Текст книги "Героин из Вьентьяна"

Автор книги: Сергей Шемякин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Взгляд его золотистых глаз, холодный и даже пренебрежительный, успокоил китайца. В комнате не было кондиционера, и по телу его собеседника струями стекал пот. Китаец указал пальцем на стол.

– Вы можете попробовать. Это "три девятки". Он ни в чем не уступает французскому.

Малко взял один из пакетов и взвесил его на руке. Героин "Золотого треугольника" был по удельному весу наполовину легче европейского. Его было здесь не менее шестисот фунтов, и это была лишь незначительная часть продукции лаборатории. Чтобы забросить в глубину джунглей эти генераторы и все необходимое для выработки героина, нужна была мощнейшая организация.

Малко положил пакет обратно на стол.

– Деньги я должен отдать вам? – спросил он. Китаец взглянул на него с некоторым удивлением.

– Вы не хотите попробовать?

– Это не моя работа.

– Конечно, конечно, – согласился китаец. – Я отведу вас в бухгалтерию.

Он открыл дверь и, миновав какое-то помещение, они вошли в малюсенькую комнату. Главным элементом обстановки там был огромный старый сейф. Счета вел еще один китаец, сидящий за маленьким столом. За его спиной поднимался огромный штабель серебряных слитков.

– Вы не боитесь, что вас обокрадут? – спросил Малко, указывая на эти сокровища.

Бухгалтер язвительно улыбнулся:

– Нас охраняют люди Шана. Никто посторонний не может ни войти сюда, ни выйти отсюда.

– А их самих это не может соблазнить?

– У наших друзей достаточно самолетов и бомб, – сказал китаец. – Они сделали как-то попытку, но она стоила им слишком дорого. В ту сторону им некуда идти. С другой тянется Юньнань, находящаяся в руках коммунистов. Поэтому они вынуждены быть честными... Где ваши деньги?

Малко поставил на стол чемоданчик и принялся извлекать из него пачки купюр. Тем временем бухгалтер брал их и пересчитывал с потрясающей скоростью. И все же операция заняла целых восемь минут.

Наконец с довольным видом бухгалтер записал что-то в журнале и улыбнулся Малко.

– Товар будет в Сайгоне через неделю. По обычным каналам.

– Хорошо, – сказал Малко. – Я хотел бы вылететь немедленно.

– Вас проводят.

Они вышли во двор. Его как раз пересекал лаосец, сопровождаемый двумя китайцами. Возможно, еще один покупатель. А когда весь героин будет продан, он отправится вниз по Меконгу или в самолетах "Эр-Америки". Пилот ожидал их, сидя с сигаретой в зубах.

– Господин Джо хочет отправиться немедленно, – сказал китаец, – не могли бы вы доставить его в Хуайсай?

Американец сердито взглянул на Малко, явно чем-то недовольный.

– Сейчас, по такой жаре? Вы не можете немножко подождать?..

– Я очень спешу, – сказал Малко.

Если бы его собеседник знал, до какой степени это было правдой. Ворча что-то себе под нос, летчик бросил сигарету и поднялся.

– Хорошо, поехали...

Они проделали тот же путь, но в обратном порядке. Малко чуть не закричал от радости, когда они миновали забор. Все шло как по маслу! Он незаметно взглянул на часы. Прошло еще пятнадцать минут. Расчет был правильным.

В тот момент, когда они садились в джип, пилот поднял голову к небу. Малко также насторожился, затаив дыхание. Этого не может быть!

– Смотрите-ка, вон кто-то летит. Он, может быть, вас и захватит, произнес рыжий.

Малко различил наконец слабый рокот мотора. Пилот двинулся вперед и пошел по тропинке, которую Малко сначала и не заметил. Они обогнули забор и вышли к противоположной стороне лаборатории. Там было расчищено пространство для небольшой посадочной полосы.

Они увидели, как "пилат", точь-в-точь похожий на тот, которым был доставлен сюда Малко, произвел посадку.

