Текст книги "Жиган против террористов"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 5

Константин намеревался ждать полтора дня, которые взял себе Рахман на раздумье, и приготовился терпеть бездействие, воспринимаемое им всегда как тупую и нудную физическую боль, особенно в ситуациях, которые требовали от него активных поступков.

Он попытался разыскать в городе Наташу, но той не оказалось в снятой ею квартире, и Константин решил съездить на свой склад – надо же было поддерживать в гермесовских работниках мнение о себе как о серьезном коммерсанте. Словом, глаза им помозолить немного было необходимо.

Константин добрался до бывшего пансионата минут за двадцать и вынужден был остановиться на въезде по приказу человека с автоматом. Подчинившись, Константин вышел из машины, и его тут же задержали какие-то люди в масках и пятнистой омоновской форме, которые выволокли его под стволами автоматов из машины и положили на капот с руками за головой. На руки тотчас же нацепили наручники.

События начинали развиваться слишком быстро, хотя и непонятно было еще, какой именно характер они имеют. У него на складе все было в порядке, и Константин особенно не волновался, что могут возникнуть серьезные проблемы.

«Кто-то успел сообщить в райотдел милиции, что Жиган вернулся, – предположил Константин, чувствуя, как ощупывают его одежду в поисках оружия. – Но здесь у меня тоже все чисто. Суд не счел нужным впаять мне срок. Отпустят, куда они денутся… Хорошо еще, что я решил не держать на складе свой арсенал…»

В первый же час своего появления в Запрудном Константин спрятал в лесу, в тайнике, который был известен еще с детства только ему одному, три «макаровых» с запасом патронов, «аграм-2000» и десяток гранат. Он не собирался пока использовать ничего из этого арсенала, но ситуация могла сложиться по-разному.

Чувствовать себя бессильным против вооруженного противника Константин очень не любил… Хотя, конечно, он постарается обойтись без шума и фейерверка. Достаточно пошумел в Москве, хватит.

– А ну, пошел! – услышал Константин голос омоновца и ощутил чувствительный тычок стволом автомата в ребра. – Шевелись, падла!

Его повели в глубь пансионатского двора к зданию бывшего гаража, к его складу. Омоновец, топая тяжелыми форменными ботинками за спиной, несколько раз ткнул его стволом автомата, поторапливая, и Константин каждый раз чувствовал, как в нем закипает ненависть к этому бессмысленному животному, выполняющему приказ и представляющему себя сейчас, наверное, этаким супергероем, обезвредившим опасного преступника.

«Супергерой» и не представлял себе, что подвергает свою жизнь смертельной опасности, обращаясь столь бессмысленно грубо с Жиганом. Они не сделали еще и десяти шагов, как Константин насчитал не меньше пяти моментов, когда он мог совершенно спокойно, даже в наручниках, отобрать у него автомат и уйти в лес.

Пару раз оглянувшись, Константин увидел глупое юношеское лицо молодого омоновца, на котором было написано самолюбование. Парень явно нравился самому себе. Константин сжал зубы. Если бы не готовящийся чеченцами взрыв, он бы наказал этого дурачка, ткнул бы его носом в дерьмо, которого у него были бы полные штаны, когда Константин положил бы его в осеннюю грязь и заставил смотреть в выходное отверстие ствола автомата. Нет, убивать его Константин не стал бы. Просто показал бы ему, какой он еще щенок, и если срочно не повзрослеет, то очень скоро окажется на расположенном недалеко от пансионата запрудненском кладбище. Много там таких, оставшихся вечно молодыми, идиотов.

Константина привели к его складу и толчком в спину припечатали к металлической стене.

– Стоять! – гаркнул за спиной парень с автоматом. – Руки за голову! Ноги шире!

Из двери гаража кто-то вышел. Константин услышал низкий властный голос, обладатель которого явно привык, чтобы ему подчинялись:

– Опустите руки, Панфилов! И повернитесь, что вы там стену облизываете…

Константин повернулся и увидел, что перед ним стоит милиционер с погонами полковника, в очках в тонкой оправе и с усами, какие Константин видел только раз в жизни – в зоне, на груди одного из зэков. Тот утверждал, что это портрет Семена Михайловича Буденного.

