Текст книги "Жорж - иномирец. Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Сергей Панченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Надо уходить. – Заволновалась Ляля.
– Надо. – Согласился я с ней.
И только мы развернулись, как существо оказалось между нами и машиной. Белый шар, с парой десятков тонких черных ножек, торчащих из всего тела, похожих на сухие палки. Видимо, существо стремительно бегало, перекатываясь на тонких ножках. Для такого способа передвижения нужен был очень развитый вестибулярный аппарат.
– Здорово! Ты кто? – Спросил я существо, не уверенный, что он разумное. – Пасешься?
Шар разделился пополам, обнажив огромный глаз. Судя по мудрости, которое он излучал, существо все-таки было разумным. Я сразу окрестил его «бегающим глазом», потому-то фактически он представлял собой глазное яблоко, прикрытое большими, покрытыми белой шерстью, веками, на которых вместо ресниц росли многочисленные ноги.
– Вы хотели совета? – Спросил глаз.
Он разговаривал как та гусеница, телепатически, потому что рот у него не открывался нигде, а слышал я его очень отчетливо.
– Так мы сами собирались к вам? – Ответил я вслух.
– Тогда мы бы точно с вами не повстречались.
– Это почему?
– Потому, что вы прете напролом, не разбирая дороги. Сами понимаете, когда-нибудь вы обязательно попадете в ситуацию из которой выбраться будет совсем непросто. Обрыв, болото, или еще что похуже.
– Я не совсем вас понимаю. Мы уже не новички и исходили большое количество миров.
– Вы гуляли по самому нижнему уровню, как малыши в манеже, а теперь вы выбрались из него. А тут и спички, и розетки, и ножи. Вы же еще не знаете, что они могут причинить вам вред, а вам любопытно.
– Я как бы понимаю вашу аллегорию, но не понимаю чего нам опасаться конкретно, как выбирать дорогу? Вы, я вижу, находите ее с закрытыми глазами. Глазом.
Я поддел мудреца. Ему, чтобы передвигаться приходилось закрывать глаз полностью. В моей голове раздался его смех.
– Даже с закрытым глазом я вижу больше, чем вы с открытыми двумя, иначе вы бы не выбрали себе это место.
– А что в нем такого необычного? Разве что солнце черное и трава плотоядная. И не такие миры видали?
– Миры? Так вы еще думаете, что вы в одном из бесконечных миров?
Глаз закрылся и молниеносно переместился на пару десятков метров от нас. Вдруг, рядом с ним, прямо из земли выросло дерево, с подвижными ветками, похожими на змей в прическе медузы Горгоны. На дереве мгновенно созрел урожай из нескольких круглых красных плодов. «Глаз» прыгнул вверх, сорвал один плод и вернулся с ним к нам.
– Отведайте плод познания. – Он протянул его мне.
– Нет, спасибо. Одна история с похожим сюжетом очень плохо закончилась. Откуда нам знать, что вы не искуситель?
– Верно, знать наверняка что-то нельзя, пока не накопишь опыт. Лучше поосторожничать.
– А вы кто, маг? – Спросил через мое плечо Веня.
– Здесь все маги. – Ответил глаз.
– Как это? – Ответ меня озадачил. – Такое возможно только между мирами, в пузырях – аномалиях, в которых обитают мерзкие существа, теряющие человеческий облик.
– Замечательные выводы для людей с парой глаз. А теперь давайте заключим пари, что вы не сможете пройти по этой поляне больше ста метров в одну сторону.
– Почему? Там обрыв? – Поинтересовался змей.
– Узнайте сами. Мне пора.
Не попрощавшись, глаз закрылся и, набрав скорость, исчез.
– Вот почему такие умные люди никогда не говорят прямым текстом. – Возмутилась Ляля. – Зачем нам снова строить предположения, если мы могли все узнать от него. Что он имел ввиду, что мы не сможем пройти больше ста метров. Тут до вершины километров пять.
– Я думаю, безопаснее будет загрузиться в машину и доехать до границы, которую нам отделил бегающий глаз.
Мы забрались в машину. Борис пустил ее на самом тихом ходу. Ничего не предвещало того, что мы упремся в невидимую стену, но мы уперлись. От удара картинка с горами и небом смешалась, превратившись в серый фон на несколько секунд. Ляля и змей смотрели на меня во все глаза.
