, частным образом практикуете? А ваше лицо бандиты помяли после накачивания вас алкоголем.

– Отсутствие мужской руки становится все явственней, – заметил я. – У вас погиб брат. И если вам не на ком выместить свою злость, то просьба – меня на эту роль не выдвигать.

– У меня нет злости, – Алина села на диван.

Она помассировала лоб, словно успокаиваясь и беря себя в руки. И я увидел, как у нее подрагивают пальцы. Она нервничала, и ее колкие слова были не более чем способом защиты. Слабая, надо сказать, защита.

– Как вас зовут? – неожиданно спросила она.

– Игорь. Некоторые меня называют Виртуозом.

– Я буду вас называть по имени, – выбрала первый вариант она. – Скажите, вы и вправду согласны мне помочь? Вот так просто?

– Не просто. А потому, что вы и я когда-то прошли одну школу. Как сказал Довлатов – мы боевые товарищи. А это значит многое.

Я вытащил из кармана рубашки небольшой блокнот и ручку.

– Вы мне сейчас все расскажете. Подробно. А затем мы вместе решим, что делать.

По тому, как она начала рассказывать, я понял, что своей историей она делится не в первый раз. Что ж! Придется ей потерпеть.

– Честно говоря, – закончила она свое повествование, – когда я позвонила Довлатову, я четко не представляла, какая мне нужна помощь. Впрочем, я и сейчас не представляю. Знаю одно – помощь мне нужна.

– Ну да, – не стал спорить я.

А про себя добавил, что она не только не знает, какая ей требуется помощь, но еще не совсем ясно понимает, какая с ней приключилась беда. Я даже решил, что над ней все еще довлеет потеря мужа. И новое несчастье ее сознание не восприняло до конца.

– Путей здесь не очень много, – продолжил назидательно я. – Дело спустить на тормозах…

– Что?! – возмущение ее, мне показалось, было не наигранным.

– Вижу – это вас не устраивает. Довлатов, по всей видимости, тоже так посчитал. Потому и обратился ко мне. Чтобы я попытался выяснить истину. Это другой путь. Будем выяснять истину?

– Истина где-то рядом, – ответила штампом Алина, и эти слова словно разбудили ее; она вздрогнула и посмотрела на меня твердо: – Будем искать. Это мой брат. И он не просто умер, а его убили, – она вскочили на ноги и зашагала по гостиной, скрестив руки за спиной. – С меня достаточно. Это какое-то проклятье. Я потеряла мужа, затем вот брата, и… И в обоих случаях виновники неизвестны. Как такое может быть?

– Вы у меня спрашиваете? – вскинул я брови.

– Геннадий, – она пропустила мой вопрос мимо ушей, – он… Ему от меня было что-то нужно. Этот его звонок, этот приезд ранее намеченного срока. Что-то было не так, но я, дура, не настояла, чтобы он сразу мне обо всем рассказал. И еще эти гости не ко времени…

Она села обратно на диван.

– Вы мне поможете? – в глазах у нее блеснули слезы.

– Если вы выберете второй вариант, а именно поиск истины, – то да. В первом случае – я вам не помощник.

– Я выбираю второй вариант, – с поспешностью кивнула она.

– Тогда придется разбираться со множеством вопросов. И первый из них: чем занимался ваш брат? Точно вы не знаете. Но он занимался бизнесом, и остается лишь выяснить – каким.

– Я не знаю.

– Ответ не верен. Вы можете точно не знать, но кое-что…

– Куда вы клоните?

– Ваш брат вам звонил. Я соглашусь, что он не поставил вас в известность о своем роде занятий, считая, что вас не стоит посвящать в суть, но… Но он вам позванивал, и вы… Вы наверняка тоже. Разве он не оставлял вам координаты, где его можно найти в случае, если возникнет в том надобность и его не окажется в его столичной квартире?

В первый момент она удивленно заморгала, анализируя мои слова, а затем удовлетворенно улыбнулась.