Полковник был необыкновенно толст и в целом выглядел совершенно несерьезно. Все в нем было как-то нарочито несообразно – сочетание выпирающего вперед живота с буденновскими усами и голосом «а-ля генерал Лебедь» – и вызывало улыбку. Впрочем, улыбаться у Константина не было ни малейшего желания, он был зол и не скрывал своей злости, глядя на полковника.

– Какого черта? – спросил Панфилов, облизывая разбитые от удара о стену губы. – Что вам здесь надо? Кто вы такой?

Полковник посмотрел на Константина удивленно. Вопросов у него у самого было немало. Он подошел к Константину вплотную и посмотрел на него снизу вверх, поскольку был на голову ниже. Константин успел подумать, что у этого полковника, наверное, постоянно возникало желание унизить своего собеседника.

– Кто я такой? – переспросил толстяк своим генеральским голосом. – Я, Панфилов, тот, кого вы до смерти не забудете. Я полковник милиции Воропаев. Весь райотдел называет меня за глаза Жопой. Мне на это плевать. Я делаю свое дело, и делаю его хорошо, надежно. И это вы, Панфилов, оказались в полной жопе! Даю вам слово – я подвешу вас за яйца на этой двери… – Он показал на вход в гараж. -…И вы будете висеть до тех пор, пока не скажете мне, где взрывчатка.

Воропаев неожиданно ударил Константина кулаком с зажатым в нем пистолетом по лицу. Руки у Константина мгновенно дернулись вверх, чтобы схватить полковника за горло, но он успел остановить себя и усилием воли заставил их опуститься. Кулаки медленно разжались. С губ на его светлый пиджак потекла струйка крови.

– Где взрывчатка? – повторил Воропаев.

– Здесь нет никакой взрывчатки и никогда не было, – прохрипел севшим от злости голосом Константин. – С чего вы это вообще взяли?

– Нет? А где же она? – склонил голову набок полковник. – Признавайтесь, Панфилов, я все равно выбью из вас эту взрывчатку.

– Ты идиот, полковник, – ответил Константин. – Знаешь, почему тебя Жопой зовут? Потому, что у тебя вместо головы – задница.

– А вот это вы напрасно, Панфилов, – укоризненно покачал головой Воропаев, отчего его усы закачались, как коромысло. – Оскорбление представителя власти, находящегося при исполнении служебных обязанностей. Второй раз суд не будет к тебе столь снисходителен. Если ты вообще до него доживешь. Спрашиваю еще раз: где взрывчатка? Учти, скоро мое терпение кончится.

Константин отметил, что Воропаев все же съехал со своего высокомерного «вы» на вполне демократичное «ты», и понял, что достал все же толстяка, задел за живое. Как тот ни пытался показать, что его не трогают насмешки, которые позволяют себе его подчиненные, сорвался все же. Хотя, надо отдать должное, в руках держать себя умеет.

«Быстро, однако, дошла до него информация о взрывчатке, – подумал Константин. – Как же от него отделаться? О таком варианте я что-то не подумал. А ведь этот козел и в самом деле от меня не отстанет, пока я ему не покажу, где взрывчатка. Так и замочит где-нибудь в следственной камере, а потом в лесу закопают, и все, – пропал без вести, теперь-то уже по-настоящему. Надо что-то придумать. Как же от него отвязаться?»

– Вот что, полковник, – сказал Константин спокойно, давая понять, что готов начать конструктивный разговор. – Ты прав, поговорить нам надо. Но не сразу. Дай мне подумать минут пять. И сигарету.

– Думай! – бросил полковник, предвкушающий еще одно раскрытое дело о теракте, на этот раз заблаговременно предотвращенном. Туманные представления полковника Воропаева о следующем звании начали принимать в его голове все более четкие очертания.

