Текст книги "Живой позавидует мертвому"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Так что мне делать? – молодой доктор с надеждой смотрел на Волошина. – Невыкрутка полная. Настроение такое, что хоть в петлю.

– Не знаю, Егор, не знаю, что тебе и посоветовать, – молвил Алексей Николаевич. – Если бы знал – сказал бы. Давай думать вместе...

– А чего тут думать! Бежать надо! – в сердцах воскликнул Кобзев.

– Хорошо, – на удивление спокойно согласился Алексей Николаевич. – Давай бежать. Прямо сейчас. Давай с тобой сделаем крылья, на манер Икара, и полетим в Каир, в наше посольство. А еще лучше – прямо по домам: я в Екатеринбург, а ты к себе, в Питер. Это осуществимо? Нет. А потому давай лучше здраво подумаем...

Решение пришло на прогулке. Собственно, и прогулкой это было назвать нельзя: по вечерам, когда жара была не такой невыносимой, как днем, заложников вывели из ангаров в небольшой квадратный загончик на краю авиационного кладбища, отгороженного ячеистой сеткой.

– Я вот что подумал, – заговорщицки произнес Волошин, глядя, как вдоль сетки неторопливо прохаживается вооруженный охранник с угреватым лицом. – Тебе все-таки надо принять предложение Анвара. Это даже хорошо, что это предложение поступило именно тебе, а не кому-то другому.

От услышанного у Кобзева глаза полезли на лоб.

– Принять? Мне? Предложение террористов? – недоверчиво уточнил он.

– Да, именно тебе.

– То есть согласиться стать пособником профессиональных убийц? – Егор воскликнул так громко, что охранник за сеткой невольно обернулся в его сторону.

– Тише говори... – попросил Волошин.

– Да они все равно ни бельмеса по-русски не понимают! – Кобзев был возмущен так, что едва не накинулся на собеседника с кулаками.

– Все равно кричать не надо. Слушай внимательно. Одно дело – согласиться, что ты будешь на них работать, а совсем другое – действительно на них работать. Тебе надо сделать вид, что ты согласен делать то, что тебе скажут. Смотри. Вся эта публика, – пожилой доктор выразительно кивнул на угреватого охранника, – кроме стрельбы, взрывного дела да захватов заложников, ни в чем другом не разбирается. Даже если они с высшим образованием. Сколько нобелевских лауреатов дал миру Каирский университет? А сколько международных террористов? То-то. Попытайся поговорить с нашими охранниками или даже с Анваром о биологических свойствах эпизоотических штаммов. Или хотя бы о чем-нибудь более простом, наподобие патогенной активности вирусов. Да, у них был свой специалист по эпидемиям, но его теперь нет, контролировать тебя некому... Догадываешься, о чем я?

– Не совсем... – ничего толком не понявший Кобзев заморгал.

– Да что тут не ясно! – Алексей Николаевич взглянул на охранника, который, как ему показалось, пытался прислушиваться к беседе, но признав справедливость довода Егора, что тот не непонимает русский язык, отвернулся. – Завтра или послезавтра тебя вновь отведут в башню к Анвару. Он вновь сделает тебе предложение о сотрудничестве. Ты для приличия помнешься, даже попытаешься набить себе цену, как высококлассному специалисту. Поторгуешься немного, они это любят. А потом, словно нехотя, дашь согласие. Главное для тебя – получить доступ к штаммам. А там ты можешь изменить температурный режим хранения вирусов. Или поместить штаммы в агрессивную среду. Или еще что-нибудь, например – незаметно сломать морозильную камеру. Или просто уменьшить в ней температуру. Да что я тебя учить буду – ведь эпидемиолог не я, а ты! Главное – что никто контролировать тебя не станет!

До Кобзева, наконец, дошло.

– Ну, Алексей Николаевич, спасибо за совет... Я бы сам никогда не додумался!

Волошин заулыбался.

– Старый добрый саботаж. У меня дедушка в немецком плену полтора года пробыл. Его нацисты заставляли на заводе по выпуску запчастей для танков работать. Вот он и рассказывал: перекалил немного шестеренку в огне – она через несколько часов работы и накроется. А мы тут – такие же пленные. Почему бы не вспомнить славный опыт дедов?

Егор остановился у сетчатого ограждения, осмысливая слова собеседника в деталях и в совокупности. Предложение старшего коллеги пришлось ему по душе.

