Текст книги "Следы на Воде (СИ)"

Автор книги: Сергей Ефанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

–         Я изучил ваше дело, кадет. Все ваши прегрешения остались там, вне купола Училища. С этого момента ваша прошлая жизнь не имеет никакого значения. Если вы закончите наше Училище, все ваши проступки будут забыты, оставшись в вашем личном деле. Они не будут записаны в вашу характеристику. Так что, считайте что вам сильно повезло!

Майор сделал паузу и продолжил:

–         Теперь о деле. Ваша успеваемость по общим предметам удовлетворительна, но меня больше интересует, что вы умеете как псимаг, – говоря это, майор взял со стола, какой-то пластолист и сказал: – Сейчас я проверю ваши познания по основным дисциплинам. Я буду задавать вам вопросы, а вы постарайтесь на них ответить как можно полнее. Итак…

В следующие два часа, майор Дуралёв и капитан Макаров, задали мне больше сотни вопросов по разным псимагическим дисциплинам. На большинство из них, я ответов к сожалению не знал, или знал весьма приблизительно.

–         Что ж… – проговорил, наконец, майор. – Надо сказать, что ваши познания в псимагии меня несколько удручают. Хотя, учитывая, что вы ничему вообще не обучались, ничего удивительного в этом нет.

Майор, немного по-перебирал пластолисты со сделанными записями, и наконец выдал мне общую картину моих знаний. Проще было перечислить то, что знал, чем то что я не знал. У меня оказались отличные знания по псизащите, и хорошие знания по: метафизике, псионике, телепатии, телекинезу и концентрации, а также по магии. Ещё у меня обнаружились средние знания в магии силовых полей, иллюзий, магии огня и воды. Остальное было или ниже среднего, или вообще по нулям.

            Когда майор перечислил мне, что я должен был знать, я пришел в уныние. Многие дисциплины я вообще не изучал, а о парочке даже и не подозревал.

–         Кадет, вы зачисляетесь на первый курс, и постарайтесь за эти полгода наверстать всё что вы упустили. У вас хорошие данные, и будет очень обидно, если вы не сможете сдать экзамены за первый год обучения. Капитан Макаров подберёт вам, необходимую учебную литературу.

–         Да, господин майор, я постараюсь, – только и смог ответить я.

На этом аудиенция у куратора закончилась, и капитан отвёл меня в общежитие.

            Меня поселили в комнату с одним из старшекурсников, который, как сказал капитан, должен помочь мне освоится в училище и подтянуть меня в учёбе. Он появился как раз к тому моменту, как я закончил раскладывать свои вещи.

            Я услышал шум открывающейся двери и увидел худого жилистого парня с жёстким, немного злым взглядом, который с интересом меня рассматривал.

–         Так ты и есть новенький? – спросил он меня, с некоторым интересом, как будто рассматривая чудную зверюшку.

–         Да, – ответил я. – Привет, я Сергей Дмитриев, будем знакомы!

Говоря это, я дружески улыбнулся и протянул ему руку для рукопожатия. Парень посмотрел на протянутую руку, но пожимать её не стал. Вместо этого, лицо его приобрело брезгливое выражение, он отлепился от косяка и оттеснив меня с дороги прошел, улёгшись на мою кровать, прямо в сапогах.

–         Слушай, ты, малявка! – проговорил он, самым наглым тоном. – Мне совершенно фиолетово, как там тебя зовут! Я, Геннадий Воронов, но ты, малец, будешь звать меня, господином Вороновым! Понял?!

Говоря это он зло усмехнулся, и продолжил:

–         Теперь, так. По утрам, будешь заправлять мою кровать и чистить мои сапоги. И чтобы до блеска! Если скажу, сбегать за чем-нибудь, побежишь без вопросов! И вот ещё что, деньги есть? Давай выкладывай на стол!

Всё время, что Воронов говорил, я никак не мог поверить, что он это говорит всерьёз. Я думал что это такая шутка, или испытание. Но похоже что всё что он говорил, было сказано совершенно всерьёз. Потому что, видя что я не реагирую, он встал и подойдя ко мне вплотную, прошипел:

–         Что стоишь, козёл, глаза вылупив? Давай, освобождай карманы!

