Текст книги "Ренегат.UA"

Автор книги: Сергей Гордеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Александра клонило ко сну, и он решил выйти на свежий воздух. Прохладная ночь последних дней октября еще дышала остатками бабьего лета. Шуршание кустов напоминало аплодисменты довольных зрителей, которые, казалось, видели летное мастерство журналиста.

– Вы рассчитывали, что мы вас не найдем? – неожиданно прозвучал голос из темноты, и навстречу к Александру вышел тип в сером пиджаке. – Вашему уровню наивности можно только сочувствовать.

Александр ощутил огромную ненависть к этому человеку. Это презрение было настолько сильным, что ему хотелось броситься на него и бить, пока не иссякнут последние силы.

– Зачем вы нас преследуете?

– Не вас, – поправил тип в пиджаке. – К вам мы не имеем никаких претензий.

– Тогда почему они есть к Евгении?

– Это длинная и непростая история. У меня, также как и у вас, существует много вопросов к этой девушке. Один из них, – зачем она так стремилась попасть сюда? Что за тайна, ради которой необходимо среди ночи поднимать самолет? Почему рядом с ней сейчас находится провинциальный журналист, а не команда профессионалов?

– Такие же вопросы возникали и у меня.

– И вы, конечно же, не имеете на них ответов.

– Кто вы такие? Что за организация? На кого работаете?

– На тех, на кого и вы, – улыбнулся тип и достал сигарету. – Наша контора относится к таким, которые знают больше, чем остальные. Так же, как и ваша организация. Курите?

– Спасибо, не хочу.

– Вы, по-видимому, представляете Женю такой себе Жанной д'Арк, – раскуривая сигарету, ухмылялся тип. – Согласен. Евгения действительно незаурядная фигура. Жанна д'Арк была по-настоящему одержима идеей – привести на престол законного короля Франции. Жила и билась ради этого. Женя тоже активно помогает приходу к власти одного из кандидатов в президенты. Деяния двух девушек имеют большое сходство. Но при дворе Жанне д'Арк места не нашлось – ее послали бороться с разбойниками. Отсюда, кстати, появилось слово «жандарм», «жандармерия». А потом ее отправили на костер, и сердце Жанны, по легенде, не сгорело. Оно не поддавалось огню, поэтому экзекутор просто выбросил его в Сену. Жанна говорила: «Я не боюсь ничего, кроме измены». И ее предали!

– Вы полагаете, что Евгению постигнет та же участь?

– А вы задайте этот вопрос Дмитрию Олеговичу, точнее, Пал Палычу. Но, думаю, ему не очень понравится ваша любознательность, и тогда вы навсегда останетесь плавать в мутном болоте своей провинциальной прессы, – тип в пиджаке начал так громко ржать, что кровь журналиста вскипела и тут же застыла как лед.

– Саша! – где-то с неба раздался голос амазонки. – Саша, проснись!

Александр открыл глаза и увидел перед собой радостную Женю.

– Ты устал?

– Я уснул, – посмотрел по сторонам журналист и убедился, что никакого типа в пиджаке не было. – Мне снился странный сон. Сколько сейчас времени?

– Пятый час.

– Ты сделала, что хотела?

– Все в порядке. Нужно немедленно возвращаться.

– Не вопрос, – широко зевнул журналист и быстро запустил двигатель амфибии.

Утреннее спокойствие, царившее над правительственным поселком, нарушил грохот таинственного биплана, который стремительно поднялся и растворился в небе в направлении аэродрома «Чайка». На небосклоне стали появляться первые проблески рассвета, а впереди проглядывались огни взлетно-посадочной полосы. Александр перевел двигатель в режим минимальной тяги, выпустил колесные шасси и закрылки в посадочное положение. Сигналы морзянки известили о приближении дальнего привода, и журналист выполнил необходимые действия для удержания самолета в пределах глиссады.

– «Чайка», я – «Борт», разрешите посадку? – запросил журналист Никола Ивановича, который должен был ждать их возвращения в диспетчерской. Но ответа не было. – «Чайка», я – «Борт», разрешите посадку?