– Хорошо, – произнес он. – Допустим, я так и сделаю. Допустим, мне удастся нейтрализовать штаммы. Но если потом это откроется? Что будет со всеми нами? И... со мной?

– А ничего, – пожал плечами Волошин. – Во-первых, штаммы, украденные из военной лаборатории Пакистана, возможно, уже изначально мертвые. Во-вторых, их могли неправильно хранить при транспортировке. В-третьих, могли неправильно хранить уже тут, тем более что ихний вирусолог погиб в Александрии. А в четвертых, – ты, как человек, который не был в курсе всего этого, не обязан знать обо всех тонкостях кражи и хранения штаммов! Твое дело просто дать согласие и получить доступ к заразе. Понял меня?

Эпидемиолог не успел ответить – к русским врачам вразвалочку подошел капитан Гордон Синклер. Как и положено моряку флота Ее величества, шотландец совершенно не потерял в плену присутствия духа. Мазнув презрительным взглядом по угреватому охраннику за забором, Синклер вежливо и чуть церемонно поздоровался с докторами. После обычных вопросов о здоровье-делах-настроении он перешел к делу. Со слов Гордона выходило, что находиться в плену у бородатых адептов варварской идеологии – не самое лучшее для джентльменов занятие, что надо что-нибудь предпринимать, и чем быстрей, тем лучше.

– И что же вы предлагаете? – не понял Алексей Николаевич.

– Бежать, естественно, – шотландец и бровью не повел. – Я уже переговорил с людьми, которым могу всецело доверять. Мистер Камиль Джубран, наш старший механик, ливанец, и мистер Удхам Сингх, наш кок из Индии, любезно согласились с моим предложением. Им тоже неприятно тут находиться. Предлагаю присоединиться и вам.

– Куда бежать? А главное, как? Мы же даже не знаем, где находимся! – стал сокрушаться Волошин.

– Почему это не знаем? – сдержанно возразил Синклер. – Знаем. У меня есть навигатор GPS... и даже зарядное устройство к нему.

– Вам удалось его пронести сюда? – не поверил Егор. – Нас же тщательно обыскивали!

– У каждого джентльмена на теле есть места, где мобильный телефон не будут искать даже эти дикари, – снисходительно улыбнулся шотландец. – Кроме того, у меня есть один план, в который, в случае вашего положительного ответа, я хотел бы вас посвятить. Так что вы скажете, мистер Волошин и мистер Кобзев? Вы согласны?

Глава 4

– Смотрим внимательно и запоминаем. – Адмирал Нагибин раскрыл ноутбук, защелкал клавиатурой, кивнул на монитор. – Это граница Египта и Судана. Здесь Красное море. Вот этот остров. Тут пролив между островом и берегом. Тут небольшие коралловые рифы. Изучайте, в случае каких-то вопросов готов дать исчерпывающие ответы.

Саблин, Зиганиди и Сабурова прибыли в Египет рано утром. После заснеженных карельских просторов египетская пустыня, залитая африканским солнцем, выглядела уж слишком декоративно. Неестественно яркий свет, буйство красок, бирюза моря – все это на какой-то момент ослепило молодых людей. Впрочем, обсуждать первые впечатления не было времени. Федор Ильич Нагибин, прибывший в страну пирамид и верблюдов чуть раньше, распорядился доставить всю троицу на побережье Красного моря, что и было сделано.

Глядя на Нагибина, вряд ли бы можно было сказать, что это – один из опытнейших руководителей флотской разведки. Теперь на адмирале были легкомысленной расцветки бермуды, широкая рубашка с пальмами и сандалии на босую ногу. Ансамбль довершали шелковый шейный платок и белая панамка, которая придавала ее владельцу слишком уж курортый вид. Стоя на палубе небольшой мотояхты, арендованной у частного владельца «для нужд латышских кинодокументалистов, занимающихся подводной съемкой», Нагибин внимательно следил, как его подчиненные изучают электронную лоцию.

Яхта, оставляя за кормой ровный пенный след, уверенно шла вдоль побережья. В лучах солнца золотились дикие нагромождения скал. Боцман, Зиганиди и Катя смотрели в монитор молча, то и дело увеличивая на экране детали. Они были профессионалами – достаточно было увидеть электронную лоцию лишь однажды, чтобы запомнить сопутствующие детали на время всей операции.