Вот это было уже слишком, так что я просто отошел от него на один шаг и ответил:

–         Нет. Даже не подумаю.

–         ЧТО?! – было видно что для Воронова этот ответ был некоторой неожиданностью. – Ты что, хочешь неприятностей? Ну так я тебе их сейчас устрою!

В следующее мгновение, он сделал замысловатый пасс рукой, и меня тут же впечатало в стену силовым полем.

–         Вот так! Будешь тут выёживаться, простоишь, так до ужина, придурок! А пока я гляну что у тебя за вещички.

Воронов, спокойно стал потрошить разложенный мной вещи. Я не мог пошевелить ни одним пальцем, и даже дышать было трудно, мысли мои метались в поисках ответа на вопрос «Что же мне делать?» и пока он не находился. Воронов же, добрался до сладостей, положенных мне бабушкой, и с аппетитом стал их жрать. Во мне постепенно начала закипать злость.

            Примерно, минут десять я думал, как же мне избавиться от силового поля. Я видел заклинание силового щита, но как его разрушить? Я не мог найти ничего подходящего. Меня выручил, другой кадет, зашедший к нам в комнату. Он сразу оценил происходящее, и одним движением рассеяв щит сказал:

–         Ворона, опять мучаешь новичка? Придурок! Сейчас сюда Макар заявится!

Воронов тут же прекратил пожирать мои запасы, и с совершенно невинным видом, уселся на свою кровать. Я же, слегка пошатываясь, упал на свою. Все мои мышцы затекли и я с трудом шевелился.

            Вошедший капитан Макаров, так и застал меня, лежащим на кровати.

–         Встать, кадет! – сказал он мне. – До отбоя вам не разрешается лежать!

–         Воронов! Ты почему не объяснил ему правила? – обратился он к моему мучителю.

–         Я объяснял, господин капитан, – тут же ответил Ворона, сделав честные глаза. – Но он сказал, что ему правила пофигу!

–         Серьёзно? – капитан повернулся ко мне и посмотрел на меня изучающе. – Кадет, я сделаю сейчас вид, что ничего подобного не слышал, иначе три наряда по кухне, вам будут обеспечены! Вот ваши учебники, распорядок дня и устав. Изучите их в первую очередь.

С этими словами он вышел из нашей комнаты.

–         Ну что вылупился, придурок? – язвительно проговорил Ворона. – В этот раз тебе повезло, но будешь гоношиться, и из нарядов не вылезешь. Понятно? Гони бабки, я сказал!

–         Пошел ты! Урод! – только и смог сказать я.

–         Вот так значит? Похоже ты не усвоил урока!

С этими словами Ворона снова сделал пасс руками, создавая силовое поле. Но на этот раз, я был готов и не дав ему закончить, повторил то, что сделал зашедший в комнату кадет. Силовой щит практически сразу рассеялся. А Ворона скривился от отдачи[1].

–         Козёл! Ты что, со мной тягаться вздумал?! – проорал он, и его руки снова зашевелились в замысловатых пассах.

Времени терять было нельзя. Но, что я мог сделать? Из всего что я знал, мне пришел на ум только псионический удар. Я пару раз им пользовался раньше, отгоняя одичавших собак на даче. Правда, смогу ли я пробить его защиту? Этого я не знал. «Хватит думать! Бей!!» – сказал я себе и вложил в псиудар всю свою силу.

            Я почувствовал, как смялась защита Вороны, в следующий миг его глаза расширились, а затем закатились, и он свалился на кровать без сознания.

–         Вот чёрт! – воскликнул я в сердцах.

Я проковылял к нему и дотронулся до его лба. Слава Богоматери, я не выжег ему мозги, но он был в глубоком шоке, из которого, похоже, придётся вытаскивать его мне.

            Минут через пятнадцать моих усилий Ворона, наконец, открыл глаза и спросил:

–         Что это было?..