– Оставлял, – после недолгих размышлений сказала она. – Как же я раньше не подумала? Он дал телефон, по которому я могла его найти в случае острой необходимости. И если его сотовый не будет доступен…

Она встала, прошла к секции и взяла на полке небольшой картонный прямоугольник, что-то вроде визитки. Но визиткой это не было. На кусочке картона был от руки написан номер телефона – и все.

– Вот, – она протянула картонку мне.

– Вы звонили по этому номеру?

– И не один раз, – словно вспоминая, проговорила она.

– И кто вам отвечал?

– Женщина… Словно я дозвонилась до обычной турфирмы. И слова стандартные: здрасте, мы рады, что вы звоните.

– Может, вам как-то представлялись?

– Нет. Только приветствовали. Я спрашивала Геннадия, там интересовались, кто звонит, и… И соединяли с ним. У меня есть телефон, и мы ведь можем немедленно позвонить?

Последнее она произнесла как-то азартно, словно охотник, идущий по следу. Но я быстро остудил ее пыл:

– Минуточку. Оставьте, пожалуйста, это мне. Вы об этом телефоне говорили полиции?

– Нет, – пожала плечами она. – Они все о работе брата допытывались, а о такой мелочи, как номер телефона, и речи не было…

– Будем считать, что тут мы первые. Теперь пойдем дальше. Его знакомые. Вы их также не знаете. Тогда как насчет пассий?

– Каких еще пассий? – нахмурилась Алина.

– Обычных пассий. Девушек, любовниц, любимых, наконец. Как я понял, жены у вашего брата не было. Но он же не монах. И почему бы не предположить, что его подкараулил в вашем доме какой-нибудь ревнивый супруг и не всадил в порыве ненависти пулю.

– Интересная версия, – в глазах Алины вспыхнула искорка. – После всех подозрений в отношении меня – это даже весело.

– Может, и весело, но вопрос требует ответа. Так как насчет пассий?

– Мне о них ничего неизвестно.

– В таком случае придется плясать от его квартиры в столице. Здесь мы не будем первыми. Но что поделать!

Я вздохнул и двинулся дальше по пути выяснения истины:

– Ваш брат не делал никаких намеков на то, что его волновало? Не обязательно открыто. Но что-нибудь, может, все же проскальзывало в его словах – такое, что…

Я не смог подобрать определения и только развел руками. Но Алина, кажется, меня поняла, потому что, не задумываясь, ответила:

– Он говорил, что появились нюансы, и они, можно сказать, связаны с работой.

– То есть точно он не сказал, что с работой?

– Нет, – она наморщила лоб и затем твердо повторила: – Он говорил: «Можно сказать и так. Можно сказать, что и по работе».

– Ладно. А теперь еще одно. Геннадий ушел вчера от соседей довольно внезапно, ничего не объяснив. Он смотрел на часы?

– Вроде нет, – неуверенно проговорила Алина.

– Я к тому, что, может, он кого-то ждал или должен был позвонить. И спохватился, что позабыл об этом.

Алина покачала головой:

– Он не смотрел на часы.

– А о чем шел разговор за столом непосредственно перед уходом брата?

– Я не особо прислушивалась. Обычный треп. Беспредметный. Хотя… Геннадий рассказывал, как ехал в поезде с одним попутчиком, который сильно храпел.

– Это странно?

– Ну, мне-то он говорил, что прилетел. Понимаете? Он прилетел на самолете, а… При чем тогда этот поезд?

– Хороший вопрос, – согласился я. – Но меня все же больше интересует, что он хотел вам сказать. Или…

Я нахмурился, затем поднялся из кресла и уже сам заходил возбужденно по гостиной.

– Комната, где застрелили брата, опечатана?

– Да, конечно, – не понимая, что меня так взволновало, ответила Алина.

– Ладно. Удовлетворимся тем, что нам доступно. Я пройдусь снаружи. Вы не против?

И не успела Алина что-либо сказать, как я решительно направился к выходу.

