Текст книги "Ветер: Начало Времен (СИ)"

Автор книги: Сергей Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Нет, я же поклялась.

– Ну, ты же девчонка.

– Девчонка, но не такая, как все. Можешь мне доверять.

Анхелика прижалась к Ивану и подставила губы для поцелуя. Парень не растерялся и скрепил клятву поцелуем. Ему подумалось, что пока девушка питает к нему чувства, их секрет будет сохранен.

В понедельник на мыловарню Иван пришел раньше Прометея. Каптри Селена уже была там и разводила огонь под чаном.

– Так, соня Иван, вчера на берегу с лодки видели тушу тюленя, прямо возле Белого камня. Бери тележку и дуй туда. Если по дороге попадутся цветы, сорви их.

– Хорошо, каптри.

Иван взял скрипучую тележку на железных колесах.

– Можно жира взять, ось смазать, скрипит на всю округу.

– Бери. Боишься, девки тебя услышат?

– Ничего я не боюсь.

Иван смазал ось, погонял ее взад-вперед, чтобы жир разошелся по ней, проверил на ходу результат, остался доволен и покатил ее в сторону Белого камня. По дороге останавливался рядом с любым цветущим растением, нюхал его цветы, и если запах казался ему подходящим, срывал и складывал на дно тележки.

Иван слышал от стариков рассказы, что до катастрофы и много лет после природа на острове была другой. Цветов почти не было. Они появлялись в самый короткий и теплый период лета и быстро отцветали. А в остальное время, когда не лежал снег, вся зелень состояла из низкорослой и плотной травы, ковром покрывающей землю, мха и лишайников.

Сейчас такое трудно было представить. Трава местами доходила до пояса, все лето цвела, разнося аромат цветения даже в море. С берега наступали леса. Старшие говорили, что это семена деревьев, сброшенные еще до катастрофы, прибивает течениями. За свои семнадцать лет, Иван успел заметить, как в некоторых местах деревья сильно продвинулись вглубь острова. Капраз как-то обмолвился о том, что собирается культивировать их, с целью получения дров и материала для строительства.

У Белого камня на самом деле роились чайки. Ивану хотелось, чтобы они склевали тюленя полностью. Ему противно было брать в руки его дохлое вонючее тело. А так можно было оправдаться перед каптри. Чайки взлетели одновременно, как белое облако, когда Иван приблизился к ним. Развороченная туша тюленя, с кишками растянутыми на несколько метров, без глаз и почти без морды, ждала своей участи быть принесенной в жертву благородному делу. Иван набрал воздух, чтобы не дышать, подкатил тележку вплотную к туше, опустил ее и приставил к тюленю. Попробовал затолкнуть ногой, но туша колебалась, и не хотела сдвигаться с места. Ничего не оставалось делать, как затолкнуть ее руками. Хорошо, до воды было близко.

Пальцы проткнули дряблую мертвую плоть. Ивана чуть не вырвало от этого ощущения. Из последних сил, рывком ему удалось забросить тушу в тележку. Иван выдохнул и побежал к воде, ловя носом приятный запах соленой воды. Пока он отмывал руки, не желающие расставаться с запахом дохлятины, чайки расселись по краю тележки и продолжили пиршество. Иван отогнал их и покатил телегу обратно.

Прометей пришел и уже ворочал ковшом.

– Что, не обманули? – Спросила Селена.

– Нет, лежал загорал, кишками наружу.

– Цветов нарвал?

– Да, там на дне лежат.

– Надо было их сверху положить, Иван! – Заругалась Селена. – Я же из них экстракт отдельно добываю, а теперь они пропахли дохлятиной.

– Прости, я не сообразил.

– Черт с вами. Бросайте его в чан, а я пойду сама собирать. Нет в вас азарта, мужики.

– Нету. – Согласился Прометей.

Каптри Селена взяла мешочек, нож ушла собирать цветы. Иван по свету исходящему из глаз Прометея понял, что тому не терпится чем-то поделиться с ним. Как только Селена ушла, Прометей бросил ковш.