Константин присел на ящик, валявшийся рядом с гаражом, попытался достать из кармана сигареты, но их там не оказалось, наверное, в машине забыл. Полковник подошел к нему, протянул пачку «Camel», дал прикурить от зажигалки и отошел снова. Он не торопил Константина. Он знал, что тот полностью в его руках и обязательно расколется, не сейчас, так чуть позже, когда ему отобьют почки и он начнет мочиться кровью.

Воропаев оглянулся по сторонам и не мог не порадоваться на своих подчиненных. Прежде чем приступать к обыску склада панфиловской фирмы, они вытурили с территории пансионата всех гермесовцев, отправили их на автобусе в Запрудный. Склад «Гермеса» закрыли, оставили в конторе только главного менеджера, которого посадили в его кабинете под присмотром милиционера. Кругом было тихо и безлюдно. Дорога из Запрудного перекрыта, вокруг пансионата лес и осенняя разноцветная тишина. В таком месте хоть и в самом деле яйца этому Панфилову отрывай, все равно никто не услышит его воплей, никто и ничего не увидит. Полковник с интересом посмотрел на Панфилова. Интересно, понимает он или не понимает, что его жизнь сейчас целиком в руках Воропаева?

Константин тоже смотрел на Воропаева и думал, что допустил существенную ошибку, не учтя такой тупой, но настырной силы, как запрудненская милиция.

Сигарета у него была выкурена наполовину, а он еще ничего не придумал. Замочат ведь, прямо тут и замочат, и не узнает никогда и никто!

«Так! Давай-ка рассуждать спокойно и последовательно, – попытался сосредоточиться Константин. – Откуда он узнал о взрывчатке? Ну, это просто – Рахман рассказал кому-то из своих, а тот еще кому-то… В команде у Рахмана обязательно есть стукач, который работает на Воропаева. Вот он и доложил…»

Константин сделал еще затяжку и посмотрел на катастрофически уменьшающийся окурок.

«Нет-нет, – возразил он сам себе. – Что-то тут не складывается. Слишком уж быстро он обо всем узнал. Да и не станет Рахман никому из своих рассказывать о взрывчатке, если сам на этом поживиться хочет. А Воропаев тем не менее о ней знает. Значит, сообщил ему сам Рахман. Конечно, по-другому и быть не может. Воропаев наверняка прикрывает этого Рахмана, иначе не смог бы он верх одержать в Запрудном, слабоват, задавили бы его. Значит, в паре с ментами работает. И на меня стукнул, чтобы проверить, мент я подсадной или нет. Если Воропаев меня отпустит, – значит, подсадной… Впрочем, ничего это для Рахмана не значит. Воропаев ему прямо свое мнение выскажет – сволочь, мол, этот Панфилов».

Константин поймал себя на мысли, что рассуждает так, словно уже придумал, как ему договориться с Воропаевым и отвязаться от него наконец.

«Нет, видно, из затеи с Рахманом ничего не выйдет, – подумал Константин, выбрасывая окурок. – Придется придумать что-то другое».

– Иди сюда, полковник, – позвал он. – Попробуем поговорить.

Воропаев, словно усатый колобок, подкатился вплотную к Константину.

– Давай колись, Панфилов, – довольно осклабился полковник, глядя на сидящего на ящике Константина. – Иначе…

– Заткнись, – перебил его Константин. – И передай своему дружку Рахману, что он идиот, каких поискать. Долго он так в Запрудном не продержится. У нас сук никогда не любили.

– Ах ты, падла! – разъярился Воропаев. – Так ты не понял ни хрена!

– Я же сказал, заткнись! – тоже повысил голос Константин. – Это ты, полковник, ни хрена не понял. Позвонишь сейчас на Лубянку, спросишь майора Тихонова. Он тебе мозги вправит.

