Текст книги "Крылатая разведка"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

4

Утром следующего дня Валера и Саша перевоплотились в цыган-индусов Рама и Раджа и на взятой напрокат машине отправились по адресу «Охотничьего замка». Мероприятие рискованное, но сидеть и ждать у моря погоды было еще хуже. Их задача – получить информацию, моя – проанализировать ее и наметить дальнейший план действий. Я только успела принять душ и заварить любимый душистый чай, как раздался звонок. Заглянув в «глазок», я не поверила своим глазам. Ко мне желал попасть мой коллега Виктор Пашков, он же агент-нелегал Корсар. Человек, который в данный момент должен был находиться в Москве и давать показания комиссии по внутренним расследованиям. Тем не менее он стоял за моей дверью, и мне ничего другого не оставалось, как впустить Виктора.

– Здравствуй, Инга, – произнес он. – Не ожидала?

– За последнее время я привыкла уже ничему не удивляться, – ответила я Виктору.

– Ну что ж, тогда мое сообщение не слишком удивит тебя, – кивнул Виктор. – Только не спрашивай, как я нашел тебя.

Я и не спрашиваю. Корсар профессионал, он попросту вычислил отель, в котором, скорее всего, остановился бы лично он, окажись на моем месте.

– Тебя прислал начальник управления? – не удержалась от вопроса я.

– Да, – ответил Корсар. – В твоем деле я его единственный союзник. Как и твой. Председатель комиссии намерен выставить тебя крайней. Не верит ни одному твоему слову. Следователь идет у него на поводу.

– А твоему слову верят? – спросила я.

– Не знаю, но подписки о невыезде с меня пока что не взяли. Мы с Николаем Арнольдовичем решили воспользоваться моментом, и я приехал сюда.

– Только для того, чтобы сказать, что генерал из комиссии не доверяет мне?

– Нет, все гораздо хуже, Инга, я должен сказать тебе очень нехорошую новость. На счет твоей матери поступила очень крупная сумма денег. Буквально вчера. Так что теперь все уверены, что спецгруппу выдала ты, а теперь и вовсе ушла с концами. Думай, что тебе делать дальше. Если вернешься, тебя сразу же арестуют.

После этих слов мы оба замолкли. Меня окончательно утопили. Теперь, если я вернусь, меня сразу же арестуют, а если нет, то тем более посчитают изменницей, управление специальных операций будет расформировано, Николая Арнольдовича отправят в унизительную отставку, все нити, ведущие к Лимму и его организации, будут окончательно отрезаны…

Пауза затягивалась.

– Чего теперь делать будешь? – первым нарушил ее Корсар.

– Веревку мылить, – ответила я.

– Чего?! – не понял Виктор.

– Вешаться, – только и произнесла я.

– А если серьезно? – переспросил Корсар.

– А если серьезно, то сделаю харакири. Вспорю себе пузо, а ты отрубишь мне голову, чтобы я не мучилась.

– У тебя должен быть какой-то выход. Ты ведь не напрасно приехала сюда? – не обращая внимания на мой сарказм, продолжил Виктор.

Эта вопросительная фраза мне очень не понравилась. Как и сам майор Пашков в своем сегодняшнем амплуа старого верного приятеля.

– Виктор, большое спасибо тебе за информацию, заботу и теплое товарищеское отношение, – собравшись с духом и стараясь ничем не выдать охватившего меня волнения, проговорила я. – Больше здесь задерживаться тебе нет смысла. Всего доброго!

– Я могу уйти, но… Если после этого ты исчезнешь, то и у меня, и у нашего шефа будут очень большие неприятности.

– Ты считаешь, что я способна исчезнуть? – спросила я, просто-таки мечтая, чтобы Корсар немедленно убрался.

– Я – нет.

– Тогда вали отсюда!

Я была груба с Виктором, своим давним товарищем. Но сейчас лучше было вести себя именно так. Для того, чтобы не оправдались мои худшие подозрения, возникшие только что.

