Текст книги "По ту сторону моста"

Автор книги: Сергей Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Что, – ехидно спросил Робин, – не терпится внести посильный вклад?

– У каждого свои функции. Не опоздай: моя матрица может оказаться для тебя спасительной.

Робин вздохнул.

– Я надеялся на твою свежую и холодную голову, – сказал он, – но не услышал ничего нового. Отдыхай.

"Отражение" кивнуло и растворилось во тьме.

Это можно было предвидеть, подумал Робин. А чего ты ждал? Чтобы этот хронический победитель смог проникнуться твоей слабостью и дать совет единственно верный? Или ты хотел, чтобы за тебя решили?

Робин вдруг насторожился. Он не услышал ни звука, но по легкому и краткому движению воздуха понял, что в комнату кто-то вошел. Никто из киберов не стал бы его сейчас тревожить, стало быть, вернулась Бетси. Света Робин по-прежнему не хотел и мог только прислушиваться, но, кажется, и слух его предал: Робин ничего не слышал, только чувствовал всей кожей: Бетси приближается. И когда его плеча коснулись прохладные пальцы, он невольно напрягся.

Девушка долго стояла без движения, только чуткие пальцы вздрагивали, будто она страшилась чего-то, будто легкой своей рукой пыталась обуздать опасного зверя...

Рука Бетси затрепетала, но осталась у него на плече...

Чушь! – возразил себе Робин. Злой умысел исключен, программа адаптации этого не допустит. На сознательном уровне девочка искренно тоскует по общению. Но каким будет следующий этап?..

Бетси было больно и стыдно, и однако же она ничего не могла с собой поделать – Робин это понимал, чувствовал... но не верил. Если ей все еще необходим телесный контакт, к чему эта имитация роковой страсти?

Бетси чуть слышно всхлипнула, и это уже было для него чересчур. Осторожно убрав с плеча ее руку, Робин сказал:

– Краб, присмотри за девочкой!

И ринулся вон из комнаты, из Дома. Окунувшись в ночную прохладу оказывается, уже стемнело! – Робин побежал по привычному маршруту, изнывая от переизбытка сил и безадресной ярости. Но скоро ему пришлось остановить бег, потому что навстречу кто-то двигался – огромный, массивный, на всю ширину тропы. Что еще за явление?!.

Разглядев чужака, Робин хмыкнул: конечно же, это был "лесовик". Не такой исполин, как давешний попрыгунчик, любитель засад, но достаточно крупный, чтобы с ним считаться. Наверняка "лесовик" уже чуял Робина и теперь торопился поживиться. Эта тупая целеустремленность и полнейшее безразличие ко всему, кроме своей физиологической потребности насытиться, вдруг отозвались в Робине приступом холодной злобы, к которой примешивалось нечто вроде умиления: эта слепая растительная сила была откровенно враждебна всему животному, и ей можно было противодействовать решительно и беспощадно. И даже отсутствие скорчера было сейчас Робину на руку.

Оглядевшись, Робин вернулся на десяток метров назад – туда, где деревья чуть отступали от тропы, образуя крохотную поляну, – и остановился, поджидая "лесовика". Тот надвинулся и, не медля ни секунды, выбросил в него щупальце. Будто стремительная змея прорвала густую листву и бросилась на человека, только вместо головы – колючка, утыканная двумя десятками ядовитых шипов. Робин шагнул в сторону, затем еще, уворачиваясь от второго щупальца, потом пригнулся, избежав косого удара тяжелой ветви.

Сначала он только ускользал, переключив мышцы на полный автоматизм, ни на мгновение не разрывая дистанции, наслаждаясь этой игрой. Робин оставлял "лесовику" шанс, но тот был глух к намекам и явно готов был продолжать игру хоть до утра. И поняв это, Робин бросился вперед, свирепыми встречными ударами круша ветви, мгновенными захватами выдирая щупальца...

И вдруг отчаянный, задыхающийся крик ужаса и боли заставил его отпрянуть и оглядеться. Невдалеке, под деревом, корчилась смуглая фигурка, рассыпав по траве волны волос, блестевшие в лунном свете золотом.