Упоминание о Лубянке сразу насторожило Воропаева. Такого варианта он не предполагал. Черт его знает, этого Панфилова. Накануне, едва получив от Рахмана сообщение о появившемся в Запрудном человеке, который выдает себя за известного в городе Жигана и ищет выход на чеченцев, чтобы продать им большую партию взрывчатки, Воропаев заглянул в архив и полистал дело Константина Панфилова. Там было такое понарисовано, что у Воропаева усы дыбом встали, но тут же опустились, едва он дошел до последней страницы, на которой черным по белому было написано, что Панфилов осужден условно, освобожден в зале суда.

Воропаев этого пассажа не понял, но решил, что не его дело обсуждать приговоры, вынесенные судом. А вот то, что Панфилов окажется в его руках, если только действительно имеет отношение к взрывчатке, он понял сразу. Оснований не доверять азербайджанцу Рахману у полковника Воропаева не было, тот его еще ни разу не подводил, и информации его всегда подтверждались.

Вариант, что Панфилов может работать на ФСБ, вообще ему в голову не приходил. Потому он и был сейчас несколько озадачен.

– Ну, молитесь богу, Панфилов, чтобы я отыскал этого вашего майора, – зловеще прошептал Воропаев, доставая из кармана телефон.

Он набрал номер и четко, как на докладе старшему по званию, выпалил в трубку:

– Начальник Запрудненского райотдела милиции полковник Воропаев! Соедините с майором Тихоновым… Что, извините? Нет такого? Спаси-и-бо!

– Ну что, падла, теперь скажешь? – повернулся он вновь к Константину.

Тот пожал плечами. Он сам не понимал, куда подевался этот майор, с которым он сам разговаривал по телефону совсем недавно.

Стоп-стоп, а почему он решил, что это его настоящее имя? Конечно, не существует никакого Тихонова! Вот черт! Как же отмазаться от Воропаева? Вот идиотская ситуация – придумал на свою голову несуществующую взрывчатку, а теперь из-за нее замочат как последнего идиота! Что делать-то? Пытаться прорваться к лесу? Да нет, зря он недавно думал, что сделать это так просто. У них тут человек тридцать с автоматами, а у него руки в наручниках. Пристрелят, не успеешь добежать.

– Скажу вот что, – ответил Константин Воропаеву. – Звони еще раз и скажи, что майора Тихонова вызывает Константин Панфилов. Сам подумай, откуда им знать о существовании какого-то полковника Воропаева? У них такой мелочи навалом, на тебя даже внимания толком не обратили, потому так и ответили. Этот Тихонов, он человек серьезный, со всякой шушерой разговаривать не станет. Назови мою фамилию.

Воропаев ожидал всего, чего угодно, но не подобной наглости. Он даже позеленел от злости. Но только сжал свои маленькие кулачки и не сказал ни слова, проглотил. Кто его знает, этого Панфилова, как бы в лужу не сесть. Прощай тогда очередное звание, которого он ждет уже черт-те сколько. А с Панфиловым он еще найдет способ посчитаться. Кто, в конце концов, в Запрудном хозяин?

Воропаев вновь набрал номер и сказал в трубку на этот раз более спокойно и даже как-то осторожно, словно детонатор в гранату вставлял:

– Майора Тихонова, будьте добры. Его вызывает Константин Панфилов, срочное сообщение.

Константин насторожился. Если и на этот раз не сработает – все, ему конец. Воропаев отыграется на нем на всю катушку.

– Алло! – вдруг начал тараторить в трубку Воропаев опять тем же докладывающим тоном. – Это полковник Воропаев из Запрудного. Товарищ майор, мы задержали человека, который называет себя Константином Панфиловым, хотя на фотографии в деле явно не он. Извините, что беспокою по пустякам, но он ссылается на вас…

Воропаев вдруг замолчал и начал мигать, шевеля своими огромными усами, словно таракан, на которого брызнули дихлофосом.

– Так точно, товарищ полковник… – начал вставлять он отрывочные фразы между репликами собеседника. – Понял, товарищ… По агентурным сведениям, у него должна быть… Никак нет, не обнаружена, ищем… Есть, прекратить… Есть, принести задержанному извинения… Но мы же хотели проявить бдительность! Что, товарищ полковник, куда пойти?..

