Текст книги "Путешествие по жизни"

Автор книги: Сергей Дикий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Середина 1990-х гг., племянники Ярослав и Марк.

~ 1994-й год, племянник Ярослав

Ярослав родился в июле 1991-го года, а Марк – 3 марта 1993-го. Так вот, когда Ярослав подрос и чуток приборзел, стал иногда «косые» пороть. Подходит к Марку и за ноги его с кровати. Тот, конечно, головой об пол. Снежана ему наподдаёт, но Ясик быстро оклемается и – за старое. А когда все вместе сидят – клянётся в своей бесконечной любви к Марку. Но всё равно Ярослав молодец, и мне очень нравится. Будет, наверное, со временем таким же крутым, как папа.

Юра Григорьев, старший прапорщик из нашего полка только что сказал, чем старший прапорщик от прапорщика отличается. «Прапорщик, – говорит, – это вор, а старший прапорщик – вор-инструктор». А вот ещё… В РА сидит душман в засаде. Смотрит, солдат ОКСВ появился. Щёлк! – Попал. Премия – 200 афгани. Сидит дальше. Лейтенант идёт. Щёлк! – Опять в цель. Премия – 400 афгани. Сидит дальше. Идёт прапорщик. Щёлк! – Прапорщик падает! Смотрит в справочник: «Прапорщик: за убийство – штраф – 1000 афгани».

Вообще, какая-то странная хрень. Если прапорщик – значит алкоголик и лентяй. Но я знаю много прапорщиков, которые вкалывают от зари до зари, знаю непьющих прапорщиков, и о них рассказ – впереди! Частенько дядю Лёшу вспоминаю. Мастер – золотые руки. Мог радиостанцию любую починить, автомобиль, сконструировать что-нибудь и т.д. и т.п. Так что нельзя по отдельным экземплярам судить обо всех прапорах сразу. Как говорил наш бывший командир полка подполковник Николаев1313
  Подполковник Николаев был яркой личностью. В 1996 -м году был назначен заместителем командира дивизии вроде как в Анадырь.


[Закрыть] (командир 882 МСП), в любом обществе есть 10% дебилов – остальные – нормальные люди. Такой же расклад, я думаю, будет и у прапорщиков.

Рассказываю, как встретили 1994-й год. Я вообще-то должен был отдыхать. Но командиры на Борю надеяться не стали, и поставили меня в караул. Большинство из тех, с кем я ходил в караул на «Докладчике», памятны мне только по лицам да прозвищам. Череда этих людей затуманилась перед теми, с кем я успел познакомиться за 2 прошедших года. Разводящим «Большой» был, да, и ещё парнишка с Анучино, фамилия его Протасов. Часовыми «Индеец», Вотяков Дима, Груднов Константин, «Сила» (его отчётливо запомнил, шапку зимнюю мне «модернизировал»), а про остальных я уже плохо помню. Начкаром ротный стоял – старший лейтенант Кузьмицкий. Я торт принёс, бойцы тоже перед Новым годом времени не теряли. Стол получился отменный. Только что спиртного не было. Да я и не жалел об этом особенно, потому как пью мало (моя склонность к алкоголизму проявилась значительно позже – в горах Северного Кавказа). Я вот недавно прикинул, и оказалось, что всего один новый год встретил в изрядном подпитии, 1995-й1414
  Да-аа… сколько впереди этих пьяных годов Новых… 1995-й, 1998-й, 1999-й, 2000-й… и т. д.


[Закрыть]. Пришёл Тимохин1515
  Случайно узнал от дочки замполита батальона, что скончался молодым – алкоголь…


[Закрыть] с видеокамерой, снял наш стол на плёнку. Середа пришёл, поздравил, потом Кобринский с Предиус. Полковник Кобринский сказал: «Ничего, ребята, в новогоднюю ночь в караул доверяется только лучшим идти. Я и сам, – продолжил он, – за время службы дома только 3 раза Новый год встречал – когда в академии учился». Они ушли, мы посидели за столом, попраздновали. В 00 часов ракеты запустили, вообще, в городке красиво было. Неплохо получилось, я даже не пожалел, что пошёл в караул.