– Мы что, угодили в ловушку? – Догадалась Ляля.
– Согласно твоей теории, Жорж, мы сейчас как раз между двух ягодиц. – Борис включил заднюю и отъехал от невидимой границы.
Глава 7
Глава 7
– Не понимаю. – В сотый раз произнес я, пытаясь выбраться из ловушки, выдающей себя за целый мир.
У меня появилось полное ощущение, что мозг мой переехал в ягодицы, в которых напрочь забыл, как формируется мысль. Все, что я не пытался вообразить, смердело продуктами жизнедеятельности. Думал о нашем мирке с речкой, в который мы выбирались каждый раз, когда нам срочно требовалось избежать проблем, но вместо него у меня в голове рождались какие-то мрачные картинки со зловонными болотами, по которым бродили, то ли бесплотные призраки, то ли сгустки болотных газов.
У змея были схожие проблемы. Оставалось проверить только Лялю. Возможно ее способность осталась нетронутой.
– Давай, вытолкни меня куда-нибудь. – Предложил я кошке.
– Я не смогу, Жорж. Вдруг, получится не так, как надо, такого я себе не прощу. – В нерешительности Ляля не давала покоя своему хвосту, нервно дергая им.
Веня не спускал глаз с этого процесса.
– Ляля, тогда давай меня вытолкнем. – Предложил змей, все еще думая, что дело в личных отношениях между мной и кошкой.
– Да причем здесь ты или Жорж, я не буду этого делать, потому что не знаю результат. Видите, здесь ничего нормально не работает. Для того эту ловушку и ставили, чтобы в нее поймались иномирцы. Толку от того, если они спокойно смогут ее покинуть.
– А ведь и правда. – Согласился я. – Мы мухи в паутине. Надо меньше дергаться, чтобы паук не спешил.
– Я думаю, что нам помогли в нее попасть. Наши размышления подвели к тому, чтобы мы сами в нее заскочили. Мы серьезно думали, что настолько опытные, что перехитрим существ, которые занимаются этим давно.
– А что они хотят? – Спросил Веня, для которого наши размышления казались абсурдными.
– Без понятия. – Растягивая слова, задумчиво ответил змей. – Ночью увидим, если позволим траве застать себя врасплох.
– Бррр! – Веня передернул плечами. – Мне показалось, что это бегающее глазное яблоко с яблоком пыталось нам что-то сказать через библейскую историю про Эдем и изгнание из него Адама и Евы.
– Каким образом? У меня что-то с построением логических цепочек не срастается. – Любая история, даже самая неподходящая, могла нам помочь, хотя бы избавится от дурных ожиданий.
– Ну, я просто заметил аналогии с тем, что вы называете аномалией между мирами и Эдемом. Наверняка, этот сад существовал вне миров, уж слишком он был прекрасным, чтобы быть на нашей Земле.
– Зачем? – Спросил змей.
– Затем, что его создал какой-то продвинутый пользователь, освоивший создание таких аномалий. Может быть, у него была душевная травма, из-за которой он считал, что его не любят и поэтому решил украсть двух человек и поселить их в свой сад, который считал идеальным местом, за жизнь в котором его самого будут любить вечно. На всякий случай, чтобы не сомневаться в искренней любви своих подопечных, он вырастил специальную яблоню и запретил есть с нее плоды. Ну, он считал, что если любят, то не ослушаются, а если не любят, то по-любому сожрут. Вот, дальше вы и сами все знаете.
– Так, значит, ты приплел библию в эту историю. – Я почесал затылок «пустой» черепной коробки. – Хочешь сказать, если бы мы съели яблоко, которое нам предложил бегающий глаз, то сразу бы оказались в обычном мире?
– Возможно. Это всего лишь теория.
– Антош, что думаешь? – Спросил я змея, который по виду находился в состоянии глубокого размышления.
– Я считаю, что психологический портрет человека, зависимого от чужой любви, очень правдоподобен. Но вот, насчет съесть яблоко и выбраться из ловушки, вряд ли. Слишком просто.