Воропаев медленно опустил руку с телефонной трубкой и покраснел, словно его хватил апоплексический удар. На Константина он старался не смотреть.

– Снимите наручники, – буркнул он стоящему в нескольких шагах омоновцу.

Константин с облегчением вздохнул. Сработало! Значит, правильно он просчитал. ФСБ и в самом деле делает на него ставку, скорее всего как на приманку, как на живца, пытается поманить террористическую группу. Как? Да очень просто! Константин где-нибудь прищемит хвост террористам. Те решат его убрать со своей дороги, чтобы не мешался. И тем самым себя обнаружат. По горячим следам, например, после свежего убийства их найти будет гораздо проще, чем сейчас, когда даже неизвестно, есть ли они в Запрудном на самом деле или нет?

Воропаев раздраженно пытался запихать телефон в карман форменного милицейского кителя, но не попадал, потому что руки его дрожали от злости.

– Падла фээсбэшная! – шипел он себе под нос. – «Не суйте свой толстый зад под крепкий пинок!» Откуда тебе известно про мой толстый зад?! «Вам не видать генеральского звания, как своих звенящих на весь Запрудный яиц!» Откуда он и про это знает?

И полковник Воропаев пошел к своей машине, расстроенно колыхая на каждом шагу своим огромным, выпирающим далеко вперед животом.

Он не успел еще сесть в машину, как навстречу ему выскочила потрепанная «девятка» и резко затормозила перед ним.

Константин с удивлением увидел, как из «жигуленка» выскочила Наташа и бросилась к Воропаеву. Что она ему говорила, он не слышал, но понятно было, что что-то резкое. Воропаев, не обращая на нее особого внимания, махнул рукой в сторону Константина и сел в машину. Его «УАЗ» взревел и, разбрасывая во все стороны комья грязи, развернулся и рванул в сторону города.

– Наташа! – удивленно воскликнул Константин, подхватывая ее на руки. – Как ты здесь оказалась?

– Ты цел, Костя? – спросила она, не отвечая на его вопрос. – Что они с тобой делали?

– Слушай-ка, дорогая, – улыбнулся Константин. – Ты ничего не перепутала? Я ведь тебе не сын… Ты откуда здесь взялась?

– Откуда, откуда! От верблюда… – Наташа казалась немного смущенной, видно, Константин попал в точку, материнское отношение к нему у нее сейчас заглушало все остальные чувства. – Я соскучилась. Ты мотаешься по Запрудному весь день. Я подумала, что ты здесь, на складе. И решила съездить, машину наняла. А эти, у въезда, остановили и не пускают дальше. Я сразу поняла, что ты в какую-то историю влип. Ты же не можешь без этого, верно?

– Верно, – кивнул Константин. – Но только наоборот – это ни одна история не может без меня обойтись. А я бы с удовольствием от них отдохнул.

– Они тебе губы разбили, – тихо прошептала ему Наташа, осторожно прикасаясь к свежим ссадинам на лице Константина.

– Ерунда, – ответил он. – А что ты сказала этому полковнику?

– Ерунда? – переспросила Наташа. – Ничего себе, ерунда! А как ты меня целовать будешь?.. – Она прижалась к нему и прошептала: – Я домой хочу. Поскорее.

Потом отстранилась от Константина, посмотрела ему в глаза и рассмеялась:

– А этому полковнику я сказала, что он просто толстая жопа!

Глава 6

Ничего нового придумывать, однако, Константину не потребовалось. К его удивлению, идея со взрывчаткой, которую он якобы собирается продать, продолжала работать.

Прежде чем поехать с Наташей домой, Константин заглянул в помещение своего склада и отметил, что обыск хоть и проведен, как и все обыски в последнее время, – досконально и профессионально, но особого урона его камуфляжно-коммерческому имуществу это не принесло. Часть товаров была разбросана по складу, штабеля коробок были развалены, но в целом могло быть и хуже. Вскрытыми оказались лишь несколько коробок с сигаретами и пара упаковок баночного пива. Но это Константин отнес на счет естественного в таких ситуациях легкого грабежа со стороны обыскивающих. Да и черт бы с ними, пусть слегка поживятся, лишь бы теперь в покое оставили.

