Текст книги "Зарница (СИ)"

Автор книги: Сергей Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Так, хорошо. Значит, отсюда мы теперь тоже сможем накидывать Рейху. – Довольный Томас размазал по волосатой потной груди свежую грязь.

БМП вернули на прежнюю позицию.

Фашистам потребовалось два часа, чтобы прийти в себя. Они не ожидали такого приема, зализывали раны и пытались найти способ сломить неожиданное препятствие. Дозорный сообщил, что они ставят минометы и легкие гаубицы.

– Надо вычислить их наводчика. – Снова предложил Томас.

Ему, как самому опытному игроку, поверили.

– Где он может быть? – Поинтересовался Леня.

– Где-то на опушке, рядом. С другого места нас не видно. Я пойду, и кто со мной? – Томас осмотрел команду.

Леня отрицательно покачал головой и показал раненую руку.

– Давай, я. – Вызвался Габриэль. Что-то мы заскучали.

Едва они ушли в лес, как в воздухе раздался шуршащий звук и тут же бабахнуло, следом еще раз бабахнуло и еще. Народ кинулся на дно траншеи. Первые снаряды легли далеко от позиций, с приличным перелетом. Через минуту прилетело снова, гораздо ближе. Комья земли накрыли траншеи. Санек залег подальше от БМП, опасаясь попадания по снарядам.

К шуршащему звуку пролетающих снарядов добавился отвратительный визг падающих мин. Он так входил в резонанс с нервами, что возникали безотчетные мысли вскочить и бежать сломя голову. Разрывы мин и стригущие осколки от них, нагоняли страху и превращали игру из азартного тира в пугающий ужастик.

В лесу раздались выстрелы.

– Томас, что у вас?

– Прикончили. – Ответил он.

– Поздно, кажется, они успели пристреляться.

– Ничего, нам отсюда видно их позиции как на ладони. Садись за орудие, попробуем их накрыть.

Санек не готов был морально сесть в БМП. Снаряды и мины рвались так близко, что могли запросто попасть в нее. Страх пришлось преодолеть, чтобы не испортить остальным игру. Он забрался внутрь, кое-как пробравшись через ящики со снарядами. И очень вовремя. Совсем рядом в окоп упала мина.

– Ориентир дайте. – Попросил Санек Томаса.

– Градусов десять левее поворота дороги. Поставь ствол чуть выше холма.

Санек отмерил, как сказал Томас и выстрелил. Где-то далеко бахнуло, но звук потонул в шуме близких разрывов.

– Еще два градуса левее и чуть выше. Недолет.

Санек внес поправки и выстрелил.

– Нормально. Почти зацепили. Еще полградуса вверх.

Санек поправил и выстрелил.

– Отличный выстрел. Дай серию по тем же ориентирам.

Пять снарядов ушли один за другим. Вражеский огонь ослаб.

– Снимаются. Подмога идет. Кажется, собираются в атаку. Пополни боеукладку.

Вражеский огонь хорошо развалил траншеи, но ущерба команде не нанес, за исключением двух ранений. Томас вернулся на место и рассказал, что по дороге, к позиции фашистов снова идут танки.

– Я бы заранее перегнал БМП и до поры не трогал ее, чтобы иметь козырь. Пока у нас достаточно РПГ, можно продержаться.

Лев отогнал машину во второй капонир. Санек поймал себя на мысли, что игра перестает быть похожа на игру. Мысленно, он уже свыкся с опасностью и адреналин от предстоящей атаки фашистов не выделялся так же, как с утра. Ему начало казаться, что это не развлечение, а какая-то работа, которую надо доделать.

Так было, пока на горизонте, не показались черные пятна танков Рейха. Они шли в цепь, в шахматном порядке, не меньше тридцати штук. Прячась за танками, бежала пехота. Расстояние до них было не меньше полутора километров. Игроки, уже без команды, заняли свои огневые позиции. Санек взял в руки трубу РПГ и загнал в нее гранату. Леня завис рядом, держась за ручки АГСа. Наступила тревожная тишина ожидания.

Вдруг, сзади раздался шум. Санек, со страха, чуть не пальнул в его источник из гранатомета. К их позициям, пригнувшись, бежал командир Советов, тот самый, что утром вывез из деревни свою семью. Он упал в окоп и отдышался.

