Текст книги "Душа Ардейла"
Автор книги: Сергей Бадей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Твое величество! – Брамур сделал шаг в сторону Трухтаргета. – Пошли и меня с ними! Проверим это оружие. На что оно способно.
Трухтаргет повернулся к Брамуру, несколько секунд мерил его разъяренным взглядом, потом кивнул. На лице его появилась зловещая улыбка, не предвещавшая ничего доброго его врагам.
– Иди! Проверим! – решительно сказал он.
– Меня тоже пошлите! – внезапно даже для себя самого вырвалось у Барата.
Перед внутренним взглядом снова возникли сцены резни в Опаденихе. Снова душу захлестнули боль и ненависть.
– Нет, – мотнул головой Трухтаргет. – Мы не можем рисковать тобой. Останешься здесь.
– Твое величество! – горячо взмолился Барат. – У меня свой счет к ним. Не волнуйтесь за меня! Меня обучал искусству боя сам Ребан-воин.
– Кто такой этот Ребан? – сердито повернулся к нему Трухтаргет, не привыкший, чтобы ему перечили.
– Он долго служил у князя в гвардии. Он был сержантом пеших мечников.
Видимо, Трухтаргет слышал о таком отряде. Это можно было определить по его лицу. Его брови взлетели вверх, губы поджались, и он несколько раз многозначительно кивнул.
– Рубаки-гвардейцы? Я слышал о них. Лихие воины! А ну покажи, как ты мечом можешь!
Синий Огонь в руке Барата радостно заурчал. Барат крутанул им один раз правой рукой, перебросил в левую, крутанул ею, а потом показал несколько связок, которым обучал его Ребан. Огонь превратился в смазанный, шипящий круг, бросающий вокруг себя яркие синие всполохи. Он порхал в руках Барата, яростно рубя воздух. По мере разогрева связок рук движение Огня все ускорялось. Казалось, что в зале ожил Синий Цветок (так гномы называли легендарные голубые алмазы, которые, по рассказам, составляли огромные розетки и которые никто еще не находил). Свист рассекаемого воздуха вторил каждому движению Барата. Время от времени раздавался какой-то хрустальный звон.
Командир телохранителей выдохнул, вспомнив, что дыхание надолго задерживать нельзя. Вот это мастерство! Не зря об ардейлах рассказывают легенды.
На короля, видимо, это тоже произвело должное впечатление. Раздираемый противоречивыми чувствами, он долго молчал, обдумывая ситуацию.
– Хорошо! – наконец решился он. – Отправишься вместе с Брамуром. Брамур! Под твою ответственность! Если хоть волос упадет с головы парня… А что я тогда с тобой смогу сделать?
Король немного постоял, раздумывая, что он сможет сделать с владельцем такой секиры. Ничего не придумал, расправил плечи и тряхнул головой.
– Мы, Подгорный народ, не любим воевать. Мы – труженики. Но если нам мешают трудиться, то горе тем, кто посмел это сделать! У нас каждый труженик – воин. Эти наглецы забыли, с кем они имеют дело? Ничего! Самое время им об этом напомнить. Идите! И возвращайтесь с победой.
Глава 11
Сорак-Таш горячил своего скакуна, нетерпеливо посматривая на укрепления Курхан-Тароша. Когда уже эти шукеры откроют ворота? Его сотня уже готова начать бой, а ворота все еще закрыты. Крики и шум с той стороны усилились. И вот створки дрогнули и стали медленно приоткрываться.
– Приготовились, дети волка! – рявкнул Сорак-Таш, выхватывая свой черный клинок, заговоренный лучшим шаманом стойбища скорпионов Хухленом.
Взвизгнули выхваченные воинами клинки. Сотня, проверенная во многих набегах и драках, была выдрессирована в лучших традициях. Дикие и необузданные всадники не слушались никого, кроме сотника. Но вот сотника они слушались беспрекословно!
Когда ворота открылись настолько, что можно было уже прорваться за укрепления, Сорак-Таш пришпорил скакуна и, рывком вырвавшись вперед, повел сотню в атаку.