– А почему же мы не садились здесь? – спросил Малко.

Рыжий летчик пожал плечами.

– Мне не дали разрешения. А вот тот, что сел, вас и доставит обратно. Не придется трястись по этой чертовой дороге.

"Пилат" приближался, подпрыгивая на неровностях полосы. За стеклом кабины Малко увидел два силуэта. Самолет замер в десяти метрах от них. Пассажир спрыгнул на землю.

Это был Сай Виллард.

Глава 21

Сай Виллард легко спрыгнул с подножки "пилата", винт которого продолжал еще вращаться. Он зашагал по полю, опустив голову, и не сразу увидел Малко.

Тот, напротив, смотрел на приближающегося американца, буквально ошеломленный. И ему показалось, что прошла целая вечность, пока Виллард не поднял голову. Он нахмурил брови, несколько сбитый с толку париком. Но золотистые глаза в конце концов сделали свое дело.

Виллард остановился как вкопанный. На несколько секунд он застыл от изумления, но быстро пришел в себя.

– Что вы здесь делаете? – пролаял он. Он подошел к рыжему пилоту, который сопровождал Малко, и накинулся на него: – Это вы его сюда доставили?

Пилот сжался, будто из него выпустили воздух. Душа его ушла в пятки, и он смотрел на резидента ЦРУ, как побитая собака на хозяина. Он явно не знал, что ответить.

– Но это месье Джо из Сайгона...

Огоньки гнева зажглись в глазах Вилларда. И он спросил притворно ласково:

– А вы знаете, зачем он сюда пробрался?

Рыжий открыл было рот, но Виллард не дал ему вымолвить и слова. С сочувственной улыбкой он произнес:

– Ваш месье Джо работает на Бюро по борьбе с наркобизнесом. Не так ли, месье Линге?

– Я очень сожалею, что встретил вас здесь, – подчеркнуто медленно сказал Малко.

Зной, казалось, стал еще сильнее. Мотор "пилата" смолк, и теперь слышалось только громыхание машин лаборатории.

– Я служу своей стране и знаю, что мне следует делать, – заявил Виллард. – Прежде всего, как вы здесь оказались?

Они продолжили разговор по-французски.

– Я подменил одного торговца наркотиками, который приехал в страну за товаром. И я никак не ожидал встретить здесь резидента "Конторы" в Лаосе... Вы прилетели, чтобы получить ваши комиссионные?

Презрительный тон Малко не вызвал ответной яростной реакции Вилларда, но заставил его смертельно побледнеть.

– Я прибыл для встречи с вождями мео, – отпарировал он сдавленным голосом, – чтобы дать им инструкции по ведению предстоящих операции. Мне поручили организацию войны, и я ее веду. Если я буду мешать мео выращивать опиумный мак, они присоединятся к Патет-Лао, а опиум все равно окажется в Гонконге. Но деньги от его продажи попадут к коммунистам.

– А вы предпочитаете, чтобы эти деньги достались вашим лаосским друзьям?

Виллард передернул плечами.

– Конечно, пусть они погрязли в коррупции, но они приносят нам пользу. Наше влияние в этой стране держится на них.

– В руках у вас пустой бурдюк, – сказал Малко. – Фактически в стране властвует Патет-Лао.

– Но не во Вьентьяне.

– Дэвид Уайз дал мне задание, – сказал Малко. – С целью положить конец вашей деятельности.

– Дэвид Уайз сидит в своем кабинете в Вашингтоне, – сказал вдруг усталым голосом Сай Виллард. На несколько секунд все замолчали.

– Вы сделали большую ошибку, пробравшись сюда, – сказал Виллард.

В золотистых глазах Малко вспыхнули огоньки едва сдерживаемого гнева. С чуть заметной иронией он спросил:

– Что вы хотите этим сказать?

– Я не могу позволить вам вернуться во Вьентьян, – произнес Виллард упавшим голосом.

