Текст книги "Отвлекающий маневр"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 11
Ирак, Тюрьма Абу-Грейб

Сам вид тюрьмы Абу-Грейб, находившейся километрах в двадцати к востоку от Багдада, внушал какой-то безотчетный, животный страх. Этим страхом здесь было пропитано все: высокие каменные заборы неопределенного серо-желтого цвета, напоминавшие крепостные стены, с мотками колючей проволоки наверху, застекленные сторожевые вышки, огромные ворота, впускавшие тысячи, выпускающие единицы. Сама земля, казалось, источала флюиды страха. Человек, ставший узником Абу-Грейба, переставал быть человеком в полном смысле этого слова. Он превращался в скотину, в отбросы, в ничтожество менее ценное даже той пыли, по которой он ступал. И свою малозначимость, исчезающе малую величину ценности своей жизни он начинал ощущать кожей с первых секунд пребывания на этой проклятой земле, сразу же, как за ним захлопывались тюремные ворота. Конечно, так было при Саддаме, теперь многое изменилось. И хотя пятизвездочным отелем Абу-Грейб не стала, но те издевательства над иракцами, свидетелями которых стал весь мир благодаря видеозаписям, сделанным самими же садистами, были исключением, а не правилом. К тому же в сравнении с тем, что творилось здесь при Хусейне, выглядели они просто невинными шутками невоспитанных детей. Но ореол иррационального, какого-то паранормального страха продолжал витать над этим местом, и поделать с этим ничего было нельзя.

Даже Алекс, ступив на тюремную землю, несмотря на железные нервы и отчетливое понимание того, что у него-то найдется выход, что это все же свои, тоже почувствовал этот неприятный холодок на спине и металлический привкус во рту – вкус страха.

Как только его ввели в тюремное здание, в нос ударил запах, не поддающийся описанию, ни на что не похожий, по силе и композиции резко отличавшийся от запаха американских тюрем. А поверх этого «Абу-Грейб парфюм», как сразу про себя окрестил его Алекс, плавала невероятная смесь крепких дезодорантов охранников.

Его долго вели по коридорам, лязгали замки открывающихся и закрывающихся решетчатых дверей, раздавались короткие команды «стоять», «пошел», навстречу изредка попадались охранники с откормленными рослыми овчарками на поводках.

Наконец его привели в длинное, узкое помещение, посреди которого стоял такой же длинный и узкий стол, чем-то походивший на барную стойку, и один из охранников приказал Алексу раздеться. После того как стрингер разделся догола, ему жестом и легким, беззлобным тычком резиновой дубинки в бок было предложено пройти в соседнюю комнату, оказавшуюся, как и предполагал Алекс, душем, где он с удовольствие помылся.

При выходе из душа ему вернули одежду и обувь. Содержимое карманов и брючный ремень отобрали. Часы тоже. Молчаливые охранники терпеливо ждали, пока Алекс оденется, а затем препроводили его в довольно сносную одиночную камеру в северной части тюремного комплекса.

Не успел арестованный как следует оглядеть свое новое жилище, как входная дверь распахнулась, и в камеру вошли двое. Первый – высокий негр с явно перекачанными мышцами, резиновой дубинкой в руках и ничего не выражающим широким лицом, оставшийся у двери, другой – щуплый белый офицер, судя по нашивкам, капитан армейской разведки, сразу усевшийся за маленький столик. Лицо у офицера было вытянутое, с близко посаженными блекло-голубыми глазами и длинным острым носом. Как неоднократно убеждался Алекс, это был основной физиономический признак злобности и паскудности характера. Оба военных не вызывали у него ни малейшей симпатии, скорее наоборот.

– Прошу вас, господа, проходите, располагайтесь. Прошу прощения, но из-за скудности содержимого моего бара не могу предложить ничего выпить, – начал ерничать Алекс, мгновенно выбрав линию поведения.

– Заткнись... ублюдок, – прорычал негр.

– Очень приятно! А меня зовут Николо Младович. У вас несколько странное имя, но для военных оно, наверное, не особенно оригинально, – продолжал рискованно шутить Алекс.

