Текст книги "Запах любви (СИ)"

Автор книги: Сергей Арбатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 32

Поужинав, Марта ушла в душ, а я оглядел комнатушку в десять квадратных метров, которую она снимала. В странный день нашего знакомства было не до этого.

На стене висел листок с пунктами, что ей нужно сделать, прочитать, приготовить и даже напоминалка, какую музыку послушать. Ниже следовали расчёты, куда и как потратить 15 тысяч, которые у неё оставались после уплаты аренды за жилье.

На корм хомяку – 1000р, бабушке – 7000 тысяч, покупка одежды – 3 тысячи, остаток на продукты. Непонятно было, как без поддержки она выживала и не падала духом. Я невольно сравнил её с Настей и Ритой. Терпение и воля Бубликовой восхищали.

Открыл шкаф и увидел два летних платья. Одно было совсем старым. Пара джинсовых брюк, стопка трусов и футболок. Косметики не нашёл. Впрочем, она в ней не особенно нуждалась, обладая выразительными чертами лица.

Через полчаса Марта вернулась и протянула мне кружку теплого молока.

– Хотите?

– Давай на "ты", – предложил я. – Пей сама, я не люблю молоко.

Она села на кровать и вскоре обзавелась молочными усиками. Это было так трогательно, что я опять начал сомневаться. Правильно ли я сделал, что согласился остаться? А если мне надоест, и захочется уйти?

В отношениях, в которые я впутывался, такой момент рано или поздно наступал всегда. Обычно я просто сбегал – менял квартиры, чтобы избавиться от назойливого преследования.

Однако с работы не убежишь, и то, что ты с кем-то спишь, сразу заметят. Но главная причина крылась в другом. Впервые в жизни я встретил девушку, которую нельзя будет просто так "кинуть". Конечно, она не побежала бы за мной, но её нетронутая житейской грязью душа и тело не выдержали бы такого отношения.

Марта допила молоко и включила телевизор, найдя канал с мультиками.

– Перед сном я смотрю "Время приключений", – сказала она и подвинулась, приглашая меня к просмотру.

– На "ящик" времени нет, – развел я руками и тем не менее уселся рядом. – Мне интересно участвовать в процессах. Когда ты зритель, это скучно. И перед телевизором, и перед сценой в театре, балете, цирке, – объяснил отсутствие интереса к подобным вещам.

– А я люблю сказочные истории, – ямочки на её лице снова засияли, глаза с необыкновенной лаской и нежностью следили за приключениями героев.

Она смотрела на экран, а я смотрел на нее – добро в десятой степени. Огромный кусок света.

Мультик закончился. Марта выключила свет и легла на резиновый матрас, который плавно заколыхался, выведя меня из состояния задумчивости. Она положила хомяка к себе на грудь и улыбнулась. Пушистый комочек забрался на холмик и замер, к чему-то прислушиваясь.

– Пойду в душ, – сказал я и долго стоял под теплой струей, чувствуя странную растерянность. Когда я вернулся, она спала, обняв подушку. От Марты пахло хомяком и чем-то пряным. Прижавшись к ней, я тут же выключился.

Утром нас разбудил будильник. Я с трудом отклеился от подушки и взглянул на часы. Семь утра епрст, работа в соседнем подъезде, зачем так рано вставать? Пока включал мозг, она проснулась и полезла на меня. Это было так неожиданно, что я замер.

– Не шевелись, он прячется, – улыбнулась Марта, вытаскивая из-под подушки своего хомяка. – Вот он!

Её касания разбудили во мне желание, которое она почувствовала. Я боялся напугать её и не двигался. Спустив хомяка на пол, Марта стянула с себя футболку и прижалась ко мне. Два маленьких теплых холмика уткнулись под ребра.

– Наверное, надо подождать пару дней, чтобы все зажило…там…, – хриплым голосом сказал я.

– У меня ничего не болит, – пожала она плечами и убрала длинные волосы за спину. Мои пальцы коснулись ее соска и погладили его. Марта засмеялась, поелозив на моем животе.

– Щекотно!

– Если не хочешь, могу подождать, – я говорил и сам себе не верил: от желания сводило скулы. Слишком долго я был один. Трудоголик хренов. А теперь нужно быть осторожным и аккуратным, только как, если нестерпимо хочется. Максимум, на что я сподобился – валяться бревном и ничего не предпринимать.

– В первом классе мне нравился один мальчик, он был блондином, – поделилась она воспоминанием.