– Ты чего, бро, вернулся? – Спросил Санек.

– Я это, мужики, не смог проехать, немцы кругом. Машину несколько раз обстреляли.

– Жена, дочь?

– Не зацепили, слава богу.

– А где машину бросил?

– В овражке, рядом, чтобы семью снаряды не задели.

Народ, начал подтягиваться, чтобы послушать военного.

– Как же так, господин офицер, враг у ворот, а вы расслабились, проморгали начало войны? – Леня выбрал насмешливый тон.

– Товарищ командир или товарищ старший политрук. – Переправил его военный и стал испуганно озираться, будто чего осознал.

– Да не враги мы твои, на одной стороне. – Успокоил его Санек.

– Не похожи вы, мужики на наших. – Робко признался командир, разглядывая необычное оружие.

– А ты из окопа глянь туда и все твои подозрения рассеются. – Предложил Габриэль.

Военный осторожно высунулся и первым делом увидел следы кровопролитного побоища, дымящиеся танки и многочисленные трупы. На его лице отразилось чувство крайнего удивления, но потом он увидел приближающуюся колону фашистов.

– Немцы? – Командир опустился на дно окопа.

– Фашисты. – Переправил его Леня. – Это невежливо ассоциировать вместе нацию и идеологию, не политкорректно.

Военный явно много не понимал.

– Мы называем их Рейхом или фашистами, мы же играем за Советы, или коммунистов.

– Играете? – Военный совсем запутался.

– Чего вы пристали к человеку. – Вступился за него Санек.

Он просто представил, что на месте этого человека мог оказаться его дед, ни сном, ни духом не слышавший про 'Зарницу', про то, что в войну можно играть, про перемещения во времени.

– Чего к нам прибежал? Как семью собираешься спасать? – Спросил его Томас.

Командир выставился на него во все глаза. У Томаса был сильный немецкий акцент.

–Я не знаю, хотел узнать, может быть, вы отступать собирались и вместе мы как-нибудь бы прорвались?

– Ого, да ты нам хотел всю игру испортить. Херушки, мы заплатили за эту игру и будем в нее играть до полного отскока. Хочешь, играй с нами?

– Я не понимаю, мужики, вы о чем? – Военный бегал глазами по лицам, ожидая ответа на свои вопросы.

– Мы о том, что отсюда никуда не двинемся. Максимум, разведать ситуацию в округе. Бежать, как вы, мы не собираемся, какой в этом интерес?

– Я понимаю, понимаю, но, у меня семья. Если бы я мог их в безопасное место отправить, я бы и сам до конца стоял.

Он говорил так убедительно, что Санек понял все, что творится у военного на душе. Ему хотелось помочь этому несчастному, но он не знал, как. Время было упущено. Бежать надо было сразу, как началась война и без оглядки. Насколько он помнил, Рейх пер без остановки многие недели. Были очаги сопротивления, но они не сыграли роли для общей картины наступления.

– Слушай, друг, отступать тебе некуда, фашисты отрезали все пути. Вон лес, можете там отсидеться, а потом, когда горячка пройдет, выйдете в деревню, скажете, что беженцы. Глядишь, фашисты вас пожалеют.

– Я не могу так, я командир Красной Армии!

– Ну, раз не можешь, бери оружие и становись в строй. Когда тебя убьют, судьба семьи тебя уже будет мало заботить.

Санек укорил слишком разошедшегося Леню.

– Лень, прекращай. У меня прадед воевал на этой войне, так что мы на одной стороне. – Повернулся к военному. – Друг, у тебя выбор небольшой. Если хочешь бить врага, прячь семью и возвращайся.

– На станцию можно успеть, на железнодорожную, в объезд, но там река, я не перееду на машине. Помогите семью отправить, у вас же танк есть. – Командир глянул в сторону капонира. – Отвезем, и я вернусь, и буду бить врага.

Его просьба насмешила некоторых. Кто хотел испортить себе игру? Санек тоже засмеялся со всеми, но в глазах смеха не было. В груди сдавило.

– Ты же военный, и знаешь, что такое приказ? А у нас он, стоять насмерть. – Леня не жалел пафоса.

Саньку стало противно вранье товарища.