– А что это за взлетно-посадочная полоса на острове? – осторожно поинтересовался Саблин.

– Во время Второй мировой там базировалась эскадрилья британской береговой авиации, – пояснил адмирал. – Прикрывали Суэц на случай бомбардировки с Крита, захваченного немцами. После войны часть расформировали, старые роторные самолеты списали и бросили. Какое-то время там жили несколько охранников, но и их потом убрали. Остров этот далеко от проторенных туристических маршрутов, ничего интересного там нет, мерзость запустения, никто вкладывать в него деньги не хочет. Вот его террористы и облюбовали. Естественно, абсолютно законно: как мы выяснили по оперативным каналам, полтора года назад его взяла в долговременную аренду одна фирма, близкая к «Всемирной лиге джихада».

– Два ангара и один эллинг, – прокомментировала Катя. – Окажись я на месте террористов, я бы переместила заложников в ангар.

– Почему? – прищурился Федор Ильич.

– С госпитального судна несложно сбежать, даже из задраенной каюты, – пояснила Сабурова. – Море сразу за иллюминатором. Из эллинга – чуть сложней, но тоже можно: ведь он прямо на берегу. А вот из ангаров почти в центре острова сложней всего.

– Правильно мыслишь, – похвалил адмирал. – Еще вопросы есть?

– А вот это, – старший лейтенант Зиганиди указал на небольшой ромбик на карте, – видимо, захваченный «Асклепий»?

– Он самый. Никаких других надводных судов тут не зафиксировано. Кстати, в ближайшее время у нас будут подробные космические карты, – Нагибин взглянул на часы, – где-то через пять с половиной часов наш спутник как раз и окажется над тем районом. Еще вопросы есть?

– Да, товарищ адмирал, – Саблин несколько раз щелкнул клавишами, увеличивая изображение пролива между островом и берегом. – Насколько я понимаю, глубина тут невелика, не более пятнадцати метров. А вода – сами видите: невероятно прозрачная. Иными словами, в случае погружения с берега любой аквалангист, плывущий по направлению к острову, будет немедленно замечен бандитами.

– Мы тоже обратили на это внимание, – Федор Ильич взглянул на экран ноутбука. – Единственно правильное решение – погрузиться ночью и к тому же идти в сторону острова непосредственно с яхты. Судно вполне можно поставить на якорь во-он за этим мысом. С острова вроде не видно.

– Слишком долго, товарищ адмирал, – Боцман вновь взглянул на карту. – Я уже прикинул – туда и обратно не дотянем, если с яхты погружаться.

– Дотянешь. Иди-ка сюда, каплей...

На корме яхты, под брезентом, возвышалось нечто угловатое, отдаленно напоминающее офисное кресло, только очень уж увеличенное в размерах. Нагибин снял брезент. Взгляду спецназовцев предстал футуристического вида предмет, отдаленно напоминающий небольшой мотороллер, только без колес и с обтекаемой застекленной крышей.

– Подводный мотоцикл? – догадался Саблин. – Так мы такие уже использовали. Одно мучение. Лучше уж привычный акваланг... Маленький запас хода, да и неуклюжий.

– У этого запас хода – до десяти кабельтовых, – заверил Нагибин. – А насчет всего остального... Сам увидишь. Последняя разработка наших оборонщиков. Пришлось в Египет по дипломатическим каналам доставлять аж из самого Новороссийска. Можешь представить, чего это стоило...

Боцман критически осматривал подводный мотоцикл. Подобные устройства позволяют человеку погружаться довольно глубоко без какого-либо специального снаряжения. При этом тело пловца находится в воде, а голова – в своего рода плексигласовом шлеме, по сути, являющемся водолазным колоколом. В этот самый шлем и подается воздух из баллона, закрепленного на мотоцикле, и отсюда пилоту необычной машины открывается прекрасный обзор на все триста шестьдесят градусов. Электромоторы аппарата позволяют ему передвигаться не только по горизонтали, но и по вертикали.

Однако эти средства передвижения используется во флотском спецназе нечасто. Причина – громоздкость, сложность в управлении, малая скорость и масса других недостатков. Однако лишь это подводное приспособление, судя по всему, отвечало требованиям предстоящей операции.