– Слушай, я же все воскресенье был на подлодке... – Начал он.

– Я в курсе.

– Не перебивай. В общем, мне разрешили почитать судовой журнал, и я начал читать его с того самого дня, как лодка вышла в море, в свой последний поход. И знаешь, что я там нашел?

– Что? – Иван не имел ни малейшего представления.

– Там есть запись, такая не уставная, не относящаяся к службе, оставленная капдва Терехиным.

– Самим Терехиным?

– Да, им самим. Он написал, что его дочь пошла в турпоход на плато Путорана, и он гордится ее смелостью.

Глаза Прометея бегали. Он ждал, когда Иван проникнется тем, что он ему рассказал.

– И что? Я не знаю, что такое плато Путорана?

– Ах ты, балбес малолетний. Плато, это тоже горы, но с плоскими вершинами, понимаешь? Дочь Терехина, накануне катастрофы, я по датам сверил, была в горах, точно так же, как основатели Горбуновы.

Иван знал историю каждого основателя их поселка, и Горбуновы были на особом счету, потому как десять лет одни прожили в пещере.

– Думаешь, она выжила?

– А почему бы и нет? Может быть не она, но их там было много, шансы были. С подветренной стороны горы можно было легко спастись.

– Сколько туда идти?

– Это далеко, Иван. Я смерил линейкой, по прямой, две с половиной тысячи километров. Как минимум все лето в одну сторону, а на самом деле может получиться в два раза больше.

– Ты же знаешь, нас не ждет ничего хорошего, когда мы вернемся.

– Если вернемся ни с чем, да. Возможно, нас отселят. Но с другой стороны, мы знаем, как не умереть с голоду, как сшить одежду, как пережить зиму.

– Как сварить мыло. – Добавил Иван.

– Точно.

– Как-то не хочется, Прометей, всю жизнь прожить одному.

– Да? А я думал Иван, что ты меня поддержишь.

– Я поддерживаю тебя, и если ты задумаешь отправиться туда, то я помогу тебе подготовиться, но отправляться с тобой я еще не решил. Мне тут Анхелика глазки строит. Она повзрослела и я теперь вижу, какой красивой она становится.

– Понятно, баба стрельнула глазками, ты и размяк. Ладно, пойду один. До апреля подготовлюсь, как следует и пойду.

– Но ты же до зимы не вернешься? Ты же говорил, что на материке зимой град идет с кулак, и холод собачий?

– Я что-нибудь придумаю.

– А готовить ты как собираешься? На той вонючей жидкости. У тебя спичек-то всего девять штук осталось?

– Придумаю, не беспокойся. Есть у меня всякие идеи, но тебе не расскажу, потому что ты не со мной.

– О, брось обижаться, Прометей. Ты как пацан. Мне нравится ходить на материк, и вообще путешествовать, но мы как-будто играем в игру, от которой нет пользы, как-будто тешим себя развлечениями, забывая, что на нас лежит ответственность за развитие поселка.

Прометей налился пунцом.

– Пользы нет? – Зловеще тихо произнес он. – Нет пользы от наших путешествий? Да они тут сами в себе закупорены, киснут, как ягоды для уксуса в бутылке. Мы же глупеем на глазах, разве ты не замечаешь? У нас патронов осталось несколько десятков штук, а дальше что, придется медведей вилами гонять? Как их делать, никто не знает, и не хочет знать. Вот, затянули одну песню, рис превыше всего. Так мы скоро поклоняться ему начнем, молитвы возводить и прочие глупости делать. Ты же помнишь ветряную мельницу, которая давала ток. Наши деды еще знали, как ее ремонтировать, а как она сломалась, всё, починить некому. Смазывают подшипники, чтоб крутилась, и делают вид, что это и есть ее предназначение, крутиться на ветру, а наши дети вообще будут думать, что это нерукотворное творение каких-то там Основателей.