Сотня с диким визгом и свистом сорвалась на галоп и, набирая скорость, черной змеей устремилась в ворота цитадели гномов.
Ворвавшись в ворота, Сорак-Таш увидел кипящую схватку. По всему двору шукеры яростно рубились с приземистыми фигурами гномов. Эти коротышки не хотели уступать. Глупцам непонятно было, что это бесполезно! Ничего! Сейчас прославленная сотня Сорак-Таша покажет им всю бесполезность этого занятия. Взвизги воинов, крики, свист клинков, лязг оружия, стоны и хрип умирающих – вот музыка боя, сладостная для ушей настоящего воина! Убить всех! Ворваться на плечах отступающего врага в его последний оплот и захватить его! А потом грабить! Собрать столько добычи, что и увезти трудно! Сорак-Таш не сомневался, что сейчас это и произойдет.
Через двор спешила алла (десяток) шукеров с тяжеленным бараньим лбом в руках. Сорак-Таш сделал знак, хорошо понятный его рубакам. Они обеспечили путь для тарана. Раздались мерные удары в последнюю преграду на пути к сокровищам гномов.
Вот он, долгожданный треск! Еще немного… Вот оно! Сорак-Таш снова пришпорил скакуна, пытаясь проскочить в образовавшуюся брешь.
– Йо-хех!..
Прямо перед ним стояли три построения коротышек. О! Эти очень сильно отличались от тех, которые умирали там, во дворе. Щиты полностью закрывали стоящих в строгом ряду воинов. На плечах щитоносцев лежали копья, которые крепко держали гномы второго и третьего рядов.
Но не это удивительно! Настораживало другое.
Перед всеми построениями, на выступе, стояли две фигуры. В одной из них безошибочно можно было определить еще одного гнома. А вот вторая была непонятной. Высокий и, видимо, очень сильный воин. Всю его фигуру скрывал доспех с необычным синеватым отсветом. Впрочем, такой же, только меньше, был и на гноме. В левой руке высокий держал щит, не очень большой, но сразу видно, крепкий, а в правой – меч, необычные синие всполохи на клинке которого вселили в сердце Сорак-Таша неприятные предчувствия. На белые отблески секиры Сорак-Таш не обратил внимания, посчитав их отблесками света. А зря! Очень зря!..
…Они успели прибыть в то время, когда черные уже разбивали укрепления внутренних пределов. Воины быстро, но без суеты выстроились в три боевых построения – хирды. Барата Брамур потащил за собой на переднюю линию.
– Не надо нам стоять в одной шеренге с остальными, – пробурчал он. – Когда начнется самое веселье, там некогда будет разбираться, кто свой, а кто чужой. Мы не обучались воевать в хирде, а значит, и нечего туда соваться.
Ворота уже трещали от сильных ударов с той стороны.
– Наверное, своими лбами лупят, – со знанием дела изложил свои соображения Брамур. – Готовься, паря! Сейчас начнется самое интересное.
Несколько гномов, натужась, удерживали плечами створки ворот, закрытых на засов. Засов, на взгляд Барата, был хлипковат. В прорезях маски Барат видел, как по знаку одного из гномов все отскочили от ворот и бросились в разные стороны. Еще удар – и створки ворот медленно, как-то нехотя завалились внутрь, вырванные вместе с коробкой. В проем начали протискиваться пешие и конные черные ненавистные враги.
– Эх! – прохрипел рядом Брамур. – Сюда бы еще три десятка с арбалетами!
– Раньше надо было думать! – буркнул Барат, поудобнее перехватывая Огонь.
Новый доспех пришелся впору, хотя Мартрехт высказывал сомнения. Мол, для каждого надо ковать отдельно. Для кого ковали этот доспех, так и осталось загадкой. Подошел, и ладно. С непривычки Барату было в нем неудобно. Но деваться некуда! Без доспеха его не хотели брать.
Внимание Барата привлек один из конных варваров. Он с обнаженным черненым клинком в руках внимательно вглядывался в построения гномов. По богато украшенному наряду можно было определить, что это не рядовой воин.
В этот момент вал нападающих визжащих и орущих черных накатился за боевые построения гномов. Как-то сразу стало не до наблюдений.
