Текст книги "Эволюция сознания. Базовые когнитивно-поведенческие паттерны и основные переходы"

Автор книги: Сергей Фролов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Адаптационная функция сознания

О том, что сознание человека имеет адаптационную функцию, писал еще Уильям Джемс в конце 19 века: «…наши внутренние способности изначально приспособлены к формам того мира, в котором мы живём, думая с тем, чтобы обеспечить нашу безопасность и благосостояние в его среде…. Различные процессы чувствования и мышления развились до того состояния, в каком они оказывается теперь благодаря нашим реакции на внешний мир…» (Джеймс У., 1902, 1991). Однако о том, чтобы обсуждать адаптационную функцию сознания у животных в то время не могло быть и речи, поскольку вопрос наличия сознания у животных не возникал по причине категорического отвержения самой идеи.

Тем не менее, почти через век после выхода книги Джеймса, по мере возвращения животным прав на обладание сознанием, вопрос адаптационной функции сознания у животных все же возник. Действительно, если сознание человека имеет адаптационное значение и выполняет приспособительную функцию, обеспечивая безопасность и благополучие в среде, и при этом сам человек представляет собой продукт эволюции жизни на Земле, то закономерно предположить, что сознание человека также представляет собой эволюционный продукт, унаследовавший основные паттерны и функции от своих предшественников и дальних предков.

Сознание животных и всех предков человека не могло иметь иной функции, кроме как адаптационной, но пройдет много десятилетий с того времени, как выйдут работы Дарвина и Джеймса, прежде чем сознание будет признано за животными как «функция управления и контроля поведения» (Huber&Wilkinson, 2012).

В своей работе «Cognition, Evolution and Behavior», Sara J. Shettleworth (2010) применяет свое определение сознания (cognition) к животным, но вообще говоря, оно в полной мере и в равной степени относится к любому живому организму и виду, независимо от места на «Scala naturae», морфологии, степени развитости и сложности сознания и организма в целом – от бактерии до человека, включая насекомых, растения и грибы.

Изначальная функция сознания – «контролировать поведение, позволяющее организму адаптироваться в изменяющейся среде, ориентироваться в сложной обстановке, находить еду, избегать хищников, тем самым повышая свои шансы на выживание и репродукцию» (Huber&Wilkinson, 2012; перевод цитаты – С.Ф.). Любому организму и виду необходимо приводить свои взаимоотношения с окружающей средой к желательным (приемлемым), и для этого с помощью имеющихся органов сбора информации об окружающей среде и ее обработки, решать жизненно важные задачи и принимать решения о дальнейших действиях. То есть – управлять поведением для решения вопросов выживания и репродукции.

С этой точки зрения, сознание – это адаптационный механизм, главная функция которого – распознание жизненно-важных ситуаций и формирование адекватной реакции/поведения. Не обязательно наличие нервной системы и мозга, тем более неокортекса – врановые или попугаи, не обладая неокортексом демонстрируют не менее, а порой более впечатляющие когнитивные способности по сравнению даже с млекопитающими, у которых мозг и неокортекс развиты намного лучше. Одноклеточные и простейшие демонстрируют «рациональное» адаптационное поведение и способности решать сложные и составные задачи, связанные с их выживанием и благополучием: обучаться, запоминать, приспосабливаться, коммуницировать и т. п.

Можно до бесконечности спорить о том, насколько удачен термин «сознание» и насколько близко он подходит к обозначению данной функции у животных. Сознание человека безусловно несравнимо сложнее, чем сознание прочих живых организмов. Но мы точно не можем отрицать, что способность и необходимость приводить свои отношения с окружающей средой с помощью поведения (реакций) к желательной или приемлемой – является наиболее сущностным свойством любого живого организма, отличающим его от неживого.