– Заткнись уже. – Повернулся к командиру. – А что с частью твоей?

– Я командированный с лекцией, приехал бойцам почитать о коммунизме, семью взял, места повидать. Да вот как получилось.

– Ясно, значит, ты не в самоволке.

– Нет, товарищ...

– Без званий. Мы тут секретно. – Поспешил предупредить Габриэль. – Международный Корпус. – Соврал он.

– Как тебя зовут? – Спросил Санек.

– Старший политрук Самойлов.

– Политрук, давай отобьемся, а там решим, как поступить. Идем, я покажу тебе, как из автомата стрелять.

Фашисты вышли на расстояние полукилометра и открыли огонь. Пушки на танках стояли малокалиберные, противотанковые, поэтому обстрел позиций был не таким страшным, как в прошлый раз, когда били из гаубиц и минометов. Санек потирал деревянное цевье гранатомета, выцеливая танк. Он хотел выстрелить наверняка, поэтому подпускал ближе. По этой причине из команды не стрелял никто.

Возле прошлого побоища танки разделились, объезжая препятствие, во время маневра они подставили свои тонкие борта. Санек выстрелил. Граната с хлопком покинула трубу и ушла к цели. Красный цветок реактивных газов устремился к танку и через секунду взорвался. Танк тут же пыхнул. Фашисты, что прятались за его броней, были поражены раскаленными струями металла, пробившими танк насквозь. Раздались еще с десяток взрывов, поразившие пять танков. У трех сдетонировал боезапас, у двух загорелось топливо.

Демонстрация силы тут же произвела на фашистов эффект. Строй сломался. Танки попятились назад, укрываясь за менее удачливыми товарищами. Санек перезарядил гранатомет и выстрелил в крайний танк, пытающийся улизнуть. Граната попала в задний каток, оборвав гусеницу. Танк крутанулся на месте. Танкисты выпрыгнули из него. Самойлов застрочил короткими очередями.

Неподвижный танк был хорошей мишенью, и в него сразу устремилось две гранаты. Взрыв боеукладки оторвал ему башню. В то же время, фашисты успели перегруппироваться и начать обстрел. С позиций игроков замолотил АГС. На фашистских позициях забегали цепочки разрывов. Народ схватился за стрелковое оружие, выискивая в прицелах бойцов противника. Длинные пулеметные очереди, мешались с одиночными выстрелами снайперских винтовок. Санек остался без стрелкового оружия, а потому стрелял только из гранатомета.

Интенсивность огня со стороны противника была выше, а потому скоро появился и ее результат. Санек услышал за своей спиной какой-то хрип, обернулся и увидел Габриэля, придерживающего ладонью кровоточащее горло. Из-под пальцев вздувались красные пузыри. Старший политрук Самойлов увидел его и хотел кинуться на помощь, но в этот момент случилось то, чего он не смог понять. Габриэль исчез, 'отскочил'.

Самойлов посмотрел на Санька испуганными глазами.

– Все нормально! – Успокоил он военного. – Для него игра закончилась.

– Он погиб?

– Нет, сейчас он в медблоке и через час будет, как новенький.

– Это как, так?

– Тебе не кажется, что сейчас не время обсуждать это. Смотри, они опять хотят пойти в атаку.

Кажется, это был жест отчаяния. Фашисты попытались взять позиции команды нахрапом. Танки задымили на полных оборотах и рванули навстречу команде игроков. На что они рассчитывали? Взять высоту теми, кто останется в живых?

Гранаты полетели в сторону танков. Передние быстро загорелись, но из-за их дыма выскочили другие. За время, потраченное на перезарядку гранатомета, они смогли преодолеть десятки метров. Их тоже вывели из строя, но следующие танки уже были на расстоянии ста метров. Санек кинулся вставить гранату и понял, что у него осталось только два 'карандаша', совершенно бесполезных против брони. Он вставил его и выстрелил навскидку, в дым, в надежде поразить пехоту.

Надо было бежать в блиндаж за кумулятивами, либо к БМП. Второй вариант они держали на случай окружения. Но план противника, кажется, срабатывал. Через минуту фашисты могли оказаться на позициях команды. 'Геймовер' мог наступить слишком быстро. Санек выбрал первый вариант и ломанулся к блиндажу.

