Текст книги "Египтянка (сборник)"

Автор книги: Сергей Дубянский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Даша обреченно кивнула. Готовить ей совершенно не хотелось, да и, вообще, зря она предложила соединить два праздника. …С новоселья можно сдернуть, а тут поздравлять будут, подарки дарить – неудобняк…

Мать выключила свет и вышла. Едва стихли ее шаги, в дверь заглянула Катя.

– Спишь?

– Не-а, – Даша подвинулась, освобождая сестре место.

– Придумала, в чем будешь? – Катя присела у нее в ногах.

– Да ни в чем я не буду!.. Прикинь, девки мои не придут. Сказали – чего со старперами тусоваться; лучше в воскресенье оторвемся. Так что готовься. Мамка денег даст… – Даша потянулась, выгнувшись, как кошка, – скорее бы воскресенье…

– Да ладно, – засмеялась Катя, – завтра тоже нормально будет; надарят чего-нибудь…

– Ага, Нинка начнет Илью своего втюхивать, Арбенина опять будет всем рассказывать, как я в три годика… это, блин, пятнадцать лет назад!.. какие-то крутые цветы поломала, но она, вишь ли, не дала мамке выдрать меня. Я что теперь, по жизни должна ей ноги целовать?.. Я и не помню того случая…

– Напомнить? – засмеялась Катя (она, вообще, любила рассказывать всякие истории, которые у Даши почему-то не откладывались в памяти), – короче, мы с пацанами играли в прятки, а ты маленькая, но тоже, типа, с нами. Залезла в клумбу и естественно всем гладиолусам трандец. Мамка, как увидела – хворостину хватает… а, помнишь, у нас раньше стол на улице стоял? Так, ты вывернулась и под него; мамка вытаскивать тебя, а ты как начала орать!.. Там не одни Арбенины – там все сбежались заступаться за «бедного ребенка»…

– О, как! – Даша показала язык, – я в три года уже понимала силу общественного мнения!

– Короче, – Катя вздохнула, – воскресенье, так воскресенье. Спокойной ночи.

Едва за ней закрылась дверь, как пьяный крик, усиленный акустикой пустого двора, вкатился в открытую форточку, мигом рассеяв все воспоминания.

– …Дашка, я люблю тебя!!..

Даша вздрогнула, и хотя прекрасно понимала, что признание адресовано не ей, мысли мгновенно перестроились на соответствующий лад… но вспомнить-то ей оказалось ничего. Можно было, конечно, притянуть за уши роман с Андрюшкой Климовым, но он уехал поступать в Москву, тем самым, удалившись на расстояние, непреодолимое для смутного чувства влюбленности, а остальные «страсти» являлись виртуальными и лишь будоражили воображение.

Крик за окном давно растворился в бездонном небе, где, как говорят, обитает Бог, исполняющий желания, но продолжал жить в Дашином сознании, рождая неясные образы – неясные, не потому, что она не знала, чего хотела, а потому что они не имели лица. …А что, если привидения существуют и обладают сверхъестественной силой?.. – бесстрашно подумала она, – если это все-таки не придурок Илья, а настоящая Юля?..

Предыдущие дни, занятые обустройством на новом месте, Даша, вроде, и не вспоминала о ней, но таково уж свойство человеческого разума – в своих глубинах он незаметно переваривает информацию, и в результате то, что недавно казалось полным бредом, вдруг делается абсолютно жизнеспособным. В этом и заключается суть выражения – человек ко всему привыкает.

…Нет, Илью я, точно, не видела – я ж спала… Или все-таки видела?.. Нет, блин, не видела, и видеть не хочу! А, вот, Михаил Михайлович…Даша попыталась вспомнить его лицо, но перед глазами стояла лишь шикарная красная машина. …А я б смотрелась в ней… Дура, о чем я?..

За окном слышались уже другие голоса, но они были невнятными и не тревожили фантазию, рождая только ощущение обнаженности, вроде, кто-то бесстыдно заглядывал в спальню – Даша не привыкла по ночам так близко чувствовать посторонних.