А после караула мы с Вотей выпили бутылку «Club», неплохо закусили, помню, я немного поиграл и спел. Ну, на этом 1-я часть заканчивается, и начинается 2-я, а назову я её…

Часть 2 (январь 1994 г. – ноябрь 1994 г.)

Последние месяцы в раю

Январь начался так же, как и другие месяцы ушедшего года. Стал соседом по комнате Серёга Казанцев, солдат-контрактник из БСП. Поселился он ко мне по одной простой причине. В 16 камере, где он проживал, постоянно и всегда было очень весело – бухло, девочки. Но поскольку алкоголь ему категорически не нравился, решил съехать, и комендант поселила его ко мне. Боря в общежитии практически не проживал. Одна подробность – Серёга обладал в какой-то степени некоторыми способностями лечения болезней – не всех, конечно… Поэтому на срочной службе был старшим призывом почитаем и оберегаем. Родом был он из Свердловской области, было весело с ним, вдвоём мы жили не тужили, несли службу в своих подразделениях и алкоголь практически не употребляли. Не то чтоб сильно, но курил я тогда, в основном папиросы «Огонёк», были они по цене не более 150 руб. за пачку. Володя Бабченко молвил, что папиросы, в отличии от сигарет, наименьший вред здоровью приносят. Поделили на двоих хозяйственные функции: на меня ложился порядок и заготовка продуктов, на Серёгу – поварское ремесло1616
  К сожалению, наши различные взгляды на события в УкрАине развели нас в разные стороны.


[Закрыть]. Паёк получали один на двоих, второй продавали. Хватало, одним словом. Картошку свежую брали на складе СТОКА, СКОКА НУЖНО (по знакомству). К слову, где бы ни служил, определённый и немалый процент овощей попросту сгнивал до наступления весны и личный состав, окутанный роем дрозофил, сгребал лопатами всю гниль, матеря свою горькую судьбу.

Как-то, служа в 882 МСП (Хабаровск, Красная Речка), находился в наряде в комендатуре гарнизонной совместно с офицером Д. Был он спокоен и нетороплив, на бойцов голос не повышал, возраста был явно не соответствующего количеству звёзд на погонах – так уж сложилось у него. Рассказывал про свою службу, проходившую в том числе и в управлении КДВО. Много с кем пересекался и много повидал. В свои 22 года я познал немало интересного как и то, что армия наша разлагалась быстрым темпом. Интеллект многих старших и высших офицеров сводился к тому, чтоб незаметно проскочить мимо дежурного, а после объяснять в пространных рассуждениях о том, как хреново несётся служба, дежурный спит и т. д. По его словам, самые отличные времена были при Маршале Гречко, когда округа, армии, дивизии и полки осваивали учёбу на полигонах днём и ночью1717
  Подробно о службе при Маршале Гречко описывает в одном из томов своего библиографического романа «Неповторимое» Герой Советского Союза генерал армии В. И. Варенников.


[Закрыть].

После того, как стал Министром Маршал Устинов, боевая подготовка пошла на убыль. Вместо полигонов и учебных центров личный состав оттачивал мастерство на строительстве дач и загородных домов для высшего офицерского состава; топливо, предназначенное для боевых машин, уходило «налево» в баки личного автотранспорта. Именно во второй половине 70 -х г. г. стало процветать хамство и показуха. Был генерал-лейтенант Привольнов и было ему много лет уже, и была характерная у него особенность: говорить начинал одно, затем делал многозначительную паузу, заканчивал совершенно другим и в конце добавлял: «Ну ты понял меня?». Ко времени заката его службы кто-то из его офицеров сотворил печатку с его росписью, и роспись его можно было встретить в самых неожиданных местах, там, где хватало бы и росписи старшины подразделения. Также рассказывал Д., что многие кабинетные стратеги, окончившие Академию ГШ, соображали в лучшем случае не выше уровня комдива и смысл их деятельности сводился к одному: наворовать как можно больше, трахнуть всех телефонисток УС «Лидер», нажраться водки, построить коттедж-дворец и обеспечить родственников всем необходимым. Я и ранее много отвратительного слышал про армию, но не предполагал, что такой степени падения достигли Вооружённые Силы. Тогда, в конце 80-х – начале 90-х годов XX века, я с сомнением относился к публикациям в журнале «ОГОНЁК» о служебных дачах, сотнях солдат, загоняемых на эти объекты, вместо того, чтоб «учиться военному делу настоящим образом». Поругался Д. с одним из генералов, высказав ему всё, что думает о нём и был отправлен в «ссылку» на одну из военных баз. «Но, – говорил он, – чувствую, что скоро надоест им рыться в документах, в которых они не смыслят, и переведут меня обратно».