Негр, сверкнув глазами, сделал шаг от дверей по направлению к арестованному, красноречиво поигрывая дубинкой, его намерение настучать стрингеру по голове не вызывало сомнений.

– Успокойся, Смит. Ты же видишь, он специально тебя заводит. Ну, ничего, сейчас ему станет не до шуток, – остановил охранника капитан.

– Садись, – произнес капитан, не глядя на Алекса, но обращаясь к нему.

Алекс продолжал стоять, будто не слыша капитана.

– Ты сам сядешь, или мне попросить Смита помочь тебе? Поверь мне, он сделает это с превеликим удовольствием, – вновь заговорил капитан, уже глядя арестованному прямо в глаза.

– Ах, это вы мне? Я-то подумал, что вы предлагаете сесть вашему интеллектуальному коллеге. Извините, – и с этими словами Алекс жеманно опустился на краешек стула и с очаровательной улыбкой посмотрел на Смита.

Желваки на лице негра ходили ходуном, он сдерживался из последних сил.

Капитан задал ряд стандартных, чисто протокольных вопросов: имя, возраст, гражданство, вероисповедание, цель пребывания в стране. На что Алекс четко, без запинки и довольно красочно рассказал ему свою легенду. Капитан делал какие-то пометки в бумагах, одновременно записывая их беседу на диктофон, который он перед началом допроса поставил на стол.

После формальной части допроса капитан поинтересовался его связями с террористическими организациями, с суннитским сопротивлением и чуть ли не о родственных связях с самим бен Ладеном. На эти вопросы Алекс отказался отвечать и спросил, в чем его, собственно, обвиняют. Капитан ответил, что обвиняют его – ни много ни мало – в нападении на военнослужащих американской армии и в похищении боевой техники. В шпионаже пока не обвиняют, но возможность такая сохраняется.

Все время, пока шел допрос, из коридора за дверями камеры раздавался громогласный гогот охранников, лай овчарок, чьи-то крики. Эти звуки явно раздражали капитана, мешая ему сосредоточиться. Наконец он не выдержал и попросил Смита успокоить крикунов. Смит вышел в коридор.

Дерзкое решение созрело у Алекса в считаные доли секунды, надоело ему отвечать на глупые вопросы капитана, и он, не вставая со стула, резко хлопнул его двумя ладонями по ушам. Все произошло так быстро и неожиданно, что капитан потерял сознание раньше, чем успел что-либо понять. Тело его обмякло и сползло со стула.

«Да ему надо даже меньше, чем я думал», – про себя удивился Алекс и метнулся к двери. Вот-вот должен был появиться Смит. С ним, возможно, будет сложнее – здоровый бык.

Вошедший в камеру Смит моментально оценил ситуацию и схватился за пистолет, но мгновением раньше левая рука оказавшегося сзади Алекса, кольцом обхватила ему горло, ладонь легла на правое плечо негра, а правая рука уперлась в стриженый затылок.

– Выбирай, – спокойно произнес Алекс, – либо ты сейчас бросишь пистолет и немного поспишь с целой шеей, либо ты оставляешь пистолет у себя, но уснешь навеки со сломанной.

Смит знал этот прием и понимал, что в этой ситуации сопротивление бесполезно, достаточно легкого движения рук арестованного – и его шейные позвонки хрустнут, и перестал сопротивляться.

Алекс немного напряг левую руку, и вырубленный негр оказался на полу рядом с капитаном.

Стрингер переоделся в немного тесноватую форму капитана, размер Смита, конечно, подошел бы ему больше, но в офицерской форме выйти из тюрьмы, по его мнению, было проще. Как покинуть Абу-Грейб, у Алекса четких представлений не было, просто была уверенность, что это ему удастся. А уверенность порой бывает полезнее детального плана.

В кармане куртки капитана он обнаружил сотовый телефон. Звонить Алекс никуда не собирался, но вещь пришлась очень кстати – он повесил телефон на левый карман куртки так, чтобы тот закрывал бейдж с фотографией капитана, поскольку близнецами они не были. Не бог весть что, но на первое время сойдет.

