Текст книги "Братство снайперов"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Девушка подняла голову и Локис запнулся. По ее щекам беззвучно катились слезы. В этот момент она утратила свою природную привлекательность, но вызывала невольное чувство сострадания. Владимиру было искренне жаль израильтянку. Он в очередной раз дал себе слово, что, пока будет служить по контракту, никогда и ни с кем не завяжет серьезных отношений. Страдания близких выдержать гораздо тяжелее, чем свои собственные. Локис не мог допустить, чтобы кто-то переживал за него так же, как сейчас эта девушка переживала за Штурма. Владимиру казалось это несправедливым.

– Каким образом? – глухо спросила Лида.

– Влад находится в Хуле. Это всего в нескольких километрах…

– Я знаю, где находится Хула, – оборвала его девушка. – Что дальше?

– Мы захватим деревушку и освободим Влада. Возможно, даже сегодня ночью. Я предложил план руководству израильтян. Сейчас он находится на рассмотрении у полковника Найера… Как только план будет утвержден, мы выдвинемся на Хулу. Я сам буду принимать участие в операции, – Локис считал, что именно это обстоятельство должно вселить в Лиду уверенность. – Для меня Хула – не важный объект в ливанской войне. Это не моя война. Понимаете? Все, что я хочу, так это спасти друга. Другой цели у меня нет. Я сделаю все, что от меня зависит…

Он добился желаемого. В глазах Лиды плеснулась искорка надежды. Она распрямилась, и ее взгляд встретился с непроницаемым взглядом Владимира.

– Вы действительно сделаете это? – тихо спросила она.

– Разумеется. Я уверен, что в подобной ситуации Влад решился бы ради меня на то же самое.

– Не сомневаюсь. Только я имела в виду не это. Вы и впрямь думаете, что у вас получится прорыв в деревушку?

Конечно, в любой операции могли случиться накладки или возникнуть непредвиденные обстоятельства, и Локис отлично знал, что ни один боец не застрахован от провала. Сомнения у него были. Однако он предпочел не делиться ими с Лидой.

– Я уверен, – решительно заявил он. – Все будет в порядке, Лида. А теперь, может, все-таки чаю? Вернее, кофе?

– Пожалуй.

Пока Локис варил кофе, с трудом найденный в походных запасах друга, Лида молча сидела за столом. Краем глаза Владимир видел, что девушка задумчиво смотрит в одну точку прямо перед собой. О чем она сейчас думает, Локис гадать бы не взялся. Он поставил на стол две чашки ароматного напитка. Лида сделала осторожный глоток.

– Крепкий, – односложно прокомментировала она.

– Я всегда такой пью, – скупо улыбнулся Владимир.

Они помолчали. Лида продолжала делать неторопливые глотки кофе и при этом нервно барабанила по столу пальцами свободной руки. Ее взгляд то и дело спотыкался о стоящую в углу походную сумку Влада. Локис не знал, как отвлечь девушку от ее тревожных мыслей.

– А если они не согласятся? – Лида все же озвучила вопрос, волновавший ее больше всего.

– Кто? – Владимир не сразу понял, о чем идет речь.

– Командование израильского подразделения… Что, если полковник Найер не одобрит предложенного вами плана? Или решение этого вопроса затянется… На сутки, на двое… В конце концов, что для них жизнь одного человека, – слова «для них» Лида выделила презрительной интонацией. Она явно не испытывала симпатий в отношении тех, на кого работал Влад. – Тем более контрактника, человека, работающего за деньги, а не за высокую идею. Таких не ценят…

– Маловероятно, – молодой человек покачал головой. – Во-первых, Хула сейчас крайне важна для них, а во-вторых, для них важен и сам Влад. Контрактников, конечно, может быть много, а вот снайперы в любой армии на вес золота. Поверьте мне. Высококлассных же снайперов и подавно днем с огнем не сыщешь.

– И все же решение вопроса может затянуться.

Лида пригубила еще немного кофе и отставила в сторону наполовину опустошенную чашку. Положила на стол кожаный портсигар, раскрыла его, но доставать сигарету не торопилась. Ее глаза по-прежнему были воспаленно-красными от так и не появившихся слез.