Глаза Прометея горели, губы тряслись от волнения, а лицо было совсем красным. Иван даже испугался его в таком состоянии. Он выглядел безумным, как олень, вырвавшийся из медвежьих лап.

– Я понял тебя, Прометей, я не против того, чтобы исследовать и находить что-то полезное, оставшееся от наших умных предков. Я поддерживаю тебя полностью, я на твоей стороне.

– Чего тогда ерепенишься?

– Я думаю о том, что могу потерять время. Мы просто должны создавать семью и рожать детей. Нам это завещали, и те люди, относящие себя к ученым, как моя пробабка Джейн, знали, что залог нашего развития в скором восстановлении численности. Иначе, мы вымрем.

– Понятно, я вижу, лавры Пита не дают тебе спокойно спать. Счастья вам с Анхеликой, и детей побольше.

– Да причем здесь Анхелика? Я в общем сказал. Я помогу тебе подготовиться, но не пойду. Это далеко и опасно, и если мы с тобой погибнем, то род, который шел бы от тебя и от меня, и который через сотни лет превратился бы в народ, никогда не случится.

– Это твое окончательное слово?

Прометей так ухватился за ковш, что Иван подумал, будто товарищ собирается его огреть им, если он ответит отрицательно.

– Да. Я могу проводить тебя до материка и все.

– Спасибо, не надо.

Прометей заиграл желваками и принялся неистового гонять несчастную тушу тюленя по чану. Иван подкинул дров и стал следить за тем, чтобы они не разгорелись сильнее нужного.

С этого момента их нерушимая дружба дала трещину. Прометей молчал, разговаривал с Иваном только на отвлеченные темы, не касающиеся путешествия на далекое плато. Настойчивая Анхелика не давала скучать, и через какое-то время Иван понял, что желает ее видеть регулярно. Как только девушка заметила, что отношение к ней со стороны Ивана изменилось, то и она изменила отношение к Ивану. Она позволяла себе забавляться им, дразнить, и вообще вела себя немного дерзко. Иногда это злило Ивана, но чаще вызывало желание обладания. За их отношениями Иван совсем забыл про Прометея.

Наступила зима. Она снова оказалась теплее, чем прошлая. Снег пытался выпасть несколько раз, но теплые потоки воздуха с материка, приносящие непроглядные туманы, не оставляли ему шансов. Олени, нагуливающие жир под зиму, так и не растратили его. Обманутая природой трава дала под зиму еще одни всходы. Остров зеленел повсюду. Белые медведи настолько обнаглели, что несколько раз являлись в поселок. Каждый их визит становился настоящим чрезвычайным происшествием.

Капраз берег патроны для особого случая, но в то же время помнил о своей главной обязанности, беречь людей, поэтому все ждали, когда медведи уйдут сами. Иван понял, что слова Прометея, сказанные как будто в запальчивости, имели смысл. Глупая проблема с медведями на самом деле не имела решения теми методами, которые стали основами жизни поселка. Хуже того, медведи, почувствовавшие безнаказанность могли привести к гибели жителей.

После того, как отбывание наказания на мыловарне закончилось, Прометей отправился с охотниками на материк, а Иван пошел работать на рыбные фермы. По возрасту, ему еще не разрешалось заниматься опасным промыслом. Да и после того, как у него появилась зазноба, интерес к материку угас. Иван отрабатывал смену и спешил домой, переодеться, отбиться от рыбного запаха и скорее к Анхелике. К тому времени их отношения стали совсем взрослыми. Родители втайне планировали свадьбу и уже договаривались о деталях. Род Ивана и Анхелики не пересекались в прошлом, и это обстоятельство со стороны поселкового руководства, следящего за смешениями, наилучшим образом подходило для брака.