Неожиданно она увидела себя на широкой улице вместе с мамкой и Катей, но те совсем не обращали на нее внимания. Она уже собиралась обидеться, когда впереди появилась красная машина – та самая, только за рулем сидела женщина, и Даша могла отчетливо разглядеть ее злое лицо. Машина неслась прямо на них. Даша хотела закричать, но голос пропал, а ноги вросли в землю, и тут мамка с Катей расступились. Даша с ужасом поняла, что еще мгновение и сумасшедшая водительница собьет ее… Она перевернулась на другой бок, глубоко вздохнула, и все исчезло.

А потом сразу наступило утро.

Суббота 07.00

Миша любил свой дом не только за удобство, которое именовал «функциональной роскошью», но и за то, что там всегда было тихо – ни уличного гула, ни воя автомобильных сигнализаций. Правда, птицы с цикадами здесь тоже почему-то не прижились, но обитатели поселка, как истинные горожане, без них особо и не страдали. Зато как тут спалось!..

Миша открыл глаза и уставился в окно на скучное голубое небо. Никто не мешал ему заниматься ленивым созерцанием, потому что Оля спала в другой комнате. Наверное, после семи лет совместной жизни так было правильно – иначе пропадет чувство новизны, без которого и все остальное теряет смысл. Только нищета заставляет людей ютиться на одном диване, по ночам обсуждая насущные проблемы; и какой тут может быть секс? Секс должен всегда оставаться праздником встречи!..

…Вчера получился хороший вечер, – вспомнил Миша, – но сегодня уже другой день. И что это будет за день?.. – он потянулся, напрягая мышцы, и подумал, что настолько привык жить в рамках схемы, которую составлял себе каждое утро, что в выходные просто терялся от совершенно ненужной свободы. Он стал прикидывать план на понедельник, и все сразу получалось четким и ясным – в восемь планерка, потом два совещания; потом проездка по объектам, но к шестнадцати вернуться, чтоб успеть на прием по личным вопросам. …В понедельник все будет правильно, а сегодня что?..Миша напряг воображение и память, но они не смогли подсказать ничего конкретного. …Собаку что ли завести и выгуливать ее?.. Только так, чтоб она появлялась на выходные, а потом исчезала… Или ребенка?..

Он смутно вспомнил крошечный комочек, который когда-то без опаски держал на ладони и опускал в теплую ванну, поддерживая головку. Нет, теперь он уже не способен на такие подвиги. Да и Оля, похоже, безвозвратно втянулась в вольную жизнь – раньше она хоть говорила, что неплохо бы… а теперь не говорит. …И слава богу! В конце концов, это ее дело – у меня есть сын, и с меня хватит…

Смотреть в пустое небо было неинтересно – наверное, потому и мысли в голове крутились соответствующие. Решительно встав с постели, Миша спустился вниз – туда, где между подземным гаражом и котельной, согласно проекта, располагался тренажерный зал. Работа в зале тоже имела свою схему, поэтому поток мыслей, вроде, и не прерывался.

…И что за странное существо – человек? Ему почему-то свойственно желать того, что, в конечном итоге, оказывается совершенно ненужным и неважным. Главный-то вопрос, получается, не «что делать?» и «кто виноват?», и даже не «быть или не быть?», а «зачем?» Вот, вопрос вопросов!..

Руки методично выталкивали вверх упорно сопротивлявшийся металл, наполняясь приятной усталостью, и в ритм движениям сознание повторяло «Зачем?.. Зачем?..»Ответа не было, и это сразу портило настроение. …Надо просто что-то придумать, чтоб дожить до понедельника… Думай! Давай, работай!.. – Миша попытался сдвинуть сознание с мертвой точки, – только, ради бога, не баню и не шашлыки – придумай что-нибудь новенькое…

…А чего ты хочешь, чтоб я придумало, если книжек ты не читаешь, в театр не ходишь, хобби у тебя нет?.. – возмутилось сознание, – езжай к своим художникам, купи картину, а деньги пропьете. Как идея?.. – но идея не встретила энтузиазма, и сознание ляпнуло сдуру, – …или пошляйся с женой по бутикам…

…Издеваешься?!.. – перебил Миша, и сознание согласилось,  – издеваюсь. Я, конечно, знаю, что тебе надо – ты б стал диггером, или дайвером, или стритрейсером, или этим… которые влезают на небоскребы, а потом прыгают оттуда, но ты трус, и боишься вырваться из привычного круга. Максимум, на что ты способен, пострелять в пейнтбол!..Занятый внутренним монологом, Миша незаметно добрался до «бегущей дорожки», а это означало, что через пятнадцать минут возникнет та самая пустота, которую и требовалось чем-то заполнить.

