Текст книги "Никто не выйдет живым"

Автор книги: Сергей Гайдуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

5

Старый Ли действовал оперативно. Вероятно, как только за моей спиной закрылась дверь, он позвонил Хонгу и проинструктировал его.

Во всяком случае, когда я вышел из «Золотого дракона» на улицу, мне недолго пришлось ждать. Из-за угла с ревом вылетели два сверкающих мотоцикла, распугали крутыми виражами собравшуюся возле кафе шантрапу, покрасовались перед выбежавшими из «Золотого дракона» маленькими вьетнамочками. Потом Хонг и его спутник остановили машины напротив дверей кафе и заглушили моторы.

Хонг снял с головы шлем, сделал несколько движений шеей, разминаясь, сплюнул на асфальт и зашагал в мою сторону. Я старался быть невозмутимым.

Хонг походил не то на космонавта, не то на «ангела ада» из американских боевиков. Он был одет в кожаную куртку со множеством блестящих заклепок, кожаные штаны, высокие ботинки «доктор Мартенс». При ходьбе эта амуниция скрипела, звенела, бренчала, сигнализируя за сто метров, что Хонг приближается и пора разбегаться. Публика, до того момента тусовавшаяся у «Золотого дракона», так и сделала. Я остался в одиночестве и не нашел ничего лучшего, как присесть на ступеньки.

Сходство с космонавтом закончилось, как только Хонг стащил с головы круглый блестящий шлем. При виде его лица хотелось сказать: «Таких не берут в космонавты». Но сказать очень тихо, чтобы Хонг не услышал. У него было болезненное самолюбие.

А еще у него был рост метр шестьдесят пять. Правда, в плечах Хонг был покрупнее меня. Создавалось впечатление, что некто как следует врезал Хонгу по макушке огромной кувалдой, отчего парня сплющило книзу.

– Хрм, – произнес Хонг, остановившись напротив меня. Я стал думать, что бы это могло значить, но оказалось, что Хонг просто откашлялся.

Потом он поковырялся в носу, дернул головой, отбросив назад длинные блестящие патлы, и прохрипел не слишком дружелюбно:

– Старик сказал мне. Чтобы я... значит, помог. Хрм.

– Ну и? – поднял я на него взгляд. Черные глазки пристально рассматривали меня, и возникло странное ощущение. Хонг глядел на меня как мясник на тушу – прикидывая, где сделать первый разрез. Я пожалел, что не захватил с собой пистолет. Было бы чем врезать Хонгу по черепу, если шизанутый азиат решит пополнить моим черепом свою коллекцию.

– Я знаю тех, – сказал Хонг. – Я с ними говорил. Могу сказать им, что надо.

Я облегченно вздохнул. Хонг слушался Старого Ли. И это хорошо.

– Что сказать? – Хонг приблизил ко мне свое плоское лицо цвета плохо пропеченного блина. – Я скажу сегодня. Завтра будешь знать ответ. Хрм.

– Скажи им, что драгоценности надо вернуть. Не задаром. Хозяйка готова платить деньги. Без всяких разговоров. Без милиции. Без претензий. Она дает четыре тысячи долларов. Запомнил?

– Хрм, – сказал Хонг, отчего я почувствовал себя миссионером в джунглях, пытающимся наладить доверительные отношения с вождем племени каннибалов. С той разницей, что натуральный каннибал носил бы черепа убитых врагов на поясе, а Хонг, по слухам, хранил их в холодильнике.

– Всегда приятно разговаривать с деловым человеком, – сказал я и поднялся с прохладных ступеней. – Так мы договорились?

– Сколько я буду иметь? – прохрипел Хонг, едва не касаясь своим низким лобиком моего подбородка. Я стоял на ступеньку выше его и думал о том, как чудесен был бы вид скатывающегося по лестнице Хонга. Скатывающегося после того, как я двину ему по черепу сверху вниз.

Судя по его прерывистому дыханию и блуждающему взгляду, сам он думал о том, как хорошо было бы вспороть мне живот. Нормальные отношения деловых партнеров.

– Ты ничего не будешь иметь, – сказал я, с трудом удержавшись, чтобы не погладить Хонга по гладким черным волосам. – Ты будешь работать бесплатно. И ты это знаешь. Старый Ли тебе сказал.