– Ну что, что такое?!. – выкрикнул он в смятении. – Что же мне можно?

Бетси вскинулась и бесшумно скользнула в чащу. Подавив в себе яростное желание догнать, Робин сказал в запястье:

– Краб, ты где?

– Как положено: гоняюсь за Бетси, – доложил кибер. – И когда вы угомонитесь, лунатики?

– Ну, молодец.

Робин расслабился и оглянулся на "лесовика". Изувеченный, с поредевшей кроной и волочащимися следом ветками, тот наступал на него, подгоняемый все тем же неутоленным аппетитом. Чертыхнувшись, Робин отвернулся и затрусил к Дому, предоставив Шестиногу разбираться с Бетси. Ему уже ничего не хотелось. Даже драться.

9.

Если это был сон, то слишком он походил на реальность. Но для реальности это было чересчур фантастично.

Было жутко и одиноко, холодно и страшно. Вокруг, на сотни световых лет, простиралась безжизненная пустыня, но и дальше жизнь ютилась лишь в крохотных оазисах, теряющихся в бесконечности Вселенной. С пронзительной ясностью, как когда-то в детстве, Робин ощущал свою крохотность и бренность перед этой неохватностью. И, как в детстве, хотелось кого-то рядом...

Он был слаб сейчас. Иначе не стал бы с такой готовностью откликаться на этот безмолвный зов. Но осторожности Робин не утратил. Постепенно, ступень за ступенью, он отпускал вожжи, расслаблялся. На каждом этапе останавливался, осматривался, обживался и – двигался дальше. Граница его мира ползла – невидимо, неощутимо, непонятно... Или, скорее, это был барьер, и Робин его понижал, пока через него не стали перехлестывать волны – сначала только верхушки их, рассыпающиеся по его миру ласковыми радужными брызгами; а затем волны стали проникать все глубже, подбираясь к центру, неся с собой тепло и покой. И, вдруг проникшись доверием, Робин снял барьер совсем. Его захлестнул океан, уютный и невесомый, почти неощутимый, но проникающий во все поры его сознания, растворяющий Робина в себе... Доли секунды длилось это странное, противоестественное слияние двух чуждых индивидуальностей, пока Робин, уже почти теряя себя, вдруг не увидел за сознанием Бетси нечто неясное, но подавлявшее огромностью и неисчислимостью... Его обжег ужас, и мгновенным отчаянным усилием Робин вздыбил барьер до неба, разом обрубив заполонившие его мир щупальца. Какое-то время эти обрубки еще метались внутри монолитных стен, рассыпаясь и испаряясь, оставляя после себя ощущение пустоты, потери, горечи... Потом в его бронированном куполе воцарилась тишина, мертвая и гулкая.

И только тогда Робин полностью и окончательно осознал, что не спит, что все это происходило наяву. Сотрясаясь в мучительном ознобе, он сжался на постели в тугой комок. Воздух в комнате услужливо нагревался, но это не приносило облегчения: холод шел изнутри, будто не крепость он там соорудил, а склеп.

Ты хотел знать, что скрывает ясный лоб Бетси? – спросил он себя. Идиот! Теперь попробуй разобраться в самом себе: что здесь твое, а что чужое, на что надеяться и от чего защищаться, – все смешалось. Бетси открылась – полностью, но заглядывать в нее страшно, голова кружится. И что там мелькнуло... такое бесконечное?..

Робин оскалился, застонал, потряс головой. И некого винить, подумал он, сам напросился. Теперь-то я попался. Стоит мне заснуть, и крепость рухнет. Что тогда меня ждет? Сольюсь со Вселенной, приобщусь к Вечности через Бетси? Но ведь нам не ужиться вместе. Когда она согреется, мне станет жарко, душно... так уже было на Земле.

Нет, пора уносить ноги – подальше от этой назойливой дружбы. На расстоянии биосвязь слабеет, может, так мне удастся продержаться?

Переселюсь на стройку, решил он. Посмотрим, как отреагирует на это Бетси.

10.

Услышав гудки зуммера, Робин устало растер ладонями лицо и, повернувшись к экрану, нажал клавишу – здесь, на стройке, его мысли, к счастью, никто не читал, даже из соображений комфорта. Перед ним возник шестиног.