Противоречивость, возникающая при использовании термина «сознание» возникает по большей части из-за того, что исторически и традиционно он закрепился исключительно за человеком, подразумевая наличие осознанности, речи, абстрактного мышления, рефлексии, эмпатии и т.п. Однако когнитивная деятельность не обязательно подразумевает человеческое сознание – всем животным на Земле без исключения необходимо анализировать происходящие вокруг них события и принимать решения о своих дальнейших действиях, чтобы остаться в живых и получить шанс на продолжение рода. На данный момент, более подходящего или просто альтернативного понятия не предложено, и из всех наиболее близких по смыслу, стал использоваться термин сознание (cognition), при всей условности и понимании кардинальной разницы между сознанием человека и сознанием животных, растений, насекомых и т. п.

В количественном отношении сравнение сознания человека с сознанием большинства видов животных практически едва ли возможно и порой различия велики настолько, что затрудняло биологам, этологам и «сравнительным» психологам признавать качественное единство сознания человека и других живых организмов. Это еще сильнее укрепляло предвзятое отношение к применению термина «сознание» в отношение живых организмов, помимо человека. Однако и в настоящее время, все еще находятся «ортодоксальные» психологи и биологи, категорически отвергающие саму идею наличия сознания у животных. Вдобавок, вопрос наличия сознания у бактерий, грибов, растений и насекомых – также остается полем для жарких дискуссии даже среди тех, кто готов признать право на обладание сознанием животными. Хотя простейшим, грибам и растениям не менее, чем человеку или животным необходимо управлять своим поведением для выживания и повышения шансов на репродукцию. В свою очередь, это означает необходимость в наличие механизма, воспринимающего, обрабатывающего, анализирующего и принимающего решение о дальнейших действиях, то есть – сознания.

При всей огромной и непреодолимой разнице между сознанием человека и остальной живой природой, тем не менее без когнитивной деятельности ни один живой организм не смог бы соотнести свое поведение со своими потребностями, а следовательно – выжить. Главная и основная функция сознания – управление поведением для решения задач выживания и репродукции – присутствует в любом организме независимо от того, насколько сложен сам организм и его сознание, насколько близко к человеку и на какую органическую основу опирается. В этом смысле качественных различий не существует – сознание животных способно выполнять все те же базовые адаптационные функции, необходимые организму для выживания и репродукции: распознание благоприятной среды, отдельных объектов (феноменов) и жизненно важных ситуаций, коммуникация, взаимодействие и т. п. Наличие такого механизма (сознания) и есть «родовой» признак, отличающее все живое на Земле от неживого.

Также нельзя проводить знак равенства между сознанием и интеллектом, мышлением, способностью к рассуждениям, речью и тем, насколько осознанны поведение и действия организма. Безусловно, они не осознанны в том смысле как мы это понимаем применительно к человеку – живые организмы не могут выразить речью и объяснить свои поступки, поразмышлять над ними в свободную минуту, обсудить с друзьями и коллегами свои планы и сомнения с использованием речи как это делает человек. Но это не отменяет того факта, что прежде, чем реализовать поведение, любой организм должен распознать значимую ситуацию, отделить ее от остального информационного потока и окружающей картины мира, распознать ее значение и выбрать наиболее адекватное поведение из имеющегося арсенала.

Сознание не обязательно связано с осознанностью даже применительно к жизни и поведению человека. Лишь небольшая доля всех действий и поведения людей осуществляется осознанно, в то время как подавляющая доля взаимодействия с окружающей средой и другими людьми проходит вне границ осознания. Собственно, подавляющее большинство психотерапевтических подходов и методик построено на том, чтобы помочь человеку осознать свои поступки, мотивы, устремления. Вне осознанности находятся самые простые и привычные поведенческие акты – как мы держим зубную щетку, зашнуровываем ботинки, застегиваем пуговицы на пальто и т. п.