Хирд гномов и так-то непросто прорвать, а тут еще Барат и Брамур служили этаким волноломом. Меч и секира произвели ужасающее опустошение в рядах нападающих. Причем не имело значения, пеших или конных. На хирды накатывались уже ослабленные и беспорядочные остатки основного потока.
Ненависть и злость на черных куда-то ушла. Барату казалось, что он выполняет тяжелую, но необходимую работу. Несколько стрел, которые с громким стуком по доспеху объявили о своем прибытии, бессильно упали к ногам. Стрелы не страшны «синему пламени», даже выпущенные из арбалетов гномов. Огонь синим блестящим веером мелькал в руке. Все, как учил Ребан. Этот прием он так и называл – «веерная защита». Единственное отличие, что меч ходил не горизонтально, а по большим диагоналям. Щит почти не приходилось применять. Огонь не встречал сопротивления. Казалось, что Барат им машет, отрабатывая очередное задание Ребана. Рядом радостно вопил что-то нечленораздельное Брамур, нанося размашистые удары своей секирой, которая временами превращалась в сияющий и сеющий вокруг хозяина смерть круг.
Обескураженные такой встречей, Таш откатились назад, оставляя на каменном полу множество трупов. Предводители хирдов что-то гортанно прокричали. Остальные воины гулко откликнулись, и хирды пришли в движение. Раздался слаженный топот ног. Стена щитов и грозных копий двинулась на воинов Таш.
Обескураженные такой горячей встречей, черные образовали давку в дверях, стараясь как можно быстрее покинуть это страшное место, вырваться под открытое небо, на широкие просторы равнин, где уже им, воинам степей, не было равных.
Сорак-Таш одним из первых вырвался из страшной пещеры. Теперь он старался организовать наличные силы шукеров для встречи сил гномов. Слава Темным богам, сил хватало! Судьба тех Таш, кто остался в пещере, его не волновала. Коротышкам тоже надо будет выходить через ворота. Сотню шукеров, вооруженных арбалетами с тяжелыми черными болтами, Сорак-Таш поставил прямо перед воротами. Гномов встретит слаженный залп сотни болтов, устоять перед которыми еще не удавалось никому.
Остаткам своей сотни Сорак-Таш приказал, совместно с остальными шукерами, врываться в бреши, которые проделают стрелки, и рубить. Рубить направо и налево, не жалея и не снисходя! Только так можно вселить страх в сердца защитников и победить.
Во внутренних пределах с черными было покончено. Потерь практически не было. По лицам бородачей Барат видел, что те очень довольны этим обстоятельством. Но одновременно на лицах читалась скорбь по тем собратьям, кто сложил свои головы, защищая город. Ясно было видно и желание отомстить за смерть защитников, желание преподать черным достойный урок, чтобы впредь было неповадно нападать на поселения Подгорного народа.
Теперь надо было очистить внешние пределы. Но для этого надо было пройти через ворота и снова образовать несокрушимое построение. И тут то, что раньше было достоинством, становилось преградой. Ширина ворот! По нескольким тяжелым черным болтам, которые влетели в проход, становилось понятно, что черные вооружены основательно. Стрельба велась не прицельно. Оно и ясно! Со света в темноту не очень-то прицелишься.
В темноте прохода с площадки тележек раздался шум. Несколько пыхтящих гномов пытались протолкнуть тяжелый стреломет. Стреломет – новое произведение вечно ищущей творческой мысли гномов. Хитроумный механизм подавал стрелы (болты) в казенную часть, откуда выстреливались с большой силой и скоростью. Длинная направляющая обеспечивала высокую точность стрельбы. Один гном-наводчик, ухватив руками длинные рукояти, направлял ливень стрел на цель. Двое гномов выполняли наиболее тяжелую работу – что было силы крутили вороты механизма. Именно он обеспечивал скорость. Впрочем, гномам было не привыкать к тяжелой работе.
Брамур хрюкнул от возбуждения и подскочил к тем, кто вытаскивал стреломет из прохода.
– Что вы копаетесь, как горные улитки? – напустился он на гномов, ворочающих тяжелый механизм. – Направляйте стрельбу в ворота!