– Какие новости? – спросил Робин. – Что поделывает Бетси?

– Не валяй дурака, – проворчал кибер. – Будто я не знаю, как часто ты за ней подглядываешь.

– С ума сойти – все все про всех знают! Ты не пробовал прогуляться по городу нагишом? Хотя это за пределами твоего воображения.

– Кстати сказать, Бетси чувствует себя нормально, – сказал Шестиног. – Как это ни странно.

– Стало быть, мне теперь позволительно выгуливаться на длинном поводке? Балуют, балуют...

– Не надоело юродствовать?

– Послушай, тебе-то чего от меня надо?

– Ясности.

– Всего-то? Ну, спрашивай.

– Чего ты добиваешься?

– Я? – Робин вымученно засмеялся. – Господи, ничего! Я только пытаюсь остаться самим собой.

– Получается?

Робин молча пожал плечами.

– Когда-то ты уже ставил перед собой такую задачу. Не жалеешь теперь?

– Ты про Алену? Смело!

– А почему не сравнить? Та же история, только на новом витке. И твое поведение мало в чем изменилось.

– Чего ты ждал? Я такой, какой есть, и именно поэтому здесь. Другой общительный и контактный – просто не выдержал бы одиночества.

– Здесь нет другого. Здесь только ты, и именно с тобою Бетси приходится иметь дело. В чем ее вина? Девочка боится даже показаться тебе на глаза.

– Чушь! Этого боюсь я. Видеть ее постоянно, в натуре? Я не сумасшедший – пока. Чтобы потом бегать за ней, как собачонка, повизгивая от восторга, и лобызать ей ноги? Тебе, железная чурка, не понять, что за страшная сила – красота!

– Молчит Бетси по той же причине?

– Вероятно. Представляешь, какой у нее может оказаться голос? Музыки не захочешь.

– Ну так выгони ее вон! По крайней мере, это последовательнее, чем кидаться из жалостливости в злобность.

– Я не знаю! – резко сказал Робин. – Я ничего не имею против Бетси, она, видимо, милое создание и все такое, но я не терплю, когда играют на моих слабостях и выставляют меня идиотом, ненавижу чувствовать себя прозрачным. Я не создан для симбиоза, я такой есть! В чем моя вина?

– В эгоизме, наверное. Ты можешь быть добрым, но до известных пределов. Жертвовать собой ты не согласен.

– Жертвовать? Ради кого? Ты что же, Краб, призываешь меня слиться сознанием невесть с кем, чтобы затем самому превратиться неизвестно во что? И все это во славу гуманизма?

– Всем, что в ней есть, Бетси обязана тебе. Уж не себя ли ты так боишься?

– Хватит с меня потерь! Довериться ей, раствориться в ней, а потом свихнуться, наблюдая, как она превращается в чудовище?..

– Бедненький, – участливо сказал кибер. – И пожалеть-то тебя некому.

– Много вам воли дали, – сказал Робин, наливаясь кровью. – Смотри!..

– Переходим на личности? Славно!

Взъярившись, Робин ударил кулаком по клавише, отключив видеофон.

– И что ты доказал? – спросил Шестиног через динамики Координатора. Ну правильно: меня обесточить, Бетси на костер...

– Замолчи! – крикнул Робин. – Это приказ!

Кибер умолк. Робин крайне не любил пользоваться правом "последнего слова", но дольше сдерживаться не мог. Несколько минут он остывал и расслаблялся, затем попытался выбросить из головы все постороннее, отвлекающее, снова погрузившись в кропотливые будни стройки: в жесткий контроль работы разношерстной и многочисленной бригады строительных роботов, три дня назад переведенных им на форсированный режим, и в мелочные споры с нудным и чванливым Координатором.

11.

– Поступило сообщение, – объявил надменный голос Координатора.

– Ну? – сказал Робин. – Не тяни!

– Зондом-семь в квадрате 117-403 обнаружена металлическая конструкция неустановленного назначения.

Робин подскочил:

– Что?!

– Повторяю. В квадрате...