К слову сказать, после исчезновения бегающего глаза, пропали и дерево и яблоко, так что все наши размышления были чисто гипотетическими.
– Инверсия. – Негромко произнес Петр, молчавший до этого.
– Что, инверсия? – Не понял я его восклицания.
– Вы же задумывали обратный мир, где все наоборот?
– Верно, по мере своих вообразительных способностей.
– Эта трава, на самом деле красная. – Петр поворошил его носком ботинка. – И не трава это никакая, а плоть и течет в ней красная кровь, а не сок.
Повисла тишина, в который был слышен только шум ветра, свистящего сквозь приоткрытые окна в машине. Я представил изумрудную поляну в естественном цвете. Мне стало не по себе.
– Точно. – Воскликнула Ляля. – А я сразу поняла, что вкус у травы не такой.
– Думаешь, что эта ловушка на самом деле вот такой большой живой организм?
– Да.
– А ведь он нас точно сожрет. – Кошка испуганно перебралась на ступеньку машины. – Мы же все равно ослабнем и свалимся в траву, если не выберемся.
– Это не трава, это похоже на ворсинки в тонком отделе кишечника. – Поделился профессиональными знаниями Петр. – Они ждут, когда нас можно будет переварить.
– А причем здесь яблоко? – Борис попытался связать все точки зрения. – Таблетка?
– Слабительного. – Усмехнулся Веня.
– Нет, не слабительного! – Антош неожиданно взвился и обвел всех свысока сияющим взглядом. – Раз под нами живая плоть, которая слышит наши мысли, то стоит убедить ее в том, что мы ей не по зубам. Например, что мы это яд.
– Боже мой, какой галиматьи я не наслушался тут. – Борис, тяжело ступая, направился к машине, забрался на водительское сиденье, сел, откинувшись назад, и закрыл глаза.
– Да уж, зато легко представить себе мысли, которые испытываешь, находясь в чужом кишечнике. – Я вздохнул.
– Ничего, мы обязательно увидим свет в конце тоннеля. – Попытался убедить себя Борис.
– И это будет свет выгребной ямы. – Испортил ему весь оптимизм Петр. – Зато не обидно будет, если про тебя скажут говно-человек. Кто эта куча дерьма? Ах, это вы, Петр. Наконец-то стали сами собой.
Сортирный юмор врача вызвал легкий смех. Будь его шутки в более располагающем для этого месте, можно было бы посмеяться от души.
– Как думаешь, Антош, – Я потрепал змея за кончик хвоста. – Попробовать хозяина этого места надурить своим воображением?
– Пожалуй, это единственный способ выбраться отсюда. Правда… – змей интригующе замолчал.
– Что? – Нетерпеливо поинтересовалась Ляля.
– Любую живую плоть можно убить, причинить ей физическую боль, то есть добиться своего через причинение боли.
– С убить, ты, конечно, махнул, это же, огого какая туша. Да и больно сделать не понятно как. Траву скосить?
– Как вариант. – Согласился змей.
– Можно бензин слить и поджечь. – Предложил Борис.
– Ага, если он остался. Товарищи коммунисты заботятся об окружающей среде не в пример нам. Проверьте, Борис, на всякий случай.
Борис вылез из кабины вместе с резиновым шлангом. Опасливо погружая ноги в траву, он добрался до горловины бака, отвинтил крышку и вставил туда шланг. Видно было, что сливать бензин он умел, однако из бака не упало ни капли.
– Пустой. – Борис отбросил шланг в сторону. – А я верил, что до сего момента езжу на бензине. Уровень топлива показывает больше половины. Коммунисты, блин, и слить нечего для хорошего дела.
– Может, дефибриллятором жахнуть, а? – Предложил Веня. – Если на листочках имеются нервные окончания, мало не покажется.
– Это мысль! – Я уцепился за эту идею, интуитивно чувствуя ее потенциал. – Веня, голова, как у пельменя, ты превзошел себя.
– Ты сам, Жорж выглядишь как морж.
– Вообще не обидно, если из твоей затеи выйдет толк.
Мы рисковали, не зная, что могло нам противопоставить существо, создавшее этот карман между мирами. Чтобы иметь хоть какую-то защиту, решили забраться внутрь машины в полном составе. Веню с дефибриллятором держали за ноги, чтобы затащить сразу, если случится что-нибудь опасное.