Константин позвонил приходящему в себя после отъезда ОМОНа менеджеру из «Гермеса», попросил прислать с утра грузчиков к нему на склад, чтобы они навели там порядок, и сказал, что ключ оставит в двери. У Константина не было оснований подозревать менеджера в недобросовестности, и он оставил ему ключ с легким сердцем.

Наташину «девятку» они обнаружили у въезда на территорию пансионата в целости и сохранности. На ней и отправились в Запрудный.

Всю дорогу Наташа приставала к Константину с единственным вопросом – что ему удалось раскопать про чеченцев? Она извелась от безделья, занимаясь поисками квартиры, закупкой продуктов, поисками его, Константина. Она не для того поехала с ним… С ними, поправилась она, вспомнив об Иване Куршакове, чтобы бездельничать. Ей нужно снимать фильм об этих террористах, а она даже не знает еще, существуют ли они на самом деле или Куршакову примерещился тот разговор в чеченском плену… Что-то от него никаких вестей нет, не случилось ли с ним чего?

– Да брось ты в самом деле! – не выдержал Константин. – Мы же здесь всего второй день. Какие могут быть от него новости? Ты слишком торопишься.

– Ну а у тебя-то новости есть? – настаивала Наташа. – Я не поверю, что ты за эти полтора дня ничего не узнал. Это на тебя не похоже.

– То, что я узнал, прямого отношения ни к чеченцам, ни к подготовке террористического акта не имеет, – ответил Константин.

Как ни странно, для Наташи такого заявления оказалось вполне достаточно. Она тут же успокоилась и принялась болтать о квартире, которую она сняла, о том, что видела сегодня на базаре, когда покупала продукты, о том, что представляла себе Запрудный совсем другим, когда Константин о нем рассказывал, – словно не она только что жаловалась на то, что скучно и ее очень беспокоит вынужденное безделье.

Никак не объяснив для себя эту странность в ее поведении, Константин просто пожал плечами и перестал думать об этом.

Едва они добрались до дома и поднялись на второй этаж, где Наташа сняла квартиру, она сразу бросилась в душ и потащила за собой Константина. Промыв ему ссадины на лице, она обработала их чем-то едким и пахучим и выпроводила его, сказав, что примет душ. Поглядывала она на Константина возбужденно и даже плотоядно.

Константин представил, как она сейчас выйдет из душа, сбросит с себя полотенце, обмотанное вокруг талии, и… Дальнейшая картина начала его возбуждать и приводить в нетерпение.

Из состояния легкого опьянения желанием его вывел сигнал телефона.

– Алло! – с досадой ответил он, выдвинув антенну. – Кто это?

– Давайте сначала о деле, – ответил голос в трубке, ровный и спокойный. Такими голосами говорят директора крупных финансово независимых фирм, а Константин в свое время имел удовольствие вдоволь с ними пообщаться. – А потом уже и представимся друг другу. Мне такая манера общения представляется целесообразной.

Константин признался сам себе, что начало разговора его несколько сбило, да и не готов он был в этот момент к серьезному разговору. Поэтому слегка растерялся в первые секунды.

– Кто это? – переспросил он, почувствовав себя при этом полным идиотом. – Ах да, вы хотите быть оригинальным. Ну что же, слушаю вас…

Константин сразу почувствовал, что звонок необычный и стоит проявить к нему интерес. Мало кому был известен номер его телефона, хотя узнать его, зная имя и фамилию Константина, не представляло особой сложности. Мог, конечно, позвонить Куршаков, но это явно был не он. Разве что попросил кого-нибудь передать для Константина информацию, потому что сам не может выйти на связь? Это вряд ли, Куршаков не станет так рисковать без крайней необходимости. Об этом они с Константином заранее договаривались, – на контакт друг с другом выходить только в самых крайних случаях.

