Текст книги "Господин аранжировщик"

Автор книги: Сергей Челяев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Сергей Челяев
Господин аранжировщик

– Можете пройти, вас давно ждут.

Молодой человек с пузатой спортивной сумкой через плечо опасливо заглянул в кабинет. Из глубины редакционных апартаментов послышалось нетерпеливое покашливание:

– Да заходите скорее.

Он прошел и в нерешительности остановился перед длинным и широченным столом, уставленным папками, стопками книг и кипами бумаги разного калибра и фактуры. Высокий и благообразный старик – пожалуй, лишь нос был длинноват! – живо поднялся и протянул через весь стол начальственную длань.

– Пупкин Василий Иванович? Очень, очень рад.

Молодой человек скромно опустил голову, чувствуя как носки его легких, совсем не по погоде ботинок медленно погружаются в цепкий ворс ковра.

– Наслышан о вас, – сообщил старик, усаживаясь рядом и подставляя юноше стул. – Немало говорят, да и пишут изрядно.

Молодой человек потерянно закивал и просительно глянул на хозяина кабинета снизу вверх.

– Джюс. Урфин Александрович. Редактор-тиражер, – энергично представился он и понимающе улыбнулся. – Сам знаю – странное имя. Но родителей не выбирают, надоумил их кто-то так меня назвать. А умерли рано – я и расспросить толком не успел, за что мне такая планида.

Самое время было помолчать, но как раз времени-то у старика было в обрез.

– Очень рад, что удалось вас разыскать, и что откликнулись на мое предложение, – скороговоркой выпалил он и, прищурившись, кольнул взглядом.

– Тексты принесли?

Василий с готовностью вывалил из сумки кипу машинописных листов, подхватил их натруженной рукой. Урфин смерил взглядом объем сочинений и наугад выдернул с десяток страниц. Пробежал глазами одну, другую и удовлетворенно хмыкнул. После чего загрузил страницы в некое подобие сканера и через минуту распечатал текст уже на своей редакционной бумаге, более плотной и абсолютно белой.

– Пожалуй, хватит. Помогите-ка…

Он взял со стола какую-то пустую обложку, и Василий вложил туда еще теплые листы, пахнущие озоном. Края бумаги с текстом выглядывали как черно-белые крылья, и Урфин, примерившись, в два счета обрезал их огромными ножницами, делая вид, что не замечает округлившихся от ужаса глаз Пупкина. Получилась тонкая книжка.

После чего он указал на крохотную изумрудную точку, светившуюся в уголке обложки.

– Жмите.

– Индикатор? – с уважением покосился юноша, не чуждый фантастике. И, не дождавшись ответа, осторожно прижал огонек мозолистым пальцем. Тот запульсировал и спустя полминуты угас.

– Теперь читайте.

Молодой человек осторожно раскрыл обложки и погрузил взгляд в чересполосицу строк. Уголки губ автора понемногу стали приподниматься. Тиражер некоторое время наблюдал за ними, затем порывисто выхватил текст.

– Ну, как, нравится?

– Очень… – зарделся юноша.

Тиражер окинул опытным взглядом первую страницу. Покачал головой, усмехаясь.

– Что ж, этого следовало ожидать. Юленька! – неожиданно вскричал он, так что автор вздрогнул.

В кабинет впорхнула секретарша и на ходу поймала обложки – машинопись уже лежала там.

– Жмите пальчиком в точку, небесное создание, – велел Урфин.

Глазам юноши предстала уже знакомая процедура. Затем тиражер велел Юле прочесть первый лист. Младой Пупкин, заинтригованный, осторожно глянул из-за ее плеча. И потрясенно обернулся к старику.

– Впился в лилейную шейку? Шаловливые руки судьбы? Простите, но – откуда? У меня только что этого не было!!

– Будет, – твердо пообещал Урфин Александрович, весело потирая руки. – Вы свободны, Юля. И давайте разговаривать, сударь мой Василий.

Они немедленно уселись, поглощая чай с редакционными конфетами. Правда, рот юноши все больше оставался широко открытым.