– Тоже вряд ли, – не согласился Локис. – Время работает сейчас не на израильскую армию. Они ждут подкрепления, но опасаются преждевременных контратак противника.

Ближе к полудню Владимир намеревался сам наведаться к майору Залинтайну и выяснить, как продвигаются дела. Появление Лиды не должно было спутать планы российского бойца.

– В крайнем случае… – он выдержал небольшую паузу и многозначительно взглянул девушке в глаза. – В крайнем случае я попытаюсь вызволить Влада в одиночку. Я не могу бросить его на произвол судьбы.

– Вы серьезно?

– Вполне.

Лида пристроила во рту сигарету. Когда она прикуривала от компактной серебряной зажигалки с изображенной на гладком корпусе змеей, Локис не без удовольствия отметил, что в ее руках не было дрожи. Девушка понемногу успокаивалась. Уверенность Владимира передалась и ей. Густое облако сизого дыма поднялось под потолок.

– Я всегда буду за него волноваться, – доверительно сообщила она Локису после недолгого молчания. – Невозможно спать спокойно, когда у твоего парня такая профессия.

– Я понимаю.

– Но Влад не хочет ничего менять. Сколько бы раз я ни затрагивала эту тему, у него один ответ: «Я умею только убивать». Это он шутит так. Вы не подумайте. Единственное, чего я смогла от него добиться, это того, чтобы он звонил мне каждый вечер. Тогда я знаю, что с ним все в порядке. Иногда звонка не бывает очень долго… Я себе места от беспокойства не нахожу. Но потом он звонит… Пусть в двенадцать, пусть в час ночи, но звонит… До вчерашнего дня. Я сразу почувствовала, что что-то неладно. – Лида несколько раз глубоко затянулась. – У вас есть девушка?

– Нет.

– Это хорошо. В противном случае ей можно было бы только посочувствовать.

– Поэтому у меня ее и нет, – Локис улыбнулся.

Лида несколько раз глубоко затянулась и погасила сигарету о краешек блюдца. Окурок спрятала обратно в портсигар – в целях экономии. Локис проследил взглядом за ее движением.

– Пытаюсь бросить, – прокомментировала она и тут же без всякого перехода сообщила: – Я очень устала. Можно, я останусь? Попробую даже немного вздремнуть. Минувшая ночь была для меня бессонной. Я провела ее в дороге.

– Конечно…

Локис первым поднялся из-за стола.

* * *

На этот раз Влад сразу понял, что лежит на полу. Он по-прежнему был привязан к стулу, но после очередного падения мучители поленились поднять его.

Воспаленная скула соприкасалась с холодным бетонным покрытием, и это ощущение было Владу приятно. Он прислушался. Судя по всему, кроме него в помещении никого не было. Влад немного потерся щекой о пол. Холод снимал отек, и через пару минут заплывший правый глаз раскрылся на сантиметр. Это обнадеживало.

Он слегка повращал зрачком, что немедленно вызвало в черепной коробке острый приступ боли. Неимоверно мучила жажда. Блуждающий взгляд пленника сфокусировался на каком-то маленьком круглом предмете. Влад напряг зрение.

На расстоянии вытянутой руки перед ним лежала металлическая крышка из-под фляги, брошенная Латифом. Вместе со стулом, к которому он был привязан, Влад подался вперед. Ему удалось немного продвинуться. В помещении было все так же тихо. Никто не окликнул его. Арабы оставили отключившегося пленника в одиночестве. Влад подтянулся еще на пару сантиметров. Он уже знал, что собирается предпринять. Для осуществления задуманного ему требовалось лишь добраться до заветной крышки. Остальное уже представлялось делом техники…

Очередное усилие и очередная пара сантиметров… Влад снова прижался щекой к полу. Тащить на себе стул было тяжело и неудобно. Мышцы отказывались повиноваться. Влад вытянул голову. Крышка от фляги была совсем рядом.