– Ты не доверяешь мне, мы в свою очередь не можем доверять тебе, – грустно улыбнулся Корсар. – Я не стал скрывать от тебя служебную информацию, приехал предупредить. Разве порядочно с твоей стороны просто так выгнать меня?

Корсар ударился в никому не нужную морализаторскую риторику. И у меня не было иного выхода, кроме как максимально обострить ситуацию и окончательно убедиться, верны мои возникшие подозрения или нет.

– Хорошо, Виктор, – примирительным тоном произнесла я. – Ты прав, я не напрасно сюда вернулась. Если ты доверяешь мне, то я не останусь в долгу. Так вот, Виктор, я нашла Лимма.

То, что я сказала, было почти правдой.

– Ты нашла Лимма? – переспросил не поверивший своим ушам Корсар. – За такое короткое время?

Я лишь пожала плечами. Мой послужной список Виктору был известен, он прекрасно знал, что у меня несколько медалей и боевой орден.

– Да, нашла, – продолжила я. – И в этом мое спасение: если я доставлю данные по Лимму начальнику управления, мое дело приобретет абсолютно иную трактовку. Но я сделаю это самостоятельно, без твоей помощи.

– Чем я заслужил такое недоверие? – не унимался Корсар.

Объяснять словами мне не хотелось. Может, и не права я. Но уж очень не нравились мне слова Корсара, особенно его вопросы. Неужели он пользуется безвыходностью моей ситуации?! Ведь он явно намерен выудить у меня информацию о Лимме. И что будет дальше? Корсар выуживает из меня данные по Лимму. Если они оказываются ценными, он немедленно передает их начальнику управления, мы возвращаемся. А далее очень велик риск следующего развития событий: меня в следственный изолятор, а Корсару медаль, а то и орден! Как же, сумел вернуть на родину перебежчицу, да еще и собрал подробную информацию о Лимме! Почему я так плохо думаю о своем сослуживце? Но тот, кто нас предал, тоже был офицером, ко всему прочему участником многих операций… Теперь невольно подозреваешь всех! И живешь по принципу «береженого Бог бережет».

– Ты молчишь и хочешь, чтобы я ушел? – произнес Виктор, но со своего места подниматься не торопился.

Видеть в Корсаре подлеца и карьериста мне не хотелось, но виделось. Неужели виной личные счеты, те наши давние отношения, когда мы оба учились в Краснознаменном институте разведки? Я тогда была совсем девчонкой, только после иняза, а он уже несколько лет успел прослужить в управлении по борьбе с контрабандой. Было все: весна, цветы, солнце, море, и следующим летом вновь должно было все повториться. Только к весне, цветам и морю прибавилась неизвестная мне девица, которую я обнаружила в объятиях Виктора, когда приехала на тот злосчастный курорт на день раньше, чем намеревалась. С тех пор отношения у нас были сугубо служебные… Сейчас мне надо было стать выше той давней обиды (пусть тяжелой, заставившей рыдать несколько ночей), а я вот не могла. Правильно говорил кто-то из руководителей КГБ – бабам в разведке не место.

– Так мне уйти? – в который раз нарушил паузу Виктор.

– Подожди, – отозвалась я, борясь с сомнениями, которые охватывали меня все больше и больше.

Ведь я всегда исходила из того, что Корсар никак не мог быть предателем. Да, его сумел переиграть Рустам, но этот южанин просто-таки «динозавр КГБ», сумел расставить Корсару «медовую ловушку»[5]5
  «Медовая ловушка» (сленг СВР) – провокация с использованием женщины.


[Закрыть]. Это полбеды, провалы, увы, часть нашей работы. За это не гладят по головке, но стараются относиться с пониманием. Рустам и Герман сообщили мне, что изменника «расстреляли» вместе со всеми, а потом он скоренько «воскрес» и был заменен двойником. В сходной одежде, но с обезображенным автоматными пулями лицом… А что, если изменник все-таки Корсар? Он работает на Лимма, сейчас покинет мой номер, сообщит своему новому работодателю, где я остановилась… И еще сообщит, что я вышла на его след. Самое страшное, что я САМА СООБЩИЛА об этом Корсару!!!

