Текст книги "Атеист"

Автор книги: Сергей Дорофеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Дорофеев Сергей (Дорофф)
Атеист

Сергей Дорофеев (Дорофф)

Атеист

Ветер воет, темен путь, Люди гибнут как-нибудь.

Случалось ли Вам когда ни будь умирать? Нет? А мне случилось. Как произошло это, рассказывать не буду. Ничего интересного – обычная автомобильная катастрофа. Что я чувствовал при этом? Ни чего хорошего, одни неприятные воспоминания.

Но вот то, что произошло после этого, весьма и весьма интересно.

Я всегда был убежденным атеистом. Ну не верил я в сверхъестественное. И ни когда не интересовался, ни религией, ни магией, ни чем-либо еще подобным. От чего нередко вызывал недоуменные взгляды, когда при мне начинали цитировать Библию или говорить о колдовстве, а на моем лице отражалось полнейшее непонимание. Я мог часами рассказывать о строении вселенной, о законах физики, химии, биологи (а знал я немало, поскольку считал науку единственно верным миропониманием), но не мог и двух слов сказать, когда речь шла о религии.

Единственная шальная мысль, хоть как-то относящаяся к потустороннему, посетившая меня, была: а куда попадают атеисты после смерти? Я знал, что во всех религиях и верованиях есть какой-то. Тот Свет, куда они после смерти и отправляются, каждый в свой. А куда деваются атеисты? Вот такой вопрос однажды посетил меня.

Но я тут же признал его полным бредом и решил больше не злоупотреблять алкоголем.

А зря. Я имею в виду "признание бредом", а не алкоголь. Единственное что я знал о смерти, это то, что смерть неизбежное следствие энтропии, ее так сказать, конечный продукт для отдельно взятого индивидуума. Ну а энтропия это стремление к чему?

Конечно к хаосу. Там я (все-таки у судьбы есть чувство юмора) и оказался.

Это был не просто хаос в физическом смысле. А хаос, возведенный в абсолют. Абсолютный Хаос. В нем напрочь отсутствовали какие-либо законы, не существовало ни каких закономерностей. Если бы мертвецы могли сходить сума, я бы, наверное, тут же это и сделал. То, что я ощущал (а я именно ощущал, а не видел, ибо воспринимал происходящее во всех направлениях и на неопределенно больших расстояниях) нельзя передать словами: творилось полное сумасшествие, справа (хотя где тут право? но мне так легче) на меня неслась огромная глыба, но, не долетев, рассыпалась серебряными искрами, одна из которых, превратившись в грязный носок (носок!?) тут же исчезла.

Остальные закружились в безумном танце. Спустя какое-то время примерно половина из них стала раздуваться, превращаясь в некое подобие зеленых комков снега с усиками торчащими в разные стороны.

Примерно в это же время подомной чуть в стороне как сумасшедшая (а что тут не сумасшедшее?) металась из стороны в сторону какая-то бесформенная светящаяся шевелящаяся масса размером, наверное, с галактику состоящая, как я позже понял, из адской смеси мезонов, атомов титана и еще чего-то, чей порядковый номер в таблице Менделеева постоянно менялся от единицы до бесконечности. Но и она просуществовала недолго. Пару раз дрогнув в предсмертной судороге, ужалась до размеров точки и исчезла. А передо мной, пытаясь меня загипнотизировать, плавала геометрическая фигура, превращаясь, то в пирамиду, то в куб, а то и вообще непонятно во что, при этом грани ее меняли свои цвета в совершенно невообразимой последовательности. Это лишь то, что я ощутил в первые мгновения своего нового существования.

Дальше происходили не менее безумные вещи (самое интересное, что все это мне ничуть не вредило) и прошло немало времени, прежде чем я отвлекся от всего происходящего и смог подумать о себе. Оглядеть себя я не мог:

глаз то нет, да если бы и были, фотоны, едва отлетев от моего тела, могли упрыгать в сторону, остановиться, превратиться в глыбу льда или еще чего ни будь выкинуть. Поэтому я решил попытаться себя почувствовать. С пятой попытки мне это удалось. Я представлял из себя жалкое зрелище, вполне соответствующие местной обстановке:

что-то неопределенное, аморфное, без четких границ. Оно и не удивительно: я никак себе свою душу не представлял, вот это "никак" и получил. А что если я сейчас попробую ее себе представить? Может еще не поздно? И я, напрягая всю свою волю, заставил себя думать о том, что я нынешний должен ни чем не отличаться от себя же прижизненного.

В моей бесформенной сущности что-то зашевелилось, она несколько уплотнилась, но не более. Я потратил пять дней (парадоксально, но я сохранил чувство времени, по крайней мере, его хватало на то что бы примерно отсчитывать дни) на восстановление своего внешнего вида и мог уже, правда, с большой натяжкой, назвать себя человеком.

И тут явились Они. Они – это, если я правильно понял, представители потусторонних (или уже поэтусторонних) миров. По одному представителю от каждого. Не многих я смог узнать:

вон тот светящийся, в белых одеждах, наверное, Христос, рядом, судя по рогам – Дьявол, этот в позе лотоса видимо Будда, а тот с трезубцем похож на Зевса. Были там и другие: с мечами, молотами, топорами, были излучающие красоту и доброту, были и чудовища страшные, а были и вообще непонятно что: прозрачная труба уходящая в никуда, огненный шар, кусок звездного неба. И тут я впервые с момента смерти рассмеялся. Очень уж смешно выглядела вся эта разношерстная компания, уставившаяся на меня.