Но возвращаемся в февраль 1994-го года. В бригаде нашей было прекрасно и то, что денежное содержание выдавали вовремя. С октября 1993-го года ввели систему, согласно которой в каждом батальоне, отдельном подразделении назначался внештатный казначей, и ему выдавали деньги в кассе на всё подразделение. Это было удобно для всех.

15 февраля была 5-я годовщина окончания афганских событий и я, как воспитанный с детства на тематике войны-героизма-патриотизма, позвал ребят посидеть. Собрались, выпили. Денег мы получали не особо много, подобные события сплачивали, как мне тогда казалось, нас. Не было ни компьютеров, ни Internet. Бутылка разведённого спирта «Royal» и нехитрая закуска на нашем холостяцком столе. Присутствовали Витя Ситенко, Саша Душин, Ткаченко из 8 роты, Боря Товарков, Володя Головин, Серёга Казанцев чуть позже подошёл. ГДЕ-ТО в аудиозаписях кассета есть того вечера.

Дни слагались в недели и месяцы. Наступил май. Поехали в город Владивосток на майских праздниках на дядином «Nissan-Sunny». Дядя, тётя, Ларочка с Ярославом и я. Дорога до Владивостока неплохая, но временами попадались уёбищные разбитые участки. Заехали в Уссурийск, он в 150 км от Арсеньева. На огромном базаре, куда мы завернули купить вещи, царила оживлённая жизнь, при этом была невероятная грязь повсюду. Я родом из глуши, и подобное видел нечасто, как например, во время учёбы в ДОСААФ перед призывом в ВС СССР. Купил себе куртку джинсовую за 23 000 руб., ещё что-то. Лара купила Снежке подарки. Помнится, было желание купить бананы, были они за 4 500,00 руб./1 кг… показалось дорого. Прибыли во Владивосток, оказалось, что здесь ещё дороже, гражданин явно не славянской национальности рубанул как отрезал: ДЭСАТ!!! Купили Ярославу один банан.

Владивосток… Если б не знал я, что это российский город, то подумал бы, что попал за границу. Реклама на английском, русского автопрома практически не видно, здания-громадины вокруг. В городе у Ларисы Сергеевны квартира трёхкомнатная на улице Шилкинская – на 9 этаже многоподъездного дома с арками. Ночью вышел на балкон и – красивая картина: море, корабли в огнях. Днём следующего дня ездили в контору «Примтехноэкспорт». Игорь – муж Ларисы – в Москву убыл дела вершить и контору свою отцу передал. Там, в этой конторе, был контейнер с вещами, который и был нам нужен. Грузчики погрузили, в легковое авто мы закинули мелочь и поехали на квартиру. Разгружали и носили вдвоём, и понял я тогда справедливость известной фразы: «Два переезда равны одному пожару». Каких усилий стоило поднять на 9 этаж здоровенную камеру холодильную «BOCSH», поскольку в лифт не влезла она… Вспотели изрядно. Убыли на следующие сутки, утром.

В комнате проживал я один, поскольку Серёга убыл в отпуск, домой, в Свердловскую область. К девочкам я был равнодушен, в комнате царили тишина и спокойствие. Порой Лёха Гоц, сын начальника автослужбы бригады, в гости приходил на гитаре поиграть. Служба протекала размеренно и тихо этой весной. Ничего не предвещало беды.