– Николай Иванович, это Женя, как слышите? – перехватила инициативу амазонка. – Николай Иванович?

– «Борт», я – «Чайка», посадку разрешаю! – ответил кто-то. Девушка и журналист переглянулись, понимая, что происходит непредвиденное. Но деваться было некуда, до приземления оставалось менее минуты.

– Вижу машины и возле них каких-то людей, – встревожилась Евгения. Она вытянула из-под сидения небольшой кейс, – Саша! Этот контейнер не должен попасть в чужие руки. Умоляю, не сажай самолет!

Александр смотрел на нее ошалевшими глазами. Теперь он понял, что неуемное желание попасть в Конче-Заспу, было напрямую связано с этим кейсом, но угонять из-за него самолет…

– Кому нужны такие подвиги?

– А если ради меня?

Саша впал в короткий транс. С одной стороны он проникся нежностью к амазонке, но с другой…

– Хорошо. Тогда обещай ответить на все мои вопросы.

– Обещаю!

– Господи, что я делаю? – простонал журналист, резко добавил газ, перевел винт и закрылки во взлетный режим и потянул штурвал на себя. Самолет чиркнул колесами шасси бетонную поверхность и взметнулся в утреннее небо. Было видно, как люди запрыгали в свои машины и направились к шоссе. Александр перевел двигатель в режим набора высоты и, создав максимально допустимый крен, повернул в сторону простиравшихся бескрайних лесов, где не было никаких дорог для какого-либо преследования.

Держа эшелон полета тысяча метров, Александр уже несколько минут наблюдал за мигающей лампочкой топливомера, служившей индикатором критического остатка в баках. Он давно уже искал какую-нибудь ровную поверхность или водную гладь для совершения срочной посадки. Карта указывала, что впереди должна быть река, но оба пилота кроме лесов ничего вокруг не замечали.

– Я не смогу посадить самолет, если мы не дотянем до реки или ровного поля. Ты прыгала с парашютом?

– Нет, – занервничала Женя. – Но я бы хотела это сделать при других обстоятельствах. Сейчас так некстати сигать в глухие леса, имея при себе этот контейнер.

– Что в нем такого важного?

– Ты помнишь о тайных обстоятельствах гибели двух министров, которые, по заявлению органов прокуратуры, совершили самоубийство? Эти жертвы напрямую связаны с документами, хранящимися в этом титановом кейсе. Бумаги доказывают ряд махинаций в высших эшелонах власти, и могут привести к суду многих политиков и должностных лиц, продолжающих и сегодня влиять на жизнь страны.

– Как они у тебя оказались?

– Из всей команды доверенных лиц одного из кандидатов в президенты, я – единственная, кто знала, где спрятан кейс.

– Почему же бандиты до сих пор не сидят в тюрьмах? Или эти сенсации нужны только для того, чтобы получить украинскую корону?

– Ответ прост. Такая информация должна стрелять только тогда, когда она может поразить свои цели наверняка. Сейчас это время наступило.

Лампочка индикатора горела уже непрерывно, но места для посадки не было.

– Мы не успеваем долететь до реки. Сходи в салон, выбери два парашюта и неси сюда. Мы их оденем, и я расскажу, что делать во время прыжка и приземления.

Это были обычные тренировочные парашюты марки Д-5У, их еще в народе называли «дубами». Александр проконтролировал надежность креплений парашюта Евгении и начал короткий инструктаж:

– Оказавшись в воздухе, почувствуешь динамический удар – это открылся купол парашюта. Я прыгаю сразу за тобой с этим чертовым кейсом. Если заметишь мое сближение, разведи в стороны руки и ноги, чтобы не запутаться в моих стропах. Видишь впереди небольшую поляну? – и Александр показал на единственную опушку среди бесконечного леса. – Держи направление скольжения к ее центру. Для этого нужно время от времени тянуть стропы: вправо – правые, влево – левые. Перед самой посадкой смотри, определи сторону сближения с землей. Нужно обязательно развернуться лицом к ней и держать ноги полусогнутыми в коленях, а ступни – параллельно поверхности. Разворот выполняется смыканием строп руками над головой. После приземления сразу тяни нижние стропы, чтобы полностью погасить купол. Все очень просто, – закончил Александр.