–         Псионический шок, – ответил я спокойно. – Вот уж не думал, что у тебя такая хилая защита.

–         Тттыы!!! Ты меня чуть не убил! – прохрипел он. – Я расскажу всё преподавателям! Сволочь! Гад! Не прикасайся ко мне!!!

Ворона отполз от меня в угол кровати, и, так как его защита была сорвана, я отчётливо почувствовал его страх. Я решил не нервировать его, и пересел к себе.

–         Ты сам во всём виноват, Ворона, – сказал я спокойно. – Не стоило меня злить. А если ты расскажешь про меня, я скажу что просто защищался.

–         Ты ещё об этом пожалеешь! – мрачно сказал Ворона и, немного пошатываясь, вышел из комнаты.

            Больше Ворона никогда на меня не наезжал, но стал доставать меня всякими мелкими пакостями. Он воровал у меня мелкие вещи, портил конспекты и вообще досаждал, как только мог. Хуже всего было то, что именно он должен был помогать мне в учёбе. Но было совершенно понятно, что он и палец о палец ради меня не ударит.

* * *

            Утро следующего дня началось с построения. Нас всех согнали в семь утра на центральную площадь и устроили гигантскую перекличку. Зачем это было надо, я не понял, ведь сбежать из-под купола просто невозможно. После этого была зарядка и пробежка, которая меня здорово измотала. Я никогда не был спортивным парнем, предпочитая подвижным играм сидение с книгой в руках.

            После зарядки я надел, выданную мне ещё вчера, форму кадета и отправился в класс. Надо сказать, что форма мне сразу не понравилась. Она была серо-мышиного однотонного цвета, который я всегда ненавидел. Неудобная, жёсткая и колючая, я чувствовал себя в ней, как в тюремной робе. Но сделать с этим было ничего нельзя.

            Так постоянно передёргиваясь и пытаясь оттянуть, застёгнутый наглухо, воротник (по уставу), я дошел до кабинета капитана Макарова. Он встретил меня с улыбкой, внимательно осмотрел, поправил что-то, дав совет не дёргаться понапрасну, а просто расслабится и терпеть. После чего мы отправились в учебную аудиторию. Там капитан представил меня моей группе и удалился.

            Преподаватель, старый хрыч, назвавшийся Виктором Семёновичем Пархоменко, сразу мне не понравился. Это был вольнонаёмный лет семидесяти, но ещё крепкий, старик с жёстким хищным взглядом из-под кустистых бровей. Ничего хорошего я от него не ждал. Судя по ауре, он был псимагом класса C, причём, довольно слабым даже для своей категории.

            Оглядев меня с ног до головы и покачав головой, старик указал мне скрюченным пальцем на пустое место, на задней парте у самого окна, куда я и сел. Он же стал монотонным убаюкивающим голосом рассказывать о том, что знал каждый школьник:

            … больше 200 лет назад случилась планетарная катастрофа. Боевой вирус, названный М-минус, вырвался на свободу из одной секретной американской лаборатории в Венгрии. За несколько последующих месяцев от вируса погибло 95% мужского населения планеты. Вся планета погрузилась в хаос, и лишь через 30 лет названных годами М-чумы, некоторые страны сумели хотя бы частично восстановить прежнюю инфраструктуру. Вирус М-минус изменил генотип человека, так что мальчиков стало рождаться в несколько раз меньше чем девочек...

            В этот момент старик прервался, и ткнув скрюченным пальцем в моего соседа справа спросил:

–         Бурмистров! Каково было соотношение полов на планете 200 лет назад?

–         Один к двенадцати! – немного замешкавшись ответил тот.

–         Сто лет назад?

–         Один к 2.7! – немного замешкавшись ответил тот.

–         А сейчас?

–         Один к 2.3! – уже уверенно ответил Бурмистров.

–         Молодец! Садись!

Старик откашлялся и продолжил, таким же скучнейшим тоном:

            Изменение генотипа человека имело и свою положительную сторону. У некоторых людей стали пробуждаться спящие гены, отвечающие за сверхъестественные способности. Так появились псимаги.