По дороге он заметил, что половина позиций орошены кровью и пусты. Увидел заряженный гранатомет, схватил его и выстрелил навскидку. Не попал. Танки уже были в пятидесяти метрах. Огонь с позиций велся вяло. Санек забежал в блиндаж. Попадание мины разворотило одну его сторону. Все ящики были укрыты слоем земли. Нашел со своими зарядами и вставил кумулятив.

Головной танк подкатил к позиции, где находился Самойлов. В танк летели трассеры, совершенно не причиняя вреда. Санек выдохнул, замер. Мир остановился и затих. Танк, медленно вращая катками, приближался к окопу. 'Шууух' граната вышла из трубы и медленно направилась к цели. Из хвостовика вылетела струя реактивного пламени. Граната вошла под основание башни 'третьего Панцера'. Мощный взрыв раскрыл люки. Вверх подлетело всё, что было плохо закреплено. Танк замер. Самойлов высунулся из окопа и дал очередь.

– Молодец! – В ухе послышался голос Томаса. – Гоу во взвод?

– Извини, я не могу сейчас об этом думать.

Санек нырнул назад в блиндаж за новой гранатой и сделал это вовремя. В бруствер ударили несколько пуль. Позицию надо было менять. Сунул пять гранат в рюкзак за спиной, повесил трубу через плечо, взял по гранате в каждую руку и вернулся на свою огневую позицию. Горящий танк хорошо маскировал ее.

– Ты, молодец! – Похвалил его Самойлов. – Очень смелый.

– Это потому, что я не боюсь умереть. Это для тебя конец игры и жизни одинаков, но для меня нет.

Самойлов ничего не понял.

– Не поймешь, не пытайся. Но скажу тебе, что закончить игру, раньше времени я не хочу. Патроны есть?

– Две обоймы.

– Это называется магазин. Там, в блиндаже найди цинк с надписью 'пять, сорок пять', вскрой и забей пустые, а я пока подолблю. Усек?

– Так точно.

Военный убежал, а Санек высунулся, проверить обстановку. Черный дым от горящих танков застилал поле брани. Одновременно стреляли с позиций игроков не больше пяти стволов. Он прикинул, что осталось не больше десяти человек. Надо же, за двадцать минут боя отскочила половина команды. Санек глянул на часы. Оказывается прошло гораздо больше времени. Страх и адреналин ужали восприятие.

Край окопа задрожал под тяжестью приближающегося танка. Послышалась немецкая речь. Они кричали на своем рваном, каркающем языке, пытаясь запугать обороняющихся. До танка оставалось двадцать метров. Было слышно, как в его броню ударяют пули и жужжа разлетаются. В танк не надо было целиться. Выстрелил навскидку и тут же спрятался в окоп. Раздался взрыв, но второго не последовало, зато криков было много. Санек взял ручную гранату и бросил ее на голоса.

– Граната! – Заорали фашисты.

Их крики потонули в ее разрыве. Санек бросил еще три и перезарядил гранатомет. Стрелять из того же места было опасно. Он перебежал в другое и выглянул. Фашисты отступали. Они отстреливались, но это было уже не наступление. Их пули ложились куда попало. Санек выстрелил в танк и попал ему в передний каток. Танк остановился. Экипаж поспешил покинуть его. На чьей-то позиции стоял ПКМ. Ствол еще дымился, но игрока не было. Ствольная коробка была испачкана запекшейся кровью.

Санек приложился к прицелу, но выстрела не раздалось. Оказалось, что коробчатый механизм пробит осколками. Санек нашел в земляной выемке новый, зарядил его и выпустил весь в отступающего противника.

Стрельба затихла. Фашисты на семи уцелевших танках, из тридцати, спрятались за складкой местности. Команда стала собираться. Набралось семеро, включая Санька.

– Да уж, думал, не выстоим. – Признался Томас.

Его лицо было в крови. Пуля или осколок пробороздили его череп. Он умылся стерильным раствором. Леня помог ему забинтовать голову. Почти все из оставшихся имели ранения. Даже Самойлова зацепило в плечо.

– А ты нормально играешь для первого раза. – Похвалил Томас Санька. – Если решишь играть дальше, можем с тобой нормально заработать на этом.

