Текст книги "Пираты государственной безопасности"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Из глубокого забытья меня вернул окрик уголовника, дергавшего меня за руку:

– Мужик, очнись! Мы свободны!!

С замком мой попутчик справился и теперь сидел на корточках, удерживая дверь, готовую распахнуться на первой же дорожной выбоине.

Осторожно выглянув в щель, он деловито распорядился:

– Как только машина притормозит – прыгаем.

– Где притормозит? – не понял я.

– Какая разница?! На светофоре или в пробке. А до СИЗО еще далеко…

«Ну, что ж, – с грустью подумалось мне, – стало быть, пора начинать «гастроли» или уходить в астрал. Другого пути нет…»

У нас имелась всего одна попытка, ибо открытие двери неизбежно заметят в зеркало заднего вида сидящие в кабине «автозака» – или водитель, или старший сопровождения, или же сработает какая-нибудь хитрая сигнализация.

Через несколько минут напряженного ожидания автомобиль замедлил движение – вероятно, впереди был какой-то перекресток.

– Пошли! – скомандовал уголовник и, толкнув дверцу, первым сиганул на асфальт.

Машина еще катилась, но медлить было опасно. Я прыгнул следом.

– Рвем! – послышался голос справа, и уголовник быстро юркнул за корму «автозака».

Пришлось включить скорость и повторить его маневр. Мы лавировали между автомобилей и слышали, как сзади кто-то кричал. Точнее, требовал остановиться. Немногим позже, когда светловолосый парень налетел на шарахнувшийся в сторону внедорожник, послышался предупредительный выстрел.

Куда там! Мы понеслись еще быстрее…

Вынырнув из транспортного потока на тротуар, вдруг услышали пронзительный вой сирен, причем доносился он одновременно с нескольких сторон.

Района, в котором мы оказались, я не знал, поэтому, оглядываясь по сторонам, спросил:

– Куда?

– Давай дворами!

Мы забежали во двор новостройки. В центре двора пестрела детская площадка, а вокруг плотными рядами теснились легковые автомобили.

Звуки сирен приближались – одна из полицейских машин ехала следом, а ее экипаж, вероятно, наводил на «цель» своих коллег.

«Попали, – поглядывал я на единственный выход из ловушки – узкий проход между высотками на противоположной стороне двора. – Если менты успеют заблокировать тот выход, нам конец».

Возможно, так бы оно и случилось – с той стороны уже доносился проклятый вой, однако мой товарищ по несчастью в очередной раз проявил невероятную смекалку.

Пробегая мимо только что припарковавшейся легковушки, он внезапно остановился и, подумав мгновение, метнулся к водительской дверце. Через секунду из салона вылетел молодой парень, поскуливая и держась за ушибленную челюсть, он даже не пытался воспрепятствовать экспроприации его собственности.

– Садись, чего телишься?! – крикнул уголовник, запуская движок.

Я плюхнулся в правое кресло. Машина взвизгнула покрышками, крутанулась на узкой дорожке и рванула к дальнему выезду из двора…

Проскочив между высотками, мы вовремя разминулись с полицейским «Фордом» и помчались по незнакомой улочке.

Водил парень неплохо. Во всяком случае, я на своем стареньком задумчивом «шведе» таких маневров и кульбитов сделать бы не сумел. Там, где припаркованный транспорт создавал невыносимые узкости, он лихо разъезжался с встречными машинами, столь же лихо обгонял попутные. Движок выдавал благородное урчание и послушно откликался на манипуляции педалью газа.

Я мимолетно осмотрел торпеду, руль и приборную доску. Кажется, это была новенькая «Хонда» с приличным табуном в подкапотном пространстве.

– Не отстают, суки, – цедил светловолосый парень, часто поглядывая в зеркало заднего вида.

«Форд» действительно сохранял дистанцию, распихивая мешавший транспорт сиреной, проблесковыми маячками и агрессивными маневрами.

Пролетев несколько кварталов, наша «Хонда» резко затормозила – впереди на проезжей части нарисовались несколько женщин преклонного возраста.

Каждому российскому обывателю известно, что группа бабушек из трех единиц может перегородить тротуар любой ширины. А уж если бабушки целенаправленно чешут в сторону ближайшей аптеки, базара или на распродажу в супермаркет, то под угрозой оказывается не только свободное передвижение пешеходов.