Более того, во многих сферах развитие определенных навыков требует переведения их в область не осознаваемых, автоматических, например – вождение автомобиля или велосипеда. Еще в большей степени это касается профессиональных навыков – перевод определенного набора действий в сферу неосознанности является обязательным свойством и признаком профессионализма. Например, профессиональные спортсмены или хирурги по мере совершенствования своих умений, способны безупречно выполнять все более сложные действия, затрачивая все меньшее время и энергию на формирование, регулирование и контроль своих действий. Наблюдая за их действиями, может показаться, что сознание уже никак не участвует в формировании и контроле за поведением и действиями. Это, конечно, не так – многократное повторение доводит действие до «автоматизма», но это не означает, что сознание перестало участвовать в их организации.

Сознание, находясь «за сценой» поведения, управляет верным выполнением и соотнесением действий с требованиями и условиями текущего момента. Профессиональные навыки подразумевают то, что решение о дальнейших действиях принимается в кратчайшее время. Когнитивный компонент, связанный с распознанием и пониманием того, что именно требуется и что наиболее эффектно сделать в данный конкретный момент, сокращается до минимума и к нулю. Этот феномен лег в основу концепции, ставшей известной как «четыре уровня компетентности», высший из которых – «неосознанная компетентность» (Martin M. Broadwell, 1969; Noel Burch, 1970).

Тем не менее, среди биологов и в настоящее время можно встретить представителей механистического взгляда на жизнь, склонных объяснять способность живых организмов решать адаптационные задачи генами, тропизмами, инстинктами, врожденным механизмами и т. п. Хотя это больше походит на простое упрямство, ведь обрабатывать информацию, отделять существенное из общего информационного потока, накапливать опыт, извлекать значение ситуации и отдельных объектов, способность коммуницировать и обмениваться важной информацией, координировать совместные действия, менять стратегии и находить решение и т. п. – все эти способности присущи всем живым организмам без исключения. Тем не менее, каким-то непостижимым образом для части исследователей это до сих пор не является доказательством наличия сознания у живых существ, от бактерии до человека, включая насекомых, растения и грибы.

Управляющий механизм, позволяющий организму приводить свои взаимоотношения со средой к желаемым или как минимум, приемлемым – обязательное условие и родовой признак всего живого на Земле. Этот механизм – сознание, благодаря которому живые организмы способны выполнять когнитивную деятельность по распознанию задачи и выработки наиболее адекватного поведения для ее решения. Число жизненно важных задач, которые для этого требуется решить и степень их сложности, в данном случае не имеет значения, поскольку оценку «сложности» или «примитивности» мы даем с точки зрения человека, сравнивая с человеческими задачами и способностями их решать. Согласно такому определению сознания, выполняющего функцию управления поведением, все живое, чья жизнь, выживание и репродукция требует решения адаптационных задач, обладают сознанием и используют его для сохранения и продолжения жизни своей собственной и всего вида в целом.

Вообще, оценка сознания живых организмов с точки зрения когнитивных возможностей человека фундаментально не верная. Например, бактерии или одноклеточной для выживания необходимо оценить среду и определить, в какой стороне находится благоприятная для жизни среда, а в какой – враждебная. Возможно, с точки зрения человека эта задача покажется примитивной, но для организма, у которого нет ни мозга, ни нервной системы, ни каких-либо специальных сенсорных органов – это задача одновременно и сложная, и жизненно важная. Тем не менее каким-то образом простейшая определяет – в какую сторону ей необходимо двигаться и не сбивается с курса по ходу своего движения.

Антропоцентричный подход не помогает понять ни поведение, ни сознание живых организмов, но лишь уводит в бескрайние и бесплодные дебри сравнений одних видов с другими (или человеком). Как уже было сказано, речь не идет о том, что сознание живого организма эквивалентно сознанию человека, с его способностью к рефлексии, образованию речи, распознанию символов и знаков и сложными абстрактными построениями. Но насколько обоснованно утверждать, что сознание человека – это и есть единственная форма сознания? Если же сознание человека – это высшая, наиболее совершенная форма сознания, то законы эволюции неумолимо требуют признать то, что должны быть предшествующее формы сознания, которыми обладали предковые формы человека, не ограничиваясь гоминидами и даже гоминоидами. И чтобы не впасть в креационизм, мы также не можем допустить что сознание появилось просто из «ниоткуда», внезапно, в какой-то момент истории жизни на Земле, а следовательно, в той или иной форме, оно должно было существовать с самого начала зарождения жизни, в том числе у LUCA («последний универсальный общий предок»).