Даже весна в этом году началась так, как будто между временами года не было никакой границы. В конце февраля зачастил дождь, мелкий и облажной, без единого просвета. Моховой «подпушек» под травами, как губка набрался воды, затрудняя всякие передвижения вне дорог. Полутуши оленины, вялящиеся на ветру, оказались в серьезной опасности пропасть под дождем. Капраз Борис распорядился всем поселком построить для них навес. В дело пошли все вещи, которые было не жалко. Их пропитывали жиром, чтобы не промокали и пускали на «крышу».

Ивана в нерабочее время тоже привлекли к постройке навесов. Анхелика так же работала там вместе со своей матерью. Иван держался их, но виду не подавал. Он стеснялся ее матери. Капдва Семен, ответственный в поселке за внутренний порядок привозил раз за разом, на телеге, запряженной парой оленей, новые куски пропитанного материала.

– Осторожнее там, последнее выгребаем. – Предупредил он.

Он говорил это каждый раз. Народ подтрунивал над его предупреждениями, не считая их серьезными. Работа кипела, все шло хорошо, до того момента, пока истеричный женский голос не выкрикнул:

– Медведи! Медведи!

Народ заволновался, зашумел. С северной стороны приближались три белых пятна, хорошо различимых на зеленом фоне. Ситуация была опасной. Охрана поселка, имевшая огнестрельное оружие, дежурила очень далеко на севере. У капраза Бориса был автомат, но никто не знал, имелись ли к нему патроны. Народ начал разбегаться. Иван тоже побежал, но в сторону Анхелики.

– Побежали ко мне. – Позвал ее Иван.

– Нет!

– Ты что, дура? Они же разорвут тебя?

– Нет, не разорвут.

Иван не стал пререкаться с Анхеликой, крепко схватил ее за руку и потащил за собой. Ее мать, увидевшая, как настырная дочь пытается сопротивляться, подбежала и отвесила Анхелике крепкую оплеуху. Но воспитательный эффект получился обратный. Анхелика вырвалась из рук Ивана и со всех ног побежала в сторону «вяленки».

– Вот дура! – В сердцах выкрикнула мать.

Иван был солидарен с ней, но все равно бросился догонять. Медведи, тем временем, были уже в ста метрах. Их морды, маятником появлялись над травой и исчезали. Зверей манил запах мяса. Капдва Семен, как раз подвозил новую партию пропитанной ткани. Он успел понять, что происходит и какая опасность грозит своенравной «молодухе», решившей поиграть в «гордость». Капдва знал, что зверь всегда выберет в первую очередь свежее мясо. Шансов выжить у девчонки и парня не было никаких.

На дне его телеги лежал багор, которым он помогал таскать бревна из воды. Капдва достал его из под толстого слоя тяжелой ткани и направил оленей на перерез сближающимся медведям и подросткам. Медведей, решительное действие капдва остановило. Они поднялись на задние лапы и заводили носами.

– Пошли вон! Проткну нахрен! А ты дура, беги назад, или и тебе достанется! – Капдва Семен развернулся в сторону бегущей Анхелики и догоняющего ее Ивана. – А ты снова на мыловарню собрался?

Иван, тем временем, догнал Анхелику и свалил ее с ног. Обиженная девчонка забрыкалась, завизжала. Медведи, впитавшие с молоком матери науку, что опасными могут быть только люди с громыхающими палками, осмелились и неторопливо направились к телеге капдва.

– Тащи ее отсюда, я задержу их! – Выкрикнул капдва.

Иван рывком поставил Анхелику на ноги, в запальчивости дал подзатыльник, и не дожидаясь реакции потянул ее назад.

Олени, испуганные медведями, понесли телегу с капдва. Тот не удержался на ногах и упал на землю. Медведи сразу же выбрали его в качестве жертвы. Все произошло быстро. Капдва попытался ткнуть багром в хищника, но тот ловко парировал удар, и сам нанес его когтистой лапой. Капдва Семен упал, а атакующий его медведь, молниеносно перекусил ему шею.