– Я подумаю. Пока у меня были другие планы.

Горячка сходила, оставляя за собой чувство душевной выпотрошенности. В этот момент он не хотел играть. Игра, вдруг, напомнила Саньку скотобойню.

– Леша! Леша! Ты живой? – Послышался рядом женский голос.

Игроки высунулись из окопа и увидели жену Самойлова и дочь, пытающихся ползком подобраться к окопам. Самойлов пулей выскочил к ним.

– Машка, ты дура, зачем ты сюда пришла? Здесь опасно!

– Алька начала плакать, подумала, что тебя убили. Я не выдержала, решила проверить.

– Ползите назад, сейчас же.

– А вы отбились?

Маша смотрела на нависший над окопом горящий немецкий танк.

– Отбились. С трудом.

Дочка командира, голубоглазая, с чумазой мордахой и промытыми дорожками слез, смотрела на игроков. Она смотрела на них, как на сказочных героев, во все глаза. Санек поймал ее взгляд, и ему снова стало не по себе. Что для него было развлечением, для этого несчастного ребенка, с почти стопроцентной вероятностью, должно было закончиться смертью. Он не знал, не думал о том, что в игре его могут поджидать такие подводные камни. Он свято верил, что пришел играть, и это будет чистой воды геройство.

– Томас, я попробую отвезти их на станцию. – Произнес Санек.

– Не дури, друг. Это же история. Она ни на что не влияет. Никакого эффекта бабочки. Убьют их, или они выживут, ничего не поменяется.

– Томас, я не о том. Я могу поменяться, понимаешь? Мы же не скот, не роботы бездушные. Что со мной станет, если я закрою глаза на их смерть? Я же стану чудовищем, тварью.

– Ну, ты загнул. – Протянул Леня.

– Я думал, ты игрок. – Разочарованно произнес Томас.

– Нет, извини, кажется, это моя последняя игра.

– Как хочешь, но на БМП мы скидывались вместе.

Санек понял, что его злило вечное измерение всего деньгами.

– Тогда, давайте изменим сюжет и отправимся все вместе на 'жэдэ' станцию. Думаете, по дороге не будет адреналина?

В глазах Самойлова, смотрящего с надеждой на Санька, застыли слезы. Он не смел вмешиваться, но до смерти хотел, чтобы этот человек сумел убедить своих товарищей.

– Мужики, мне только дочку с женой отправить, а я с вами, до конца. – Взгляд Самойлова забегал по лицам игроков.

– Нам все равно, с нами ты или без, на игру это никак не повлияет. – Цинично ответил Томас.

Самойлов смешался.

– Нас обходят! – Крикнул Лев, не участвовавший в обсуждении судьбы семьи политрука. – Танков двадцать по той стороне.

Всем стало ясно, что это последний бой, а для кого-то и последний в жизни. Политрук Самойлов обнял жену и дочь.

– Идите в лес. Поживете неделю, а потом выйдете в село, но не в это, уйдите подальше. И никому не говори, что ты жена командира Красной Армии, поняла?

Жена закивала головой, подбородок задрожал, губы потянулись. Она упала ему на плечо и зарыдала. Дочка полезла обнимать родителей. Это было прощание с отцом.

– Да пошли вы в жопу, игроки херовы! Командир, поехали. Поднимайтесь! – Санек подошел и подал ему руку. – Кто со мной? – Обратился он к команде.

Игроки переглянулись.

– Я с тобой. – Поднялся Лев. – Ты все равно дорогу не знаешь.

– Эй, ну всю игру обломали, мужики. – Заскулил Леня.

Санек не стал обращать внимание на окрики. Он даже был готов к тому, что ему выстрелят в спину, чтобы он отскочил. Однако, никто не выстрелил.

– Деньги я вам отдам, потом. – Пообещал он.