Хонг отскочил от меня назад так резко, что его спутник, стоявший чуть в стороне, вздрогнул и схватился пятерней за карман куртки. Хонг цыкнул на него, и мотоциклист успокоился.

– Хорошо, Кост, – сказал Хонг. Именно так: «Кост», жестко, без мягкого знака и без буквы «я». – Я сработаю. Я умею работать. Хрм, – это уже звучало как воинственный клич.

– Все люди Старого Ли умеют работать, – сказал я, глядя, как Хонг садится на мотоцикл. – Завтра, в три часа дня, я буду в ресторане «Комета». Найдешь меня там и расскажешь, что разузнал.

– Хрм, – ответил Хонг и поставил ногу на педаль. Прежде чем заревел мотор, он сплюнул на асфальт и сказал что-то по-вьетнамски. Он смотрел при этом на вывеску кафе «Золотой дракон», но мне почему-то показалось, что фраза адресована мне.

Потом Хонг и его приятель умчались в ночь. К «Золотому дракону» снова стали подходить разбежавшиеся было вьетнамцы.

Я поманил пальцем одного из них, который не стал далеко убегать при появлении Хонга, а просидел все это время на корточках у соседнего дома.

– Что, русский? – спросил он как бы снисходительно, но по-нищенски просительно заглядывая мне в глаза. – Что хотел?

– А что это сказал Хонг перед тем, как уехать? – будто бы между прочим осведомился я. – Чего это он тут бормотал по-вашему?

– Хонг? – вьетнамец заулыбался. – Хонг сказал... Как будет по-русски... Хонг сказал, что никогда не работает бесплатно.

– А, так он денег просил? – бесхитростно посмотрел я на вьетнамца.

– Хонг не просит, – вьетнамец покачал головой. – Хонг берет что надо. А кто не дает... – мой собеседник весело провел желтым тонким пальцем поперек горла. – Все про Хонга знают. Даже русские знают. Хонг как тигр. Убивает, чтобы жить.

Это было сказано с большим уважением к товарищу Хонгу. Я похлопал вьетнамца по плечу:

– Весело у вас тут.

– Да, весело, хорошо у нас. Заходи, русский, только днем заходи. Днем лучше для здоровья, – вьетнамец засмеялся, и стоящие вокруг подхватили его радостный гогот.

Я вздохнул. Шел третий час ночи, и мне пора было выбираться из этих джунглей.

6

Выбраться оказалось не такой уж легкой задачей. Правда, никто больше не увязывался за мной, никто не интересовался, что я делаю в Желтом квартале в такое время. Все видели, как я общался со Старым Ли и Хонгом. Это было моим пропуском.

Проблема состояла в том, что ни один здравомыслящий таксист не решался возить ночью пассажиров в Желтый квартал. Следовательно, я не мог поймать машину, чтобы уехать отсюда. Пришлось топать с километр в восточном направлении, пока не показались огни шоссе. «Извозчики» драли в это время суток совершенно безбожно, зато двадцать минут спустя я уже был дома.

Что мне было нужно – так это хорошенько выспаться. И постараться на время забыть о делах. Как бы не так. Мне приснились Старый Ли и Хонг. Они сидели на берегу океана, оба в широкополых соломенных шляпах и розовых пижамах. На песке перед ними стояла шахматная доска, и игроки попеременно двигали фигурки.

Я подошел к ним, босоногий, утопая по щиколотку в горячем песке. Я долго стоял за спиной Хонга, ожидая, когда играющие сделают паузу и обратят на меня внимание. Ничего подобного. Они тупо смотрели на доску и молча трогали фигурки.

Мне это надоело, и я громко сказал:

– Нихао!

На мое приветствие не последовало никакой реакции. Я раздосадованно хлопнул себя по лбу – это же по-китайски, а не по-вьетнамски! Я стал вспоминать, как следует здороваться по-вьетнамски, но голова у меня была пуста, словно дача поздней осенью.

Тогда я сказал просто:

– Привет, Ли. Здорово, Хонг. А я тут уже полчаса стою...

Никто из них не повернул головы в мою сторону. Никто из двоих не проронил ни звука.

Я разозлился.