…А не поехать ли к мадам Ковригиной? – вспомнил он, – что там она говорила про тридцать две сотки?.. Глядишь, попаду на новоселье, напьюсь водки…В пустоту хлынули кадры советских фильмов, где безликие мужчины и блеклые женщины пьют из массивных хрустальных рюмок и закусывают селедкой «под шубой». Сначала они чинно произносят тосты, постепенно переходящие в пошлые анекдоты, а в конце начинают орать песни дурными голосами; еще они танцуют, спьяну наступая друг другу на ноги, и заканчивается все грандиозной дракой.

Идея изначально выглядела абсурдной и получила право на жизнь лишь благодаря отсутствию других. …Надо быть ближе к народу… – ехидно подсказало сознание.

– И на хрена ж мне тот народ? – вслух ответил Миша, и сознание замолчало, решив ничего больше не предлагать.

Сойдя с тренажера, Миша посмотрел на часы, украшавшие стену. Круг, который предстояло пройти стрелкам за день, заключал в себе жуткую необозримую бесконечность.

Дверь в Олину спальню оказалась приоткрыта. Миша сделал щель шире и увидел, что жена стоит посреди комнаты, сосредоточив внимание на своих босых ногах, и методично поднимает руки через стороны вверх; потом замедляет дыхание, и плавно опускает их.

Выполнив упражнение несколько раз, она заглянула в бумажку, лежавшую на постели.

– Чего это ты делаешь? Йогой решила заняться?

– А подглядывать нехорошо, – Оля прикрыла бумажку.

– Я просто мимо проходил, мимо проходил… – смеясь и ужасно фальшивя, Миша повторил слова популярного шлягера, – слушай, у тебя сегодня какие планы?

– Сегодня суббота? Значит, днем – бассейн, а потом мне надо кое-куда съездить.

– Понятно, – Миша вздохнул. Собственно, он и не ждал никаких предложений, а определение «кое-куда» нисколько его ни удивило. Они оба часто им пользовались, и только пару дней спустя, могло случайно выясниться, что, например, Олино «кое-куда» являлось совершенно безобидной парикмахершей, и не требовало никакой завесы таинственности. Возможно, за ним просто скрывался остаточный элемент любви, пытавшейся вызвать какую-никакую ревность.

– А теперь не мешай, ладно? – Оля склонилась к бумажке.

– Тогда я пошел завтракать. Там есть что-нибудь?

– В холодильнике найдешь… Миш, иди, пожалуйста.

13.00 того же дня

Руки ловко распустили огурец на пластины, которые потом превратились в ленточки. Оставалось еще сделать из ленточек кубики, ссыпать в миску, и салат будет готов. Даша смотрела на свои пальцы и не узнавала один из них – безымянный; хотя теперь он уже и не «безымянный» вовсе, а Палец с Перстнем.

…И куда я с ним?.. – подумала она, – понятно, что он дорогущий, но мне ж не сорок лет, чтоб таскать такую хреновину!.. Мамка, блин, в своем амплуа – лучше б новый монитор подарила, а то дочка глаза портит за этим старьем, а она побрякушки покупает!.. Память, видишь ли, останется…

– Как хорошо без твоего Интернета, – сказала мать, словно подслушав ее мысли.

– Чем же? – Даша подняла голову, тыльной стороной ладони убрав непослушную прядь.

– Дочь вижу, пообщаться с ней могу …

– Мам, как тебе не стыдно! Можно подумать, я только сижу за компьютером и ничего больше не делаю!..

– Шучу, – мать засмеялась, – какая-то ты раздраженная сегодня, шуток не понимаешь.

Даша замолчала – ей не хотелось портить настроение и остальным, объявив, что с подарком мать явно не угадала.

– …Мам, а скатерть где? – Катя заглянула на кухню.

– Подожди ты со скатертью – иди лучше, рыбу почисть.

– Но ты ж знаешь мои отношения с рыбой, – она выразительно посмотрела на сестру.