Модель же, стоящая на корме мотояхты, была оборудована и дополнительной аккумуляторной батареей, и двумя прожекторами на подвижных консолях, и несколькими видеокамерами, и, главное – специальным приспособлением, не позволяющим с поверхности воды рассмотреть всплывающие пузырьки отработанного воздуха, по которым можно определить присутствие подводного диверсанта...

– Поплывешь ночью, каплей, – молвил адмирал. – Как мы и спланировали. Кстати, прожекторы можешь не включать. Тут и специальные сенсоры, и лазерные датчики, и много чего еще, что позволяет передвигаться даже в кромешной тьме. Естественно, пару пробных заплывов предварительно сделаешь, не без того... Тем более, управлять этим чудом подводной техники не сложней, чем обычным мопедом. В инструкции посмотришь, если что. А теперь слушай конкретную задачу...

* * *

План побега, разработанный капитаном Синклером, был незамысловат, но при этом выглядел вполне осуществимым. Ключевая роль в этом плане отводилась GSM-навигатору, который шотландец каким-то непостижимым образом сумел утаить от террористов.

Вычислив широту и долготу острова с точностью до нескольких десятков метров, кэп определил: до африканского берега – всего лишь около двух кабельтовых, то есть чуть более трети километра. Конечно, для опытного пловца подобное расстояние – не самое страшное препятствие; переплывают же люди Ла-Манш! Но преодолеть этот водный отрезок все-таки лучше на катере, который предполагалось захватить тут же, на острове. Главным, впрочем, было даже не бегство, а план дальнейших действий. Анвар со своими людьми наверняка отправится в погоню. А спрятаться в пустыне, где нет ни искусственных, ни естественных укрытий – дело проблематичное. По той же причине не стоило уходить от преследователей морем: ведь их запросто могли настигнуть.

– Так вот, я все просчитал и понял: ни в море, ни в пустыню нам лучше не соваться, – деловито пояснил Синклер, поочередно глядя то на Кобзева, то на Волошина.

Беседа происходила в перегороженном перегородками ангаре, в каморке Гордона Синклера, которую он делил с судовым механиком-ливанцем. Тот при разговоре не присутствовал – он уже занимался приготовлениями к побегу.

– Но как же... – хотел было спросить Волошин, но Синклер опередил вопрос:

– Когда наш «Асклепий» вели к этому острову, будь он трижды неладен, я обратил внимание, что вся береговая линия усеяна огромными скалами. Когда мы доберемся до берега, нам надо просто двигаться на север по кромке воды в сторону Халиба. С самого берега нас заметить невозможно, слишком уж отвесное место. Заметны мы лишь со стороны моря. Но в случае приближения катера мы всегда определим это по звуку мотора и успеем надёжно укрыться среди камней.

– И сколько же до Халиба? – напряженно поинтересовался Алексей Николаевич.

– Около двадцать трех километров, если мой навигатор не врет, – сообщил шотландец. – Вполне можно пройти за сутки. А там начальник местной полиции – мой хороший знакомый. Да и ваш вроде бы тоже. Вы же его жену вылечили, не так ли?

– Хорошо, – заинтересованно блеснул глазами Егор. – Но вы не сказали самое главное: как удрать с самого острова?

– Довольно просто. Нас тут всего лишь десятеро. А спальных матрасов, как вы видите, в пять раз больше. Наверное, для своих египтян приготовили, но в последний момент решили их отпустить, чтобы не восстанавливать против себя всю страну. Так вот, если штук восемь матрасов сгрудить в дальнем конце ангара и ночью их поджечь, нас наверняка выпустят из ангара, иначе задохнемся от угарного газа. В случае чего, всегда можно будет сказать: мол, там проводка старая, закоротило, сами виноваты. Далее: ночью площадка перед ангаром не освещается, я специально подходил к двери и смотрел сквозь щель. Нас обязательно выпустят, ведь наши смерти им очень невыгодны! Иначе просто не будет на кого поменять своего соратника. Естественно, во время пожара возникнет суматоха. Если в подходящий момент дать кому-нибудь из охранников по голове, то, используя темное время, можно быстро спуститься к причалу, там у них катерок. Главное – чтобы нас не пристрелили по дороге к берегу. Далее на полной скорости идем от острова, где и бросаем катерок. А утром среди скал всегда можно спрятаться.

