Текст книги "Верни, если успеешь"

Автор книги: Сергей Бакшеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Глава 23

– Олег Александрович, я выяснил про болезнь Дины Кузнецовой. – Потрясенный Бурков растерянно смотрел на Григорьева.

– Да говори ты!

– Она опережала время.

– Что это значит?

– Девушка заранее видела то, что вот-вот произойдет.

– Видела или угадывала?

– Видела. Это подтверждают эксперименты в клинике. Врачи говорят, что ее сознание опережало действительность приблизительно на двадцать секунд.

– Это не шутка?

– Наш журналист убедился, что существуют официально зафиксированные измерения. Доктор, лечивший Кузнецову, опубликовал статью в научном журнале. Разумеется, без указания имени больной.

– Подожди. Давай называть вещи своими именами. Получается, что Дина Кузнецова живет на двадцать секунд в будущем?

– Можно сказать и так.

– Шустрая девочка, – покачал головой полковник и встал из-за стола.

Григорьев задумчиво ходил по кабинету. За тридцать лет службы в госбезопасности он слышал о разных способностях человека. Существовала специальная лаборатория, которая изучала уникальные отклонения у людей и давала рекомендации об их использовании в работе спецслужб. Некоторые из необычных пациентов действительно приносили пользу.

– Я должен встретиться с ней и убедиться, – принял решение Григорьев.

– В чем? – не понял Бурков.

– Я должен встретиться с Диной Кузнецовой и убедиться в ее способностях.

– Олег Александрович, Кузнецову вылечили. Она теперь нормальная. Как все.

– Нормальная? – усомнился Григорьев.

– Так заявил доктор.

Полковник вернулся к столу и включил воспроизведение инцидента в «Шереметьево».

– Смотри! Вот Кузнецова идет, как все, и неожиданно вздрагивает. Запоминай время. – Полковник указал на таймер в нижнем углу экрана. – Она ищет взглядом… Находит… Продирается сквозь толпу и вцепляется в руку Гасанова. Уф-ф! – Григорьев вытер лоб. – Прошло девятнадцать секунд. Еще секунда – и прогремел бы взрыв! Дина Кузнецова спасла этих людей.

– Получается, она осталась прежней. Она видит на двадцать секунд вперед. Ее не вылечили.

– На наше счастье. – Григорьев посмотрел на часы. – Так, уже ночь. Девушка под контролем, до утра ее тревожить не будем. А нам надо готовиться к худшему.

– К чему?

– К митингу оппозиции, будь он неладен. Подготовь подробный план предстоящего мероприятия. Маршруты движения, где будут арки с металлодетекторами, где трибуна. Нам надо организовать наблюдательный пункт с хорошим обзором сверху.

Зазвонил рабочий телефон Григорьева. Полковник поднял трубку, выслушал сообщение и похвалил собеседника:

– Молодец, Савельев. Я напрягу ДПС через нашего генерала. Пусть выводят дополнительные наряды, но найдут эту машину.

– Какую машину? – поинтересовался Бурков, когда полковник закончил разговор.

– На Люблинской улице камера видеонаблюдения зафиксировала светлый «Фольксваген-пассат» с номерами, украденными на прошлой неделе с «Фольксвагена-поло». Это произошло минут через десять после того, как террористы покинули съемную квартиру. Уверен, это наша Фатима. Она сменила номер не только на квартире.

– Теперь ей не уйти.

– Да, мы у нее на хвосте. Но не забывай, есть твари, способные отбросить хвост, чтобы выжить.

– Она может пересесть на другой транспорт, – согласился майор.

– Гадать не будем. Ты получил задание? Работай!

Глава 24

Огонь сожрал бумаги, облизал стол, пополз по старому линолеуму и взметнулся по пластиковой обшивке стен. Едкий дым заполнял помещение лаборатории. Михаил Давыдов выбрался из-за серверной стойки и бросился к стеклянной двери. Пламя охватило груду офисной мебели, которой был завален выход. Михаил нажал на кнопку открытия двери, электрический замок отщелкнулся. Давыдов надавил на дверь – безрезультатно. Офисный стол расчетливо подпирал ручку с внешней стороны. Чтобы стол не сдвинулся, его заклинили железными ножками стульев. Михаил ударил по двери здоровым плечом, навалился, засопел от натуги. На другом плече открылась подсохшая рана. Михаил не обращал внимания на боль.