– Умолкни! – рявкнул Робин. – Изображение!

Экран вспыхнул, превратившись в залитый солнцем горный пейзаж. Робин не сразу разглядел в одном из бесчисленных ущелий слабый металлический отблеск.

– По-твоему, у меня линзы вместо глаз? Ближе!

Изображение надвинулось, словно Робин плавно опустился к скалам, заглянул прямо в ущелье.

Это был огромный аппарат настолько странной формы, что глаз с трудом угадывал в ней правильность искусственного сооружения.

– Глубокий Космос! – потрясенно воскликнул Робин. – Это звездолет!

Судя по глубоким застарелым шрамам на стене ущелья, посадка не была мягкой.

– За шесть веков в Системе многое могло измениться, – сказал Робин, но я сомневаюсь, что это чудо оттуда. Что скажешь, Коорд?

– Современные методы прогнозирования технических достижений не дают оснований предполагать, что...

– О господи! Скажи внятно: корабль – чужак?

– С вероятностью 93,6%...

– Я должен взглянуть, – сказал Робин вскакивая. – Готовь флаер.

– Без тебя, конечно, не обойтись, – раздался из динамиков ворчливый голос. – Робин Вездесущий!

– Краб! – обрадовался Робин. – Ты где?

– Готовлю твоему величеству флаер. Куда прикажете подать?

– Фигляр! – рассмеялся Робин. – Ладно, полетели.

Через минуту флаер несся над поросшими лесом холмами. Упиваясь скоростью, Робин все разгонял и разгонял машину, пока местность внизу не превратилась в однородный голубовато-серый фон. Меньше, чем через час флаер уже парил над горной страной, выискивая замечательное ущелье. Увидев звездолет, Робин круто направил флаер вниз. Машина лихо ухнула в пропасть, в последнюю секунду с усилием затормозила, опустившись на уступ, торчащий в десятке метров над бегущим по дну ущелья ручьем.

– С прибытием, – сказал Робин.

– Спасибо, – отозвался Шестиног. – Доиграешься когда-нибудь...

Откинув колпак, Робин выпрыгнул на камень. Вблизи звездолет выглядел еще внушительнее. С момента катастрофы прошли, наверное, века, но время и падение повредили исполинский аппарат меньше, чем можно было ждать.

– Зонд! – позвал Робин. – Где зонд?

Из-за витой, вросшей в камень трубы выполз автомат. Специализированный на полетах, по скале он передвигался с трудом.

– Сделал анализ? Сколько лет этому мастодонту?

– 200, – ответил зонд скучным голосом Координатора. – Ошибка 2,3%.

– Ишь ты! – сказал Робин. – Выходит, мы чуть припозднились?

Ближе ко дну стены ущелья сужались, звездолет плотно заклинило между ними. По карнизу Робин подошел ближе, оглянулся на наблюдающего за ним Шестинога.

– Что? – немедленно спросил тот. – Есть новости?

– Не верю я в совпадения, – сказал Робин негромко. – Что-то тесно стало на планете.

– О! – заинтересованно произнес Шестиног. – Чувствую: зреет гипотеза.

– Что ты можешь чувствовать, железка! – отмахнулся Робин и спросил:

– Почему звездолет упал в горах?

– А у них был выбор?

– А если был? Зачем они направили его сюда, да еще так точно угодили в ущелье? – Робин еще раз оглядел звездолет. – Сможешь под него подлезть?

– Самое приятное ты, как всегда, оставляешь мне, – Шестиног перевалился через борт, мягко упал на камень, с пугающей для такой массы легкостью пробежал по стене ущелья, вскарабкался на звездолет и исчез. Секунду спустя до Робина донесся шумный всплеск, а в следующее мгновение поверхность потока вспорола серая, тускло поблескивающая спина, и Шестиног без усилий взлетел по отвесной стене к Робину.

– Уф! – произнес кибер очень натурально. – Насморка мне не хватало.

– Не кривляйся! – нетерпеливо потребовал Робин.

– Люк в самом низу, – сообщил Шестиног. – И он открыт. Как ты догадался?