Это случилось 21-го мая. Даже спустя десятки лет помню частично этот день. Был у родственников в гостях… стук в дверь и телеграмма. БАБУШКУ ПАРАЛИЗОВАЛО. Я чуть не сошёл с ума, ничего не желая понимать. Помчался в часть, комбат был не против рапорта на отпуск, хоть по графику я был на окончание лета в списке. Вечером следующего дня заходит Саня Душин и говорит тихо: «Позвонили по телефону, бабушки нет больше». Ужас сковал мысли и чувства, я отказывался понимать происходящее. Купил талон на связь с посёлком – связи не было. Позвонил лишь в день похорон. Тёте Тане сказал, что не смог прибыть вовремя… Убыл в отпуск лишь 30 мая, день рождения встретил в поезде. В купе были кроме меня приятная дама и её сын. Она отказывалась от конфет, я ей сказал, что день рождения у меня.

Утром 1 июня вышел в Сковородино, тепло попрощавшись с попутчиками. Дома были родители, Сашки не было, и Снежка меня не узнала, заплакав, как увидела. Дня через два привыкла.

Как Сашок прибыл, поехали к деду. После случившегося дед сильно сдал, ведь прожили ВМЕСТЕ с бабулей более 40 лет. Я также не мог свыкнуться с этой трагедией… Очень много дней и ночей до призыва на службу, всё детство я проводил у стариков.

Время шло, встретился с Лёхой Соболевым, к тому времени он был уволен в запас. Вина выпили. Он в ментовку собирался идти, устроился и вроде как стал прапорщиком. Встречался с соседями и с «Поросёнком». Горестно и тягостно было в этом безрадостном отпуске, все домашние дела легли на меня. Несколько раз за ягодой в лес сходил.

Два раза пьянствовали у Игоря. Саня Захарченко приходил, Дубровский Игорь, Головачёв Серёга мимоходом, ещё кто-то. «Батарея Смерти» приличная собралась, тёте Вере по приезду это не понравилось, и с Игорем была проведена воспитательная работа. Все яйца куриные из холодильника ушли на закуску.

Один раз с Диманом Евсеевым1818
  Димона не стало зимой 2019/2020.


[Закрыть] напились, Саня был – мой меньшой и ещё кто-то. Помню, после пьянок не мог на спиртное без отвращения смотреть – опыт пришёл с годами. Но тогда, в середине 90-х, я практически не употреблял алкоголь.

Наступило время отъезда, убыл 10 июля. Попутчиком в купе был подполковник-артиллерист, переведённый из Средней Азии в наш КДВО. Служил в Таджикистане, оружие «юрчикам» передавал. В этой гражданской войне, пик которой пришёлся на начало – середину 90-х годов, без российской военной помощи Рахмонову («Рахмону») было бы не выжить. Наши и оружие передавали, и учили им пользоваться и применять по назначению. Позже служил офицер в Узбекистане, в их национальной армии. Армией назвать этот сброд можно было лишь с большой натяжкой. «Захожу, говорит, в казарму, бойцы гоняют без носков. Оденьте, блин!!! Не можем, отвечают – праздник у нас!!!». Костюм гражданский у ротного иль комбата брали, чтоб куда-надо свалить.

Так мы доехали до Хабаровска, где и вышел офицер, угощавший меня в поезде бренди «Слънчев Бряг».

По прибытию в Сибирцево с полными сумками добрался в дикую жару до Арсеньева. Мне как обычно были рады. Ягоде, что мы собирали, были рады тоже. На даче, куда я часто ездил помогать, застал клубнику, далее абрикосы пошли и, таким образом, насладился я дарами фруктово-ягодными сполна. 13 июля вышел на службу.

В августе проходили батальонные учения. Выезжали и разворачивали автомобили (аппаратуру) неподалёку от расположения бригады. Я радистом на Р-454 выезжал. Она коммутировалась с Р-140 и от Р-454 сигнал шёл в эфир через Р-140. Как обычно, принимали сигналы, принимали/передавали телеграммы.

Жара плюс комары доставали, тогда я увидел у майора Бирина, зампотеха батальона, зелёную спираль «Киллер» – убийцу комаров. А вот у Костяна Щербакова в Р-409 прохлада, вентилятор воздух гоняет… рай, конечно, что говорить.