Под отчаянным напором дверь отжалась на полсантиметра. В образовавшуюся щель огромным плоским угрем вполз отравленный дым. Давыдов закашлялся и прекратил усилия. Отрезанный язык дыма рассеялся, а снаружи уязвленное бесформенное сизое тело клубилось от злости.

«Надо что-то делать, надо прорваться», – упорно твердил Михаил.

Он осмотрел тесную комнатушку. Зудящие серверы на стойках и мощный поток холодного воздуха с потолка.

«Там должна быть дыра!».

Он взобрался по стойке с приборами и оторвал вентиляционную решетку. Открылось отверстие диаметром с кулак. Михаил в сердцах выбил ногой железный каркас сервера и стал лупить им по двери. Стеклянная преграда, выдержавшая пули, гулко резонировала в ответ по барабанным перепонкам.

Давыдов отбросил погнувшийся каркас. Огонь снаружи набирал силу. Дым, нащупав лазейку, стал поступать в серверную через вентиляцию. Михаил сорвал с себя рубашку и намотал ее вокруг рта. Он заметил, что стол, подпиравший дверь деформируется в огне. Михаил надавил на нагревшуюся стеклянную дверь. Она открылась гораздо шире, чем в первый раз. Вот-вот стол окончательно развалится и откроет путь к спасению.

Пытаясь перевести дух, он прижал рубашку ко рту. Дышать становилось труднее. Неожиданно погас свет. Электричество отключилось. Серверы перестали зудеть, поток дымного воздуха прекратился. В свете огненных всполохов картина предстала еще более жуткой. Огонь наступал на запертого в ловушке человека.

Михаил увидел, как рушится стол-преграда.

Путь открыт! Он с радостью навалился на дверь.

Но стеклянная стена не шелохнулась. В тот момент, когда пропало электропитание, язычок замка торчал в металлической створке. Электрический замок умер на боевом посту в закрытом состоянии.

Едкий дым заполнял комнату, оседая внизу. Михаил поднялся по стойке серверов. Под потолком дышалось чуть лучше. На несколько минут он продлит свою агонию. А дальше? Огонь прорвется и предстоит мучительная смерть. Не лучше ли лечь на пол и смириться с неизбежным.

Перед собой Михаил увидел облезлую стену. Когда он колотил по двери, штукатурка над ней осыпалась, обнажив кирпичи. Михаил сообразил, что мощная рама с непробиваемой стеклянной дверью вставлена в более высокий проем. Стена над ней отнюдь не бетонная, а заложена кирпичами. Он подхватил металлический каркас и стал бить по стене над дверью. Сыпалась штукатурка, звенел металл, крошились кирпичи, дымный воздух наполнялся пылью. И вот один из кирпичей вывалился наружу. Это придало Михаилу новые силы. Он лупил, расширяя проем в охваченный огнем коридор.

Когда дыра стала большой, Михаил, зажмурив глаза, отчаянно вывалился из западни. Обожгло руку, больно ударило о грудь. Он инстинктивно отскочил туда, где пламя было чуть меньше. Теперь надо было двигаться к выходу. Но где он? В дыму и темноте голова соображал плохо. Михаил поплелся, закрывая рубашкой нос и рот. В какой-то момент он почувствовал, что ткань горит, отбросил бесполезную защиту и споткнулся. Рука угодила во что-то плотное и кожаное. Байкерская куртка человека с пистолетом!

Перед ним был огонь, сзади тоже. Михаил услышал впереди шум и голоса. Там люди! Он накинул крутку на голову и бросился через огонь. Жар, пламя, дым, углы стен и вдруг что-то мягкое. Михаил ударился и свалился.

Надо встать! Вырваться! Бежать! Быстрее!

Но мышцы без кислорода стали ватными. Михаила окатило холодной водой.

– Стой! Ты как? – пожарный, в которого врезался Михаил, сорвал с него куртку и бегло осмотрел. – Живой! – объяснил он кому-то и помог Михаилу подняться.

– Внутри еще есть люди? – спросил пожарный с брандспойтом.

Давыдов помотал головой и припал к протянутой фляге с водой.

Рядом слышались встревоженные голоса:

– Похоже на поджог.

– Я вызвал еще два расчета, а ты отсекай огонь от жилого дома!

– Тащи его к медикам.

Давыдова вывели на воздух. На фоне всполохов мигалок появились фигуры двух полицейских.

– Кто вы? Что делали в лаборатории ночью? – спросил высокий.