Закрепив штурвал в положении для горизонтального полета, Саня надел свой парашют, прошел в фюзеляж и пристегнул карабины к тросу. Открыв двери, он глянул вниз, и его дух захватило, как в первый раз. В этот момент двигатель стал «чихать» и «кашлять».

– Времени нет, вперед!

Оба парашютиста с километровой высоты бросились в воздушный океан, выполняя необходимые действия по мере приближения земли. Первым приземлился Александр, следом за ним Женя завершила свой первый прыжок.

– Как ты? – подбежал журналист.

– Кейс с тобой?! Тогда – в порядке.

Пролетев еще пару километров, где-то в лесной глуши, выполнив свое последнее предназначение, рухнул беспилотный самолет.

Глава 9. На краю цивилизации

– Все, что нас не убивает, делает нас сильнее, – подбодрила Женя себя и журналиста, уже несколько часов пробиравшихся лесными дебрями в направлении хоть какой-нибудь цивилизации. В небе был слышен гул кружившего над местностью вертолета.

– Если они захотят прочесывать здешние леса, то для этого им понадобится целая армия, – завалившись на привал, прохрипел Александр.

– У них нет таких полномочий в Украине.

– В Украине? Черт возьми, кто за тобой носится сначала по городам, а теперь по лесам? Что за люди были на аэродроме?

Прислонившись к дереву, амазонка достала из кармана куртки свой черный пистолет и по-детски нацелилась на вертолет, пролетавший как раз над их головами.

– Это иностранная разведка, – сообщила Евгения. – Но на них подрабатывают и украинские агенты.

– Иностранная разведка? Что за фигня? С чего вдруг?

– Помнишь историю с панамским паспортом одного украинского премьера, еще во время президентства Кучмы? С того времени все и началось. У Совета Европы появилась реальная возможность получить документы, подтверждающие коррупцию высших должностных лиц Украины в течение всего периода от самого создания независимости государства. Но те, кто заинтересован в уничтожении фактов, компрометирующих «героев» украинского правительства и политикума, делают для этого все возможное и невозможное. Как видишь, некоторые бумаги остались. Их существование очень тревожит желающих разграбить страну и эмигрировать из Украины. Если этот компромат будет обнародован, – им запретят въезд в развитые страны Европы и Америки.

– «Моссад», MI-6, FBI или что там еще?

– За рубежом находится много выходцев из Украины, сторонников прежнего режима. Именно в 90-х они накапливали свой первичный капитал, тесно сотрудничая с чиновниками и политиками того времени. Предание огласке информации, содержащейся в этом кейсе, произведет эффект «домино» для многих успешных людей как в Украине, так и за ее пределами.

– А если эти бумаги нужны только шантажа?

– Тогда я навсегда уйду из политики и стану домохозяйкой.

– Неужели?! Ловлю на слове, – оживился Александр. – Нам нужно идти на северо-запад. Если верить карте, там должен находиться ближайший населенный пункт.

– Мне досадно, что втянула тебя в эту историю.

– У меня профессия такая, в истории попадать, – улыбнулся Саша и подал амазонке руку.

Лес заполонил тысячи гектаров девственной земли, куда, казалось, не ступала нога человека. Местность имела определенный уклон и через пару километров беглецы вышли к чистейшему ручью, стекавшему с окружающих холмов, уходя в глубину желто-зеленых чащ. Александр жадно пил лесную воду, глядя на большие камни, омывавшиеся не один десяток лет для обретения своей потрясающе гладкой формы. Смывая пыль и усталость со своих лиц, они не сразу услышали конное ржание, раздававшееся где-то ниже по течению.

– Если это не дикие кони, то рядом должны быть люди.

– Будем надеяться, – подмигнула Женя.