Наручниками, снятыми с пояса Смита, он сцепил бедолаг, лежащих на полу, ногу капитана и руку Смита. В таком положении передвигаться, конечно, можно, но не слишком быстро. Диктофон Алекс сунул в карман, скорее по привычке оставлять как можно меньше следов, чем из соображений безопасности. Пистолет Смита с запасной обоймой он также положил в карман и, позвякивая связкой ключей, вышел из камеры.

Когда Алекс сделал последний оборот ключа в замке камеры, сзади в ребра ему уперся ствол пистолета, и он услышал фразу, поразившую его больше, чем неожиданное прикосновение стали к спине:

– Руки вверх, мистер Бэр.

Кто здесь, в Абу-Грейб, мог назвать его настоящим именем?!

Глава 12
Ирак, Южная Месопотамия, берег Евфрата

Запыленный и потерявший прежний лоск «Лендкрузер», миновав Сабах, подъехал наконец к так заинтересовавшему Сергея месту археологических раскопок, проводимых Бенсоном. Территория, на которой велись работы, была внушительна. Сергей вышел из машины, желая осмотреться. После кондиционированного воздуха салона «Лендкрузера» здешняя атмосфера казалась горячей и густой от вони болот и пыли, клубами поднимающейся при ходьбе. Он закурил, чтобы как-то заглушить запах, но через несколько минут привык, и воздух не казался ему таким уж отвратительным.

Да, археологические работы велись здесь со знанием дела, грамотно. И если эти работы были лишь ширмой для чего-то другого, то выполнено это было безукоризненно.

Сергей открыл свой ноутбук и посмотрел запись репортажа еще раз: нет, это не то место. Он прошел метров сто по берегу, пытаясь отыскать ориентиры, но знакомого пейзажа не находил. На записи между двух холмов ясно была видна хижина и метрах в пятидесяти от нее массивный забор, немного правее и дальше забора стояли «Уралы», из которых вытаскивали ящики с электронным оборудованием, вот это-то место и интересовало Сергея больше всего. Конечно, он не ожидал увидеть машины, но хижина никуда деться не может, да и забор тоже.

Около часа он безрезультатно бродил по раскопам, пока наконец не увидел знакомую по репортажу хижину. Сверяясь с компьютером, Сергей нашел то место, где стояли под разгрузкой «Уралы», на это указывали также следы шин в пыли. Ни машин, ни ящиков, естественно, не было, но, поковырявшись минут двадцать в пыли и перемазавшись, как черт, он все же нашел несколько микроплат. Это была удача. Теперь ничего не стоит выяснить их предназначение и производителя, а также, возможно, и поставщика. Все же не зря они приехали. Довольный Сергей положил находку в карман и направился к машине, чтобы тронуться в обратный путь.

Смятский дремал в закрытой машине, не выключая двигателя.

– Подъем, Леха! Проспишь царство небесное. Давай, давай, поехали, – подгонял водителя Сергей, садясь в машину. Настроение было приподнятое.

Сев в машину, он первым делом включил компьютер и через «Globalstar» отправил шифрованное сообщение в Москву своему непосредственному шефу генералу Кречету Петру Семеновичу.

Джип плавно тронулся в обратный путь. Сергей вытирал испачканные руки и лицо влажной салфеткой, получалось плохо, пыль была вездесуща, ему страшно хотелось принять душ.

– Леш, ты чем сегодня вечером думаешь заняться, – спросил Сергей у водителя, наливая кофе из термоса.

– Да собираться надо, Сергей Анатольевич. Я ведь с завтрашнего дня в отпуске.

– Вот и отлично, заодно и твою отвальную организуем. Мы с Валентином сегодня мероприятие наметили, – сказал улыбающийся Сергей и щелкнул себя пальцем по горлу. – Так что приедем, помоемся и заходи ко мне, а собраться успеешь. Тебе же не контейнер отправлять.

– Это уж точно, не контейнер.

Они подъехали к небольшой речушке. Леша остановил машину, вышел, осмотрел берег, зашел по колено в воду.