– А у меня, между прочим, сегодня день рождения! – Даша, в сердцах, бросила нож, – я, вообще, должна сидеть и плевать в потолок, а я тут!.. – если б не мать, не терпевшая, когда дома ругаются матом, Даша б сформулировала, чем она занимается.

– Значит, Макс придет и почистит, – быстро нашлась Катя, – он обещал часа в два…

– А сейчас… – мать посмотрела на часы, – половина второго.

– Уже?! – ужаснулась Даша, – вы как хотите, а я пошла марафет наводить.

– А я?.. – Катя обиженно захлопала глазами.

– Кать, не будь свиньей! – Даша вымыла руки и не дождавшись, ни одобрения, ни осуждения своих действий, удалилась в собственную(!) комнату. … Как здорово, когда можно просто закрыться от всех!.. Настроение только какое-то не праздничное. И почему так получается – если долго ждешь чего-то, всегда выходит полная фигня?.. – Даша выдвинула ящик, который определила под косметику, – ну и ладно – завтра оторвемся… фиг, я приду в двенадцать!.. Я совершеннолетняя!..

14.30 того же дня

Желтая «Toyota» выползла из ворот. Миша видел, как она исчезла за поворотом, и дом сразу погрузился в тишину, которая так радовала ночью, но жутко угнетала днем. Проходя мимо спальни жены, он, сам не зная зачем, заглянул туда. Загадочный листок по-прежнему лежал на постели. «Упражнение № 2. Энергетическая воронка на удержание мужчины… мысленно концентрируем энергию в „центре страсти“… на выдохе разъединяем ладони и разводим руки…»

…О, как! – Миша удивленно поднял голову, – меня привораживают!.. Или не меня?..Укол ревности оказался едва ощутимым, как комариный укус. Наверное, это чувство свойственно, либо натурам утонченным, склонным к самоанализу, либо бездельникам, которым нечем больше заняться. Нет, конечно, не слишком приятно узнать, например, что твоя жена спит с другим, но зачем это знать?..

…А я и не знаю. Да и не спит она ни с кем… и не хочу знать! У меня масса более серьезных проблем. Например…

Ой, только не надо повторять свой план на понедельник! – взмолилось сознание,  – у тебя же все это записано. Сколько можно? Найди что-нибудь новенькое!..

Новенькое?.. Новенькое у меня на сегодняшний день только тридцать две сотки мадам Ковригиной. Ты предлагаешь заняться этим?.. Впрочем, а почему не съездить к ней в магазин – надеюсь, по выходным они работают; потом пообщаемся с ее подругой – глядишь, день и пройдет…Миша бросил листок обратно на постель. …Только богатые неработающие бабы способны серьезно воспринимать всякую мистику, а мужики должны заниматься делом …

Довольный собой и тем, что абсолютно бесполезный день, хотя бы к своей середине, наполнился каким-никаким смыслом, Миша спустился в гараж.

15.30 того же дня

Даша сидела в глубоком кресле, думая, как же ее раздражает запах новой мебели. Он заполнил всю квартиру, и лишь с кухни его вытеснил аромат жареного мяса, с которым не справлялась даже новенькая вытяжка. Запах был, вроде, приятным, и в то же время чужим, нарушающим привычное мироощущение – это запах магазина, а не жилья. Вчера, в радостной эйфории, Даша вдыхала его с удовольствием, но сегодня вдруг поняла, что он означает реальное окончание старой жизни, а в ней она, оказывается, ощущала себя гораздо лучше, чем в новой. С другой стороны, может, все зависело не от запаха, а от настроения?..

В соседнем кресле сидела Нина и словно на работе, внимательно изучала какие-то документы. На кухне мамка с Катей гремели тарелками. Макс, естественно, был с ними – куда ж он денется от будущей жены и будущей тещи!.. Арбенина еще не подошла, а Колька Соколов, в дешевой футболке и таких же дешевых джинсах, стоял у окна Дашиной комнаты, разглядывая двор. Даше не нравилось, что он бесцеремонно вторгся в ее владения, но это мать отправила его «осмотреться», и теперь никто не мог запретить ему совать нос во все углы. Вообще, Даше сегодня не нравилось все – даже накрытый стол, после целого утра проведенного у плиты, вызывал отвращение, которое с трудом удавалось скрыть за равнодушной улыбкой.