            В настоящий момент псимаги составляют чуть меньше одной двухтысячной населения планеты, но их количество постоянно увеличивается, и в перспективе, сверхъестественные способности будет иметь подавляющее большинство людей.

            Тут Пархоменко снова прервался, и спросил скрипучим голосом, сидящего спереди, здоровенного бугая:

–         Гурценко! Что означает термин «псимагия»?

Гурценко встал, потоптался немного, смущенно осмотрел аудиторию, а затем, наконец, ответил басовитым голосом, как будто читая по учебнику:

–         Термин «псимагия »сформировался из двух слов: псионика и магия, потому что часть пробужденных способностей имели явную псионическую природу, а другая часть, вполне соответствовала определению классической магии.

Старикан улыбнулся, и кивнув ему головой, чтобы тот сел, продолжил урок:

            Псимаги, по своей силе, изначально делились на четыре категории: имеющие силу ниже среднего уровня, получали класс D; имеющие среднюю силу – класс C; имеющие силу выше среднего – класс B; и наконец, самые сильные получали класс A. Сила псимагов от класса к классу возрастает скачкообразно, за исключением перехода от класса D к классу C, где разница в силе не столь велика. В остальных же случаях правило качественного перехода соблюдается. Так средний псимаг класса B на порядок сильнее среднего псимага класса C, а средний псимаг класса A на порядок сильнее среднего псимага класса B. Исследователи до сих пор не пришли к единому мнению, о причинах подобной зависимости.

            Распределение способностей и силы среди псимагов также неравномерно. Псимагов имеющих класс D около тридцати двух процентов от всех псимагов. Псимагов класса C примерно сорок семь процентов. Класс B имеют около шестнадцати процентов псимагов, и лишь пять процентов имеют класс A.

            Основным показателем силы псимага, является его способность создавать определённые заклинания, называемые в просторечье экзаменационными заклинаниями.

–         Дмитриев! – вдруг воскликнул старик, посмотрев мне прямо в глаза, и ткнул в меня пальцем. – Какие это заклинания?

Я встал. Это был лёгкий вопрос, ответ на который я знал, так что ответил не задумываясь:

–         Класс D – не имеет экзаменационного заклинания; у класса C экзаменационным заклинанием является заклинание левитации; у класса B – заклинание локальной телепортации; у класса А – заклинание планетарного портала.

            Вот так примерно и прошла остальная часть урока. Старый Пархоменко, то убаюкивал нас, своим монотонным голосом, то будил вопросами, требующими немедленного ответа.

            Как только занятие закончилось и преподаватель, собрав свои вещи, вышел из аудитории, ребята повскакивали со своих мест и обступили меня толпой. Вопросы на меня так и посыпались. Их интересовало всё, но самое главное, почему у меня аура простолюдина.

            К счастью, ответить на это было проще простого. Я чуть напрягся, и снял с себя плащ обывателя. Обступившие меня ахнули.

–         А ты оказывается Ашник[2]! Ничего себе! – воскликнул мой сосед по парте. У него была озорная улыбка на лице, а вопросы сыпались из него в невероятном количестве. – А я всего лишь везунчик[3], – грустно добавил он.

–         А по-моему, быть везунчиком тоже очень неплохо! – пробасил Гурценко. Он судя по ауре был явным середняком[4]. – Уж точно лучше, чем быть середняком или доходягой[5]!

Ребята зашумели, обсуждая сказанное, и следующий вопрос был о том, где я учился до этого. Признание, что я скрывался от министерства все эти годы, вызвало у них шок. Все замолчали, а я опустил глаза и тоже не стал ничего говорить. Наконец, Бурмистров первым подал голос:

–         Обалдеть! Первый раз слышу что-то подобное, – сказал он тихо.

–         Да он всё врёт! – воскликнул зло парень с аурой везунчика. Он был среднего роста, прыщавым, чуть полноватым, с острым носом и тонкими чертами лица, имевшего вечно недовольный вид. – Не бывает такого! Просто не может быть! Никто ещё не смог обмануть проверку!