– Ну, что там, Леш? Проедем? – высунулся из окна Сергей.

– Да должны, речка-то неглубокая, но уж очень берег раскисший – не застрять бы, – проговорил подошедший Алексей. – С разгона надо, – решил он, садясь за руль.

Дальше за речкой дорога шла меж двух холмов, как по коридору – настолько узкому, что, случись встречный, не разъехались бы.

– Давай попробуем, объезжать уж очень далеко, – сказал Сергей.

– Проедем, Сергей Анатольевич, не волнуйтесь.

Леша сдал немного назад, увеличивая место для разгона, включил передачу и утопил педаль газа в пол. Джип рванул так, что обоих парней вдавило в кресла.

– Ого! – только и сказал Сергей, не ожидавший такой прыти от громоздкого «Лендкрузера».

Машина врезалась в воду, поднявшаяся грязная волна на миг закрыла лобовое стекло, но автоматически сработавшие щетки восстановили обзор. Алексей, не отпуская педаль газа, лихо крутил рулем, удерживая джип от заносов и стараясь вывести машину на узкую дорогу – промахнуться было нельзя. Столкновение с холмом на такой скорости не сулило ничего хорошего. Наконец, когда река осталась позади и джип выехал на сухую дорогу между холмами, Алексей сбросил скорость, двигатель вместо натужного рева стал издавать мерное, мягкое урчание. И тут в тишине они услышали слабое шипение, доносившееся снаружи автомобиля, казалось, из-под капота.

– Что такое? – обеспокоенно спросил Сергей, вопросительно глядя на водителя.

– Колесо, наверное, пробили, – сказал Алексей и остановил машину.

Первым вышел Сергей, за ним Леша. Оба передних колеса выдавливали из себя остатки воздуха. Мужчины понимающе переглянулись – запаска была только одна.

– Да! И что же теперь делать? – спросил Сергей, у которого появилось нехорошее предчувствие. Он оглядел местность, идеальное место для засады.

– Одно поменяю, а другое придется ремонтировать, – ответил водитель.

– Ну да, ну да, – рассеянно пробормотал Сергей. – А скажи, Леша, часто тебе случалось пробить два колеса одновременно, причем в мягкой глине.

– Бывало, но тогда... Вы хотите сказать, что... – доставший из-под заднего сиденья домкрат и баллончик Алексей не закончил фразу, увидев, как со стороны речки, из-за холмов, появились два джипа, открытые кузова которых были набиты вооруженными арабами. Вмиг спешившись, они взяли «Лендкрузер» в полукольцо, ощетинившееся автоматными стволами. Впереди узкий коридор дороги закрыл грязно-белый «Дефендер», из которого никто не вышел. Он просто перегораживал дорогу. Предчувствия Сергея оправдались.

«Ну вот и началось», – пронеслось у него в голове.

Арабы, судя по одежде и выкрикам, были сунниты. Четверо из них отделились от основной группы и двинулись к «Лендкрузеру». Двое направились к Сергею, двое других – к Алексею, стоящему с домкратом в одной руке и баллонным ключом в другой. Как только сунниты приблизились к Алексею на расстояние вытянутой руки, один из них достал длинный нож, явно собираясь им воспользоваться, но не успел, упав к ногам Алексея с расколотым черепом. Добротный японский домкрат оказался неплохим оружием в умелых руках Леши, который добивал второго араба баллонным ключом. Увидев такую картину, сунниты бросились на помощь своим собратьям, явно недооценившим русского парня. Сергей тоже не терял время даром: ловким ударом кулака в висок он вырубил, а возможно, и убил одного из подошедших к нему арабов, но другой успел ударить его прикладом по голове, и Сергей рухнул на землю.

В краткий миг, перед тем как потерять сознание, уже лежа на земле, он вдруг ясно понял, откуда взялась засада, теперь он знал, что «крот», про возможность существования которого говорил Петр Семенович еще в Москве, действительно есть, и знал, кто именно, он его вычислил. А потом сознание угасло, и Сергей уже не видел, как подоспевшие на помощь сунниты оттащили Алексея от своего, наверное, уже мертвого, товарища и как один из них, подняв с земли нож убитого, всадил его в сердце Алексея по самую рукоять. А потом, озверев от вида и запаха крови, уже у мертвого отрезал голову и бросил ее на землю. Он не видел, как обезумевшие сунниты в садистском порыве пинали голову Алексея, он не видел, как пульсирующим фонтаном била кровь из обезглавленного тела.