Они вышли к опушке, где находились деревянный сруб, изгородь для скота и небольшой огород. Среди деревьев паслись кони, корова, и бегали куры. Во дворе хозяйничала женщина. Заметив незнакомцев, она заторопилась в дом, после чего на пороге появился крепкий дед с ружьем. Его лицо выражало решительность к любым неожиданностям, которые могли произойти в таком глухом месте.

– Оставайтесь здесь, – сказал амазонке Саня, – а я схожу, познакомлюсь с этим «Дедом Мазаем».

Перепрыгнув через забор, Александр подошел к лесному мавру. Они говорили несколько минут, после чего Саша вернулся.

– Нестор Захарыч вместе с женой больше тридцати лет живет здесь. Он биолог и потомственный лесник, а этот дом был построен еще его отцом в годы коллективизации и борьбы с кулачеством. В начале 30-х вся семья спасалась здесь от советского террора. Я сказал, что мы экологи, отставшие от группы. Дед пригласил нас в дом.

– Было бы чудо, если б он имел мобильник, а эта местность покрывалась каким-нибудь оператором связи.

– Интересно, как далеко отсюда находятся атрибуты цивилизации?

Скромность Нестора и его жены не вызывала сомнений, что эти люди были сторонниками натуральной жизни, где нет места будничной суете, переполнявшей до краев современного человека. В доме не было даже радиоприемника, не говоря уже о телевизоре или холодильнике. В чистой избе пахло лесными цветами. У разрисованной украинским орнаментом печки дрых огромный полосатый кот. На дубовом столе появился подогретый в горшке картофель, жареное мясо, брынза с молоком и свежеиспеченный хлеб. На такой прием заблудившиеся «экологи» надеяться не могли.

– Прошу, пановэ, до столу, – пригласила хозяйка, застилая покрывалом деревянную скамью.

Изголодавшие беглецы обрадовались такому своевременному предложению.

– Нестор Захарыч, как далеко от вас находится ближайшее поселение?

– Киломэтрив сорок на схид е сэлыщэ.

– Не близко, – сделал вывод Александр, давясь продуктами без ГМО.

– Раз на рик мы гостюемо у родычив, яки живуть у тому сэли. Робымо прыпасы й повэртаемося додому. Тут худоба та птыця, а такэ господарство надовго залышаты без догляду не можна.

– Как нам лучше и быстрее добраться до села?

– Звычайно, я дам вам конэй. Як вы моглы подуматы, що я видпущу вас в таку далэчинь пишкы. До того ж попэрэду майжэ нэпрохидни болота, а мои кони добрэ знають дорогу аж до самого сэла. Повэрнуться воны тэж сами. Сонцэ вже высоко, а до ночи трэба обовьязково дистатыся до мисця. Тутэшни вовкулакы в осинний час тилькы й чэкають лэгкои здобычи. Якщо вы спишэтэ, то трэба нэгайно збыратыся у дорогу. А якщо е час, то можитэ видпочыты до ранку.

Упоминание о голодных волках неприятно поразили обоих путешественников, и сонливое состояние, образовавшееся после сытного обеда, мгновенно исчезло.

– Спасибо вам за хлеб-соль, за помощь, но мы спешим, – резюмировала Евгения.

У трех каменщиков, строивших новую церковь, спросили: что вы делаете? И они ответили каждый по разному: один – я зарабатываю деньги, второй – я кладу кирпич, третий – я строю храм Божий. Каждый создавал свое представление о том, что происходит, в соответствии с тем, в какой ипостаси ему удобнее себя чувствовать и отождествлять в определенной среде.

Александр пытался понять, почему в обстоятельствах, которые возникали в течение последних суток, он действовал именно так, а не иначе? Спонтанная кража Audi, незаконный полет в Конче-Заспу и уничтожение самолета, спасение и сопровождение несгораемого контейнера, где находится убойный компромат на лидеров державы, – все эти действия должны были иметь незаурядную идейную основу, выстраданную не только в борьбе за идеалы, но и закаленные временем, что происходит более сложно, чем силовая победа на временных баррикадах. Наконец, что теперь вынуждает его уже несколько часов трястись верхом на умной лошади, которая уверенно ступает по тропам болота, направляясь к ближайшему поселку?