Ребята-контрактники хлебнули спиртного, «запалил» их кто-то из офицеров. Утром – разбор, далее – кросс в противогазах. Диму-«афганца» после этой пьянки уволили, остальным ничего не было. Пробыли в поле 2 иль 3 дня, во время свёртывания мой термос новый ёбнулся и разбился, поскольку по крыше аппаратной сильно прыгали, сворачивая антенну. Пиздец…

На смены я долгое время не заступал. В семействе Толяна Шобухова дочь родилась, и я ему по его просьбе и своей доброте (будь она неладна) место на смене уступил – очень уж было ему так выгодно и удобно.

Фурункулы… Эта беда свалилась на меня в августе-сентябре 1994-го года и окончилось лишь вскрытием десны в феврале-марте 1995-го года (у меня тогда пол-лица опухло). Началось с правой руки, сентябрь. T° тела резко поднялась, к утру упала, и через несколько дней он окончательно вышел. Позже карбункул (ВРОДЕ КАК) на шее вылез. Смотрел в зеркало, и казалось, будто двойной нескладно-ужасный подбородок вырос. Столько гноя вышло, когда начмед бригады майор Вафин помог ему «прорваться». Я его сначала выдавить хотел, но он категорически сказал НЕТ, типа это смертельный треугольник какой-то. А далее на «пятой точке» началось, я их штук 40 выдавил постепенно… Под рукой в комнате постоянно мазь Вишневского, пластырь австралийский и… остатки с 15 февраля спирта «Royal». Далее на спине начали появляться.

В сентябре случай был, ЧП можно сказать. Иду утром на службу и смотрю, как возле штаба офицеры строятся с автоматами и пистолетами. У лейтенанта Воробьёва спросил, он и молвил, что рядовой Вышеденко сбежал с поста ночью. С автоматом, само собой. И боеприпасами – как без них. Был он из моей 7-й роты, тихий и неприметный – НИКОГДА б не подумал. Начали мы его искать. Убыли несколько поисковых групп, всё как в кино про немцев и партизан. Сержанты-контрактники остались в ленинской, просидев до обеда. После обеда и наш черёд на поиски ехать настал. Раскидали по группам и усадили в «КамАЗ».

Старшим у меня был Володя Головин, также в группе 2–3 бойца-«срочника». У Вовы АКС74, у меня кобура на ремне – пустая – для устрашения. Сбросили нас в районе дач на Солнечном. Каждая группа шла по определённой улице, и в конце поиска мы обязаны были встретиться в контрольной точке – пионерском лагере. И пошли мы, озираясь и оглядывая местность, вдоль дачных заборов и участков. И фрукты глядят на нас с деревьев. Всего полно – виноград, груши, сливы, томаты… С деревьев снимать неловко как-то, упавшие с земли поднимали и ели. Позже чуть стали и с деревьев снимать, а когда налопались, то и местные стали угощать… Неудобно как-то, но дачники вручали пакеты чуть ли не насильно. Володя на дачников страх нагоняет, спрашивая: «Не видели солдата вот с таким вот автоматом?», показывая на свой АКС74. Некоторые сразу спешно уезжали, но основному контингенту дачников было похую, кто с каким автоматом по их дачам лазит.

На пустующую дачу забрались, немного отдохнули и поели. В итоге Вышеденко наша группа не обнаружила. Вышли к лагерю, там многие собрались и ужин подвезли. Помнится, лейтенанту Реженко, начпроду бригады, пакет, набитый сливами отдал; наелся сам – поделись с сослуживцами. Поехали мы обратно и в итоге всё ж этого хрена беглого привезли. Прятался он там, где особо тщательно искали, в кого-то из нас он целился и мечтал даже огонь открыть. Нашла его группа Виктора Ситенко – и он сдался. Привезли в часть, к командиру сразу, родители тут же прибыли. Что с ним стало далее – мне неизвестно.