– Работал, – простодушно ответил Давыдов. Ему казалось, все должны радоваться его чудесному спасению.

Второй полицейский поднял байкерскую куртку, посмотрел на мотоцикл.

– Не припоминаю я сотрудника на таком знатном байке. – Он приблизился к Михаилу и с подозрением принюхался: – Да от него водкой несет!

– Документы! – потребовал высокий.

– Понимаете, я действительно здесь не работал…

– Решил ограбить и поджечь?

– Да нет же, я ночевал в лаборатории. Нет, еще не успел…

– Забираем, – приказал высокий.

В отделении полиции Давыдова заперли в «обезьянник».

– Я не поджигал! – пытался объяснить Михаил.

– Утром следователь разберется, – буркнул пухлощекий дежурный и кинул перевязочный пакет. – На, замотай рану.

– Позвоните Моисееву, я его друг.

Дежурный удалился в свой отсек и больше не обращал внимания на реплики задержанного.

Давыдов перебинтовал руку и мгновенно уснул на жесткой лавке. Сколько проспал, он не помнил, но первым кого увидел, открыв глаза, был Игорь Моисеев.

Владелец лаборатории нервно жестикулировал руками из-за решетки.

– Старик, всё сгорело! Я только что от туда. Мрак! – то ли от восторга, то ли от злости восклицал он. И поторопил дежурного, возившегося с замком: – Быстрее, ему плохо.

Лязгнула решетчатая дверь.

– Давыдов на выход, – лениво кивнул толстый дежурный.

– Я этого не делал, – заверил Михаил, прежде чем угодил в объятия друга.

– Надеюсь. – Моисеев хлопал по спине и шептал на ухо: – Я сказал следователю, что ты мой сотрудник и нуждаешься в срочном лечении. И подписал бумагу, что материальных претензий не имею. – Он отпрянул, рассмотрел испачканный голый торс Давыдова с перевязанным предплечьем и протянул пакет. – Выглядишь, как погорелец. Мне так и сказали, и я кое-что захватил.

Давыдов натянул чистую футболку, надел ветровку.

– Что с плечом? – спросил Моисеев.

– Царапина. Могло быть хуже, но меня спасло «золотое сечение» – код в серверную.

– Я всем говорю, что лишних знаний не бывает.

– Мне надо тебе кое-что рассказать.

Друзья направились к выходу.

– Давыдов! Расписаться надо! – окликнул дежурный и жестом показал подойти к окошку. Он сел за стол по другую сторону перегородки и начал выкладывать вещи. – Твой телефон. Часы. Восемьдесят рублей мелочью.

– Было бумажные деньги.

– Бумага горит, – посочувствовал дежурный. – Вот еще куртка.

Михаил недоуменно развернул байкерскую куртку, которой прикрывал голову, когда выбегал из горящей лаборатории.

– Не маловата? – усмехнулся дежурный. Он достал пакет, в котором что-то брякало. – А это будешь забирать? Нашли в твоем мотоцикле.

– В моем? – Давыдов перебирал осколки ноутбука.

– В багажнике лежало. А мотоцикл твой у нас на стоянке. Только вот ключей от него нет. Ни в куртке, ни в брюках. Как забирать будешь?

– Какой мотоцикл? – Моисеев вопросительно смотрел на Давыдова.

Михаил достал обломок из пакета и помрачнел. На пластике сохранилась наклейка с названием организации, которой принадлежал ноутбук. Он прекрасно знал эти наклейки, потому что сам разработал их вид. ОАО «Бригантина» было напечатано на ярлыке, а ниже на обрывке виднелись буквы «бухг». Разбитый ноутбук принадлежал кому-то из бухгалтерии торговой сети «Бригантина».

Дежурный отвлекся на телефонный звонок. По мере разговора он напрягался:

– Чего? Труп нашли на пожаре. И пистолет!.. Обгоревший труп с ключами от мотоцикла, – тихо повторил он, хлопнул ресницами и перевел подозрительный взгляд на Давыдова. – А я-то думаю, почему куртка ему мала и ключей нет. Эй, ты!

Дежурный вскочил, задев животом стол, и попытался выбежать в коридор. Давыдов сообразил, что в сгоревшей лаборатории найдено тело байкера, который привез ноутбук, а он принял его куртку, как свою, и не возразил против мотоцикла.

– Помоги, – шепнул он Игорю Моисееву и бросился к выходу.