Сколько времени имелось в распоряжении пленника? Разумеется, он не знал ответа на этот вопрос. Захир-Наим и его люди могли вернуться в любой момент. И тогда вновь побои, вновь истязательства…

Влад выдохнул, сгруппировался, насколько это было возможно в его положении, и продвинулся еще немного. Кончик носа уперся в металлическую крышку. Поставленная цель была достигнута. Если бы не разбитые губы, снайпер позволил бы себе улыбнуться. Однако вместо этого он чуть задрал голову и сумел ухватить крышку сколотыми зубами. Повернул шею на несколько градусов. Металлическая крышка из-под походной армейской фляги, которую Влад частенько позволял себе наполнять не только водой, но и напитками покрепче, оказалась прижатой к полу. Языком пленник нащупал едва заметные зазубрины на внутренней стороне корпуса. Одна из них выпирала чуть больше остальных, и именно ее Влад выбрал в качестве объекта своих попыток освободиться. Продолжая прижимать крышку к полу, он направил в зазубрину сколотый по диагонали передний зуб. Потянул, что было сил. На воспаленных глазах выступили слезы, но Владу показалось, что острый краешек зазубрины немного поддался.

Пленник перевел дух и секунд через тридцать повторил попытку. Потом еще одну, через минуту еще… Зуб крошился, боль в деснах становилась все ощутимее, но создаваемый Владом зазор на внутренней стороне крышки увеличивался с каждым новым усилием. Зазубрина отошла от корпуса на девяносто градусов…

Влад не мог знать, сколько времени прошло с тех пор, как он очнулся. Ему казалось, что с этого момента минула целая вечность. Однако видимый результат прибавлял пленнику сил. Интервалы между усилиями становились все короче… Наконец зазубрина развернулась на сто восемьдесят градусов. Влад сплюнул и осторожно коснулся кончиком языка острого края. Это было то, что нужно.

Опытный боец, он знал, что торопиться теперь не следовало. Сил и так было слишком мало, и их нужно было грамотно распределить, чтобы не выдохнуться раньше времени.

Влад отдыхал минут пять, просто глядя на крышку с отогнутым острым краем как на покорившуюся его страстным уговорам возлюбленную. В душе затеплилась тоненькая лучинка надежды…

Мысленно рассчитав траекторию, Влад начал поворачиваться вместе со стулом вокруг собственной оси. Напряжение мышц вызывало еще большую боль, чем та, которую пленник испытывал, ковыряя сколотым зубом металлическую крышку из-под фляги. В горле пересохло, хотелось пить, раненное плечо кровоточило, дыхание со свистом вырывалось из раскрытого рта… Однако Влад умел терпеть. Терпеть и неумолимо двигаться к поставленной цели. Усилие – отдых, усилие – отдых… В какой-то момент пленник почувствовал, что теряет сознание. Он замер, позволил себе отдохнуть чуточку дольше, отдышался.

Разворот занял не менее получаса. Влад окончательно выдохся, но чувствовал, что одеревеневшие пальцы вот-вот должны нащупать единственный путь к спасению. Если не было ошибки в изначальных расчетах… Где же эта чертова крышка? Боец израильской армии слегка пошевелил пальцами, одновременно и разминая их, и пытаясь нащупать вожделенный предмет. Повернулся еще немного. Мизинец ткнулся в гладкий закругленный корпус, и легкая крышка сместилась на бетонном полу. Всего на сантиметр, но и этого в положении Влада было достаточно. Лишний сантиметр означал лишнее волевое усилие. Лишнюю боль в мышцах… Влад негромко выматерился. Раскрыл пальцы правой руки наподобие четырехконечной «лапы» из давно забытого детского игрового автомата и совершил последний осторожный поворот тела. Металлическая крышка легла точно в ладонь.

Влад судорожно облизал губы. Дело оставалось за малым. Конечно, процесс предстоял долгий и кропотливый, но пленник был готов к нему. Другой такой возможности могло и не представиться. Влад намеревался использовать свой единственный шанс.

Развернув крышку под нужным углом, боец направил отогнутый острый край на стягивающие запястья веревки. Подцепил одно волокно, разорвал. За ним другое… Дело пошло.