Опять о политике. 3 марта 1996-го. Столько мерзости и лжи в нашем бренном мире. Майор Устинов, психолог нашего 882 МСП, «лекцию» проводил в нашей 3 камере. «Китов», сволочей желтомордых, много шляется по нашей территории. Везут к нам своё фуфло тряпочное, а обратно – дерево, уголь, строительную технику. Армия унижена и оскорблена. Одному генерал-лейтенанту вопрос задают, как вы типа на это смотрите, а он и молвит в ответ: «Наш округ является самым боеспособным и поставленные задачи выполнит». И я подумал, а что из себя представляют другие округа, если наш самый-самый? Как воевать с 90 «китовскими» дивизиями, если у нас в КДВО всего несколько полностью укомплектованных частей Сухопутных войск??? Да и «киты» вряд ли занимаются уборкой территории вечной, у них боевая подготовка на первом месте.

В родном райцентре в 1993-м году про офицерские караулы рассказывали служившие в местной мотострелковой дивизии. В одном из приграничных полков, оснащённых великолепными «Штурм-С», некому их будет выгонять на поле боя ввиду почти полного отсутствия личного состава. Короче говоря, идёт целенаправленное разрушение армии и флота, разрушают их в том числе и наши генералы и адмиралы, продавая «на иголки» танки и корабли. А покрывают их политики словами о патриотизме, демократии и разоружении.

Никакая политика не спасёт нас от китайского ножа, если начнут они свои владения расширять. Ведь надо им где-то жить!!!

Ещё про взятие Бамута. Заехал танк – не встретил сопротивление. Пехота, заходи!!! Ни хрена… танк отъехал, далее «духи» пришли в себя, окопались… штурм с сопутствующими потерями. Война кому-то выгодна, это понятно всем здравомыслящим.

Про Борю Товаркова забыл. Про его шрам. Он ведь НИКОГДА не рассказывал, как получилось. Но вот когда ехал в вагоне скорого поезда (об этом я выше опИсывал) с Витьком и Николаем, они и рассказали, что Боре по пьянке ёбнули топором по черепу. А Борика всё ж уволили, дальнейший путь его неизвестен.

Выписка из приказа № 125 от 20 марта 1996 года. Всё-таки пришлось платить мне и тем, на которых я «накатал» рапорты за утерянное вещевое имущество. Ротному – 500 000,00 руб.; с меня – 2 564 689,00 руб. Правда, в этом начёте и 68 штук простыней, что я сдал. СЕГОДНЯ пойду разбираться, может, в 2 раза убавят. С Айногузова – 994 339,00 руб.; с Горащенко – 887 148,00 руб.; с Кириллова – 567 803,00 руб. Дурацкие рассуждения Сысуева о том, никто ни за что не заплатит, ничего не стоят. Нет, рано или поздно платить придётся. ЗА ВСЁ.

Поймали Вышеденку, начали возить его по медицинском комиссиям, короче, судьба его мне неизвестна.

Через некоторое время я и Потёмкин Эдуард собрались ехать учиться в доблестную 325 школу прапорщиков КДВО. Направили нас проходить медицинскую комиссию в гарнизонный госпиталь (где я проходил лечение будучи «срочником» весной 1992 года). Прошли мы комиссию, правда, я чуть было не «срезался», когда с закрытыми глазами нужно было пальцы сводить, что-то не получалось. Врач сказала прийти на следующий день, конечно, я недолго думал и пошёл к терапевту, она окончательно определяла годность. Не заметила она отсутствие росписи в важной графе, поставила резолюцию «ГОДЕН». Эдуарду то же самое, но учиться не поехал он – жена, ребёнок маленький. Какое-то время те, у кого было среднетехническое образование, получали звание «прапорщик» автоматически при наличии желания и должности. Но затем вышел приказ – ЗВАНИЕ ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ ШКОЛУ ПРАПОРЩИКОВ. Халява закончилась, плюс ехать учиться желали далеко не многие. В нашей 8 роте у пятерых образование позволяло, но после выхода злополучного для них приказа поехал лишь Андрей Голубков.

В 245 МСП, находившимся в мятежной Ичкерии с января 1995 года, на тот год в основном были ребята-дальневосточники, за исключением офицеров и прапорщиков. В среднем 1 700 человек убыли из нашего 882 МСП на комплектование 245 МСП в период с 3 января по 5 января 1995 года. Сначала в Мулино Нижегородской области, далее – в ЧР. Среди них были 2 прапорщика – командиры Т-80. Надеюсь, остались живы, хотя кто-то молвил, что один из них сгорел.