– Так вот, о деле… – так же спокойно повторил голос в трубке. – Говорят, вы ищете покупателя на партию товара? Я не ошибся?

Голос в трубке произносил русские фразы без малейшего кавказского акцента. Но это ни о чем не говорило, ведь и Рахман, с которым Константин разговаривал совсем недавно, говорил по-русски без малейшего акцента.

Но вопрос был поставлен вполне конкретно, речь шла именно о взрывчатке, о которой упомянул Константин в разговоре с Рахманом. Значит, Рахман сообщил об интересе Константина не только Воропаеву, но и еще кому-то? Скорее всего так оно и есть. Другого варианта Константин предположить просто не мог.

– У каждого есть что-то, что он хотел бы продать, – ответил он. – Если, конечно, цена окажется подходящей.

– Сколько? – резко спросил голос в трубке.

– Я уже называл цену, – досадливо поморщился Константин. – Двести тысяч баксов.

– Цена меня не интересует, – перебил его невидимый собеседник. – Я спрашиваю, сколько у вас товара?

– А меня, напротив, очень интересует именно цена, – ответил Константин. – Откуда мне знать, что у вас есть такие деньги?

– Я заплачу больше, если товар меня устроит, – вновь перебил его голос в трубке. – Если это окажется именно то, что мне нужно.

– Нет, – вздохнул Константин. – Так мы ни о чем не договоримся. Я не могу разговаривать неизвестно с кем. Давайте так: встретимся завтра. Я хочу взглянуть на вас, чтобы понять, можно ли вам доверять?

– Вы можете ответить хотя бы на вопрос о том, как далеко партия вашего товара от Запрудного? – продолжал гнуть свое голос, не обращая внимания на предложение Константина. – Сколько времени вам потребуется на транспортировку? Деньги я могу передать вам хоть завтра.

– Вы слишком торопитесь, и это вынуждает меня сомневаться еще больше в возможности нашего с вами дальнейшего контакта, – медленно, словно и в самом деле сомневаясь, произнес Константин. – Повторяю свое предложение. Встречаемся завтра только для того, чтобы посмотреть друг на друга. Я не хочу рисковать. Вы, наверное, тоже.

– Вы можете принести на встречу образец товара? – перебил его голос в трубке. – Я хочу убедиться, что вы не водите меня за нос.

– Я же сказал, – повысил голос Константин. – Я не хочу рисковать. Если вы не согласны, я, в конце концов, без особого труда найду другого покупателя. Товар сейчас ходовой.

В телефонной трубке повисла тишина, до Константина доносилось только чье-то напряженное дыхание.

– Костя! – крикнула из спальни Наташа. – Я освободила душ. Давай скорее. Я жду!

– Сейчас! – крикнул в ответ Константин. – У меня важный разговор.

– Что? – вновь крикнула Наташа. – Я тебя жду. И давай поскорее. Или ты хочешь, чтобы я заснула?

– Сейчас! – повторил Константин Наташе.

Он прислушался к дыханию, доносившемуся из трубки телефона, и нарушил повисшую паузу:

– Впрочем, у меня есть еще одно предложение, – сказал он. – Вы называете мне человека или людей, от имени и по поручению которых вы вступили со мной в контакт. Не станете же вы утверждать, что интересуетесь моим товаром только от своего имени, что за вами нет никого? Это было бы неправдоподобно до глупости. Товар такого качества, что подобные варианты просто исключаются. Говорите, от кого вы, а я уж сам решу, можно ли с вами иметь дело и вообще – доверять вам или не доверять.

– Завтра! – сказал голос в трубке, точно ждал, когда Константин выскажет это свое предложение. – В девять вечера. На заводской окраине Запрудного, в арматурном цехе бывшего завода железобетонных изделий. Придете один и без оружия. Любой сюрприз с вашей стороны сорвет сделку. Устраивает?

– Вполне! – уверенно ответил Константин и отключил телефон.

Его идея сработала! Кто-то заинтересовался его предложением продать взрывчатку. Значит, кто-то хочет ее купить, кому-то она очень нужна.