– А чего там стрелять? – удивился один из гномов.
– А в того, кто против ворот стоит и сюда постреливает! – огрызнулся Брамур. – Давай-давай!
Отрывистая команда командиров, и несколько гномов выстраивают конструкцию защиты. Их щиты плотно прижаты друг к другу. Толщина щитов становится несокрушимой стеной на пути стрел черных. Еще несколько воинов приходят на помощь тем, кто толкал стреломет. Тяжелый механизм буквально на руках переволокли и установили напротив выхода из пещеры. За щитом стрелок мог устроиться и прицелиться. Громыхая металлическими коробками, появился еще один гном. Он шустро проскочил к стреломету и пристроил одну коробку к подающему механизму. Брамур объяснял по дороге устройство и принцип стрельбы стреломета Барату. Насколько понял Барат, стрелы в коробке были закреплены на особой ленте. Когда выстреливалась стрела, происходил сдвиг, и на место выстрела подавалась следующая. Тот же гном поднял металлические щиты, прикрывающие стрелка и двух гномов, вращающих вороты.
– Ну сейчас пойдет потеха! – пробурчал Брамур, азартно сжимая в руках полыхающую белыми всполохами секиру.
Раздалась еще одна команда, и гномы, составляющие щит, рассыпались по своим местам. Яростно закрутились вороты стреломета. Гном-стрелок, удерживая направляющую за рукояти, что-то прорычал и направил град стрел, летящих с большой скоростью и силой, в проход.
Крики, раздавшиеся с той стороны, показали, что потеха таки пошла. Брамур и Барат заняли позиции по бокам входа. Прижавшись к холодным камням, они ждали, когда стреломет прекратит работу. Последняя стрела улетела, и стрелок замахал руками, показывая, что стрелы у него в коробке закончились. Снова к стреломету бросился гном со второй коробкой в руках, но Барат и Брамур не стали ждать. Одновременно они бросились в проход, яростно рубя сунувшихся было с другой стороны шукеров. Дружный топот за спиной подсказал Барату, что хирды двинулись за ними, и он еще быстрее замахал Огнем. Тут уж особого искусства владения мечом и не требовалось. Следовало расчистить путь и укрепиться у выхода, давая возможность хирдам выйти из зева пещеры и встать в боевые порядки. Звеня доспехами, металлическая река начала вытекать на открытое пространство, спешно выстраиваясь для дальнейшего боя. Раздалась новая команда, и щиты первой линии грохнули, опускаясь на пол. Бойцы первой и второй линий нагнулись, и над их головами брызнули в разные стороны болты из арбалетов третьей линии.
У войск Таш не оставалось ни единого шанса. Началось спешное отступление, скорее похожее на паническое бегство. Барату запомнилась картина: водоворот бегущих закрутил всадника в богатых доспехах и вынес его из прохода.
Сорак-Таш, не имея возможности управлять своим скакуном, обернулся и в бессильной злобе погрозил кулаком проклятым коротышкам, которые, непонятно каким образом, смогли переломить ход битвы и отбросить лучшие силы черных Таш. Победа, которая, казалось, уже была в кармане, была вырвана у Сорак-Таша этими непонятными двумя воинами с сияющим оружием в руках. Такими разными на вид, но такими одинаковыми в ярости боя. Что-то он слышал о таком оружии. Надо будет разобраться, если он останется жив после такого поражения. Совет племен бывает очень жесток в таких случаях.
Барат, стянув с головы шлем, огляделся. Везде лежали убитые и раненые. Разгромленные механизмы гномов и дымящиеся руины зданий – это еще одни следы визита черных. И как они умудрились это сделать? Должно быть, это те штуки, которые сейчас торчали в некотором отдалении.
Откуда-то появился и народ гномов, ранее прятавшийся, кто где. Были слышны причитания, стоны, крепкие ругательства в адрес Темных богов, которым издавна поклонялись племена Таш.