Второй раз Лимм не станет даровать мне жизнь…

– Прости меня, Витя, – с грустной улыбкой на лице произношу я и молниеносным движением бью бывшего однокурсника и нынешнего сослуживца фалангой среднего пальца точно в сонную артерию.

Корсар не успел и охнуть, как тут же растянулся на гостиничной ковровой дорожке, которой был выстлан мой номер.

Меня мучили угрызения совести все два с половиной часа, пока Виктор лежал в ванной со связанными руками и кляпом во рту. Но мне не осталось ничего другого: сейчас должны вернуться Рам и Радж, и мы должны принять какое-то решение. Скорее всего, оставим здесь несчастного Виктора, а сами поедем искать другое «временное место дислокации». Номер же оставим открытым, потом можно позвонить в отель по телефону. Наконец я получила дурацкое СМС-сообщение, из которого я поняла, что Саша и Валера благополучно вернулись. Не прошло и пяти минут, как ко мне в номер заглянул Касаткин, одетый в зеленый пиджак, малиновые брюки и темные очки, закрывающие верхнюю часть лица.

– Что опять за камуфляж? – невольно удивилась я.

– Тренируюсь менять внешность, – ответил Валера. – На всякий случай.

– Очень пригодится, – кивнула я. – Как у вас все прошло?

– На высшем уровне, – улыбнулся Валера. – Как видишь, вернулись живыми и невредимыми, Сашка сейчас подойдет. Сегодня вечером концерт…

– Ладно, с этим чуть после. Слушай, что у меня…

И я, не дожидаясь Саши, рассказала Касаткину о своем утреннем визитере.

– Ты все верно решила. Из отеля уходим немедленно! Этого твоего Корсара оставим здесь, не помрет. Все правильно, Инга… Вот и Сашка!

Касаткин обернулся, услышав шум открывающейся двери, и в следующую секунду ударили два хлопка, в результате которых вдребезги разлетелись чайные чашки и бутылка минеральной воды, стоявшие на маленьком столике за нашими с Валерой спинами. И если бы Касаткин не отбросил меня в угол и не упал рядом со мной, то вместо осколков чайного сервиза на полу валялись бы два наших истекающих кровью тела. Вместо Сашки на пороге появились двое в черных куртках с бесшумными пистолетами наизготовку. И Валера успел среагировать чуть быстрее, чем те открыли огонь. Следующая пуля ударила в нескольких сантиметрах над моей прической, и почти одновременно один из стрелявших выронил оружие и рухнул на пол, сраженный ножом, ударившим его в левую часть груди. Первый стрелок чуть замешкался, сделал шаг назад, и этой доли секунды нам с Валерой хватило, чтобы чуть ли не кувырком оказаться на балконе и захлопнуть за собой дверь. В следующую секунду в дверное стекло ударила пуля. Валера уже держал наготове второй нож.

– Может, полицию вызвать? – спросил он, кивнув за перила балкона.

Это значит, мне предстоит орать не своим голосом: «Люди добрые, вызовите полицию, убивают ни за грош!!!» Прыгать же с высоты шестого этажа было делом смертельным. Между тем в номере прозвучал еще один хлопок, но не в сторону балкона. Валера напрягся, аж побледнел. Он соображал, как бы сделать так, чтобы второй стрелок оказался в поле его зрения, но при этом не успел бы выстрелить… Я полусидела, полулежала, вжавшись в пол. И вдруг из номера послышался короткий отчаянный крик, и мы услышали шум падающего на пол тела. А еще через секунду послышался голос Саши Гриднева:

– Ребята, вы живы?

На полу моего номера валялись два трупа. Первого стрелка убил Валера, сумев метнуть нож раньше, чем тот выстрелил; второго точно таким образом отправил на тот свет Саша, зайдя к стрелку с тыла и не дав ему приблизиться к балкону.

– Смотрю я, какие-то злые личности в твой номер шмыгнули, – пояснил ситуацию Саша. – Ну, я за ними.