– Питьевая вода, продовольствие... С этим что? – уточнил Алексей Николаевич.

– Питьевую воду нам тут выдают, я уже собрал пластиковые бутыли из расчета два литра на человека, – Синклер красноречиво взглянул на холодильник. – А вот продовольствия брать с собой не будем, слишком уж хлопотно. Вот если бы нам во время бегства удалось завладеть автоматом... – Кэп помолчал, обвел взглядом собеседников: – Итак, джентльмены, спрашиваю еще раз: вы согласны? А если так, то давайте распределим обязанности...

Побег был запланирован на следующие сутки, на половину третьего ночи (время определялось по встроенным часам GSM-навигатора). Беглецы подготовились довольно основательно. Еще днем Волошин с Кобзевым сгрудили в дальнем углу матрасы. Судовой механик-ливанец осторожно выломал из металлической кровати длинный штырь и заточил его о бетонный пол до игольной остроты – при помощи этой самодельной пики предполагалось нейтрализовать охранника, а в случае удачного поворота событий – и завладеть его оружием. Сам Синклер, который неплохо знал разговорный арабский, все время торчал у входа, ловя каждую фразу конвоиров. Он уже знал и расписание смены караула, и имена сторожей, и даже то, что террористы абсолютно уверены в спокойном нраве заложников.

Вроде бы ничего не предвещало неожиданностей...

Однако они, как это обычно и водится, произошли в самый неподходящий момент.

Уже поздно вечером, после ужина, у молодого индуса, бывшего на «Асклепии» палубным матросом, начались рези в животе. Юноша, лежа под одеялом, пронзительно стонал. Лицо его, смуглое от природы, затекало неестественной болезненной бледностью. Осмотрев больного, Волошин помрачнел.

– Острый гнойный перитонит, – констатировал он чуть растерянно. – Видимо, перфорация полого органа желудочно-кишечного тракта... Хреново дело.

Было очевидно: счет пошел на минуты, и теперь несчастного юношу может спасти только неотложная операция. А ведь ни инструментов, ни обезболивающего, ни специального оборудования в ангаре не было...

Егор тут же побежал к двери и принялся колотить по внутренней обшивке, вызывая охранника – мол, человек гибнет, помогите! На шум прибежал сам Анвар. Оценив ситуацию и поняв, что врачи не лгут, он разрешил отнести больного в здание КДП, где было некое подобие медицинского кабинета. А сам отправил нескольких человек на «Асклепий», за инструментами покойного Збигнева.

– Егор, – молвил Волошин. – Придется мне операцию делать. А я ведь сам никогда подобным не занимался, я терапевт, а не хирург. То есть теоретически я все знаю, но вот практики никакой. Да и ассистент мне нужен, сам не смогу. Поможешь?

– А как же... – Кобзев выразительно кивнул в сторону дальнего угла ангара, где возвышалась груда приготовленных для поджога матрасов.

Алексей Николаевич тут же помрачнел.

– Понимаю тебя. Я тоже хочу отсюда бежать. И тоже хочу верить в успех. Но тут одно из двух: или мы уйдем на волю, бросив этого человека умирать тут, в плену, или... Никогда себе этого не простим. Короче, выбирай сам.

– Я помогу вам, – решил Егор и, обернувшись к капитану Синклеру, стоявшему неподалеку, продолжил по-английски: – Извини, кэп, мы остаемся. Если этот человек умрет – это будет на нашей совести.

– Что ж, оставайтесь, – с пониманием произнес шотландец. – Я бы и сам так поступил. Ничего, если завтра мы окажемся в Халибе, послезавтра вы наверняка будете на свободе! Сделаем для вас все, что возможно...

* * *

Это только кажется, что глубоководное погружение для тренированного спецназовца ВМФ – дело обычное и даже рутинное. На самом деле все куда сложней...

Даже самый тренированный и опытный ныряльщик всякий раз погружается в новый и абсолютно не знакомый для себя мир. И всякий раз ему приходится приспосабливаться и к особенностям донного рельефа, и к уровню замутненности воды, и даже к подводный флоре и фауне... Температурные изменения и подводные течения также не стоит сбрасывать со счетов. А уж сколько на дне морском может быть посторонних и опасных предметов, начиная от обрывков рыбацких сетей и заканчивая неразорвавшимися боеприпасами, – не может сказать никто.

