Текст книги "Я стираю свою тень - 5 (СИ)"

Автор книги: Сергей Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 3

Утром, после процедур в капсуле, теща, облачившись в свитер, занялась выбором подходящих развлечений. Мы обступили ее со всех сторон, а она предлагала вслух возможные варианты.

– Древопитеки про которых я вам вчера рассказывала? – Напомнила она.

– Мне как-то про обезьян не очень интересно. – Произнесла мать. – У нас и на Земле их полно в зоопарках.

– Да мы и сами-то не так давно от них произошли. – Пошутил отец. – Давай, свах, следующий вариант.

– Планета бурь. Цивилизация, приспособившаяся жить в условиях невозможных ветров. Мы сможем посетить жилища, выдерживающие напор ветра, несущего в себе песок и камни, и прокатиться на их транспорте, движимом энергией ветра. – Озвучила Вестлина следующее предложение.

– А где все хорошо, есть такое? – Спросила моя мать.

– Так ты уже в этом месте. На этой станции всегда все хорошо. Со скуки сдохнуть можно. – Усмехнулась теща. – Я вам гарантирую, что на любой экскурсии вы будете в полной безопасности.

– Огласите весь список, пожалуйста. – Попросил отец.

– Хорошо. – Согласилась Вестлина. – Невозможная планета, мир наоборот, цивилизация, живущая на внутренней стороне литосферы. Вместо солнца, горячее ядро, сжавшееся до размеров человеческой головы. Для жителей, внутренний мир планеты это вся вселенная. Они понятия не имеют о космосе и звездах. Мир на поверхности ледяная безвоздушная пустыня.

– Это гораздо интереснее. – Отец хмыкнул. – Мне нравится. Это как в Плутонии Обручева. – Припомнил он аналогию из классики. – Как тебе, Нин?

– Как в могиле с фонариком. – Призналась мать.

Ее как будто пугали любые миры, не похожие на Землю. Вестлина продолжила перечисление туристических маршрутов.

– Технократичная цивилизация, стоящая на пороге космической эры. Большая часть планеты похожа на каменные джунгли. Даже кислород им приходится вырабатывать искусственно из-за гибели растительного мира. Люди этого мира склонны улучшать себя при помощи примитивных электронно-механических устройств, делающих их похожими на гибриды человека и робота.

– Лин, а есть такие варианты, где красивая природа, где хочется ходить, наслаждаться и дышать полной грудью? – Не выдержала мать. – Мы из города приехали, хочется чего-нибудь чистого и натурального.

– Я вас поняла. – Теща перебрала в нейроинтерфейсе подходящие варианты. – Так, слушайте, спутник газового гиганта, планета с райской природой, на которой никогда не бывает ночи. Вызывает головокружение не только красотой, но и высокой концентрацией кислорода. Дружелюбная флора и фауна предполагают безопасный отдых. Только в короткий миг, когда малая звезда двойной системы заходит на диск большой, происходит мощная световая и электромагнитная вспышка, во время которой жизненные формы на планете закрывается от нее при помощи приобретенных в процессе эволюции способов. Вспышка является своеобразной ночью и делит время на сутки. Во время эксцесса посещения планеты запрещены. Как вам? – Вестлина окинула гостей взглядом.

– Мне нравится. – Призналась мать. – Нас же заберут до начала вспышки?

– Конечно. – Уверенно произнесла теща. – Я гарантирую вам, что у нас в системе сбоев почти не бывает.

– Как тебе, Коль? – Спросила мать у отца.

– Здорово. Мне нравится.

– Ладно, хватит выбирать, свах, поедем на эту планету. Что вы, молодежь скажете? – Спросила мать у нас.

– Мы не юристы, раз сбоев почти не бывает, значит, они с нами не случатся. – Произнес я. – Мы согласны на этот маршрут. Надеюсь, в микробиологическом плане там тоже безопасно?

– У вас будут неощутимые и невидимые респираторы, не пропускающие ничего, крупнее молекул. – Пояснила Вестлина. – В виде энергетического поля вокруг тела.

– А с ними плавать можно? – Поинтересовался отец.

– Сколько угодно.

– А удочки брать разрешено?

Сваха не поняла его вопроса. Про удочки она не знала, как и про рыбалку в целом.

– Ладно, это была шутка. Так молодежь, собираемся. – Отец похлопал в ладоши, подгоняя нас.