Успокоиться и собраться (как в переносном, так и в прямом смысле, поскольку во время смеха я потерял контроль над собственным телом) мне помог голос раздавшийся отовсюду и в тоже время ниоткуда. Странно, но я совсем не ощутил радости от того, что впервые с момента гибели услышал человеческую (ну, пусть, не совсем человеческую) речь. Может быть, мертвецы склонны к одиночеству? А голос звучал все сильнее:

– Человек ты должен выбрать....

– Что выбрать? – не очень вежливо перебил я его, знать бы еще кого.

Голос также невозмутимо продолжил:

– Ты должен выбрать пристанище своей душе.

– А кто говорит?

– Мы все говорим. Выбирай. Душа должна быть размещена.

– Ну, вот еще. А где вы раньше-то были!

– всю жизнь я считал богов глупыми выдумками, а потому ни страха, ни особого почтения к ним не испытывал. Да я вообще к ним ни каких чувств не испытывал.

– Это не твое дело. Выбирай.

– Обойдетесь.

Настала минутная пауза. А затем, из этой божественной толпы выбежала гигантская (раз в двадцать больше меня) получеловек-полуобезьяна с дубиной в руке и с диким криком направилась в мою сторону. И хотя под ногами у нее не было ни какой твердой поверхности (да, вообще ничего не было!), бежала она довольно таки резво.

Доигрался – подумал я. Мне стало страшно, я весь напрягся. В мозгу крутилась только одна мысль: Эх, маловат я для него. А "обезьяна" уже подбежала ко мне и, не снижая скорости... врезалась в мою ногу. Я посмотрел (хоть и не смотрю, а ощущаю, от земного лексикона не так уж просто избавиться) на окружающую меня толпу, оглядел себя. Ого! Ничего себе размерчик. Метров под сто вымахал. И хотя на лицах, мордах, рылах, у кого, что там еще есть, ничего не отразилось, я почувствовал, как по рядам божеств прокатилась волна удивления. Повисла минутная пауза, а затем все они начали быстро исчезать. Последним исчезло, подобрав дубинку, gorillo sapiens, басовито проорав на прощание: Дурак!

Я загрустил. Подумалось: а ведь действительно, дурак. Выбрал бы какой ни будь раек себе, поспокойней.

Жил бы там, горя не знал. С небес на Землю глядел бы. Дело себе какое-нибудь нашел. Так нет же, выпендриться решил. И чего я на них попер.

Теперь виси тут среди этого безумия вечно.

Из процесса самобичевания меня вывел пролетевший мимо трехметровый палец, у которого прямо из-под кожи лезли разноцветные веревки. Через секунду он превратился в тучку электронов различных размеров и умчался прочь. Его габариты напомнили мне о недавнем моем подрастании. Но если я могу увеличивать свой размер, почему бы ни попробовать изменить и форму.

Тем более что с размером в этом мире экспериментировать бессмысленно не с чем сравнивать.

Прошло, наверное, месяца четыре, прежде чем игра с собственным внешним видом мне надоела. Я мог становиться, кем или чем угодно: мог отрастить себе сотни рук и ног, мог превратиться в любое чудовище и стать бельевой вешалкой, я научился быть лучом света и существовать в виде атома, я даже мог распадаться на части и собирать вновь. Но теперь мне это надоело, и я скучал.

Я висел и наблюдал, как бутылка с торчащими из горлышка щупальцами медленно трансформируется в сверкающий молниями пульсирующий тор. Изящные женские ножки, отшвыривая пинками молекулы, бегали, видимо в поисках хозяйки, по тянущей на несколько километров ковровой дорожке. Мимо проплыла рыба с хорошо прожаренным куриным окорочком вместо хвоста.

Вдалеке, может быть на расстоянии в несколько световых лет (хотя, есть ли тут расстояния?) возникла и тут же рассыпалась, уходящая во все стороны в бесконечность черная монолитная стена.

Интересно, а ведь раньше всего этого не было. Не в том смысле, что именно этих предметов: тут каждое мгновение, что-то новое. Но теперь есть хоть какой-то намек на упорядоченность, по крайней мере, вблизи от меня:

предметы знакомые, иногда изменения не столь резкие, хотя по-прежнему безумные. Я вспомни орущее облако окутавшее меня вчера. Неужели мое присутствие так влияет на окружающий меня мир. Возможно. Но почему все чаще возникают знакомые мне предметы и очертания, как будто у вселенной нет других форм для выражения порядка. Значит, делаем выводы: влияю не просто я, а мое сознание. Вперед! Поэкспериментировали на себе, попробуем на других.

Учеба давалась тяжело, но меня это не останавливало и уже через полгода я лежал на удобном диване посреди, висящего в хаосе, ровно подстриженного газона и смотрел, как надо мной резвятся маленькие крылатые кенгуру. Я щелкнул пальцами и из воздуха материализовался слуга-араб, с бокалом вина на золотом подносе. Я взял бокал и, приподняв голову, уже собирался испробовать вина. Но внезапно из-за края газона вылетел с огромной скоростью маленький камешек, пробил бокал, слугу и улетел прочь. Слуга посмотрел на рану, показал мне язык и умчался вслед камню.

Проклятый хаос! Я погрозил ему кулаком.

Не дает мне даже на секунду расслабиться. Постоянно приходиться держать все под контролем. Но ничего я до тебя доберусь. Я переделаю весь этот безумный мир! Теперь я здесь бог. Завтра же я примусь за тебя!

Завтра?! А что это идея. Жизнь опять имеет смысл. Рабочая неделя началась.

В начале сотворил Бог небо и землю.

Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и...

18 Января 2000 г.