Моисеев как бы невзначай замешкался в проходе, мешая неповоротливому дежурному.

– Куда? Взять его! – неслось из-за спины.

Хлопнувшая входная дверь отрезала крики полицейского. Давыдов, сдерживая шаг, прошел мимо куривших патрульных. Как только он свернул за угол, то припустился бегом к метро.

Глава 25

Проснувшись в машине, Фатима прислушалась. Рядом на откинутом сиденье сопел двадцатилетний Малик Гасанов, снаружи гаража было тихо. Женщина взглянула на часы, пихнула парня и предупредила:

– Сиди тихо. Я схожу за продуктами.

Она покинула гараж и заперла за собой дверь. Ранним субботним утром старый дворик в центре города был еще пуст. Фатима сняла этот гараж на всё лето у пенсионера-ветерана, выехавшего на дачу. Ей требовалось место в пределах Садового кольца для хранения взрывного устройства. Однако события минувшей ночи заставили использовать гараж по прямому назначению. Она спрятала в нем «Фольксваген».

Фатима заранее изучила все улицы и дворики в округе и выбрала для покупок магазин подальше от гаража.

Вернувшись, она вошла в гараж, чтобы никто не заметил, и швырнула пакет с продуктами Гасанову.

– Слушай внимательно. Тебе надо просидеть в этом гараже сутки. Никаких звуков! К двери не подходить! Если тебя здесь найдут – не выкрутишься. В багажнике видеокамера со взрывчаткой. Тебя сгноят в тюрьме.

– А вы?

– Сейчас я уйду и вернусь завтра утром. Снаружи повешу замок. Все будут думать, что гараж пуст. Никто сюда не зайдет, если ты будешь соблюдать тишину.

– А туалет?

Фатима покосилась на мокрый угол:

– Я вижу, ты уже нашел место. Обживайся, а мне пора.

– Останьтесь! – вцепился в кофту женщины Малик.

– Тихо! – шикнула Фатима и брезгливо отмахнулась: – Ты джигит или баба? Жди. Осталось недолго. Завтра заработаешь много денег и уедешь, куда захочешь.

Гасанов сник. Безропотный тихоня дождется ее, была уверена Фатима. Из двух балбесов она сделала правильный выбор.

– Ляг в машину и закрой глаза. Мне надо переодеться. Когда буду уходить, не вздумай выглядывать.

Вскоре вместо бедной старушки гараж покинула современная женщина средних лет. Запирая замок, она поставила метку – зажала между створками дверей тополиный лист так, чтобы виден был только краешек. Стоит приоткрыть дверь, и лист упадет. Она войдет сюда вновь, если метка сохранится.

Давыдов вышел из метро на станции «Киевская» и сел на 92-й автобус, который шел до Солнцево через Воробьевы горы по выделенной полосе. В метро он успел оценить свое нынешнее положение глазами полицейских. Лаборатория сгорела из-за поджога. На пепелище найден труп, пистолет и, возможно, пули. Очевидно, что перед пожаром в лаборатории произошло убийство. А в живых остался нетрезвый мужчина, который не соизволил объяснить, откуда у него куртка жертвы. Вывод: его считают убийцей, который, заметая следы, устроил поджог.

Оправдываться поздно. Он усугубил свое положение, сбежав из полиции. Глупое решение, но в тот момент Михаил был обескуражен, увидев знакомую наклейку «Бригантины». Он восстановил ноутбук, принадлежавший его бывшей компании. Да не простой, а с персональным ключом для входа в защищенные системы. Судя по всему, из бухгалтерии. Чей это ноутбук? Почему он оказался ночью в руках развязного байкера? Кто был человек с пистолетом, и за что хотел его убить? Со всеми этими вопросами требовалось разобраться, прежде чем являться к следователю.

92-й маршрут автобуса Давыдов выбрал не случайно. Автомобиля он лишился, домой ехать не может, там наверняка его ждут. А на Воробьевых горах живет Дина Кузнецова – владелица «Бригантины». Тайна ноутбука касается ее компании. Он должен повидаться с ней и обсудить случившееся. Дина должна понять, какая угроза существует, если ноутбук попадет в руки умного злоумышленника.

Но прежде он обязан предупредить об исчезновении бухгалтерского ноутбука генерального директора Осадчего. Личная обида теперь не в счет. Речь идет о компании, компьютерная система безопасности которой, разработана им. Он должен защитить не столько «Бригантину» сколько свою профессиональную честь.