– Не вырони его, из зарплаты вычтут. – Наставлял молодого напарника Петр. – А мы за год не рассчитаемся.
– Не слушай его, бросай сразу, если тебе будет угрожать опасность. – Посоветовала Ляля и так скромно улыбнулась Вене, что у того затряслись руки.
– Ллладно, если что, брошу. – Пообещал Вениамин.
Кажется, улыбка кошки сбила его с толку. Выглядел он немного растерянным и никак не мог сообразить, как включить прибор.
– Веня, ну, ты как интерн первый день на практике. – Укорил его коллега.
– Отстань. – Ответил Веня, не обернувшись и украдкой скосил глаза на Лялю.
Кошка не смотрела на него, что немного успокоило молодого врача. Он справился с прибором. Аккумулятор загудел, набирая заряд.
– Приготовьтесь. – Веня лег на резиновый коврик из-под ног Бориса и выставил руки с электродами над травой. – Разряд!
Жахнуло так, словно Веня активировал противотанковую мину под машиной. Штаны врача треснули рвущейся тканью под моими руками. Я перехватился за ноги и сжал их изо всех сил. Кто-то крепко держал меня за руки и за поясницу. Что происходило вокруг, описать не представлялось возможным. Мы словно угодили внутрь воронки взрыва, случившегося на заводе красок. Дикое смешение цветов, размазанных разлетающимися волнами.
Взрыв длился несколько секунд, которые мне показались одновременно и часами и коротким мгновением. Страх умел так исказить ощущение времени и пространства, что нельзя было определенно сказать, сколько времени назад случилось событие. В наступившей тишине слышался только один звук, и он был похож на скуление раненого животного.
– Отпустите… отпустите ноги.
До меня с трудом дошло, что голос принадлежал Вене, ноги которого я крепко сжимал в своих побелевших руках.
– Жорж, выпусти уже его. – Раздался у меня над ухом голос Ляли. – Кажется, все закончилось.
Я разжал руки. Ноги врача глухо ударились о пол машины. Веня заполз внутрь, оставив дефибриллятор снаружи.
– Твою мать, дрянь, дерьмо, гадство, срань какая.
Он прислонился к внутренней стенке машины, бледный, как смерть, с трясущимися руками и безумным взглядом.
– Получилось? – Спросил он отрывисто, чтобы попасть в промежуток между ударами отстукивающих чечетку челюстей. – А?
Я не знал, что ответить ему, потому что сам не мог понять, что произошло, и где мы находимся.
– Надеюсь.
– Ммм, – промычал он неопределенно. – Теперь меня в дружину возьмут?
Я хотел засмеяться, но почувствовал, что лицевые мышцы превратились в камень. Пришлось немного помассировать их, чтобы лицо перестало напоминать маску.
– Воеводой. – Поддержал коллегу Петр.
Антош подполз к открытой сдвижной двери и посмотрел наружу. Ляля опустилась на пол, не обращая внимания на так оберегаемую ей пушистую шерсть. Команда некоторое время пребывала в прострации, пока в окошке не показалось лицо Бориса, оставленного у руля на время реанимационных действий.
– Если я умер, я вам этого не прощу. Мстить буду целую вечность. – Разбрызгивая слюни в нашу сторону возмутился водитель «скорой помощи».
– Если что, дядь Борь, мы и тебя дефибриллятором реанимируем. – Пообещал Веня.
– Не надо! Разнесет, как эту дрянь на куски.
Видимо, Борис решил, что разряд взорвал существо, устроившее нам ловушку. Я так не считал, красочный взрыв напоминал что угодно, но не уничтожение существа из плоти.
– Это было похоже на взрыв фантазии. – Поддержал мою точку зрения Антош. – Эта скотина выплеснула назад, всё, чем питалась со своих жертв. А нас, кажется, куда-то выбросило взрывной волной.