Глаз человека, мухи или медузы – это все еще глаз, хотя разница между ними огромная и, например, глаз медузы могут видеть только биологи. Для обычного человека у медузы вообще нет глаз, хотя в действительности их несколько – до 24 в зависимости от вида (например, Tripedalia cystophora, см. рабты O'Connor, M., Nilsson, D. E., & Garm, A., 2010).

Сознание бактерии, рептилии, растения, млекопитающего и человека – отличаются в количественном смысле, но не в качественном, поскольку выполняют одни и те же функции: распознавание ситуации, требующей действия, распознавание значения данной ситуации и распознание наиболее адекватного поведения. Еще Дарвин указывал на то, что «разница в разуме между человеком и высшими животными, сколь бы велика она ни была, несомненно, является различием в степени, а не вида» (Darwin C., 1871).

Однако даже сам Дарвин затруднился указать на тот переломный момент в истории жизни на Земле, когда происходит принципиальный, качественный переход от «пра-сознания» к сознанию «высших» животных и человека. Тем не менее, справедливо следующее утверждение: если организм демонстрирует поведение, которое позволяет ему улучшить (или сохранить) свои благоприятные взаимоотношения с окружающей средой и решать задачи, препятствующие этому, то мы можем говорить о наличии сознания и когнитивной деятельности.

Справедливо и обратное утверждение – решение любых задач, которые могут быть решены с помощью поведения, включают когнитивный компонент. Независимо от того, насколько сложны эти задачи, развиты сознание и органы, обеспечивающие его работу, организм должен быть способным выполнять приспособительную (адаптационную) функцию. На Земле нет такого живого организма, которое бы не обладало бы такой функцией. Каждый живой организм стремится привести свои отношения со средой к желательным или приемлемым. Не обладая этой функцией, то есть способностью к когнитивной деятельности, организм (как вид) не выживет и не получит шанс на репродукцию. Можно сказать, что главное и ключевое отличие живого организма от неживого – наличие функции, управляющей поведением для приведения своих взаимоотношений со средой к желательным (приемлемым).

Итак, сознание живого организма направлено на решение задач адаптации в самом широком смысле этого слова. Сознание позволяет организму распознать жизненно-важную ситуацию, вычленить ее из всего окружающего пространства и информационного потока, определить ее значение и выбрать наиболее адекватное поведение из имеющегося арсенала и передать команду/инструкцию соответствующим органам для ее реализации. Независимо от того, насколько примитивна или сложна когнитивная деятельность с точки зрения человека, осознанна или нет, рациональная или автоматическая, намеренная или спонтанная, целенаправленная или инстинктивная, врожденная или приобретенная, в отношении типичной или новой ситуации и т.п. – это все еще когнитивная деятельность, если она включает восприятие, оценку, интерпретацию и выбор поведения. Если объект способен самостоятельно улучшать условия своей жизни и самостоятельно воспроизводить себя – это живой организм, а механизм, который позволяет это сделать – сознание и поведение.

Если организм способен приводить свои взаимоотношения со окружающей средой (в том числе другими организмами) к желательным (или хотя бы приемлемым) значит, организм обладает сознанием и способен осуществлять когнитивную деятельность. Другими словами, способность распознавать свои потребности и адаптационные задачи, а также формировать поведение, управлять им, и менять его для решения адаптационных задач, то этот организм обладает сознанием. И не имеет значение, каким способом, какими органами они это делают, обладают ли нервной системой, мозгом или с помощью протоплазмы.