– Они сумели добраться до подходящей планеты, – сказал Робин, – но затормозить не смогли. Единственное, что еще было возможно, – выбрать место падения.

– В горах? – удивился кибер. – Смелый ход.

– Именно в горах, – взволнованно подтвердил Робин. – Вспомни: нас удивляло, откуда взялась Бетси и как она нашла нас так быстро. А ты представь себе существа – чрезвычайно жизнестойкие существа! – которые в случае смертельной, неотвратимой опасности способны распадаться на клетки, причем каждая клетка несет в себе информацию о всем организме.

– Так ты думаешь...

– Да! Скорость падения не позволяла уцелеть организму хоть сколько-нибудь сложному, но клетки, а тем более споры, должны были выжить. Притормозившись о стены ущелья, звездолет упал открытым люком в ручей, и споры разнесло по огромной территории. За тысячи лет они могли рассеяться повсюду. Миллионы, миллионы спор! Планета засеяна и ждет своего часа. А потом в зону чувствительности одной из спор попадаю я, и возникает Бетси. Удивительно еще, что она одна, – Робин усмехнулся. – Представляю, что здесь начнется, когда через Мост хлынут колонисты!

– В общем, это, конечно, Контакт, – озадаченно сказал Шестиног, – но какой-то странный. Слушай, а почему Бетси не выросла в того, кем была?

– Это удивительная, чудесная раса, – сказал Робин. – Наверняка стремительно прогрессирующая. Они лепят детей не по своему образцу и подобию, но по своему идеалу, давая им то, чего не хватает самим, с каждым новым поколением полностью приспосабливаясь к изменившимся условиям существования. Кто мог предположить, что Бетси попадет под влияние моего ущербного, одичалого биополя?

– Откуда столько пыла? – удивился Шестиног. – Разве что-нибудь изменилось?

– Да почти все! Теперь мне можно не опасаться длительного симбиоза: судя по всему, Бетси близка к завершению взросления. И тогда мы освободимся друг от друга – если захотим.

– Она-то наверняка захочет. Кстати, ты уверен, что Бетси еще не выросла?

Робин застыл, потом круто повернулся к зонду:

– Коорд! Как там Бетси?

– Нет информации.

– Свяжись с Домом, тугодум!

– Бетси покинула Дом.

– Что?! Когда?

– В двадцать часов пятьдесят три...

– Через семь минут после нашего вылета, – заметил Шестиног. – Еще одно совпадение?

– Коорд! Немедленно: все резервные зонды – на поиски. Ты понял?

– Приказ принят. Выполняю.

Перемахнув борт, Робин упал в кресло. Секундой позже флаер качнулся под тяжестью Шестинога, взвыл и рванулся в небо.

– Между прочим, – сказал Шестиног, ерзая по полу кабины, – погода в районе стройки сейчас отвратительная.

Сейчас же, будто спохватившись, забубнил Координатор:

– Низкая плотная облачность, гроза с ливневым дождем, сильный порывистый ветер...

– И уже темнеет, – заключил Шестиног. – На зонды надежды мало.

Робин вполголоса выругался, кляня конструкторов, сделавших из Координатора идеального исполнителя, но недодавших ему инициативы.

– Кто-нибудь из киберов способен взять след? – спросил он на всякий случай.

– Нет, – с сожалением ответил Шестиног. – Обонятельные рецепторы встроены только в меня.

– Черт тебя дернул за мной увязаться!

– Да кто мог знать? Все эти дни Бетси вела себя образцово.

– Глупец, ты забыл Алену!

– Ого! – сказал Шестиног.

– Ладно, без комментариев!

Они уже подлетали к Дому, когда вдруг подал голос Координатор, сообщив, что одним из зондов обнаружено платье Бетси. Уточнив координаты, Робин мысленно провел прямую линию в направлении от Дома к месту находки и чертыхнулся – линия упиралась в вершину вулкана. Дрянная девчонка! Что она замыслила?