– Ты сказала, что не училась, – пробормотал я, сжимая пальцами простыню и уговаривая себя не трепать её до смерти.

– Первый класс я закончила, а потом папы с мамой не стало. Бабушке сказали, что я плохо соображаю. Она рассердилась и забрала меня из школы. Велела помогать ей зарабатывать деньги. Больше всего мне нравилось продавать бананы!

– Марта, – выдавил я, чувствуя, что больше не выдержу, особенно разговоров про бананы.

– Точно! Я знаю, что делать! – засмеялась она и начала запихивать в себя член. – Видела это у хомячков. Ты знаешь, они очень быстро плодятся, за месяц набирается штук сто. Бабушка сильно ругалась, почему-то никто не хотел их покупать. Даже за десять рублей.

– Погоди, – просипел я и попытался уложить её, чтобы немного разогреть, но не тут-то было.

– Я сама, – нахмурилась она и кое-как залезла на меня. – Щас…

Меня одновременно распирали и смех, и желание. Я открыл рот, чтобы объяснить ей, что люди – не хомяки, и просто так ничего не получится, но не успел.

Она была такой узкой, что сразу же затрясло. Марта двигалась медленно, задумчиво наморщив лоб и сосредоточившись на моем лице. Я не решался её торопить, переживая за возможные последствия того, что наворотил пьяным.

Все её действия и поведение шокировали и вводили в состояние ступора. Она не лезла целоваться или обниматься, что было бы естественным в подобной ситуации. Не спросила, здоров ли я, и где презерватив, не подумала о предохранении, будто мы женаты, и это уже ерунда ерундовая. И в целом вела себя так, что я офигевал и молчал.

От её целомудрия и долгого воздержания сносило крышу, наверное поэтому я быстро сдох.

– Как смешно хлюпает, – выдохнула она и наконец-то поцеловала меня в подбородок. – У тебя очень нежная кожа. И красивые ресницы. И волосы. Я люблю тебя.

Я лежал, закрыв глаза, и краем сознания улавливал её слова. В прошлом признания пугали и отталкивали, сейчас же я почувствовал бесконечную радость. Это было впервые.

Глава 33

На завтрак Марта сварила два яйца и выложила на тарелку бутерброды с сыром. На ее спокойном лице блуждала улыбка.

– Предлагаю заболеть, – накинувшись на еду, предложил я. – На пару дней.

– Как это? – она не отставала, я заметил, что наши аппетиты похожи, Бубликова ела много и с упоением.

– У меня температура, – я положил ее ладошку на свой лоб. – В общем ЛСВ.

Она заулыбалась:

– Не слышала о таком заболевании.

– Любовно-сексуальный вирус, работать не получится, – самым серьезным тоном сказал я. – Я пациент, ты – врач.

Обмакнув палец в стакан с водой, нарисовал на её лбу крест.

– У нас скоро сдача проекта, – замялась Марта и вопросительно посмотрела на меня.

– Пропуск одного дня не повлияет на сроки, – улыбнулся я и встал. – Наелась? Тогда пошли.

– Куда? – она поспешно вскочила за мной.

– Лечиться, – я притянул её к себе и расстегнул халат, поймав маленькую грудь. – До вечера надо “выздороветь”.

Вечером резиновый матрас дал течь – он сдулся некрасивыми складочками на обшарпанном полу. Марта начала расстроенно искать дырку, чтобы заклеить ее, а я бодро сообщил ей:

– В моей квартире такой же плот, если хочешь, подарю! Все-таки я твой угробил.

– А на чем будешь спать ты? – удивленно вскинулась она.

– Ты же искала человека для совместного проживания, считай, нашла! – засмеялся я. – Квартира близко от работы, компаньонка меня устраивает. Что скажешь?

– Решил переехать ко мне? – она сделала шаг в мою сторону и счастливо всплеснула руками. – Здорово!

– Вот и отлично, тогда поеду за вещами.

Ребята с неудовольствием встретили мои сборы. Они не хотели, чтобы я съезжал. Мы привыкли друг другу, а новый жилец мог оказаться шумным соседом.

– Дешевле снял? – спросил Леша, теребя очки в руках.

– В два раза дороже, зато близко к работе. Если заявится девчушка, которая Настя, меня нет, уехал в другой город.

– Настя с вибратором? – заржал Рома. – Думал, у вас что-то намечается.