– Ну и идите вы оба... – гневно пробурчал я и пошел куда-то вперед. Куда именно – непонятно, потому что песчаный берег не имел ни начала, ни конца.

Фигурки двух шахматистов становились все меньше и меньше. Я шел по песку и материл Старого Ли, который оказался такой свиньей. От Хонга я и чего похуже мог ожидать, но вот Ли...

Ли всегда казался мне воспитанным и культурным человеком. Вот тебе и культура.

Неудивительно, что я проснулся весьма разочарованным. Вдобавок, когда я был в ванной комнате, стал трезвонить телефон. Я кому-то был нужен позарез.

Я прополоскал рот, вытер лицо полотенцем, а телефон звонил. Что ж, такая настойчивость заслуживала уважения. И я снял трубку.

– Маргарита Сергеевна ждет отчета о вашей работе, – холодно сообщил мне Юра.

– А здороваться она вас не научила?

– Маргарита Сергеевна ждет отчета, – упрямо повторил Юра.

– Не научила, – сделал я вывод. – Что ж, придется работать с хамами. Передай Маргарите Сергеевне, что в три часа у меня будет встреча по поводу ее имущества. Соответственно, в районе шестнадцати ноль-ноль я ей позвоню и доложу о результатах. Идет?

Вместо ответа он повесил трубку. Скотина. Невоспитанная скотина. Надо было отправить этого Юру самого на рандеву с Хонгом. Получил бы массу новых ощущений. Вспомнил бы, как писаются в штаны от страха. Юрочка... Почему-то мужская проституция бесила меня куда больше, чем женская. Может, потому, что женщина этой профессии могла бы мне пригодиться, а мужчина – нет? А может, просто потому, что я – человек высоких моральных устоев. Иногда я так о себе думаю. Спьяну.

7

Пока я готовил обед, а потом поглощал его, стрелки часов прибежали к отметке 2. Пора было собираться в ресторан «Комета» на свидание с Хонгом. Если бы я шел на свидание с девушкой, то стал бы ломать голову, что мне надеть – какой костюм, какую рубашку, какой галстук...

Когда идешь на встречу с Хонгом, мучаешься вопросами иного характера. Я зашел в туалет, присел на корточки и осторожно выломил из стены плитку, запустил ладонь в открывшуюся щель и вытянул двумя пальцами целлофановый пакет.

В пакете лежал автоматический пистолет «люгер». Обойма, правда, была неполной, но сама машинка работала отлично. У меня была пара поводов использовать ее в действии.

Вопрос стоял ребром: брать или не брать? «Комета» – довольно людное место, и вряд ли Хонг решится устраивать там что-то... К тому же на встрече не предполагалось передавать деньги. Вроде бы и не было повода Хонгу лезть на рожон. Это с одной стороны. А с другой стороны – Хонг был психом. Лично я не был на экскурсии в его галерее отрезанных и замороженных голов, но как-то раз я видел труп человека, застреленного Хонгом. Труп был еще теплым, а головы у него уже не было. Еще я видел огромный тесак, который Хонг носил на поясе в кожаных ножнах. Вроде того, каким кубинские крестьяне рубят тростник. Солидная вещь. Прошлой ночью тесак был на поясе Хонга. А мои карманы были пусты. И я помнил, как мне неуютно тогда было.

Я еще некоторое время подержал «люгер» в руках, потом вздохнул и спрятал его на прежнее место. Я – человек высоких моральных устоев, но лицензии на ношение «люгера» у меня не было.

В итоге я вышел из дома, и карманы моего плаща не были отягощены чем-либо существенным. Ничего, так даже интереснее. Я вспомнил нашу первую встречу с Хонгом – я тогда не знал, что это за тип, и не испытывал никакого священного трепета. Я просто увидел широкоплечего сутулого азиата, который хотел ограбить одного моего знакомого. Знакомый был с девушкой и по этой причине очень нервничал. Боялся, что не сумеет проявить мужскую твердость. Я решил помочь ему.

Дело происходило в баре «Фрегат». Я взял с чьего-то столика бутылку водки и разбил ее о череп Хонга. Потом расплатился и ушел. Знакомый поторопился уйти вместе со мной. Ну и девушку, разумеется, захватил.