– И вовремя, – кивнул Валера. – Неплохие ножи мы купили. Не боевые, для домашнего хозяйства, но, главное, хорошо заточены.

В самом деле, нельзя иметь огнестрельное оружие – найди ему достойную замену. Это один из принципов работы разведчиков специального назначения. Валера с Сашей сумели найти… И только сейчас я вспомнила про Корсара и метнулась в ванную комнату. Виктор по-прежнему лежал недвижим, со связанными руками и кляпом во рту. Только на сей раз во лбу его сияло буро-черное пулевое отверстие. Так вот кому был предназначен хлопок, который я слышала на балконе. Убийца решил проверить, нет ли кого у него за спиной, в совмещенном гостиничном санузле. Обнаружил там Корсара и, не раздумывая, пристрелил его.

– Вот теперь уходим! – тут же принял окончательное решение Саша. – Инга, ты идешь первая, встречаемся через два квартала!

С сумкой вещей первой необходимости я быстрым, но при этом несуетливым шагом вышла из отеля, немного прошлась по улице, затем свернула во двор одного из домов. Там меня ждал спасительный полуметровый забор, который я в считаные секунды перемахнула вместе с сумкой. Далее я уже двигалась бегом. Миновала набережную, два милых петляющих проходных дворика и лишь тогда вышла на условленное Сашей Гридневым место. Не прошло и десяти секунд, как ко мне подъехал взятый нами напрокат подержанный лимузин, и я была в темпе принята на его борт.

– «Попутчиков» нет. – Спустя минут десять Саша, сидевший рядом с ведущим машину Валерой, кивнул в зеркальце дальнего обзора.

Наш автомобиль шел на предельно допустимой здешними правилами скорости. Я сидела на заднем сиденье, а рядом со мной лежали гитара и бубен.

– Теперь нас будет искать криминальная полиция, – произнесла я. – Кто-нибудь понял, что произошло?

Я вкратце изложила историю утреннего визита Корсара.

– Некие личности имели намерения убить тебя, Инга, а заодно и всех, кто был в твоем номере, – сделал незамысловатый вывод Александр.

– Выходит, нас держали под контролем? Кто же это? Люди Лимма? – задалась я вопросами.

– Люди Лимма, – кивнул Саша. – Даже не самого Лимма, а того, кто стал изменником и погубил вашу спецгруппу.

– Значит, нас всех вычислили? – уточнил Валера.

– Думаю, что нет, – тряхнул своей длинноволосой пиратской прической Гриднев. – Дело, по моему мнению, было так. Смотри, Инга, этот Корсар смог вычислить отель, в котором ты остановилась. Но ведь если исходить из того, что предатель был в составе разведгруппы, он тоже мог вычислить этот отель и установить за ним наблюдение. Просто так, на всякий случай, в целях безопасности. И тут в отель являешься сперва ты, а потом этот Пашков-Корсар.

– Значит, отель был под наблюдением? – продолжила я мысль. – Лимм и его люди знали нас в лицо? А вы говорите, что успешно побывали в «Охотничьем замке»?

– Вот и получается, что нас с Рамом наблюдатели не засекли. В противном случае…

– Тогда нас из того «замка» не выпустили бы, Саша, – поддержал товарища Валера.

– Как знать… А что, если отель был взят под наблюдение только сегодняшним утром? Ну, после того, как мы его покинули? – озадачил нас следующим вопросом Гриднев.

– Именно так и получается, – кивнула я. – И наблюдателей было двое. Они же по совместительству наемные убийцы… Да, да… Скорее всего, – согласилась я. – Ведь вчера ни я, ни вы никаких подозрительных лиц не заметили, верно?

– Верно, – кивнул Валера. – А ведь проверялись несколько раз.

– А сегодня утром после вашего ухода я не проверялась, – созналась я.

– Мы ушли, явились наблюдатели, и тут же на их удачу является этот Корсар, которого они могли знать в лицо. Через него эти наблюдатели-убийцы и вышли на Ингу! – поддержал наши аналитические выкладки Валера. – Инга, а твой номер точно не мог прослушиваться?