Михаил позвонил Осадчему.

– Анатолий Сергеевич. Это Давыдов.

– Кто-кто? – удивление в голосе гендиректора граничило с испугом.

– Михаил Давыдов, которого вы уволили.

– Ты?!

В трубке повисло молчание. Михаил продолжил:

– Нам надо встретиться. Не беспокойтесь, это не по поводу моего увольнения. Произошло ужасное событие. Я был в одной лаборатории, и туда привезли ноутбук из бухгалтерии «Бригантины». Не простой, с персональным ключом внутри. Этот ключ позволяет входить в бухгалтерские программы, и если знаешь пароль, то можно управлять счетами предприятия.

– Передавали, что «Лаборатория Моисеева» сгорела, – прохрипел Осадчий.

– Ее подожгли. Но ноутбук цел, и теперь им могут воспользоваться.

– Что еще ты узнал?

– Я видел того, кто поджог лабораторию! – воскликнул Михаил и осекся. На него косились пассажиры автобуса. Он вспомнил, что находится в розыске, и привлекать внимание к своей персоне не в его интересах.

– Ты узнал его? – допытывался Осадчий.

– Нам лучше встретиться, – тихо ответил Давыдов.

– Где?

– На Воробьевых горах. У главного корпуса МГУ со стороны реки.

– Ты еще кому-нибудь рассказывал об этом?

– Нет.

– Жди. Я подъеду.

Осадчий опустил руку с телефоном. Экран ноутбука перед ним сообщил, что очередные двести пятьдесят тысяч долларов упали на счет оффшорной компании на Кипре. Еще несколько минут назад он радовался каждой подобной транзакции, глядя, как деньги «Бригантины» переходят в его собственность. Он даже мысленно благодарил Давыдова, что тот исправил ошибку идиота Черепа.

– Сволочь! Выжил!

Осадчий захлопнул крышку ноутбука и метнулся на кухню. Там в заветной баночке из-под чая, запрятанной между содой и солью, у него оставалась заначка чудесного порошка. А вечером Ника обязательно принесет ему новую порцию кокаина. Она знает, что у него дозы закончились, и поддержит в самый сложный день. Наркотик – это плохо. Но без него сейчас нельзя. А потом, когда у них будет куча денег, они уедут далеко-далеко. Ника найдет ему лучшую клинику, там из него сделают нормального человека. Они будут вспоминать эти дни с гордостью, а Ника будет нашептывать: «Ты самый лучший, смелый гений!»

«Снежка» хватило на две короткие дорожки. Осадчий жадно всосал их. Пронимало не так забористо, как хотелось. Он подкрепил внутреннюю энергию стаканчиком виски. Стало лучше. Образ Давыдова так и стоял перед его глазами.

– Ты мог узнать меня. По голосу, по росту, по фигуре, – бормотал гендиректор. Он скривился, хрястнул опустевший стакан в раковину и завизжал: – Почему ты не ответил, узнал или нет?! Хочешь поиграть со мной! Потребовать денег! Ну, да, деньги всем нужны. Только ты их не получишь! Ты получишь другое! Один раз увернулся, второй раз не пройдет!

Осадчий побежал в спальню и распахнул шкаф. Под грудой упавшей одежды он нашел новые автомобильные номера. В прошлом году их подарили ему сотрудники на день рождения. «О007СА 77rus», что читалось как ОСА 007 – шутливый номер по аналогии с Джеймсом Бондом. Осадчего действительно в школе называли Оса, и только проклятый Скворцов переделал его фамилию на Осадок.

Но ничего, по-настоящему смеется тот, кто смеется последним. Несколько миллионов долларов уже на его счету. Он почувствовал вкус больших денег. Теперь его не остановить!

А несуществующий номер как раз то, что сейчас нужно его тяжелому «Рендж Роверу».

Глава 26

Черный BMW вопреки номеру «Еду Как Хочу» свернул с Вернадского на Ломоносовский проспект, дождавшись стрелки. Справа от водителя сидел Григорьев.

– И что с этим прикажете делать? – ворчал полковник. В его руках были два фоторобота неуловимой Фатимы. – Хозяйке квартиры она представилась молодящейся бизнесвумен, приехавшей в Москву открывать кафе, а Ибрагимов видел опустившуюся старушку. Кого подавать в розыск?

