Текст книги "Спецслужбы Третьего Рейха: Книга 1"

Автор книги: Сергей Чуев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Работа немецких спецслужб в лагерях военнопленных

Немецкие лагеря для военнопленных разделялись на: фронтовые сборные пункты, пересыльные (дулаги), постоянные (шталаги), офицерские (оф-лаги) и штрафные лагеря. Лагеря для пленных советских военнослужащих находились под контролем отделов по делам военнопленных при ОКВ и штабов военных округов.

Постоянные лагеря могли иметь несколько филиалов, создававшихся в зависимости от потребностей и количества объектов, где мог бы использоваться труд военнопленных. Рабочие команды шталагов придавались крупным промышленным предприятиям.

Контингент военнопленных был разделен на роты, зачастую по национальному признаку, и содержался в изолированных блоках (бараках и зонах).

За соблюдение внутрилагерного режима отвечали дежурные коменданты лагеря, их помощники из числа военнопленных, командиры рот из солдат батальонов охраны и лагерная полиция, создаваемая из коллаборационистов.

Администрация лагеря состояла из следующих отделов:

1А – руководство лагеря. Отдел следил за охраной и режимом содержания узников, составлял отчетность о деятельности лагеря.

2А – использование военнопленных на работах. Отдел вел учет заявок предприятий на рабочую силу, заключал договора с ними, распределял военнопленных на принудительные работы и вел отчетность об использовании пленных. 2Б – учет военнопленных. Сотрудники отдела вели регистрацию лиц, прибывающих в лагерь, и следили за их перемещением. Отдел имел в своем распоряжении картотеку фамилий и номеров, присвоенных военнопленным.

В учетную регистрационную карту вносились следующие данные военнопленного: фамилия, имя и отчество, дата и место рождения, место жительства семьи, девичья фамилия матери, профессия пленного, наименование воинской части и его последнее звание в РККА, место и время пленения, состояние здоровья и приметы. При карточке хранились фотография и дактилоскопический оттиск указательного пальца правой руки военнопленного. Кроме того, в карточке велся учет перемещения военнопленного из лагеря в лагерь или в другие учреждения и его пребывание на работах. При перемещении пленного в другой лагерь карточка отсылалась вместе с ним. При направлении военнопленного в разведорганы и антисоветские формирования на карточке ставился оттиск специального штампа.

ЗА – контрразведка Абвера. Отдел вел вербовку агентуры среди военнопленных, с целью выявления советских разведчиков, лиц скрывавших принадлежность к политическому и командному составу РККА, евреев, а также враждебно настроенных к немцам и готовивших побег.

Сотрудники отдела вели допросы военнопленных, заподозренных в антифашистской деятельности, и передавали их в органы ГФП или СД.

Отдел вел выявление и допросы военнопленных, способных сообщить разведывательные данные о советских вооруженных силах и промышленности, отбор лиц, пожелавших служить в немецкой армии или оказывать другое содействие, а также выявление военнопленных, объявленных в розыск немецкими разведорганами, производил сбор советского обмундирования, орденов и документов. которые затем передавал в Абвер.

Отдел руководил пропагандистами, контролировал и инструктировал лагерную охрану с целью пресечения побегов военнопленных. Сотрудниками отделов велись картотеки учета агентуры и всех подозрительных военнопленных, составлялись ежемесячные отчеты о проделанной работе и направлялись в ACT и комендатуру лагеря.

Вербовка внутрилагерной агентуры велась из числа пропагандистов, полицейских, старшин бараков и других пособников. Эти же лица использовались в качестве резидентов – имели на связи 5—10 осведомителей. Каждый такой завербованный давал письменное или устное обязательство о сотрудничестве и неразглашении своей связи с Абвером. На таких агентов заполнялась специальная карточка с указанием биографических данных и характеристикой. При переводе агента в другой лагерь карточка следовала за ним к месту нового назначения.

Во все лагеря для военнопленных приезжали представители ACT, разведывательных, диверсионных команд и групп Абвера, «Предприятия «Цеппелин»» для вербовки агентуры из военнопленных, ее обучения в спецшколах и последующей заброски в советский тыл. Аналогичную работу вели в лагерях представители антисоветских формирований.

Сотрудниками органов экономической разведки проводился опрос пленных-специалистов различных отраслей промышленности и экономики СССР. Часть таких пленных направлялась в органы экономической разведки для более детального допроса и использования на специальных работах.