Несколько недель назад Александр согласился выполнить одно задание в обмен на должность выпускающего редактора в перспективном столичном издании. Дело это было связано с сопровождением тогда еще неведомой ему особы. Воскресным утром куратор сообщил, что журналисту необходимо ровно в десять выехать в столицу для встречи с объектом сопровождения. Александр даже представить не мог, что это дело будет связанно с Евгенией, доверенным лицом кандидата в президенты, и скандальными документами. Конечно, по договоренности с куратором он не имел права сказать Жене про утренний звонок и свое неслучайное появление на той дороге в момент теракта. Не мог он рассказать о Пал Палыче, знакомство с которым произошло шесть лет назад в кабинете райотдела. И то, что в коробке, которую ему передал Палыч, был мощный радиомаяк, активизировать который, согласно инструкции, можно только в безвыходной ситуации. Во время ужина с Евгенией ему позвонил куратор и сообщил, что по телевидению выступает министр внутренних дел, а во дворе появились «наружка» в серой «девятке». Палыч предусмотрел, что Женя захочет вернуться в Киев, но с момента их исчезновения на спортивном Audi, все происходило уже вне его контроля. Тут Александр переиграл самого себя, хотя всегда мог задействовать радиомаяк и исправить существующее положение. Теперь журналист понимал, что Палычу нужен контейнер с компроматом на паразитов государства. И в этой запутанной игре главным игроком теперь был он, провинциальный журналист, взявший на себя больше, чем рассчитывали ее сценаристы и режиссеры.

Неужели сохранность каких-то бумаг стала не только проблемой амазонки, но и его личным делом? Ведь на кону стояло его журналистское будущее, его карьера в столичном издании, его амбиции и самолюбие. Ответ, наверное, был прост: так было необходимо Женьке. Не Украинскому народу, не украинской журналистике, наконец, не представителям Совета Европы, а просто красивой амазонке. Александр смотрел на Женю, и у него рождались новые строки:

 
– И аромат ее духов
Чуть тронул воздух кабинета,
А блеск слезы в ее глазах
Был тоже частью туалета.
Не говоря приветных слов,
Себя боясь, смущаясь где-то,
Весь мир дрожал в ее губах,
Сам Бог любил ее за это.
 

Александру становилось некомфортно от длительного пребывания в седле. Это было связано с неровностями рельефа, из-за которого обоих всадников постоянно бросало из стороны в сторону.

– Может, сделаем привал?

– Только хотела предложить, – не оборачиваясь, отозвалась Женя. – Вижу впереди небольшую поляну. Кони как раз направляются туда.

– Откуда у тебя такая физическая выносливость? Спортом занималась?

– Спортивной гимнастикой. Имела разряды и, вообще, этому делу была отдана большая часть жизни.

– Сразу было понятно, что тихоней в детстве ты не была.

– Сколько себя помню, всегда была заводилой в любой компании. Лидерство давалось мне легко. С ребятами всегда интереснее, чем с девчонками. Любила играть в футбол.

– Ты, наверное, была отличницей и комсомольской активисткой?

– Училась неплохо, но комсомольской активисткой не была. Я долго была аполитичным существом. В политику пришла как-то неожиданно для себя самой.

Кони вышли на сухую поляну, где всадники смогли спешиться и встать на твердую землю, покрытую пожелтевшей растительностью вперемежку с высокими красными кустами. Журналист накинул поводья на сухие ветки кустарника так, чтобы кони могли щипать остатки сочной травы, а сам разлегся посреди девственного леса и опасной трясины.

– Что ты скажешь о библейском высказывании, что любая власть – от Бога?

– Возможно, именно сегодня для Украины нужна такая власть, которую мы имеем, чтобы показать всю нашу глупость и наивность. В конце концов, мы должны понять, что так дальше жить нельзя.

– Попахивает политическим романтизмом.

– Справедливость должна быть в основе всего.

– Идеалистка.