Воины свежих подразделений спешно занимали места, прикрывающие проход в Курхан-Тарош. Предстояло приложить немалые усилия, чтобы восстановить тут мирную жизнь и былое процветание. Именно этим воинам предстояло остаться здесь, чтобы обеспечить эту самую мирную жизнь. Два переправленных из столицы стреломета установили в ключевых точках по обе стороны прохода. Над ними сразу же натянули плотную ткань, которая предохраняла от лучей жаркого солнца и давала защиту от дождей.
Барат, после длительного пребывания в подземельях, чувствовал себя необычно. Казалось, что он ранее сдерживал дыхание, что своды пещер давили на него, а теперь появилась возможность вздохнуть полной грудью под почти забытым голубым небом. Да вот только воздух-то пах дымом и кровью.
А Брамур метался по всему разгромленному поселению. Он распоряжался и командовал, яростно спорил с командирами хирдов, что-то втолковывал бургомистру и орал на мастеровых. По мнению Барата, Брамур взвалил на себя полномочия, которых ему никто не давал. Странно, но гномы почему-то его слушались, не особо возражая и споря.
Наконец, довольно отдуваясь и устало смахивая пот со лба, Брамур подкатился к Барату.
– Нам надо вернуться в Каргерт, – озираясь по сторонам, сообщил гном. – О том, что мы здесь победили, короля конечно же известили, но нам нужно подробно отчитаться. Особо ждут от нас описание свойств нашего оружия.
Брамур любовно погладил свою секиру. Барат осмотрел лезвие своего Огня и остался доволен. Ни капли крови, ни одной зазубрины. Синий Огонь излучал довольство и готовность продолжить славную рубку. Да уж, во время схватки ни одно лезвие врага не замедляло смертельные взмахи. Ничто не могло противостоять клинку. Только сейчас Барат начал сознавать, насколько страшным могло стать оружие, окажись оно в преступных руках. Он был уверен в себе и Брамуре, но ведь и ранее были кузнецы, способные создавать такое оружие. Быть может, есть еще кто-то, владеющий подобным мастерством. Хотя нет. Помнится, был разговор. Вроде бы один такой клинок есть, и он у предводителя ардейлов. Насколько Барат понял, ардейлы были небольшими любителями покидать свои леса.
Барат шагал за Брамуром, стараясь подстроить свой широкий шаг под скорость продвижения напарника. Снова стены почти ощутимо давили со всех сторон. Как же хорошо было на вольном воздухе!
Хмурые гномы подкатили тележку. Если сюда мчались на больших, рассчитанных на несколько десятков человек, то эта была маленькая. Такая же, как и та, на которой Барат с Брамуром прибыли в столицу обучаться искусству ковки «синего пламени». Мартрехт сейчас только начал обучать Барата этому искусству.
Барат снял кольчугу и шлем, уложил их на заднее, третье сиденье. Туда же воткнул ножны с мечом. Сам же плюхнулся на второе сиденье, удивляясь терпению Брамура, который во всем боевом гордо устроился впереди. Вот ведь какое тщеславие у гнома! Неудобно же, а все равно терпит.
Тележка ухнула вниз, набирая скорость. Снова начался головокружительный полет в темных туннелях. Впрочем, не совсем темных. На этом пути часто встречались просветы. Тележка их проскакивала, постукивая на стыках рельс.
Барат оглянулся и с беспокойством заметил, что меч, вследствие постоянных дерганий и раскачивания тележки, высунулся наружу настолько далеко, что мог быть потерян по пути. Барат повернулся, стараясь достать рукой до поклажи, но ремни мешали. Расстегнув ремни, Барат привстал, дотягиваясь до ножен. Но тут произошло непредвиденное.
Тележка вылетела на очередной крутой вираж. Ее резко мотнуло в сторону, и Барат, даже не успев сказать «мама!», почувствовал, как могучая сила вырвала его из мчащейся тележки. Он мог быть расплющен о стенку туннеля, но этого не произошло. По счастливому стечению обстоятельств, его вынесло в один из проемов в стене. Барат мельком увидел удаляющуюся дыру в ярко освещенной солнцем скале. Полет перешел в падение. Барат успел сгруппироваться, но все равно встреча с каменистой поверхностью была очень жесткой.