Избавляясь от пут, Влад действовал чисто механически, и его мысли при этом оставались совершенно свободными. В эти минуты он мог думать о чем угодно. И Влад думал о своей семье. О той семье, которая была у него в детстве. Большая часть воспоминаний успела стереться за давностью лет, но Влад отлично помнил руки матери, когда она, стоя у гладильной доски в залитой солнцем комнате, старательно приводила в порядок его школьную форму. Так было каждое утро, перед тем как они все вместе садились завтракать, и Влад, словно завороженный, наблюдал, как мать ловко и сноровисто управляется с его брюками и рубашкой. Это был самый настоящий танец рук. Влад восхищался матерью…

Он помнил отца, когда тот вечерами после работы традиционно занимал полулежачее положение на диване перед включенным телевизором, но лишь время от времени бросал взгляды на экран поверх стекол очков, целиком поглощенный чтением газеты. Иногда отец позволял себе выпить за этим занятием пару кружек пива. Влад мечтал быть похожим на отца. Мечтал носить такие же роскошные усы и точно так же, как и отец, проводить вечера в кругу своей будущей собственной семьи. Увы, ни тому, ни другому мечтанию осуществиться было не суждено. У Влада не было ни семьи, ни роскошных отцовских усов…

Он помнил брата, когда тот мчался по двору на бешеной скорости, приподнявшись над седлом спортивного велосипеда. Влад запомнил его именно таким. Счастливым, улыбающимся, с развевающимися на ветру волосами… А вовсе не тем осунувшимся, затюканным жизнью человеком, каким брат выглядел на последнем присланном Владу снимке.

Все меняется… Мечты уходят…

Очередное веревочное волокно лопнуло под натиском острой зазубрины, и Влад почувствовал, что руки могут двигаться гораздо свободнее. Пленник позволил себе небольшой двухминутный отдых. Кровь заметно прилила к пальцам. Движения уже не были такими скованными. Влад потер запястья друг о друга. Где-то в отдалении послышались неторопливые шаги, и пленник насторожился. Человек остановился, кашлянул и тут же двинулся дальше. Влад понял, что ему следует поторопиться. Будет чертовски обидно, если все предыдущие усилия окажутся тщетными…

Он поддел острием еще несколько волокон, ощупал оставшиеся, опустил крышку на пол и что было сил дернул руками в разные стороны. Остатки веревки не выдержали. Раздался характерный треск, и Влад умудрился освободить кисти. Уже не теряя времени на передышку, пленник согнулся и достаточно быстро сумел распутать узлы на лодыжках. Оттолкнул от себя стул, встал на четвереньки. Все тело ныло, словно по Владу прошелся многотонный пресс. Он чувствовал, что не в силах сразу принять вертикальное положение.

Подобрав крышку с остро загнутым краем, Влад, не поднимаясь с четверенек, двинулся по периметру помещения. Дверь отыскалась в дальнем левом углу. Влад остановился возле нее и с трудом поднялся на ноги, опираясь о стену; коснулся пальцами ручки, потянул на себя. Дверь оказалась запертой. Влад привалился спиной к косяку. Жажда становилась невыносимой…

До его слуха вновь донеслись приближающиеся шаги. На этот раз они замерли с противоположной стороны двери. Владу казалось, что он слышит дыхание неприятеля. Импровизированное оружие в виде крышки перекочевало из левой руки израильского бойца в правую. Влад прекрасно осознавал, что выбраться из помещения самостоятельно у него не получится. Нужно было ждать, что кто-нибудь откроет дверь снаружи. Так оно и случилось…

Лязг вставляемого в замочную скважину ключа показался Владу самым чарующим звуком на свете. Он изготовился к атаке. Хорошо, если противник окажется один. Боец не чувствовал в себе сил справиться сейчас сразу с двумя арабами. Хотя если изловчиться…

Замок повернулся дважды. Дверь скрипнула и отъехала вправо. Солнечный свет ворвался в полутемное помещение, подобно локомотиву.

– Захир-Наим сказал, что мы должны выдвинуться до наступления сумерек, – произнес по-арабски Латиф и первым шагнул внутрь. – Если…

Он мгновенно осекся, едва его взгляд сфокусировался на пустом перевернутом стуле. Араб не мог не заметить и лежащих рядом веревок.