– Никогда не была идеалисткой. Реальная цель и реальное ее достижение – вот чем я всегда занималась. Подумай, когда-то космические корабли казались человечеству чем-то недостижимым, как искусственный интеллект и лекарства от неизлечимых болезней. А ведь мы – свидетели всего этого. Неужели мы не сможем сделать общество справедливым?

– Демократия, равенство, рыночная экономика, общечеловеческие ценности – это те принципы, по которым сегодня живут развитые страны мира. Но мы видим, как мир утопает в терроризме, значит – гармонии нет! И с душевным «хозяйством» людей не все благополучно. Ты считаешь, что в цивилизованных странах человек может влиять на власть?

– Не знаю. Может это из-за того, что в политике мало женщин.

– А какое их место в современной политике?

– Женщины веками развивали в мужчинах чувство исключительности, оставаясь для них воплощением силы. С развитием цивилизации надобность в физической силе отпала, и женщины стали напоминать о себе. Но чтобы попасть в сферы, где принимаются важные решения, им нужно быть на порядок умнее, дипломатичнее, интеллектуальнее мужчин.

– Женщины виновны в хаосе, дисгармонии и зависти. Побег красавицы Елены стало толчком к троянской войне, чарующая Пандора открыла ящик Епиметея и выпустила все беды человечества, а прекрасная Жозефина, выйдя замуж за молодого Бонапарта, позволила ему получить доступ в коридоры высшей власти Франции.

– Это несправедливо. Условия жизни воспитали в женщинах большую силу и выносливость. Весь исторический путь развития женщин говорит о том, что они сегодня должны находиться на всех уровнях власти, развивая принципы гармонии и справедливости.

– И какая роль отводится мужчинам?

– Мужчины, создавая сопротивление, будут противовесом, катализаторами женской работоспособности и целеустремленности.

– Бытует мнение, что женщина занимается политикой, когда у нет личной жизни.

– Это разносят слабоумные мужчины, робеющие перед сильными женщинами и боящиеся потери своей власти.

– Мне нужно тебе кое в чем признаться, – Александр решил нарушить свои договоренности с Палычем и куратором. – Я не случайно оказался вчера утром на месте событий. Дело в том, что…

– Оставайся на месте! – крикнула амазонка, и Александр увидел перед собой ствол пистолета. Евгения стремительно оседлала коня, удерживая кейс с важными документами. Журналист бросился ее остановить, но выстрел в воздух усмирил его желание. Ошалевшие от выстрела кони, вскочили на дыбы и девушка, не удержавшись в седле, падая, надавила на курок. Вновь прозвучал выстрел. По опушке прокатилось громкое эхо, и взбешенные кони понеслись за ним вдогонку, скрываясь в глухих дебрях лесного болота.

Солнце уже начало садиться за горизонт, когда Александр и Женя осознали, что преодолеть пешком лесное болото – дело проблематичное. Это было самым тяжелым испытанием из тех, что выпали им за последние сутки. Какое-то время они перешагивали с кочки на кочку, нащупывая палками болотную твердь, но, своевременно осознав, что это напрасно, решили вернуться на сухую поляну.

Амазонка поддерживала Сашу с левой стороны, так как его правое плечо было задето шальной пулей второго выстрела. Женька испугалась за парня и сразу кинулась ему на помощь, но ранение оказалось просто царапиной.

– Нужно было не меня спасать, а догонять лошадей. Теперь без этих умных животных нам тяжело будет пройти болото… и нас съедят волки, – засмеялся Александр, падая на траву.

– Неуместный юмор всегда присущ слабым мужчинам в сложных ситуациях, – съязвила Евгения, со злостью швыряя в кусты длинную палку.

– Тебя раздражает мой смех или упоминание о голодных волках?

– Лучше бы нашел выход.

– После потери коней, нам осталось одно – ждать.

– Кого? Стаю волков или вертолет с опричниками?

– Вообще-то, есть еще вариант, – Александр изменился в лице. – Вот его и нужно обсудить. От того, насколько ты мне доверяешь, зависит теперь не только наше спасение, но и судьба злополучного кейса.

– Как я могу тебе доверять, когда ты был в сговоре с человеком, охотившимся за этими документами?