Барат покатился вниз по склону. А склон-то оказался не маленьким. Да еще и каменистым. Создавалось впечатление, что все камни выстроились на пути. Впрочем, сознание покинуло Барата уже после третьего удара о встречный камень. Так что окончания спуска достигло только тело Барата без участия сознания.
Солнце безучастно освещало бессильно лежащего молодого парня в ободранной одежде, с неестественно вывернутой рукой, всего в кровоподтеках. У лица медленно набиралась лужица крови из разбитой головы.
Глава 12
Боль… Взмахи руки, вооруженной мечом, перекошенные животным ужасом лица черных… Синие всполохи на лезвии, черные жала клинков, стремящиеся достать Барата… Снова боль. Достали?.. Широкая улыбка Брамура… Единый, почему же так больно?..
Барат застонал и открыл глаза. Что с ним? Где он? На миг охватил ужас, что он ослеп, но постепенно тьма рассеялась. Он увидел прямо над собой закопченную балку потолка. Тело время от времени схватывали приступы боли, но он все же ощущал, что лежит на чем-то мягком, совсем непохожем на твердую каменистую поверхность. Блики огня плясали на потолке. Пришло понимание, что он находится в каком-то помещении.
Что же произошло? Постепенно события стали восстанавливаться в памяти. Да, победили. Потом повозка гномов, куда он укладывал свои доспехи. Бешеное скольжение по туннелям, рукоять Огня, к которому тянется рука, отстегнутые ремни, рывок тележки, полет… Удар об землю… Огонь! Он остался там!
Барат попытался крикнуть, но из горла вырвался только хрип. Горло пересохло, язык был деревяшкой, не желавшей особо стараться что-то произнести. Потрескавшиеся губы едва шевельнулись.
Но тем не менее этот слабый хрип-крик был замечен. Кто-то слева от Барата зашевелился. Послышалось журчание воды. Барат попытался повернуть голову в сторону источника звуков, но сильная боль пресекла его попытку. Послышались шаркающие шаги. В поле зрения Барата возникло худое старческое лицо. Подслеповатые, выцветшие глаза близоруко щурились. Седые волосы окаймляли обширную плешь. Жидкие усы и борода были также совершенно седые.
В приоткрытый рот Барата закапала вода, милосердно смочившая губы, язык и горло.
– Ну что? Очнулся, сынок? – проскрипел старческий голос. – Здорово тебя поломало!
– Где я? – с трудом шевельнул губами Барат.
– У меня. Где же еще? – покивал старик. – В моей хижине. Повезло тебе, однако. Если бы мне не привелось быть у скал, ты был бы уже в другом месте. Пожирателей мяса тут хватает. Не пойму, откуда ты там взялся? Да еще в таком состоянии.
– Я упал, – прохрипел Барат.
– Со скал?! – Старик недоуменно покрутил головой. – И жив остался? А на скалы ты как попал? Они же неприступны, что с той, что с этой стороны!.. Ты лежи, не дергайся. Успеем еще обо всем этом поговорить. Когда немного в себя придешь. Вот! На-ка, выпей отварчику…
Человек приподнял голову Барата одной рукой, поднося ко рту плошку с какой-то жидкостью. Барат глотнул и скривился. Горечь напитка была ужасающей.
– Ты не кривись, не кривись! – пожурил старик. – Самое то при всяких повреждениях. А их у тебя ох как много! Сплошной синяк, вот кто ты был.
Лицо старика качнулось и исчезло из поля зрения. Барат снова услышал шаркающие шаги.
– Да, и зови меня дядюшкой Тоболтом, – донеслось до Барата. – Самого-то как звать?
– Барат, – отозвался парень.
Усталые глаза сомкнулись, и Барат снова провалился во тьму беспамятства.
Как выяснилось позднее, у Барата были переломы левой руки и ноги, многочисленные ушибы и ссадины по всему телу, а также сильно разбита голова на затылке. Как сказал дядюшка Тоболт, неудивительно, что после такого удара и сам мозг был потрясен.
Барат никак не мог понять, каким образом этот тщедушный старик смог притащить его в свою хижину и взвалить на помост, служивший ему ложем. На все эти вопросы следовал туманный ответ: «Мне помогли». Кто помог и каким образом, старик не спешил рассказывать.