– А что нам делать в Марун-эр-Рас? – откликнулся из-за спины Латифа Малак.

Их все-таки было двое. Влад отметил данный факт чисто машинально и тут же рванул в атаку. Он наскочил на Латифа в тот момент, когда тот уже поворачивал голову. Острый край крышки вонзился арабу в шею под основание черепа. Кровь брызнула Владу на руки. Латиф дернулся, как от укуса шершня, и рухнул на колени. Крышка осталась торчать у него в шее. Влад ударил смертельно раненного противника ногой в висок.

Малак хлестко выругался на родном наречии и отскочил назад. Его рука метнулась к висевшему на поясе пистолету. Влад бросился арабу под ноги, сумел опрокинуть его на спину и лишь в последний момент перехватил вооруженную руку неприятеля. Малак выстрелил. Пуля ушла вверх, не задев израильского бойца. Однако тревога уже была поднята. К горлу Влада подступила тошнота. Перед глазами все завертелось. Сознание поплыло, но бойцу хватило сил на то, чтобы схватить противника за горло. Влад стиснул пальцы, свободным локтем прижимая при этом к земле вооруженную руку Малака. Араб лягнул Влада в колено. На общем фоне болевых ощущений, сковавших все тело израильтянина, тот даже не почувствовал этого тычка. Малак захрипел. За спиной Влада раздались быстрые приближающиеся шаги. К месту схватки бежало несколько человек. Грязная повязка на плече пленника пропиталась кровью. Сил больше не было…

Влад уловил звук передергиваемого затвора.

– Не стрелять!

Голос принадлежал Захир-Наиму. Перепутать его с любым другим голосом было нельзя. Влад понимал, что нужно обернуться, но не мог. Хватка на горле Малака ослабла. Араб шумно вдохнул, и в ту же секунду Влад грузно упал на него. Он почти не почувствовал удара автоматом промеж лопаток. Отдаленно, словно это происходило вовсе не с ним, Влад осознал и следующий удар, по темечку. Последнее, что мелькнуло перед затуманенным взором израильского бойца, были руки матери, бережно расстилавшие на гладильной доске его школьные брюки. Только руки… Лица матери Влад не видел.

Все предпринятые сегодня пленником усилия в попытке вырваться из плена оказались напрасными…

Малак скинул с себя бесчувственное тело и смог подняться. На шее араба остались характерные красные пятна от пальцев Влада. Захир-Наим презрительно смерил своего соратника долгим взглядом, потом обратился к остальным:

– Свяжите его снова. К стулу привязывать не обязательно. Мы выезжаем в Марун-эр-Рас через два часа.

– Возьмем его с собой? – уточнил Ибтихаж, склоняясь над израильтянином.

– Посмотрим, – уклончиво ответил Захир-Наим.

Глава пятая

– Я лично намерен возглавить одну из диверсионных групп, – Залинтайн щелкнул зажигалкой, прикурил и пустил под потолок густое облако дыма. – Мы двинемся с севера. Со мной отправятся еще пять человек, в числе которых будете и вы, сержант Розверг.

Майор, не глядя, махнул сигаретой в сторону человека, стоявшего слева от Локиса. Коротко стриженный, со светлым «ежиком» сержант совершенно не походил на человека еврейской национальности. Узловатые пальцы время от времени одергивали края выпущенной поверх брюк рубашки цвета хаки. В ответ на слова Залинтайна Розверг лишь коротко кивнул.

Майор глубоко затянулся. От его вчерашней неуверенности не осталось и следа. Залинтайн был решителен, лаконичен в распоряжениях и по-военному подтянут. Гладко выбритые щеки поблескивали всякий раз, когда видавший виды ветеран останавливался на фоне незашторенного окна. Палящее ливанское солнце неумолимо катилось за горизонт. До назначенной операции оставалось чуть меньше трех часов.