–         С таким талантом, как у него, я лично, ничего странного не вижу, – проговорил, из второго ряда зрителей, серьёзный худой парень в очках, довольно высокого роста. Он протолкался вперёд, и добавил: – При его то силе, если он использовал плащ, то его бы никто из проверяющих не раскусил. Храпа, ты же не думаешь, что проверять по школам ходят Ашницы? Среди них и среднячек то не встретишь!

–         Ну, пусть так! Но объясни мне, как бы он выучил плащ в шесть лет? Велтистов, ну ты сам подумай! Да он бы даже не смог его скопировать!

–         Вот это хороший аргумент, Храпа! Оказывается и ты иногда можешь шевелить мозгами! – худой парень в очках повернулся ко мне и спросил: – Ну, что ответишь? Как ты смог выучить плащ?

–         Не знаю, просто смог и всё, – ответил я, смотря ему в глаза. – Я тогда не знал, что это так сложно. Наверное, мне просто повезло.

–         Повезло?! Да ты нам лапшу-то на уши не вешай! – прокричал Храпа. – Не бывает такого везения! Не верю!

–         А кто тебя научил плащу? – спросил худой парень, совершенно игнорируя Храпу.

–         Один… Ну в общем, неважно кто, – сказал я смотря в стол. Выдавать Дениса я не собирался. – Просто научил и всё. Не ваше это дело!

–         Ну ладно, – ответил худой, вдруг, идя на попятный. – Конечно это твоё дело. И нам тут фамилии не нужны, да ребята? – ребята согласно закивали головами. – Просто расскажи, как это было.

Я посмотрел на Велтистова и остальных, и понял что выбора у меня особого нет. Пришлось рассказывать про то, как меня учили видеть ауры и энергетические потоки.

            Когда я уже практически закончил, зазвенел звонок и все разбрелись по своим местам. Вошедший капитан Макаров, принял рапорт дежурного и начал занятие. Всё время до перемены, я ловил на себе взгляды одногрупников, и мне от них было как-то не по себе. Бурмистров же сказал мне тихо:

–         Не дрейфь! Я тебе верю! Ничего они тебе не сделают!

Это меня немного утешило, но не очень сильно. Я прямо чувствовал злой взгляд Храпы, упирающийся мне в затылок. Когда и это занятие подошло к концу, ребята опять меня обступили.

–         Я проанализировал твои слова, – негромко, но веско сказал худой Велтистов, сверкнув при этом очками. – Пожалуй, ты и правда не врёшь. Мы Ашники, бывает практически на лету всё схватываем, в отличие от остальных. Но, всё-таки, тебе просто нереально повезло!

–         Велтис! Ты это, серьёзно? Ты поверил во всю эту чушь, что можно выучиться видеть ауры за пару часов?

–         Я сам так научился, Храпа. Можешь считать меня гением, но мне даже никто не помогал.

Храпа кинул злой взгляд на Велтистова, пробормотал что-то вроде: «Проклятые Ашники!» и отошел к своему месту. Остальные проводили его взглядами, но говорить ничего не стали.

            Мне задали ещё кучу вопросов о том, что я знаю и умею, так что я через раз слышал разочарованные вздохи. Единственный вопрос, на который я не хотел отвечать, мне так никто и не задал. Тема о том, как я сюда попал, не была поднята ни кем, похоже что на подобные вопросы был наложен полный запрет.

[1]    Отдача – постэффект от рассеивания чужого заклинания. Особенно сильна при рассеивании сотворяемого заклинания.

[2]    Ашник (жаргон) – слово означающее псимага класса А на молодёжном сленге.

[3]    Везунчик (жаргон) – слово означающее псимага класса Б на молодёжном сленге.

[4]    Середняк (жаргон) – слово означающее псимага класса C на молодёжном сленге.

[5]    Доходяга (жаргон) – слово означающее псимага класса D на молодёжном сленге.