Преодолев поствзрывную контузию, лишающую меня нормальной работы органов чувств, я подошел к дверному проему автомобиля. Ни лужайки, ни гор вдалеке, ни развороченных внутренностей хозяина аномалии, ничего из того, что мы видели прежде. Первым делом я проверил, как работает мой мыслительный аппарат, способен ли он генерировать мысли, которые мне хочется. Как оказалось, не совсем. Простое арифметическое действие на сложение двух простых чисел на некоторое время поставило меня в тупик. Выходило, что мы не добили эту тварь, и она по-прежнему сосала из нас ментальные соки.
– Тьфу. – Я в сердцах сплюнул. – Ментальная импотенция какая-то. Хочешь подумать, а не можешь.
– Во-во. – Согласился со мной змей. – Ляля, ты как?
– Кто Ляля, мяу? – Кошка уставилась на змея непонимающим взглядом, точно таким, каким на меня смотрела родительская Мурка, когда я пытался найти с ней общий язык.
Змей и я впали на мгновение в ступор, думая, что взрыв разгладил мозг кошке сильнее остальных, пока в ее глазах не забегали смешливые искры. Ляля довольно засмеялась.
– Поверили, лопухи.
– Уф, слава богу. – Я облегченно выдохнул. – Сыграла по Станиславскому, я поверил.
– Где мы, скажет кто-нибудь? – Требовательно попросил Борис через окошко.
– Где не скажу, но не там, где прежде. – Ответил Антош, внимательно разглядывая окрестности. – Это другое место, и возможно, это не карман, не аномалия между мирами.
– Почему ты так считаешь? – Пока что я не мог сказать определенно, что это другое место.
– Здесь прохладнее, а я это сразу чувствую.
– А почему мир, а не промежность?
– А потому что в той ловушке, прежде, чем она коллапсировала, я смог почувствовать ее размеры. Я теперь знаю, как отличить открытый мир от закрытой аномалии, выдающей себя за него.
– Серьезно? Научишь? – Попросил я змея.
– Как только попадем в следующую, так научу.
– Мужики, не надо. Давайте скорее дотопаем до вашего Транзабара и дело с концом. – Взмолился Петр. – Сил уже нету терпеть эту фантасмагорию, как затянувшийся приход от тяжелого наркотика.
– Петр, нам всем тяжело, и если бы в наших силах было сделать все так, как хочется, то мы бы так и сделали. Но результата нет, потому что нам надо понять, как его достичь. Не относись к происходящему, как к чему-то неуправляемому, хаотичному, над чем мы не имеем власть. Это учеба и нас учат, как пользоваться инструментом.
– Что-то не похоже. – Усомнился врач.
– Согласен, предметы здесь преподают иначе, чем мы привыкли, но доходчивее. Будь у нас такие учителя с детства, мы бы не сидели сиднем на Земле, не ждали благодарностей от жизни, понося ее при этом.
– Хватит, и так башка раскалывается. – Петр сел на пол и обхватил голову руками.
Он не хотел слушать, а я не имел права убеждать его. Не моя забота была делать из него иномирца. Да и плевать мне было на его переживания. В моей голове варилась такая каша, что мне было просто тошно от этого ощущения.
– Антош, ты все еще уверен, что мы попали в мир? – Переспросил я напарника на всякий случай.
– Да, все еще уверен.
– Так, господа врачеватели, остановка, чтобы размяться перед дальней дорогой. – Объявил я своим спутникам. – Кто желает, может заказать экскурсию. – Я нагнулся к слуховому отверстию змея. – Здесь безопасно?
– Вроде.
– Ляля, пойдем, прогуляемся.
Я спрыгнул на землю, потоптался на ней, проверяя ее натуральность. Вроде, всё в порядке, земля выглядела настоящей. Подал кошке руку, чтобы помочь ей спуститься. Она, конечно же, не нуждалась в этом, но ей была приятна моя забота.
– Ляля, а у вас есть сестра? – Спросил неожиданно Веня.
Кошка растерялась.
– У меня много сестер.
– Только все они еще маленькие. – Я понял, куда клонил любвеобильный молодой врач.
– А подружка? – Не унимался он.
– Знаешь, Вениамин, прежде, чем понравиться моей подружке, тебе надо будет пережить с ней столько всего, чтобы она перестала замечать твою внешность. – Ляля тоже поняла намеки молодого любвеобильного врача и решила прекратить разговор на эту тему.