К счастью, подводный мотоцикл избавляет диверсанта от многих неожиданностей. Хитроумные сенсоры, лазерные датчики и устройства, позволяющие видеть даже в самой мутной воде, избавляют боевого пловца от многих неприятностей. От многих, но не от всех...

На знакомство с подводным мотоциклом Саблину выделили ровно сутки. За это время ему предстояло не просто научиться управлять им, но и обращаться с хитроумными приборами. Конечно, все тонкости управления Боцман не постиг, но и суток было вполне достаточно, чтобы уже не чувствовать себя в этом деле новичком.

Перед заходом солнца адмирал Нагибин провел краткий инструктаж.

– Погружение – – ночью, в два ноль-ноль, непосредственно с яхты. Осторожно подходишь к острову и делаешь подробные видео – и фотоснимки. На подводном мотоцикле встроенные камеры со специальным режимом, позволяющие снимать даже в полной темноте. Особое внимание – на донный рельеф: где благоприятные места для высадки на берег, где не очень. Не исключено, что эти мерзавцы натыкали там якорных мин или соорудили какие-то хитроумные ловушки... Что-то уж очень вольготно они себя на острове чувствуют. Главное требование – полная скрытность. Что бы ни произошло, ты не должен обозначить своего присутствия. Если «Всемирная лига джихада» поймет, что ей занялся российский спецназ, последствия могут быть непредсказуемые.

– Товарищ адмирал, вы спутниковые снимки обещали, самые последние, – напомнил Зиганиди.

– Снимки, снимки... – наморщил лоб Нагибин, раскрыл ноутбук, загрузил файл. – Тут что-то не совсем понятное. Видите, небольшое судно неподалеку? Очень похоже на морской кабелеукладчик. Еще вчера его тут не было. А ведь Красное море – одно из самых интенсивных мест прохождения судов; или к Суэцкому каналу идут, или обратно.

– Действительно кабелеукладчик? – с подозрением поинтересовалась Сабурова.

Нагибин защелкал клавиатурой, увеличивая разрешение картинки до максимального.

– Судя по всему, да... Пока наводим справки, откуда он тут взялся. Но это не значит, что ночная операция отменяется!

... Подводный мотоцикл двигался на десятиметровой глубине почти бесшумно. Тьма под водой была кромешной – ночная вода цветом напоминала загустевшую чайную заварку. Уверенно работали винты, однако Боцману то и дело казалось, что мотоцикл стоит на месте. О движении вперед можно было догадаться разве что по едва различимому сопротивлению воды да микроскопическому планктону, причудливо переливающемуся перед глазами Виталия за толстым плексигласовым колпаком.

Сперва Саблин пытался было рассмотреть сквозь стекло хоть какие-то контуры, но вскоре понял, что куда удобней ориентироваться по приборам. То и дело поглядывая на жидкокристаллический экран, забранный в массивное стекло, он довольно быстро добрался до отмели неподалеку от берега. К счастью, дно тут было почти пологим – не считая, конечно, небольших коралловых выступов. Боцман опустил вертикальные рули, установил водный мотоцикл на дне, метрах в двадцати от острова, вновь взглянул на экран... Ни якорных мин, ни противоторпедных сетей, ни прочих препятствий для высадки на берег поблизости не наблюдалось.

Теперь предстояло определить наиболее удобный маршрут вокруг острова. Пальцы Саблина уже отщелкнули кнопкой управления видеоаппаратурой, когда на жидкокристаллическом экранчике мелькнула какая-то тень. Сперва спецназовец принял было ее за огромную рыбу, какого-нибудь ночного хищника, но тень тут же сдвинулась назад, исчезнув за рифовым выступом.

Было очевидно: это не рыба. Ведь ни один морской обитатель не может мгновенно изменить траекторию и поплыть задом! Боцман вывернул штурвал, нажал на педаль акселератора и «самым малым» повел подводный мотоцикл к тому самому донному выступу, за которым исчезла подозрительная тень. От сосредоточенного до болезненной чуткости внимания шум крови в ушах начинал казаться шуршанием песка, вымываемого под малыми оборотами винтов.

И тут подводный мотоцикл вздрогнул от сильнейшего толчка. Виталий попытался было поставить его вертикально, но в этот самый момент последовал еще один удар, сильнее предыдущего. Подводный мотоцикл лег почти горизонтально морскому дну…