Два других медведя бросились на жертву и принялись раздирать её на части. Иван с Анхеликолй отбежали на безопасное расстояние, обернулись и увидели тот ужас, который мог бы случиться и с ними. Звери подбрасывали в зубах куски тела капдва Семена. Мать подошла к Анхелике и дала еще одну затрещину. Потом обняла и разревелась.

Воздух сотряс звук выстрела. Капраз Борис стоял с автоматом наперевес. Один из медведей рявкнул и упал. Два других тут же пустились наутек тем же маршрутом, что и пришли. Раненый медведь все же встал на лапы, и сильно хромая побежал за ними следом.

Убийство медведями человека испугало поселок. До сего момента все были уверены в том, что у них есть какая-то сила, которая отпугнет агрессивных хищников. На самом деле это оказалось обычным самоуспокоением. Ничего стоящего, кроме нескольких патронов, у них не было. Никакого навыка и орудий для охоты или отпугивания медведей в поселке не имели. Это событие лишний раз убедило Ивана в актуальности слов Прометея. Он мыслил нестандартно, поэтому как-то не приходился ко двору, но мыслить стандартно в их ситуации значило не иметь возможности предугадывать опасности.

Промеж жителей поселка в смерти капдва Семена винили строптивую Анхелику. Капраз Борис не говорил этого вслух, он правильно указал на то, что они были не готовы к опасности, которая рано или поздно просто обязана была случиться, но помянул, что дисциплина является залогом безопасности.

Иван тоже попал под горячую руку. Авторитет его среди сверстников стал еще ниже, да он уже давно им и не интересовался. Ему снова стали близки идеи Прометея и он начал искать к нему подход.

Для начала он проследил, чем тот занимается. Прометей, по возвращении с материка, в свободное время уходил к морю. Однажды он утянул кусок пропитанной ткани с той самой злосчастной «вяленки». Иван пошел по его следам и вышел к бухточке. Там на берегу стоял плот, квадратный, с размером сторон примероно три метра на пять. Прометей не оставил идею отправиться в далекое путешествие. То, что он собирается в далекое, ясно говорил парус из промасленной ткани.

Прометей как всегда не интересовался мнением поселкового руководства. Впереди была посевная, а он, видимо, снова хотел ее проигнорировать. Мыловарня не выбила из него тягу к путешествиям. Наблюдая за тем, как Прометей прилаживает ткань, к вертикальной палке, изображающей парус, Иван решил обнаружить себя.

– Здорово! – Иван тихо приблизился к ничего не замечающему товарищу.

Прометей вздрогнул.

– А, это ты. Чего надо? – Спросил он холодно. – Шпион.

– Просто, хотел посмотреть, чем занимаешься?

– Посмотрел? Можешь идти.

– Слушай, Прометей, прости меня. Я же не против того чем ты занимаешься. Могут же мои планы не совпадать с твоими?

– Могут, Иван.

– Прометей, я тут подумал..., ты прав. Мы как-то успокоились, стали слишком самонадеянными. Твои слова про то, что жизнь у нас остановилась в развитии, подтвердил своей жизнью капдва Семен.

– И что ты теперь собираешься делать?

– Я хочу понять, как путешествие на то далекое плато, сможет нам помочь против медведей? Я хочу увидеть связь.

– Ну, прямой связи нет. Проще сделать метательное оружие против медведей, чем быть уверенным в том, что путешествие научит нас как с ними бороться. Путешествие на плато Путорана для меня, это расширение горизонтов. Если там есть люди, то они могли пойти по другому пути развития, и их опыт нам мог бы пригодиться, как и наш им. К тому же, как учила твоя пробабка Джейн, генетическое разнообразие просто необходимо для воссоздания человечества. И еще неизвестно, что мы найдем по пути.

– Я пойду с тобой. Я понял, что идти вперед мне будет интереснее, чем заниматься здесь одним и тем же изо дня в день. – Иван протянул Руку Прометею, но тот не торопился ее принять.