Эволюция психики и советская школа психологии

Теория эволюции психики Леонтьева А.Н., тезисно представленная в одноименной работе «Очерк развития психики» (Леонтьев, 1947) является классической в советской и российской психологической школе. Леонтьев А.Н. рассматривает психику человека как продукт эволюции всей живой природы, начиная с момента ее зарождения и появления простейших организмов. В качестве центрального образования, которое эволюционирует, Леонтьев определяет способность живых организмов к «отражению». Согласно представлениям Леонтьева «отражение» поэтапно усложняется в результате развития живой природы и последовательно проходит 4 основные стадии развития: сенсорную, перцептивную, интеллектуальную и, конечном итоге, достигает высшей стадии развития – сознание человека.

Стремление Леонтьева А.Н. увидеть в психике современного человека эволюционный продукт предшествующих стадий, по аналогии с органической жизнью, воплотилось без преувеличения в революционную концепцию и давшую мощный импульс развитию психологии в нашей стране. Практическое значение его концепции выходило далеко за рамки теоретической психологии и затрагивала основы биологической эволюции, практической психологии и развития ребенка. Однако теория изначально содержала несколько фундаментальных вопросов, которые остались без ответа и, в итоге, не позволили создать целостную и завершенную концепцию. Ниже перечислены несколько из них.

Что именно эволюционирует?

Первая фундаментальная проблема, которую сам Леонтьев А.Н. выносит в начало своей работы связана с том, что на настоящий момент наука не может дать универсального, исчерпывающего и однозначного определения психики. Более того, не может окончательно определиться с тем, кто или что является носителем психики. В этой связи в психологии принимается 4 равнозначных подхода (четыре варианта на выбор – антропопсихический, биопсихический, нейропсихический и панпсихический. Но такая вариативность не вносит ясности; наоборот, только усложняет общую картину своей неопределенностью и множественностью вариантов.

Какой именно из этих четырех вариантов лежит в основе его теории, Леонтьев А.Н. однозначно не указывает, хотя из общей логики его концепции можно предположить что он все же сторонник биопсихической парадигмы, согласно которой психикой обладают все живые организмы. Этот вывод можно сделать из того, что Леонтьев А.Н. наделяет психикой и способностью к отражению не только человека и «высших» животных, но также простейших и одноклеточных. В то же время, Леонтьев А.Н. ограничивается рассмотрением исключительно свободно перемещающихся организмов, в то время как растения и грибы остаются вне поля зрения ученого. С одной стороны, эта неопределенность проистекает от того, что не ясно – являются они носителями психики или нет. С другой – они точно способны к отражению, но отсутствие критериев и прямой обратной связи не позволяет четко отнести их к той или иной стадии развития психики (отражения). Согласно биопсихической парадигме растения и грибы также наделены психикой, однако сам Леонтьев А.Н. ничего не сообщает о том, каким из перечисленных типов психики они обладают.

Что движет эволюцией психики?

Каковы были триггеры и драйверы, которые обеспечили переходы с одной стадии – на другую. Почему одни виды совершили переход на новую стадию, а другие – нет? Возможно вопрос верно должен звучать иначе: что заставило одни виды покинуть «зону комфорта» и перейти на новую стадию, и что позволило другим – остаться на прежнем? Но в какой бы формулировке не звучал вопрос, остается еще один, не менее важный: что лежит в основании и каковы критерии выделения этих стадий, что является границами и можно ли определить примерную хронологию? Какие события в истории жизни на Земле повлияли на переходы с одной стадии на другую? Как они связаны и основными этапами развития органической жизни и существует ли эта связь вообще?

Каковы критерии классификации организмов на основании стадий эволюции психики?