Малко внимательно вгляделся в лицо цеэрушника. На нем резко обозначились не заметные ранее морщины. Он оказался во власти неразрешимого внутреннего конфликта. Он не хитрил. Малко скользнул взглядом по своим часам. Осталось очень мало времени, и он попытался спасти Вилларда от него самого.

– Чего вам бояться? – спросил он. – Вы успеете демонтировать эту лабораторию задолго до того, как я подниму на ноги власти Вьентьяна.

– Посмотрите-ка на него! – сказал Виллард. – Я несу ответственность за всех, кто борется на нашей стороне. Без моего разрешения здесь не было бы ничего.

– Я знаю это, – сказал Малко. – Я знаю также, что вы верите, будто поступаете правильно. Но вы вступили на опасный путь. Поскольку вы уже пытались организовать на меня покушение при помощи этих Т-28. Вы, руководитель "Конторы" в Лаосе! Я даю вам шанс, потому что мы находимся по одну сторону баррикады. Садитесь вместе со мной в этот самолет, и пусть сама жизнь разрешит все проблемы.

– Вы сошли с ума, – вздохнул Виллард. – Я не могу этого сделать.

Малко с грустью покачал головой.

– Вы слишком далеко зашли...

– Я не получу ни одного су от продажи героина, производимого в этой лаборатории.

– Я тоже так думаю, – заметил Малко. – Но если вы отказываетесь отправить меня самолетом, тем хуже для вас. Я уеду сам, на машине.

Он сделал шаг к джипу. Сай Виллард спокойным движением достал из-за пояса свой "кольт-45". Без всякой рисовки он нацелился в Малко. Два охранника-китайца сделали то же самое своими М-16.

– Вы никуда не поедете.

– Генерал Хаммуан знает, что я здесь, – сказал Малко.

– Генерал Хаммуан ничем здесь вам не поможет, – бросил американец. Через несколько часов эта лаборатория будет демонтирована, а героин вывезен. И не говорите этому летчику, что вы сотрудничаете с ЦРУ. Он не поймет. Я скажу ему, что вы торговец наркотиками, перекупленный Бюро по борьбе с наркобизнесом. Так будет лучше.

Малко вспомнил о видных коммунистах, которые умирали под пытками в КГБ, не теряя веры в свои идеалы, от которых и не ждали отречения. Действительно, такие люди были по обе стороны баррикады.

– Вы уже пытались меня убить, – взорвался Малко. – Вы допустили ликвидацию Ральфа Амалфи. Сейчас вы хладнокровно убьете меня, чтобы прикрыть торговцев наркотиками?

Им овладело какое-то смутное возбуждение. Он даже утратил чувство страха. Поскольку в любом случае он выиграл. В который уж раз над ним взял верх его славянский фатализм. Человек умирает только раз.

Лицо Вилларда исказила гримаса боли.

– Два года назад, – протянул он, – я руководил группой разведчиков, которые проникли в Северный Вьетнам для подрывной работы. Однажды президент объявил вдруг перемирие. Никого не предупредив. Мне запретили отправиться на поиски одиннадцати человек, которые ждали вертолета где-то в джунглях, не дали даже известить их об этом по радио. Их объявили несуществующими и даже не существовавшими. Я сожалею о вашей смерти, как сожалел о смерти этих одиннадцати.

Он повернулся лицом к китайцам и отдал приказ на китайском языке. Они тут же подошли к Малко. Один из них грубо схватил его за руку и потащил к берегу Меконга, протекавшего в тридцати метрах от аэродрома. Остолбенев от неожиданности, рыжий пилот проводил их глазами. Виллард направился вслед за маленькой группой. В полном молчании они дошли до реки. В этом месте берег нависал над обрывом высотой в пять-шесть метров. Малко повернулся спиной к реке. Он еще раз взглянул на часы. И сердце его невольно забилось сильнее.

– Через несколько минут, – сказал он, – эта лаборатория перестанет существовать. Даже если вы меня убьете. Он не намного переживет свою победу.

– Вы блефуете, – проворчал Виллард.

– Я не блефую, – ответил Малко. – Девять Б-52 поднялись сегодня утром с аэродрома в Са-Тайп и летят сюда, чтобы разрушить лабораторию. Под их бомбами погибнем мы все.

Сай Виллард недоверчиво нахмурил брови.

– Что это еще за шутки? Как они найдут ее?

Малко улыбнулся:

– Я привез с собой радиомаяк. Чтобы указать им цель. Он установлен вон там, но у вас уже нет времени, чтобы его отыскать. Они будут над нами через тридцать секунд...

Штурман первого из девяти Б-52 закончил регулировку системы автоматического сбрасывания бомб по координатам, полученным от радиосигнала четверть часа назад. Между самолетом и целью, расположенной в тридцати шести тысячах футов под ними, висел густой слой тропических облаков, непроницаемый для взгляда. Но это уже не имело значения.

Экипажи Б-52 никогда не видели своих целей, что делало их войну комфортабельной. Их также никто не видел и не слышал, и это освобождало от многих забот.

Тройка за тройкой самолеты рассекали небо Юго-Восточной Азии, недоступные и неуязвимые, словно ангелы-мстители. Пути их определяли электронные автоматы, а цели никогда не имели названий, но только номера. Экипаж головного бомбардировщика Б-52 знал одно: он должен поразить цель 416-712 с точностью до ста метров. Ему нужен был лишь радиомаяк, расположенный у цели, чтобы настроить на его сигнал компьютер бомбометателя. Остальное было делом "умных" самонаводящихся бомб.

Цели размечали обычно американские вертолеты, на парашютах сбрасывавшие в джунгли радиомаяки.

– "Роджер", – сказал штурман пилоту. – Курс 123 через три минуты.

Он нажал на красную кнопку, открывавшую бомбовые люки, и расслабился. Его задача выполнена. Три звена по три Б-52 расстелят сейчас свои ковры из 750-фунтовых бомб по 51 штуке с каждого самолета. Ничто не может противостоять такому "душу", за исключением, пожалуй, укрытий северовьетнамцев, расположенных на шесть метров под землей.

Такие рейды носили название заданий по "насыщению". Сегодня они вылетели из Са-Тайпа для того, чтобы "насытить" Лаос, завтра настанет очередь Вьетнама. Для них это не имело какого-либо значения, так как они не знали и не видели объектов своих бомбардировок.

Через открытые люки начали вываливаться бомбы сериями по нескольку штук. Это были "умные" бомбы, которые самостоятельно шли на цель, ориентируясь по писку маяка, неся разрушение и смерть.

Малко бездумно смотрел на желтые воды Меконга. Через несколько мгновений они поглотят его бездыханное тело. Сердце его сжалось от страшной тоски. А что если его жертва бессмысленна? Если бомбардировка самолетами Б-52 отменена или отложена? Для этого достаточно, например, неожиданного наступления северовьетнамцев. Он повернулся и взглянул на Сая Вилларда. Лицо американца было бесстрастно. И только в глазах отражалась вся глубина его драмы.

Над ними бесконечным непроницаемым слоем расстилались плотные грозовые облака, принесенные муссоном.

Щелкнул своеобразным беспощадным приговором затвор М-16. Малко подумал о своем замке, об Александре. Иногда надо уметь терять и самое дорогое. Он изо всех сил напряг слух, хотя знал, что Б-52 нельзя услышать. И тут вместо звука реактивных моторов он услышал легкий, шелковистый, приятный для слуха свист. Инстинктивно Малко упал на землю, обхватив голову руками.

От неожиданности китаец пустил очередь слишком высоко. Пули срезали несколько веточек на таиландском берегу. А через долю секунды мощный взрыв потряс все вокруг. Джип взлетел на воздух, будто его подбросила гигантская невидимая рука. Взрывная волна смела, словно соломенную труху, двух китайцев, рыжего летчика и Сая Вилларда. Малко также отбросило к Меконгу. Вокруг него свистели осколки. В то время как он катился к реке, серия взрывов вновь потрясла землю. Малко с головой погрузился в желтоватую воду, где грохот взрывов был едва слышен.

Он нарочно нырнул поглубже. Ведь воды Меконга были сейчас его единственной защитой.

Он старался остаться под водой как можно дольше. И вынырнул только тогда, когда легкие уже готовы были лопнуть. Как только голова Малко показалась над водой, его барабанные перепонки пронзила резкая боль от новой серии близких взрывов. Он снова нырнул, мысленно моля Бога о спасении. Ведь он вполне мог попасть и под прямой удар... Четыре раза подряд он сыграл в эту игру со смертью. Кровь стучала в висках, и с каждым разом Малко становился все слабее. Казалось, теплая и грязная вода проникает в легкие. Окончательно обессилев, Малко вынырнул и вцепился в прибрежную траву, находясь по шею в воде и жадно вдыхая теплый, пахнущий взрывчаткой воздух.

На несколько секунд все стихло. И тут же новая серия взрывов ударила по его перепонкам, а на голову посыпались комья земли. Он слишком устал, чтобы вновь нырять, и решил остаться у берега, веря лишь в свою счастливую звезду. Обрывистый берег укрывал его от осколков, хотя чуть дальше они сыпались смертоносным дождем.

А бомбы с самолетов Б-52 продолжали падать на то, что совсем недавно было лабораторией по производству героина. Вокруг горели джунгли. Одна из бомб упала прямо в Меконг в двух сотнях метров выше по течению, подняв громадный столб воды и грязи.

Барабанные перепонки Малко выдержали такое испытание диким грохотом бомбардировки, что ему понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить наступившую тишину. Он напряг слух.

На этот раз он услышал потрескивание горящего дерева. Но ни стона, ни крика. На месте лаборатории не осталось ни одного живого существа. Если и были выжившие, то они, конечно, укрылись в джунглях.

Малко выбрался из воды и с трудом поднялся по крутому, покрытому грязью обрыву. Парик свой он потерял. Завеса пламени скрывала стены лаборатории. На месте, где стоял Сай Виллард, виднелась огромная воронка в метр глубиной и пять метров диаметром. От "пилата" осталась лишь куча искореженного железа, а джип исчез бесследно.

Он подошел поближе к пожарищу. Джунгли были изрублены, сожжены, изуродованы. Похоже, никто, кроме него самого, не пережил этой страшной бомбардировки. Ему пришлось свернуть с дороги, чтобы обойти то, что было совсем недавно китайским солдатом: маленькая зеленоватая кучка, где из обрывков формы выглядывали куски обожженного тела. Сай Виллард превратился, скорее всего, в массу кровоточащих остатков, разбросанных в траве.

Что касается самой лаборатории, она была сметена, уничтожена.

Малко провел рукой по лбу, покрытому грязью и потом. Его одежда прилипла к телу. Он чувствовал себя ужасно. Внезапно из-за огненной завесы показалась маленькая фигурка. Это был совершенно голый азиат, шагавший рывками, словно автомат. Он не дошел до Малко нескольких метров, остановился, икнул, выпрямился и начал судорожно блевать кровью. Затем упал и больше не двигался. Потребовался обмен угрозами между ЦРУ и Пентагоном, чтобы сайгонское командование стратегических военно-воздушных сил согласилось подчиниться приказу, исходящему от гражданского лица. Однако цель была разрушена. Без лишних слов.

Малко отправился в путь. Он не захотел даже осмотреть развалины лаборатории. Если там и были раненые, он ничем им не мог помочь. Ему не оставалось ничего другого, как двинуться пешком в Хуайсай. А здесь, близ лаборатории, к солнечному жару прибавлялось еще и горячее дыхание пожара. Вдруг он споткнулся о какой-то блестящий предмет, покрытый травой. Он нагнулся и поднял его.

Это был слиток серебра. Один из тех, что Малко видел сложенными в штабель за спиной бухгалтера из лаборатории, который тоже, вероятно, превратился в горячий пепел. В джунглях должно быть разбросано немало таких слитков.

До Хуайсая нужно было шагать под беспощадным солнцем добрых семнадцать километров. И, пройдя несколько метров, Малко бросил слиток в траву. Он был слишком тяжел для его усталых рук.

Глава 22

Синтия подняла голову, оторвавшись от карт, разложенных на столе. Взгляд ее огромных голубых глаз под выщипанными в нитку бровями блеснул необычным торжеством.

– Принц Лом-Сават мертв, – сказала она. – Конфуций отмщен.

С невероятной ловкостью она продолжала манипулировать картами. Малко подумал, что сама бойня под Хуайсаем была более чем достаточной местью за Конфуция. Не говоря уж о Ральфе Амалфи, Дереке Уайзе и Юболи. Прошло три дня, как Малко вернулся во Вьентьян. Он не вполне еще оправился от шока. Каждый раз, закрывая глаза, он видел китайца с блуждающим взглядом, блюющего кровью.

Сай Виллард был также убит. А вместе с ним несколько десятков вождей мео и китайцев. В американском посольстве Малко долго рассматривал фотографии разрушенной лаборатории, снятые лаосскими вертолетчиками. Весь годовой Урожай опиума в "Золотом треугольнике" превратился в Дым. После долгого и трудного разговора Малко с американским послом они договорились объявить, что Сай Виллард погиб в результате несчастного случая на одной из баз ЦРУ.

Его преемник столкнется, к сожалению, с теми же проблемами. Именно это подчеркнул генерал Хаммуан, принявший Малко тем же утром.

– Вы хорошо поработали, – подчеркнул лаосец, – но через год все придется начинать сначала...

Малко ничего не ответил. Генерал был прав – это сизифов труд. Но он выполнил обещание, данное Дэвиду Уайзу. И честно заработал свой серебряный доллар...

Синтия вдруг воскликнула:

– Опять неудача!

Она только что перевернула четвертого туза и, тряхнув своей светлой гривой, с улыбкой обратилась к Малко.

– Ты уезжаешь завтра?

Выражение ее лица оставалось непроницаемым. Малко находил се еще более прекрасной в очень короткой тунике, открывавшей ее великолепные ноги.

– А ты? – спросил он.

Благодаря ДС-8 компании "Тай Интернешнл" он вместе с Синтией за несколько часов мог оказаться в местах, о которых можно было только мечтать: в Гонконге, Пенанге, Бали или даже Катманду... Он на секунду представил себя летящим над Гималаями на запад в самолете "Трансэйшн" компании "Скандинавией Эйрлайнз". А рядом с собой – гордую и таинственную Синтию.

Но голос молодой женщины уничтожил его грезы, словно нож гильотины:

– Я остаюсь.

– Почему?

Она легонько пожала плечами.

– Мне и здесь неплохо. Пока, по крайней мере. Она взглянула на Малко, недосягаемая и загадочная, как настоящая азиатка. Ему даже не верилось, что совсем недавно она прижималась к нему с такой страстью. Сейчас она казалась холодной, далекой, отсутствующей.

– Ты меня не любишь больше? – спросил он игривым тоном.

Взгляд Синтии потемнел.

– Кто тебе это сказал? Я просто не люблю пустой болтовни. Если в один прекрасный день ты снова окажешься во Вьентьяне, приходи прямо сюда.

Малко ничего не ответил. Синтия встала, подошла к нему, обвила руки вокруг его шеи и прижалась губами к его губам.

– Я была очень счастлива узнать тебя. И надеюсь когда-нибудь тебя снова увидеть. А может быть, и нет. Но не приходи сегодня в "Красный дельфин". Я предпочитаю попрощаться здесь.

Она еще раз прижалась к нему и отстранилась. Глаза ее блестели сильнее обычного.

– А теперь уходи.

Поколебавшись секунду, Малко направился к двери. Прежде чем закрыть дверь, он еще раз взглянул на Синтию, которая раскладывала на столе карты для нового гадания. И ему почудилось, что глаза ее полны слез.

Но она не подняла головы.

– Вы хотите отправиться в Токио, а оттуда вылететь прямым трансполярным рейсом в Копенгаген или через Москву транссибирским? Или вы предпочитаете вернуться в Копенгаген рейсом "Трансэйшн" из Бангкока? Я не советовал бы вам выбирать южную дорогу, она значительно длиннее...

Агент компании "Скандинавией Эйрлайнз" во Вьентьяне знал расписание всех рейсов наизусть.

Малко заколебался. Это безрассудное предприятие вымотало все его силы, и рейс "Трансэйшн" через Ташкент был для него наиболее привлекательным. Он всегда старался пользоваться самолетами "Скандинавией Эйрлайнз" при перелетах из Европы на Дальний Восток и обратно, потому что это давало существенную экономию в количестве посадок и во времени.

Но он хотел остановиться в Копенгагене, чтобы купить кое-что из старого серебра. А в Токио его привлекали изумительные броше, вытканные для самых модных кимоно, которые могли бы послужить ему отличными занавесями в маленьком салоне замка в Лицене. Он здорово потратится, но Александра будет без ума от радости...

– Я лечу трансполярным рейсом, – сказал он. Токио, Копенгаген – у него будет всего две посадки. И нет никакого желания останавливаться в Москве. К тому же он чувствовал себя измотанным, и ему хотелось поскорее оказаться в мягчайших креслах ДС-8 компании "Скандинавией". И все же он любил длинные перелеты на линии "Трансэйшн". Там о пассажирах заботятся, балуют их, обеспечивают, что называется, абсолютный отдых. Он взял билет и вышел. Генерал Хаммуан ждал его в Центре национальной документации.

В кабинет лаосского генерала его ввели без промедления. Хаммуан горячо пожал ему руку.

– Нет ли новостей о Ло-Шине? – спросил Малко.

Генерал покачал головой.

– Нет. Мы трижды произвели у него обыск. И ничего не нашли. Все, кто точно знал о его преступлениях, мертвы. Жаль, что в тот день его не было в Хуайсае.

Об этом же подумал и Малко. Китаец, извлекавший наибольшую выгоду из торговли наркотиками, ускользал от заслуженного наказания. Конечно, разрушение лаборатории явится для него тяжелым ударом, но опиумный мак будет расти и в следующем году. Кроме того, во Вьентьяне не будет Малко, чтобы направить на новую лабораторию Б-52.

– Так, значит, Лом-Сават умер, – сказал Малко.

– Да. Его хоронят сегодня во второй половине дня. Не хотите ли присутствовать на церемонии?

Малко не имел никакого желания провожать в последний путь этого любвеобильного и развратного принца.

– Зачем мне туда идти?

Генерал Хаммуан многозначительно улыбнулся.

– Ло-Шин будет там наверняка. Если вы захотите его увидеть...

Это меняло дело. Вопреки здравому смыслу Малко подумал, что у него, может быть, хватит смелости влепить пулю в голову китайца...

– От чего он умер?

Лаосец многозначительно помолчал.

– Я не знаю точно. Позавчера я говорил с его врачом, который заверил меня, что принц выздоравливает. Он начал даже говорить. Вчера, когда я вернулся в город, его слуги сообщили мне, что он был перевезен в свою резиденцию в Луангпрабанге. Даже если он умер от того курса лечения, который вы с ним провели, Ло-Шин в любом случае не простит ему измены...

– Я готов сопровождать вас, – согласился Малко.

Почетные гости, усаженные в три ряда на железных стульях и слегка прикрытые от солнца навесом из зеленой ткани, обильно потели. Большинство из них были з пиджаках и при галстуках, что граничило в этих условиях с бесчеловечной пыткой.