Поначалу ей хотелось разреветься, швырнуть в угол несуразный перстень, разбить дурацкий плеер, подаренный Ниной, сорвать ужасное платье модного розового цвета, подаренное, вроде, Катей (хотя Катя сама призналась, что увидела его только вчера, в мамкиных руках). Хотелось наделать и еще кучу всяких гадостей, но Даша решила, что тогда мамка завтра никуда ее не отпустит. И кому будет хуже? …Да мне же и будет!.. Значит, надо стиснуть зубы и тупо пережить сегодняшний день…Она остановила взгляд на черной фольге, венчавшей бутылку шампанского, которая своей мрачной строгостью выделялась среди пестрого натюрморта закусок и максимально соответствовала настроению.

Наконец, мать внесла тарелку с хлебом, а это означало, что сервировка закончена. Следом появились Катя с Максом; обнявшись, они украдкой целовались, едва касаясь губ губами. Все выглядело глупой игрой – будто они прячутся от мамки, а та, будто не знает, чем они занимаются. Даше стало смешно и чтоб не показать этого, она вернула взгляд к черной фольге.

– Идите к столу! – позвала мать, – Катя, Максим, садитесь. Коль, ты где там застрял?

– Да, вот, Тамар, думаю, – Колька Соколов, наконец, покинул Дашину комнату, – если б я поупирался подольше, может, и мне б такие хоромы обломились?

– Если бы, да кабы… – мать довольно засмеялась, – Нин, а ты чего?

…А меня, вроде, и нет. Как всегда, все в последнюю очередь, –подумала Даша, хотя это было неправдой – просто ей хотелось чувствовать себя по-настоящему обиженной, – вот, возьму и останусь сидеть тут, а они пусть жрут и гуляют!..

– Дашенька, дочка, – мать повернулась к ней, – а ты-то чего? Ты ж именинница – то есть хозяйка, а я тут вынуждена руководить. Иди, садись во главу стола.

Вздохнув, Даша заняла почетное место, хотя настроение от этого не улучшилось.

– Ну… – Колька выразительно потер руки, – девочки, кому что? Мы-то с Максимом, наверное, по водочке, да?

Вместе со всеми Даша протянула бокал. Ей было безразлично, что в него нальют – она еще плохо разбиралась в напитках, да и откуда б в них разбираться при такой-то матери?..

…Интересно, за кого сначала выпьют, за меня или за квартиру?.. – Даша поднесла к лицу бокал с вином, похожим на кровь, и вдохнула терпкий аромат винограда, – а как шибану его весь!.. Нет, надо быть пай-девочкой, а то накроется моя завтрашняя вечеринка. Вот уж, где оторвусь!.. Назло им всем!..

– Ну, – Колька торжественно встал, протягивая рюмку в пространство, – за новые хоромы.

Все дружно поднялись, спеша присоединиться к тосту, и Даша поняла, что не выдержит целый вечер подобного издевательства – а тогда, какой смысл заботиться о завтра, если она не переживет сегодня?.. Шумно отодвинув стул, она выскочила в коридор.

– Коль, надо ж сначала за ребенка выпить, – догадалась мать, – ей же сегодня восемнадцать. Такое событие… (все услышали, как хлопнула дверь) Кать, догони ее!

Уже оказавшись на лестнице, Даша сообразила, что оставила дома, и деньги, и телефон, и ключи, но она не думала, как будет возвращаться. Выбежала из подъезда; остановилась, озираясь по сторонам… прямо напротив стояла знакомая красная машина!.. В ней задумчиво курил мужчина, выпуская дым в открытое окно. Сначала Даша решила, что это галлюцинация, потом – что случайность, но, несмотря на охвативший страх, ни одна из версий ее не устраивала. …Ай да, Юля!.. – пронеслось в голове, – неужели она, правда, существует и все может?..

Однако по Юлиной логике, мужчина должен был бы, как минимум, выйти с букетом цветов, а он продолжал курить, вперившись в какую-то точку на стене дома.

…А я не гордая – могу и сама подойти, лишь бы дальше все шло по Юлиному плану!..

Распахнув дверь подъезда, Катя оторопело смотрела на красную машину и уверенно двигавшуюся к ней сестру.