Локис был рад, что его план нашел одобрение у полковника Найера. Он уже сообщил об этом Лиде, но, когда девушка изъявила желание остаться на базе в ожидании результатов, Владимир мягко настоял на том, чтобы она отправилась в Бекаа Кафра и поселилась в зарезервированном на его имя номере гостиницы. Туда, по словам Локиса, приедут и они со Штурмом, когда все закончится… Лида подчинилась.

– Второй отряд, целью которого будет проникновение в Хулу с северо-востока, возглавит лейтенант Абрамов, – продолжил Залинтайн. Он переместил взгляд с сержанта Розверга на российского бойца-контрактника и слегка нахмурился. – С Абрамовым пойдете и вы, Локис. Полагаю, нам нет смысла снова обсуждать тот факт, какая ответственность в ходе этой операции ляжет на вас обоих.

– Так точно, господин майор, – сдержанно ответил Владимир.

– Связь будем держать по рации.

Залинтайн вынул изо рта сигарету, прошел к столу и сел. Перед ним лежала развернутая карта местности с нанесенными на нее карандашными пометками. Майор жестом подозвал лейтенанта Купера. Тот приблизился. Голова лейтенанта была перебинтована, что само по себе свидетельствовало о серьезности полученного ранения при предыдущем набеге на Хулу. Абрамов до начала текущего заседания доверительно сообщил Локису, какие большие потери понес отряд Купера.

– Ввиду моего отсутствия, лейтенант, – обратился к нему Залинтайн, не поднимая головы, – вам придется взять на себя руководство основными подразделениями. Вы разместите людей здесь, здесь и здесь, – он показал на карте ключевые точки дислокации. – Двинетесь в деревню по моему сигналу. Но никак не раньше, лейтенант. Вам это понятно?

– Так точно, господин майор.

– Если наш план провалится, немедленно отходите на исходные позиции… – Залинтайн немного помолчал. – Более того, в этом случае вам, вероятно, и вовсе придется свернуть базу и отойти дальше, к Бекаа Кафра. Впрочем, об этом позаботится полковник Найер.

– Один вопрос, господин майор…

Купер сдержанно откашлялся и потеребил указательным пальцем свой огромный картофелеобразный нос.

– Какой?

– Мы до сих пор не имеем ни малейшего представления о том, как близко находятся отряды арабов, идущие из Марун-эр-Раса. Разведданные по этому вопросу достаточно противоречивы… Если отряды из Марун-эр-Раса подойдут к Хуле нынешней ночью, мы рискуем оказаться блокированными с двух сторон. Я должен знать, имеем ли мы право вступать в бой…

– Нет! – резко осадил подчиненного Залинтайн и вновь пристроил наполовину истлевшую сигарету в уголке рта. Коротко сверился с наручными часами. – Никаких боев, Купер! Об этом не может быть и речи. Вышлите дозорных для наблюдения за всеми возможными подходами к Хуле. Если неприятель появится со стороны Марун-эр-Раса, приказ для вас прежний: немедленное отступление!

– А вы?

Залинтайн нахмурился еще больше.

– Это уже не ваша забота, Купер.

Локис почти не прислушивался к разговору. План, предложенный им самим сутками ранее, практически не претерпел каких-либо изменений при его обсуждении с полковником Найером. Владимир неотрывно наблюдал за лицом майора. Он видел, что, невзирая на внешнюю браваду, Залинтайн продолжал заметно нервничать. Предстоящая операция по захвату Хулы многое ставила на карту, в том числе и для самого майора. Все тот же Абрамов сказал Локису, что Залинтайн в беседе с полковником Найером мужественно взял на себя большую часть ответственности. Майор шел на риск. Но на риск, как ему казалось, оправданный. Локис, в свою очередь, верил, что не подведет старика…

Обсуждение отдельных деталей операции заняло не более двадцати минут, после чего Залинтайн свернул совещание. Локис вместе с Абрамовым вышел на улицу. Лейтенант приложил ладонь ко лбу, глядя на садящийся за линию горизонта красный солнечный диск.

– Через полчаса окончательно стемнеет, – сказал он. – Через час мы выдвинемся. Я решил взять с собой трех человек. Этого будет достаточно… До реки доедем на «уазике», а там перейдем вброд. До деревни останется что-то около пяти-шести километров.