– Прослушки в номере не было, – категорически замотала я головой.

Все-таки я майор СВР и всегда таскаю с собой пару скеллеров, в виде сувенирных зажигалок, надежно защищающих помещение от любого способа прослушки.

– Киллеров было двое, и они работали на того, кто предал группу. Корсара знали в лицо, хотя бы по фотографиям или словесному описанию. Как только он появился и вошел в контакт с тобой, вас решили убрать. – Валера решил подвести окончательный итог.

– Но они подождали пару часов, и, как только в номер вошел Валера, они решили действовать наверняка, уничтожить всех троих, – усталым голосом отозвался Саша. – Нет человека – нет проблем… Стало быть, слежки за нами нет, наблюдатели, они же киллеры, мертвы. И твой Инга, коллега, тоже…

Я ничего не ответила. Закрыв глаза, откинулась на заднее сиденье, высоко задрав голову. Как было сказано в какой-то известной книжке, «чтобы слезы вкатились в меня обратно». Я погубила Виктора Пашкова, Корсара… Получается, из-за той девицы, которую он обнимал тогда на пляже??!

Бабам не место в разведке!!!

Но я уже в ней по самые уши, по самый затылок. Мне необходимо добраться до Лимма, и я доберусь, чего бы это ни стоило.

– Рассказывайте про замок, господа цыгане, – произнесла я наконец, открыв высохшие глаза.

5

– Замок очень даже симпатичный, – начал Саша после того, как Валера вырулил на обочину и заглушил двигатель. – Эдакое пристанище истинных любителей охоты. Утром охота, днем охота, вечером – пьянка, ночью опять охота.

– Остановиться там не так просто, нужен специальный клубный билет, – продолжил Валера. – Одним словом, внутри все свои.

– Резиденция Лимма, – кивнула я. – И вас пустили внутрь?

– Пустили, – кивнул Саша и надел свою дурацкую цыганско-ковбойскую шляпу. – Знаешь, мы туда заявились эдак по-наглому – «Хозяин, музыканты не нужны? Дорого не возьмем!»

– И вас пустили? – не поверила я.

– Даже обрадовались, – кивнул Валера. – Они там, оказывается, любители нашей музыки…

– Слушайте, вы всерьез или дурака валяете?

Вместо ответа Валера достал из кармана сложенный вдвое постер. На нем красовалась надпись: «Цыганский граф Валериу Мэджи поет свои песни». В самом «цыганском графе», который был изображен на постере в полный рост, хоть и с трудом, но узнавался Валерий Касаткин. О Господи! Так вот откуда мне знаком голос и песня! Года полтора назад в Интернете была выложена такая разухабистая песня на непонятном языке, которая тут же стала суперпопулярной. И пел ее какой-то «цыганский граф», я еще тогда удивилась – про цыганских баронов я слышала, а вот про графьев нет. Выходит, помимо охранной деятельности, Касаткин зарабатывал еще и пением. Да-да – помню рекламу: «цыганский граф» поет в таком-то клубе, на следующей день в другом.

– Так в этом «Охотничьем замке» обитают фанаты «графа» Валериу Мэджи? – улыбнулась я.

– Кое-кто из них помнил меня по московским клубам, – кивнул Валера. – А что, разве плохо послушать живую музыку? Мы представились приехавшими на заработки. А что, многие музыканты из России, если они что-то собой представляют, ездят в Европу на подобные «гастроли». Иногда даже на улицах играют.

– И вас так запросто пустили в замок? В качестве музыкантов? – не унималась я.

– Вечером – пьянка, – напомнил Саша. – На нее мы и приглашены.

– В замке оказалось полно наших соотечественников. И они не прочь вживую послушать самого Валериу Мэджи, – произнес Валера, ничуть при этом не зардевшись от скромности.

– Лимма видели? – спросила я.

– Видели, – ответил Саша. – Именно такого, как на фотоизображении, что ты показывала. В местном ресторане сидит в уголке за столиком, пьет кофе и одновременно что-то выстукивает на ноутбуке. Вокруг охрана – трое ребят восточного типа.