Через некоторое время бандиты немного успокоились. Погрузили трупы своих в машины, а Сергея, находящегося без сознания, связали, на голову надели мешок и относительно аккуратно положили на заднее сиденье «Дефендера». Он в отличие от Алексея, вероятно, зачем-то был нужен им живой. Машины одна за другой тронулись в путь.

Обезглавленный труп Алексея так и остался лежать в луже крови, которую быстро поглощала месопотамская пыль.

Глава 13
Россия, Москва, Центр

Обстановка в Ближневосточном департаменте МИДа была нервная. Эта нервозность передалась от Российского посольства в Багдаде. Там вообще была паника. Сотрудник «Госнефти» Сергей Круглов исчез вместе с шофером, отправившись по неотложным делам в район Басры. В расчетное время они не вернулись. Спутниковый телефон, с которым уехал Круглов, на вызовы не отвечал. В посольстве подозревали похищение. В Ираке этим никого не удивишь, но в случае похищения обычно выдвигались определенные требования. Но до сих пор ни одна группировка не взяла на себя ответственности. Никаких условий, предложений о выкупе, ничего... Тишина... Исчезли люди – и все.

Министр иностранных дел РФ информировал о случившемся госсекретаря США, прося содействия. Южная Месопотамия находилась под контролем американских вооруженных сил. Американские военные вели усиленные поиски, которые пока не давали никаких результатов.

* * *

Петр Семенович Кречет сидел в своем кабинете в глубокой задумчивости. Дела шли, мягко говоря, не блестяще. Исчезновение Круглова не давало генералу покоя. Сергей был не только весьма ценным агентом, но и личным другом Петра Семеновича. Генерал, открыв папку, лежавшую на его огромном столе, в который раз перечитал последние донесения агента. В одном он сообщал о своей поездке и указывал точное время и место, а в другом – была информация о месте раскопок и его находке. Эти сообщения Кречет выучил практически наизусть, но перечитывал их снова и снова, ища хоть какую-то зацепку. И действительно, в предпоследнем сообщении он обратил внимание на приписку, которую раньше пропускал как неинформативную, в которой Сергей сообщал ему, что копию направляет своему мидовскому куратору.

– Почему он сделал эту приписку? – недоумевал генерал. – По инструкции он обязан был сообщить о поездке в МИД. Зачем же сообщать мне, что он выполнил требования инструкции?

Все еще недоумевая, генерал вызвал капитана Звягинцева.

Капитан Звягинцев звезд с неба не хватал, какой-либо инициативы или самостоятельности ждать от него не приходилось, но исполнитель он был отменный. Все порученные ему задания он исполнял точно и в срок, причем с такой дотошной аккуратностью, а материалы подавал в такой сжатой и наглядной форме, что генерал только диву давался. За этот своеобразный талант он уважал капитана и всячески его поощрял, хотя лично ему больше по сердцу были инициативные, свободно мыслящие и способные принимать самостоятельные решения авантюристы. Отчасти генерал и сам был таким – даже теперь, а уж в молодости и подавно. Но плохо это или хорошо, а авантюризм имеет способность убывать обратно пропорционально количеству лет за плечами и количеству звезд все на тех же плечах.

И, наверное, правильно делал генерал, поощряя подчиненного, а то где бы были все эти Джеймсы Бонды без скромных и незаметных капитанов Звягинцевых, выполнявших в разведке всю рутинную, каждодневную работу. Как ни странно это может показаться, но работа разведчика состояла отнюдь не из погонь, перестрелок, ужинов в дорогих ресторанах с красивыми женщинами, а из бесконечных бумаг, а теперь и компьютерных файлов, столовских котлет, литров растворимого кофе по ночам в кабинетах и разносов у вышестоящего начальства. На погони и перестрелки просто не остается времени, не говоря уже о ресторанах и красотках в вечерних туалетах с глубоким декольте. А так порой хотелось...