Дядюшка Тоболт рьяно взялся за лечение Барата. Постоянно заставлял пить какие-то горькие, как полынь, настойки, другие тошнотворные варева. Аккуратно менял повязки на лубках сломанных конечностей.
Особо смущало Барата отсутствие возможности ходить по нужде. Со сломанной-то ногой. Но Тоболт был слишком слаб, чтобы помочь ему выбраться из дома. Приходилось мириться с тем методом, который был предложен дядюшкой и неимоверно смущал Барата.
Так или иначе, но дела постепенно пошли на поправку. Ушибы не болели, а синяки, продержавшись на теле ужасающими бордовыми разводами, постепенно сошли и благополучно рассосались. Молодой организм Барата не желал долго болеть и быстро восстанавливался.
Дядюшка Тоболт одобрительно сопел, рассматривая освобожденные от лубков руку и ногу Барата.
Вечера проходили в длительных беседах с дядюшкой. Вернее, Тоболт вещал, а Барату приходилось слушать. Надо сказать, что Тоболт знал очень много. Оно и неудивительно. Дядюшка Тоболт в свое время был одним из самых ученых людей королевства Двух Рек. В молодости он жадно поглощал знания, преподаваемые в университете. Так как Тоболт был родом из очень зажиточной и благородной семьи, то ему хватало средств, которые ему выделял отец на обучение. Вот эти-то знания и привели Тоболта сюда. Он несколько лет назад смог убедить местного короля в необходимости организовать экспедицию в места, где от основного хребта Срединных гор отходили на запад Эльвийские горы. Место это было дикое и неизученное. Дремучий лес делал его еще и труднопроходимым. Вот понесла нелегкая Тоболта сюда! И то сказать, выгода от этой экспедиции великой могла быть, кабы она успешно завершилась. Немало мест исследовали Тоболт и его люди. Нашли запасы богатых руд разных. Однако в лесах межгорья сгинули все люди. Тоболт и сам не знал, как он жив-то остался. Однако остался. Возвратиться в королевство ученый не смог. Не с кем было, а самому, и Тоболт это прекрасно понимал, не по силам такое предприятие было. Пришлось здесь осесть. Обустроился. В этом ему помогли все те же неизвестные помощники. На вопрос Барата старик, непонятно улыбаясь, туманно пообещал его как-нибудь с ними познакомить, попозже.
О своих же скитаниях Барат особо не рассказывал. Только и сказал, что был в гостях у гномов да вывалился из щели в скале. Тоболт с сожалением заметил, что взобраться туда, откуда Барат выпал, не представляется возможным, чем очень расстроил Барата. Впрочем, Барат решил сам проверить это утверждение старика, когда немного оправится, наберется сил и сможет снова рассчитывать на свое тело.
Наконец настал день, когда старик предложил Барату подняться и перебраться на деревянный стул, стоящий у очага.
Барат с сомнением покачал головой. От длительного лежания ноги ослабели, и Барат не был уверен, что сможет добраться до стула в нынешнем состоянии.
Тоболт правильно понял колебания Барата.
– Двигаться надо! Это для твоей же пользы. Но подожди, сынок. Я сейчас кое-кого позову. Поможем тебе.
Старик вышел за дверь. Барат услышал мелодичный свист. Некоторое время ничего не происходило. Потом Барату почудился какой-то рык. В приоткрытую дверь слышен был негромкий разговор, шаги. Дверь открылась, и в сопровождении Тоболта вошел мужчина мощного сложения. Косолапо ступая, он подошел к Барату.
– Куды его? – прогудел мужчина, оглядываясь на Тоболта.
– А на стул, Косолап, на стул. Вон у очага стоит, – ласково проговорил Тоболт.
Косолап ловко подхватил Барата и, как будто не чувствуя приличного веса молодого парня, легко перенес его к стулу. Усадил, заботливо поправил положение тела Барата, отошел, пристально его рассматривая.
– Что такое, Косолап? – заинтересованно спросил Тоболт.