– Вибратору я не конкурент, – пошутил я, оттаскивая сумки с вещами к выходу. – В общем, умер, испарился, и вы не знаете, где я.

– Заходи в гости, – пожал руку Леша, Рома стукнул меня кулаком по спине, я охнул.

– Больно же!

– Не забывай земляков! – сказал он назидательно.

Друзья помогли дотащить баулы до такси и долго махали рукой, понимая, что увидимся мы нескоро.

Я “болел”с Мартой целую неделю. Никак не мог угомониться и все ждал, когда же она начнет жаловаться на усталость. Она не жаловалась и счастливо улыбалась. На седьмой день я понял, что нашел ту, которая идеально подходит мне физически.

Выносливостью Бубликова побила всех девиц, которые попадались мне в жизни. Она обладала железобетонной выдержкой и стальными нервами. Если я слишком усердствовал, клала ладошки на мои глаза и целовала в губы. Это означало, что я должен притормозить.

Людей, которых вспоминала Марта, можно было описать двумя словами – “добрый” и “хороший”. В ее реальности плохих не существовало. А если таковые попадались, она не обращала на них внимания.

Эта поразительная философия казалась мне чем-то непонятным, но притягательным. Чтобы я ни рассказывал, вызывало у неё искренний смех, любые шутки веселили, общение окрыляло. Тоже самое происходило со мной. Я забыл про работу, про свои цели, про то, что надо быть осторожным, и распахнул душу. Рассказывал о себе все, зная, что ничего из моей биографии не оттолкнет. Даже самые недостойные эпизоды. Почему-то я был в этом уверен. Мистическое доверие между нами многократно усиливало желание.

Чтобы как-то отвлечься, потащил ее в магазины и закидал подарками. Купил платья, нижнее белье, какие-то украшения, с досадой ощущая полное равнодушие к своим презентам. Марту не цепляли побрякушки и одежда, она долго выбирала книги и с каким-то неописуемым восторгом гладила обложки энциклопедий.

– Я хочу получить образование! – призналась мне с волнением. – Это моя самая большая мечта в жизни!

Постояв некоторое время в задумчивости, я взял корзину и набрал в нее учебники за десять классов, начиная с первого.

– Будем учиться! – расплачиваясь за покупку, сказал я. – Надо получить школьный аттестат, а потом выбрать вуз. У тебя все получится. Я помогу!

Выходные мы валялись на матрасе, вставая только для того, чтобы поесть и позаниматься. С пятницы до понедельника Марта освоила арифметику за 1–3 класс, русский язык шел туго, быстро поставить грамотность было сложно.

Высунув язык, она выводила буквы в тетрадях с прописями и переписывала маленькие тексты из художественных произведений. Читала вслух, пересказывая детские сказки и смешные истории Марии Дружининой.

Каждое ее усердное движение в учебной деятельности возбуждало. Я не знал, что возбуждать может стремление человека преодолеть несчастливое стечение обстоятельств, которые не позволили получить то, что получал каждый ребенок – любовь родителей, образование и поддержку. Она боролась с бедностью и безграмотностью как могла.

И еще я понял, что не могу жить, не прикоснувшись к ней. Как Марта касалась своего хомяка, заряжаясь добром и нежностью, так и я тискал ее по всем углам комнаты, чувствуя бьющую фонтаном энергию и прилив острого желания. Желание не утихало, разгораясь сильнее и сильнее, как будто его каждый день поливали из канистры бензином.

Через неделю ее застенчивость и неопытность плавно перетекли в активность и любопытство. Марта перестала стесняться, но так называемые любовные “прелюдии” категорически отвергала.

– Мне итак хочется, а когда ты гладишь, становится смешно, – пыталась объяснить мне. – Убери руки, ложись, я сама все сделаю!

Большую часть времени я лежал бревном, наблюдая за ее сексуальными танцами. Никогда в жизни мне не попадалась девушка, которая вела бы себя так необычно. Ни черта ей не было нужно – ни поцелуи, ни обнимашки, ни разогрев, ни подарки, ни комплименты. Создавалось впечатление, что ее просто радовал факт моего присутствия. Как-то иначе происходящее я не мог объяснить.

В понедельник она вытолкала меня на работу, сам я не хотел вылезать из кровати.

– Погладь Рыжика и успокойся, – сунула мне в руки пушистого зверька.