– Ну, я же быстро перестал замечать твою. – Попытался парировать Веня.
Ляля не стала искать оправдания. Мы решили прогуляться. Правда, когда мы отошли от машины, нам удалось услышать вопрос Бориса, адресованный Вене.
– Ты что, опять Виагрой шабашишь? Ты чего к бедному животному пристал?
– Она не животное. – Резко ответил ему врач, так, чтобы и нам стало слышно.
Ляля улыбнулась и закатила глаза.
– Какой он настойчивый.
Мне как-то враз стало не по себе. Я почувствовал, как в затылок задышал конкурент, который в отличие от меня не остановится на полумерах, на созерцании объекта интереса. Ему непременно захочется поставить точку и записать в свой актив еще один трофей.
– Надо скорее сбросить их с хвоста. Мне начинает надоедать их общество. – Произнес я, когда мы ушли достаточно далеко. – Ребята, нам надо напрячь свои мозги.
– Мозги ли? – Засомневался змей.
– У нас что, все так сильно пошло наперекосяк, что и мозги теперь не выполняют заложенную природой функцию? Поясни.
– Мне кажется, мы слишком полагаемся на реакции тела, когда принимаем решения в таких местах, где происходящее не поддается осмыслению. Надо учиться слушать внутренний голос, интуицию, шестое чувство, что-то в этом роде.
– Серьезно? А если у меня нет его, если мой голос несет всякую чушь, типа, как мне надо было ответить училке в четвертом классе, когда она выгнала меня из класса, за чужой проступок? Или слушать перед сном, как он заставляет меня считать, как будет изменяться длина тени от палки высотой один метр во время движения солнца по небосводу. Зачем мне его слушать? Ляля, ты как считаешь? У женщин, говорят, интуиция развита лучше.
– А мне сейчас какой выбрать ответ, логический или тот, что подсказывает внутренний голос?
– Давай оба.
– Итак, логический мне говорит, что надо продолжать в том же духе, представлять себе Транзабар до победного.
– Вот. – Я привел ответ Ляли как аргумент для Антоша.
– Ну, а второй? – Спросил змей.
– А второй говорит, что нельзя дойти туда, куда не понимаешь, а когда поймешь, то цель сама двинется тебе навстречу.
Мы со змеем затихли, переваривая довольной философский, не свойственный Ляле вывод.
– Это что, достаточно будет понять, куда нам надо, сесть на камушек и ждать, когда Транзабар сам придет к нам? – Сделал я своё заключение.
– Я не знаю. – Развела руками Ляля. – Я только воспроизвела вслух свой внутренний голос.
– А что, миры не линейны, расстояния не имеют значения, так что вполне вероятно. Браво, Ляля. А что еще говорит твой внутренний голос?
– Он говорит, что пора бы уже найти приличную ямку. В туалет, капец, как охота.
– Ой, прости, конечно. – Я осмотрелся. – Вот, приличный песочек. – Я увидел светлое пятно песка поблизости. – Мы тут омужланились немного.
– Не все, Вениамин очень галантный. – Ляля хитро повела желтыми глазищами, поставив меня в тупик. То ли она провоцировала меня на действия, то ли намекала, что Веня ей нравится.
Она отошла в сторону, спрятавшись за низкой растительностью. Мы со змеем отвернулись.
– Слушай, как у нас все было нормально, пока не появились эти трое. Веня заставляет меня делать то, чего я не собирался.
– Ты про Лялю.
– Ну, конечно. Она мне нравится, как человек и немного, как женщина, но в последнее время она заставляет меня считать ее больше женщиной, чем человеком. Ну, ты понял эти наши млекопитающие штучки. А катализатором процесса служит этот ловелас, членовек, тестостероновый маньяк, который оспаривает мое право на Лялю. Что делать?
– Кастрировать. Петр же предлагал.
– Тьфу, он несерьезно.
– Жорж, я считаю, что нам надо довести с ними дело до финала, иначе мы так и застрянем в этих ягодицах миров.
– Хорошо, а как быть с Лялей. Мне что, повести с ней, как мужчина, ну, потрогать ее, или больше.
Я изобразил пошлый жест, который Антош прекрасно понял.
– Хорошо, что у меня нет такого выбора. А поступи с Лялей так же, как сказал поступить с Транзабаром ее внутренний голос. Надо будет, сама придет.
– Думаешь? Как-то не в нашем менталитете ждать в этом вопросе решения женщины.
– А ты не решения жди, а спелости. Сама упадет в руки, когда поспеет.
– Ага, а если упадет, но не в мои руки. Смотри, как умело Веня вьет сеть вокруг нее. Он чует, что надо женщине, даже если она женщина-кошка.
– Мальчишки, мы не одни. – Прервал наш разговор голос Ляли.
Мы резко обернулись. Меж низеньких песчаных холмиков носились какие-то тыквы. Минуту назад, когда я присматривал место для кошки, их точно не было.
– Что это? Бешеные тыквы?
Ляля скорым шагом подошла к нам.
– Идемте, посмотрим. – Предложила она. – Всякая встреча нам дается с какой-то целью.
– А как же эти? – Змей махнул в сторону «Скорой помощи».
– Они ничего не решают пока что. Их время придет только после начала самостоятельного путешествия. – Ответила Ляля.
– Согласен. – Я заметил, что менталитет кошки стал меняться в последнее время.
Видимо, наше появление и вызвало в стане «тыкв» некоторую панику. Они перемещались с места на место, то прячась, то появляясь из-за холмиков. Подойдя ближе к ним, мы заметили, что песчаные холмы имеют искусственное происхождение. Это были пирамидки со скругленной конической верхушкой, построенные из затвердевшей смеси песка с клеем. В основании пирамидки имелись широкие проходы внутрь, которых я не заметил издалека.
«Тыквы» при нашем приближении попрятались в своих домах. Из темных нор кое-где торчали заостренные колышки. Мы единогласно решили, что имеем дело с разумной формой жизни, признавшей в нас опасность.
– Первый контакт комом. Я бы тоже испугался, если бы к моему дому пришли три тыквы, даже на Хэллоуин. – Я присмотрелся к одной норе, из которой торчал заостренный «карандаш». – Сладость или гадость?
В темноте блеснули огоньки, которые мне хотелось считать глазами, а не разновидностью оружия. «Карандаш» исчез.
– Процесс палеоконтакта с внеземной цивилизацией может и не состояться. – Антош подполз ближе всех к пирамидке, чтобы заглянуть внутрь.
Из норки резко выскочило небольшое копье, уколов змея.
– Ай! – Змей резко отскочил.
Я и не думал, что он умеет так быстро двигаться.
– Оно не ядовитое?
Антош свернулся так, чтобы увидеть место укола. Я тоже нагнулся, чтобы осмотреть ранку. К счастью, его чешуя выдержала удар, не дав проткнуть кожу.
– Уф, а я уже испугался, что мне конец. – Змей предусмотрительно отполз на безопасное расстояние. – Дикари еще.
– А вы кто такие? – Раздался из пирамидки глухой голос.
– Друзья. – Не задумываясь, ответил я. – Пришли с миром.
– Почему у вас маленькие головы, как у животных? – Снова спросил глухой голос.
– До сего момента, мы считали наши головы нормальными. – Ответила им Ляля. – Выходите, померимся интеллектом.
– Вы похожи на разорителей домов, только умеете разговаривать. – Не унимался голос из норы.
– Первый раунд интеллектуальной битвы мы выиграли. – Произнес змей.
– Я сейчас сравняю счет. – Предупредил я товарищей. – А вы похожи на говорящие тыквы.
– Не слышал о таких.
– Если вы не хотите пообщаться с представителями других цивилизаций из страха, что им что-то нужно в ваших песчаных пирамидках, или что нам нужны ваши жизни, то вы сами теряете возможность поднять уровень своего развития. – Произнес змей убедительную речь.
Огоньки в норе стали ярче. Мне, наконец, удалось увидеть лицо аборигена. Оно больше напоминало среднеазиатскую дыню «торпеду». По краям вытянутой головы находились большие глаза, в центре две дырки вместо носа, и маленький рот под ними. Тела я так и не увидел, и это оказалось самой большой загадкой.
Аборигены долго молчали, и вдруг полезли из всех домов, напугав нас своей многочисленностью. Мысленно, я представил себе мир с речкой, готовый сбежать в него при первых признаках угрозы. Ляля рефлекторно ухватила меня за руку, а змей попытался скрутить нас в одно целое. Но, как оказалось, зря. Местные вышли с пустыми руками.
Они были смешными из-за того, что имели непропорционально маленькое тело. Голова была больше него раза в четыре. Передвигались аборигены странно, пробегали вперед на коротеньких ножках, удерживая коротенькими ручками свою голову от запрокидывания назад, а потом останавливались, перехватывая голову, чтобы она не уткнулась в землю. Хоть убей, но признать в них млекопитающих было сложно. Мне они казались растениями, обретшими способность к самостоятельному перемещению. Как в книге «День триффидов». Только эти существа казались безопасными и даже очаровательно-забавными.
– Они такие милые. – Промурлыкала Ляля. – Я хочу взять кого-нибудь на ручки.
– Подожди, они еще не освоились. – Шепнул я ей.
Не меньше сотни туземцев всех возрастов выбрались наружу. Они хлопали большими глазищами, с любопытством разглядывая нас и медленно приближаясь. Судя по тому, сколько проблем им доставляла здоровенная голова, можно было подумать, что природа пошла по какому-то запасному пути. Девять из десяти действий были связаны с тем, чтобы не дать голове перевесить. Я представил их на охоте за какой-нибудь крупной дичью, типа зайца. Его можно было поймать только если заставить смеяться без перерыва, до потери сил.
Перед нами выстроилась толпа «дынеголовых» жителей мира. Волнующаяся толпа, по большей части из-за проблем с головой. Мне даже стало неловко за то, что я заставил их покинуть дома, чтобы испытывать такие неудобства.
– У меня кружится голова. – Поделилась Ляля. – Я чувствую, как моя голова тоже начинает перевешивать.
– Не проникайся слишком. – Посоветовал я.
– Закрой один глаз, уже не так раздражает. – Предложил змей.
Действительно, с одним открытым глазом воспринимать колышущиеся головы оказалось легче.
– Зачем вы пожаловали к нам? – Спросил один из местных.
С ходу ответа на его вопрос у меня не было. Говорить, что нас выбросил какой-то урод из межъягодичного пространства было не солидно.
– Цель нашего визита передача знаний и умений вашей цивилизации. Про теорию палеоконтакта слышали?
Ответом мне была напряженная тишина, нарушаемая редкими столкновениями больших голов.
– Ясно. Про колесо слышали? – Я нарисовал в воздухе окружность. – Колесо. Катать. Катить. Пуговица. – Я показал верхнюю пуговицу на ширинке брюк. Очень много всяких штук делают из колеса. Различные механизмы для передачи крутящего момента и прочее. Таблетки еще делают. Мы их тоже колесами называем. Понимаете?
Толпа молчала, а мне, как оратору стало неловко из-за отсутствия обратной связи.
– Антош, что еще можно добавить?
– Добавь еще, что внутри вращающегося колеса действует центробежная сила.
– Зачем?
– А то, что им одинаково будет непонятно, что ты сказал прежде.
– Я, вроде, доходчиво.
– Примеры нужны.
– Да если бы я знал, я бы подготовился. – Я вздохнул. – Короче, вам надо сделать колесо, написать конституцию, разбить неделю на семь дней, и сделать последний день выходным. Вот мои предложения.
– Зачем? – Спросил туземец, глядя на меня непонимающими, но готовыми внимать глазами.
– Не знаю, но у нас так.
– А это как-то облегчит нам использование пневмопровода? – Спросил все тот же дынеголовый абориген.
– Какого провода?
– Пневматического. Мы бы хотели его усовершенствовать, чтобы можно было передвигаться быстрее, хотя бы со скоростью звука.
– Да? – Я почесал голову, думая, как выкрутиться из ситуации не потеряв лица. Кажется, мои советы здорово устарели. – А чего вы тогда этими копьями из норы кололи?
– Это же подставки для равновесия. – Абориген вынул из-за спины деревянное изделие, похожее на костыль или подставку в виде подковы.
Воткнул одну в землю, потом вторую и водрузил на них свою неподъемную голову, а ноги при этом оторвал от земли.