– Я сомневаюсь в тебе. Не уверен, что такой напарник мне пригодится. – Неожиданно ответил Прометей.

– Хорошо сердиться на меня. Вдвоем всегда лучше и веселее.

– Я подумаю. Иди пока, и не говори о том, что видел мой плот.

– Ты что, я никогда..., я никому не расскажу. Клянусь экипажем подлодки. – У Ивана загорелись глаза.

– И даже своей Анхелике?

– Ей? Ни за что. Ей вообще ничего рассказывать нельзя.

– Хорошо, проверим.

– Когда отходишь?

– Не скажу.

– Эй, Прометей, ты хочешь уйти без меня?

– Иван, иди, иначе я передумаю.

Иван ничего не ответил. В его глазах светилась уверенность, что Прометей хочет обмануть и отправиться один.

– Поклянись? – Попросил он.

– Клянусь экипажем подлодки, что возьму тебя с собой.

– Хорошо. – Иван забрался по камням вверх и побежал в поселок. Клятва предками, с детства считалась самой священной. Обмануть их память считалось кощунством.

Приготовления к свадьбе были испорчены убийством капдва Семена. Родители Анхелики теперь стеснялись навязывать свою дочь, потому что теперь это именно так и выглядело. Пятно легло на репутацию семьи, и чтобы смыть его требовалось время. Родители Ивана, углядевшие в поступке будущей невестки нехорошие черты характера, принялись отговаривать сына разорвать отношения с ней. Иван заметался. Он и сам понял, что строптивость Анхелики произошла не от большого ума, и что девочка заигралась в нее, но сердце его еще тянулось к ее карим насмешливым глазам. Анхелика, после смерти капдва Семена, изменилась. Внешний негативный пресс с непривычки очень давил на нее. Девушка стала более замкнутой, предпочитая в нерабочее время чаще находиться дома. Она была рада только обществу Ивана.

Впрочем, у Ивана времени на Анхелику оставалось все меньше. Они с Прометеем готовились в большой поход. Из лягушачьей кожи сделали по две пары широкоступов, завялили оленины тайком от всех, наточили остроги, набрали пропитанной жиром такни, для того, чтобы в зимнее время было чем укрыться от дождя. Взяли по запасным сапогам из оленьей кожи. Набрали бочонок пресной воды. Выварили соль из морской воды, чтобы насолить рыбы в дороге. Весла Прометей сделал из дерева и тонкого нержавеющего металла, выпиленного из стенок внутренних помещений старого судна, затопленного неподалеку от острова.

На плоту Прометей придумал сделать невысокий трюм, для хранения вещей и для того, чтобы спать на нем сверху. Вода постоянно перетекала через край плота. Чтобы уравновесить центр тяжести, он придумал сделать противовес на днище, и назвал его килем. Плот, припасы и оборудование было готово. Иван очень переживал, что Прометей уйдет в одиночестве.

Уходить решили в ночь. Иван, ничего не подозревающим родителям сообщил, что уходить на улицу.

– Опять к Анхелике? – Спросила мать.

– Нет, просто, пойду пошатаюсь.

– К Марии присмотрись. Очень порядочная девочка, и между нами тоже никого не было.

– Ой, мам, хватит.

Иван выбежал на улицу, остановился, посмотрел на приземистый родительский дом. Сердце чуть-чуть заныло, заскучало наперед по родителям, забилось в предчувствии их тревог. Ничего, он не последний ребенок в семье, будет кому занять его место на время. Иван не захотел думать о том, что может не вернуться, или о том, что может его ждать по возвращении. Не стоит рвать душу бесполезными волнениями.

Он развернулся и скорым шагом пошел в сторону бухты, где его должен был поджидать Прометей. Он, и на самом деле ждал. Сидел на берегу и разглядывал звездное небо.

– Готов? – Спросил он.

– Да.

– Во славу основателей, прошу благословить нам это путешествие. – Произнес в небо Прометей.