Работа не работалась, посторонние звонки я скидывал, не имея ни малейшего желания с кем-либо общаться. Обязанности выполнял на автопилоте и постоянно думал о ней. Не выдержав, спустя два часа пошел искать Марту. Ее пересадили в зал с сотрудниками, выбрав место у окна. Стол Бубликовой окружали ребята, которые оживленно переговаривались с ней и радостно улыбались. Их было немало.

Марта надела вишневое платье, которое я подарил ей, и что-то застенчиво отвечала коллегам. Она как-то неуловимо и невыразимо изменилась. Я с удивлением обнаружил, что сердце не сжимается. В прошлом я бешено ревновал женщин, которые нравились, а сейчас ощущал странную щемящую нежность.

Она будто почувствовала, что я пришел, вытянула голову и тотчас же заулыбалась. Я подошел совсем близко, ребята тут же рассосались.

– Здравствуйте, Андрей Владимирович! – звонко поприветствовала Марта, следуя моим инструкциям – не палиться на работе. Я не ответил, утонув в шоколадном озере ее глаз.

– Мне здесь удобно, – промямлила она, видя, что я молчу. – Спасибо.

– Бубликова, больше не болей! Мы из-за тебя горим по срокам! – подал голос Витя и сухо кивнул мне.

Своей репликой он пытался показать, что контролирует процесс. И ее тоже. Марта отчаянно покраснела и сразу же села за компьютер. Я не выдержал, склонился и поцеловал ее в щеку.

– Это я ее отвлекал, – повернулся к Варшеву. – Она наверстает. Не подведет.

"Ты же просил скрывать, что мы вместе? " – написала Марта в рабочий чат, когда я вернулся в кабинет.

"Пообедаем дома?" – предложил ей, уйдя от ответа, потому что не знал, как объяснить своё поведение.

Когда в обеденный перерыв мы оказались в квартире, трясущимися руками снял с нее платье.

– Не могу работать, не знаю почему, не могу и все! – стал оправдываться перед Бубликовой и почувствовал пальчик на своих губах.

Она не сопротивлялась и просто улыбалась – тепло, искренне и так сердечно, что слова сами вылезли из меня:

– Я люблю тебя.

Через несколько дней о нас заклубились сплетни. Если раньше меня бы угнетал этот факт, сейчас я словно обрел непробиваемую броню. Смешки и едкие шутки Марины пропустил мимо ушей, услышав в коридоре болтовню и переглядывания, сделал вид, что ничего не заметил, и прошел мимо. Мне было все равно. К концу рабочего дня я схватил рюкзак и пошел искать её.

Марта стояла у входа в столовую, а Варшев что-то упорно втирал ей. Я насторожился, потому что услышал своё имя и слово "подлец". Как только он заметил мое приближение, прервал разговор и поспешно ретировался. Взглянув на бледное лицо Бубликовой, я через силу улыбнулся:

– Все в порядке?

– Надо не забыть купить для Рыжика корм, – она взяла меня за руку и крепко сжала ее.

Весь вечер я маялся и в конце концов не выдержал:

– Жалеешь, что мы встретились? Могу уйти, если хочешь.

Она засмеялась, облизала палец, который испачкала вареньем, и ткнула себя в грудь:

– Доктор Айболит лечит бегемотика! Бегемотик сильно болен!

– Очень! – я с облегчением подхватил её игру и притянул к себе. – Сегодня обзванивал московские школы, чтобы обсудить сдачу экзаменов, в общем, сплошная бюрократия и волокита. Что скажешь, если аттестат тебе вручат в калужской школе? Мои родители – учителя, они могут помочь.

– Я готова! Только мне еще нужно пройти старшие классы.

– Не сейчас конечно, пока мы будем готовиться. И надо будет наведаться к предкам. Например, в эти выходные.

– Мне страшно, – шепотом призналась Марта.

– Они добрые и хорошие, – пробормотал я, решив не рассказывать ей о национализме своей семьи. – Все будет хорошо!

Позвонив матери, выдал минимум информации:

– Приеду погостить.

– Мы так соскучились! – воскликнула она. – Почему ты так редко звонишь!?

– Я буду с девушкой. Пока.

Мама не успела ничего спросить, я быстро отключился.

Всю дорогу в Калугу Бубликова прижималась к моему плечу. Когда показался вокзал, она выдавила:

– Боюсь.

– Если тебе что-то не понравится, мы уедем, – пообещал я, даже приблизительно не представляя, чем закончится встреча с родственниками.