Обычно неприятности и неудачи прямо таки преследуют меня. Но расскажу о одном случае, воспоминания о котором по сей день будоражат мозг. 2 апреля 1996 года, заступил дежурным по КПП, после чего пошёл менять старого дежурного, а был им старшина разведывательной роты и, в нарушении всех приказов, Уставов и прочего, переписывать с него на меня штатный ПМ. Далее – пиздец. Помню только, что затвор в переднее положение как-то странно, с некоторым нежеланием, пошёл, я по привычке нажал на спуск и… грохот в дежурке, выбита штукатурка размером с штук 5 коробок спичек в углу, метра полтора от пола, в помещении нас человек 5 было, кусок свинца мог с моей лёгкой подачи любому достаться, разрывая тонкую кожу и впиваясь в тёплое мясо.

Капитан Демидов из танкового батальона сказал типа: БЫВАЕТ, УСПОКОЙСЯ, САМ КУРСАНТОМ СТРЕЛЯЛ. Последствий, как ни странно, не было никаких. И вспоминаю восторженно-охуевшее лицо Паши Сергеева и его: «Говорил я тебе, что нельзя оружием баловаться!»… Пуля валялась рядом со мной.

За прошедшее после этого 22 года службы разное бывало, подобные случаи я не раз опишу на своих страницах. Скажу только, что на меня сильно подействовала смерть бойца одного из батальонов нашего полка, баловавшегося автоматом и всадившим себе в голову 3 волшебных куска свинца, залитых в стальную оболочку, которые и отправили его мгновенно в Страну Вечной охоты. Помню, как выносили его из гауптвахты полковой, которую он охранял последний раз в своей короткой жизни. Безжизненное тело, кусочки вещества отваливаются от головы на бетонку. А через три года, в мае 1999 года, на 7 ПОГЗ «Албазино» 55 ордена Красной Звезды ПОГО боец пустил себе в голову вроде как 9 пуль. Застава из лучшей стала худшей в один день, письмо вроде какое-то он получил, и было оно при нём. Или как в 510 особом летом 2004 года после издевательств сексуального характера застрелился боец 2 ДШМГ; тут прокуратура карала всех, от начмана до последнего прапорщика; расшвыривали по подразделениям отряда офицеров и прапорщиков, то ли не знавших, то ли не желающих знать о творящемся беспределе. Многое пришлось увидеть и услышать от других за годы службы.

До начала обучения в школе прапорщиков оставалось некоторое время, и мы, потенциальные курсанты в будущем, расспрашивали тех, кто там отучился, об учёбе и выживании там. Да-да, именно о выживании, ведь до нас, судя по разговорам, отчислялось до половины личного состава школы. Причём даже за считанные дни до выпуска такая трагедия некоторых постигала.

Олег Ходько учился в 325 школе с декабря 1992 года по май 1993 года. Рассказывал, что даже ткань учили в темноте определять. Я, с самой учебной роты не служивший ЧЁТКО по Уставу, даже предположить не мог, с чем столкнусь через несколько месяцев. Бросил курить, по утрам бегал, когда позволяла погода. Сначала ни сил, ни желания не было подниматься с тёплой армейской кровати в 05:30 или в 06:00, но привык. Горячий кофе – и на службу. Серёга-сосед пытался ввести физическую культуру в свой распорядок дня, но желание поспать подольше одержало верх, и он превратил едва начавшийся эксперимент. Кстати, однажды спас он мне жизнь.

Случилось это ясным осенним вечером 1994 года. Получили мы паёк и ввиду отсутствия холодильника решили пожарить рыбу. Разделал минтай, включил плиту, закинул порцию жарить. Лежу, смотрю телевизор, «Калина красная» шла как раз. Серёга к двум Юрикам за стенку пошёл в гости. Меня предательски клонит в сон, думаю, нет, нужно дожарить… краем сознания почему-то с равнодушием думаю, что засыпаю… Всё… я незаметно уснул. Просыпаюсь от того, что кто-то меня трясёт, да сильно так. Оказывается, Серёга в перерыве, пока «Новости» показывали, пошёл за сигаретами. Зашёл – полная комната дыма… не видно ничего. Открыл окна и стал меня в чувство приводить. Очнулся я, кашляю… думаю: наверное, заболел чем-то, раз кашель. У меня и позже подобное случалось несколько раз, но вот жив остался. Все остальные разы – по пьяни, когда закуску разогревал. В общем, спас меня Серёга, вырвав из лап мохнатых Смерти.