С тех пор прошло года полтора. Бар «Фрегат» закрыли на ремонт, мой знакомый встречается с другой девушкой, цены на водку поднялись. А Хонг по-прежнему меня недолюбливает. Какой-то он уж слишком злопамятный.

Ничего, первое, что я сделаю, как только приду в «Комету» и сяду за столик, закажу бутылку водки. Просто так, на всякий случай. Увереннее буду себя чувствовать.

8

Когда я заказал официанту бутылку водки безо всякой закуски, тот посмотрел на меня с уважением. Я разминал меж зубов кончик деревянной зубочистки и ждал. Было любопытно, что появится первым – бутылка водки на моем столике или фигура Хонга в дверях «Кометы». Впору заключать пари с самим собой.

Водка победила. Правда, она была теплой. Наклейка также внушала некоторые сомнения. Я взял бутылку за горлышко, поднес к глазам, и тут сквозь стекло и сквозь прозрачную жидкость появилась черная фигура Хонга. Я поставил бутылку на стол и посмотрел уже невооруженным взглядом. Это был он.

Хонг явился в полном боевом облачении – все в той же «косухе», звеня цепочками и браслетами, грозно топая могучими ботинками. Как он еще не додумался въехать в «Комету» на мотоцикле?

Я подозвал официанта и хотел заказать что-нибудь для Хонга, как вдруг понял, что несколько тороплю события. Хонг все еще топтался в дверях и никак не мог попасть внутрь. Двое крепко сбитых парней, каждый из которых был выше Хонга на голову, перекрыли вьетнамцу путь.

– Это еще что за мордовороты? – спросил я официанта, уже поднимаясь из-за стола. Я слишком хорошо представлял реакцию Хонга на попытки не пустить его куда-либо. И я не хотел, чтобы «Комета» превратилась в арену кровавого побоища.

– Это менты в штатском, – пояснил официант. – Они у нас теперь охранниками работают. Видите, как теперь спокойно стало...

После этого сообщения я поторопился к дверям. Хонг уже начинал рычать, а пальцы его тянулись к поясу... Все это могло плохо кончиться. И такой поворот событий меня совсем не устраивал.

– Это мой приятель, ребята, – сказал я милиционерам. Те посмотрели на меня не без удивления. Я развел руками.

– У него нет галстука, – наконец изрек один из охранников. – Мы в таком виде не пускаем. Это не притон, это приличное заведение. Скажи этой обезьяне...

– Обезьяна понимает по-русски, – хрипло сказал Хонг. – В следующий раз я приду сюда в галстуке.

– Вот в следующий раз и заходи, – равнодушно отреагировал охранник и слегка толкнул Хонга в грудь. Хонг криво усмехнулся и отступил на шаг назад.

– Обязательно зайду, – сказал он и пристально вгляделся в лица охранников, словно фотографируя их.

В отличие от милиционеров, я понял смысл обещаний Хонга.

– Погоди, – сказал я, метнулся в гардероб, забрал свой плащ и выскочил вслед за вьетнамцем на улицу. Хонг поджидал меня, стоя у своей «Ямахи» и закуривая «Мальборо».

– Ты хорошо придумал насчет встречи, – сказал Хонг, и кто-нибудь посторонний мог бы подумать, что Хонг действительно меня одобряет. Кто-нибудь посторонний. Но не я.

– Честное слово, я не знал, что здесь теперь такие порядки, – я постарался сказать это как можно искреннее. – Они поставили ментов на входе. А я не знал...

– Теперь знаешь, – ответил Хонг. – И я знаю.

Он курил, поглядывая щелочками глаз на двери ресторана «Комета». Он был злопамятным, этот Хонг. Он уже не мог забыть, что его не пустили в «Комету» и назвали «обезьяной». В эти минуты он расширил свой список врагов еще на два пункта.

Я подумал, что наша деловая встреча началась не самым лучшим образом.

– Плевать на ментов, – сказал я. – У нас с тобой дело. Надо его обговорить.

Хонг молча кивнул.

– Знаешь место неподалеку, где мы можем посидеть? – спросил я.

Хонг опять кивнул. Потом вынул сигарету изо рта и сказал:

– Пойдем. Тут рядом. Там нет ментов. Хорошее место. Чистое.

И мы пошли. Двигались мы вроде бы рядом и в одном направлении, но держась друг от друга в паре шагов. Странная получалась прогулка.