– Универсальная книга, – пояснил старик, похрустывая «Кара-кумом». – Касаешься индикатора – и он мигом анализирует твои вкусы и пристрастия. Сейчас, кстати, мы уже добились того, что активной становится не отдельная точка, а вся поверхность обложки и даже любой страницы. Думаете, это обычная бумага?

Он прижал индикатор, провел над текстом каким-то маленьким устройством, со спичечный коробок, и по всему листу забегали, засуетились буквы, складываясь в цепочки слов и брикеты абзацев. Автор ошеломленно следил за ними.

– Пока горит индикатор, книга сканирует и считывает ваши… эээ… литературные предпочтения. Нейронная техника, праздник технологий! Специальная программа анализирует их, после чего соответствующим образом организует текст на страницах-экранах. Вам ведь понравился новый вариант?

– О… да! – только и выдохнул молодой человек, совершенно зачарованный.

– У нашей Юленьки иные вкусы, нежели ваши, поэтому книга аранжировала свой текст для нее иначе. И для любого покупателя результат будет иной. Но – оптимально подходящий ему по вкусу. И он будет в восторге от чтения.

Словно услышав имя, коммутатор ожил и голосом секретарши требовательно сообщил:

– Урфин Александрович, тиражи на склад привезли, литеры Бэ тире Ка.

– Десять минут, моя душа! – пообещал тиражер.

– Как вы сказали? – произнес юноша. – А-ран-жи-ро-ва-ла?

– Разумеется, – ответил старик. – Работа универсальной книги больше всего схожа с аранжировкой музыки. А-да-пта-ция! – он явно скопировал Пупкина.

– А почему вы именно ко мне обратились? – удивился Василий.

– Законный вопрос, – похвалил Урфин. – Видите ли, сударь, для производства универсальных мегатиражных книг подходят тексты далеко не всех авторов. Классика, знаете ли, очень плохо аранжируется, и поэзия почти не поддается переделке. Сопротивляются тексты. Как ни странно, и некоторые старые детские книжки тоже.

При этом словно некая тень омрачила чело тиражера-аранжировщика. Точно вспомнил он что-то, крайне неприятное для себя и своих дел.

– А я – что же? – поспешил сменить тему юноша.

– С вами как раз все замечательно, – кивнул Урфин. – Я заметил, что ваш текст в ваших руках практически не изменился. Не понадобилась аранжировка. Видимо, пишете вы от души.

– Стараюсь, – зарделся молодой человек.

– Поэтому вы нам идеально подходите как локомотивный автор, способный на-гора выдавать тесты, быстро и много. Мы заключаем с вами контракт и начнем массированно издавать универсальные книги. И они будут нравиться каждому купившему. Поскольку каждый реально отыщет в них именно свое, близкое по духу. Вы ведь об этом мечтали?

Об этом Пупкин не мог и мечтать. Тем не менее, он уже поуверенней взглянул на редакторский стол, лаская взглядом корешки обложек со знакомыми фамилиями писателей, еще вчера казавшихся ему небожителями.

– А эти, значит, вам тоже подходят?

Он уже понял, что перед ним – книги-матрицы для будущих мегатиражей. И в голосе Пупкина прорезалась некая ревнивая нотка.

– В той или иной степени. Но всем им далеко до вас, – заверил тиражер. – С вашими текстами программа справляется точнее и быстрее всех, в считанные секунды. Они – идеальное поле для любых вариантов аранжировок, этакое интеллектуальное сырье, да не обидят вас мои слова.

Пупкин не обиделся. За годы словесных опытов он привык ко многому. Зато он умел выжидать и уже довел это искусство практически до совершенства.

– Есть у вас тексты, близкие к завершению? – деловито осведомился старик.

– Семь романов, – потупился Василий. – И еще шесть – в стадии разработки.

– Ну, разумеется. Люди вашего склада пишут много и счастливо. Поэтому к черту разработки! – весело воскликнул Урфин. – Срочно садитесь за тот роман, что ближе всех к финалу, завершайте и срочно – к нам. Недели вам хватит?

– Пять дней… – выдохнул юноша. Глаза его горели обожанием и решимостью.

– Замечательно, – похвалил старик. – А потом живенько беритесь за следующие проекты. Вот моя визитка, пропуск и ведомость в бухгалтерию. Получайте аванс и – за работу. А меня, извините, уже торопят.