Впрочем, погони и перестрелки можно опустить, а вот рестораны и пышногрудых красоток лучше оставить.

На пороге появился капитан Звягинцев.

– Разрешите, Петр Семенович?

Мечтательная улыбка сползла с лица генерала, и он произнес, указывая на кресло:

– Проходи, Иван, садись. Тут вот какое дело. – Генерал на минуту задумался.

– Ты в курсе, что пропала наша машина в Ираке?

– В курсе, Петр Семенович, Круглов и его шофер Смятский. Но пока никакой информации ни от наших, ни от американцев, – ответил капитан.

– Знаю, знаю. Так вот, тебе необходимо срочно выявить всех, подчеркиваю, всех, кто хоть что-то знал об этой поездке, и что именно. Всех тряси и у нас, и в МИДе особенно.

– Понял, Петр Семенович.

– Эту тему ни с кем не обсуждать, докладывать только лично мне. По возможности сделай это по-тихому, не афишируй, что именно тебя интересует.

– Понял, Петр Семенович, – повторил Звягинцев.

– Раз понял, тогда иди выполняй. Дело срочное, – сказал генерал и встал, давая понять, что разговор окончен.

Но капитан, направившийся было к выходу, замялся, словно хотел что-то сказать, но не решался.

– Ну, что у тебя, Иван, говори, – понял его растерянность генерал.

– Петр Семенович, помните, я вам докладывал о похищении цезия-134. Вы тогда еще... – Капитан не закончил фразу.

– Ну, помню, помню, – недовольно пробурчал генерал. Он вспомнил, как тогда наорал на Звягинцева, мол, что ты мне всякую ерунду докладываешь, пускай этим ФСБ занимается.

– Так вот, Петр Семенович, тогда фээсбэшники их упустили, а возможно, даже по чьей-то просьбе. – Капитан красноречиво поднял указательный палец вверх. – Теперь этот контейнер обнаружился.

– И где? – спросил Петр Семенович, хотя и без особой заинтересованности.

– В кузове нашего, российского, «Урала» на территории Сирии и, по всей видимости, направляется в Ирак под видом гуманитарной помощи. Но и это еще не все. По моим данным, похищен был не цезий-134, а цезий-137 и плутоний-239.

– А что, между этими цезиями есть какая-то разница? – спросил Петр Семенович.

– Да, и довольно существенная. Например, у цезия-134 период полураспада два года, а у 137-го, почти тридцать лет, ну а плутоний вообще страшная штука – период полураспада у него двадцать четыре тысячи лет.

Генерал слушал капитана внимательно, но мысли его были уже далеко. Кусочки мозаики начали складываться в его голове в определенный, но еще не до конца ясный узор. Во всяком случае, он, кажется, догадывается, какая грандиозная пакость затевается в Ираке. И дай бог, чтоб генерал оказался не прав.

* * *

Капитану Звягинцеву на выполнение приказа генерала потребовалось всего несколько часов. И если бы не московские пробки, то этот листочек с отчетом оказался бы на столе генерала гораздо раньше.

– Ну? – коротко спросил генерал, когда увидел на пороге своего кабинета капитана Звягинцева.

– О поездке Круглова имели информацию всего четыре человека, причем двое из них – начальник спецотдела багдадского посольства и начальник спецотдела МИДа были уверены, что Круглов едет в Басру, на терминалы. О заезде в Сабах, на раскопки, Круглов не счел нужным сообщать в спецотдел посольства, но проинформировал об этом своего мидовского куратора Стремоухова, – сказал Звягинцев и положил листок на стол генерала.

– Так это три человека, а кто четвертый? – спросил генерал, беря листок в руки и водружая на нос очки.

– Вы, Петр Семенович, – коротко ответил капитан.

Генерал откинулся на спинку кресла, желваки на его скулах заходили ходуном. Теперь было совершенно ясно, кто «крот». Но нужны еще и доказательства.