– Тебе нужно принять во внимание тот факт, что с момента нашего побега я нарушил все условия договоренности с куратором.

– Доверие строится на длительных взаимоотношениях. Я знаю тебя только со вчерашнего дня, и за это время уже успела увидеть как преданность, так и измену.

– Значит, в твоих глазах я всегда буду лишь изменником?

– По-видимому, – с досадой ответила Женя.

– Лучше бы ты мне попала в сердце.

– Это из-за тебя мы потеряли коней!

– Конечно! Это же я баловался с оружием.

– Твоя ирония неуместна.

– А твоя принципиальность?

– Какой вариант ты предлагаешь?

– Сначала пообещай, что… впрочем, об этом, когда вернемся. Нам осталось единственное – вызывать Палыча.

– Это невозможно!

– Прости, но выбора тебе я не оставил, – и Александр продемонстрировал мигающий индикатор включенного радиомаяка.

– Что это?

– Это сигнал для пеленга нашего местонахождения.

– Выключи! – пригрозила Женя, направляя оружие на журналиста.

– Сколько можно за один день меня убивать?! – возмутился Саша, демонстрируя в своей руке магазин с патронами.

– Подлец! Вор! Ты стащил его, когда я помогала тебе идти по болоту. Подонок!

– Не нужно меня оскорблять. Давай объясню свой план.

– Я не верю тебе!

– У тебя все равно нет выхода.

Прохладная сентябрьская ночь окутала болотистые леса, наблюдая за тем, как амазонка и журналист в причудливой лачуге, сотканной из опавших веток, ведут беседу, переходя от простых вещей к сложным, и возвращаясь обратно. К сожалению, бабье лето уже закончилось, и первые ночные заморозки были весьма ощутимы.

– Как твоя рана?

– Ужасно болит. По-моему, начался сепсис, – засмеялся Саня, – Хочешь анекдот? У президента спрашивают: господин президент, вы верите в привидения? Я не только верю, я им полностью доверяю, ведь это честные, прозрачные существа, которые ничего не воруют.

Женя не смеялась. Возможно, она его даже не слышала. Ее лицо, наверняка, было обременено идеями о справедливом мире. Как хороша она была в моменты своей задумчивости. Но Александр решил вывести ее из этого транса надежным проверенным способом, прочитав что-нибудь из своего.

 
Вся грудь в крестах, вся правда под рубахой,
От пива пенного потрескалась губа,
И вздулись вены пред кровавой плахой,
И вновь фортуне в глаз плюет судьба.
 

 
Ударь в колокола архиерей!
Труби в рога глашатай Мономаха!
Пускай дома услышат скрип дверей,
Пусть протрезвеют в кабаках от страха.
 

 
На площади появится народ,
И тишина коснется губ младенца,
Пусть протрезвеет босоногий род,
Чтоб глянуть на лохмотья отщепенца.
 

 
Кудесники, крестьяне, лекаря,
Хлеботорговцы все и виноделы,
Молчите, слушайте, смотрите на меня,
На кровью зарубцованное тело.
 

 
Смеюсь над смертью звоном кованых цепей!
Сегодня – зрители, а завтра вы – актеры,
И завтра вам играть в театре роль теней,
И новым зрителям бросать гнилые помидоры.
 

 
Сегодня узник и палач, как пламя и вода.
Сегодня смех и дикий плач – два брата-близнеца.
 

– Твои?

– Понравилось?

– Решил меня обольстить?

– Только отвлечь от действительности. Давай спать, – неожиданно сам для себя сказал Саня и повернулся к амазонке спиной.

Неужели, влюбился? Но виду не подал. Гордый, – подумала Женя.

Утреннее солнце залило поляну вокруг болота, где желтая еще вчера трава плотно покрылась голубоватым инеем, создавая впечатление, будто все это огромная седая голова старика. Александр открыл глаза и увидел прямо перед собой милое лицо Жени. Она внимательно смотрела на него, шевеля в губах соломинку. Нежным движением ладони амазонка прикоснулась к его лбу.

– У тебя температура. Как плечо?