Иван повторил эту же фразу. Он говорил ее и раньше, но то были относительно короткие маршруты, от которых не замирала душа. Теперь в эту фразу он вложил настоящее желание получить заступничество предков, смотрящих на него с небес.

– Ой! Ай!

Из темноты послышался шум осыпающихся камней и девичьи крики. Прометей обернулся в сторону Ивана.

– Я понятия не имею, кто это?

– Голос знакомый.

– Анхелика? – Крикнул в темноту Иван.

– Да, это я. – Раздался голос.

– Ты какого рожна сюда притащилась? – Крикнул Иван и направился в ее сторону.

– Твою мать! – Ругнулся Прометей.

Анхелика выступила из темноты.

– Я, я ..., вы куда собрались?

– Ты следила за мной? – Напустился на нее Иван.

– Да! Я заметила, что тоже стал меня сторониться. От меня все отвернулись, и ты тоже! – Почти прокричала девушка со слезами в голосе.

– Да ты сама виновата в том, что с тобой произошло! А сюда-то ты зачем пришла? Иди отсюда и забудь, что нас видела. – Грозно произнес Прометей из-за плеча Ивана.

– Нет! Я никуда не уйду. Меня в поселке обходят стороной и косятся, я не могу этого терпеть. Возьмите меня с собой. – Анхелика схватила Ивана за руку, но тот ее отдернул.

– Ты сдурела? Это опасное путешествие, мы за год не обернемся, и не факт, что вернемся вообще. Ты не выдержишь, и мы на тебя не рассчитывали. Ни еды, ни одежды. Ты знаешь, что такое зима на материке?

– Знаю, ты рассказывал. – Всхлипнула девушка.

– Всё, разворачивайся и марш домой!

Прометей вышел из-за Ивана, развернул Анхелику за плечо и толкнул от себя. Девушка оступилась и упала. Захныкала, взялась за ушибленную ногу.

– Иван, вы либо берите меня с собой, либо никуда не поплывете. Я расскажу о вас капразу Борису. Не хочу этого делать, но вы меня сами вынуждаете.

– Вот же ты выбрал себе заразу. – Прошептал Прометей. – Мы отойдем с Иваном в сторонку, обсудим.

Они отошли.

– Спасибо. Иван, за подляну.

– Я был не в курсе, что она за мной следит? Давай отчалим, а она пусть бежит, жалуется.

– Нет, так не выйдет, у них катамараны быстрые, она нас через пару часов перехватят. Что если взять твою Анхелику, да бросить ее на Вайгаче. Пусть, как хочет добирается.

– Нет, ты что. Она умрет там, а мы с тобой вернемся и с нас спросят. Нет, я не хочу такого для нее и для себя. Она своенравная, но умная.

– Короче, она тебе еще нравится?

– Да, она хорошая.

– Брать женщину в море дурная примета, это я в подлодке, в одной книге прочитал.

– Да не, не стоит верить в приметы.

– Ты же готов взять ее? – Насмешливо спросил Прометей.

– Не совсем, но ей и правда тяжело сейчас. На нее все пальцем тычут, будто она своими руками капдва убила.

– Вот же испортили старт, так испортили. Как все хорошо начиналось. Впору, хоть отказывайся от затеи. – Прометей вздохнул. – Как она будет ходить в туалет? Как мы будем при ней? Не к бережку же приставать?

– Придумаем что-нибудь.

– Короче, влюбленный, я беру ее на одном условии, что она будет беспрекословно мне подчиняться. Если она попробует показывать свой характер, то вы оба сойдете на берег и потопает домой пешком, а я продолжу путь один. Идет?

– Идет. – Неуверенно выдохнул Иван.

Плот отчалил от берега. Волны ударялись о низкий борт плота и разлетались брызгами. Прометей и Иван сидели на веслах, а неожиданный «сюрприз» Анхелика шмыгала носом, сидя на самом высоком месте. Берег исчез в ночи, и все пространство вокруг слилось в одно целое, бездонное и бесконечное.