Нажав на дверной звонок, услышал стук в ушах. Это был не страх, а какое-то странное волнение. Как бы я не храбрился, реакция родителей заранее пугала.

Для себя решил, если они не примут Марту, сюда больше не вернусь.

Бубликова стояла рядом и держала в руках букетик с цветами, который она купила для матери.

Глава 34

Чего я не ожидал, так это того, что родители оденутся как на парад и выйдут встречать нас вдвоем. Их торжественные лица вызывали острое желание поерничать, но я сдержался. Марта застенчиво всучила маме цветочки.

В гостиной стол ломился от обилия еды. Мама вела себя необычно. Взяла Марту в оборот, без конца о чем-то рассказывая и параллельно успевая задавать вопросы. Простофиля Бубликова и не думала скрывать, кто она и откуда – бедная русская сирота из подмосковной провинции.

Отец без конца улыбался и пытался вклиниться в разговор. Я не узнавал их. А как же чистота арийской, тьфу ты, армянской крови? Они буквально влюбились в Марту и по пятам следовали за ней, что-то громко и возбужденно повествуя и жестикулируя.

За обедом оба норовили наполнить её тарелку вкусняшками, а вкусного было так много, что через час Марта взмолилась:

– Я объелась. Не могу больше!

– Нужно выдержать испытание жратвой – шепнул я. – Если получится, тебя примут в армянский клан.

Сжалившись над ней, я помогал, утаскивая большие куски мяса и налегая на острые закуски.

Спустя два часа Марта так устала кушать, что уснула прямо на диване, на который ее посадили. Мама тут же прижала меня к стенке с вопросами:

– У нее были другие мужчины?

– Черт! Забыл кровавую простыню привезти! – я ударил себя по лбу и начал смеяться.

– Значит нет, – по своему интерпретировала она мою иронию. – Эта девочка мне нравится.

– Ни копейки за душой, – я нашел на полке плитку шоколада и отломил себе кусок.

– Неважно, – поразила она своим ответом. – У вас серьезно?

– Конечно нет, через месяц расстанемся.

И получил удар по спине:

– Не смей с ней играть!

– Спасибо за королевский прием, – я поцеловал маму в щеку. – Мне нужна помощь. У Марты нет образования.

– Как это нет? – опешила мама и недоверчиво уставилась на меня.

– А вот так, она не училась в школе. Совсем.

Я коротко рассказал о жизни Бубликовой, опустив детали нашего знакомства. На кухню вошел отец и молча присел рядом с мамой.

– Директор первой школы поможет, – резюмировал он. – Успеете подготовиться к ЕГЭ?

– Конечно, – кивнул я. – Она справится.

Марта так крепко уснула, что я умудрился перенести ее в спальню, не разбудив. Хомяка пришлось запереть в клетку, в которой он принялся яростно грызть решетки. Мама подсунула ему морковку, яблоко, насыпала хлебные крошки и попыталась затолкать еще что-то съестное, но я вмешался в этот беспредел.

– Грызуны едят определенный корм, убери все, иначе он копыта откинет, – предупредил я.

Со вздохом огорчения она очистила клетку и погладила хомяка.

– Ты живешь с ней?

Я не ответил и поплелся в душ. Когда вышел, мама протянула мне вторую подушку.

– Диван узкий, может, поспишь в другой комнате?

– Нет, – отрезал я и отодвинул её в сторону. – Спокойной ночи.

Марта лежала по диагонали. Я осторожно лег рядом. Места действительно было мало, поэтому прижался к Бубликовой, зарывшись носом в распущенные волосы. Она проснулась и сладко зевнула.

– Мне нужно почистить зубы.

Из ванной вернулась только через полчаса.

– Диван скрипучий, – пожаловалась мне, когда я стянул с неё трусики. – Здесь все слышно.

– Не усну, ты же знаешь, – сказал я, перестав её раздевать.

– Тогда на полу, – неуверенно предложила Марта.

– Мама специально разместила тебя в маленькой комнате, чтобы мы спали врозь, – я усмехнулся и стал скидывать матрас с подушками на пол.

– У тебя замечательные родители! – воскликнула Марта. – Добрые и гостеприимные!

– Ага, – хмыкнул я и упал на подушки. – Иди сюда.

Мы встречались больше недели, и все равно каждый раз она краснела и долго зависала в нерешительности. Я не стал ждать, потянул её вниз и обнял со спины.

– Бегемотик должен вести себя тихо, – прошептала Марта.