– Ночью было холодно. По-моему у меня насморк.

– Все шутишь.

– Лучшее лекарство – хорошее настроение.

Снова слышался шум кружившего над местностью вертолета. Амазонка и журналист были готовы к встрече с неприятностью. Согласно Сашиному плану, он должен сначала продемонстрировать преданность своим боссам и заданию, передав кейс тому, кто прилетит. А затем при помощи ПМ и оставшихся шести патронов, попытаться взять ситуацию в свои руки, чтобы выбраться из этого холодного и непроходимого леса. Но как это будет происходить на самом деле – не знал никто. Ведь не кино снимается, а идет реальная жизнь со всеми своими неожиданностями и случайностями. Было ясно лишь одно – Саша готов драться за Женю до последнего.

– Деревья, нагибающиеся от ветра, показывают тело этого ветра, – так говорят японцы. Я не знаю, что они этим хотят сказать, но мне кажется, что все будет справедливо. И Бог, если существует, сейчас должен нас видеть.

Александр шагал впереди, держа в руке кейс. Женя шла за ним, и было видно, как связанные руки мешают ей двигаться. Они шли к краю поляны, когда небольшой вертолет завис над ее центром, чтобы сесть на твердь среди лесных болот. Довольный Палыч открыл стеклянные дверцы металлической «стрекозы».

– Здравствуй, Женечка! – держа наготове револьвер, радовался ренегат. Не прицеливаясь, он выстрелил в журналиста, как будто знал, что именно от него сейчас можно ждать каких-либо неприятностей. Александр рухнул на землю.

– Тварь! – вскрикнула Женя, и кинулась к Саше, стонавшему от нестерпимой боли теперь уже серьезного ранения все в то же плечо.

– Какая милая сцена, – расчувствовался Палыч. Он подошел ближе, поднял кейс, и направил ствол, чтобы закончить дело двумя точными попаданиями. Немного подумав, глянул вокруг и решил не брать лишний грех на душу.

– Даже если вы выберетесь отсюда, что вы сможете изменить? От вас уже все равно никакого толку. Женя, в обмен на мою доброту, скажи код кейса.

– Пошел ты!

– Ну, что ж. Тогда я пошел, – засмеялся Палыч и направился к вертолету.

Аккуратно переступая по кочкам края поляны, он старался не намочить свои новые туфли. Женя смотрела ему в спину, и гнев ее рос, переходя все границы человечности и существующих табу. С невероятной быстротой она высвободила свои руки, выхватила ПМ из куртки Александра, поднялась в полный рост, и, держа пистолет двумя руками, звучными выстрелами послала свою ненависть в спину подлого ренегата. Ее залитые слезами глаза видели, как Палыч – человек, имевший незаурядное доверие в ее команде – оступился и упал в лужу, оказавшейся глубокой трясиной. Боясь выпустить из рук злосчастный контейнер, он успел расстрелять по сторонам всю обойму, пока вместе с кейсом не скрылся в глубине нелепого, бессмысленного и беспощадного болота.

Женя пришла в себя, когда услышала растущий шум винта вертолета. Она направила оружие в сторону пилота, и тот прекратил взлет, понимая, что эта девушка способна на все.

– Ты знаешь, – прохрипел Саша уже в небе, когда пилот искал нужное место для приземления, – я иногда завидую вертолетчикам. У них всегда есть время зависнуть в воздухе и подумать.

– Это ты к тому, что при посадке на «Чайке» у тебя было мало времени?

– Наоборот, хорошо, что его было мало, – улыбнулся Саня. – И когда я говорил, что высшие силы должны нам помочь, то прекрасно понимал, что это бред. Хотя теперь так не считаю. А еще я хотел тебе сказать, что ты самая настоящая амазонка.

Вертолет выполнил посадку в кармане автотрассы, где Евгению уже ждали ее друзья. Благо у них снова работали прежние номера, и Женя смогла дозвониться по мобиле пилота.

– Держи свои документы, – журналист вынул из своей пазухи смятые страницы мелких текстов с печатями и подписями. – Прости, что некоторые листы запачканы.