И в подтверждение его слов запищал коммутатор – Юленька вновь требовательно призывала аранжировщика на склад, обрабатывать новую продукцию.

Джюс спустился на склад, привычно затворил двери и активировал электронный замок. Грузчикам и прочему персоналу совершенно незачем видеть процесс установки индикаторов.

Он остановился между стеллажами с новыми пачками еще холодных с дороги книг, казалось, еще пахнувших типографской краской. Открыл сейф личным ключом, вынул заветную шкатулку, достал оттуда щепоть бурого порошка и жестами сеятеля принялся развеивать его над полками.

Раз за разом на обложках и корешках книг стали вспыхивать изумрудные капельки. Затем они тускнели, расплывались и исчезали, точно книги всасывали в себя чудодейственные заряды, семена аранжировки.

Нельзя сказать, что порошок одинаково управлялся со всеми авторами. В одних книгах крупинки зелья утопали как в пыльной медвежьей шкуре; в страницы других впитывались с легким шипеньем и дымом, словно всасывались в кожу между перьями старого чучела попугая. Иные книги под воздействием порошка подпрыгивали и стучали корешками, издавая сухой треск оленьих рогов. Другие яростно хлопали обложками, будто клацали деревянные зубы вдруг ожившей игрушки. Но в большинстве своем книги принимали зелье покладисто, и крупинки порошка легко впитывались в гладкие, словно полированное дерево, обложки, сверкающие глянцем и популярными именами.

Скоро аранжировщик закончил окроплять книги, убедившись на паре пробных экземпляров, что тиражи уже достаточно напитаны магией Его Величества Универсала.

Однако у дверей склада он остановился. Задумчиво глянул на одну из верхних полок. Потом приподнялся на цыпочки и, пошарив, достал потрепанную книгу с желтой обложкой и выпадающими страницами.

Урфин скользнул взглядом по фамилии автора, привычной фразе «Издательство „Советская Россия“. После чего открыл шкатулку и, затаив дыхание, решительно высыпал на обложку целую горсть драгоценного порошка.

Книга немедленно вспыхнула и запульсировала в руках Урфина мириадами зеленых оттенков, всполохов и мерцаний. Затем стала угасать. Наконец, истаяла последняя изумрудная точка, и аранжировщик решительно раскрыл книгу на одной из последних страниц. Там его уже ждала привычная закладка. Он на всякий случай надел очки и медленно, все еще на что-то надеясь, с замирающим сердцем, прочел:

«Урфин Джюс шел один, его не окружала стража, наоборот, люди сторонились его, и в этом кольце угрюмых лиц и ненавидящих взоров бывший диктатор чувствовал себя хуже, чем если бы его посадили в темницу».

– Опя-а-ать!! Пр-р-роклятье!

Старик издал крик отчаяния, в ярости отбросил книгу и уставился помертвелым взором в зеркало у двери.

Мало-помалу черты его лица разглаживались, смягчались, и в скором времени он опять обрел прежнее обличье веселого и энергичного старикана.

– Ничего… – пробормотал Джюс. – Подкорректируем программку. Проконсультируемся с инженерами. Только будущее и покажет, кто прав. А оно будет за мной, потому что технологии решают все. Это я вам как столяр говорю.

И он погрозил зеркалу костлявым кулаком.

Василий пришел в себя только у подземного перехода. Карман приятно оттягивал конверт с первым в его жизни издательским авансом, пусть и мелкими купюрами, зато сумка теперь казалась невесомой, а душа – крылатой. С легким сердцем он достал визитку удивительного старика и прочел:

Издательство «БиблиоУниверсал»

Отдел спецпрограммного обеспечения и реализации.

Ст. редактор

ДЖЮС УРФИН АЛЕКСАНДРОВИЧ

И ниже значилось:

ВОЛШЕБНИК ИЗУМРУДНОГО. ДОРОГО!!!

Василий с благоговением спрятал визитку в нагрудный карман и решительно свернул в переулок. Там его ждал магазин канцелярских принадлежностей с отличной и недорогой бумагой для принтера. Конверт внушал уверенность, а в сумке оставалось еще много места.