– Не боишься оставлять там мотоцикл? – спросил я, показывая на «Ямаху».

– А разве кто-то попробует? – осклабился Хонг. Пожалуй, он был прав.

Хонг привел меня в маленький подвал, где было много громкой музыки, табачного дыма и подвешенных к потолку телевизоров. На экранах мелькал Брюс Ли. Плакаты с его же изображением висели за стойкой бара и по стенам.

– Ваше заведение? – осведомился я.

Хонг с сожалением покачал головой.

– Просто мне здесь нравится, – сказал он.

В этом заведении не было официантов, но для нас сделали исключение: худощавая брюнетка с чуть испуганным лицом принесла нам три бутылки пива и сосиски с кетчупом на бумажных тарелках. Я полез было за деньгами, но Хонг сказал:

– Не надо. Это от хозяина. Меня здесь знают.

Я подождал, пока Хонг насытится, и спросил:

– Как твои успехи? Ты говорил с теми парнями?

Хонг вытер губы бумажной салфеткой, удовлетворенно рыгнул и почесал в затылке. Я терпеливо ждал. Наконец он посмотрел на меня, улыбнулся и псевдовежливым тоном осведомился:

– Ты спросил? Что ты спросил? Я не слышал.

– Ты говорил с теми парнями? – повторил я вопрос.

– Да, говорил, – закивал Хонг. – Много говорил, про все говорил.

– Они согласны?

– Согласны? На что согласны?

Я с трудом удержался от искушения плеснуть пивом из стакана в смеющееся лицо Хонга. Этого следовало ожидать. Его заставили работать бесплатно, его заставили работать с человеком, который как-то разбил ему голову бутылкой. Хонг послушался Старого Ли, Хонг не стал отказываться. Но он постарался найти в этом деле и свой собственный кайф. Он знал, что я не могу заорать или попросту уйти. Хонг был мне нужен. Я сидел и терпел его фокусы.

– Они продадут драгоценности за четыре тысячи долларов? – медленно проговорил я, глядя Хонгу в глаза. – Они согласны продать мне драгоценности? Что они сказали, Хонг? Или они не стали с тобой разговаривать?

Хонг сразу потерял интерес к игре в склеротика.

– Все со мной говорят, – заявил он. – Никто не молчит. И эти пацаны говорят.

– Они согласны?

– Они хотят больше.

– Ты сказал им, что это просьба Старого Ли?

– Они не работают на Старого Ли. Они сами по себе.

– Так ты сказал им, что действуешь по поручению Ли?

– Я сказал, – нехотя произнес Хонг. – Ну и что?

– Тогда они не должны торговаться. Они должны отдать вещи за мою цену.

– Они упрямые. Они молодые и жадные. Они хотят больше денег.

– Но Старый Ли...

– Это две разные штуки, – сказал Хонг. – Они уважают Старого Ли. Но они хотят больше денег.

– Сколько?

– Восемь тысяч «зеленых». Они показывали вещи одному ювелиру, и тот давал им десять. Из уважения к Старому Ли они готовы отдать вещи тебе. Но за восемь.

– Они действительно жадные, – сказал я. – Хонг, я работаю не для себя. Я работаю ради одной женщины. Она не может платить восемь. Она может дать пять.

– Парни не согласятся.

– Хорошо, шесть. Это предел. Скажи им, что из уважения к Старому Ли...

– Я скажу, что ты предлагаешь шесть. Но они могут не согласиться.

– Убеди их, Хонг. С тобой говорят все. Тебя слушают все. Почему двое молодых пацанов создают столько проблем? Они должны послушать тебя.

Хонг нахмурился. Потом долго смотрел в свою пустую тарелку, следы кетчупа на которой походили на кровавые потеки. Хонг размышлял.

– Хорошо, – решительно кивнул он. – Я поговорю. Шесть тысяч «зеленых» – последнее предложение. Если они не согласятся, я убью их обоих, заберу драгоценности, и ты заплатишь шесть тысяч «зеленых» мне.

Это было неожиданное предложение. Теперь пришлось поразмышлять мне.

– Ну ладно, – сказал я. – Допустим, ты убьешь этих парней. А ты знаешь, где они хранят драгоценности? Не таскают же они их в карманах?