– Даш! – но та не обернулась, потому что знала – Катю послала мамка, а, значит, придется вернуться и весь вечер …да что там вечер!.. Всю жизнь проклинать себя за это…

– Извините, – Даша наклонилась к окну, и мужчина резко повернул голову, – вы ведь тот, кто купил наш участок, да?

Михаил Михайлович вспомнил девушку, но совсем не обрадовался встрече. Он приехал сюда сгоряча, не застав Ковригину на рабочем месте, и стоял уже минут пятнадцать, прикидывая, стоит ли подниматься к ней домой, чтоб день все-таки не пропал даром, или это лишь покажет его заинтересованность в участке?

…А уж тогда она заломит такую цену, что сделка, точно, не состоится. Бабы, они хоть и хитрые, но глупые – она ж не понимает, что ее участок, внесенный в план застройки, это одно, а под новый надо еще согласовывать проект, и поэтому цена ему три рубля в базарный день. Пожалуй, лучше взять пива, вернуться домой и ждать, пока Ковригина позвонит снова. А не позвонит, так и хрен с ней… –Михаил Михайлович тупо уставился на Дашу , – черт, теперь надо как-то объяснить, почему я здесь – дочка-то наверняка все доложит мамаше…

Но Даша не стала ни о чем спрашивать. Она знала правильный ответ, и если б тот вдруг оказался другим, все равно б не поверила. Вместо дурацких вопросов, она попросила:

– Поедемте отсюда. Пожалуйста…

Михаил Михайлович не понял, куда надо ехать и зачем, но когда напряженное лицо девушки окрасилось робкой улыбкой, совершенно механически протянул руку и распахнул дверцу. Катя видела, как сестра села в машину, и та, развернувшись, медленно поползла к арке, выходившей на улицу. Несколько минут растерянно смотрела вслед, пока, наконец, не сообразила, что сестра не вернется и стоять здесь больше нечего.

…Что будет!.. – Катя прижала ладони к разгоряченным щекам, – мамка сейчас взбесится!.. Она ж весь город поставит на уши!.. А я скажу, что Дашка просто поймала машину и уехала, и ничего я не знаю!..

Обалдевшая, толком не успевшая прийти в себя, она вернулась в квартиру.

– Даш, дочка, иди сюда! – крикнула мать из комнаты.

– Она уехала, – объявила Катя, появляясь в дверях.

– Как уехала? – не поняла мать, – с кем?

– Поймала машину и уехала. Я не успела ее догнать, – Катя замерла, ожидая реакции, но мать лишь пожала плечами.

– Так, значит, так, – и как ни в чем ни бывало, повернулась к столу, – хоть Дашка смылась… – она наполнила бокал, – бессовестная, конечно, но давайте за нее выпьем. Восемнадцать лет – это восемнадцать лет. Она теперь взрослая.

…Дашка, значит, взрослая, а я?.. Мне двадцать, а ты заглядываешь каждые полчаса, когда мы с Максом сидим в комнате!..Катя выразительно посмотрела на Максима, но тот лишь недоуменно пожал плечами.

16.20 того же дня

– И куда? – Михаил Михайлович затормозил у светофора.

– Не знаю…

– Поставим вопрос по-другому – зачем мы куда-то едем?

…Блин! – осенило Дашу, – он же не в курсах, что это Юля все подстроила!.. Но теперь-то мне надо действовать самой! Я должна быть веселой и привлекательной – кому нужна кислая мымра?!.. Блин, дурацкое платье… Где моя любимая юбка?..

– Мне сегодня стукнуло восемнадцать, – с улыбкой объявила Даша.

– Да? – удивился Михаил Михайлович, – поздравляю. Извини, не помню, как тебя зовут.

– Даша. А мамка и новоселье решила отмечать сегодня. Оно, вот, переплюнуло день рождения, потому я и свалила.

– Интересно, – Михаил Михайлович покачал головой, – а я – Михаил, если не помнишь.

– Помню, – Даша засмеялась, – Михаил Михайлович, да?

– Просто – Михаил. И что ты, Даша, предлагаешь? – он смотрел на светофор, который вот-вот должен был стать желтым.

– Разве девушка должна предлагать? – Даша прищурилась.