Локис кивнул. Он уже знал, что Абрамов поступит именно таким образом. Это решение виделось Владимиру наиболее логичным. Он сам на протяжении двух часов кряду старательно изучал все возможные подходы к Хуле с северо-восточной стороны. Подлет на вертолете исключался сразу и вариантов не предусматривал. У неприятеля также мог быть снайперский расчет, способный засечь приближение металлической птицы…

– Глянешь на снаряжение? – предложил Абрамов, обращаясь к Локису как к старому приятелю, с которым они были знакомы не один год.

– Было бы неплохо.

Они вместе прошли на склад. Лейтенант, несмотря на то что его знали в лицо абсолютно все присутствовавшие на военной базе, дисциплинированно предъявил пропуск в развернутом виде. Часовой отдал ему честь.

– Это со мной, – Абрамов кивнул на своего спутника.

Локис проследовал за ним в помещение.

– Выбор не ахти какой. Сам понимаешь, это временная база. Полевые условия и все такое… Но мы привыкли обходиться тем, что под рукой, – лейтенант распахнул один из ящиков. Крышка стукнулась о кирпичную кладку, взметнув вверх облако пыли. Взгляд Локиса первым делом сфокусировался на стареньком АКМ. Рядом лежали сменные рожки. – Вот на южной границе Ливана, где стоят лагерем основные части армии, арсенал побогаче будет. Поначалу я страшно жалел, что меня перебросили в подразделение Найера, а потом… Пообтерся, конечно. Да и ребята тут лучше, скажу я тебе. Отчаянные.

– Понимаю.

Локис покрутил в руках автомат и положил его на прежнее место. Их группе требовалось что-то более бесшумное и эффективное. Абрамов понял нового напарника без слов.

– Могу еще предложить «Глок».

– У меня уже есть, от Влада остался. А глушитель будет?

– Найдем и глушитель.

Владимира это устраивало. С помощью лейтенанта он достаточно быстро сумел подобрать себе то, что считал необходимым для успешного проведения намеченной операции. В последнюю очередь он закатал штанину и прикрепил к голени на специальном ремешке компактную «Беретту 3032 Томкэт». Абрамов с улыбкой наблюдал за действиями российского бойца. Он безошибочно угадал во Владимире профессионала высокого класса.

– Советую взять еще вот это, – лейтенант протянул контрактнику круглые «очки-консервы». – Ночью может быть сильный ветер. Песчаные бури порой поднимаются высотой до двух метров.

– Спасибо за предупреждение, господин лейтенант.

Абрамов улыбнулся.

– Брось. Какой я тебе «господин лейтенант»? Ты же не мой подчиненный. Можешь обращаться ко мне просто по имени. Андрей, – он протянул Локису руку.

Владимир ответил крепким рукопожатием.

– Договорились.

– Вот и отлично. Выберешь что-нибудь еще?

– Нет. Этого вполне достаточно.

– Тогда пойдем. Я не очень уютно чувствую себя в замкнутом пространстве.

Локис удивленно вскинул брови. Ему подумалось, что Абрамов шутит, но тот ответил Владимиру серьезным взглядом. Виновато развел руки в стороны.

– Как говорилось в одном известном фильме, у каждого свои недостатки. Только это между нами, – лейтенант заговорщицки подмигнул правым глазом. – Если узнает Найер, меня понизят в звании. Или вовсе отправят в отставку.

– А это плохо? – искренне спросил Локис.

– Конечно, плохо. На что мне тогда жить? На какие шиши? Образования нет, другой профессии я не обучен, а существовать на пособие не по мне. Какой я после этого мужик? Согласись.

– В этом есть своя логика, – не стал спорить Владимир.

Они снова вышли на свежий воздух. Красный солнечный диск уже скрылся за горизонтом больше чем наполовину.

– Видал, какой у него цвет?

– У кого?

– У солнца, – Абрамов качнул головой. – Не просто красный, а я бы даже сказал – кровавый… Чувствую, песчаной бури нам не миновать. Так что очки пригодятся.