Никасу показалось это очень забавным, и он попросил деда еще раз десять похлопать в ладоши.

– Николай Гордеич иди к маме, пусть она тебе штаны нормальные наденет, а не эти с пузырями на заднице. – Отец отправил внука к матери. – Животные засмеют.

Айрис нарядила сына в зеленый костюм, сделавший Никаса похожим на ирландского гнома. Моя мать надела спортивный костюм и повесила на плечи рюкзак, в котором лежало туристическое снаряжение, пригождающееся в походах: мультинож, спички, таблетки для розжига, небольшой котелок, консервы, сухие концентраты напитков, таблетки для обеззараживания воды и еще всякая всячина, которая, по моему мнению, нам была совсем не нужна. Она еще заставила отца взять с собой палатку.

Я оделся в джинсы, майку и удобные ботинки, зная, что прогулка будет легкой. Айрис оделась почти так же, как и я, готовясь к получению заслуженной порции развлечения. Вестлина перед выходом осмотрела нашу компанию.

– Вы будете выделяться. – Заключила она.

– Это плохо? – Забеспокоилась мать.

– Совсем нет. У нас тут не бывает плохо одетых, каждый одевается по своему разумению, просто таких гардеробов я еще не видела.

Она сама надела на себя обтягивающий белый костюм, делающий ее похожей на модель из земных шестидесятых.

– До терминала придется проехаться на транспорте, на котором вы еще не катались. – Предупредила она. – Большая часть пути пройдет по внешней стороне станции.

На нас действительно смотрели и оборачивались. Я чувствовал себя иностранцем среди туземцев. Никас, сидя на моей шее, крутился во все стороны, разглядывая людей и экзотическую обстановку станции.

– Хотел бы тут жить? – Спросил я у него.

– Дя. – Ответил сын без раздумий.

– Раз дя, значит, мы с мамой подумаем, как это устроить.

Айрис услышала наш разговор.

– Придется, сынок, привыкать жить за баллы, а не за сладости.

– Вы хотите вернуться на станцию? – Вмешалась в наш разговор теща.

– Очень возможно. – Ответила Айрис. – Мы на распутье, куда отдать Никаса на время школьного обучения. Земные науки, в принципе, не нужны ему. Здесь он освоит их проще и лучше и на недостижимом для землян уровне. Пока он маленький, нам решать, где ему учиться, а когда вырастет, сам выберет, где ему больше по душе.

– А как же вы? У вас нет разрешения на постоянное проживание? – Напомнила Вестлина.

– А ты на что нам? Бабушка ты или нет?

– Конечно, я бабушка, но родители вы. Было бы лучше, если бы вы снова заслужили себе право жить на станции.

– Могу я с Колькой пожить на станции. – Предложил дед. – У меня провинностей перед здешней властью нет.

– Не так все просто, Николай. – Разрушила его мечты сваха. – У вас нет шансов находиться здесь в другом статусе, кроме гостя. Были бы вы подходящей кандидатурой, вас бы уже давно забрали с Земли.

– А как же Гордей?

– У них с моей дочерью уникальный случай. Он благотворно повлиял на Айрис, и ему разрешили в виде исключения, но сами видите, жизнь все расставила по своим местам. – Пояснила Вестлина.

– Высшее общество. – Цыкнул отец. – Голубая кровь.

Теща подвела нас к небольшой парковке прозрачных транспортных средств, висящих над землей без всякой опоры. Она открыла дверь крайней машины и предложила войти. Внутри находились десять белых сидений с синей окантовкой. Мы расселись. Транспорт состоял из платформы, на которую поставили прозрачный колпак. Много воздуха и свет внутри. Машина плавно поднялась вверх, на уровень, о существовании которого с уровня пола даже не догадываешься. Отсюда были видны разветвления тоннелей для этого вида транспорта. Наш «вагончик» нырнул в один из тоннелей и помчался. Никасу было очень любопытно наблюдать за меняющейся обстановкой за бортом. Он комментировал все, что видел восторженными восклицаниями.

Вы вылетели в космос и поплыли над освещенными далеким солнцем стенами станции.

– Ноть? – Решил Никас из-за черноты космоса.

– Здесь всегда ночь. – Айрис погладила его по голове.