Через некоторое время случилась неприятная история – поцапался с Ниной Фёдоровной, что-то возразил ей сгоряча. Вызвал меня подполковник Виноградский, начал мозг выносить и пытался заставить Устав учить. То место, где про воинскую вежливость начертано. Я, само-собой, «забил» на это дело, и, в конце концов, после недолгой дискуссии он отправил меня к комбату. Комбата в штабе не нашёл, пошёл к себе в общежитие. Утром в батальоне меня «поимел» майор Рудаков, объявив, что от боевого дежурства я отстранён. Это было, конечно, охуенным ''-'', началась ебучая тупая служба: разводы, построения и прочее… Раза 2 или 3 сгонял дежурным по штабу. В свободное время ходил в гости, помогал СтепАнычу гараж доделывать.

В 20-х числах ноября стал вещи собирать, ненужное, перебрасывая в город к родственникам, собирая нужное в дорогу.

Настал день отъезда – 30 ноября 1994 г. Тогда ещё не знали мы, что в городе Грозный недавно прошёл неудачный штурм дворца Дудаева, в котором наряду с оппозицией участвовали и танкисты наших прославленных гвардейских частей. И оппозиция, и танковая поддержка были наголову разбиты, частично уничтожены, остатки взяты в плен. Министр обороны отказался от подчинённых публично, давая интервью в телекамеры. Как это напоминает: РОССИЯН В ДОНБАССЕ НЭТ!

Тогда я не знал, не догадывался, что официальная позиция как МО и ГШ, так и правительства была, есть и, видимо, будет очень долго: не признавать участия своих граждан и подчинённых в локальных конфликтах и войнах. Так было в Испании, Северной Корее, Египте, Вьетнаме, Чечне… так было в УкрАине. Наших военнослужащих называют ИХТАМНЕТЫ, они едут в отпуска за денежной наживой, но порой получают заряд свинца и их бренные тела принимает укрАинская степь или африканский песок. Печальная ситуация, поскольку в случае катастрофического развития событий военнослужащему нужно или застрелиться, или морально быть готовым к тому, что тебя нет… тебя прЕдали и забыли.

Так вот, ехали мы на учёбу из управления бригады втроём. Костя Щербаков («Снайпер»), Андрей Голубков и я. В прекрасном вагоне-купе 05 – поезда сообщением «Тихоокеанская-Хабаровск». Никого в вагоне, кроме нас троих, не было. Дорожки чистые, кофе разносила проводник обходительная. «Давайте помогу, говорю» – «Нет, это мои обязанности». В общем, комфортно ехали и, распивая заранее купленное вино, коего было у нас 3 бутыля сухого, еды также было вдоволь, в общем, пир на всё купе. Легли отдыхать в 3 часа и в 12 были в Хабаровске. От станции до автовокзала доехали на трамвае, ну а далее – на «Икарусе» на Красную Речку, где и дислоцировалась 325 школа прапорщиков КДВО. Что поразило в день прибытия? Военнослужащие ездят бесплатно. В Арсеньеве даже садясь в «ПАЗик» задроченный платить надо, а в Хабаровске всё согласно закону: до 49 км от города – БЕСПЛАТНО по удостоверению (военному билету). Как сказал мне один офицер, о котором не раз упомяну на страницах своих: «Удостоверение – это пропуск в Рай!». С этим трудно не согласиться. В случае оплаты билетов на проезд по Хабаровску уходило бы достаточно средств.

Перед прибытием в школу заскочил к сослуживцу по бригаде на улицу Барабинская Сашке Лихкадёрову, но дома никого не было. Я оставил записку в дверях и пошли мы… учиться.