– Главное, мы осмотрели внутреннее устройство замка. Знаем, что, где и как. Тебя, Инга, обучали проникновению на военные базы вероятного противника? – задал свой вопрос «цыганский граф».

– Было дело, – кивнула я.

– Ну вот, считай, план проникновения на базу Лимма составлен. Наша задача – утащить оттуда что-нибудь интересное, желательно самого Лимма, – подытожил Саша.

И Саша принялся излагать мне подробный план действий. Мне в нем была отведена роль более чем скромная – сидеть в машине, ждать команды. Потом действовать, но на всю операцию не более десяти-пятнадцати минут. В сам замок мне вместе с «цыганами» никак нельзя, Лимм знает меня в лицо. В остальном же… Ой, даже не знаю, что говорить и думать? Все складывалось на редкость удачно, но именно это и настораживало меня. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Как говорил кто-то из выдающихся полководцев: ни один план не выдерживает встречи с противником. Однако возразить Саше и «цыганскому графу» мне было сейчас нечего – их план казался безупречным.

– Если захватим Лимма… – проговорил Саша и осекся, подбирая нужные слова.

– Отдать его Вишняку? – я произнесла вслух возникший у Гриднева вопрос. – Вот когда захватим, тогда и решим.

Саша и «граф» не возражали. Я взяла в руки гитару, лежавшую рядом со мной. Когда-то училась играть, но дальше нескольких «блатных» аккордов дело не пошло. Я стала перебирать струны, и у меня получилось какое-то подобие «цыганско-графской» музыки.

– Неплохо, – оценил мои скромные музыкальные данные Валера. – Но чуть-чуть ритмичнее, чуть уверенней.

– Ты что, в музыкальной школе учился? – отложив гитару, спросила я.

– Да нет, в подъездах слушал, как ребята играют, потом сам научился.

Научился неплохо, но сейчас, перед спецмероприятием, Валеру лучше не перехваливать. А то появится риск потери самоконтроля и трезвой оценки ситуации.

Помню свою первую командировку с приставкой «спец». Восточная страна, российское посольство. Я и еще несколько сотрудников СВР прибыли туда в связи с тем, что у данного государства серьезно обострились отношения с соседней страной. В первый же вечер моего пребывания в посольстве я узнала, что такое «воздушная тревога». Самое смешное, что многие посольские, включая коменданта и офицера безопасности, после ее объявления отправились на крышу. И все соседние с посольскими крыши зданий были забиты людьми. Противник бомбил лишь военные объекты в дальних пригородах столицы, поэтому зрелище было почти безопасным и очень впечатляющим. Крыши домов плоские, специально для прогулок предназначенные. А на следующее утро по линии ГРУ поступило секретное сообщение – сопредельная сторона готовит «ракетные обстрелы», вот-вот начнется операция «война городов». И тем же вечером на жилые кварталы упала первая ракета. Далее ракетные обстрелы стали накрывать столицу с ужасающей регулярностью. Желания забираться на крышу и лицезреть бомбардировки более ни у кого не возникало. Враждебная сторона запускала ракеты с точностью до секунды. Самое смешное, что этому их когда-то обучали советские специалисты по линии международного военного сотрудничества. И вот получалась такая картина. Подлетное время ракеты составляло ровно шесть минут. Представьте себе, когда ракеты взрываются в 9.06, потом в 9.36, в 10.06 и т. д., причем по нескольку и одновременно в разных районах столицы. От нас же, сотрудников посольства, дипломатов, разведчиков, ровным счетом ничего не зависело. Отношение же в городе к русским резко изменилось – на столицу падали ракеты советского производства (если не изменяет память – СКАД-10)! Продали когда-то воинственной «братской стране», а «братья» СКАДы наши еще и модернизировали, уменьшив боезаряд и таким образом увеличив дальность полета. Ракетные обстрелы становились все кошмарней и кошмарней, поэтому ненависть местного населения к русским с их «долбаными» ракетами была понятной. Только мы-то, посольские работники, точно так же под ракетными обстрелами ежились, как и жители столицы. На третий день обстрелов погиб один из дипработников, отлучившийся за покупками в город и попавший под взрыв. С того момента в город сотрудники посольства выходить перестали. Разве что в самых исключительных случаях и по разрешению офицера безопасности. И тут поступила еще одна секретная депеша. Местные спецслужбы готовят в отношении нас (российского посольства) провокацию. Якобы экстремистские силы стихийно организуют налет на посольство. Громят его под видом «народного гнева», но при этом разживаются некоторыми секретными дипломатическими документами. На следующий день была запланирована «мирная демонстрация» у российского посольства в знак протеста против ракетных обстрелов. Местные спецслужбы пришли к выводу, что лучшего времени и, самое главное, повода (!!!) прорваться на территорию посольства и добраться до наших секретов у них не представится. Мы в свою очередь стали готовиться. В день нападения, ранним утром, вывезли всех женщин и детей в надежные места за пределы города и в посольства дружественных России стран. Затем сожгли некоторое количество всякого рода секретных бумаг и еще большую часть подготовили к сожжению. Это были наиболее «опасные» с точки зрения дальнейших межгосударственных отношений документы. Все они хранились на особо режимном объекте посольства, где всегда находится подобная секретная документация. Вне всяких сомнений, «погромщики» первым делом попытаются захватить именно этот объект. Далее закрыли, заколотили и заварили сваркой все, что можно было заварить. Двери, калитки, люки. Привели в рабочее состояние все пожарные гидранты, мотопомпы, а также садовый поливальный агрегат. Сформировали «пожарную команду» на случай поджогов. Потом пришло время распределения постов по всему периметру посольства, который составлял несколько гектаров. Каждый пост был оснащен рациями, касками (их мало было, пришлось мотошлемы использовать) и бронежилетами. Создали несколько мобильных групп на посольских машинах. Собак, имеющихся у охранников посольства, убрали совсем. Против озверелой толпы, предположительно не одной тысячи «возмущенных», караульные псы бесполезны. О применении оружия с нашей стороны не могло быть и речи: против такой человеческой массы оно станет только катализатором агрессивности. В любой подобной толпе обязательно имеется огнестрельное оружие, и нужен только повод для его применения. И мы не имеем права такого повода давать. Задействованы были все, не только охранники, комендатура и мы, сотрудники СВР. Плечом к плечу с нами встали посольские повара, водители и даже рабочие, приехавшие делать капитальный ремонт консульского помещения. Подготовившись, мы стали ждать, и это томительное ожидание продолжалось часа четыре. К 12.00, как предполагалось, никто из «протестующих» не собрался. Бардак, как я тогда поняла, не только у нас, он, по большому счету, везде. Вскоре появились усиленные наряды местной полиции. Их начальник с жаром и пылом уверял нашего коменданта, что посольству ничего не грозит. Я между тем в который раз пересчитывала медикаменты, лежащие в моей спортивной сумке. Мне была отведена роль медицинской сестры, ибо кое-какую подготовку в учебном центре я получила. И вот, наконец, где-то около трех часов дня издали послышался нарастающий гул огромной, двигающейся в нашу сторону толпы. Сразу же забегали полицейские, подогнали и установили у наших ворот свои автобусы. Оказалось, что колонна при приближении к посольству изменила ранее выбранный маршрут движения. Она пошла не между нашим и находящимся по соседству английским посольством, вдоль заборов, теряя по ходу инерцию движения и таранные свойства. Все пошло совсем наоборот, по самому худшему варианту. С широкой улицы агрессивная человеческая масса свернула на узкую, прямо упирающуюся в ворота нашего посольского КПП. И, как вода в теснине (что свойственно любой толпе), стала резко ускоряться. Организаторы знали, что делали, видимо, имея на этот счет солидный опыт. На подходе толпа разогналась до максимума, полицейских и их машины тут же точно ветром сдуло. Видимо, и это было оговорено заранее. Удар массы «демонстрантов» в посольские ворота оказался такой силы, что даже подпирающая их толстая металлическая балка погнулась, но сами ворота каким-то чудом устояли. Мы все отлично понимали, что даже при нашей спецподготовке толпа в несколько тысяч человек просто размажет нас по асфальту. И все, что мы можем сейчас, – это не дать этой толпе провести ту «операцию» слишком дешево…

Первый таран не прошел, ворота устояли. Тогда более десятка молодых людей рванулись перелезать через ограду. Таким образом они не больше и не меньше нагло нарушали государственную границу, но их это не сильно заботило. Оказавшись на нашей территории, эти отморозки готовы были броситься на нас. Однако, увидев, что наши не отступили, напротив, сами двинулись наперез уже не очень многочисленной толпе, молодчики очень быстро передумали. Они перепрыгнули обратно за забор и тут же растворились в «протестующих народных массах». Возможно, получили такой приказ по специальной связи. И как только они исчезли, нас стали забрасывать бутылками с зажигательной смесью. А также булыжными плитами, которыми были вымощены все местные улицы. Бросали профессионально, тут ничего не скажешь, и если бы не пуленепробиваемое стекло нашего КПП, то… Даже думать, что тогда было бы, теперь не хочется. На нашей территории росло несколько сосен, которые от брошенных «зажигалок» вспыхнули, точно свечки. Тут-то нам и пригодились пожарные мотопомпы, с помощью которых достаточно быстро затушили пожар. Толпа за оградой начала крикливо-истеричный митинг, и их немного охладили струи воды из поливального агрегата. Тут появились хорошо экипированные полицейские силы и весьма профессионально оттеснили толпу от забора. Полагаю, кто-то «сверху» дал такую команду, решив вовремя свернуть неудавшуюся операцию.

Ущерба как такового от нападения не было. Как пошутил один из посольских, «так быстро все потушили, что и списывать нечего». Однако шутить таким образом было рано. Глубокой ночью возле здания посольства прогремел мощный взрыв. Сперва со звоном посыпались стекла, заходил ходуном пол, и тут же погас свет. Многие подумали, что в посольство угодила «родная» ракета, но быстро включился блок аварийного питания, паника, возникшая в темноте, прекратилась. С утра начали приводить в порядок здание – в нем были выбиты все окна. Местные власти после взрыва сказали, дескать, что вы хотите, СКАД – «ваша» ракета! Прилетела и разорвалась рядом с «родным посольством». Мы же вместе с внутренней контрразведкой пришли к выводу, что, скорее всего, кем-то ловким была подорвана одна из неразорвавшихся ракет (а таковых хватало) в качестве мести за то, что не удалось прорваться в посольство днем. Это было лишь предположение, но при сопоставлении с другой оперативной информацией оно подтвердилось.

Вот таким образом я получила «боевое крещение». Много всего было после него, но ракетами, да еще «родного» производства, меня больше ни разу не обстреливали.

Я не была бы офицером группы специальных операций, если бы не захватила с собой пару-другую миниатюрных прослушивающих устройств и мини-видеокамеру. Таким образом, машина вместе со мной осталась в лесу, за километр от «Охотничьего замка», а Саша Гриднев и Валериу Мэджи отправились развлекать знатную охотничью публику. Без колонок, усилителей, всего лишь с гитарой и бубном. Прослушивающее устройство Гриднев закрепил на шляпе, и я теперь имела возможность слушать прямую трансляцию концерта. Моим ушам не позавидуешь: Саша не только громко бьет в бубен, но еще и подпевает «графу». И стоит почти рядом с ним. Мне же приходится выслушивать почти весь их репертуар, бедные мои барабанные перепонки. Сидя в машине, я изучала нарисованную Сашей схему внутреннего обустройства «Охотничьего замка». Все-таки он изобразил ее весьма приблизительно. Я должна была проникнуть в замок со стороны кухни, точнее, с ее служебного входа – такой специальный подъезд, куда завозят продукты. Охраны, по словам Саши, там нет. Столкнуться с Лиммом вероятность ничтожная. Что ж, зайду со стороны кухни, тем более она рядом с ресторанным залом, где сейчас началось выступление графа Мэджи.