ЗБ – цензура. Подотдел вел проверку всей переписки военнопленных.

4А – хозяйственный.

4Б – санчасть.

Охрану лагерей военнопленных при их этапировании и производстве работ несли специальные охранные батальоны.

Документ № 3

Докладная записка В. Канариса начальнику ОКВ генерал-фельдмаршалу В. Кейтелю

15.09.1941

Иностранный отдел/А6 в.-№ 9731/41

Секретно

Начальнику Верховного командования Вермахта

Докладная записка о предписаниях

по обращению с советским военнопленными*

1.1. Правовое положение следующее: Женевское соглашение о военнопленных не действует между Германией и СССР, но действуют основные положения международного права об обращении с военнопленными. Последние с XVIII ве-

«Размышления соответствуют солдатским понятиям о рыцарской войне! Здесь речь идет об уничтожении мировоззрения. Поэтому я одобряю эти меры и защищаю их. К.23.9».

ка утвердились в том, что военный плен не является ни местью, ни наказанием, а лишь заключением в целях безопасности, единственно для предотвращения дальнейшего участия военнопленных в боях. Это основное направление получило развитие в связи с точкой зрения, распространенной во всех армиях, что убийство или ранение безоружных противоречит военной концепции, одновременно в интересах любого государства, ведущего войну, знать, что его собственные солдаты в случае взятия в плен будут защищены от жестокого обращения.

Постановление в виде приложения к обращению с советскими военнопленными исходит, как ясно из дополнительных приложений, из совершенно другой концепции. Согласно ей, военная служба в Советах рассматривается не как выполнение солдатского долга, а, вследствие совершенных советскими русскими убийств, характеризуется в целом как преступление. Тем самым отрицается действие норм военного права в борьбе против большевизма и, кроме этого, отвергается многое из того, что считалось не только целесообразным для военного времени, но и непременным условием для поддержания дисциплины и боевого духа в собственных войсках.

Постановление составлено в самых общих чертах. Но, если иметь в виду господствующие принципы, то эти так рьяно одобряемые меры неминуемо приведут к произволу, истязаниям и убийствам, даже в случае формального запрета такого произвола.

а) Это вытекает уже из предписания о применении оружия в случаях неповиновения. Охране и ее начальникам, как правило, не знающим языка военнопленных, часто невозможно определить, является ли невыполнение приказа следствием недоразумения или протеста. Положение «Применение оружия против советских военнопленных, как правило, является законным» освобождает охрану от любого раздумья.

б) Обращение с военнопленными остается далеко за пределами контроля со стороны Вермахта. Но внешне ответственность сохраняется.

аа) Отделение гражданских лиц и политически нежелательных военнопленных, определение их судьбы будут осуществлять оперативные отряды полиции безопасности* и СД, руководствуясь основными направлениями, которые Вермахту незнакомы и выполнение** которых невозможно проверить.

бб) Вооружение такого рода лагерной полиции дубинками, плетьми и другими инструментами противоречит военной концепции даже в том случае, если она выполняется заключенными лагеря. Вермахт дает тем самым средства наказания в чужие руки, не имея возможности действительно проверить их применение.

ц) В заключительном замечании постановления комендантам лагеря для военнопленных рекомендуется действовать более жестко, чем предусмотрено, чтобы они были уверены в том, что им самим не придется нести ответственность.

4. Общеизвестно, что несправедливое обращение вызывает дух сопротивления, таким образом охрана всегда будет очень трудным делом.

Уже в «Постановлении» предусмотрен 1 охранник на 10 пленных, так что для нынешнего числа, около 1,5 млн. работоспособных военнопленных, потребуется 150 000 человек охраны.

В «Приложении 2» дается перевод русского указа о военнопленных, который соответствует основным положениям общего международного права и Женевскому соглашению о военнопленных. Без сомнений, этот указ на фронте остается без внимания, но все же оба – русский указ и немецкое «Постановление» – прежде всего предназначены для отечественных областей. Если и трудно предположить, что русский указ будет соблюдаться в русской части Советского Союза, то нельзя отрицать опасности того, что немецкое постановление будет подхвачено вражеской пропагандой и противопоставлено этому советско-русскому указу.

Восстановление оккупированных областей, жизненно важное для немецкой военной экономики, будет затруднено. Для военнопленных, которых можно использовать для управления этими областями в силу их антибольшевистских взглядов, специального образования или в силу каких-либо других причин, будет по политическим мотивам невозможно после освобождения работать на нас, даже если они захотят это сделать после всего пережитого в лагерях. Вместо того, чтобы использовать разногласия внутри населения оккупированных областей для облегчения немецкого управления, делается все для мобилизации всех внутренних сил России в единой враждебности.

С учетом особенностей русского театра военных действий воля враждебных групп к сопротивлению может укрепляться под воздействием средств массовой информации противника и быстро распространяющихся слухов.

Возможные источники информации будут закрыты. Военнопленные, которые могли бы использоваться как внутриполитические противники большевистского режима для разведывательных целей, в особенности представители национальных меньшинств, готовые к вербовке, от этой готовности откажутся. Это особенно относится к народностям Кавказа, такого важного в военно-политическом отношении региона.

Отпадает возможность протестовать против плохого обращения с солдатами Вермахта в советском плену.

II. Иностранный отдел разведки не принимал участия в разработке этого постановления. По мнению иностранного отдела разведки, против него имеются серьезные возражения, касающиеся как основных положений, так и, несомненно, вытекающих из него отрицательных последствий политического и военного характера.

Канарис

Тайная полевая полиция (ГФП)

Первые подразделения тайной полевой полиции (ГФП – нем. Geheimefeldpolizei) впервые использовались во время Гражданской войны в Испании. Эти части были включены в состав легиона «Кондор», оказывавшего войскам генерала Франко поддержку с воздуха. Позднее ГФП использовались во время захвата Австрии в марте 1938 г. и оккупации Чехословакии.

С 2 августа 1939 г. части ГФП были включены в единый мобилизационный план Рейха как «учебные части».

Тайная полевая полиция являлась исполнительным полицейским органом, приданным военной контрразведке и действующим в военное время. Руководящие установки ГФП получала от управления «Абвер-Заграница», в составе которого находился специальный реферат «Фельдполицай дер Дойче Вермахт» – ФПДВ, возглавлявшийся полковником полиции Крихбаумом. При штабе ОКВ имелся шеф-офицер полевой полиции, осуществляющий общее оперативное руководство подразделениями ГФП на Восточном фронте.

Подразделения ГФП в основном были представлены группами с соответствующей нумерацией при штабах армейских группировок, армий и полевых комендатур и в виде комиссариатов и команд при корпусах, дивизиях и местных комендатурах.

Во главе группы ГФП при штабе армейской группировки, как правило, стоял полицейский чиновник – директор полевой полиции и находился в подчинении шефа ГФП и отдела 1Ц АО армейской группировки.

Группы ГФП при армиях и полевых комендатурах возглавляли комиссары полевой полиции, нахолившиеся в подчинении руководителя полевой полиции соответствующей армейской группировки. и абверофицера отдела 1Ц армии или полевой комендатуры.

В группу ГФП входило от 80 до 100 сотрудников и солдат. Каждая группа имела от 2 до 5 комиссариатов, или наружных команд (ауссенкоманд), количество которых зависело от оперативной обстановки. Комиссариаты, ауссенкоманды и отделения придавались армейским корпусам, полевым и местным комендатурам и охранным дивизиям. Официальный состав подразделений ГФП комплектовался из сотрудников тайной государственной полиции (Гестапо) и криминальной полиции (Крипо). В районах боевых действий в ближних фронтовых тылах ГФП выполняла функции гестапо. В задачу ГФП главным образом входило проведение арестов лиц, указанных органами военной контрразведки, а также ведение следствия по делам о государственной измене, предательстве, шпионаже, саботаже, антифашистской пропаганде среди немецких военнослужа-щих и осуществление экзекуций.

Действовавшими инструкциями на ГФП были также возложены следующие функции:

организация контрразведывательных мероприятий по охране штабов;

осуществление личной охраны командующего и представителей ОКХ;

наблюдение за военной корреспонденцией, фотографами, художниками;

контроль за почтовой, телеграфной и телефонной связью гражданского населения;

оказание содействия органам военной цензуры при службе полевой почты;

контроль и наблюдение за собраниями, лекциями, прессой на оккупированной территории;

розыск оставшихся на оккупированной территории советских военнослужащих;

воспрепятствование уходу населения за линию фронта и особенно призывников;

допрос и наблюдение за лицами, появившимися в зоне боевых действий.

Органами ГФП активно проводились карательные и контрразведывательные мероприятия в прифронтовых районах. Для выявления советской агентуры органы ГФП насаждали собственную агентурную сеть среди местного населения. При подразделениях имелись свои группы агентов и небольшие воинские формирования из коллаборационистов – эскадроны, взводы, отряды. Такие боевые единицы использовались для проведения облав, в антипартизанских акциях и т. п. В зоне боевых действий сотрудники ГФП наделялись полномочиями на производство арестов среди местного населения, а также ведение следствия, вынесение и приведение в исполнение приговоров при условии их утверждения руководством отделов 1Ц воинских частей и соединений. ГФП имело право на арест немецкого военнослужащего только при наличии санкции соответствующего воинского начальника. После окончания следствия уголовные дела направлялись через абверофицеров отделов 1Ц в военно-полевые суды.

В случае задержания иными военно-полицейскими органами (фельджандармерия, служба порядка, местные комендатуры) подозреваемых в шпионаже, они были обязаны направить его под конвоем в местный орган ГФП.

ГФП, фельджандармерия и фронтовые команды и группы Абвера также взаимно информировали друг друга о произведенных ими задержаниях и арестах подозрительных лиц. При этом ГФП передавало в абверкоманды агентов-парашютистов, разведчиков и радистов. Абвер передавал тайной полевой полиции партизан, военнопленных и лиц, не имевших документов.

Кроме вышеупомянутых инстанций, ГФП работала в тесном контакте с органами военной контрразведки и СД.

Подразделения ГФП на Восточном фронте

За время военных действий на территории СССР, на советско-германском фронте были выявлены следующие группы тайной полевой полиции:

501-я группа. Находилась в начале 1942 г. на территории Псковской области, штаб группы располагался в г. Дно. Начальник – комиссар полевой полиции (далее – п/п) полковник Вальтер.

502-я группа. Действовала при 18-й немецкой армии на территории Ленинградской области, Эстонии и Латвии. Начальник – комиссар п/п Бек.

506-я группа. Во втором полугодии 1942 г. действовала при 6-й немецкой армии на территории Сталинградской области. Начальник – комиссар п/п Мориц.

570-я группа. В начале 1942 г. действовала при 559-й комендатуре тыловой армейской области на территории Смоленской и Калужской областей. Штаб группы размещался в г. Спас-Демянске.

580-я группа. Летом 1942 г. в Сычевском лагере военнопленных было завербовано на службу в группу 30 человек. Вербовку осуществили Шамзин (он же Хаджи Мурат Юнусов или Юсупов) и бывший начальник связи 531-го артиллерийского полка капитан Шестаков Б.

626-я группа. В конце 1942 г. действовала при 40-м танковом корпусе на Юге Украины.

639-я группа. Действовала при 2-й танковой армии на территории Белоруссии, Смоленской, Брянской, Сумской и Орловской областей. Штаб группы в 1941–1943 г. дислоцировался в г. Толочине, а позднее последовательно в Смоленске, Рославле, Конотопе, Севске, Дмитровске-Захаровском и Орле. Начальники группы: капитаны Мезлахер и Ку-кавка.

647-я группа. Действовала при 11-й армии, затем придана 8-й армии и действовала на территории Крыма. Штаб размещался в Симферополе. Начальник – комиссар п/п Герман.

702-я группа. Была придана 285-й охранной дивизии и действовала на территории Ленинградской и Псковской областей. Штаб группы в 1941–1942 г. последовательно размещался в Острове, Пскове, Луге, Сольцах и дер. Шенцы близ Луги. Начальник – Отто Краге. Имела в своей структуре 2 аус-сенкоманды, действовавших на территории Ленинградской области.

1-я наружная команда располагалась в дер. Красные Горы. Начальник – комиссар п/п Герберт Шульц.

2-я ауссенкоманда находилась в селе Осьмино. Начальник – секретарь п/п Август Джерн, затем Ганс Гюльтцов.

703-я группа. В конце 1943 г. действовала на территории Смоленской и Великолукской областей. Комиссариаты группы находились в Идрице, Пустошке, Себеже, Невеле, Рудне и Понизовье.

709-я группа. В 1943 г. действовала на территории Витебской области, позднее в Восточной Пруссии. Начальник – комиссар п/п Гарт. Одна из наружных команд в конце 1943 г. дислоцировалась в дер. Сморки Витебской области и позже в г. Толочине. Начальниками последовательно являлись: обер-лейтенант Шрейде, лейтенант Ника, лейтенант Ульрих.

710-я группа. Действовала на территории Великолукской области. Штаб группы в 1942 г. размещался в селе Дретунь той же области. Имела 1 аус-сенкоманду в г. Новосокольники. Начальник группы – секретарь п/п граф Ундер.

714-я группа. Была придана 281-й охранной дивизии и действовала на территории Псковской и Ленинградской областей. Штаб последовательно находился в г. Острове, м. Воронцово, г. Но-воржеве.

719-я группа. Действовала последовательно на территории Ровенской, Киевской, Полтавской, Кировоградской, Харьковской и Николаевской областей. Штаб группы в августе 1941 г. находился в г. Ровно, позже последовательно в г. Мошня, Черкассы, Смела, во второй половине 1942 г. – в Балаклее (Харьковская обл.). Начальник группы – Шайдлер.

720-я группа. Оперировала на территории Крымской и Одесской областей. Штаб группы в феврале 1944 г. находился в Одессе, позднее в Галаце (Румыния). Начальник – комиссар п/п Альберт.

721-я группа. Придана 6-й армии и действовала на территории Сумской, Ростовской, Сталинской областей и Молдавии. Штаб группы летом 1942 г. располагался в г. Ромны, с октября 1942 г. – в Ростове и станице Белокалитвенской, с января 1943 г. – в г. Шахты и Сталино. В августе 1944 г. группа находилась на территории Измаильской области. Начальник – комиссар п/п Мюллер, с октября 1942 г. – комиссар п/п Майснер. Наружные команды группы в середине 1942 г. размещались в Прилуках, Конотопе, Путивле, в конце года – в Миллерово, станицах Николаевской, Морозовской, с января 1943 г. – в г. Красный Сулин, Чистяково, Таганроге и Серго, с августа 1944 г. – в Молдавии.

722-я группа. Действовала в Латвии. Штаб в начале 1944 находился в Риге. Группе подчинялись комиссариаты в Крунстпилсе и Екабпилсе.

Начальник группы до мая 1944 г. – комиссар п/п Бек, затем Мернер.

725-я группа. Действовала на территории Курской области. Штаб в 1942 г. находился в Белгороде. Начальник – капитан Корман.

727-я группа. Оперировала на Северном Кавказе и в Крыму. Штаб группы до конца 1943 г. находился последовательно в станицах Старо-Титоровской и Б. Разгулье Краснодарского края, затем в Керчи и Симферополе. Начальник – комиссар п/п Мюльде.

728-я группа. Была придана 18-й армии и действовала на территории Ленинградской области, позднее на Украине. В 1941 г. штаб группы находился в г. Луге.

729-я группа. Находилась в Белгороде и Брянске. Штаб группы по мере ее продвижения в глубь СССР последовательно располагался в Белостоке, Барановичах, Гомеле, Клинцах, Унече, Новозыбкове. Начальник – капитан Йохум Фриц.

730-я группа. Была придана 6-й армии и оперировала в ее тылах на Украине и Северном Кавказе. Штаб группы последовательно размещался в Житомире, Киеве, Харькове, Ростове-на-Дону, станице Орловской, станции Зимовники, городах Котельники, Новочеркасске, Мариуполе, Осипенко и Волновахе. В составе группы имелось три комиссариата:

1-й комиссариат – в Киеве (Дарницкий район), затем в Харькове. Начальник – Ганс Бен-дель.

2-й комиссариат – последовательно в Бориспо-ле, Харькове, Сталино, Днепропетровске, Шахтах, Мариуполе, Котельниках и Осипенко. Начальник – лейтенант Майер.

3-й комиссариат – в Киеве, Харькове, Сталино, Мариуполе, Ростове-на-Дону и в районе Сталинграда. Начальник – обер-лейтенант Шмидт.

740-я группа. Была придана 6-й армии и действовала на территории Украины. Штаб группы в феврале 1944 г. находился в Николаеве.

742-я группа. Была придана военно-воздушному округу «Москва». Штаб группы в июле 1943 находился в Смоленске. Начальник – комиссар п/п Ридель. Группа имела 2 комиссариата, наружную команду и отделение.

1-й комиссариат размещался в м. Сещинская. Начальник – комиссар п/п Цирпине.

2-й комиссариат располагался в Брянске. Начальник – комиссар п/п Хинайс.

Наружная команда располагалась в Орше под руководством фельдфебеля Мевеса.

Наружное отделение – в с. Езерище Витебской области. Начальник – секретарь п/п Беккер.