Мимо них протарахтела самоходка, остановилась метрах в трех от склада, и на песок спрыгнул тот самый коренастый тип, которого Локис видел в бинокль беседовавшим с Абрамовым во время вчерашней операции. Мужчина порывисто расстегнул на груди легкую куртку, приблизился к ним и бодро козырнул.

– Вольно, сержант, – Абрамов хлопнул его по плечу. – Знакомься. Это Владимир. Владимир, это Георгий.

– Можно просто Жора, – ввернул коренастый, и они с Локисом обменялись оценивающими взглядами, оставшись довольными друг другом. – Предстоит серьезная заварушка, а? Идете с нами?

Владимир ответил не сразу – бросил косой взгляд на Абрамова.

– Идет, – лейтенант кивнул и пояснил Локису: – Георгий – один из членов нашей группы. Если понадобится, имей в виду, он – неплохой подрывник. Очень неплохой.

– Захвалите, господин лейтенант, – усмехнулся Жора. – Во сколько выдвигаемся?

Абрамов взглянул на часы.

– Уже скоро.

– Как насчет рации?

– Она в «уазике».

Солнце скрылось за горизонтом, но в том месте, где оно село, небо по-прежнему было раскрашено в малиновые тона. Налетел слабенький порыв ветра. Локис надел на лоб «очки-консервы».

– Да-да, начинается, – поддержал его решение Жора.

Из-за поворота вывернул «уазик», и лейтенант Абрамов двинулся ему навстречу. Жора сунул в рот сигарету и протянул Локису раскрытую пачку.

– Угощайся.

Владимир покачал головой.

– Не курю.

– И правильно, – одобрил Жора. – Мы в этих условиях и так изрядно сокращаем себе жизнь.

* * *

Грузовик тряхнуло на ухабе, и Влад в очередной раз вынырнул из омута небытия. Брезент, на котором он лежал лицом вниз, невыносимо вонял кошачьей мочой. Чья-то нога стояла на спине пленника, но Влад, даже если бы и захотел, не смог бы ее скинуть. Руки были прочно стянуты за спиной веревкой, не позволяя израильскому бойцу совершить ни единого движения. Грузовик снова тряхнуло. Влад с трудом повернул голову набок. Хрустнули затекшие шейные позвонки. В поле зрения пленника попали огромные армейские ботинки еще одного человека, сидевшего в кузове. Рядом в брезентовый пол упирался прикладом автомат.

– С пробуждением!

Захир-Наим, не спускавший глаз с жертвы на протяжении всего пути, первым заметил, что Влад пришел в себя. Он опустился на корточки и, ухватив израильтянина за волосы, потянул голову вверх. Ибтихаж убрал ногу со спины пленника. Кроме них двоих, в кузове находился еще один преданный Захир-Наиму боевик.

Щелкнула зажигалка. Все так же удерживая голову Влада на весу, Захир-Наим закурил. В ноздри Владу ударил резкий запах марихуаны.

– Мы едем в Марун-эр-Рас, – доверительно сообщил араб своему пленнику. – Руководство потребовало моего присутствия там, и я решил захватить тебя с собой. За компанию. И знаешь, почему?

Один глаз Влада по-прежнему был рабочим, а это означало, что после отключки мучители не сочли нужным бить его по лицу. Бесчувственное связанное тело просто затащили в кузов грузовика и бросили на грязный пол.

Ответа на вопрос не последовало, и Захир-Наим, не ожидавший от своей жертвы ничего другого, кроме молчания, продолжил с прежней ироничной интонацией:

– Я не люблю, когда кто-то режет моих людей, словно кур накануне Рамазана. Я сам могу себе это позволить. Я могу зарезать любого из них, когда мне захочется. Но это я… Потому что они – мои люди. Никому другому этого не позволено, – Захир-Наим выдержал паузу. – Ко всему прочему, Латиф был моим молочным братом. Для вас, неверных псов, этот факт может ничего и не значить, но в наших кругах… Одним словом, ты умрешь! И будешь делать это долго и мучительно. Даже если согласишься откровенно ответить на мои вопросы. Теперь это ничего не меняет. На тебе кровь Латифа.