Наконец вспыхнул зеленый. Можно было ехать, но Михаил, миновав перекресток, остановился; устроился поудобнее, с интересом разглядывая неожиданную пассажирку. Нельзя сказать, что ее внешность выгодно отличалась от массы других молоденьких девушек, но всем им было присуще одно замечательное качество, со сладостной остротой воспринимаемое зрелыми мужчинами. Называют они его по-разному, но признаки оно имеет одни и те же – гладкая, не испорченная косметикой кожа, тоненькая шейка, хрупкие плечи; грудь, которая, по большому счету, еще не соответствует своему названию, а, главное, глаза – чуть наивные, чуть восторженные, чуть растерянные, каких у взрослых женщин просто не может быть; и еще запах, который невозможно скрыть никакими духами!.. Все это, вместе взятое, рождает импульс, сохранившийся с далеких времен, когда люди были обычными стадными животными (с тех пор одни могут совладать с этим импульсом, а другие – нет).

– Тебе не говорили, что у всех мужчин только одно на уме? – спросил Михаил.

– Говорили. Но вы же не такой, как все?

– С чего ты взяла? – Михаил сначала спросил, а потом подумал, что, в каком-то смысле, действительно, не такой – он никогда не стремился к бессмысленному коллекционированию своих мужских побед, а в данном случае все выглядело бы именно так. Ведь, что его может связывать с этой девочкой?..

– Михаил, вы не подумайте… – Даша запнулась, не зная, как закончить мысль. Она не собиралась рассказывать о Юле, но как-то ведь требовалось оправдать свой поступок, пока он не сделал собственных выводов – самых примитивных, плавающих на поверхности в сознании любого мужчины. Какие тогда могут быть у них отношения?..

– Я и не думаю, – Михаил пожал плечами, – ты села ко мне в машину и предложила куда-нибудь поехать. Я и спрашиваю, куда? Я готов сделать тебе подарок на день рождения.

– Правда?.. – обрадовалась Даша, – то есть, вы все понимаете правильно?

– Надеюсь.

– Тогда… – Даша мечтательно подняла взгляд, – давайте, поедем в боулинг. Страсть, как люблю… вы не против?

– Я не против. Хотя бы потому, что никогда там не был, – Михаил засмеялся.

– Вы никогда не были в боулинге?!.. А почему?

– Потому, Даш, – Михаил завел двигатель, – что во времена моей розовой юности такой штуки еще не существовало, а сейчас, вот, не сложилось. У меня другие развлечения…

– А какие?

– Ну, например… иногда хожу в пейнт-клуб, – вспомнил он, – стреляем там…

– Ой, а у нас в городе есть пейнт-клуб? – Даша искренне удивилась, – я тоже хочу пострелять! Вы возьмете меня?..

Последняя фраза вырвалась у нее по-детски непроизвольно, и Даша лишь потом осознала ее тайный смысл; замолчала, ожидая реакции, но Михаил сделал вид, что ничего не заметил.

– Это бывает больно…

– Ну, пожалуйста… – осмелела Даша, – ну, хоть разочек…

– В какой боулинг мы едем? – Михаил отвернулся. Не хватало ему только привести в пейнт-клуб этого ребенка!..

– В «Парнас». Знаете, да? Мы с девчонками туда ходим.

– Ой ли, с девчонками?.. – Михаил сразу пожалел о своей шутке, потому что Даша восприняла вопрос более, чем серьезно, и даже перестала улыбаться.

– Честно, с девчонками! Вы не верите?

– Верю. И, вообще, я не твой отец, чтоб проверять, куда и с кем ты ходишь.

– А у меня нет отца. Мамка развелась с ним, когда я была еще маленькой. Я, конечно, помню его… так, смутно, но с тех пор ни разу не видела.

Михаил с облегчением подумал, что, возможно, она ищет в нем замену отцу, который научил бы ее жить во взрослом мире. Если так, то все правильно – к кому еще обращаться как не к богатому, успешному человеку? И он готов ей помочь – это ж, своего рода, благотворительность… как ремонт художественных мастерских. …А, вот, кто там консультирует моего Павлика?..

Спонтанно всплывшие чувства произвели на свет совершенно неуместную фразу:

– А я своего сына уже полгода не видел…

– Вы тоже развелись?

– Не в этом дело – просто он учится в Лондоне.