Константину теперь важно было проследить за человеком, с которым он завтра встретится, сесть ему «на хвост». А в том, что этот человек приведет его к чеченцам, Константин не сомневался.

Кому еще может сейчас понадобиться взрывчатка, когда каждый грамм на строжайшем учете ФСБ и любой контакт со взрывчатым веществом стал гораздо опаснее килограмма героина, лежащего в багажнике твоей машины, когда тебя останавливает автоинспектор и заявляет, что должен произвести осмотр автотранспортного средства?

Главное теперь – убедиться, что чеченцы в Запрудном есть, что они действительно интересуются приобретением взрывчатки. И можно будет начинать разрабатывать план их ликвидации. Жаль только, что действовать придется одному.

Иван что-то на связь не выходит, вообще пропал. Впрочем, может быть, он по другому каналу уже сумел проникнуть в группировку к чеченцам и ведет активный сбор информации. Да иначе и быть не может. Иван обязательно присоединится к Константину на заключительном этапе операции, его ствол очень пригодился бы. Стреляет Иван великолепно, Константин проверил это лично, а заодно убедился в том, что и сам не утратил навыки точной стрельбы, приобретенные в спецлагере.

– Костя? – донесся до него обиженный голос Наташи из спальни. – Ты где?

– Сейчас, Наташенька! – отозвался Константин. – Я скоро! Буквально через минуту.

«А вот Наташе об этом звонке сообщать незачем, – подумал Константин, стоя под душем. – Я лучше потом ей все расскажу. Она не сможет вытерпеть и обязательно увяжется за мной. А это может сорвать встречу».

Настроение у Константина было отличное. Враг определился, дорога хоть и не совсем ясная, но уже отчетливо просматривается, в спальне ждет женщина, которую он любит… Что еще нужно?

Константин улыбался, чувствуя, как тугие водяные струи бьют в его мускулистое упругое тело…

* * *

Настроение держалось все утро следующего дня, до тех пор, пока он не приехал опять на свой склад проверить, все ли приведено в порядок, как он попросил вечером менеджера фирмы, владеющей помещением.

Константин увидел, что дверь склада раскрыта настежь, и, честно говоря, разозлился. Он платит «Гермесу» такие деньги за аренду этого полуприспособленного для складских целей помещения, а они элементарную просьбу выполнить толком не могут!

Он понимал, конечно, что ему этот порядок на складе и не нужен вовсе, как и сам склад, но он терпеть не мог любую халатность в любом деле, считая ее первым и самым верным признаком непрофессионализма. Главным психологическим признаком непрофессионализма. Если уж ты назвал это место складом, так приведи его в порядок. Если же не хочешь приводить его в порядок, так и не приводи. Но тогда и складом не называй, называй свалкой.

Однако стоило Константину войти внутрь бывшего гаража, ставшего его складом, как он сразу же понял, что совершенно напрасно возмущался по поводу гермесовской невнимательности к его просьбе.

Во-первых, дверь была открыта не ключом. Замок был выкорчеван с мясом, а листы железа, из которых была сварена дверь, даже немного разошлись в местах сварки. Тут трудились не ключом, а скорее – ломом.

Во-вторых, на складе царил такой хаос, что вчерашний беспорядок после милицейского обыска представлялся теперь Константину легкой шалостью, невинной проказой. Теперь же буквально все было перевернуто вверх дном.

Все коробки с конфетами были разодраны, их содержимое лежало на полу грудами рядом с осколками пивных бутылок и помятыми банками импортного пива. На коробках с консервами видны были следы ударов лома. Все это было усыпано слоем кофе, высыпанного из банок. А в складе у Константина их было штук пятьсот. И все это за очень непродолжительное время. Логично было предположить, что погром на складе устроил не один человек, а по меньшей мере – десяток крепких, неутомимых ребят.

Запах стоял в гараже крепкий. Пахло кофе и какими-то восточными специями, которые Константин тоже отобрал «на продажу». Налетчики вытряхнули и их из полиэтиленовых упаковок.