2

Я обошел дом, постоял у закрытого гаража, под окном комнаты Геннадия, осмотрел асфальтированную дорожку, но не обнаружил ничего существенного и вернулся назад.

У крыльца меня ждала Алина. Она, видно, не выдержала ожидания и вышла следом за мной.

– Что-то нашли? – спросила она.

– Будем искать, – я готов был уйти.

– Вы вроде говорили, что у вас множество вопросов, – остановила меня Алина.

– Именно, что множество. Например, вы думаете, что гараж закрывали. Однако в прошлую ночь, когда вы вернулись из гостей, он оказался открытым. Если предположить, что вы правы, то… Почему и кто его открыл? Но вообще-то и тех вопросов, о которых я уже упомянул, вполне достаточно, чтобы приступить к работе. Так что я начну. С вашего позволения.

Мне оставалось после этих слов лишь галантно откланяться. Но делать этого я не стал. А вот обменяться телефонами предложил, чтобы мы могли в любой момент связаться друг с другом.

Это не вызвало с ее стороны никаких возражений.

Уже в калитке я обернулся к Алине, которая шла за мной:

– Может быть, я не совсем ко времени с этим вопросом, но… Довлатов мне говорил, что после смерти мужа вы пробовали сами обнаружить тех, кто произвел взрывы на двух фирмах. И что?

Я заметил, как дернулась у нее щека, но голос при этом остался спокойным:

– Я пыталась.

– Вы что-нибудь выяснили?

– Я не нашла их, – опустила глаза Алина. – А то, что выяснила… Это еще больше запутало дело.

– По словам Довлатова, самым загадочным было то, как попал тротил на территории фирм. Ведь они хорошо охранялись и никто без досмотра не мог проехать туда. И запись видеонаблюдений свидетельствовала, что именно так и было.

– Да. Запись показала. Но тротил все-таки оказался на территории фирм. И значит, кто-то его все же провез. Как? – Она задумалась, а затем с тревогой посмотрела на меня. – Довлатов говорил, что во втором случае остался жив охранник?

– Говорил, – вспомнил и я.

– Так вот. Довлатов этого не знает. Но я, после увольнения, навестила этого охранника, а с помощью знакомых мне удалось лично просмотреть запись видеонаблюдения. Короче, и на пленке, и в словах выжившего охранника промелькнула одна деталь. Ее никто не принял в расчет, потому что… Потому что в таком случае все смахивало на нелепицу. Но без этой детали вообще выходил ноль. Нелепостями у нас никто не занимается. А я решилась. И у меня не получилось. В какой-то момент я просто остановилась.

– А с чего вы взяли, что мальчишка из разрушенного дома как-то связан с этими взрывами?

– Были на то причины, – отрезала она. – И хватит об этом.

– Как скажете. Сейчас вы работаете?

– Я работаю. Финансово-промышленная компания «Кедр». Иностранные инвестиции и все такое. И руководит ею один из наших – бывший коллега по службе. Впрочем, теперь и я уже бывшая – по этой же службе.

– Вы с ним были лично знакомы тогда?

– Его знал мой муж. А тот моего мужа. Он взял меня на должность зама. Так что работа очень хорошая.

– Что ж, рад за вас. Хоть тут вам повезло.

– Я не верю в везение, – бросила она. – С некоторых пор оно обходит меня стороной и держится на приличном расстоянии.

Я подошел к своей машине.

Что-то мне подсказывало: я увязну в этом деле.

Опасения мои оправдались. И довольно быстро. Все произошло на следующий день, когда я зарулил на бензоколонку, расположенную за городом, и услышал выстрелы.

Глава седьмая

1

Это было вроде повторного просмотра киноленты.

Тот же дом Николая. Тот же коридор. И та же приоткрытая дверь, за которой в прошлый вечер она услышала шорох. Она опять была в этом коридоре и опять позвала своего сына:

– Алешка.

И снова ей никто не ответил.