– Хрм, – ответил Хонг. – Не таскают. Придется хорошенько их порасспросить, прежде чем убить. Спасибо, что подсказал. А то нехорошо бы получилось.

– Не за что, – сказал я, слегка обалдев от такого поворота в размышлениях Хонга. Впрочем, это было вполне в его стиле. Я подумал, что Маргарита Сергеевна наверняка обрадуется, узнав, в какой ситуации оказались ее обидчики.

– Лучше бы им согласиться на мое последнее предложение, да, Хонг? – спросил я вьетнамца, который деловито застегивал «молнии» на своей кожаной куртке.

– Ничего не лучше, – загадочно ответил Хонг, встал из-за стола и пошел к выходу. Брюс Ли что-то отрывисто выкрикивал ему в спину.

9

В начале пятого я был уже совершенно в другом месте. Я сидел на антикварном диванчике и пил кофе из маленькой фарфоровой чашки. В хрустальной вазе лежали трюфеля, пересыпанные чищеными грецкими орехами.

– Угощайтесь, – еще раз предложила Маргарита Сергеевна.

– Спасибо, – еще раз отказался я. Все-таки хорошее это правило – перед тем как отправляться в гости, основательно подкрепись дома. Тогда не придется делить трапезу с неприятными тебе людьми. Я не притронулся ни к пиву, ни к сосискам в том подвале, куда затащил меня Хонг. И я совершенно равнодушно отнесся к предложенным угощениям здесь, в доме Маргариты Сергеевны.

Она сидела напротив меня в высоком кресле с гнутой спинкой, с резными подлокотниками в виде львиных голов. Юра стоял позади кресла, в черном костюме и белой сорочке с расстегнутым воротом. Его правая рука лежала на спинке кресла. Его левая рука ласкала плечо хозяйки дома. Исходивший от Юры запах туалетной воды начисто перебивал аромат моего кофе.

– Надеюсь, вы принесли хорошие известия? – осведомилась Маргарита Сергеевна.

– А если нет? Вы отберете у меня кофе?

– Что вы! – рассмеялась она. – Мы же культурные люди. Вы – мой гость, и я, как хорошая хозяйка, просто обязана вам угодить... Маша! – На призыв хозяйки откликнулась домработница, в противоположность Маргарите Сергеевне – молодая, бледная и до неприличия тощая. – Маша, забери у Константина чашку, и если он еще пожелает...

– Нет, спасибо, – отказался я, и чашка уплыла в глубь дома, бережно несомая тонкими пальцами домработницы. – Давайте лучше поговорим о деле. Даже не знаю, понравится вам то, что вы услышите...

– А вы сначала расскажите, – подал голос Юра. – И мы как-нибудь разберемся.

– Правильно, Юрочка, – одобрила хозяйка и сплела свои пальцы с пальцами молодого человека. Непристойности продолжались.

– У меня две новости: хорошая и не очень, – сообщил я. – Хорошая новость заключается в том, что ваши драгоценности еще не уплыли на сторону. И грабители готовы их вам вернуть за определенную сумму.

– А плохая? – озабоченно спросила Маргарита Сергеевна.

– Это не плохая новость, – уточнил я. – Это не очень хорошая новость. А может быть, я зря волнуюсь, и вы нормально к этому отнесетесь.

– Да не тяните кота за хвост, – повелительно произнес Юра. Мальчик вырабатывает командный голос. Хозяйке понравилось. Мне – нет.

– Ладно, – сказал я. – Новость в том, что за пять тысяч они отдавать драгоценности не хотят.

– Сколько? – быстро спросила Маргарита Сергеевна, скоростью реакции лишний раз демонстрируя, кто в этом доме действительно распоряжается деньгами.

– Они запросили восемь.

– Это они запросили восемь, или это вы хотите сделать небольшой навар на сделке? – ехидно поинтересовался Юра.

Я печально уставился в потолок. Там было на что посмотреть – в облаках резвились ангелочки, кто с трубой, кто с веночком из цветов. Все они были веселы и беззаботны. Никого из них не обвиняли в попытке прикарманить пару тысяч баксов.

– Я, кажется, задал вопрос? – сказал Юра голосом, полным, как ему самому, вероятно, казалось, сарказма.