Глава 4

            Следующая неделя прошла без особых событий, если не считать ежедневных подлянок моего соседа по комнате. Постепенно я втягивался в режим Одинцовки, с её побудками, ни свет, ни заря, постоянными занятиями физкультурой и ежедневными поверками.

            Раз в четыре дня нам приходилось подпитывать энергетические накопители училища. Но это было несложным делом, просто, ты ложился на специальную кушетку, клал руки на энергоприёмники и направлял в них свою псимагическую энергию, наблюдая за столбиком на дисплее, висящим перед тобой. Когда столбик доходил до верхней черты, зависящей от твоего класса силы, можно было останавливаться и идти отдыхать до утра. Это было что-то вроде донорства, только у тебя забирали не кровь, а энергию.

            Официально считалось, что наша энергия идёт на подпитку силового купола, но Велтистов сказал, что по его подсчётам, на поддержку купола достаточно энергии, всего лишь, одного нашего курса, даже если его будут атаковать снаружи все остальные. Он предполагал, что остальная энергия банально забирается на государственные нужды. Так это или нет, никто доподлинно не знал, и периодически по этому поводу возникали ожесточённые споры.

            Проблемы у меня начались на следующей неделе. Пётр Храповников, выяснивший, после общих практических занятий, что я действительно мало что умею, стал надо мной издеваться, подбивая на это развлечение и остальных. Велтистов занял позицию наблюдателя, так что мне пришлось выпутываться самому. Несколько дней я не обращал на всё это внимание, думая что всё затихнет само собой и им надоест, но становилось только хуже. Егор Бурмистров, с которым мы за это время здорово сдружились, сказал, что мне нужно просто хорошенько вздуть Храпу, и тогда от меня отстанут. Идея была хорошей, но вот только была одна проблема. За исключением того случая с Вороной, я никогда не дрался псимагией, так что ещё пару дней я обдумывал как мне это сделать. А на третий день, Храпа меня просто допёк. Он сказал какую-то ерунду, но настолько обидную, что я не выдержал и ответил. Драки в училище были строго настрого запрещены, и любое применение псимагии в стенах училища, тут же фиксировалось детекторами, и строго каралось. Так что, единственное, что я мог сделать, вызвать Храпу на дуэль:

–         Дуэль. Сегодня вечером, за прудом! Пока один из нас не упадёт в воду!

–         Как скажешь! – ответил Храпа, и лицо его исказила злая усмешка. – Я вижу, ты очень хочешь искупаться! Ха-ха-ха!

            В семь вечера я стоял на дальней стороне пруда вместе с Егором Бурмистровым и Пашей Гурценко, которых я позвал быть моими секундантами. Это место было давно известно, как место проведения дуэлей между учащимися. Официально дуэли были запрещены, но преподаватели смотрели на них сквозь пальцы, если всё это не заканчивалось тяжелыми травмами. В последнем случае, обоих дуэлянтов ждало наказание.

            У Храпы был большой опыт подобных драк, а на моей стороне была сила А класса, так что чем закончится дуэль было непонятно никому. Постепенно стали подтягиваться зрители. Последним подошел Храпа в сопровождении пары своих дружков. Судить дуэль должен был наш староста, Миша Велтистов.

–         Господа, – обратился он к нам, формальным тоном. – Я даю вам последний шанс к примирению.

–         Нет, пусть даже не надеется! – практически выкрикнул Храпа. – Я обязательно его искупаю!

–         Дмитриев? – обратился Миша ко мне.

–         Нет. Он должен ответить за свои слова.

–         Тогда займите свои места!

Мы с Храпой одновременно поднялись в воздух и зависли в метрах пяти от берега.

–         Готовы? Начинайте! – крикнул Велитстов, махнув рукой.

            Первое что я сделал, это сотворил максимально сильный силовой щит. И как выяснилось, вовремя. Храпа атаковал сразу, из его рук вырвалась молния и ударила в мой щит зазмеившись по нему, с характерным треском. Похоже, Храпа решил сбить меня первым же ударом.