Вздрагивая под ударами ветра, флаер круто спланировал на узкую полосу, отделявшую лес от кустарниковых зарослей. Шестиног выпрыгнул первым и закружил по траве, отыскивая след. На секунду застыл, удовлетворенно хрюкнул и двинулся на кусты, круша мощным корпусом ветки. Робин нырнул под хлещущие с черного неба тяжелые струи, мгновенно промокнув насквозь, в три прыжка догнал кибера и вскочил на его просторную спину, уцепившись за скобы. Шестиног сразу прибавил в скорости, игнорируя густоту зарослей. Они помчались через кустарник, оставляя за собой просеку, прямую, как полет пчелы.

– Быстрее! – понукал Робин кибера. – У тебя что, ревматизм?

– Поменяемся? – предложил Шестиног. – Покажешь, как надо.

– Не потеряй след, болтун!

– Не твоя забота. Держись крепче, сейчас начнется.

Кибер вырвался из зарослей на изъеденный оврагами склон вулкана и понесся дальше, прыгая через рытвины. Робин болтался на скобах, как тряпичный, надеясь, что Шестиног и сопровождавшие их по воздуху зонды что-то различают в этой кромешной мгле, наполненной воем ветра и гулом падающей с неба воды. По его расчетам они могли нагнать Бетси в любую минуту, но и времени почти не оставалось: пролетая над оврагами, Робин в мгновенном свете молний видел струящиеся по дну ручейки – предвестники тех бурных потоков, которые хлынут по склону, когда озеро переполнится.

Робин похолодел, услышав рев, перекрывший раскаты грома. Вода пошла! Ну где же Бетси?!.

– Вот она! – крикнул Шестиног, вытянув щупальце.

Вскинувшись, Робин с трудом различил светлое пятно в кроне неосторожно забредшего сюда дерева.

– Не успеваем! – сказал Шестиног с отчаянием. – Нет, не успеть!

– Молчи! – прорычал Робин. – Что ты понимаешь?!

Содрогаясь от форсажа моторов, Шестиног мчался громадными прыжками наперерез грохочущему водяному валу. В последнюю секунду кибер взвился в воздух, пропустив основную массу водного сброса под собой. Вал ударил в дерево, переломив ствол как спичку, и покатился дальше. Робин увидел, как от дерева отделилось, кувыркаясь, хрупкое тело, упало в воду. Через несколько секунд на волнах замелькала светлая точка.

– Догнать! – крикнул Робин. – Ну же, Краб!

Кибер не нуждался в понуканиях: на предельной скорости он гнал сейчас по сплошной воде, безошибочной памятью угадывая мели, – к той точке, где их пути должны были пересечься. И они оказались возле кренящегося, но еще цепляющегося за почву дерева на секунду раньше девушки.

– Бетси! – крикнул Робин. – Бетси, сюда!

Ему показалось, что он увидел обращенное к нему лицо, слабый взмах руки, и видение затерялось в кипящей пене.

Робин спрыгнул со спины Шестинога, пробежал по скользкому стволу, упал в бурлящую воду. Поток подхватил, закружил его. В несколько взмахов Робин вырвался на поверхность, увидел Шестинога, громадным пауком мчащегося по мелководью. На него сейчас было мало надежды: кибер слишком тяжел для операций на воде.

– Где она? – крикнул Робин, отплевываясь. – Я не вижу!

Сейчас же из мрака вывалилось легкое каплевидное тело зонда и зависло над водой неподалеку от Робина. Он рванулся туда, но поток вдруг сорвался с уступа и Робина бросило вниз, протащило, полуоглушенного, через камни. Хлебнув воды, он снова выплыл, увернулся от летящего на него ствола, напрягая остатки сил, догнал и оседлал дерево. Оглянувшись, пробежал по веткам, повис над водой, вытянул руку.

– Бетси! – прохрипел Робин, готовясь прыгать. – Ну, Бетси!..

Девушка вцепилась в его руку, и он втащил ее на дерево, в гущу веток.

Поток, соединившись со многими другими, превратился уже в полноводную реку, несущуюся по накатанному руслу к морю. Измученные и озябшие, люди летели вместе с деревом сквозь ночь в ожидании, пока река, растеряв по дороге скорость и буйство, вынесет их в долину.

Робин не мог знать, что именно этой грозой в окрестности стройки было занесено одиннадцать новых спор.