Григорьев убрал рисунки в папку и обратился к Юрию Буркову. Майор расположился сзади и всю дорогу не отрывал телефон от уха.

– Что с поиском «Фольксвагена» с левыми номерами?

– Ничего – Бурков опустил трубку. – Гаишники отчитались, что машину не обнаружили. Как сквозь землю провалилась.

– Вечно их перехват ни черта не дает! Теперь я уверен, что в машине была Фатима.

– У нее было минут десять-пятнадцать. Успела проскочить до перехвата. Вопрос, куда?

– Пусть снова смотрят все камеры. Все! И в Москве и в области. Она должна была где-нибудь засветиться!

– Савельев все записи переключил на наших. Они проверяют.

BMW миновал главное здание МГУ, развернулся на площади Индиры Ганди и остановился у современного жилого комплекса «Шуваловский», стилизованного под сталинскую архитектуру. Полковник Григорьев решил сам побеседовать с Диной Кузнецовой в привычной для нее домашней обстановке. Девушка с необычным отклонением ему нужна была для сотрудничества, а не для допроса.

Юрий Бурков сделал короткий звонок и сообщил Григорьеву:

– Сейчас подойдет наш сотрудник.

Спустя минуту на заднее сиденье юркнул средний во всех отношениях человек. Это касалось не только его роста и телосложения, но и лица, прически, одежды. Увидишь – не вспомнишь. Типичный сотрудник из отдела наружного наблюдения.

– Товарищ полковник, со вчерашнего вечера Дина Кузнецова никуда не выходила, – доложил он. – Двор и подъезд мы контролируем, с консьержкой работа проведена, она предупредит, если что.

– Телефон? – не оборачиваясь, потребовал отчета Григорьев.

– С домашнего Кузнецова звонила несколько раз, искала Михаила Давыдова. Но не нашла.

– Мобильный?

– Действующая сим-карта на ее имя не зарегистрирована. Среди российских операторов. Мы подумали о швейцарских и европейских. Сейчас ведем работу.

Григорьев косо посмотрел на сотрудника, представил, скольких коллег он напряг своим заданием.

– Проверьте входящие Давыдова. Там будет номер Кузнецовой, если она так о нем печется.

– Так точно. – Сконфузился офицер. Его средний рост уменьшился на несколько сантиметров.

Григорьев обратил внимание, как в цоколе дома поднимаются автоматический ворота, и из подземного паркинга выезжает автомобиль.

– У Кузнецовой есть машина? – поинтересовался он.

– Девушке шестнадцать. Ни прав, ни автомобиля. Если ей требуется, вызывает машину с шофером из «Бригантины». На всякий случай, выезд из паркинга и лестницу мы контролируем.

– Продолжайте наблюдение. А мы с Бурковым наведаемся к Дине Олеговне в гости.

Кто такой Давыдов?

Дина чистила зубы и изучала отвратительные прыщики на лбу. С тех пор, как перестала есть сладкое и мучное, кажется, они уменьшились.

Из приоткрытой двери она услышала переливчатую мелодию домофона и заветную песенку мобильника. Устройства сработали одновременно. У девушки имелось двадцать секунд в запасе прежде, чем эти события произойдут в реальности. Она сполоснула рот и выскочила из ванной. Куда бежать в первую очередь, сомнений не было. Два дядьки с постными физиономиями у подъезда подождут, а любимая песня включатся только, когда звонит тот, ради кого она и прилетела в Москву.

Это Давыдов! Она уже слышит его голос!

– Да! – выкрикнула девушка, едва схватив телефон.

– Дина, Извини, я не смог…

– Ты меня не встретил из-за Осадчего, я знаю. Но почему не позвонил?

Михаил привык, что Дина слышит его раньше, чем он произнесет слова, но вечно пытался перейти на скороговорку, словно мог ее обогнать.

– Я был у друга в лаборатории…

– Один? – перебила Дина, заранее услышав «и остался там на ночь».

– Ну да, – не сразу понял Михаил. – Потом принесли разбитый ноутбук. Я его восстановил, потому что…

– …не знал, что он из «Бригантины». Ты говори, Давыдов, не пропадай.

Дина подошла к видеодомофону, который продолжал настойчиво улюлюкать. Она нажала кнопку, на мониторе появились лица Григорьева и Буркова. Григорьев пытался выглядеть добрым дядей. Получалось неважно.

– Здравствуйте, Дина Олеговна. Мы к вам. – Григорьев сунул руку в карман за удостоверением.