Весь Вьентьян присутствовал на похоронах принца Лом-Савата, включая и членов Национального собрания. Церемония проходила во дворе пагоды. Гроб из черного дерева, украшенный массивными серебряными ручками, стоял уже на приготовленной для костра кладке дров.

– Смотрите-ка, это очень странно, – заметил генерал Хаммуан, – обычно тело заворачивают в оранжевую ткань, а не укладывают в гроб.

Между приглашенными мелькали девочки, разносившие бутылочки с пепси-колой. Малко и генерал Хаммуан, стоя в задних рядах толпы, не спускали глаз с уродливого черепа Ло-Шина. Важный и сосредоточенный, китаец сидел в первом ряду, затянутый в белый костюм. Вокруг гроба на специальных подставках было разложено множество венков. Самый пышный из них был от Ло-Шина.

Бонза с бритым черепом, одетый в богатый шафрановый халат, приблизился к гробу, неся в руке факел. На дрова было уже вылито около двухсот литров бензина. По обычаю сожжение длится лишь несколько минут. Бонза произнес ритуальные слова, повернулся к толпе, поднял факел и бросил его под гроб. Послышался мощный "хлопок". Желтое пламя взметнулось на десять метров, поглотив шикарный гроб.

В течение нескольких минут доски гроба пылали, весело потрескивая на глазах у сосредоточенно молчавшей толпы. Бонза отступил на несколько шагов, сторонясь вырывавшихся из костра языков пламени, и принялся читать молитву. Наиболее почетные гости, сидящие в первом ряду, начали потеть еще сильнее под обжигающим жаром, идущим от костра.

Вдруг гроб с шумом треснул, и горящие доски отлетели на несколько метров. В толпе послышались крики. В пламени виднелись очертания гигантского белого слитка, изготовленного по размерам гроба, – и никаких следов тела.

Хаммуан выругался и ринулся к костру. Бонза, словно завороженный, смотрел на маленькие блестящие ручейки, которые начали стекать из гроба в костер.

– Но это же серебро, – воскликнул генерал, потрясенный таким расточительством.

Хаммуан и Малко смотрели на это зрелище, онемев от изумления.

– Это самый большой слиток серебра, который я когда-либо видел, сказал лаосец.

Пламя бушевало все сильнее. И теперь гигантский, чудовищный слиток серебра походил на огромный кусок тающего мороженого. Мороженого ценой в несколько миллионов.

Серебро текло, покрывая землю блестящими плашками, которые быстро застывали. Все присутствующие встали, стараясь получше разглядеть, а более всего готовясь к финальному броску, когда серебро чуть остынет. Ведь серебро, как и деньги, не пахнет...

Внезапно толпа дружно взревела, а затем тоненько закричал бонза.

Из расплавленного серебра показалась рука. По мере того, как металл стекал вниз, на костре сквозь дым и пламя вырисовывались контуры человеческого тела. В передней части гроба отвалился массивный кусок металла, и на долю секунды Малко явственно различил грушевидную голову принца Лом-Савата. Под воздействием жара рука мертвеца вдруг поднялась, и толпа с криком отхлынула от костра. Казалось, Лом-Сават попытался вырваться из своей серебряной оболочки. Еще через несколько мгновений стекающий металл открыл огромный живот покойного... И стал ясно виден воткнутый в него по рукоять кинжал. Принц Лом-Сават умер не от сердечного приступа.

Вокруг костра распространился тошнотворный запах горящего мяса. Расплавленный металл продолжал стекать, но теперь к нему примешивался человеческий жир. Генерал Хаммуан нагнулся к Малко.

– Посмотрите на Ло-Шина.

Скрестив руки на животе и полуприкрыв глаза, китаец безотрывно смотрел на костер. Похоже, он наслаждался спектаклем.

– Ло-Шин никогда не любил предателей, – заметил Хаммуан. – Вот вам пример, который навсегда запомнят мео...

Пораженный увиденным, Малко продолжал наблюдать, как триста фунтов тела принца Лом-Савата исчезают в желтоватой магме.