– На идиотские вопросы не отвечаю. – Я продолжал пялиться на ангелочков. Маргарита Сергеевна что-то шепнула своему личному ангелочку в черном костюме, и тот на время заткнулся.

– Ну, Костя, – миролюбиво сказала хозяйка, – Юра просто старается следить, чтобы меня не обидели.

– Тогда ему следовало позаботиться, чтобы вас не ограбили в туалете торгового центра на прошлой неделе. – Ангелочки укоризненно смотрели на меня из-за облаков, они не одобряли моих выпадов. – Это я называю действительной заботой. А сейчас он просто хочет выглядеть крутым. Как вареное яйцо.

Маргарита Сергеевна хотела обидеться, Юра уже обиделся, но я не обратил на это внимания, а продолжил свой доклад:

– Я в свою очередь предложил ограничиться шестью тысячами. Не знаю, как они отреагировали. В любом случае мы встречаемся завтра рано утром. У меня должны быть деньги – восемь тысяч. Если столкуемся на меньшей сумме, сдачу я принесу. Не гарантирую, правда, что мне выпишут чек.

– Вы получите деньги, Костя, – сказала Маргарита Сергеевна. Ей и самой, видимо, не хотелось впадать в амбиции. Ей хотелось побыстрее решить все проблемы. – Что еще?

– Я сказал, что вещи пока не уплыли. Это не совсем так. Одна вещь ушла, и нет никакой возможности ее вернуть.

– Что за вещь? – встревожилась Маргарита Сергеевна.

– Золотой браслет с драконом.

– Ну вот! – Она огорченно всплеснула руками. Я боялся, что Юра опять захочет проявить заботу о своей даме. Он оправдал мои страхи.

– Минутку! – Он даже вышел из-за кресла. – Как это – нет никакой возможности ее вернуть? А за что мы тогда платим деньги? В чем тогда заключается ваша работа?

– Моя работа? – я улыбнулся; мальчик начал меня основательно утомлять. – Моя работа заключается в том, что всю прошлую ночь я провел в Желтом квартале, общаясь с такими людьми, которых вам не дай Бог когда-нибудь узнать. Между мной и теми грабителями – два посредника-вьетнамца, один из которых – профессиональный убийца. Прошлая ночь была у меня не слишком приятной. В отличие от вашей, надеюсь. Я уговаривал этих двух типов проявить свое влияние и прижать тех двоих грабителей, пока они не продали ваши побрякушки. Мне это удалось. Завтра на рассвете я буду общаться с теми милыми ребятами, что едва не перерезали вам горло, дорогая Маргарита Сергеевна. Кто знает, что взбредет им в голову? Я догадываюсь лишь, что они будут вооружены. Вот моя работа. Я не торговался с вами, я принял ту цену, которую вы назвали сами. Я готов вам помочь. И я хочу ко всему к этому лишь одного – чтобы мне не плевали в лицо. Можете не говорить «спасибо». Просто дайте мне сделать то, что сами вы сделать не в состоянии.

Юра скривил тонкие губы. Я подмигнул ему, и молодой человек поспешил отвернуться в сторону.

– Я все поняла, Костя, – ровным бесстрастным голосом произнесла Маргарита Сергеевна. – Наверное, нам стоит поблагодарить вас за то, что вы сделали. Давайте поднимемся на второй этаж, и я отдам вам необходимую сумму.

Она поднялась из кресла и неторопливо направилась к лестнице. Юра дернулся было следом, но нарвался на величественный поворот головы и повелительно брошенное:

– Подожди нас здесь.

Юра так же резко отпрыгнул назад к креслу и замер, скрестив руки на груди и ожидая следующих распоряжений. Только лицо его выдавало, точнее – губы. Обиженно выпяченные, они придавали Юре вид надувшегося ребенка: «Надо же, я весь день старался хорошо себя вести, а вы не разрешили мне смотреть мультфильмы!»

Халат Маргариты Сергеевны шуршал, волочась по мраморному полу. Мне приходилось умерять шаг и смотреть себе под ноги, чтобы не дай Бог не наступить на полу царственного одеяния.

Юра провожал нас тоскливым взглядом. Я представил, какая сцена разыграется в этом доме после моего ухода, и усмехнулся. Нет, все-таки в одиночестве есть свои прелести.