– Хорошо, буду молча скрипеть зубами, – я погладил её ноги и раздвинул их. За семь дней Бубликова разрушила все мои ритуалы взаимодействия с девушками. Опыт и правила с ней не работали. Целоваться она не любила, ласкать её я не мог, Марту смешили любые прикосновения. Я недоуменно скреб затылок, не понимая, как "войти", а она улыбалась:

– Когда там влажно, я ничего не чувствую. Не суй туда руки, целовать тоже не надо.

– Боюсь сделать больно, – терялся я, не зная, как быть.

– Желание разгорается постепенно. Не торопись.

Неделю я привыкал, а потом понял, это же идеал женщины. Уникум. Ну какую девушку можно взять и нагнуть, ничего не делая? К этой мысли сложно было адаптироваться.

Сама она не проявляла инициативы. Не потому, что не хотела. Сексуальное желание просыпалось в Марте во время любовного процесса. На второй неделе я понял, что количеством актов ее не сбить с ног. Марта была титаном физической выдержки и ни разу не сказала “нет”, или “не хочу”, или “давай потом”.

Первые три дня нашего знакомства меня терзало чувство вины: её соглашательство казалось связанным с покладистым характером, но вскоре стало понятно, насколько сильно я ошибался.

Меня конечно торкало ни хрена неделание с ней, однако в какой – то момент она распалялась, жестко укладывала на лопатки и забиралась на меня с победным блеском в глазах.

И молчала. О ее эмоциях я узнавал по мелкой дрожи тела и рукам, которые страстно хватались за меня. То за грудь, то за задницу и так яростно, что я стонал и вздрагивал – в основном от неожиданности. Эти её хватательные движения долгое время не давали покоя, но человек устроен так, что привыкает ко всему.

– Я люблю тебя, – вместо поцелуя она сжимала пальцами мой сосок. Эти грубые ласки почему-то заводили.

Марта стала единственной девушкой в моей жизни, внешний вид и кротость которой были абсолютным контрастом её интимного поведения – упрямого, напористого и жесткого.

Сегодняшняя ночь не являлась исключением. Спустя пятнадцать минут она вспыхнула и полезла.

Её красивая упругая грудь раскачивалась передо мной, вводя в состояние гипнотического транса. Плавно двигаясь, Марта беспрерывно заглядывала в глаза, словно выискивая в них что-то. Неожиданно она раздвинула мои губы и засунула палец в рот: не спрашивая разрешения и не уточняя, нравится мне это или нет. Захотела – сделала.

Понятие "диалог" и "обсуждение желаний" были за пределами её понимания. Мои попытки начать это самое обсуждение она либо игнорировала, либо отмалчивалась. Первые десять – пятнадцать минут я мог делать с ней что угодно, а остальные двадцать минут меня размазывала по простыням бушующая Амазонка.

До встречи с ней подобные вещи вызывали отторжение. Доминировал всегда я. Но ей уступил один раз, второй и стал уступать всегда. И каждый раз меня поражало превращение хрупкой бабочки в огненного тигра. Я даже время засек: где-то на пятнадцатой минуте внутри Марты взрывался вулкан.

Её накрывала страсть и желание просочиться в меня всеми частями своего тела. Пальцами и языком она вытворяла что-то невероятное. Марту никто не учил этому, порнографию она не смотрела. И если бы я не лишил её девственности, то заподозрил бы бурное прошлое.

Прошлого не было. А в настоящем был только я, который больше не мог без нее жить. Любовью я это не называл. Скорее физико-химической зависимостью.

В воскресенье к обеду мы вернулись в Москву, и ей кто-то позвонил. Я удивился, потому Марте никто, кроме меня, не обрывал телефон.

– Бабушка соскучилась и просит приехать, – сказала она, начав собираться в дорогу. – Вернусь в понедельник.

Я проводил её на вокзал, посадил на поезд и в самом радужном настроении лег дома слушать музыку. Ближе к вечеру Бубликова позвонила.

– Бабушка не хочет, чтобы мы встречались, – подавленно сообщила она.

– Проклятые чеченцы! Везде они! Ну-ка дай сюда телефон! – услышал дикие крики.

– Я сказала, что ты армянин, и она рассердилась, – прошептала Марта.

– При чем здесь чеченцы? – растерялся я.

– Не знаю, – ее потерянный голос напугал меня.

И положила трубку. Или кто-то оборвал наш диалог, вырвав аппарат из её рук.