Мать с отцом вертели головами, не скрывая удивления. Посмотреть было на что. Серебристая в лучах солнца поверхность станции, испещренная различными надстройками, делающими ее похожей на искусственную планету. Наш «вагончик» несся над ними, но некоторые, особенно высокие, облетал стороной. Кроме нас, пунктирной линией другими маршрутами неслись сотни таких же транспортных средств. А над нашей головой, фиолетовым пятном светилась газовая туманность. Дважды величественно пролетали большие космические корабли, следующие к стыковочным узлам.

– Вот мать, теперь нас можно считать космонавтами. – Отец похлопал ее по плечу. – День космонавтики наш праздник. А кстати, почему здесь нет невесомости?

– Ее здесь не может быть, потому что мы находимся близко к поверхности станции, являющееся источником гравитации. Могу сделать силу тяжести естественной, которой она должна быть. – Вестлина покумекала в нейроинтерфейсе и стало легко. – Попросите Никаса попрыгать.

Я поставил сына на ноги в проход между сиденьями. Он никак не мог взять в толк, почему он так необычно себя ощущает.

– А ну-ка, сынок, прыгни вверх. – Предложил я ему, страхуя за штанину.

Никас присел и оттолкнулся вверх. Обычно, при нормальной гравитации ему не удавалось оторвать носки от пола, а тут он подлетел на полметра вверх. Я поймал его, иначе он просто свалился бы на пол, потеряв с непривычки равновесие. Он удивился и попросил еще раз прыгнуть. Вместо этого я бросил его на руки Айрис. Она поймала и легонько подкинула вверх. Никас взлетел под самый потолок, но не достал. Он заливался смехом, не осознавая причин внезапной прыгучести.

Он прыгал возле меня, возле деда, возле обеих бабок и непрерывно хохотал.

– М-да, Гордей, чувствую, на станции ему будет веселее. Это тебе не собачьими какашками на газоне кидаться.

– Пусть растет и там и тут. Чем раньше для него станут естественными обе среды, тем легче ему будет определиться, какая больше по душе. А нам не надо ждать, когда вдруг мы останемся одни, а работать над следующими проектами. Мы с тобой единственные дети в семье, и пора прекратить эту порочную тенденцию.

– Ты хочешь превратить меня в инкубатор?

– Он хочет всех заставить размножаться. – Встрял отец. – И даже нас матерью. – Поведал он Вестлине.

– Да? – Теще стало неловко за его болтливость. – Почему бы и нет? Дети это так прекрасно в любом возрасте.

– Никого, кроме Айрис я не имел в виду. – Оправдался я. – Нам не помешала бы дочурка для разнообразия и гармонии.

– Дочки в нашей семье растут оторвами. – Айрис усмехнулась.

– Ничего подобного. Это моя вина, что я не досмотрела за тобой. – Вестлина покраснела. – Хочу при всех сказать, что матерью я была не очень. Айрис была крайне любопытной девочкой, а мне не хватало времени и желания быть рядом, когда она задавала вопросы. Отсюда и протестный характер и обиды на весь мир. Спасибо Гордею, что не дал ей опуститься на дно. Так что, я благословляю вас на внуков. Вы хорошие родители и должны производить детей конвейерным способом.

– Спасибо, мама. – Айрис не скрыла иронии. – Заселим космос своими детьми.

«Вагончик» мягко опустился на поверхность станции и заехал внутрь. Мы очутились внутри вокзала, по земной аналогии «пригородного». Здесь использовался транспорт для коротких маршрутов. Ждать своего «автобуса» долго не пришлось. Минут через десять Вестлина отвела нас на посадку. Мягкая самодвижущаяся дорожка подхватила нас и понесла к кораблю. В него мы попали через мембрану.

Это был небольшой корабль с минимумом комфорта. Жесткие кресла, никаких экранов. Зашли, сели, пять минут полета, всё, прощайте. Сам процесс доставки пассажиров до места назначения сложно было назвать полетом. Видимость одна, что летишь, а на самом деле телепортация с использованием подпространства. Я не понимал физики этого процесса, но воображение мое рисовало что-то вроде сворачивания пространства и прокалывания иглой двух точек, входа и выхода из подпространства.

– А сколько длится тур по этой планете? – Спросила мать у Вестлины.

– В стандартных часах – восемь.

– Не мало? Только разгонимся и сразу назад. Я еды на трое суток набрала. А там ночи холодные?

– Там нет ночей, всегда день из-за двух солнц.

– Ой, забыла. Так непривычно, два солнца на небе.

– Там бывает тень от планеты – газового гиганта, спутником которой она является. Но это как легкие сумерки. Какая-нибудь из звезд всегда сияет на небосводе.

– Для меня это сплошная тарабарщина. – Призналась мать.

– Побываешь на разных планетах, привыкнешь. – Пообещала ей Вестлина.

Корабль мелко затрясся. Пропищали в ушах предупреждающие сигналы. Нейроинтерфейс сообщил, что начался полет.

– Етим? – Спросил Никас.

– Етим. – Ответил я ему.

Полет длился меньше пяти минут. Дольше происходил процесс стыковки со станцией, летающей по орбите туристической планеты. Мы покинули корабль с группой людей возбужденных предстоящим приключением. Все они были одеты как на городскую прогулку, в повседневную одежду, в которой ходили по станции. Мать смотрела на них снисходительно, как бывалый турист на новичков из числа офисного планктона, решившего ради фоточек выбраться на пленэр.

Станция, откуда туристы оправлялись на поверхность планеты, оказалась небольшой, размером с футбольное поле. Основание станции, всегда обращенное к планете, на которую мы собирались высадиться, было накрыто колпаком из затемненного стекла. Виды из-под него открывались потрясающие. Огромный шар, преимущественно синего цвета, в узорах процессов, происходящих в ее атмосфере, нависал над головами. По темному небосводу плыли оба солнца. Их движение было заметно невооруженным глазом.

– Друзья. – Раздался голос из динамиков, по старинке, видимо из-за того, что многие туристы не имели встроенного нейроинтерфейса. – Я расскажу вам о правилах посещения планеты. Их немного, но их надо знать и выполнять. Первое: не оставляйте после себя мусор. Туристы используют для передвижения одни и те же тропы и будет неприятно видеть вдоль них мусор. Уверяю, это сильно испортит вам погружение в прекрасный мир Эль-Два-Шестнадцать. Второе: какими бы мирными ни были местные животные, не пытайтесь хватать их на руки. Помните, что вы наблюдатели, интересующиеся другим миром и вся прелесть его в том, чтобы увидеть и понять его первозданность. Если вы прикормите животных, то со временем получите попрошаек, ждущих вас с протянутой лапой. Не вмешивайтесь в законы природы. Третье: это касается смены времени суток. Здесь нет понятия ночи в привычном для большинства из нас понимании. Флора и фауна приспособились отдыхать в момент схождения светил. Если можно так выразиться, то живой мир этой планеты спит мало, но очень сильно. Они буквально падают замертво, и им этого хватает, чтобы восстановить силы. Вы этот момент не застанете, но я обязан вас предупредить о нем.

– Зачем?

– Затем, что было два случая, когда подвела техника и мы не смогли вывезти туристов. В короткий миг, длящийся чуть больше получаса, просыпаются хищники, если можно так выразиться, ночные хищники, питающиеся спящими животными и растениями. Причем хищники бывают и растительного происхождения, которые тоже питаются животной плотью. В это время планета становится своей собственной противоположностью.

– Вы нашли тех туристов потом?

– К сожалению, нет.

– Какова вероятность повторения подобного случая?

– Она крайне низка. Десять в минус двадцать пятой степени. Это практически никогда. К тому же мы следим за состоянием своей техники с особой тщательностью. Извините, что напугал вас, но я обязан был это сделать. Возможно, теперь вы будете смотреть на этот мир другими глазами. Увлекательного путешествия вам всем. Занимайте места в челноке, впереди вас ждут незабываемые впечатления. Мне даже жалко себя, что я не могу снова увидеть эти красоты как в первый раз. Теперь они будут вас сниться в прекрасных снах.

Народ направился к челноку, на корме которого загорелся зеленый сигнал.

– А сколько длится день на этой планете? – Поинтересовался я у мужчины, рассказавшего о правилах посещения.

– Девять с четвертью стандартных часов. Вы попадете туда через минуту после начала нового дня, а вас заберут соответственно за полтора часа до наступления ночи. Как только вы ступите на планету, на ваших поясах активируются волновые респираторы.

– А где находятся хищники в дневное время?

– Отдыхают. Они совершенно пассивны в это время.

– Они крупные?

– Разные, но в основном меньше человека, если не считать растительных. Эти могут быть десятки метров в высоту или длину. Не переживайте так, вы все равно ни с кем из них не встретитесь, мы гарантируем.

– А костры там жечь можно? – Спросила мать.

– Можно, но будьте осторожны, содержание кислорода в атмосфере велико.

– Спасибо.

– Удачного путешествия.

Мы расселись в челноке. Вместо иллюминаторов в нем были экраны, которые можно было настраивать. Я включил забортную картинку. Челнок мягко сошел с магнитных стапелей и вышел в космос. Нам открылся вид на яркую палитру красок планеты. Помимо зеленого и синего доминирующего в цветах нашей планеты, здесь было очень много других ярких оттенков: желто-зеленые, красные, фиолетовые и даже смоляно-черные росчерки, похожие на крупные артерии нефтяных рек.

– В проспекте ничего не было написано про хищников. – Сообщила Вестлина. – Если бы я знала заранее…

– Не переживай, мам, гиды специально завлекают людей такими трюками, чтобы путешествие лучше запомнилось. Подсознательно люди начнут предполагать, что где-то таится опасность и будут более наблюдательными. У нас так было, когда мы забрались на вулкан. Ничего не произошло, чуть-чуть тряхнуло, а нам уже вспоминается, что мы совершили героический подвиг.

– На вьюкан забьялись. – Произнес Никас.

Мать Айрис погладила его волосы.

– Ты маленький герой. – Похвалила она его.

– А есё мы еи кьябов. – Дополнил он свои впечатления.

– Что ты ел? – Не поняла бабка.

– Крабов. – Пояснила Айрис. – У него и деда Николая крабы оставили самые сильные воспоминания.

– Мои гены. – Отец выставил грудь вперед. – Колька, держи краба.

Дед и внук ударили друг друга по рукам.

Челнок вошел в атмосферу. Прошел слой желтых перистых, словно наполненных солнцем, облаков и начал снижение в ярко-зеленую долину. Сверху видны были четкие линии тропинок, не занятые лесом. Наверное, их специально сделали для туристов, чтобы они не забирались в лесные чащи. Челнок мягко сел на поляну, окруженную невысокими деревьями с пышной кроной.

– Нейроинтерфейсы, у кого есть, поддерживаться не будут, ради погружения в природу. Мы будем отслеживать вас по встроенному в волновой респиратор маяку. Маршрут по любой из тропинок, если идти не спеша, закончится такой же поляной, с которой вас заберет челнок. Убедительная просьба смотреть на оставшееся время, чтобы не собирать вас поодиночке по лесам. И еще, плоды здешних деревьев безопасны, но есть два вида растений-паразитов, семена которых начинают моментально прорастать внутри организма, в который они попали. Сами понимаете, это ужасная смерть. Чтобы этого не случилось, лучше ничего не есть из местного.

– Как они выглядят?

– Вы увидите сочные аппетитные плоды, и подумаете, что эти точно не могут быть опасными, и ошибетесь. – Ответил гид.

Его шутка вызвала робкий смех среди туристов. Каждый про себя понял, что не стоит ничего тащить в рот из растущего на этой планете.

– Хорошо, что я консервы взяла. – Мать довольно улыбнулась. – А что будут есть эти, непонятно.

– Перетерпят, не беспокойся за них. – Успокоила ее Вестлина. – Люди со станции не делают культ из еды.

– Так из вашей еды не только культ, но и саму еду не сделаешь. – Усмехнулась мать.

– Это верно. – Согласилась сваха.

Мы вышли последними из челнока. Нас встретил птичий шум, доносящийся из леса, аромат растений и запах влажной почвы и еще чего-то, не имеющего аналогов знакомых ароматов. Возможно, дело было в насыщенном кислородом воздухе, меняющем восприятие. У меня закружилась голова, как от небольшой дозы алкоголя. Стало так приятно и беззаботно и совсем неохота куда-нибудь идти. Я услышал разговор туриста, бывавшего здесь прежде:

– Вначале будет расслабление, эйфория, а потом шарахнет избыток энергии и захочется бежать.

Транспорт, доставивший нас на планету, беззвучно поднялся в воздух и очень быстро удалился. Я посмотрел вверх и увидел сквозь синеву неба еще более синюю планету гиганта, висящую на половине пути между зенитом и горизонтом. Очень фантастический пейзаж. Я не удержался и сделал несколько снимков на память. Никас сидел на руках у матери и блажено улыбался.

– Аясо. – Описал он свое состояние.

– Нравится? – Спросил я его.

– Дя, ясиво.

Идемте уже. – Нетерпеливо позвала мать. – Время тикает, а мы еще ничего не увидели.

Она встала во главе нашей компании. Я пересадил сына себе на шею, и мы пошли. Минут через десять нас действительно отпустило. Эйфория сменилась желанием потратить силы. Энергии во мне было так много, что я мог бы пробежать кросс в три километра не запыхавшись. Отчасти, этому помогала гравитация ниже земной. В проспекте утверждалось, что она составляет «ноль – восемьдесят семь» стандартной, за эталон которой взята гравитация Земли.

Птицы летали над головами, совсем не пугаясь нас. Они напоминали тропических пернатых из-за яркого окраса и склонности постоянно орать. Зверюшки взирали на нас с деревьев, из-под кустов, а некоторые просто сидели на тропинке, не собираясь уходить с нее при виде людей. По большей части они напоминали мне гибридов обезьян и медведей, неуклюжие, валкие, но ловкие, когда дело касалось лазания по деревьям. Они казались милыми, потешными и добрыми, словно природа создала в этом месте живые детские игрушки.

Под кронами деревьев, на каждой поляне, меховой оторочкой росли пышные кустарники, усыпанные цветами, либо плодами, так и просящимися укусить их за сочный бочок. Помня предупреждение гида, я даже не притрагивался к ним. Остальные туристы, особенно те, кто жили на станции и не пробовали за всю свою жизнь ничего вкуснее сбалансированного желе, боролись с собой, чтобы не полакомиться. Я знал, что они не рискнут, система их так воспитала, что они не станут играть в рулетку. Расскажут потом своим знакомым, как близки они были совершить рискованное дело, но устояли.

– Да, это тебе не чахлый лесок возле нашей деревни, в котором бутылок больше, чем листьев. – Произнес отец. – Красотища. Как тебе, Нин, нравится?

– Да, очень. Хотелось бы забраться в лесок, конечно, полазить под деревьями. – Призналась она.

– Додумайся только. – Отец застыл на месте. – Грибочки решила пособирать? Они, может, понятия не имеют, что люди грибы едят, потому и не предупредили, что от них слепота случается или вообще, съедят твой мозг, а вместо него грибницу вырастят. Отличная тема, грибница под крепкой черепной коробкой, да еще и самоходная.

– Ой, ну хватит, Коль, развел тут нытье. Шире шаг, глубже дыхание. – Мать прибавила ходу.

– Ей справка нужна от космического психиатра с разрешением. – Буркнул отец.

– Так, развлекаемся. – Напомнил я всей нашей компании, зачем мы здесь собрались. – Может, и зайдем в лесок, гид не запрещал, только ничего брать в руки не будем.

– Спасибо, Гордей. Это мне отец еще с вулкана припоминает. Тогда он получил моральную травму, и у него сложилось мнение, что мой выбор непременно сулит ему одни неприятности.

– Похоже, у нас это семейное. – Посмеялась Айрис, припомнив те же укоры с моей стороны.

– Это было давно и неправда. – Заступился я за себя.

Растянувшаяся колонна туристов остановилась перед препятствием, неширокой речкой со спокойным течением. Вода в ней была прозрачной, дно усеяно камешками, над которыми искрометно носились рыбы, отсвечивая переливающейся чешуей. Народ замер в нерешительности. Реку надо было переходить.

– Так, кто у нас самый решительный? – Поинтересовался мужчина, снявший обувь и замочивший ноги по щиколотку.

– Тут не решительность нужна, а умение плавать. – Произнес я. – Наверняка устроители этого тура придумали какую-нибудь игру, типа, переплыви на ту сторону и перекинь веревку остальным, которую они спрятали на другом берегу.

– А вы умеете плавать? – Спросил он.

– Умею.

– Тогда мы ждем, когда вы перекинете нам веревку.

– А если ее там нет? Я же сказал это для примера. – Я выругался про себя. Язык мой – враг мой.

– А как проверить? Переплывите, а мы подождем. – Предложил мужчина.

Народ солидарно поддержал его. Айрис посмотрела на меня с улыбкой. Я снял Никаса с шеи и поставил на землю. Скинул с себя верхнюю одежду и остался в одних «боксерах».

– Если что, скажите руководству, чтобы поставили мост. А вы не замочите мою одежду. – Попросил я родственников.

– Уда папа посёй? – Поинтересовался Никас.

– Наш папа оказался самым смелым и пошел купаться первым. – Пояснила Айрис.

Я вошел в реку, тщательно проверяя ногами дно. Из-за того, что вода была прозрачной, неправильно воспринималась глубина. На третьем шаге она достала мне до груди. Вода оказалась холодной, словно со дна били родники. Я поплыл, очень надеясь, что устроители тура позаботились о туристах.

За пару метров до другого берега я попытался нащупать дно и достал его, только скрывшись с головой. Всплыл, отплёвываясь от воды. Народ смотрел на меня во все глаза.

– Все нормально, проверял дно.

Я пару раз загреб руками и ступил на твердую землю. Выбрался на берег и прошелся вдоль него, чтобы найти потайную переправу. Прошел метров сто в одну сторону от тропы, потом в другую столько же. Ничего похожего на веревку, а вообще я надеялся увидеть мост легкой конструкции. Я прошел по тропе на сто шагов от реки. Ничего подходящего. Только милые животные, лениво взирающие на меня отовсюду. Вернулся на берег и развел руками.

– Ничего нет. Придется переплывать самостоятельно.

Меня беспокоили две вещи, Никас и мамин рюкзак. Мне не хотелось мочить сына, но это ерунда, его бы я перевез на спине, а Айрис страховала бы рядом. Но тяжелый рюкзак с вещами на любой случай, мог утянуть на дно. А оно тут, похоже, было глубоким. Я переплыл назад.

Среди туристов начался долгий спор, какой путь выбрать. В нем мы участвовать не стали, отошли в сторону, чтобы посовещаться меж собой.

– Мам, с твоим рюкзаком не перебраться на тот берег, утопит. – Прояснил я свои опасения.

– Да, жаль. – Согласилась она. – Я хотела приготовить обед на свежем воздухе. Вестлину угостить настоящей едой.

– Да, я не голодна. – Произнесла теща, чтобы не ставить её в неловкое положение.

– Я возьму нож, зажигалку и банку тушенки. – Мать полезла в рюкзак. – У меня есть непромокаемая упаковка для этих целей.

– Да что одна банка, давайте возьмем каждый по банке. Одна не утопит. Нагуляем аппетит, да поедим. – Предложил я.

На том и порешили. Мать оставила рюкзак на сучке у ближайшего дерева. Мы взяли по банке консервов. Я спрятал свою в трусы. Лег на воду, как крокодил. Айрис усадила мне на спину Никаса, а сама поплыла рядом, придерживая его рукой. Я греб по-собачьи, чтобы меньше двигать корпусом. Сын восторженно комментировал свои ощущения.

– Папа, кьясс, нлябится.

Отец плыл на одном боку, держа в узле вещи свои, мои и Айрис. Мать тоже плыла, гребя одной рукой, присматривая еще и за свахой, которая последний раз плавала лет пятьдесят назад.

Мы выбрались на берег, снова оделись и пошли дальше. Туристическая группа в нерешительности топталась на другом берегу. Кто-то пошел назад, ища другие тропинки, кто-то пошел искать переход на другой берег вдоль реки. А мы пошли дальше, любуясь красочной природой. Чего стоило поле желтых цветов, на котором стоял такой аромат, что хотелось набрать его в банку и закрыть крышкой. Или стать бабочкой и опылять цветы.

Впечатления настигали нас на каждом шагу. Будто то животные или растения. Природа планеты казалось, была создана для того, чтобы у людей не проходил щенячий восторг. Возможно, причина была еще и в воздухе, создающем легкое опьянение, но об этом не хотелось думать. Каждой вдох я делал осмысленно, чтобы насладиться приятно щекочущими носовые рецепторы ароматами. Этот поход, от которого я не ждал многого, превзошел все мои ожидания.

– Давайте есть. – Мать остановила нашу группу. – Прошло ровно половина времени, как мы приземлились.

– Уже? – Удивился я и посмотрел на экран телефона. – Точно, а я и не заметил.

Мы сходили в лес, собрали дрова и развели костер. Он разгорелся легко, и чуть не сжег нам банки. Дрова сгорели, не оставив после себя углей. Только мелкодисперсную золу – сухой остаток. Мы ели из банок и молчали.

– Смотрите, как меняется небо. – Айрис посмотрела в сторону темнеющего горизонта.

– Похоже на грозу. – Заметил я.

– Наверное, это тень от газового гиганта, про которую нам говорили. – Предположила Вестлина.

Мы согласились с ней и успокоились.