            В следующий момент, когда он стал создавать новое заклинание, я нанес ему псиудар. Псионика была тем, что я изучил лучше всего, так что не воспользоваться этим было просто глупо. Конечно я не смог полностью пробить псизащиту Храпы, но я у меня получилось вывести его разум из равновесия, так что потерял концентрацию и его заклинание рассеялось, так и не создавшись. Храпу здорово хлестнуло отдачей и он скривился. Именно это и было мне нужно. Я тут же сотворил небольшой огненный шар и метнул в его сторону. Шар летел не очень быстро, так что Храпа попытался уклониться, но я тоже не бездействовал. Я снова ударил по его псизащите, на этот раз на полную мощность. Вот тут Храпа и замер. Ему пришлось сконцентрироваться на отражении удара, и концентрации внимания на перемещение в пространстве у него просто не осталось. Ещё через секунду, мой огненный шар попал в него, разбив в дребезги его слабый щит. После чего он с криком рухнул в воду.

            Храпу вытащили его дружки. На его животе красовалось большое прожженное пятно и он тяжело дышал.

–         Сволочь! Ты мне форму испортил! – прокричал он в истерике. С него ручьями лилась вода, а погода была не слишком тёплой.

–         Ты извиняешься? – спросил я его. – Или повторим?

–         Извиняюсь! – выплюнул Храпа извинения, и посмотрел на меня взглядом, полным ненависти.

            С этого момента мои отношения с одногрупниками более-менее наладились. Больше меня никто не доставал. Хотя Храпа всё так же меня ненавидел, но делал он это молча, не нарываясь на драку. Проблема была только с Вороной. Этот гад, всё также мешал мне жить, как и раньше. Я подумал что стоит и его вызвать на дуэль, но Егор меня отговорил. Ворона был в друзьях у Валеры Зорькина, а связываться с этим товарищем Егор мне настоятельно не советовал. Валерку называли «паханом» училища, и звание это было заслуженно. Так же как и я, он был Ашником, но в отличии от меня его баллы по псимагическим дисциплинам были одними из лучших. А если учесть ещё, что он был третьекурсником, то мне с ним было точно не тягаться. Пришлось терпеть.

            Моё дополнительное обучение шло черепашьими темпами, из-за недостатка практики. Ведь помогать мне должен был как раз Ворона. Но я даже и не заикался ему об этом, понимая, что он ничему учить меня не будет. Я думал, что смогу хотя бы наверстать теорию, но и тут у меня всё шло не очень. Ворона мешал мне заниматься всеми доступными способами. Читать в нашей комнате было просто невозможно, так что в конце-концов я стал сидеть по вечерам в библиотеке.

            Единственными светлыми пятнами в этом мрачном отрезке моей жизни были приезды мамы по выходным. Мы сидели с ней на лавочке у выхода, и разговаривали о всякой ерунде. В этот момент я отдыхал и забывал все свои невзгоды. Вот только потом возвращаться в общежитие мне ужасно не хотелось.

            Так прошло ещё три недели. В один из вечеров меня нашел в библиотеке капитан Макаров.

–         Сергей? Как твои успехи? – спросил он меня.

–         Не очень, господин капитан, – ответил я честно.

–         Почему? Что тебе мешает? И почему ты сидишь здесь, а не у себя? Разве Воронов тебе не помогает?

–         Воронов? – переспросил я, отводя глаза. Рассказывать всё как есть, мне не хотелось, но и молчать было глупо. – Честно говоря, я его не просил.

–         Так, – взгляд капитана Макарова стал очень серьёзным. – У вас что с ним, плохие отношения?

–         Нуу… честно сказать не очень, – проговорил я, всё также смотря в сторону.

–         Пойдём! – сказал он мне, и двинулся прочь из библиотеки.

Мы прошли по коридору до его кабинета. Капитан открыл его, приложив руку к сенсорной панели, и впустил меня внутрь. Там он сел за стол, указал мне на стул перед столом, и сказал:

–         Рассказывай!

–         Что? – спросил я его.

–         Всё! И с самого начала!

Взгляд капитана был серьёзен и строг, так что я понял, что смысла что-то скрывать нет никакого.