– Зачем? – задала ненужный вопрос девушка, прикрыв телефон, по которому звонил Давыдов. Она уже знала, что ее нашли компетентные органы, и догадывалась, о чем пойдет разговор.

– Всего несколько вопросов по поводу вчерашнего. Вашего поведения в «Шереметьево».

Дина одновременно слушала двух собеседников. Давыдов сбивчиво рассказывал, как починил компьютер с каким-то ключом, а этого нельзя было делать. Он совершил ошибку, которая может иметь дурные последствия для «Бригантины». Григорьев представился полковником ФСБ и уверял:

– Встреча в ваших интересах, Дина. Вы поймите, если бы я был настроен иначе, вас бы доставили ко мне еще ночью, независимо от вашей воли.

– Заходите, – нажала кнопку Дина, не чувствуя за собой большой вины. Если что-то она и разбила при бегстве, то готова компенсировать материальный ущерб.

Она хотела прекратить монолог Давыдова и потребовать, чтобы он мчался к ней, но тут услышала:

– А потом пришел второй с пистолетом и выстрелил в меня. Я заперся, но они забаррикадировали дверь и подожгли помещение. Я вырвался, а в лаборатории нашли труп. И сейчас меня хотят арестовать за убийство.

«Выстрелил… подожгли помещение… арестовать за убийство». Дина хоть и услышала эти слова заранее, но не сразу сопоставила два факта: ее друг в опасности, а к ней явились люди, которые могут его разыскивать.

– Давыдов, ты где? – спросила она и тут же заявила: – Я еду!

Слова «у МГУ на нашем месте» Михаил не успел произнести.

Дина сунула ноги в балетки, выскочила из квартиры и подбежала к лифтам. В подъезде имелось два лифта. Ей нужен был только грузовой, который спускался в паркинг. Но как назло она «увидела», как через двадцать секунд разъезжаются двери и из грузового лифта прямо на нее выходят Григорьев со спутником.

Дина метнулась на лестницу. Ноги пробежали десяток ступеней, и она «почувствовала», как попадает в лапы дежурившего на лестнице мужчины. Дина застыла. Мягко ступая, она поднялась на этаж вверх и замерла у лифтов.

Она прислушалась. Внизу на ее этаже остановился лифт. Из него вышли Григорьев и Бурков. Как только двери стали захлопываться, Дина нажала кнопку вызова. Когда офицеры звонили в ее квартиру, девушка шагнула в грузовой лифт и вдавила кнопку подземного этажа.

Дина спустилась в паркинг. Автомобиля у нее не было, но парковочное место имелось. Там хранился велосипед. Дина знала, что паркинг под домом соединяется с большим двухуровневым паркингом под аллеей. Она запрыгнула в седло и надавила на педали. Помня о том, как ее «схватили» на лестнице, Дина не стала выезжать через ближайший выезд, а направилась вниз по круговому тоннелю. Она оказалась в длинном паркинге с несколькими выездами в разных концах жилого комплекса. На всякий случай она решила не пользоваться выездами. Имеется вариант получше. Дина подхватила велосипед, поднялась по лестнице и покинула паркинг через один из входов, расположенных на пешеходной аллее.

Пригнув голову, она покинула двор, проскочила Ломоносовский проспект по пешеходному переходу и оказалась на территории Московского университета.

С удвоенной энергией девушка налегла на педали. Скоро она увидит Михаила Давыдова.

Женская рука повернула ключ, замок дважды щелкнул.

– Скандала не будет? Это ключ для уборщицы, чтобы наводила порядок в квартире, когда Кузнецова в отъезде, – пролепетала консьержка и испуганно прижалась к стене, увидев, что Бурков достал пистолет.

– С нами не скандалят, – заверил полковник Григорьев, отстраняя женщину. – Вы бы отошли.

Бурков распахнул дверь и ворвался в квартиру. Следом за ним вошел Григорьев. Полковник остановился в центре просторной гостиной и огляделся. Майор осмотрел все комнаты и вернулся к начальнику.

– Никого. Ушла, – доложил он, убирая оружие под пиджак.

Григорьев приблизился к фотографии на комоде. Дина Кузнецова, озорно оглядываясь, бежала босиком по берегу моря, словно за ней кто-то гнался.

– Я недооценил ее, – процедил Григорьев. – Девчонка затеяла не ту игру, не в то время, не с теми людьми.