Санек повел жену и дочь политрука к БМП, а сам Самойлов сбегал за вещами к машине. Вернулся он с двумя чемоданами. Лев выкатил бронемашину из капонира. Подгазовывал, чтобы разогреть двигатель. Санек открыл кормовые люки и пригласил внутрь жену и дочь военного. Девочка схватилась за мать, и крепко держась за нее, забралась внутрь страшно рокочущей машины. Ее испуганный взгляд блуждал по отсеку. Санек сел на место стрелка. Самойлов поставил чемоданы напротив себя и посадил дочь на колени. Саньку показалось, что он специально так сделал, чтобы пуля задержалась в нем, или в чемоданах. Жена прижалась к политруку. Слезы у нее высохли, и взгляд больше не был отрешенно-испуганным. Рядом с мужем она чувствовала себя в безопасности.

Ее взгляд пересекся с взглядом Санька. Она коротко кивнула и благодарно улыбнулась. Ее улыбка резанула сердце сильнее, чем осколок. Санек сглотнул комок, подступивший к горлу.

– Трогай. – Попросил он Льва.

БМП рывком тронула назад, раскачав пассажиров. Вдруг, в броню застучали.

– Чего? – Санек высунул голову из башенного люка.

Оставшиеся пять человек команды стояли с полным вооружением и рюкзаками за спиной.

– Мы с вами. – Томас запрыгнул на броню. – Чур, я сверху.

– Почему ты решил ехать? – Спросил Санек.

– Посмотрим, что родит твой протестный сюжет.

Четверо игроков забрались внутрь отсека, заполнив его оружием, запахом пота, пороха и крови. БМП помчалась по тропинкам, которые вряд ли бы выбрали солдаты Рейха. Доехали до реки, ни разу не встретив фашистов. На берегу Лев остановил машину, чтобы поставить волноотражательный щиток. Пока он готовил машину, слышалась отдаленная канонада.

– Только бы не на станции. – Думал про себя Санек.

Преодолели реку и на полном ходу полетели к станции. Санек высунул голову из люка и смотрел по сторонам, чтобы вовремя заметить опасность. За рекой им попалась колонна фашистов со стрелковым вооружением. БМП проскочила сквозь них, протаранила несколько повозок и напоследок дала длинную очередь из спаренного пулемета. После этого Томас перебрался внутрь машины.

Показалась станция, и чем ближе подъезжали к ней, тем отчетливей становилось понятно, что не успели. Станция полыхала. Вдоль дороги то и дело попадались трупы гражданских, вперемежку с разлетевшимися вещами, испачканными кровью, трупы лошадей и обломки телег. Дорога была усеяна воронками от бомб. БМП, если попадала на них, то подпрыгивала, растрясая пассажиров.

У самой околицы станции БМП попала под огонь. Санек проглядел хорошо замаскированную опасность. Снаряд прошил нижний бронелист корпуса и ударил в двигатель. Машина захлебнулась. Лев успел по инерции соскочить с дороги в кювет, почти полностью укрывшись в нем.

– Станция занята. – Сообщил новость Санек.

Самойлов побелел, как полотно. Прижал дочь к себе и поцеловал ее в волосы. Потом отстранился и впился в нее взглядом, будто хотел запомнить навсегда.

– Выбирайтесь наружу, попробуем уйти оврагами. Я прикрою. – Пообещал Санек.

Все покинули десантный отсек. Со стороны станции ударили несколько орудий. Попасть в небольшой выступ башни они вряд ли бы смогли, но полотно дороги взорвали, осыпав людей щебенкой. Санек присмотрелся в прицел и увидел позиции. Зарядил фугас и выстрелил. Калибр его пушки был намного больше фашистских. Первым же попаданием он поднял в воздух орудие. Для верности пустил в их сторону длинную очередь из ПКТ. Трассеры, огненным дождем, напоили противника. Потом выстрелил из пушки три раза, чтобы прощупать местность. Враги перестали огрызаться.

– Санек, сзади танки! – Крикнул Лев.

С той стороны, откуда они сами, только что приехали, показались танки. До них было метров триста, не больше. Санек загнал кумулятив и выстрелил в головной. Промазал и привлек внимание. Ему было не страшно. В его глазах отпечатался момент, когда отец в последний раз смотрел на дочь. В голове крутились идеи, как выбраться из передряги, сохранив жизни семье политрука. Второй выстрел красочным фейерверком разорвал вражеский танк.

В башню ударил снаряд, но не пробил. Санек успел подбить еще один. Но в БМП попали еще два снаряда и осколки одного попадания посекли бедро. Боль чувствовалась несколько секунд, но аптечка тут же вколола анестетик. БМП пришлось покинуть. Санек прихватил автомат и рюкзак и выбежал наружу. Команда была в ста метрах от БМП.