            Я вздохнул и начал говорить. По мере того как я рассказывал историю нашего знакомства с Вороновым, лицо капитана Макарова становилось всё мрачнее и мрачнее. Под конец, он даже выругался.

            Дослушав меня до конца, он произнёс:

–         Тебе нужно было сразу прийти ко мне, а не скрывать всё это. Понятно?

–         Да, господин капитан.

–         Дурак, ты потерял целый месяц времени! – воскликнул он. – Ну да, что теперь говорить. Я переведу тебя к другому старшекурснику. Он хороший парень, и я думаю, вы с ним поладите. А с Вороновым я разберусь, он у меня ещё пожалеет об этих фокусах!

            Капитан Макаров отвёл меня в общежитие и сказал постоять около двери комнаты, пока он будет разговаривать с Вороновым. Сам он зашел внутрь. Дверь была чуть приоткрыта, так что я прислушался.

–         Воронов! Встать! – сказал капитан войдя в нашу комнату.

–         Ну что, Воронов, значит ты опять взялся за свои прежние штучки, да? – голос капитана был гневно-саркастичным. – А кто обещал мне, клялся и божился, что он больше никогда и ничего, а?

–         Вадим Сергеевич! Пожалуйста! Не знаю что он вам там наплёл, но я с ним как с младшим братом был! Правда! Поверьте мне! Вадим Сергеевич! – голос Воронова был жалок и жалостлив.

–         Воронов, ты меня за дурака-то не держи, а? Если бы ты ему помогал, он бы не сидел каждый вечер в библиотеке! Нет Воронов, я твои штучки хорошо знаю. Ты меня разочаровал, Воронов. Совсем разочаровал. И теперь, пощады не жди! Если бы я мог, я бы тебя прямо сейчас пинком выгнал из училища, но к сожалению не могу. Но вот в характеристику твою я запишу, что тебя к работе с людьми подпускать нельзя. А ты понимаешь, что это значит. Будешь сидеть в подпоручиках всю оставшуюся жизнь.

–         Вадим Сергеевич, не губите! Пожалуйста! – я услышал как что-то стукнуло об пол. Похоже, Воронов бухнулся на колени.

–         Нет Воронов, тебя уже ничего не исправит. Это уже четвёртый случай, и пятого не будет. Конечно, жаль терять такой боевой талант как у тебя, но лучше тебе подумать о другой карьере. Всё. Я сказал. Зайдёшь завтра к майору Дуралёву.

–         Так точно, господин капитан, – произнёс Воронов мрачно.

            Капитан Макаров вышел, и мы пошли по коридору.

–         Ты меня извини, – проговорил он вдруг тихо. – Это я виноват, поверил ему, дурак старый. А его уже ничего не исправит. Психика исковеркана. Тебе ещё повезло, другим доставалось и похуже.

Мы дошли до одной из дверей, и капитан открыл дверь без стука. Там лежал на кровати третьекурсник и что-то читал. Увидев капитана, он попытался вскочить с кровати, но Макаров махнул рукой, и сказал:

–         Вольно, Лещин.

–         Вот, принимай нового соседа, – проговорил он, кивая в мою сторону. – Постарайся помочь ему в учебе, ладно? Ему нужно очень многое наверстать.

–         Как скажете, Вадим Сергеевич, – ответил парень, садясь на кровати, и с интересом меня разглядывая.

–         Ну, вот и хорошо, – сказал капитан. Он повернулся, чтобы выйти, но около двери остановился, и добавил: – Да, и помоги ему перенести вещи, ладно?

–         Так точно! – сказал Лещин с улыбкой. – Не волнуйтесь, Вадим Сергеевич, все будет как надо.

–         Молодец! Я на тебя надеюсь.

Капитан наконец вышел, и мы остались одни.

–         Лещин Роман Николаевич, кадет третьего курса, будем знакомы! – представился он и улыбнулся.

–         Дмитриев Сергей Александрович, кадет первого курса, очень приятно! – проговорил я в тон ему.

Мы крепко пожали руки, и он спросил: