Текст книги "Детоубийцы"

Автор книги: Сергей Донской

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 9
Кто ищет, тот всегда найдет

Следующий день прошел скучно и бесцельно. Побродив по городу, Белов пообедал в итальянском ресторанчике среди разноязычных туристов, а затем отправился в кинотеатр, где посмотрел американский фильм, ни сюжета, ни названия которого не сумел бы вспомнить уже полчаса спустя.

До двух часов дня Белов предавался послеобеденному сну, а в 14.04, когда, потягиваясь, он приблизился к открытому окну, на его жизнь было произведено новое покушение. Как и предыдущей ночью, злоумышленник воспользовался не пистолетом, не снайперской винтовкой, а сугубо африканским оружием.

Выстрел был произведен из лука. Стрела вырвала клочок волос на виске Белова, ударилась в бетонную стену за его спиной и бесшумно упала на пол со сломанным наконечником.

Как нетрудно было определить, лучник прятался на третьем этаже дома через улицу. Окно, из которого он пустил стрелу, было зашторено; между шторами оставалась лишь узкая щель, не позволявшая разглядеть стрелявшего.

Первым порывом Белова было броситься на поиски квартиры, откуда вылетела стрела, однако, натянув джинсы, он успел остыть. В беготне не было смысла. Лучник успел скрыться, а отыскать его в незнакомом городе было не проще, чем иголку в стоге сена.

Подняв стрелу, Белов покрутил ее в руках, потрогал оперение, провел пальцем по наконечнику. Кто бы ни покушался на его жизнь, за этим стоял один и тот же человек. Сперва копье, затем стрела: убийству хотели придать этническую окраску. Зачем? Да чтобы превратить Белова в рядового русского туриста, погибшего по собственной вине. А на месте преступления обнаружили бы любовную или угрожающую записку соответствующего содержания. Один из самых подходящих мотивов убийства – месть жениха или брата обесчещенной девушки. Возможно, идя по горячим следам, полиция даже схватила бы какого-нибудь деревенского дурачка, умеющего обращаться с копьем и луком. Тот, естественно, дал бы нужные показания, и все, следствие закончено.

Белову не было необходимости ломать голову над тем, кто мог бы организовать и провернуть это дело. Разумеется, Кулафье – майор Феликс Кулафье в солнцезащитных очках и с зубочисткой во рту. Надежный исполнитель воли отставного генерала Тананзе. А кто именно стрелял в Белова из лука, не столь важно. Вчера это мог быть Шабан Вантариза. Сегодня, поскольку тело сержанта покоится на прозекторском столе в каком-нибудь морге, лук поручили кому-то другому. К примеру, второму сержанту, упоминавшемуся в досье ФСБ. Как его там? Ага, Сатори М’Биа.

«Интересно, – подумал Белов, – что эти чернопятые предпримут в следующий раз?»

Хотя на самом деле ему не было интересно. Ему было тревожно. Из охотника он превратился в преследуемого зверя. Пока что инициатива принадлежала команде черных. Если так пойдет и дальше, то лежать Белову в чужой африканской земле вдали от родины…

Опустив жалюзи, он сел в кресло и, закинув руки за голову, стал обдумывать возможные варианты развития событий, за исключением того прискорбного, при котором Белов выводился из игры самым радикальным способом. Это был первый и самый вероятный вариант. Во-вторых, его могли нейтрализовать каким-нибудь иным образом, например арестовать или отправить в больницу. В-третьих, Белов мог попросту не успеть добраться до братьев Беридзе.

Дабы избежать первого варианта, нужно было постоянно находиться начеку и не позволять себе расслабляться ни на минуту. Третий вариант не зависел от воли Белова, поскольку время ему было неподвластно. Что касается второго, то тут возникли некоторые соображения.

Позвонив Петракову, Белов попросил устроить ему встречу с шефом столичной полиции Шамбу.

– Но зачем? – недовольно спросил посол.

– Надо.

– Добиться приема у полковника Шамбу не так-то просто.

– Он ведь ваш хороший знакомый, – напомнил Белов. – Вы сами говорили.

Это был смягченный вариант фразы: «Никто вас за язык не тянул».

Повздыхав, Петраков сдался, а Белов принялся разбирать пистолет, чтобы протереть некоторые детали. Занимаясь этим делом, он спросил себя, готов ли теперь пустить оружие в ход против врагов – своих личных и врагов России. Ответ был категорически утвердительным.

Белов ладонью загнал магазин в рукоять «стечкина» и решительно встал.

* * *

В кабинете полковника Шамбу было темно и холодно, как в склепе. Все три окна были надежно закрыты от солнечных лучей, а кондиционер работал на полную мощность, шевеля редкие волосики на макушке полковника. Глубоко запавшие глаза с красными прожилками и острые боковые клыки придавали ему сходство с вампиром.

Церемония знакомства длилась недолго. Петраков представил полковнику Белова, они обменялись рукопожатиями. Ладонь главного полицейского была холодной, как у трупа. Запах затхлого табачного дыма вызывал сильное желание разбить окна к чертовой матери и впустить в кабинет свежий воздух.

– Что привело вас ко мне, мистер Пел-лофф? – спросил Шамба с таким видом, словно говорил: «Не знаю, какого дьявола ты сюда приперся, белый, но лучше бы ты поскорей исчез с глаз долой».

– Неясность, – коротко ответил Белов.

– Неясность?

Петраков решил, что пора вмешаться.

– Полковник, – заговорил он, – мой друг из Москвы по-прежнему считает, что за ним ведется слежка.

– Основания? – спросил Шамба.

– Сначала за мной ездил сержант Вантариза на синем «Ниссане», – пояснил Белов, устремив на полковника честный, невинный взгляд. – Вчера ночью его сменил майор Кулафье на белом «Хендае». Я видел его совсем близко.

На самом деле Белов не знал наверняка, кому принадлежит упомянутый «Хендай», однако реакция Шамбу подтвердила догадку.

– Ну и что? – спросил полковник. – Мало ли куда и зачем направлялся майор Кулафье. У него много дел.

– Сейчас у него одно дело. Он дважды пытался меня убить!

Услышав это заявление, Петраков возвел взгляд к потолку, как бы предлагая Всевышнему убедиться, какую ересь несет Белов. От начальника полиции можно было ожидать взрыва негодования, но вместо этого он коротко спросил:

– Когда именно?

– Вчера ночью и сегодня днем, – ответил Белов.

Не произнеся ни слова, Шамбу достал мобильник, нажал кнопку вызова и включил громкую связь. Через некоторое время в кабинете прозвучал мужской голос, произнесший:

– Да, мой полковник?

– Майор Кулафье, – сказал Шамбу официальным тоном, – где вы провели вчерашнюю ночь и сегодняшний день?

– На вилле мистера Тананзе, – был ответ. – У меня выходные, господин полковник.

Шамбу многозначительно взглянул на Белова.

– Кто может подтвердить ваше алиби, майор? – спросил он.

– Мистер Тананзе, – ответил Кулафье.

– Ведется ли вами следствие по делу гражданина России…

Шамбу перевел взгляд на Петракова, подняв брови.

– Белова, – последовала подсказка.

– …по делу мистера Белова?

– Впервые слышу о таком, – донеслось из мобильного телефона.

– Благодарю вас, майор.

Отключив мобильник, полковник Шамбу уставился на Белова:

– Вы слышали?

– Слышал.

Кривая усмешка Белова давала понять, насколько серьезно он отнесся к разыгранному спектаклю.

– Прошу вас в будущем не выдвигать голословные обвинения против моих людей, – произнес Шамбу.

– Мы поняли, – вставил Петраков.

– Я хочу сделать официальное заявление, – сказал Белов. – В присутствии посла Российской Федерации. – Он вытащил из кармана свой смартфон и демонстративно включил запись. – Только что начальник полиции, полковник Шамбу заверил меня, что его ведомство не имеет ко мне никаких претензий. Это означает, что любая попытка арестовать меня будет незаконной и подобный инцидент подлежит рассмотрению международной комиссией по правам иностранных граждан.

Комиссия была выдумана на ходу, да и вообще все, что говорил Белов, не имело ни юридической силы, ни особого смысла. Но прозвучавшая ахинея произвела на Шамбу должное впечатление. Он сел прямо, напрягся и смотрел на смартфон Белова так, словно видел перед собой мину замедленного действия. Казалось, слышно, как работают его мозги, со скрипом перемалывающие услышанное.

– Итак, – продолжал Белов, – имеются ли у вас ко мне претензии, господин полковник?

Подобно бойкому журналисту, сующему микрофон под нос герою сюжета, Белов вытянул руку с телефоном.

– Нет, – просипел Шамбу и закашлялся.

– Спасибо за внимание, – произнес Белов, и на этом импровизированное интервью закончилось.

– Зачем вы устроили этот цирк? – шипел Петраков, когда они шагали к выходу по коридору полицейского управления. – Шамбу даже не захотел пожать мне руку на прощание.

– Вам же лучше, – ответил Белов. – Не подхватите какую-нибудь чуму или холеру. Я не заметил, чтобы африканцы отличались особой чистоплотностью.

– Мне не до шуток. Только что вы испортили мои отношения с одним из самых влиятельных людей города.

Выйдя на солнечный свет, Петраков зажмурился и скривился, как будто собирался расплакаться.

– Только что, – возразил Белов, – я обезопасил себя, насколько это возможно. Теперь мне не станут подбрасывать наркотики или сажать в кутузку под вымышленным предлогом.

– Да кому это надо?!

– Тем, кто пытался убить меня два раза, – ответил Белов, развернув Петракова лицом к себе. – Тем, кто прячет братьев Беридзе. Тем, кто пляшет под дудку генерала Тананзе. – Отпустив посла и зашагав дальше, он пробормотал: – Хотел бы я знать, как они на меня вышли.

– Утечки информации неизбежны в нашей профессии.

Петраков развел руками. Белов этого не заметил. Он сосредоточенно думал, уставившись себе под ноги.

* * *

Дада не объявилась. Американец на звонки не отвечал.

Когда Белов уж решил, что день пошел насмарку и не остается ничего другого, как поужинать и завалиться спать, пришло сообщение от Келли. Он предложил встретиться возле парка Сентенари близ Джинджа-роуд. Времени оставалось много, так что Белов не поленился порыскать в Интернете, выясняя, чем знаменит этот парк, расположенный рядом с центром столицы.

Оказалось, что еще года три назад там промышляли все воры, грабители и насильники города. Когда власти распорядились закрывать парк на ночь, дерзкие преступления стали совершаться прямо среди бела дня. Тем не менее желающих побродить по опасным аллеям было немало, поскольку там всегда можно было снять проститутку или приобрести наркотики. Полицейские рейды успеха не приносили. В районе парка работала система оповещения. Заметив подготовку к облаве, местные гавроши поднимали тревогу, и вся преступная братия успевала скрыться в специально вырытых землянках или на островках посреди заболоченных низин. Одним словом, Сентенари-парк не фигурировал в туристических проспектах, а представлял собой громадный гадючник в прямом и переносном смысле этого слова.

Все изменилось, когда за дело взялась строительная компания, получившая в аренду неблагополучные территории. На месте замусоренных зарослей были разбиты газоны, клумбы и живописные лужайки. Выросли, как грибы, кафе, бары, рестораны. Помимо пешеходных дорожек протянулись автомобильные дороги.

Все это великолепие расписывалось столь красочно, что Белов усомнился в правдивости информации. И оказался прав.

Он не увидел беззаботных туристов, спешащих в парк. Подходы к нему были плохо освещены и малолюдны. Персонажи, попадавшиеся на глаза, не внушали доверия, а фонари среди деревьев горели не столь ярко, чтобы под ними могли чувствовать себя спокойно белые женщины и обладатели пухлых бумажников.

Как и было условлено, Белов остановил «Субару» на автостоянке и вышел на большую лужайку, обсаженную стрижеными кустами. Айк Келли уже поджидал его, поблескивая очками, отражавшими огни отдаленного ресторана, стилизованного под хижину, крытую тростником. Оттуда доносились звуки самого жесткого рэпа, когда-либо слышанного Беловым.

– Любите таинственность? – спросил он американца.

Тот поежился, хотя вечер выдался теплый.

– Лишняя осторожность не помешает, – произнес он.

Белов хотел сказать, что в подобных местах слежку вести куда легче, чем на оживленных улицах, но не стал. Айк Келли и без того выглядел очень нервным. Перегаром от него разило так, что не было слышно запахов зелени и цветов.

– Что говорят ваши друзья в иммиграционной службе? – спросил Белов.

– Братья Берри, Джордж и Джим, действительно получили статус граждан Уганды.

Келли победоносно взглянул на Белова. Тот сохранял полную бесстрастность.

– Пока что я не услышал от вас ничего нового, – произнес он сухо.

– Это не все, – выпалил американец.

– Надеюсь. То, что вы мне сообщили, не стоит и одного доллара.

– Мой источник…

Тут Келли принялся озираться по сторонам, проверяя, нет ли кого поблизости. Белову его поведение показалось чересчур театральным. «Набивает себе цену», – решил он и нетерпеливо спросил:

– Что ваш источник?

– Он берется выяснить, когда и в какую страну намереваются вылететь братья.

– Они намереваются вылететь?

– Да, – подтвердил американец. – Уже отправлен запрос в другую страну. Угандийские паспорта будут заменены там другими. Еще пара подобных трюков, и следы Берри окончательно затеряются.

Белов понимал, что так оно и есть. Понимал он также, что Айк Келли вполне может блефовать.

– Информация, конечно, стоит денег? – спросил он.

– Конечно, – кивнул американец и снова завертелся по сторонам. – Три тысячи мне и столько же человеку из иммиграционной службы. Это будет справедливо.

– По две тысячи будет еще справедливей, вам не кажется?

– Нет. Не кажется. – Келли замотал головой столь энергично, что был вынужден придержать очки, едва не соскользнувшие с переносицы. – Вы втянули меня в очень, очень опасную историю. Не будет денег, не будет сведений.

– О'кей, – медленно произнес Белов. – Но сперва небольшой экзамен. Если вы так хорошо осведомлены, то не скажете ли, где пребывают Беридзе сейчас? Я ведь вчера не за красивые глаза вам заплатил.

– Красивые глаза?

Айк Келли недоуменно замигал, глядя сквозь блестящие стекла очков. Белов сообразил, что автоматически перевел чисто русское выражение на английский язык.

– Never mind, – поправился он. – Не обращайте внимания. Итак, где находятся братья?

Келли приблизил губы к уху Белова, обдав его сивушным запахом.

– Во дворце мистера Ти, – шепнул он.

– Ти?

Белов нахмурился. Только китайцев ему здесь не хватало. Или вьетнамцев.

– Ти, ти, – многозначительно повторял американец.

Оказалось, что это начальная буква фамилии Тананзе.

– А, понял, – сказал Белов, не переставая хмуриться. – Это все?

– Генерал выдает их за турков, – продолжал Келли. – Они будут жить у него, пока не расплатятся за гостеприимство.

Сообщение журналиста подтверждало то, о чем Белов догадывался или предполагал. «Не случайно Тананзе жаждет избавиться от меня, – подумал он. – За укрывательство террористов такого масштаба по головке не погладят. Сам президент не спасет Тананзе, если правда всплывет наружу. Но миру пока что рано знать правду. Всему свое время».

– Вы готовы платить? – вывел его из задумчивого состояния Келли.

– Да. Где встретимся? Во сколько?

– Часа через полтора. Мой человек живет за городом. Я позвоню или пришлю sms.

Белов не показывал своего возбуждения. Зная новую фамилию братьев Берри и страну, куда они собираются удрать, нетрудно будет разыскать их снова. Даже если лично он не справится с заданием. Тогда приказ отдадут другому. Более циничному, более удачливому, более опытному. Что ж, ладно. Лишь бы преступники не ушли от возмездия.

– Договорились, – сказал Белов.

– Ждите сообщения, – тихо проговорил американец. – Расходимся по одному. Я первый. Выждите несколько минут.

– Вали, вали. – Произнеся это по-русски, Белов лучезарно улыбнулся.

– Как вы сказали? – насторожился Келли.

– Я сказал: вэлл, хорошо.

Улыбка Белова сделалась еще шире.

– А! – воскликнул успокоившийся американец. – Так я пошел?

– Пошел, ага. Я побуду здесь.

Американец трусцой устремился к стоянке. Белов побрел вдоль лужайки, считая до трехсот. Приближающийся свет фар заставил его насторожиться, а потом стать так, чтобы не быть заметным на фоне листвы.

Свет становился все ярче, пока не погас, приблизившись почти вплотную. Перед глазами ослепленного Белова плавали разноцветные круги, но он отчетливо слышал, как хрустит гравий под колесами автомобиля. Двигатель уже не работал, так что было совершенно тихо, если не считать музыки и голосов в ресторане, но сейчас он находился словно за тысячи миль отсюда.

Стараясь не дышать, Белов достал из-за пояса пистолет и плавно присел. Какое счастье, что он оделся во все темное! В противном случае его фигура выделялась бы на фоне темной листвы. Но так ли уж он незаметен? А что, если у тех, кто сидит в машине, имеются инфракрасные приборы ночного видения, и они сейчас рассматривают Белова, решая, куда всадить ему пулю? Или копье? Стрелу? Какой-нибудь африканский томагавк?

Тянулись секунды, а из машины никто не выходил. Более того, приподнявшись и вытянув шею, Белов не сумел увидеть никого внутри. Даже место за рулем пустовало! А ведь дверцы не открывались и никто не покидал салон.

Что бы это могло значить?

Держа таинственную машину на прицеле, Белов стал осторожно подкрадываться. Его нервы были натянуты до предела, а указательный палец не отрывался от спускового крючка. Наконец, умудрившись не наступить ни на один предательский камешек, ни на один сучок, Белов приблизился настолько, что смог заглянуть в машину. Оказалось, что люди в машине были. Просто водитель почти лежал на отодвинутом сиденье, запрокинув голову набок. Еще одна голова – светловолосая, растрепанная и скорее всего женская, обращенная к Белову макушкой, ритмично двигалась на уровне живота водителя.

Реалити-шоу об оральном сексе в походных условиях. Сплюнув, Белов покинул укромный уголок.

* * *

– Вы с ума сошли! – воскликнул Петраков. – Три тысячи долларов!

– Шесть, – невозмутимо поправил его Белов. – Три журналисту и столько же его информатору.

Звонок посла застал его в китайском ресторане «Фанг-фанг» за поеданием говяжьего супа с лапшой. Суп оказался пересоленным, и Белов посматривал на порцию риса со свининой, дожидающуюся на краю стола. Пианист на небольшой эстраде исполнял что-то среднее между джазовой пьеской и гимном КНР. Возможно, музыка способствовала пищеварению, но не улучшала аппетит.

– Этот хитрюга Келли заграбастает себе все, – кипятился Петраков. – Еще тот жук.

– Плевать, – сказал Белов, пробуя рис. – Важен результат.

– Нет, не плевать! И не только результат важен!

– А что еще?

– Деньги, дорогой мой, деньги. Как я проведу эту сумму в отчете?

– Вот уж не знаю, – пробормотал Белов, меланхолически жуя.

– Я тоже не знаю, представьте себе, – воскликнул Петраков, рискующий отравиться собственной желчью. – Вам хорошо рассуждать.

– О да, мне лучше всех. Мы можем поменяться местами, хотите?

– Не думаю, что вы достаточно квалифицированны для этого, – отрезал Петраков.

– Я справлюсь, – сказал Белов, жуя. – Неизвестно только, справитесь ли вы.

– Пока что от вас здесь немного пользы.

Съязвивший посол всего лишь озвучил мысль, преследующую Белова, однако в его устах это прозвучало гораздо обиднее. Пользы от деятельности Белова действительно было маловато. Прямо говоря, никакой.

– Что касается журналистов, на которых вы делаете ставку, – продолжал Петраков, – то это народ болтливый и лживый. Не уверен, что Айку Келли можно доверять, не уверен…

В его словах был резон. А что, если американец заливался сейчас дармовым виски, радуясь тому, как облапошил доверчивого русского Ивана? Допустим даже, размышлял Белов, Келли разузнает, что обещал. Но где гарантии, что информация не окажется высосанной из пальца? Однако согласиться с Петраковым означало расписаться в собственном бессилии.

– А кто подсунул мне этих болтливых и лживых журналистов? – перешел в наступление Белов. – Не вы ли? Причем, если мне не изменяет память, то вы их расхваливали. И Даду, и Келли.

Петраков сбавил обороты.

– У меня нет другой возможности вам помочь, – произнес он извиняющимся тоном.

– Есть, – возразил Белов. – Не читать мне лекции по поводу расточительности. На данный момент Келли – единственная реальная зацепка. Я заплачу ему, сколько он запросил. Ни посольство, ни страна от этого не обеднеют.

– Ладно, ладно, – сдался Петраков. – Поступайте, как знаете. Но учтите, если деньги будут потрачены впустую, я отмечу это в отчете.

– Пожалуйста, – буркнул Белов, завершая этот неприятный разговор.

Есть расхотелось. От мороженого с бананом, предложенного официантом на десерт, Белов категорически отказался. Он пробыл в Африке совсем немного, а бананов наелся на всю оставшуюся жизнь. Его просто тошнило от хваленых угандийских бананов.