Еще один снаряд ударил в БМП. Через секунду показался дым, а потом резко вырвалось пламя из всех люков. Санек припустил за командой. Танки заметили их, сошли с дороги и развернулись в цепь. Снаряды и пули рвали землю. Пологие овраги почти не прикрывали от выстрелов. Прямо на глазах отскочил Лев, избежав попадания снаряда в голову. Затем окровавленный Леня, упал на землю и через десяток секунд на глазах исчез.

Жена и дочь политрка были бы удивлены сильнее, если бы не были так сильно напуганы. Скоро досталось и остальным. Танки настигали, а ответить им было нечем.

– Это самая дурацкая игра из всех. – Томас плюнул от досады.

– Да это уже и не игра, я не хочу адреналина и зрелищных кадров. Хочешь, оставайся, прими отскок в полный рост.

– Ну, уж нет, посмотрим...

В этот момент пуля зацепила политрука. Он кувыркнулся на бегу, попытался встать и не смог.

– Папочка! – Бросилась к нему дочь.

– Леша! – Кинулась жена.

Санек понял, что дальше этого места они не тронутся. Не бросят женщины отца и мужа. Военный пытался что-то сказать, но только хрипел. Пуля пробила легкое. На губах выступила кровь. Жена гладила ладонями его лицо. Она тоже понимала, что времени, отведенного им быть вместе, больше не осталось.

Санек выглянул. Танки были на расстоянии ста метров. Отсчет до отскока пошел на секунды. А так хотелось сделать что-нибудь, чтобы спасти людей. Дочь военного перепачкалась в отцовой крови, но не отставала от него. Санек представил, как пуля прошьет тело дочери и отца насквозь. Как они останутся лежать здесь, а он вернется домой и будет хвалиться реплеями. Ему захотелось вдруг снять с себя шкуру того человека, которым он был совсем недавно. Он был ему противен. Вместо шкуры он снял с себя бронежилет-телепорт. Томас смотрел на него во все глаза, как на сумасшедшего.

– Идем, это поможет тебе спастись. – Санек оторвал девочку от отца.

Политрук был в сознании, он как-будто понял, что хочет сделать Санек и благодарил его одним взглядом. Маша была напугана, и со страхом наблюдала, как на ее дочь цепляют громоздкий предмет.

– Она вернется вместо меня. – Произнес Санек.

– Куда?

– В мое время. Там нет войн, только игры в войну.

– Да? Это правда? – Глаза женщины были полны надежды.

– Правда, вы же видели, как они исчезли. Это не смерть, это 'отскок'.

– Моя доченька. – Мать кинулась обнимать. – Ты не переживай там без нас, о тебе позаботятся. – Она целовала ее запачканное лицо, глаза, волосы.

Зрелище рвало сердце. Санек почувствовал, как по щекам потекли слезы. Отвернулся и увидел, как Томас снимает с себя бронежилет. Он подошел к Маше и небрежно отстранил ее от дочери. Накинул ей на тело бронежилет и включил режим синхронизации. Военный смотрел вовсе глаза.

– Ну, все, политрук, твои девчата отправляются жить. Не беспокойся за них. Мы с этим..., не знаю, как тебя назвать после этого. – Томас укоризненно покачал головой. – Сделали все, что было в наших силах. У вас три секунды, чтобы попрощаться.

Маша и Алина кинулись к отцу и мужу. Танки были уже метрах в двадцати. Томас кивнул Саньку.

– Девчата, вставайте.

Они поднялись. Чтобы их не пугать, пришлось выстрелить от бедра. Жена и дочь капитана исчезли. Самойлов повел глазами, чтобы убедиться в том, что все прошло, как надо. В углах его глаз застыли слезы, а на лице замерла довольная улыбка. Навсегда.

– Не знаю, как ты, но я не собираюсь свою единственную жизнь заканчивать сейчас. – Томас схватил пулемет и, согнувшись пополам, побежал вдоль оврага.

Без отскока адреналин уже не играл роли, из всех ощущений доминировал один только страх. Санек взял автомат из рук политрука и бросился следом.