Она звала сына еще во дворе, но и там не получила ответа.

Куда же подевался ее сын? И куда подевались все остальные?

Она не удержалась и вновь позвала, но уже громче:

– Алексей.

Тишина…

И тогда она вошла в эту чертову комнату, в которой давеча нашла пару странных вещей, каким, казалось, там было совсем не место. Совсем не место в этом доме и у этих людей.

Фотографии возле настольной лампы уже не было. А вот листы ватмана по-прежнему лежали на столе.

Верхний – портрет хозяйки. И когда она его приподняла, то увидела, что под ним лежал все тот же чертеж. Теперь она решила его рассмотреть. Раз в доме никого нет, а дверь в эту комнату открыта…

Ей понадобилось лишь несколько минут, чтобы убедиться в правильности своих выводов. Убранная фотография вполне дополняла этот чертеж.

Ей стало нехорошо.

Она лихорадочно порылась в ватманских листах, ничего существенного не нашла и стала выдвигать ящики. В одном из них обнаружила еще одну фотографию. Это был групповой снимок – около тридцати молодых людей, выстроившихся в четыре ряда.

Скорее всего – это выпускной класс. Белые переднички у девочек; таких уже школьницы и не носят. У некоторых парней волосы до плеч; сейчас это не модно; галстуки для солидности…

Она перевернула снимок. Так и есть. Десятый «Б». Школа такая-то, год такой-то…

Фотография была обычной, если…

Если не считать нескольких деталей. Справа во втором ряду лицо одного парня было замазано черным фломастером, а лицо рядом стоящего обведено кружком – опять же черного цвета.

Она вгляделась в снимок и вскоре смогла констатировать, что обведенное кружком лицо не чье иное, как Николая. А вот кто с ним рядом замазан… И интересно – кем? Самим Николаем? Тогда зачем он себя обвел кружком?

Все это было очень странно. И непонятно. И времени обдумывать «находки» у нее не было. Потому что с улицы послышались детские голоса. Она испуганно стала засовывать фотографию назад в ящик стола.

Затем поправила на столе листы ватмана и поспешила к выходу из комнаты.

Она успела подойти к входной двери, когда та открылась, и она едва не столкнулась с Николаем.

– О, вы! – нисколько не смутился он. – А мы с ребятами были на озере. Я думал, мы сейчас поужинаем, заодно я собирался и вас пригласить. Но раз вы уже здесь…

– Вы уж простите, но мне сейчас кусок в горло не полезет.

– Я понимаю, дорогая. Я хорошо вас понимаю, – Людмила обняла Алину, пытаясь покрепче прижать ее к себе, как мать обиженного кем-то ребенка.

Алина согласилась оставить Алешку у Тишковых на ужин. Николай при этом клятвенно уверил ее, что надолго мальчишка не задержится, и он приведет его сам.

2

Николай не обманул.

Он привел Алешку через полтора часа. И к тому времени Алина уже приняла решение.

– Вы подумали насчет моего предложения? – поинтересовался Николай, проследив, как Алешка стал стелить постель на диване в гостиной.

– Предложения? – занятая своими мыслями, она не сразу поняла, о чем идет речь.

– Я завтра вечером отвезу ребят в лагерь, – сказал он, словно только что получил положительный ответ.

– А-а, вот вы о чем.

И Николай истолковал это как согласие:

– Ну и хорошо. И вы придете в себя. И парень несколько развеется. Всего три дня. И, я думаю, вам обоим это пойдет на пользу.

Она не стала спорить. Решила, что плохого ничего не случится. Вот только изменится ли что? Она почему-то в это не верила. В крайнем случае, для себя изменений в этот короткий срок она не предвидела. А Алешка… С ним, пожалуй, стоило попробовать.

– Вы не передумали относительно консультации юриста? – уже стоя у калитки, спросил Николай, проницательно глядя на Алину, словно пытаясь прочесть ее мысли.

– Спасибо. Но я уже получила помощь.