– Та шо-то в ем такое есть, – промычал Косолап. – Шо-то знакомое, но никак не могу понять, шо.
– А, ну вспомнишь, скажешь, – торопливо прошаркал к столу Тоболт.
Косолап еще постоял, всматриваясь в Барата, потом молча повернулся и вышел. Дядюшка занялся приготовлением очередной «отравы», именно так называл его микстуры Барат. Сам же Барат, облокотившись на спинку стула, который скорее можно было назвать креслом, с удовольствием ощущал, что его тело начинает приходить в норму.
Прошло еще несколько дней. Барат уже просто не мог валяться дальше. Он постоянно старался делать какие-то упражнения, которые ему давал дядюшка Тоболт. Утром он, в который уже раз, попросил у Тоболта разрешения выйти из хижины. Старик поколебался, внимательно рассматривая Барата, и наконец, решившись, кивнул. Снова по его зову появился Косолап. Он, заботливо поддерживая Барата, вывел его на крыльцо.
Оказалось, что во дворе имеются еще персонажи. Барат обратил внимание на двух человек. Один – высокий мужчина с длинным унылым лицом, голенастый. Длинные руки заканчивались ладонями-лопатами. Второй – невысокий, с раскосыми зелеными глазами. Его тело было обманчиво расслаблено, но чувствовалось, что в любой момент оно готово превратиться в стальную пружину.
Оба с интересом рассматривали Барата, вышедшего на крыльцо дома.
– Сохатый и Куцый, – представил их Тоболт. – Косолапа ты уже знаешь.
Так вот кто помогал Тоболту перетаскивать раненого в хижину! Барат немного удивился при виде этой троицы. Почему он никогда не видел их раньше? Неужели дядюшка Тоболт не впускал их к себе в дом? Или они живут во дворе? И что за странные у них имена?
– Вижу-вижу! – покивал Тоболт. – У тебя появились вопросы. Всему свое время, мой юный друг. Пока только могу сказать, что по некоторым причинам им больше нравится свежий воздух. Не так ли, ребятки?
Все трое дружно что-то пробормотали, мол – да, нравится, и вообще, так даже лучше.
А Барату в голову пришла одна мысль. Он подумал, что не стоит вызывать Косолапа каждый раз, когда ему захочется выйти из дома. Окинув взглядом деревья, он попросил помочь ему подойти к одному из них. Тоболт пожал плечами, а Косолап, поддерживая Барата, протопал к выбранному им дереву. А Барат не зря попросил. Ему нужны были костыли. На первое время, пока он окончательно не выздоровеет. И вот одна из веток очень подходила ему в качестве таких подпорок. Ломать ее Барату совсем не хотелось. Вспоминая те мирные, почти стершиеся из памяти дни, когда еще были живы дорогие его сердцу люди, Барат вспомнил и тот опыт с деревом, когда смог уговорить дуб отбросить мешавшую ему ветку. Почему бы не попросить дерево и на этот раз?
Барат приложил ладонь к теплой коре. Расслабился, проникая сознанием во внутренний мир дерева. Он снова почувствовал внутренний ток сил, сознания коснулись какие-то вялые мысли растения. Этот клен был очень доволен тем, что ему хватает влаги и соков земли, что солнце греет его кору, что вчера местный дятел выковырял и унес надоедливого жука, больно грызшего четвертую веточку. В общем, клен находился в хорошем расположении духа.
Барат настроился на приглянувшуюся ему ветку. Сначала клен не мог понять, что от него требуется. В сознании Барата, соединенном с кленом, начали проскакивать желтоватые искорки удивления. Потом, когда клен уяснил, что покушаются на его ветвь, появились красные токи возмущения и протеста. Барат постарался дать понять, что никто не будет грубо ломать ветку, просто просят помочь. Потекли синие токи размышлений и колебаний. Барат добавил свое видение решения вопроса. Кажется, клен согласился.
На голову стоящего рядом Косолапа посыпались засохшие мелкие веточки и листья. В контуре появились новые пути прохождения соков. Выбранная ветвь все больше темнела. По ней проскакивали последние струйки, формирующие ее окончательный вид.