Вопрос четких критериев, которые позволяли бы отнести те или иные виды к данной стадии развития психики, также остался не раскрытым. Психика лягушки, вороны и кошки находится на одном уровне развития или на разных? На какой стадии находится психика медузы и полипа? На одной или на разных? На какой стадии развития находится психика гусеницы? Остается ли психика на том же уровне при превращении гусеницы в бабочку? Может ли быть такое, что гусеница и бабочка обладают психикой одного уровня развития? Или может быть психика гусеницы делает скачок в развитии при превращении в бабочку?

Однако в своей теории Леонтьев А.Н. не указывает четких оснований и критериев для выделения этапов (стадий) развития. В результате такая неопределенность не позволила Леонтьеву установить прямою и однозначную связь между живыми видами и стадиями развития их психики. Наличие такой связи позволило бы однозначно относить данный живой организм к определенной стадии развития психики и наоборот, данная стадия развития психики (отражения) включала бы однозначный перечень видов, достигший данного уровня развития психики (отражения).

«Лестница» или «дерево»?

В работах Леонтьева и его последователей эволюция представляется как естественный, линейный и стадиальный процесс, наподобие развития ребенка из беспомощного младенца в разумного, осознанного молодого человека. Все живые виды в его теории подразделяются на тех, кто достиг более высокой стадии и тех, кто отстал или задержался в своем развитии. Представляется так, что одни виды «пожелали» оснаститься более сложными формами отражения и поведения, а другие решили довольствоваться тем, что имели.

Общая картина выглядит так как будто одни виды обладали стремлением к самосовершенствованию, а другие – нет, поэтому они остались на менее совершенной вследствие своей недостаточной жажды к развитию. Во всяком случае, теория оставляет в стороне вопрос что именно заставило одни виды перейти на новую стадию развития, и почему другим удалось остаться на прежней. Является ли эволюция психики линейным, ступенчатым и общим для всех видом процессом, в результате которого виды овладевают все более развитой и совершенной психикой? Эволюция психики – это стадии развития, ступени роста, параллельные траектории или ответвления?

Попытки преобразования теории Леонтьева, предпринятые в дальнейшем. Фабри К.Э. и Филипповой Г.Г (2012). и др., внесли определенный вклад и предложили новый взгляд на отдельные аспекты, но все вышеперечисленные вопросы остались незатронутыми. К сожалению, сам Леонтьев А.Н. не успел завершить свою работу и довести до конца свою концепцию об эволюции психики, опередившую время на несколько десятилетий. Понимание эволюционной природы психики (сознания) человека, сформировавшейся в результате деятельности (поведения), направленного на решение адаптационных задач – заслуживает наивысшего признания и уважения. К сожалению, он был полностью проигнорирован западными учеными, более чем на полвека задержавшихся в развитии своих концепций эволюции психики и сознания. Российская психологическая школа, унаследовав теорию Леонтьева, также не внесла существенных приращений к изначальным положениям. Более того, отечественная психология окончательно запуталась в том, кто является носителем психики, в какой момент она возникает, в результате чего и под влиянием каких факторов эволюционировала.

Психика понимается как единство сознания и деятельности, а сам Леонтьев А.Н. – основоположник т.н. «деятельностного подхода» в психологии, сознание все еще является прерогативой исключительно человека. Прочие живые организмы, согласно ставшей классической для советской школы теории Леонтьева, обладают психикой, то есть единством сознания и поведения, но при этом парадоксальным образом, лишены права обладать сознанием. Чем были вызваны опасения советских и российских психологов совершить решающий шаг и признать за живыми организмами сознание – на этот вопрос сейчас уже вряд ли кто-то ответит. Сама теория Леонтьева А.Н. в настоящее время преподается студентам психологических факультетов как наследие отечественной психологии, но практического приложения и дальнейшего развития она, к сожалению, так и не получила. И если идея о том, что некоторые виды обладают психикой, еще может быть воспринята в научной среде, то обладание живыми организмами сознанием, до сих пор, вызывает зачастую отторжение и протест.