– Понимаю, – протянул Николай и вздохнул. – Я видел. К вам кто-то приезжал на машине.

Когда Николай ушел, Алешка юркнул под одеяло и требовательно посмотрел на мать.

Она присела на краешек дивана и положила руку сыну на лоб. Вот тогда он расслабился:

– Мама… дядя у нас ведь был хороший, правда?

– Он был очень хороший, – подтвердила Алина, погладив Алешку по волосам.

– Тогда почему так происходит? Папа был хороший – его нет. Дядя… – он не договорил и свернулся в комочек, поджав под себя ноги.

– К сожалению, никто на этот вопрос не сможет ответить. Такое просто происходит. Это как цветок, который распускается. Он распускается, потому что так ему предназначено. Так и здесь. Иногда хорошие люди уходят.

– Хорошенькое предназначение, – не согласился Алешка. – Хорошим людям уходить. Мне такого не надо.

И он отвернулся лицом к спинке дивана. Алина еще раз погладила сына по волосам. Не намного его хватило после отдыха у Тишковых.

«Наверное, хорошо, что завтра ему предстоит уехать хотя бы на три дня в тот элитный лагерь», – подумала она.

Она встала и направилась к телефону.

Кое-что она решила. Оставалось только воплотить это в жизнь.

3

Алина застала Довлатова на службе. И по уставшему голосу, который она услышала в трубке, она поняла, что у майора сегодня выдался нелегкий денек. А она собиралась еще подкинуть проблем.

– Это я. Алина, – бросила она в трубку.

– Как ты там? – участливо поинтересовался Довлатов. – Мой человек приезжал?

– Приезжал.

– И что же? – он решил, что ее звонок связан именно с приездом Косарева, и насторожился.

– Здесь все нормально, – успокоила она майора и услышала облегченный вздох.

В Косарева Довлатов верил и был бы удивлен, если бы это доверие не оправдалось.

– А в чем ненормально? – зацепился он за слово.

– Меня интересует один человек, – пояснила она. – Ты сможешь о нем узнать?

– Надеюсь, ничего плохого не случилось?

– Все плохое со мной уже произошло. Куда уж хуже?

– И что это за человек? – выразил готовность помочь майор.

– Мой сосед по даче. Он поселился совсем недавно. И…

– И с ним что-то не в порядке? – предположил Довлатов.

– Вполне возможно – это со мной не в порядке.

Она подумала, что в словах Довлатова есть смысл. Она вспомнила в который уже раз чертеж, странную фотографию с закрашенным лицом парня… Еще она подумала о том, что завтра должна будет отправить своего Алешку с сыном Николая в лагерь – и пусть всего на три дня, и к тому же мальчик ехал не с самим Николаем, а с его сыном, – но все же…

– Он что… этот твой сосед… проходит по нашим картотекам?

– Не думаю, – выразила сомнение Алина. – Его работа связана с производством мебели и… Впрочем, больше ничего конкретного я о нем не знаю.

Кроме того, что в одной из комнат его дома она обнаружила странные предметы, которым, по ее мнению, там совсем было не место. Все это она добавила про себя, не став обременять Довлатова своими подозрениями.

– Постараюсь разобраться. Как фамилия твоего соседа?

– Тишков. Тишков Николай. Отчества я не знаю.

– Я сделаю все возможное, – обещал майор.

То, что она услышала на следующий день от Довлатова, превзошло все ее ожидания. Такого ожидать было просто невозможно. Если, конечно, у тебя в порядке с головой.

Алина психопаткой себя не считала. Хотя нервишки у нее и были напряжены до предела.

4

Довлатов позвонил ближе к вечеру. К тому времени Алешка вместе с сыном Николая уже уехали в лагерь. Николай повез ребят на своей машине, успокоив перед этим несколько взволнованную Алину; сказал, что с парнями будет все в порядке, ей нечего беспокоиться, а когда Алешка вернется, она его просто не узнает.