Парень неистово сигналил, но бабули не реагировали – видать, впали в прострацию, вспоминая бурную молодость и красивых революционных матросов, опоясанных пулеметными лентами.

Объехав последнюю медленно плетущуюся пенсионерку, «Хонда» вновь взяла резвый старт. Но, увы, «Форд» уже подпирал задний бампер. К тому же впереди поскрипывала и пыхтела бежевая «шестерка» с шедевром отечественного тюнинга – уродливым алюминиевым спойлером.

– Уйди же с дороги, тазовод! – крикнул я, высунувшись в окно.

Бесполезно. Нашим гопникам на ржавых «ВАЗах» или шахид-такси с водилой-индийцем из Азии глубоко до фонаря, что их подпирает сзади: созданный для стран третьего мира «кореец», или «Майбах» за двадцать пять миллионов. Когда этот несущийся как угорелый всадник апокалипсиса на своем чадящем рыдване подрезает вас, ему глубоко до звезды, какой «шильдик» на вашем капоте. Вот и этот тип с надменной меланхолией игнорировал наше желание совершить обгон, пока отчаянный уголовник не вдавил в пол педаль газа и не жахнул его в корму. Потеряв алюминиевое украшение, «шестерка» завиляла задом и, тюкнувшись носом в дерево, бесславно сошла с дистанции.

Путь был свободен, и мы ринулись уходить от погони…

Дальнейшие события, уложившиеся в пятиминутный отрезок, складывались для нас удачно. «Хонда» прилично оторвалась от «Форда», проносившиеся мимо улицы стали узнаваемы, и где-то впереди маячила сложная развязка. Я нарочно указывал напарнику дорогу к этой развязке, дабы покружить по ней и юркнуть в одно из многочисленных ответвлений. В этом я видел наше спасение.

Все было нормально, пока мы не выскочили на последний перекресток, от которого до вожделенной паутины оставалось не более пятисот метров. На этом везение закончилось.

Если кто-то думает, что в такую жару наши «бухмейстеры» переходят на воду и квас, то его ждет горькое разочарование. Вода – чтоб помыться, квас – для окрошки, а капризы погоды поводом к «завязке» служить не должны. Это их незыблемое кредо.

Так вот именно они – «бухмейстеры» – и вырулили на перекресток в самый неподходящий момент нашей гонки. Два подпитых братана пересекали проезжую часть в обнимку, не обращая внимания на интенсивное движение и палящее над головами солнце.

И тут светловолосый парень снова меня удивил. Видно, в этот день мне суждено было бесконечно удивляться непредсказуемости его поведения: он то безжалостно расправлялся с конвоирами, то спасал меня – совершенно чужого ему человека, то аккуратно объезжал зазевавшихся на дороге старушек, а спустя минуту изощренно матерился и таранил «шестерку» с сидевшим внутри водителем.

И вот очередное перевоплощение.

Оказавшись на пути летевшей «Хонды», пара алкашей даже не думала ускорить движение или повернуть назад. Похоже, они вообще нас не видели. Качаясь и рассуждая о чем-то высоком, чинно шествовали по забитому в автопилот маршруту, не подозревая о приближавшейся смерти о четырех японских колесах.

Уголовнику ничего не стоило раскидать их мозги по мостовой, но он ударил по тормозам и крутанул руль вправо. «Хонда» пошла юзом, закрутилась.

Волосы на моем затылке зашевелились сами собой, сфинктер сжался до величины игольного ушка. В голове проносились обрывки воспоминаний не самых удачных подводных операций, когда моя жизнь и жизни товарищей тоже висели на волоске.

Впрочем, воспоминания утомить не успели. Машина со всего маху въехала левым бортом в осветительную мачту и замерла. Замер и я, приложившись обо что-то башкой…

Сознание вернулось быстро.

Какие-то люди довольно грубо выволокли меня из машины, подхватили под руки.

– Кто вы? – прохрипел я, ощущая на губах кровь.

– Заткнись, – осадил грубый голос.

Голова гудела, но я не понимал, в каком месте она разбита. Она болела вся. Целиком.

Я отплевывался от стекавшей по лицу крови и костерил себя последними словами, вспоминая старенький «пээм», отобранный уголовником у конвоира и благополучно брошенный на месте преступления. Как же я жалел в тот момент, что пистолет не торчал у меня за поясом!

Странности продолжались.

Вместо «уазика» с надписью «полиция» я узрел сквозь размазанную кровь приличную иномарку темной масти с густо затонированными стеклами. Сомнений не было – меня тащили именно к ней.

– Не дергайся, – предупредил тот же невежливый голос.

Дверца распахнулась, и мое тело с ходу сунули во мрак прохладного салона. После залитой солнцем улицы глаза не сразу различили силуэт мужика, сидевшего рядом на заднем сиденье. Да еще эта противная липкая кровь, залепившая всю левую часть лица.

– Возьми, вытрись, – протянул мужчина платок. И скомандовал водителю: – Поехали!

Машина плавно тронулась, влилась в поток и поплыла по московским улицам.

– Вы – мент? – Я ощупывал голову и отирал кровь.

– Я такой же мент, как ты – профессор медицины, – засмеялся мужик. – Да не трогай ты голову – она цела. Это кровь парня, организовавшего побег.

Оставив черепную коробку в покое, я только теперь обратил внимание на кавказский акцент собеседника.

– Откуда вы знаете, кто организовал побег?

– Я знаю все, – серьезно ответил он. И уточнил: – Или почти все.

– Кто же вы на самом деле?

– Можешь считать меня своим спасителем.

– А что с тем… парнем?

– Он мертв. Машина ударилась о столб левым бортом. Так уж получилось…

Ехали долго, трепались ни о чем, я кисло улыбался, пучеглазый кавказец был доволен, то ли мной, то ли собственным странноватым остроумием. В общем, куда-то ехали.

Глаза давно привыкли к полумраку, и мне удалось разглядеть хозяина представительского авто. Он был светлокож, рыжеват и на первый взгляд запросто сошел бы за коренного жителя средней полосы России. Кавказские корни выдавал приличный акцент и свойственная горцам жестикуляция, сопровождавшая почти каждую фразу.

Где-то под конец получасовой беседы он между делом представился:

– Можешь называть меня Заурбеком. Кстати, давай на «ты». Но только наедине! При подчиненных прошу соблюдать субординацию.

– Ладно, договорились, – пожал я плечами. – Я – Евгений. При подчиненных – Евгений Арнольдович.

– Ты мне определенно нравишься, – вновь хохотнул он. – Только представляться незачем – я все про тебя знаю.

– Так уж и все? – недоверчиво покосился я на него.

– Все, кроме личной жизни. Она меня не интересует.

– А что интересует?

– В первую очередь твои профессиональные навыки. Я хочу предложить хорошую работу. Твою любимую работу, которую ты едва не потерял, попав под следствие.

– ?

– Да-да, ты не ослышался. Я готов предложить хорошо оплачиваемую работу, связанную с морскими путешествиями.

Я возразил. Дескать, никогда не занимался круизным бизнесом и вообще остаюсь в душе пионером, ненавидящим анархический капитализм. Однако все мои аргументы, указывающие на то, что пироги должен печь пирожник, а сапоги тачать сапожник, оппонентом были тотчас признаны упадническими.

– Я предлагаю сугубо мирное дело! – всплеснул он руками. – Мирное и хорошо тебе знакомое!

– Советский Союз тоже был мирным государством, но кидать гранаты детей учили со школы, – пробурчал я в ответ.

Собеседник засмеялся и панибратски хлопнул меня по спине:

– Мы сработаемся! Мы снарядим с тобой уникальную экспедицию, отправимся в далекие путешествия и займемся изучением морского дна. Отыщем несметные сокровища и станем самыми богатыми людьми…

Говорил он долго и горячо. Порой уверенность, с которой Заурбек излагал свои фантазии, пугала и настораживала. Но он не останавливался…

«Да-а, – незаметно вздыхал я, поглядывая в окно на проплывающие мимо спальные районы. – Если бы моему новому знакомцу посчастливилось родиться в Индии, то он, несомненно, стал бы живым богом и основателем какой-нибудь секты, наставляя на «путь истинный» других ненормальных. Проповедовал бы отречение от здравого смысла в пользу шизофренических фантазий и банального идиотизма. Уверен, что личным примером он затмил бы все бредни остальных индийских культов про белых слонов, рожающих из костреца демонов».

Часть вторая.Здравствуй, «Фурия»!

Пролог

Российская Федерация,

морской порт Новороссийска

Неделю назад

Никто не знал точной даты выходы из порта торгового судна «Капитан Федосеев». Никто, кроме узкого круга ответственных должностных лиц, по неизвестным причинам хранивших молчание.

«Федосеев» представлял собой старенький твиндекер, с единственной надстройкой в корме и скромными по современным меркам характеристиками. Чаще всего, забив трюм пакетированными грузами, он курсировал по Черному и Средиземному морям, но иногда выпадали и дальние рейсы через Атлантику. Вот и на сей раз заслуженному трудяге предстояло пыхтеть с пакетами алюминиевых чушек в чреве. Куда и когда пыхтеть – никто из малочисленной команды судна точно не знал.

Груз давно пылился в твиндеках трюма, а матросы маялись от безделья. Затянувшаяся подготовка к внеочередному рейсу не баловала разнообразием: сон, прием пищи в судовой столовой, стояночная вахта да редкие сходы на берег. Будничное однообразие лишь дважды всколыхнулось рядовыми происшествиями.

В первом случае по трапу взошли несколько представительных мужчин – члены какой-то комиссии. Одеты были одинаково, по «административной моде»: в ослепительно-белых рубашках, наглаженных брючках и дорогих туфлях. Только одного из прибывших выделял демократизм «прикида» – простенькая футболка, джинсы и видавшие виды кроссовки. Комиссия долго шушукалась с капитаном, после чего тот показал гостям верхнюю палубу с надстройкой и проводил в грузовой трюм.

«Представители покупателя? Владельцы груза? Или сотрудники контролирующих органов?» – гадали моряки, на всякий случай попрятавшись по каютам.

Через несколько часов делегация распрощалась и дружно покинула грузовое судно, оставив на его борту странного паренька в джинсах и футболке.

Едва автомобили с визитерами отъехали от трапа, капитан крикнул:

– Боцмана ко мне! Срочно!

Встревоженный боцман предстал перед капитаном через пятнадцать секунд и тут же получил взыскание за нерасторопность. А следом выслушал суровый приказ:

– Через пару часов на причал приедет грузовик со специальными материалами. Ваша задача перегрузить материалы в трюм. Затем вся команда поступает в распоряжение инженера Копылова.

Из-за спины грозного капитана выглянул отбившийся от комиссии молодой человек:

– Копылов – это я.

– Понял, – ответил многоопытный боцман. В такие минуты с грозным капитаном нужно быть посговорчивее. – А что нужно будет делать?

– Инженер все объяснит! – сквозь зубы процедил «морской волк». – И чтоб я не слышал никаких вопросов. Время на исполнение – пять суток.

Боцман шмыгнул носом и молча отправился восвояси. А ближе к вечеру в трюме и на корме закипела работа…

Вторым случаем, разбавившим однообразие и скуку непонятного ожидания, стало происшествие с молодым матросом-мотористом. За годовую практику на «Федосееве» он не раз преподносил начальству неприятные сюрпризы, и капитан давненько искал повод с ним расстаться. И вот в один из дней он попросту не вернулся с берега к положенному часу. Дав ему последний шанс, капитан прождал ровно сутки, а затем с чистой совестью написал рапорт на имя начальника пароходства с просьбой заменить махрового нарушителя дисциплины другим мотористом.

К слову, паренек к тому моменту обнаружился в одной из клиник Новороссийска с проникающим ножевым ранением полости живота и в рейс все равно пойти бы не смог. Закрутилось уголовное дело, с визитами в палату следователя, с дежурными вопросами: «Кто? Где? Когда? При каких обстоятельствах?..» Но это была уже другая история. А на борт судна тем временем поднялся новый член экипажа – матрос-моторист Магомед Хасаев. Лет тридцати трех от роду, крепкий, коренастый и абсолютно лысый. У вахты его встретил первый помощник капитана – подтянутый сорокапятилетний мужчина с тонкими черными усиками. Проверив документы и копию приказа о переводе на «Федосеев», он кивнул на две вместительные дорожные сумки:

– Никак в кругосветку собрался?

– Запасная роба и рабочая обувь, – пояснил новичок. – Я всегда вожу с собой несколько комплектов – не люблю работать в грязной.

– Похвально, – вернул помощник документы. – Твоя койка во второй каюте на нижней жилой палубе. Располагайся и не забудь представиться капитану…

Через несколько дней по команде прошел слушок о том, что получателем груза алюминия значится порт одной из южноамериканских стран. Ползти до него от Новороссийска на устаревшем судне предстояло долго – что-то около трех недель. А если учесть время разгрузки, оформления документов и дорогу назад, то… В общем, вернуться в родные пенаты экипаж рассчитывал не ранее чем через два месяца. Обычное дело, если не считать одной неприятной детали: судно недавно пришло из продолжительного рейса, и многие моряки надеялись отгулять законные отпуска. А тут на тебе – приказ из министерства о срочной погрузке и выходе в море. Так можно и профукать остатки жаркого лета.

– Долго мы еще будем торчать у причала? – негромко возмущались члены команды, четырежды в день собираясь в судовой столовой на прием пищи. – Эдак и лето закончится. А потом мерзни на ледяных ветрах северной Атлантики…

Тем временем матросы из боцманской команды выполняли срочную работу на задней переборке кормовой надстройки и в единственном свободном твиндеке, представляющем собой поперечную секцию между соседними переборками и имеющем общий объем около трехсот кубических метров. Отсек располагался по соседству с надстройкой и не был оборудован верхним загрузочным люком, что вызывало жуткое неудобство при погрузке-разгрузке. По этой причине твиндек, как правило, пустовал, либо использовался для хранения запаса не скоропортящихся продуктов. Работа шла в три смены и прерывалась лишь на короткий срок, когда требовалось проветрить задымленный от сварки трюм.

С возней на корме морской люд разобрался быстро – там под началом молодого инженера Копылова мастерили спусковое устройство для танкерной шлюпки АТ-30.

– Зачем нам вторая спасательная шлюпка? – интересовались моряки у парня. – И тем более танкерная – с огнезащитным покрытием.

Копылов на все вопросы отвечал односложно:

– Меня обеспечили документацией и приказали сделать. Я только исполняю…

– Ну, бог с ней, со шлюпкой, – в недоумении ворчали матросы, – в конце концов, лишнее спасательное средство в открытом море не помешает. Но какого черта варганят в трюме?!

– Сами не знаем, – пожимали плечами матросы боцманской команды. – Полностью обшили твиндек толстыми листами металла, вварили герметичный люк со стороны центрального коридора, внутри обработали листы несколькими слоями какой-то дряни, похожей на монтажную пену. Потом снова обшили металлом…

Всеми срочными работами руководил Копылов. Он практически не разговаривал на отвлеченные темы, на вопросы отвечал неохотно и постоянно сверялся с непонятными схемами и таблицами, выведенными на экран маленького ноутбука. Единственным человеком, с которым общался молодой человек, был пожилой боцман. Копылов советовал ему, как удобнее и качественнее выполнить очередной этап работы, указывал на ошибки с недочетами, а порой с удивительной настойчивостью требовал что-то переделать. Боцман хмурил брови, но беспрекословно подчинялся.

По истечении пяти суток работа была закончена. Инженер придирчиво осмотрел спусковое устройство со шлюпкой и направился в трюм, где долго изучал внутреннюю и внешнюю обшивку грузового отсека, стучал по металлу, производил замеры рулеткой, рассматривал через лупу сварные швы, проверял работу хитрого замка, встроенного в тяжелый люк…

А затем настал черед главного испытания.

Копылов самолично задраил люк, приказал прикатить переносной воздушный компрессор и подсоединить его шланг к врезанному в стену отсека клапану. Шланг подсоединили, компрессор загудел, нагнетая внутрь воздух, а молодой парень несколько минут пристально следил по манометру за давлением внутри отсека.

– Годится, – наконец устало улыбнулся он и, сунув под мышку ноутбук, отправился наверх, а через несколько минут сошел по трапу на причал и растворился среди бесконечных портовых построек.

Через неделю томительного ожидания в команде прополз очередной слушок: ждем груз особого значения, для которого и соорудили в трюме герметичный отсек. А привезти его должен курьер спецрейсом то ли из Перми, то ли из Архангельска, то ли из Москвы. Члены экипажа повздыхали, закупили на берегу водки и принялись ждать…

Перевозить особенные грузы им приходилось не раз. Однажды доставляли медикаменты в нищую африканскую страну, часть этих медикаментов представляла собой сильные наркотические препараты, и для их охраны Министерство внутренних дел выделило целое отделение бойцов со штатным стрелковым вооружением. Несколько лет назад «Капитан Федосеев» подрядили для транспортировки золотых слитков. Кажется, ими расплачивались по внешним долгам Российской Федерации, и в тот раз на борту также присутствовала приличная охрана. А сравнительно недавно довелось тайно доставлять группу спецназа в одну из «горячих точек» планеты.

Одним словом, ничего сверхъестественного в предстоящем походе моряки не усмотрели.

На исходе восьмого дня ожидания, когда выход в море многим уже начал представляться светом и благодатью господней, к причалу подъехали три автомобиля: милицейская легковушка с мигалкой, черный «мерин» и небольшой бронированный автомобиль, с башенкой на крыше и хищно торчащим крупнокалиберным пулеметом.

К трапу от машин направилась представительная делегация из шести человек. Они живенько поднялись по ступеням, поздоровались с выбежавшим навстречу капитаном и исчезли вместе с ним в тесноте жилой палубы.

Команда оживилась: неужели это и есть «груз особого назначения»? Но в руках поднявшихся на борт мужчин не было ничего, кроме нескольких дорожных сумок и чемоданов. Обычных сумок и обычных чемоданов, с коими праздный и деловой народ путешествует по миру.

«Или пресловутым «грузом» являются сами люди? – удивленно переглядывались моряки. – Но неужели герметичный отсек в глубине трюма строился для проживания людей?! Непонятно…»

Как бы там ни было, а спустя полчаса двое из компании приехавших спустились обратно на причал, сели в машины, и кортеж так же тихо отбыл в неизвестность, как и появился. По судовой трансляции зазвучали долгожданные фразы первого помощника капитана:

– Боцманской команде по местам! Экипажу приготовиться к отходу судна от причала!..

Огласив прощальным гудком акваторию порта, «Капитан Федосеев» солидно отвалил от причала, вспенил у кормы грязно-зеленоватую воду и стал набирать скорость, плавно отворачивая от береговой линии. Спустя несколько минут он уверенно держал курс на выход из Цемесской бухты.

Еще через час, когда справа по борту остался поселок Мысхако, а впереди до самого горизонта раскинулось залитое солнцем Черное море, вахтенный пригласил экипаж на обед.

– Как новичок? – поинтересовался помощник капитана у соседа по столу – шестидесятилетнего стармеха Андрея Архиповича Бугрова.

– Ничего мужик – дельный, грамотный. Уж не чета тому балбесу, что остался на берегу с дыркой в брюхе, – облизывая ложку, проворчал тот. Оглядевшись по сторонам, оживился: – Что-то не видать наших гостей. Сколько их пожаловало?

Первый помощник осторожно покосился на капитана и негромко ответил:

– Четверо. Всех заселили в две гостевые каюты.

– А чего ж обедать-то не идут?

– Повару велено носить пищу прямо в каюты…

– Ого! Это что ж за персоны такие? Помню, спецназовцы запросто хаживали в столовую, а потом курили на юте, балагурили, анекдоты травили. В общем, нормальные ребята были.

– А кто их знает? – пожал плечами помощник. – Должно быть, важные люди, коль приехали в сопровождении броневика и полиции.

Механик долго ковырял вилкой макароны, причмокивал и качал головой. Затем отодвинул тарелку и залпом выпил стакан компота.

– А я так скажу, Леонид Петрович, – промокнул он салфеткой мясистые губы, – с ума они сойдут от такой жизни. Нам только до Средиземного моря шестьсот миль пыхтеть, потом, почитай, неделю до Гибралтара мыкаться. А уж Атлантика с ветрами и штормами все жилы вытянет из простого сухопутного человека.

– Это ты к чему, Архипыч? – не понял помощник.

– К тому, что негоже столько времени сидеть взаперти. На воздух надо, к людям…

Стармех вновь посмотрел на капитана. Тот сидел во главе стола, с аппетитом уминал гречневую кашу с жареной рыбой и не слышал разговора.

– Нам приказано помалкивать, – многозначительно кивнул в его сторону помощник. И добавил: – Помалкивать и не совать нос, куда не следует. Усек, Архипыч?

– Странно все это, – поднимаясь, заметил стармех. – Сколько по морям хожу – никогда такого не видывал…