– Везет ему, – с завистью протянула Даша, – а он большой?

– Чуть моложе тебя.

– А новая жена у вас есть?

– Есть.

– И вы ее любите?

Михаил растерялся. Его давно не занимала данная проблема – просто все шло так, как шло. Раскрутить же за несколько секунд сложную цепь семейных отношений, да еще под требовательным Дашиным взглядом, он не мог при всем желании. …Да и почему я должен перед ней отчитываться?!.. Тоже мне, психоаналитик!..

– Тебе-то какое дело? – грубо ответил он, но Даша неожиданно улыбнулась.

– Значит, не любите. Когда люди любят, они сразу говорят, даже если их ночью разбудить.

– Ты-то откуда знаешь?

– Из Интернета. Ой, там столько всего прикольного!..

– Если из Интернета, тогда, конечно, – Михаил усмехнулся и сразу успокоился. Интернет-любовь – это ведь глупая штука, не имеющая никакого отношения к реальной жизни…

22.30 того же дня

В каждом домашнем празднике существовал момент, который Катя просто ненавидела. За сытыми и пьяными гостями захлопывалась дверь, оставляя хозяевам гнетущую тишину и тяжелый смрад, в который превращались запахи еды, чужих духов, потных тел и табачного дыма. Но больше всего угнетали горы грязных тарелок, полупустые салатники, содержимое которых очень хотелось вывалить в ведро, а вместо этого приходилось раскладывать по мисочкам и убирать в холодильник. А шеренги недопитых рюмок?.. А фруктовая кожура и конфетные фантики?.. Казалось, на стол и не подавали столько конфет и фруктов.

Неизвестно, у кого как, а у нее невольно возникал вопрос – зачем это было? Сто́ят ли люди, которые сейчас, на свежем воздухе обсуждают недостатки блюд, того, чтоб два часа возвращать квартире жилой вид?..

– Макс, сколько времени? – Катя тоскливо оглядывала необъятное поле деятельности, пока мамка прощалась с гостями.

– Пол одиннадцатого.

– Какая все-таки Дашка, свинья! Я, конечно, понимаю – каждый отмечает день рождения как хочет, но могла б прийти пораньше! Ради кого все это устраивали? А теперь мы же и выгребай за этим стадом!..

– Это не стадо, а гости, – усталая мать вернулась на кухню и присела на стул, – вспомни, в свое время ты тоже усвистела черти куда…

– Я не черти куда!.. Ты знала, где я, с кем я и когда приду!..

Включив воду, миротворец Максим принялся сортировать тарелки. Он уже привык к роли члена семьи, вынужденного подчиняться существующим законам; только почему тогда он должен уезжать домой – у Кати ведь теперь есть своя комната…

– Пусти, Макс, – Катя вздохнула, оттесняя его от раковины, – ты носи, а я мыть буду.

23.00 того же дня

Машина, к которой Даша успела даже привыкнуть, остановилась у подъезда.

– Приехали, мадмуазель, – Михаил с улыбкой повернулся к девушке. Ему понравился сегодняшний вечер. Они так славно валяли дурака, что он физически чувствовал, как помолодел лет на десять. Никакие тренажеры не давали такого ощущения!..

Взяв Дашину руку, он весьма опрометчиво взглянул ей в глаза… и не смог оторваться – они будто пытались внушить ему дальнейшее развитие сюжета, но он-то знал, что не должен ее целовать, иначе все испортит, сразу поставив себя в некую зависимость – вроде, выдаст ей аванс, а зачем? Это ж просто день рождения, о который будет приятно вспомнить.

Даша вздохнула.

– Тебе мой мобильник оставить? Обычно я всегда таскаю его с собой, – не дожидаясь ответа, она нахально открыла бардачок и увидела как раз то, что нужно – блокнот и ручку. Вырвав листок, записала номер и рядом аккуратно вывела «Даша», – не забудешь какая или нужна фамилия?

– Не нужна, – Михаил спрятал листок в карман.

– Кстати, ты обещал сводить меня в пейнт-клуб.

– Неужто обещал? – Михаил усмехнулся, – значит, свожу…

Повисла неловкая пауза, и чем дольше она тянулась, тем вероятнее становился желаемый Дашей исход, но у нее не хватило опыта и терпения.